Урок литературы как культурное пространство. Из опыта учителя-словесника
статья по литературе по теме

        Андреева Алла Юрьевна,

преподаватель словесности

ГБОУ СОШ № 353

 им. А.С. Пушкина.

г. Москва

Урок литературы как культурное пространство

(Из опыта работы преподавателя словесности  Пушкинской школы)

        Высокий культурный уровень – это то, что позволяет  личности  ощущать себя  значимой единицей человеческой цивилизации, помогает  сознавать  общность  во времени и в пространстве с людьми своего поколения,  с ушедшими поколениями и с поколениями грядущими. Присвоение нашей  Московской школе № 353 школе в 1937 году имени Александра Сергеевича Пушкина   во многом предопределило нашу школьную жизнь, педагогическую деятельность, идейные установки. Лучезарная добрая энергетика Пушкинского творчества стала тем благодатным источником, из которого уже столько лет черпают  силы наши учителя и ученики.  Имя Пушкина и  в  ежедневной будничной жизни, и в праздники оказывается своеобразной точкой вхождения школы в большое время культуры, побуждает наш коллектив постоянно и неизменно ему следовать,  искать, творить. Воспитание традицией в нашей школе – понятие многогранное. Это и сохранение того лучшего, разумного, вечного,  что передала нам культура  Золотого  века, с которой мы соприкасаемся  постоянно, потому что жизнь школы идет  по Пушкинскому календарю. Это и соблюдение школьных традиций, которые сложились, которыми гордимся, которые формируют мысли и поступки воспитанников-«пушкинят»,  погружая их в мир пушкинских героев, давая им возможность сверять их думы и чувства с Пушкинскими образцами, с Пушкинскими  чувствами добрыми. И это правомерно, и это не архаично, потому что, как точно выразился  М. Гершензон, «в идеях Пушкин - наш ровесник, плоть от плоти современной культуры».

        Урок литературы в Пушкинской школе, наверное, та первая площадка, с которой отворяется дверца в храм Пушкинской мудрости. Открытие художественного мира  Пушкинского произведения; понимание – где разумом, а где интуитивно – его тайников; ощущение близости поднимаемых автором проблем твоим собственным проблемам – всё это наступает у читателей в разное время,  в непредсказуемых ситуациях. Где тот ключик, что открывает врата путей к подлинному  читательскому причащению?

        Что поняла я, осмысливая перспективную цель  направления педагогической деятельности словесника в школе имени великого Поэта? Скажу образно: это указать тот пик, ту  высочайшую планку в духовности и культуре, которую уже покорило человечество.  Для нас, хранителей Пушкинского Слова, - это творения  плеяды звезд Золотого   века, это творения самого Пушкина, сам дух его творчества, который, как нам кажется,  витает в  стенах нашей школы.  Знакомство с его  шедеврами  - первые шаги к пониманию категории прекрасного, потребность постижения которой руководит порывами всех творческих личностей. Только знание первично. Только оно «окрылит» человека, поможет ему расправить крылья, поможет сравнить убогонькое творческое «пижонство» с настоящим творчеством. Я не только не уважаю, а, честно говоря, - опасаюсь полукультурных невежд. Наверное,  поэтому разговор о Пушкине предваряю комментированным чтением эпизода «Прозрение» Рюхина» из романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита»:

        «Рюхин поднял голову и увидел, что они уже в Москве и, более того, что над Москвой рассвет, что облако подсвечено золотом, что грузовик его стоит, застрявши в колонне других машин у поворота на бульвар, и что близехонько от него стоит на постаменте металлический человек, чуть наклонив голову, и безразлично смотрит на бульвар.
      Какие-то странные мысли хлынули в голову заболевшему поэту. "Вот пример настоящей удачливости... -- тут Рюхин встал во весь рост на платформе грузовика и руку поднял, нападая зачем-то на никого не трогающего чугунного человека, -- какой бы шаг он ни сделал в жизни, что бы ни случилось с ним, все шло ему на пользу, все обращалось к его славе! Но что он сделал? Я не понимаю... Что-нибудь особенное есть в этих словах: "Буря мглою..."? Не понимаю!.. Повезло, повезло! -- вдруг ядовито заключил Рюхин и почувствовал, что грузовик под ним шевельнулся, -- стрелял, стрелял в него этот белогвардеец и раздробил бедро и обеспечил бессмертие..."

