Статья "Своеобразие сатирических приёмов в цикле Николая Васильевича Гоголя «Миргород»"
статья по литературе по теме

Своеобразие сатирических приёмов в цикле Николая Васильевича Гоголя «Миргород»

Миргородский цикл включает в себя повести «Старосветские помещики», «Тарас Бульба», «Вий», «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Гоголь сосредотачивает своё внимание на жизни во всех её проявлениях: есть место и подвигу Остапа Бульбы, и обывательской никчёмности. В связи с этим происходит замена поэтичности строгим будничным стилем. Жизнь утрачивает мистицизм, но от этого лучше не становится, напротив, она предстаёт в ещё более неприглядном виде: сатирический талант Гоголя получает полную волю. Современная писателю жизнь оттеняется яркими картинами прошлого, в котором на первое место выходят внутренние конфликты, например, столкновение индивидуальности с общинностью в «Тарасе Бульбе».

По мнению В.Зеньковского Гоголь был мастером в подборе смешных черт, смешных положений, которые «тем беспрепятственнее вызывают у читателя смех, что они внешне ничем не смущают читателя. Гоголь бичует всяческую пошлость» [1,с.37].

В повести «Старосветские помещики» Гоголь выявляет печальный и даже трагический смысл смешного, используя сатирические приёмы. Именно в этой повести, а также в «Повести о том…», Гоголь впервые выступил как «поэт жизни действительной», смело обличающий уродство общества современной ему России. Сам писатель и не подозревал, что его смех разрушал легенду о незыблемости феодально-помещичьих устоев, сторонником которых он был, его смех развенчивал созданный вокруг этих устоев ореол мнимого могущества, показывал всю их несостоятельность тогдашнего политического режима.

В «Повести о том…» реалистические и сатирические мотивы творчества Гоголя резко усугубляются. Автор обличает историю глупой тяжбы двух миргородцев. Весёлая история из-за смены юмористической тональности, становится глубоко драматичной картиной реальной жизни.

В этом произведении особенно ярко проявляется сатирическая манера гоголевского письма. Авторское отношение к миру и к самим героям повести, на первый взгляд, выглядит очень добродушным. Ивана Ивановича сатирик называет «прекрасным человеком», который каждое воскресенье в своей знаменитой бекеше отправляется в церковь, а после службы непременно обходит нищих, заводит с ними разговоры. Но вместо того, чтобы подать милостыню, поговорит и уходит: « - Ну, ступай же с богом,- говорил Иван Иванович. – Чего ж ты стоишь? Ведь я тебя не бью!» [3, с.399]

Как видно из данного примера, «доброта» и «сердобольность» Ивана Ивановича на самом деле более похожи на жестокость и лицемерие. Таковым же является и его приятель - «очень хороший также человек Иван Никифорович».

Главное средство сатиры, применяемое Гоголем в «Повести о том…», - противоречие между сущностью изображаемых характеров, явлений, предметов и множественными похвалами их несуществующих достоинств. Лицо, ведущее повествование в этой повести,_ некий вымышленный рассказчик, которого восхищают «славная бекеша» Ивана Ивановича, шаровары Ивана Никифоровича и пр. Однако восхищение рассказчика, на самом деле, показывает не великолепие предметов, явлений, а их ничтожество.

Обращает на себя внимание описание внешности главных героев. Гоголь для достижения комического эффекта применяет здесь так называемый комизм сходства. По мнению В.Я. Проппа, эти  герои «несмотря на все свои отличия, именно совершенно одинаковые» [2,с.31]. Например, голова у Ивана Ивановича похожа на редьку хвостом вниз, а голова у Ивана Никифоровича - на редьку хвостом вверх и пр., но эти черты отличия только подчёркивают сходство по существу. Иногда дублирование не лежит на поверхности, а скрыто.

Объектом комизма у Гоголя может выступать человеческое лицо и его части. Глаза, как зеркало души, не могут быть смешными, а вот нос, как выражение чисто физических функций, представляет собой благородную почву для создания комического впечатления. В «Повести о том…» есть такое авторское рассуждение: «Я признаюсь, не понимаю, для чего это так устроено, что женщины хватают нас за нос так же ловко, как будто за ручку чайника? Или руки их так созданы, или носы наши ни на что не годятся. И несмотря, что нос Ивана Никифоровича был несколько похож на сливу, однако ж она (Агафия Федосеевна) схватила его за этот нос и водила за собою, как собачку» [3, с.414].

