Материалы заочной экскурсии "Друзья!вам сердце оставляю!"
методическая разработка по литературе (9 класс) на тему

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

основная общеобразовательная школа № 2 г. Коврова

Материалы экскурсии

«Друзья, вам сердце оставляю!»

Материал подготовлен учителем

русского языка и литературы

Антиповой Н.В.

Материалы  экскурсии  «Друзья,  вам  сердце  оставляю!»

  Последние   два  года  жизни  поэт  чувствовал  себя  бесконечно  усталым  от  постоянных  преследований            цензуры,  реакционной  критики,  от  необходимости  нести  навязанную  ему  Николае 1  придворную  службу,  от  сплетен  светского  общества.

         Многие  из  друзей  Пушкина  (Вяземский,  Жуковский)  не  понимали  переживаний  поэта  перед  этой  трагедией.  Сплетни  врагов,  насмешки  и  злословие  света  вынудили  Пушкина  на  отчаянную  защиту:   дуэль  стала  неизбежной…Трагедия  Пушкина –это  не  банальная  семейная  история,  не  случайность,  это  нечто  значительное, чего  нам,  никогда,  наверное,  не   понять.          

Сегодня  мы  лишь  попытаемся   пройти  этот  самый  последний  и  самый  трудный  жизненный  отрезок  пути  поэта  и  постараемся  почувствовать  все  то,  что  пережил  А. С. Пушкин  в  последний  год  жизни.

10  января  1837  год.

Брак  между  Дантесом  и  Екатериной  Гончаровой. Обряд  совершается  в  двух  церквах—православной  и  католической.  Пушкин  не  присутствует  на  церемониях  и  не  едет  на  свадьбу. По  поручению  мужа  на  бракосочетании  была  Натали,  однако,  на  ужин  она  не  осталась.

Пушкин  не  принял  молодых  у  себя  в  доме. Не  допустил  он  к  себе  и  одного  Дантеса,  который  приезжал  к  нему  с  визитом. Письмо,  которое  прислал  ему  Дантес,  Пушкин  бросил  в  лицо  Геккерену  столкнувшись  с  ним  в  доме  Загряжской.

К. Данзас,  давая  показания  в  суде,  11 февраля  1837 года,  говорил: «Г.г. Геккерены  даже  после  свадьбы  не  переставали  дерзким  обхождением  с  женою  его,  с  которою  встречались   только  в  свете,  давать  повод  к  усилению  мщения,  относительно  как  для  его  чести,  так  и  для  чести  его  жены».    

                   По  словам  Вяземского,  Николай 1,встретив  где-то  Пушкина  уже  после  свадьбы  Дантеса,  заставил   поэта  дать  ему  слово,  что,  если  отношения  его  с   Геккеренами  снова  обострятся,  он  не  предпримет  никаких  действий,  не  поставив  в  известность  царя.                                                                                                    

                В  это  время  Натали  в  дом  к  сестре  не  ездила,  но  принимала  у  себя  одну  Екатерину.                       14  января

На  балу  во  французском  посольстве  происходит  объяснение  Пушкина  с  Дантесом.   Вспоминая  об  этом  впоследствии,  Дантес  изображал  себя  безупречно  светским  человеком,  а  Пушкина  русским  невежей.                                                                                                                                                                                                              

16. января.

В  Петербург  приехала  с  мужем   баронесса  Е.Н. Вревская  -  в  девичестве  Зизи  Вульф.  Пушкин  общался  с  ней  все  последние  дни  своей  жизни. Он  сообщил  ей  о  предстоящей  дуэли.

21. января.

Пушкин  проводит  вечер  у  П.А. Плетнева. Он  рассказывает  хозяину  об  «Истории  Петра»,    

над  которой  работает.

22. января.

Пушкин  с  женой  на  балу,  где  присутствовал  Дантес.

По  воспоминаниям  современников,  Дантес  тогда  позволил  себе  двусмысленную  остроту  по  адресу  Натальи  Николаевны.

