По теченью и против теченья... Борис Слуцкий: жизнь и творчество
презентация к уроку (литература) по теме

МУНИЦИПАЛЬНЫЙ КОНКУРС, ПОСВЯЩЕННЫЙ ДНЮ ПОБЕДЫ
«Слово о выдающихся писателях и поэтах –

участниках Великой Отечественной войны»

Номинация

«Презентация и подробный

текст к слайдам презентации»

По теченью

и против теченья... 
Борис Слуцкий:
жизнь и творчество

Авторы работы:

Букалова Ольга Владимировна,

учитель русского языка и литературы

высшей квалификационной категории

МБОУ СОШ № 19

Букалова Олеся Олеговна,

учащаяся 9 Г класса МАОУ «Лицей №1»

г. Балаково, 2013г.

1 СЛАЙД

   В последнее десятилетие интерес к личности и творчеству Бориса Слуцкого (1919-1986), пожалуй, самого крупного поэта фронтового поколения, надо признать довольно скромным. Возможно, виной тому то странное, промежуточное положение, которое он занимал в словесности советской эпохи, будучи одновременно и официально признанным советским писателем, и автором «подпольных» стихов. Член союза писателей, он поддерживал (и финансово — в меру своих скромных возможностей) тех поэтов и художников, которые не могли рассчитывать на широкое признание при существующем строе — Генриха Сапгира, Оскара Рабина, Иосифа Бродского и многих других. При этом тексты Слуцкого оказались настолько связаны с историей и идеологией своей эпохи, что потребовалась временна́я дистанция, чтобы отвлечься от конъюнктурных соображений, часто диктовавших оценку этой фигуры.

2 СЛАЙД

    Он был похож только на самого себя. Еще на свои стихи. Или стихи – на него? На первый взгляд – простой, понятный, доступный. На второй – серьезный, жесткий, внимающий, все замечающий.

 Надо думать, а не улыбаться, 
 Надо книжки трудные читать, 
 Надо проверять – и ушибаться, 
Мнения не слишком почитать. 

 Мелкие пожизненные хлопоты 
По добыче славы и деньжат 
 К жизненному опыту 
 Не принадлежат. 

3 СЛАЙД

   Слуцкий родился в 1919 году в небольшом украинском городке Славянске. В Харьков семья переехала, когда мальчику было три года. Вспоминая это время, Слуцкий писал: «Я на медные деньги учился стихам, На тяжёлую, гулкую медь, И набат этой меди с тех пор не стихал, До сих пор продолжает греметь».
  Горелик пишет: "Для детей улицы, для детей городской бедноты... Борис был маленьким чудом из другой жизни". Почему? Он был невероятно начитан и охотно рассказывал о прочитанном.

   Отец, Абрам Наумович, был человек малообразованный, грубоватый, правда, не без чувства юмора. Но про деда, учившего детей русскому языку, Слуцкий говорил с большим пиететом. А мать, Александра Абрамовна, преподавала музыку. О его детстве рассказали родные: о ранней тяге к чтению, об открытии мира поэзии, и сам он – в стихах.

     ...Мать, бывало, на булку дает мне пятак,

     А позднее – и два пятака.

     Я терпел до обеда и завтракал – т а к,

     Покупая книжонки с лотка...

     Полки в булочных часто бывали пусты,

     А в читальнях ломились они

     От стиха,

     от безмерной его красоты.

     Я в читальнях просиживал дни.

     Весь квартал наш

     меня сумасшедшим считал,

     Потому что стихи на ходу я творил,

     А потом на ходу, с выраженьем, читал,

     А потом сам себе: "Хорошо!" – говорил...  

     Послушный еврейский мальчик, он для мамы поступил в Музыкальную школу имени Бетховена в Харькове. "Я был бездарен, весел и умен, / И потому я знал, что я – бездарен". Его отчисляли. Но приходила мать: "Она меня за шиворот хватала / И в школу шла, размахивая мной". А для папы, хотя и сам, и все, близко знавшие его, понимали, что его призвание – поэзия, поступил в юридический институт, правда, уже в Москве.