Но не только лицо, но и вся человеческая фигура, описываемая через мир вещей, может быть комической, особенно если это сближение выставляет какое-нибудь качество [2,с.37]. Так, в повести автор даёт следующее описание Агафьи Федосеевны: «Агафья Федосеевна носила на голове чепец, три бородавки на носу и кофейный капот с жёлтенькими цветами. Весь стан её похож на кадушку, и оттого отыскать её талию было так же трудно, как увидеть без зеркала свой нос. Ножки её были коротенькие, сформированные на образец двух подушек» [3, с.414-415]. Как видно, Агафья Федосеевна смешна не только своей полнотой, но и потому, что вместо реального человека после прочтения такого описания в нашем воображении возникает огромный нос с бородавками, какая-то «кадушка» и «две подушки».

Часто у Гоголя комизм возникает при заслонении духовного начала формами телесного проявления. Полнота подчёркивается и становиться особенно видимой, если вдруг встречается какое-то препятствие. Одним из таких препятствий может служить дверь. Иван Никифорович, идя в суд, застревает в дверях. Лишь одному из канцелярских удаётся протолкнуть его в переднюю, упёршись коленом в брюхо. И тогда только Иван Никифорович входит [2,с.32-33].

Несмотря на весь комизм положений и характеров героев, в финале они предстают совершенно иными, нежели в начале повести: то, что было смешного в них, «отступило на задний план, и Иван Иванович и Иван Никифорович жили теперь только жаждой выиграть в суде своё дело. Повесть имеет меланхолический финал: «Скучно на этом свете, господа» [3, с.448]. Этот финал, по мнению В.Зеньковского, не зачёркивает всего того, что было комического в рассказе, но если снова перечитать эту. Она перестанет вызывать смех  и будет навевать самые грустные мысли [1,с.33].

Особенно ярко выявил Гоголь трагический смысл человеческой жизни в повести «Старосветские помещики». Когда начинаешь читать эту повесть, она захватывает задушевностью, поначалу взаимоотношения Пульхерии Ивановны и Афанасия Ивановича умиляют. Но автор то здесь, то там как бы «подсыпает соли», будто готовя читателя к тому, что в этой идиллии скрыта трагедия, «что в смешном есть здесь что-то тревожное». В описание «чревоугодия» вплетается тема смерти. Такая резкая смена разных тональностей в повести, С точки зрения В. Зеньковского, типична для гоголевского «смеха сквозь слёзы» [1,с.37].

Во всех повестях цикла «Миргород», как впрочем и во всех остальных своих произведениях, Гоголь для достижения комического эффекта часто прибегает к такому сатирическому приёму, как гиперболизация. В.Зеньковский: «Преувеличения у Гоголя попадаются на каждом шагу - нет рассказа, где бы их не было» [1,с.37].

Так, в повести «Тарас Бульба» у Тараса Бульбы и его сыновей шаровары были «шириной в Чёрное море». А вот у Ивана Ивановича в «Повести о том…» шаровары были в таких широких складках, что если бы раздуть их, то в них можно было бы поместить весь двор с амбарами и строениями, а у Ивана Никифоровича всего лишь по арбузу можно положить в карманы. У студентов Киевской бурсы в повести «Вий» были «такие страшные карманы, что студенты могли поместить туда всю лавку зазевавшейся торговки». Из приведённых примеров видно, комический эффект достигается не только гиперболизацией, но и нелепостью одежды, то её несходством с общепринятой нормой [3, с. 356].

Разнообразны у Гоголя и средства внешнего комизма. Это нелепые фамилии и имена (например, в «Повести о том…» встречаются такие фамилии, как Пупопуз, Перепенко), смешные положения (например, в той же повести: «дверь затрещала, и передняя половина Ивана Никифоровича высадилась в присутствие; остальная оставалась ещё в передней» [3, с.424] и пр.

Подведя итог выше сказанному можно сделать вывод, что добродушный и весёлый смех «Вечеров» плавно переходит в «Миргороде в трагический  «смех сквозь слёзы». В повестях цикла «Миргород» уже нет комизма в изображении чертовщины, здесь злая сила побеждает человека (повесть «Вий»).

По  мнению Ильина, главной темой творчества Гоголя является мировая драма грехопадения, греха, порчи, связанности, одержимости грехом. У Гоголя - «ужас утраченной свободы, ужас магической заворожённости грехом и разложением», что видно и в «Вечерах», и в «Миргороде» [4, с.62-63]. Смех Гоголя кажется, на первый взгляд добродушным, но он никого не щадит, каждая фраза имеет скрытый подтекст, глубокий смысл.

Список литературы:

1. Зеньковский В. Гоголь / В.Зеньковский. - Москва: Р.И.Ф. Школа “Слово”, 1997.-224с.
2. Пропп В.Я. Природа комического у Гоголя / В.Я.Пропп //Русская литература. – 1988.-№1.-с.27-44.
3. Гоголь Н.В. Вечера на хуторе близ Диканьки. Миргород/ Н.В.Гоголь. – М.:Правда, 1986.-464с.
4. Ильин, В.И. Эссе о русской культуре / В.И.Ильин.- Спб.,1997.-147с.