25. января.

                 Пушкин  и  Жуковский  посещают  мастерскую  художника  Брюлова.  Существует  легенда,  будто  Пушкин,  стоя    на  коленях,  просил  Брюлова  подарить  ему  рисунок  «Съезд  на  бал  к  австрийскому  посланнику  в  Смирне».  Художник,  однако,  не  согласился  этого  сделать.  После  смерти  поэта  Брюлов  жалел,  что  не  отдал  рисунок.

                  25  января  молодой  Геккерен  и  Пушкин  с  женами  провели  вечер  у  кн.  Вяземского.  И  Геккерен,  и  обе  сестры  были  спокойны,  веселы,  и  принимали  участие  в  общем  разговоре.  В  этот  самый  день  уже  было  отправлено  Пушкиным   письмо  барону  Геккерену.

Тут  же  в  гостях  Пушкин  признался  В.Ф.  Вяземской,  что  отправил  письмо  старшему  Геккерену,  составленное  в  выражениях,  которые  исключали  примирение.

26. января.

Атташе  французского  посольства  в  Петербурге  Огюст  дэ  Ашиак  приносит  Пушкину  ответ  на  его  письмо  барону  Геккерену.  Ответ  гласил,  что  Жорж  Дантес  вызывает  Пушкина  на  дуэль.  День  накануне  дуэли  Пушкин  проводит  в  доме  барона  М.Н. Сердобина,  где  остановилась  Е.А.  Веревская.  Пушкин  признается  Зизи, что  будет  драться  на  дуэли.  Баронесса  не  успела  или  не  сумела  сделать  что- либо  для  предотвращения  поединка.

Два  предшествовавших  дня  и  26 января  Пушкин   общался  с  А.И. Тургеневым.  Они  вместе  читали  бумаги,  которые  поэт  готовил  для  5-й  книжки  своего  «Современника».

Вечер  26  января  с  утра  Пушкин  провел  на  балу  у  графини  Разумовской.  Он  явился  туда  без  жены,  был  весел,  шутил  и  танцевал.  Дантес  на  бал не  явился.

Кто-то  сказал  присутствующему  там  князю  Вяземскому: «Подойдите,  посмотрите,  Пушкин  объясняется  о  чем-то  с  дэ  Ашиаком, тут  что-то  недоброе». При  приближении  Вяземского  Пушкин  и  дэ  Ашиак  прекратили  разговор.  Между  тем  речь  шла  о  том,  кто  будет  секундантом  Пушкина  на  дуэли.  Пушкин  обратился  с  просьбой  к  советнику  английского  посольства  Артуру  Меджнису,  который  был  на  балу,  но  тот  не  согласился  участвовать  в  дуэли.

27. января.

В  день  дуэли  Пушкин  с  утра  пытался  разыскать  Данзаса.  Он  встретил  его  на  Пантелеймо новской  улице,  едучи  в  санях.  Поэт  остановил  друга  и  сказал: «Данзас,  я  ехал  к  тебе,  садись  со  мной  в  сани,  и  поедем  во  французское  посольство,  где  ты  будешь  свидетелем  одного  разговора».

Данзас  без  слов  согласился,  и  они  поехали  на  Большую  Миллионную,  где  в  доме  французского  посольства  жил  дэ Ашиак,  секундант  Дантеса.  

Коротко  изложив  Данзасу  суть  дела,  Пушкин  сказал  дэ Ашиаку: «Вот  мой секундант». Затем  спро-сил  Данзаса,  согласен  ли  он.  Данзас  дал  утвердительный  ответ.  Вслед  за  этим  Пушкин  уехал,  предоста-вив    Данзасу  договариваться  об  условиях  дуэли.

Не  исключено,  однако,  что  Пушкин  договорился  с  Данзасом  об  участии  в  дуэли  еще  26  января.