        Практика подсказывает, что урок литературы действительно состоится  лишь тогда, когда на нем произойдут для учащихся хотя бы маленькие читательские открытия, а порой потрясения.

        Литературная информация в силу своей специфики призвана дать пищу разуму, воспламенить чувства – и преобразоваться в восприятие, созвучное авторскому замыслу.

        Как этого добиться?  Мне, преподавателю словесности, очень хочется, чтобы каждый наш ученик  открыл для себя мир живого, а не елейного Пушкина. Чтобы  удивился чуду. Чтобы восхитился точности, «попробовал на язык»  красоту  Пушкинского слова. Как-то, отмечая  нашу кропотливую работу над словом, ученик 9 класса Негара Владислав написал в своем небольшом стихотворении, что он,

…как компьютер, «зависал»

Над каждой непонятной фразой.

        «Под микроскопом»

        Так условно называю прием, позволяющий поднять лексические, образные, идейные пласты текста. Как под микроскопом, внимательно  разглядываем ключевое слово. Его «лабораторный анализ» позволяет прояснить нечто  важное в авторской позиции.  Идет работа в 7 классе над  вступительной   строфой   поэмы А.С. Пушкина «Медный всадник».  Уже прослушан отрывок из аудиокниги «А.С.Пушкин. Медный всадник…  Читает Д. Журавлев». Учащиеся  попробовали   описать своими словами то, что они «увидели», какие зрительные образы запечатлелись в их памяти. После прослушивания устных миниатюр-зарисовок, предложенных  учащимися, обращаю их  внимание учащихся  на то, что объектом внимания классики всегда остается человек.  И у Пушкина есть замечательный афоризм на этот счет:

Вращается весь мир вкруг человека!

А теперь - загадка слова «ОН».

Вопрос:

        -Итак, «на берегу пустынных волн» стоит Человек. Кто он?

Без заминки звучащий  ответ:

        - Петр I.

        - А как вы узнали? Где впервые в тексте поэмы прозвучало это имя?

        Перечитывая  вступление к поэме «Медный всадник», отмечаем, что собственным именем своего героя в этом контексте Пушкин нигде не назвал. Везде – он. Имя звучит только в приложении к городу – «Петра творенье», «град Петров»…

        Оформляем в более четкие рамки (таящую глубокий воспитательный заряд!) мысль о том, как это замечательно, когда личность человека узнаваема по его делам, когда в память потомков он прочно вошел и узнаваем моментально.

        Чтобы запомнилось лучше, побываем  в творческой лаборатории поэта. Эта дополнительная  информация к размышлению предлагается учителем: пушкинист С.М. Бонди, исследовавший черновой автограф поэта, пронаблюдал, как долго искал Пушкин слова и строки первой строфы «Медного всадника», прежде чем нашел удовлетворявшие его.

Стоял глубокой думы полн.

Зачеркивает.

Стоял, задумавшись глубоко.

Пушкин продолжает искать:

Великий муж…

Великий Петр…

Великий царь…

Однажды царь…

Всё не то. Наконец!-

Стоял ОН(!)

Слово найдено. Поэт предпочел местоимение «он».

- Почему?

 Предоставим ученикам возможность высказать свои версии на этот счет.

                                                                *Возможные версии:

-Пушкин хочет заинтересовать читателей, чтобы они продолжали чтение поэмы и сами нашли в ней ответ.