     В первую же летнюю сессию на юридическом, в 1938 году, он решил параллельно учиться в ИФЛИ (Институт философии, литературы и истории). А через год, по рекомендации Павла Антокольского, поступил сразу на третий курс Литературного института. Занимался в семинаре Ильи Сельвинского вместе с Павлом Коганом, Давидом Самойловым (тогда Кауфманом), Михаилом Львовским и другими талантливыми поэтами. Слуцкий писал со свойственной ему самоиронией: «Хорошо я жил в те годы — 37-й, 38-й, 39-й! Стипендия 120 рублей плюс 50 из дому. Обедал раз или два в месяц — питался булками, тогда ещё именовавшимися французскими. И беконом, разрезанным столь тонко, что хватало надолго. Чай — без заварки, но с карамелью. Температура в общежитии — не выше 9 градусов всю зиму... Бронхиты, плевриты, воспаление надкостницы. Процессы в лёгких. Процессы в газетах. В 37-м, 38-м, 39-м годах у меня не было ничего, кроме заплатанного ватного одеяла и стихов, которые я писал всё время...». Слуцкий входил в предвоенные годы в творческое содружество молодых поэтов, участниками которого были П. Д. Коган, Кульчицкий, Д. С. Самойлов, С. С. Наровчатов, Н. И. Глазков. Впервые стихи Слуцкого были опубликованы в подборке «Стихи студентов Москвы» в 1941 в мартовской книжке журнала «Октябрь».

4 СЛАЙД

   В 1941 году ушел на войну. Одним из первых. Был тяжело ранен, контужен. С тех пор – мучительные головные боли. Валялся по госпиталям, но возвращался в строй. 

    Был следователем дивизионной прокуратуры, мучительная должность: "Кто они, мои четыре пуда / мяса, чтоб судить чужое мясо? / Больше никого судить не буду. / Хорошо быть не вождем, а массой..." В 1942 году – политрук, замкомбата. С 43-го, оценив его эрудицию, знание немецкого, начальство отправляет его на агитацию среди войск противника. Он все время на передовой. И после войны его еще не сразу демобилизовали (в чине майора, но  как инвалида). Его военные дороги пролегли через Румынию, Болгарию, Югославию, Венгрию, Австрию. Об этом у него много стихов. Тогда-то, еще в армии, не написав за войну ни одного стихотворения («На войне, — рассказывал Слуцкий, — я почти не писал по самой простой и уважительной причине — был занят войной»), он пишет прозу – "Записки о войне", в частности, об евреях на фронте, в оккупированной Восточной Европе. Талант и личность Слуцкого открываются нам с новой, незнакомой стороны. Читая снова, после этой прозы, стихи Слуцкого о войне, понимаешь, что многие темы, детали, ситуации перешли в них прямо оттуда.

 Хочу описывать зверей, 

 Хочу живописать дубы, 

                                                    Не ведать и не знать дабы, 
                                                    Еврей сей дуб иль не еврей... 

5 СЛАЙД

   Война кончилась, но контузия долго не отпускала его: страшные головные боли, две трепанации черепа он перенёс после войны. «Эти года, послевоенные, вспоминаются серой, нерасчленённой массой, – писал он. – Точнее, двумя комками. 1946–1948, когда я лежал в госпиталях или дома на диване, и 1948–1953, когда я постепенно оживал. Сначала я был инвалидом Отечественной войны. Потом был непечатающимся поэтом. Очень разные положения. Рубеж: осень 1948 года, когда путем полного напряжения я за месяц сочинил четыре стихотворных строки, рифмованных». 

  Недавнему фронтовику Слуцкому невероятно трудно жилось после войны: без постоянной работы, без постоянного жилья – быт бедный и неустроенный. "Когда мы вернулись с войны, / я понял, что мы не нужны". Слуцкий снимал комнатушку в доме, примыкавшем к зданию Литинститута на Тверском бульваре. Ему, офицеру-фронтовику, перенесшему тяжелую контузию, государство не обещало даже в дальнейшем какой-либо крыши над головой. Подумать только, что целых двенадцать послевоенных лет он, сложившийся поэт, не мог напечатать своей первой книги. Впрочем, он не зацикливался на своих еврейских бедах. Всегда был окружен молодыми поэтами, видевшими в нем неформального лидера. Зарабатывал рецензиями, композициями на радио, переводил стихи. Петр Горелик вспоминает рассказ Слуцкого, исполненный грусти и иронии. Он познакомился с девушкой. Та рассказала маме, что встретила интересного человека. "А кто он такой? – Никто. – Где работает? – Нигде. – Где живет? – Нигде". И так было долгие годы со дня мобилизации.

  Первое  стихотворение Б. Слуцкого «Памятник» увидело свет лишь в августе 1953, первый сборник стихов, «Память»,  - в 1957 году. За ней последовали сборники «Время» (1959), «Сегодня и вчера» (1961), «Работа» (1964), «Современные истории» (1969), «Годовая стрелка» (1971), «Доброта дня» (1973), «Продлённый полдень» (1975), «Неоконченные споры» (1978). Однако он был постоянным объектом бдительного внимания редакторов и цензуры: немало его стихов было искалечено вынужденной правкой и купюрами, некоторые вообще увидели свет лишь после ликвидации Главлита.