По  утверждению  единственной  наследницы  Данзаса  -- его  племянницы – у  нее  хранилась  записка  Пуш-кина  к  Данзасу  с  просьбой  помочь  ему  в  предстоящей  дуэли.  Факт  этот,  однако,  не  был  никак  подтве-ржден.  

Как  следует  из  показаний  Данзаса  перед  Военно-судной   комиссией,  после  ухода  Пушкина,  он  спросил  у  дэ  Ашиака: «Нет  ли средства  окончить  дело  миролюбиво?»  Француз  ответил,  что  не  видит  такой  возможности.

Условия  дуэли  были   выработаны  и  подписаны    Данзасом. 

Противники  первоначально  становились  на  расстоянии  десяти  шагов  друг  от  друга  и  должны  были  сходиться  к  барьерам,  стоявшим  один  от  другого  на расстоянии  десяти  шагов.  Заходить  за

барьер  запрещалось.  Стрелять  они  ему  могли  в  любое  время.  Если  первые  выстрелы  не  

давали  результатов,  дуэль  возобновлялась  на  прежних  условиях.  Противники  могли  обща-

 ться  друг  с  другом  только  через   секундантов.

         С  условиями  поединка  на  руках  Данзас  и  приехал  к  Пушкину,  застав  его  дома   одного.  Пушкин  согласился  с  условиями  поединка,  даже  на  них  не  взглянув.                        

 Данзас  сказал,  что,   как  ему  кажется,  Пушкин  должен  драться  с  Геккереном-старшим,  по-скольку  именно ему  поэт  направил  оскорбительное  письмо.  Пушкин  отвечал,  что  Геккерен,  как  представитель  иностранного  государства   драться  на  дуэли  не  может.                                                                                                                                                                          

Пушкин  был  спокоен  и  чуть  не  до  последней  минуты  занимался  делами  своего  «Совре-

Менника».  За  час  до  отъезда  к  месту  поединка  он  написал  письмо  детской  писательнице

А.О.  Ишимовой.

  У  Пушкина  с  Данзасом  была  договоренность  встретиться  в  кондитерской  Вольфа.  В

первом  часу  дня  Пушкин  начал  одеваться.  «Вымылся  весь,  все  чистое, -писал  в  своих  «Конспективных  заметках»  Жуковский .-Велел  подать  бекешь; вышел  на  лестницу—возвратился,  велел  подать  в  кабинет  большую  шубу  и  пошел  пешком  до  извозчика.  –Это  было  ровно  в  час.»

Данзас  тем  временем,  наняв  парные  сани, заехал  в  оружейный  магазин  Куракина  на  Невском  за  заранее  выбранными  Пушкиным  пистолетами. Они  были  идентичны  с  пистоле-тами  дэ Ашиака.  То  были  крупнокалиберные  пистолеты  системы  Лепажа,  которые  редко  давали  осечку.

Де Ашиак  одолжил  пистолеты  для  Дантеса  у  сына  французского  посла  Эрнеста  де Баранта. Из  одного  из  них  и  был  тяжело  ранен  Пушкин.  Позднее  те  же  самые  пистолеты были  использованы  в  дуэли  М. Ю. Лермонтовым  с  Э.Барантом.

Около  четырех  часов  они  встретились  в  кондитерской  Вольфа. Пушкин  выпил  ста-

кан  воды  или  лимонада,  и  они  с  Данзасом  вышли  из  кондитерской,  сели  в  сани  и напра-

вились  к  Троицкому  мосту.  На  дворцовой  набережной  им  навстречу  попался  экипаж, в ко-

тором  ехала  Натали  Пушкина. Однако  она  была  близорука  и  не  заметила  мужа.  Сам  же  Пушкин  смотрел  в  другую  сторону.

Когда  они  переезжали  через  Неву, Пушкин  спросил  Данзаса: « Не  в  крепость  ли  ты  меня  везешь?» «Нет,--ответил  Данзас,--через  крепость  на  Черную  речку  самая  близкая  до-

рога».