        ( Такая версия может иметь право на существование)

-Однако задумаемся: автор поэмы – известнейший поэт, к каждому слову которого внимательно прислушиваются и друзья, и враги. Так стоит ли ему интриговать читателей, чтобы привлечь к своему творению?

-Тогда, возможно, поэт хотел подчеркнуть неординарность личности Петра I, показать, что он узнаваем сразу…

-Или Пушкин не хотел, чтобы это великое имя произносилось всеми, особенно недостойными людьми…

        (Последняя версия интересна тем, что выводит нас к понятию о «табу», запрете, как было, например, в первозданных религиях: о значимом и святом не должно поминать всуе, то есть зря, понапрасну).

        Коллективное обсуждение высказанных учащимися предположений о том, почему Пушкин не называет имени героя во вступительной части своей поэмы и заменяет его местоимением «он», должно подвести  нас к необходимости продолжить анализ текста, поискать в нем какие-то другие, тоже важные детали.  В результате подобной кропотливой работы   ученики смогут понять, что прочитанная нами часть поэмы  – Пушкинский гимн человеку-подвижнику, патриоту, созидателю, думающему о благе Отечества.

        Подобный вид работы на этом уроке. Разговор  о семантической ёмкости еще одного пушкинского слова:

…И вдаль глядел…

Вопрос:

        -В какую даль? Как в поэме очерчен  круг видения государя – пространством или временем?

Выделенным словом намечается ход мыслей учеников:

-Он глядел в необъятную даль пустующего берега, свободного для дел пространства.

- Но здесь и другой смысл, более важный и глубокий.  Он глядел на сто лет вперед, видел этот город, поднявшийся «из топи блат».

        «Стоп-момент!»

        Этим приемом  поможем  учащимся  на основе прицельно выбранной детали, реплики осознать значимую грань характера героя.

Урок в 9 классе. Перечитываем «Евгения Онегина».

Когда же юности мятежной
Пришла Евгению пора,
Пора надежд и грусти нежной,
Monsieur прогнали со двора.

Здесь остановим чтение. Задумаемся над последней строкой.

        -Какой нравственный урок она содержит?

А затем резонные размышления моих собеседников:

        -Урок для кого? Для Онегина? Или для нас?

А потом раздумья детей над текстом  о том, какой образец бессердечного, жестокого отношения к человеку низшего положения дал Евгению его отец, между прочим – вроде бы «отличный, благородный» дворянин, но типичный представитель своего класса. Такой же эгоистичный, холодный, часто бездушный подход к окружающим будет являть в дальнейшем  достойный сын своего отца.  Вот оно – сословное понятие об отношении человека к человеку. «Monsieur l'Abbé, француз убогой»,   любил Евгения, заботился о нем, баловал его. А факт его изгнания со двора, судя по тексту,  не затронул  чувства взрослеющего  аристократа.

         А урок для нас: нельзя быть безразличными и неблагодарными  к тем, кто нас любит.

        Есть в этом моменте еще один возможный  поворот мыслей: обратив  внимание учащихся на то,  что мы отметили своеобразие культурных  норм дворянства начала XIX века, заметим еще, что здесь присутствует тот, кому ведомы высшие нравственные  человеческие ценности, внесословные, вневременные.

        -Кто он?

*Это автор, который эту деталь

«приблизил» к нам, который изначально

иронизировал над промотавшимся отцом

Онегина, а затем стал еще строже к нему.

Я выбираю для подобной работы  часть текста с повышенным этическим потенциалом. И ученики открывают для себя ненавязчивую дидактику художественного произведения.