   Вместе с несколькими другими «знаковыми» поэтами шестидесятых годов снят в фильме Марлена Хуциева «Застава Ильича» («Мне двадцать лет») – эпизод «Вечер в Политехническом музее». Значительная часть наследия Слуцкого – как его неподцензурных стихов, так и мемуарной прозы – была опубликована в СССР лишь после 1987.

6 СЛАЙД  (гиперссылка на видеофайл с фотографии – включить по завершении работы со слайдом)

    Точкой отсчета гражданской и поэтической биографии Слуцкого явилась Великая Отечественная война, ее трагические стороны, ее политические и нравственные уроки:

Жизни, смерти, счастья, боли

Я не понял бы вполне,

если б не учеба в поле –

не уроки на войне.

Объяснила, вразумила,

Словно за руку взяла,

И по самой сути мира,

По разрезу провела.

   Стихи Слуцкого о войне необычны. Поэт словно не замечает масштабности происходящего. Его внимание сосредоточено на каких-то деталях, лишь дорисовывающих, дополняющих картину страшной войны. Правдивое повествование о войне Слуцкого нам особенно дорого, потому что написано участником и свидетелем Второй мировой. Многие стихи написаны по прошествии лет – это позволило осмыслить прошедшее и по-новому оценить его. Это оценка мудрого человека, близко видевшего смерть и знающего цену жизни. Война стала не частью его судьбы, а всей его судьбой. По своему восприятию войны Слуцкий близок В.Астафьеву и К.Воробьёву. Его стихи о войне скорее напоминают прозу. Иногда чувство невозможно уложить в прокрустово ложе ритма и рифмы, поэтому часто в стихах Слуцкого ритм меняется, строка неровная, словно пульсирующая. Мысль о невозможности забвения войны звучит почти в каждом стихотворении Слуцкого. Свет пожарищ Великой Отечественной стал для поэта тем светом, который освещал его творческий путь всю оставшуюся жизнь:

Ночных пожаров полукруг
Багровит север, запад, юг,
Зато дорогу освещает.
С тех пор и до сих пор она
Пожаром тем освещена:
Он в этих строчках догорает.

                              (“Дорога”)

   Так рождается метафора, где дорога – это не только путь через сгоревшие деревни и сёла под Можайском, но ещё и жизненный путь человека, на котором война оставила свой неизгладимый след.

   В стихотворении “Дорога” картины родной земли, истерзанной фашистами, нарисованы скупо, немногословно. За внешней беспристрастностью – боль, готовый вырваться крик:

Вокруг Можайска – ни избы:
Печей нелепые столбы
И обгорелые деревья.
Всё – сожжено.
В снегу по грудь
Идём.
Вдали горят деревни:
Враги нам освещают путь.

   Поэт предельно кратко выражает свои ощущения, впечатления от увиденного. Лапидарность оборачивается выразительностью. Нет ни одной лишней детали, подробности, на которые бы отвлеклось внимание. Картина обретает законченность и яркость именно благодаря немногочисленности описываемых деталей и зрительному образу – багровым отсветам пожара.

   Стихотворение удивительно по своему ритмическому рисунку. Неровная, словно прерывающаяся строка передаёт чувства человека, сжавшего зубы от горя и ненависти к врагу. Последняя фраза звучит как клятва. Излюбленная Слуцким синтаксическая конструкция (бессоюзное сложное предложение, части которого разделяются двоеточием) позволяет избежать лишних слов там, где сама ситуация требует быть предельно кратким, не впадать в суесловие.

7 СЛАЙД

   Именно в военной теме и проявилось новаторство Слуцкого: поэт внес в осмысление войны свою философию, свои ракурсы, показал великую битву, говоря строкой Маяковского, "весомо, грубо, зримо". Не случайно его стихотворение "Памятник" "чуть не десять лет... фигурировало в литературе в качестве образца солдатского фольклора" (Л.Аннинский). В связи с военной темой у Слуцкого критик Л.Лазарев писал: "Мы слишком "облегченно" изображали войну. Война в поэзии выглядела, как парад на Красной площади". Ничего подобного нет в поэзии Б.Слуцкого, в которой вы "увидите войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими генералами, а увидите войну в настоящем ее выражении - в крови, в страданиях, в смерти..." ("Севастопольские рассказы" Лев Толстой) Грешно было бы не заметить, что именно в этом направлении развивалась военная проза 50-70-х годов (К.Симонов, Г.Бакланов, В.Кондратьев, В.Быков и др.). Главное в "Однофамильце" Слуцкого - чувство вины перед теми, кто не пришел с войны:

Среди фамилий, врезанных в гранит, 
Я отыскал свое простое имя. 
Все буквы - семь, что памятник хранит, 
Предстали пред глазами пред моими.