Графиня  А.К. Воронцова-Дашкова  видела  Пушкина  с Данзасом  и  Дантеса  с  де Ашиаком,  которые  направлялись   в  одно  место,  и  сразу  заподозрила,  что  у  них  затевает-

ся  дуэль. Однако  она  ничего  не  смогла  предпринять,  чтобы  предотвратить  несчастье.

Дантес  с  де Ашиаком,  видимо,  добирались  другой  дорогой,  но  к  Комендантской  даче  они  подъехали  одновременно;  примерно  в  половине  пятого. Саженях  в  полутораста  от   дачи  нашли  подходящую  площадку,  скрытую  от  посторонних  глаз  кустарником.  Се-

кунданты  утоптали  ногами  снег, обозначили  снятыми  шинелями  барьеры  и  пригласили  противников.  

Был  морозный  день --  градусов  15  ниже  нуля –и  дул  довольно  сильный  ветер.  

Пушкин,  закутавшись  в  медвежью  шубу,  с  нетерпеньем  ждал  начала  поединка.

Секунданты  зарядили  пистолеты  и  подали  их  противникам. Затем  Данзас,  как  было  услов-

лено,  поднял  шляпу,  и  они стали  сходиться.

Пушкин  первым  подошел  к  барьеру  и  начал  целиться.  Дантес  его  опередил; не  дойдя  до  барьера  одного  шага,  он  выстрелил. Тактически  противник  поэта  оказался  более  искусным.  Раненый  Пушкин  сказал,  падая  на  шинель  Дантеса: «Кажется  у  меня  раздроб-

лено  бедро». Кровь  обильно  шла  из  его  раны.

Несколько  секунд  он  оставался  неподвижным,  лежа  лицом  вниз.  К  нему  бро-

сились  секунданты. Дантес  тоже  сделал  движение  вперед,  но  Пушкин  остановил  его  сло-

вами: « Подождите! Я  чувствую  достаточно  сил,  чтобы  сделать  свой  выстрел».

Дантес  вернулся   на  прежнее  место  и,  став  к  противнику  боком,  прикрыл  грудь  пра-вой  рукой  с  пистолетом.

Поскольку  пистолет  Пушкина  упал  в  снег,  Данзас  подал  ему  другой,  что  не  вызвало  ни у  кого  возражений. Раненый  поэт  приподнялся, опираясь  на  левую  руку,  долго  целился  и,  наконец, выстрелил.  Он  попал  в  цель: пуля  его  пробила  Дантесу  руку, прорикошетиро-

вала  от  металлической  пуговицы  мундира,  отчего  от  удара  пострадали  два  ребра.  Дантес  упал,  но  скорее    от  удара  пулей,  чем  от  раны.

Пушкин  подбросил  пистолет  и  крикнул: «Браво!»  Затем  снова  упал  в  снег. Два  раза  он  терял  сознание, но  потом  полностью  пришел  в  себя.

Пушкин  спросил  де Ашиака: «Убил  я  его?» «Нет,--ответил  тот,--вы  его  ранили».

«Странно,--промолвил  Пушкин,--я  думал,  что  мне  доставит  удовольствие  его  убить,  но  те-перь  я  чувствую,  что  нет…Впрочем,  все  равно.  Как  только  мы поправимся,  снова  начнем».

Пушкин  был  тяжело  ранен  в  правую  половину  живота.  На  месте  дуэли  врача  не  было, видимо,  ее  участники  не  хотели  множить  число  лиц,  причастных  к  противозакон-

ным  действиям.

Секунданты  сделали  знак  извозчикам. Вместе  они  разобрали  забор  из  тонких  жер-

дей,  чтобы  можно  было  подъехать  к  месту, где  лежал  раненый  Пушкин. Его  бережно  уса-

дили в  сани. Извозчик  ехал  шагом. Данзас  шел  рядом. Поэту  оставалось  проделать  послед-

ние  8 километров  до  дома—таково  было  расстояние  от  Черной   речки  до  набережной  Мойки.