        Начиная от себя…

        Еще один вид деятельности учеников - восстановление «перепутанной логической цепочки». Это своего рода игровая  разминка, это - первые всплески мысли, иногда интуитивные, иногда намётывающие первые стежки к искомой истине, иногда — ассоциативные. Приведу  фрагмент  урока в 9 классе по теме «А был ли счастлив мой Евгений?». На табличке, вывешенной на доске,— слова, записанные в произвольном порядке:

труд

любовь

Зевс

себялюбие

покой

чтение

наслаждение

свобода

Учащимся предлагается пронумеровать эти слова  по степени логической близости к «главному» слову сегодняшней темы – к  счастью.  Итак - начинаем от себя. Предлагается бегло обосновать свои решения. Работают все. Одна ученица, Татьяна,  у доски. Оживление, шутки, комментарии  сразу создают атмосферу раскованного общения. Звучат реплики:

        -А Татьяна у нас, оказывается, трудоголик — труд у нее под № 1!        .

        -А с Зевсом вообще неувязочка — не вмещается в цепочку...

        -«Покой», может быть, продвинем вперед?

        -Любовь, любовь — вторым номером! — «Пора любви и страсти нежной...» (Так о ком же они задумались: о себе или об Онегине?)

        -А себялюбие? Оставь его лучше в «золотой серединке».

        -«Чтение»… Нельзя ли, Танюша, быть честнее?

        А теперь попробуем «поиграть» с этими же словами, но применительно к системе ценностей Онегина. То есть – попробовать вызвать в себе способность к «протеизму». Порядок слов, естественно, меняется. Иные комментарии звучат по поводу толчковых слов.

         Необычный, «хитро» сформулированный вопрос

        Такой вопрос побуждает учеников размышлять,  вновь и вновь возвращаясь к «изгибам» прочитанного текста и к подтексту произведения. Он помогает прокладывать новые русла от художественного образа – к жизни, к углубленной интерпретации проблемы, к ассоциативным, реальным и литературно-художественным, связям. По моему мнению, каждый учитель, если вглядится в текст, может заранее сформулировать такой вопрос, логика ответа на который даст простор мыслительной и творческой деятельности ученика, поможет ему самому попытаться постичь тайну гармонии мысли и содержания.

        Урок-зачет в 9 классе  по лирике Пушкина. Ученик читает наизусть «Арион». После прочтения – вопрос:

        -Почему Пушкинский Арион одет в ризу?

Риза,- рассуждают ученики,- верхнее облачение священника при богослужении. Одев своего героя в ризу, поэт подводит к мысли, что его гимны, его песни – богоугодное дело, священнодействие. Это одеяние наводит на мысль о том, что Пушкин считает поэтов людьми избранными, наиболее близкими к Богу, пророками высших истин.

Обычно при этом разговоре вспоминают известные им строчки или названия других Пушкинских  стихов: «Поэт», «Пророк», «Поэт и толпа», «Андрей Шенье» и другие.

        -А о чем эти песни, эти гимны, верность которым лирический герой провозглашает?

        -Это гимны свободе, вольности России.

Толчок размышлениям дан, а потом мы поговорим и о скале, и о том, что она символизирует, и о том, как часто видим мы в мире пушкинской лирики солнце. Оно всё равно появляется: и после вихря, и над скалою, и…   Это всё доскажут сами дети.

        Прозвучало  стихотворение «Анчар». Сформулировали тему. Поняли политический подтекст стихотворения – осуждение имперской политики Российского самодержавия того времени. Нашли нравственно излучаемую точку стихотворения, поставленную словосочетанием - «человека человек»… Осталось еще прояснить позицию автора в отношении жертвы произвола владыки. Вопрос:

        -О чем вам сказал тот  факт, что слуга князя «послушно в путь потек»?

При правильной корректировке  ответов, ученики   поймут многое:  отношение Пушкина к народу, его бесправию, забитости, неспособности к протесту. Ведь что собственно было терять обреченному на смерть исполнителю чужой воли? А главное – послушное течение в указанном направлении превращает жертву в соучастника политического преступления. Его рабскими руками добывается яд,  вершится зло, направленное потом  «к соседям, в чуждые пределы». И уже по-иному - более многозначно, в ином эмоциональном ключе -прочитывается строка:  «И умер бедный раб у ног непобедимого владыки». Именно – раб. А бедный – уже воспринимается не только как несчастный, но и –  жалкий, убогий. Можно в этой ситуации попросить сделать устную зарисовку позы покорного несчастливца, спешащего к анчару.