Все буквы - семь - сходилися у нас, 
И в метриках, и в паспорте сходились, 
И если б я лежал в земле сейчас, 
Все те же семь и надо мной светились.

Но пули пели мимо - не попали, 
Но бомбы облетали стороной, 
Но без вести товарищи пропали, 
А я вернулся. Целый и живой.

Я в жизни ни о чем таком не думал. 
Я перед всеми прав, не виноват, 
Но вот шоссе, и под плитой угрюмой 
Лежит с моей фамилией солдат.

8 СЛАЙД  (гиперссылка на видеофайл с фотографии – включить по завершении работы со слайдом)

   Поразительно, но в стихах Слуцкого о войне нет упоминаний о геройстве, победах, родине. Скорее наоборот. Может быть, потому, что это разумелось само собой. Как написал поэт в стихотворении “Солдатские разговоры”:

А родину – не вспоминают:
Она и так вонзилась в душу.

    Стихи Слуцкого о войне – правдивое, жёсткое, точное слово о ней. Они очень отличаются от равнодушно-радостных слов о победе, которыми проза и поэзия долгое время убаюкивали общественное сознание.

    Человек и война... Подобное противостояние описано не раз. У Слуцкого оно усилено рядом других образов: человек и смерть, человек и... мороз, охватывающий душу до смерти. Выжить на войне – долг солдата. Выжить, чтобы рассказать честно и правдиво о том, что это такое. Об этом стихотворение “А на снежной войне...”.

   Лирический герой военной лирики Слуцкого – молодой человек, каким он был сам в годы Великой Отечественной. Многое на войне для него было впервые: глоток водки, грязь, смерть, крушение идеалов. Хрупкой и незащищённой оказывается человеческая жизнь в этом противостоянии войне и морозу: “Между ним и погибелью нет ничего”. Привлекает внимание дважды использованное определение: душа бренная, бедная; тело бренное, бедное. Уточним значение слова “бренный” – тленный, преходящий. Эти определения только подчёркивают непрочность человеческого бытия на войне. Но надо выжить, потому что нравственный долг каждого воевавшего – рассказать страшную правду военных будней:

И от смерти ему причитается льгота
Все четыре без малого года.
Потому что ему описать предстоит,
Как один посреди всей войны он стоит.

   Юный воин из стихотворения Слуцкого – один из множества, на чьи плечи в эти годы легла ответственность за судьбу не только Родины, но и мира. Своим стихотворением поэт призывает нас, его читателей, вспомнить о том, что погибшие на войне – это не безликая масса, что каждая унесённая жизнь есть величайшая и невосполнимая потеря.

 Слуцкий предупреждает нас от повторения ошибок в грядущем. Отчётливо эта мысль прозвучала в стихотворении “Уже не любят слушать про войну...”. Не однажды говорил поэт о войне на встречах с молодёжью. Ему больно сознавать, что прошедшее мало волнует ныне живущих:

Уже не любят слушать про войну
прошедшую
                 и, как я ни взгляну
с эстрады в зал,
                       томятся в зале:
мол, что-нибудь бы новое сказали.

    Почему же поэт считает важным и нужным говорить о войне, хотя она далеко позади? Всё потому, что человечество стоит буквально на краю пропасти: мир, охваченный безумием, находится в преддверии ядерной войны. Достаточно одного неверного движения, чтобы разразилась катастрофа. Нельзя закрывать глаза на это:

Ещё боятся слушать про войну
грядущую,
              её голубизну
небесную,
              с грибами убивающего цвета.

     Способность заглянуть в будущее, желание предупредить о грядущей опасности делают стихи Б.Слуцкого удивительно современными. Ведь пессимизм поэта возник не на пустом месте. Такое осмысление окружающего мира придаёт лирике Слуцкого эпический размах. Но это не заслоняет от нас самого поэта, мы отчётливо слышим его голос. Это голос неравнодушного человека и талантливого, неповторимого мастера слова.