                Возле  Комендантской  дачи  стояла  карета,  присланная  на  всякий  случай  Геккере-ном –старшим. Данзас  с Пушкиным  отправились в  город в карете  Геккерена. Пушкин, конеч-но, знал,  кому  она  принадлежит. Рана  давала  довольно   сильно  о  себе  знать, и Пушкин  впервые  осознал,  насколько  она  опасна.

Было  около  6  часов  вечера.  Стемнело. В  это  время  к  дому  Пушкина  подходил  П.Я. Плетнев, ничего не знавший  о  дуэли. Он  хотел  пригласить  к себе поэта  на  литератур-

ное  собрание. Он  видел, как  раненого  поэта  вынес  из  кареты  Никита  Козлов.

«Грустно  тебе  меня  нести?»--спросил  Никиту  Пушкин.  

Дома   оказались  Натали  и  её   старшая   сестра  Александра.  Никита  Козлов,  камер-

динер, несет  Пушкина  в  кабинет,  прижимая  к  себе,  как  ребенка.  А  распахнутая,  сползаю-

щая  шуба  волочится  по  полу.

«Будь  спокойна. Ты  ни  в  чем  не  виновата.  Все  будет  хорошо»,--одними  губами  говорит  Пушкин,  обращаясь  к  жене, и  пытается  улыбнуться.  Данзас  отправился   за  докто-

ром.

Первыми  по  его  просьбе  явились  доктора  Шальц  и  Задлер. После осмотра  ране-

ного  г-н Задлер  уехал  за  нужными  инструментами.

Пушкин  громко  и  ясно  спрашивал  доктора  Шальца  о  состоянии  раны  и  о  том,  что  думает  врач.

--Не  могу  скрывать, что  рана  ваша  опасна.

--Скажите  мне – смертельна?

--Считаю   долгом  Вам  этого  не  скрывать.

--Благодарю  Вас,  что  Вы сказали  мне  правду  как  честный  человек.  Теперь  я займусь  делами  моего  дома.

--Не  желаете  ли  вы  видеть  кого- нибудь  из  близких  приятелей?

        «Прощайте   друзья!»-- сказал  поэт,  глядя  на  библиотеку.

        Затем   приехал  доктор  Арендт,  который,  выслушав  просьбу  Пушкина  открыть  ему  всё  без  утайки,  ответил,  что  надежды  на   выздоровление  нет.        

Он  в  эти  последние  часы  думал  не  о  себе,  не  о  страшной  загадочности  смерти,  а  о  детях,  о  Наталье  Николаевне.  Доктора  поражались  его  мужеству.  Друзья  говорили  потом,  что  в  те  моменты  Пушкин  сотворил  с  ними  чудо:  он  примирил  их  со  смертью.

        Пушкин,  зная,  что  Арент,  будучи  лейб- медиком   Николая 1,  должен  обо  всём  доложить  царю,  просил  только   об   одном:  чтобы  не  преследовали  его  секунданта  Данзаса.

        День  клонился  к  вечеру.  Пушкин,  позвав  Данзаса,  перечислил  ему  все  свои  долги,  которые  были  записаны. После  этого  поэт  снял  с  руки  кольцо  и  отдал  его  Данзасу  на  память. Он  сказал  другу,  что  не  желает,  чтобы  кто-нибудь  за  него   мстил.

        Вечером   состояние   Пушкина   стало   очень   тяжёлым.  Он  кричал  от  боли.  Ночью  раненый  так  страдал,   что  хотел   застрелиться.  Данзас  не  позволил  ему   сделать  этого.

28        января.  Утром  боль  у  Пушкина  уменьшилась.  Он  поехал  проститься  с  женой,  детьми  и  Александрой  Гончаровой.  Натали  была  убита  горем.  Она  бросилась  к  мужу  с  воплем   горести.