        Такое эвристическое «погружение» в художественный мир пушкинских  стихотворений   оказывается по сути «погружением» в самые насущные проблемы жизни.

                Через микрообразы – к характеристике

        Изучение пушкинской  «Песни о вещем Олеге» в 7 классе. Ядро моей работы по этой теме – углубление в нравственную проблематику баллады.  «Испытание верности» - так я сформулировала тему урока. Опишу ту небольшую часть  урока, в которой прослеживается подход к осмыслению основной проблемы как бы «сбоку». Уже шел разговор и о мудром старце-кудеснике, и о могучем князе Олеге, разрешено много проблем, всплывавших по ходу беседы, а теперь прошу учащихся сделать наиболее важный шаг на пути осмысления проблемы: осознать, что третьим главным – и, может быть, самым главным – героем «Песни» является именно конь! И подойти к характеристике этого героя путем наблюдения над «микрообразами» текста.

        -Уже не раз на уроке прозвучала мысль о том, что судьба князя целиком зависела от решения одного вопроса – каким же был его конь? На вопрос  какой? в языке отвечают прилагательные-определения, а в художественной литературе они становятся  

э п и т е т а м и. В «Песни о вещем Олеге» они играют особенно важную, совершенно исключительную роль. И чаще всего характеризуется эпитетами именно конь князя Олега! Найдем сначала те эпитеты, которые встречаются в стихотворении только по одному разу…

        -Смирный…

        -Ретивый…

        -Бурный…

        -Игривый…

        -Одинокий…

        -А теперь эпитет, характеризующий коня вещего Олега, повторяющийся несколько раз?

        -Верный!

        -Вспомним -  где именно? И приведем строки с этим эпитетом.

        -В самом начале баллады: «Князь по полю едет на верном коне».

        -В момент прощания князя с конем: «И верного друга прощальной рукой И гладит, и треплет по шее крутой».

        -В прощальной речи князя  Олега, обращенной к коню: «Прощай, мой товарищ, мой верный слуга, Расстаться настало нам время…»

        -Да, это очень важный и очень точный эпитет. В русском фольклоре ведь у коня обычно был другой постоянный эпитет: добрый  конь. И в балладе о князе Олеге верный не сразу появился. Сначала, в черновике у Пушкина было: «Он по полю едет на смирном коне». Но найденное потом слово верный  стало сквозным мотивом всего стихотворения.

        Дополняю ответы учеников кратким  историко-культурным комментарием. Говорю о том, что Пушкин тонко и правдиво показал особую роль коня в жизни кочевого народа. Конь появляется в  первых  же строках поэтического рассказа. В речи князя, обращенной к волхву, конь выступает как высшая ценность, в сознании людей того времени, как мера высочайшей княжеской щедрости. А затем он вообще оказывается в самом центре сюжета: от него, от его качеств, от его судьбы, от отношения князя к своему «верному товарищу» зависит разрешение конфликта, жизнь или смерть самого князя.

        Психологическое углубление анализа

        Трудное – и роковое – решение…

        Мне кажется очень важным не упрощать ситуацию, не примитизировать сложный образ пушкинского князя Олега.

        Обращаю внимание учащихся на психологическое состояние героя в момент принятия им рокового решения:

        -Удовлетворен ли князь тем решением, которое, как ему кажется, он вынужден принять?

        -Нет, не удовлетворен. Ему это сделать очень трудно. Он угрюм. Он говорит другу трогательные прощальные слова.

        Большинство учащихся тронуто тем, что князь позаботился о коне, с грустью расставался с ним, искренне-сердечно прощался с другом.