9 СЛАЙД

  Одна из тем его творчества Бориса Слуцкого  – назначение поэта и поэзии – довольно традиционна. Она ведёт своё начало с Ломоносова и Державина.  

  Слуцкий – один из поэтов, которые всегда идут в ногу со временем.  Время для Слуцкого – это эпоха, запечатлённая в поэтической строке. Рано ставить точку и говорить о свершившемся, пока оценку историческому событию не даст поэт. Поэзия – это воплощение мысли и чувства. Только синтез этих двух начал поможет осмыслить происшедшее:

Все правила – неправильны,
законы – незаконны,
пока в стихи не вправлены
и в ямбы – не закованы.

Период станет эрой,
столетье – веком будет,
когда его поэмой
прославят и рассудят.

  Поэзия наделена огромной силой обобщения, она – выражение дум и настроений не только самого поэта, но и его читателей. Поэтому он имеет полное право заявить:

Пока на лист не ляжет
“Добро!” поэта,
пока поэт не скажет, 
что он – за это,
до этих пор – не кончен спор.

  Особая миссия поэта заставляет его быть искренним и правдивым перед собой и теми, для кого он пишет. Только искреннее и правдивое поэтическое слово имеет подлинную ценность. Эта мысль, ставшая привычной для выражения одного из главных свойств настоящей литературы, у Слуцкого очень своеобразно, в соответствии с духом времени, выражена в стихотворении “Сосредоточусь. Силы напрягу...”:

Магнитофонной лентой будь, поэт.
Скоросшивателем входящих.

  Поэт, в понимании Слуцкого, – летописец эпохи, не имеющий права что-либо скрыть или позабыть. Его поэтические строки должны стать памятником времени и человеку:

Сосредоточусь. Силы напрягу.
Всё вспомню. Ничего не позабуду.
Ни другу, ни врагу
завидовать ни в чём не буду.
И – напишу. Точнее – опишу,
нет – запишу магнитофонной лентой.

   В чём смысл этих повторяющихся однокоренных глаголов: напишу, опишу, запишу? Одно из значений слова “написать” – сочинить, создать словесное произведение. Видимо, в этом значении использовано слово “напишу”.

  “Точнее – опишу...” – другими словами, изложу сведения, расскажу о ком-либо. Это будет точнее и ближе к самой жизни. Наконец, “запишу” на магнитофонную ленту, то есть передам всё, что знаю, без каких-то изменений, максимально точно, не прибавляя ничего от себя. Выбор глаголов совсем не случаен. Слуцкий удивительно точно использовал богатство русского слова, его разнообразнейшие смысловые оттенки.

   Настоящие поэты – редкость в современном мире. По воспоминаниям О.Хлебникова, у Слуцкого было своеобразное пристрастие: он любил определять для себя первую пятёрку и первую десятку современных поэтов. Определившись, он веско пропагандировал своё мнение среди других. Однажды он совершенно серьёзно спросил своего друга Д.Самойлова: какое место, в первой десятке или первой двадцатке, он бы отвёл им – Самойлову и Слуцкому? Самойлов ответил остроумно: “По-моему, в первой двадцатке, но что-то предыдущих восемнадцати не видно”. Такой ответ показался Слуцкому несерьёзным. А если говорить серьёзно, то в стихотворении “Поэты” эта мысль выражена более образно. Мысль об уникальности настоящего, талантливого поэта вызывает у Слуцкого чувство горечи, утраты:

Мы как белые журавли,
или как тасманийские волки,
или как пейзажи на Волге.
Нас сводили, сводят, свели.

     Последняя строка четверостишия снова поражает способностью поэта тонко почувствовать оттенки богатого русского слова: всего три слова передают ощущения поэта, навеянные ходом целой жизни. Кто виноват в том, что “без причины и без вины” поэтов “затёрло, свело, отставило”? В этой синтаксической конструкции Слуцкий не случайно использует безличную форму глагола. Она позволяет не конкретизировать виновников забвения. Ведь причин такого отношения к поэтическому искусству много: невозможность в то время говорить всё и обо всём, равнодушие к искусству вообще как знамение, знак бездуховности общества, наконец, неумение или нежелание поэтов быть интересными для своих читателей.

10 СЛАЙД

  Творчество Бориса Слуцкого, как и творчество всякого большого поэта, бесконечно многообразно. Однако, опять же, как у всякого большого поэта, у него есть своя сквозная тема. Она продиктована национальным чувством, от которого Слуцкий никогда не был избавлен. Чувством, не застилавшим глаза, но, напротив, помогавшим понимать, кто есть кто, определять истинную цену человека.