        Затем   проститься  с  Пушкиным   один  за   другим  входили  друзья: Жуковский,  Виельгорский,  Вяземский,  Тургенев,  Данзас.

        К  дому  на  Мойке  стекалось  множество  народа  всех  сословий.  В  дом  допускали  лишь  немногих.  Все  интересовались  состоянием  умирающего.  В  вестибюле  дома  был  вывешен  составленный  Жуковским  бюллетень  о  состояние   раненого.

Ближе  к  полудню  Пушкину  дали  опия,  и  он  успокоился.  При  нём  находился  В. И.  Даль,  который  не  оставлял  поэта  до  последней  минуты.

По  просьбе  Пушкина   княгиня  Е. А. Долгорукова   съездила  в  дом  Дантеса  и  через  Екатерину  Николаевну  просила  передать,  что Пушкин  прощает  Дантеса.        

Во  второй  половине  дня  Пушкин  сам  себе  щупал  пульс  и  сказал: «Смерть  идёт».  Он  часто  к  себе  жену  и  говорил,  что  чувствует,  как  слабеет.

В. И. Даль  всю  ночь  просидел  у  постели  Пушкина.  Стремясь  поддержать умирающего,  Даль  говорил  ему: «Все  мы  надеемся,  не  отчаивайся  и  ты!  Не  стыдись  своей  боли,  стонай,  тебе  будет  легче». Поэт  отвечал: «Нет,  не  надо,  жена  услышит!»

Трудно  поверить  говорил  доктор  Арендт,  что  можно  иметь   столько  терпения при  таких  страданиях. « Для  Пушкина  жаль,  что  он  не  был  убит  на   месте,  потому  что  мучения   его  невыразимы,-- сказал  он.— Но  для  чести  жены  его –это счастье,  что  он  остался  жив.  Никому  из  нас,  видя  его,  нельзя  сомневаться  в  невинности   её  и  в  любви,  которую  к  Пушкин  сохранил».                                        

29        января. Ночью  Пушкин  неоднократно  повторял: «Нет,  мне  здесь  не  житьё. Я  умру,  да  видно  уж  так  и  надо!»

        В  4  часа  послали  за  Арендтом.  Натали   была  у  постели  мужа.

        Перед   самой   кончиной  Пушкин  сказал  жене: «Носи  по  мне  траур  два  или  три  года.  Постарайся, чтоб  забыли  про  тебя.  Потом  выходи  опять  замуж,  но  не  за  пустозво-

на».

У  подъезда    на  Мойке  собралось  множество  народа,  так  что  Данзасу  пришлось  обратиться  в  Преображенский  полк  с  просьбой  поставить  у  крыльца  часовых,  чтобы  под-

держать  порядок.

Около  полудня  Пушкин  попросил  дать  ему  зеркало,  посмотрелся  в  него  и  безнадежно  махнул  рукой. Часом  позже  вновь  начал  слабеть. Пульс  сделался  едва  ощутимым  и  вскоре,  по  свидетельству  Даля,  вовсе  исчез.  Руки  его  начали  холодеть.

Жуковский   вывесил  свой   последний   бюллетень: «Больной  находится  в  весьма  опасном

   положении».

                 В  два  часа  ночи  Пушкин  высказал  свое  последнее  желание: ему  захотелось  мочёной морошки. Больному   оставалось  жить  три  четверти  часа. «Позовите  жену, пусть  она  меня   покормит». Натали  кормила  его  морошкой  из  ложечки.  Пушкин  погладил  её   по  голове  и  сказал: «Ну,  ну  ничего,  слава  Богу,  всё  хорошо!»  Обрадованная  жена,  выходя  из  кабинета,  сказала: «Вот  вы  увидите,  что  он  будет  жив!»                          

        Больной, тем  временем,  начал  бредить.  Минут  за   пять  до  смерти  Пушкин  попросил  поворотить  его  на  правый  бок.  Эту  его  просьбу   исполнили  Даль  и  Данзас,  подложив  ему  под  спину   подушку.  

