«В наш век поэзию чернить не смейте, она во всем пред будущим чиста, она с людьми – в бесславье и бессмертье, и в этом цель ее и правота». Владимир Радкевич
план-конспект занятия по литературе (8 класс) по теме

Пирожкова Марина Анатольевна

учитель русского языка и литературы

Пермский край г. Пермь

МАОУ «СОШ № 111»

«В наш век поэзию чернить не смейте, она во всем пред будущим чиста, она с людьми – в бесславье и бессмертье, и в этом цель ее и правота».

Владимир Радкевич

(Литературно-художественная  композиция , посвященная творчеству Владимира Радкевича)

Оборудование: презентация.

• Портрет Радкевича (1 слайд)

1 чтец:

Я чувствую, как волосы седеют,

Когда их ждет обида и тоска.

Они сначала тихо холодеют,

А после -  умирают у виска.

Я, верно, в жизни что-нибудь да значу,

Найду себя – в грозе или молве,

Но разве я по волосам заплачу,

Когда не плачу я о голове!

2 чтец:

Талантливый поэт Владимир  Ильич Радкевич. Кто знает, сколько мудрых, чистых, добрых и пронзительных стихов написал бы поэт, если бы так несправедливо рано не оборвалась его жизнь в 1987 году.

3 чтец:

Я жить хочу в прятидесятых,

Хочу бродить, как в утренних садах,

В тех позабытых, временем распятых,

И все же вечно молодых годах,

Когда я жил взахлеб, и днем, и ночью,

Ощупывая жизни новизну,

И все вокруг сквозило этой новью

И мартовским намеком на весну.

И вся земля так зримо и упрямо

Кружилась на весеннем сквозняке…

А я был  молод.

И живая мама

Меня встречала в тихом городке.

Чтец 4:

Любовь к слову досталась ему от матери, преподавателя литературы и русского языка, ей посвящено много стихов Владимиром Радкевичем, некоторые из них легли в основу песен.

5 чтец:

Хотя Владимир Ильич, весь пермский, уральский, но родился он на Смоленщине. Родители были учителями. Потом семья переехала в Ржев. Здесь Володя пошел в школу, а в начале войны оказался с матерью в Башкирии.

6 чтец:

В годы войны, как и все его сверстники, Владимир учился понимать главные ценности жизни – цену мужеству и горю, цену человеческой доброты, цену хлеба , наконец.

    7 чтец:

После окончания средней школы он в 1949 году поступил на историко-филологический факультет Пермского университета. Учился хорошо, был именным стипендиатом, много занимался спортом(волейбол, шахматы), еще больше времени отдавал стихам. Они быстро разносились среди студентов и даже проникали в город. Студентам, конечно, больше всего нравились эпиграммы на преподавателей.

8 чтец:

А  вот история, которая демонстрирует  кладезь экспромтов Владимира Ильича. Врач Эмилия Толкунова (ухо-горло-нос), супруга известного в  своё время главного пермского травматолога Валентина Толкунова, рассказала мне, как 24  мая 1979 года (Радкевич всегда ставил даты под экспромтами, поэтому время их  создания и  поводы вычислить легко  — Ю. Б.) она услышала звонок к  соседям. Настойчивый. Но  их  не  было дома. Эмилия Леонидовна вышла на  лестничную площадку. Стоит человек, плохо одетый. С  портфелем, перевязанным верёвочкой. Бледный, на  лице  — пот. Бросилось в  глаза: один носок есть, другого нет. А  на  улице холодно. «Надо  бы его приветить»,  — подумала Эмилия Леонидовна.

Чтец 9 ,10 , 11 (чтение по ролям):

 —  Может, у  нас подождёте? —  спросила она незнакомца. —  Хотите чайку?

 —  С  удовольствием!

 Когда незнакомец попил чаю, то, поблагодарив хозяйку, спросил:

 —  А  вы  меня разве не  знаете?

 —  Нет…

 —  Я  — Владимир Радкевич.

 —  Правда?! —  изумилась хозяйка. —  Так я  же вас люблю!..

 Она достала с  книжной полки сборник Радкевича «Избранное».

 Автор  — с  растерянной улыбкой:

 —  Правда, вы  меня любите?..

 Толкунова раскрыла книжку на  «Стихах о  семейной жизни», где были строфы:

 Я  в  этом доме  — просто гость,

 Гость у  своей жены.

 Кипела медленная злость

 Под видом тишины…

 Она рядила вкривь и  вкось,

 Всему была судья.

 А  ночью, как собаке кость,

 Бросала мне себя…

Чтец 12:

 Эмилия Леонидовна чуть не  расплакалась, так жалко стало ей  этого человека. А  он  в  благодарность за  любовь и  признание начал развязывать свой портфель с  поломанным замком и  извлекать из  него какие-то антикварные книги.