Не торговавший ни разу,

Не воровавший ни разу,

Ношу в себе, как заразу,

Проклятую эту расу.

Пуля меня миновала,

Чтоб говорилось нелживо:

«Евреев не убивало!

Все воротились живы!»

Ему верили ему, когда он говорил "от имени России", поверили и когда признался, что созрел "прозреть в себе еврея".  Стихи и проза Бориса Слуцкого на еврейскую тему впервые собраны под одной обложкой Петром Залмановичем Гореликом – другом Слуцкого со времен его харьковской юности, полковником в отставке, кандидатом военных наук.  Сборник "Теперь Освенцим часто снится мне...", составленный П. Гореликом, с его же вступительной статьей и комментариями, вышедший в Санкт-Петербурге в 1999 году, издать было трудно, а сейчас достать практически невозможно. 

     Созреваю или старею – 
     Прозреваю в себе еврея. 
     Я-то думал, что я пробился. 
     Я-то думал, что я прорвался. 
     Не пробился я, а разбился, 
     Не прорвался я, а сорвался. 
     Я, шагнувший ногою одною 
     То ли в подданство, 
     То ли в гражданство, 
     Возвращаюсь в безродье родное, 
     Возвращаюсь из точки в пространство. 

     Не было другого такого поэта, который бы еще в 1941 году написал: "Убьют меня – скажут – чудак был еврей! / А струшу – скажут – норма..." Или: "Я снова услышу погромный вой / О том, кем Россия продана". Не национальное самосознание, не еврейство Слуцкого послужили главным толчком к написанию стихов против антисемитов, а его культурные и нравственные ориентиры. Антисемитизм позорит человечество. Сердце и мозг его не переносили несправедливости. О разгуле антисемитских гонений его стихотворение "В январе": 

     Я кипел тяжело и смрадно.  

    Словно черный асфальт в котле.

     Было стыдно. Было срамно.

     Было тошно ходить по земле.

     Было тошно ездить в трамвае.

     Все казалось: билет отрывая,

     Или сдачу передавая,

     Или просто проход давая

     И плечами задевая,

     Все глядят с молчаливой злобой

     И твоих оправданий ждут...

11 СЛЙД

   Борис Слуцкий имеет неоднозначную репутацию в литературных кругах. Многие современники и коллеги не смогли простить ему выступления против Бориса Пастернака на собрании Союза писателей СССР 31 октября 1958 года, на котором Пастернак был исключён из рядов союза. Как хотелось бы обойти этот горький факт в биографии Слуцкого, оставить его без внимания, но очень уж трагически он обернулся для самого поэта.   Слуцкий осудил публикацию романа «Доктор Живаго» на Западе и присуждение ему Нобелевской премии.

Друзья поэта считают, что он тяжело переживал свой поступок и до конца своих дней так и не простил себя. В своей статье «Четыре судьбы» Револьд Банчуков утверждает, что «позднее Слуцкий скажет В. Кардину, не оправдывая себя: “Сработал механизм партийной дисциплины”».

  Многие, "считавшие себя порядочными людьми", на собрание не пошли, сказали, что больны. А вечером узнали, что на собрании выступил Слуцкий. Через несколько дней Липкин, один из таких, пришел к нему без звонка. "Он был небрит, его обычно бесстрастное, командирское лицо налилось краской..." Защищался и оправдывался "зло, как ребенок", - пишет Липкин. Но осуждал Слуцкий не Пастернака, а Шведскую академию: Толстому, мол, Льву Николаевичу, Нобелевской премии не дали, а Пастернаку – дали. Несправедливо! И вообще он Пастернака не любит. Суть была не в словах, а в самом факте участия в позорном судилище. Позднее Слуцкий напишет: 

Уменья нет сослаться на болезнь, 

 таланту нет не оказаться дома.

Приходится, перекрестившись, лезть

 в такую грязь, где не бывать другому.

Близкие друзья отвернулись. Все обдумав, осознав, назовет свой поступок позорным. 
                                                          Где-то струсил.

                                                          Когда – не помню. 
     Прошедший войну "от звонка до звонка", награжденный тремя боевыми орденами, в том числе болгарским орденом "За храбрость", он струсил, да еще не на фронте, а в мирное время. Он страдал, болел, безжалостно себя осудил. 
     И чтобы закончить эту тему, вспомним слова другого поэта, Сару Погреб, любящую и стихи и саму личность Бориса Абрамовича. Она не его винит: 

Дьявол страха подставил ногу.