        «Хорошо!»--  промолвил  Пушкин  и  добавил  ещё: «Жизнь  кончина!»  Через  несколько  мгновений  он  добавил: «Теснит  дыхание».  Это  были   последние  слова.

        Глаза  поэту  закрыл  доктор   Андривский—видный  в  то  время  специалист  по  периотонитам.  Было  2 часа  45 минут  по  полудни

        Через  несколько  минут  после  смерти  Пушкина   Даль  вышел  к  его  жене.  Она,  ломая  руки,  в  отчаянии  сказала  ему: «Я  убила  моего  мужа,  я  причиною  его  смерти,  но  Богом  свидетельствую,-- я  чиста  душою  и  сердцем!»

Первая  панихида  по  покойному  была  отслужена  в  8  часов  вечера.

        В  соответствии  с  указом  Петра  1  от  1702  года  все  участники  дуэлей в  России  подлежали  уголовному   преследованию  и  наказанию.  

        В  отношении  Дантеса   наказание   было  обычным   для   того  рода  дел;  его  разжаловали  и,  как  нерусского  подданого, выслали  за   границу.

        Множество  людей  пришло  в  дом   на   Мойке  проститься  с  народным  поэтом.  В  полночь  31  Января  гроб  с  телом  Пушкина  был  перенесён  друзьями  для  отпевания  в  Конюшенную  церковь.  Первоначально  панихида   должна   была   пройти  в  Исаакиевском  соборе.  Однако  власти  неожиданно  отменили  это  решение,  опасаясь  большого  скопления  народа.

        Отпевание  Пушкина  в  Конюшенной  церкви  состоялось  в  11  часов  утра. В  минуту  выноса  жандармы   наполнили  горницу,  где  об  умершем   молились  друзья, их  оцепили  и  под  стражей   проводили  тело  до  церкви.

Поэта  должны  были  похоронить,  в  соответствии  с  его  пожеланием,  в  Святых  Горах  Покровской  губернии.

Вдова  поэта  просила,  чтобы  гроб  к  месту   захоронения  сопровождал  Данзас.  Однако  это  предложено  было  А. И. Тургеневу.  Данзаса  ждал  военный  суд.

В  полночь  гроб  с  телом  Пушкина  отправлялся  из  Конюшенной  церкви  в  путь  в  сопровождении  А. И. Тургенева,  Никиты  Козлова  и  жандармского  полковника  Ракеева.

(Простые  сани  с  соломой,  гроб,  обёрнутый  рогожей).

        В   Пскове  губернатор  получает  от  властей  Петербурга  предписание  запретить  какие- либо  церемонии  в   связи  с  похоронами  поэта.

                6 февраля.

                Тургенев  и  полковник  Ракеев  с  6  утра  в  монастыре.  Могилу   помогали  рыть  крестьяне  Пушкина,  узнавшие  о  прибытии  гроба.  В  церкви  отслужили  панихиду.  Затем  Никита  Козлов  и  крестьяне  вынесли  на  плечах  гроб   из  церкви  и  опустили  его  в  могилу  рядом  с  могилой   матери  поэта.

Есть  имена  как  солнце! Имена  --

Как  музыка! Как  яблоня  в  расцвете!

Я  говорю  о  Пушкине:  поэте,

Действительным  в  любые  времена !

Но  помнит  ли  моя  страна—

Все  эти  старцы,  юноши  и  дети,--

     Как  затруднительно  сказать  в  сонете

     О  том,  кем  вся  душа  моя  полна?

      Его  хвалить!—пугаюсь  повторений…

     Могу  ли  запах  передать  сирени?

      Могу  ль  рукою  облачко  поймать?

     Убив  его  кому  все  наши  вздохи,

      Дантес  убил  мысль  русскую  эпохи,

      И  это  следовало  бы  понять…