 —  Я  их  принять не  могу,  — сказала хозяйка. —  Вы  уж  отдайте их  по  назначению…

 Тогда Владимир Ильич написал на  развороте своего «Избранного»:

 Эмилия! Дыханье спёрло,

 Поскольку есть один вопрос:

 Тебе доверю ухо, горло,

 Но  всё  же не  доверю нос.

Чтец 13:

 Его друзья  — Юрий и  Римма Рекки. «Вот смотрю на  Юру Рекка: как похож на  человека!»,  — зарифмовывал он. С  Юрием Максимовичем, в  дальнейшем проректором ПГУ, Радкевич был знаком ещё со  времён учёбы на  историко-филологическом факультете. Вместе играли в  волейбол и  баскетбол. Резались в  шахматы. Спорили о  Боге. Вот что стало результатом этих споров:

 Ты, Юра, преуспел во  многом.

 Замечу, зная жизнь твою,

 Что в  шахматы играл ты  с  Богом,

 Но  матч закончился вничью.

Чтец 14:

 Время от  времени поэт оказывался в  больнице. Звонил оттуда Реккам и  говорил:

 —  Юрка, записывай!

 И  диктовал очередной экспромт. В  2007 году вышла в  свет книга Радкевича «Вечность нас пригласила в  гости», где собраны его стихи, переводы и  эпиграммы. Однако тех эпиграмм, которые благодаря скрупулёзным записям Юрия Максимовича под телефонную диктовку Владимира Ильича и  тому, что после смерти мужа они были бережно сохранены его супругой Риммой Александровной, в  изданной книге нет. Тем ценнее эти находки.

15 чтец:

Как говорил поэт А.Домнин на вечере, посвященном 50-летию Радкевича:»Трудно себе представить, но в те годы Владимир Радкевич умел обращаться с лошадью, убирал хлеб вместе с деревенскими ребятами, а однажды, после летней и осенней страды, он получил первый свой гонорар натурой – мешок зерна и гороха – бесценный дар в те голодные годы. Весь путь до дома он не шел, а почти бежал – ему не терпелось поставить перед матерью первый свой заработок».

16 чтец:

Он жил взахлёб. И днём и

ночью

Себя в стихах сжигал дотла.

И проступали между строчек

Искринки света и тепла.

Его теплом, как отчим

кровом,

Мы жили, веря и любя.

Добром и совестливым

словом

Лечил он всех, но не себя…

Ф. Востриков

Чтец 17:

Мать поэта… Печальнее нету на  свете

 Никого: у  других-то ведь дети как дети.

 Но  и  сыну её не  избегнуть страданья,

 Ибо он  отвечает за  всё мирозданье.

Это стихи Алексея Решетова. О Владимире Радкевиче.

Чтец 18:

Будто что-то изменилось в Радкевиче после января 1967, когда умерла мама.»Без мамы я жить не умею…»

Чтец 19:

 —  Когда Володе было тяжело,  — вспоминает Римма Александровна,  — он  приходил к  нам и  частенько оставался ночевать. Мы  старались его подкормить. Это был очень добрый, приветливый и  коммуникабельный человек. От  него всегда исходил какой-то свет. При этом  — большой оригинал. Как-то приехал из  Свердловска, где общался с  композитором Родыгиным. Домой не  попал. Пришёл к  нам. Помылся в  ванной. Вышел мокрый. Я  протягиваю ему полотенце. Он  — гордо: «Чужими полотенцами я  не  вытираюсь!» Я  смеюсь: «А  в  чужой ванной ты  моешься?» Я  его очень уважала как поэта. Его, конечно, обижали. Может, оттого, что он  по  молодости писал много эпиграмм? И  это как-то людей отталкивало?.. Но  нам он  изливал душу, и  мы  ему душу отдавали. Нередко было так. Звонит по  телефону Володя. Трубку берёт Юра. Володя ему: «Ты  — мужик! И  ты  не  понимаешь тонкостей души. Дай мне Римму! Я  с  ней хочу поговорить…»

Чтец   20:

Поэты уходят, что же остается? Что слышат и понимают поэты? Поэты живут как бы дважды. Один раз – обычно, как все, второй – в созданных им стихах. Причем эта, вторая, жизнь куда напряженнее и опаснее первой.

Чтец 21:

Владимир Радкевич ушел из жизни в 1987 году.

Чтец 22:

Какой-то буйный дар утрачен.

И на какой-то малый миг

Вдруг по-осеннему прозрачен

Передо мной предстанет мир.

Прозрачны травы, звери, люди...