Я виню проморгавшего Бога:

Выпил с горя. Еще не проспался,

Когда Слуцкий туда собирался.

Не спросить ли себя вместе с нею: "Вы уверены, что не струхнули б?" 

12 СЛАЙД

    Собственной семьёй Слуцкий обзавёлся уже в зрелые годы. Его жена, Татьяна Дашковская, тяжело заболела, у неё, ещё молодой женщины, обнаружили рак, и Борис Абрамович превратился в медбрата, сиделку, лицо, сопровождающее её по больничным мытарствам... Она была моложе его на 11 лет. Татьяна Борисовна Дашковская родилась в 1930 г., прожила всего 47 лет. "Таню он любил всем своим существом, – пишет Липкин, – гордился ее красотой и умом – и было чем гордиться. Она заболела смертельной болезнью, и он боролся за ее жизнь..." Писатель Исай Кузнецов, признаваясь, что Слуцкого ему трудно было понять до конца, добавляет: "Он был более чем сдержан в выражении собственных чувств, мало кого допускал до того, что зовется внутренним миром. Думаю, только один человек по-настоящему знал и понимал его особым, не поддающимся анализу пониманием, присущим подлинной любви. Это была Таня, его жена, его поздняя и, может, единственная его любовь. Уверен: существовал Слуцкий мало кому известный, может быть, только Тане, неизвестный даже ему самому и открывшийся к концу жизни в лирических стихах, глубоких, сильных, полных боли". Ранний уход Тани надломил его. Жить – не хотел, вся боль переливалась в стихи.

     Ты не должна была делать так, 
     как ты сделала. Ты не должна была. 
     С доброю улыбкою на устах 
     жить ты должна была, 
     долго должна была. 
     Жить до старости, до седины 
     жены обязаны и должны... 

  В стихах, обращенных к Тане, Слуцкий опроверг самого себя, прежнего, "антилиричного": 

    Я был кругом виноват, 
    а Таня мне все же нежно сказала: "Прости!" 
     почти в последней точке скитания по долгому 
     мучающему пути. 
     Преодолевая страшную связь 
     больничной койки и бедного тела, 
     она мучительно приподнялась – 
     прощенья попросить захотела. 
     А я ничего не видел кругом – 
     слеза горела, не перегорала. 
     поскольку был виноват кругом, 
     и я был жив, 
     а она умирала.     

     Для Слуцкого это стало настоящим ударом судьбы.  Как и после госпиталя, когда его возвратила к жизни поэзия, Слуцкий в надежде преодолеть душевный кризис целиком отдаётся писанию стихов. За три месяца он написал восемьдесят стихотворений. В последовавшие три месяца после смерти Тани он написал книгу стихов, он продолжал говорить с ней, сказал в них то, что, может быть, не сказал ей при жизни. Злые языки утверждали: конечно, это она женила его на себе. А он писал:

Каждое утро вставал и радовался,

как ты добра, как хороша,

как в небольшом достижимом радиусе

дышит твоя душа.

Ночью по нескольку раз

прислушивался:

спишь ли, читаешь ли, сносишь ли

боль?

Не было в длинной жизни лучшего,

чем эти жалость, страх, любовь.

Чем только мог, с судьбой

рассчитывался,

лишь бы не гас язычок огня,

лишь бы еще оставался и числился,

лился, как прежде, твой свет на меня.

   Куда девался рубленый, временами просто командный стих Слуцкого? Таня открыла ему то, чего он и сам в себе не знал. А поначалу всё было так житейски просто: за полночь он захлопывал за ней дверь и даже не шёл провожать к метро.

13 СЛАЙД

Напишет, боль притихнет. А через день-два накатит еще бесповоротнее: 

     Кучка праха, горстка пепла, 
     всыпанные в черепок. 
     Все оглохло и ослепло. 
     Обессилен, изнемог. 
     Непомерною расплатой 
     за какой-то малый грех – 
     свет погасший, мир разъятый, 
     заносящий душу снег. 

 И снова – "Тане", стихи – тоска, стихи как бред: 

Ты каждую из этих фраз

перепечатала по многу раз,

перепечатала и перепела

на легком портативном языке

машинки, а теперь ты вдалеке.

Все дальше ты уходишь постепенно.

Перепечатала, переплела

то с одобреньем, то с пренебреженьем.

Перечеркнула их одним движеньем,

одним движеньем со стола смела.

Все то, что было твердого во мне,

стального, –  от тебя и от машинки.

Ты исправляла все мои ошибки,

а ныне ты в далекой стороне,

где я тебя не попрошу с утра

ночное сочиненье напечатать.