И весело, и страшно мне.

И жизнь видна - до самой глуби,

Видна - до камушка на дне.

Пирожкова Марина Анатольевна

учитель русского языка и литературы

Пермский край г. Пермь

МАОУ «СОШ № 111»

«В наш век поэзию чернить не смейте, она во всем пред будущим чиста, она с людьми – в бесславье и бессмертье, и в этом цель ее и правота».

Владимир Радкевич

(Литературно-художественная  композиция , посвященная творчеству Владимира Радкевича)

Оборудование: презентация.

• Портрет Радкевича (1 слайд)

1 чтец:

Я чувствую, как волосы седеют,

Когда их ждет обида и тоска.

Они сначала тихо холодеют,

А после -  умирают у виска.

Я, верно, в жизни что-нибудь да значу,

Найду себя – в грозе или молве,

Но разве я по волосам заплачу,

Когда не плачу я о голове!

2 чтец:

Талантливый поэт Владимир  Ильич Радкевич. Кто знает, сколько мудрых, чистых, добрых и пронзительных стихов написал бы поэт, если бы так несправедливо рано не оборвалась его жизнь в 1987 году.

3 чтец:

Я жить хочу в прятидесятых,

Хочу бродить, как в утренних садах,

В тех позабытых, временем распятых,

И все же вечно молодых годах,

Когда я жил взахлеб, и днем, и ночью,

Ощупывая жизни новизну,

И все вокруг сквозило этой новью

И мартовским намеком на весну.

И вся земля так зримо и упрямо

Кружилась на весеннем сквозняке…

А я был  молод.

И живая мама

Меня встречала в тихом городке.

Чтец 4:

Любовь к слову досталась ему от матери, преподавателя литературы и русского языка, ей посвящено много стихов Владимиром Радкевичем, некоторые из них легли в основу песен.

5 чтец:

Хотя Владимир Ильич, весь пермский, уральский, но родился он на Смоленщине. Родители были учителями. Потом семья переехала в Ржев. Здесь Володя пошел в школу, а в начале войны оказался с матерью в Башкирии.

6 чтец:

В годы войны, как и все его сверстники, Владимир учился понимать главные ценности жизни – цену мужеству и горю, цену человеческой доброты, цену хлеба , наконец.

    7 чтец:

После окончания средней школы он в 1949 году поступил на историко-филологический факультет Пермского университета. Учился хорошо, был именным стипендиатом, много занимался спортом(волейбол, шахматы), еще больше времени отдавал стихам. Они быстро разносились среди студентов и даже проникали в город. Студентам, конечно, больше всего нравились эпиграммы на преподавателей.

8 чтец:

А  вот история, которая демонстрирует  кладезь экспромтов Владимира Ильича. Врач Эмилия Толкунова (ухо-горло-нос), супруга известного в  своё время главного пермского травматолога Валентина Толкунова, рассказала мне, как 24  мая 1979 года (Радкевич всегда ставил даты под экспромтами, поэтому время их  создания и  поводы вычислить легко  — Ю. Б.) она услышала звонок к  соседям. Настойчивый. Но  их  не  было дома. Эмилия Леонидовна вышла на  лестничную площадку. Стоит человек, плохо одетый. С  портфелем, перевязанным верёвочкой. Бледный, на  лице  — пот. Бросилось в  глаза: один носок есть, другого нет. А  на  улице холодно. «Надо  бы его приветить»,  — подумала Эмилия Леонидовна.

Чтец 9 ,10 , 11 (чтение по ролям):

 —  Может, у  нас подождёте? —  спросила она незнакомца. —  Хотите чайку?

 —  С  удовольствием!

 Когда незнакомец попил чаю, то, поблагодарив хозяйку, спросил:

 —  А  вы  меня разве не  знаете?

 —  Нет…

 —  Я  — Владимир Радкевич.

 —  Правда?! —  изумилась хозяйка. —  Так я  же вас люблю!..

 Она достала с  книжной полки сборник Радкевича «Избранное».

 Автор  — с  растерянной улыбкой:

 —  Правда, вы  меня любите?..

 Толкунова раскрыла книжку на  «Стихах о  семейной жизни», где были строфы:

 Я  в  этом доме  — просто гость,

 Гость у  своей жены.

 Кипела медленная злость

 Под видом тишины…

 Она рядила вкривь и  вкось,

 Всему была судья.

 А  ночью, как собаке кость,

 Бросала мне себя…

Чтец 12:

 Эмилия Леонидовна чуть не  расплакалась, так жалко стало ей  этого человека. А  он  в  благодарность за  любовь и  признание начал развязывать свой портфель с  поломанным замком и  извлекать из  него какие-то антикварные книги.

 —  Я  их  принять не  могу,  — сказала хозяйка. —  Вы  уж  отдайте их  по  назначению…

 Тогда Владимир Ильич написал на  развороте своего «Избранного»:

 Эмилия! Дыханье спёрло,

 Поскольку есть один вопрос:

 Тебе доверю ухо, горло,

 Но  всё  же не  доверю нос.

Чтец 13:

 Его друзья  — Юрий и  Римма Рекки. «Вот смотрю на  Юру Рекка: как похож на  человека!»,  — зарифмовывал он. С  Юрием Максимовичем, в  дальнейшем проректором ПГУ, Радкевич был знаком ещё со  времён учёбы на  историко-филологическом факультете. Вместе играли в  волейбол и  баскетбол. Резались в  шахматы. Спорили о  Боге. Вот что стало результатом этих споров:

 Ты, Юра, преуспел во  многом.

 Замечу, зная жизнь твою,

 Что в  шахматы играл ты  с  Богом,

 Но  матч закончился вничью.

Чтец 14:

 Время от  времени поэт оказывался в  больнице. Звонил оттуда Реккам и  говорил:

 —  Юрка, записывай!

 И  диктовал очередной экспромт. В  2007 году вышла в  свет книга Радкевича «Вечность нас пригласила в  гости», где собраны его стихи, переводы и  эпиграммы. Однако тех эпиграмм, которые благодаря скрупулёзным записям Юрия Максимовича под телефонную диктовку Владимира Ильича и  тому, что после смерти мужа они были бережно сохранены его супругой Риммой Александровной, в  изданной книге нет. Тем ценнее эти находки.

15 чтец:

Как говорил поэт А.Домнин на вечере, посвященном 50-летию Радкевича:»Трудно себе представить, но в те годы Владимир Радкевич умел обращаться с лошадью, убирал хлеб вместе с деревенскими ребятами, а однажды, после летней и осенней страды, он получил первый свой гонорар натурой – мешок зерна и гороха – бесценный дар в те голодные годы. Весь путь до дома он не шел, а почти бежал – ему не терпелось поставить перед матерью первый свой заработок».

16 чтец:

Он жил взахлёб. И днём и

ночью

Себя в стихах сжигал дотла.

И проступали между строчек

Искринки света и тепла.

Его теплом, как отчим

кровом,

Мы жили, веря и любя.

Добром и совестливым

словом

Лечил он всех, но не себя…

Ф. Востриков

Чтец 17:

Мать поэта… Печальнее нету на  свете

 Никого: у  других-то ведь дети как дети.

 Но  и  сыну её не  избегнуть страданья,

 Ибо он  отвечает за  всё мирозданье.

Это стихи Алексея Решетова. О Владимире Радкевиче.

Чтец 18:

Будто что-то изменилось в Радкевиче после января 1967, когда умерла мама.»Без мамы я жить не умею…»

Чтец 19:

 —  Когда Володе было тяжело,  — вспоминает Римма Александровна,  — он  приходил к  нам и  частенько оставался ночевать. Мы  старались его подкормить. Это был очень добрый, приветливый и  коммуникабельный человек. От  него всегда исходил какой-то свет. При этом  — большой оригинал. Как-то приехал из  Свердловска, где общался с  композитором Родыгиным. Домой не  попал. Пришёл к  нам. Помылся в  ванной. Вышел мокрый. Я  протягиваю ему полотенце. Он  — гордо: «Чужими полотенцами я  не  вытираюсь!» Я  смеюсь: «А  в  чужой ванной ты  моешься?» Я  его очень уважала как поэта. Его, конечно, обижали. Может, оттого, что он  по  молодости писал много эпиграмм? И  это как-то людей отталкивало?.. Но  нам он  изливал душу, и  мы  ему душу отдавали. Нередко было так. Звонит по  телефону Володя. Трубку берёт Юра. Володя ему: «Ты  — мужик! И  ты  не  понимаешь тонкостей души. Дай мне Римму! Я  с  ней хочу поговорить…»

Чтец   20:

Поэты уходят, что же остается? Что слышат и понимают поэты? Поэты живут как бы дважды. Один раз – обычно, как все, второй – в созданных им стихах. Причем эта, вторая, жизнь куда напряженнее и опаснее первой.

Чтец 21:

Владимир Радкевич ушел из жизни в 1987 году.

Чтец 22:

Какой-то буйный дар утрачен.

И на какой-то малый миг

Вдруг по-осеннему прозрачен

Передо мной предстанет мир.

Прозрачны травы, звери, люди...

И весело, и страшно мне.

И жизнь видна - до самой глуби,

Видна - до камушка на дне.