Ушла. А мне еще вставать и падать,

и вновь вставать.

Еще мне не пора.

    …После этого Слуцкий не написал ни строчки. Тяжелейшая депрессия, которую он так и не смог преодолеть, надолго приковывает его к больничной койке. Жить один он не может, вынужден переселиться в Тулу к брату, живёт в его семье, где и закончит свои дни. Однако в годы болезни Слуцкого и после его смерти продолжается публикация стихов — это огромный массив, превосходящий то, что поэту удалось самому напечатать. Публикацией стихов самоотверженно занимался критик Ю. Болдырев, которому Слуцкий поручил свой архив. Его усилиями вышло несколько книг Слуцкого, среди которых следует отметить «Стихи разных лет (Из неизданного)» (1988) и «Я историю излагаю...» (1990). 

14 СЛАЙД

    Какое же место отвести Борису Слуцкому в русской поэзии? Думается, у него есть право отнести к себе слова Мандельштама из письма Тынянову от 21 января 1938 года: “Вот уже четверть века, как я, мешая важное с пустяками, наплываю на русскую поэзию; но вскоре стихи мои сольются с ней,  кое-что изменив в ее строении и составе”. Поэт сделал нечто, в русской поэзии до того небывалое: лирическим и балладным стихом он написал хронику жизни советского человека, советского общества за полвека – с 20-х до 70-х годов. Причём хроника эта густо насыщена не только событиями историческими, масштабными, но и бытом нашей жизни, той материальной и духовной атмосферой, в которой жили наши деды, отцы..  Перед нами жизнь и судьба свидетеля и участника эпохи, воина и поэта, человека зоркого и совестливого, доброго и честного, чьи взгляды на время и людей не пребывали в неподвижности, а развивались и двигались с накоплением жизненного и творческого опыта. Борис Слуцкий писал о двадцатом столетии: «В этом веке все мои вехи, все, что выстроил я и сломал». Сын этого века, он рассказал о нём, о его вехах, о его людях, о самом себе с предельной, порой беспощадной искренностью и откровенностью. Новое прочтение Слуцкого, как и новые споры о его творчестве, и мемуары о нем, – возвращает нас в сложный, очень разный, неравноценный и во многом  трагический мир незаурядной личности.

    Юлия Друнина сказала о нем короче и точнее всех, странно, что никто не подумал выбить эти слова на памятнике Поэту: 

Сам себя присудил к забвенью,

Стиснул зубы и замолчал

Самый сильный из поколенья

Гуманистов – однополчан.

    Хороший поэт. Хороший друг. Хороший еврей. Воин. 

  ***

  Успел ли сказать всё, что хотел и мог? Или только то, что успел? Дальше – пустота. Утрата жены оказалась тяжелей фронтовой кантузии. Лежал в больницах, дома в пустой квартире. Депрессия. Не написал больше ни строчки. Ему звонили друзья, хотели прийти. Он отвечал: «Не к кому приходить».

    Избавление от мук настало в феврале 1986 года. Последняя его просьба: «Умоляю вас, / Христа ради, / с выбросом просящей руки, / раскопайте мои тетради, / расшифруйте дневники». Раскопал, расшифровал, собрал Юрий Болдырев. Иногда подвижнически собирал по строчке...

   Трёхтомник Бориса Слуцкого вышел посмертно, при жизни он этого не удостоился.

15 СЛАЙД

ИНТЕРНЕТ  РЕСУРСЫ

http://berkovich-zametki.com/2005/Starina/Nomer6/Shalit1.htm

http://booknik.ru/reviews/non-fiction/yepoha-zakonchilas-nado-ee-opisat/

http://www.vestnik.com/issues/2002/0529/koi/slutsky.htm

http://www.gramota.ru/biblio/reading/?rub=rubric_270&text=27_472

http://er3ed.qrz.ru/slutsky.htm

http://www.vestnik.com/issues/1999/0525/win/banch.htm

http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1994/11/izred01.html

http://www.45parallel.net/boris_slutskiy/

http://nsportal.ru/nachalnaya-shkola/chtenie/otkrytyy-urok-po-literaturnomu-chteniyu-po-teme-voyna-v-proizvedenii-ba

http://lit.1september.ru/2001/38/lit38_09.htm

http://lit.1september.ru/2001/38/lit38_08.htm

http://lit.1september.ru/article.php?ID=200102305

 http://romashkam.ru/maps/romashk18867.html

http://www.lechaim.ru/ARHIV/152/kardin.htm