        Я поясняю, что привязанность князя к коню действительно была свойственна пушкинскому Олегу. Поэт писал Александру Александровичу Бестужеву: «Тебе, кажется, Олег не нравится; напрасно. Товарищеская любовь старого князя к своему коню и заботливость о его судьбе есть черта трогательного простодушия… »

        -Но давайте всё-таки подумаем: насколько глубока привязанность князя к своему «верному товарищу»?  Нет ли уже в первой части намека на то, что когда дело коснется вопросов, жизненно важных для владыки, он внутренне готов  расстаться со своим конем? Обратите внимание на его обещание кудеснику…

        -Да! «В награду  л ю б о г о  возьмешь ты коня». Наверное, в этот момент князь и не подумал о  с в о е м  коне. Но «любой» - значит-то и этот тоже…

        -А теперь вернемся к вариантам возможной гибели от своего коня, которые, по вашему предположению, могли промелькнуть в сознании князя Олега, когда он услышал предсказание кудесника. (Они уже обсуждались  в беседе до этого).  Мог ли так поступить  т а к о й  конь в подобных ситуациях?

        -Нет, «верный товарищ» так поступить не мог. Он берег своего князя и чутко улавливал его волю – поэтому не мог бы так рвануть, чтобы выбросить его из седла. Он никогда не бросил бы князя на поле битвы. Он всегда узнавал бы его и впотьмах – и даже ненароком не ударил бы его своим копытом.

        -И как вы думаете: отчего же умер конь князя Олега?

Этот вопрос ставит всё на свои места.

        -Конь умер от бездействия, а главное – от тоски по хозяину, другу.

        Здесь разнотолков не может быть. Пушкинская мысль прозрачна.

        Дополняю: в черновике у Пушкина прямо сказано: «Тоскуя заснул непробудным он сном». В другом варианте: «Тоскуя почил непробудным он сном». Потом автор изменил строку : «Давно уж почил…». Видимо – в расчете на то, что читатель задумается о судьбе «верного друга» князя и сам догадается о причинах смерти коня.

        Так определяется и  решение проблемы, также  обсуждавшейся в начале урока в ученическом споре: верить – не верить предсказанию мудрого старца-кудесника?

        Следует наводящий вопрос:

        -Имел ли князь основания для того, чтобы усомниться в друге?

        -Нет! Никогда. Сам князь называет его неоднократно верным другом: сначала – товарищ, а уж потом – «мой верный слуга». И вот, по первому навету…

        Это раздумье – уже почти вывод…

Ученикам был предложен вопрос: почему поэт называет князя Олега вещим?

«Пушкинский герой – вещий, то есть мудрый, а еще и многое предвидящий как завоеватель.   Но в момент нравственного испытания князь оказался очень непрозорливым, недальновидным, усомнившимся в очевидной верности друга. С житейской возрастной мудростью пришло  покаяние. Над останками коня  князь Олег произносит «вещие» слова, но направленные не на предвиденье будущего, а на прозрение  прошлого: «Мой конь и доныне носил бы меня…» Увы, прозрение запоздалое. За предательство дружбы князь наказан роковой смертью не в бою (как полагалось  истинному воину тех времен), а бесславной – от укуса змеи… » Это выдержка из письменного ответа ученика.

        Это нравственный урок седой истории, запечатленный навек древними летописями и поэтически преображенный  вдохновением великого Пушкина. «Из глаз смотрит тяжелая мудрость  тысячелетий, словно он пережил все века и вынес из них уверенное знание о тайнах» (М. Гершензон. «Мудрость Пушкина»).

        - Это урок для нас, - дополняют ученики,- быть верными в дружбе:  будь то дружба людей или дружба человека с четвероногим товарищем…

        Расшифруем Пушкинские  образы-символы

        Пушкин будет  актуален всегда.  Пушкин, может быть, как никто другой, одним явлением подтверждает, что расовые, национальные и религиозные предрассудки формируются на низком уровне духовного сознания. И что они, эти предрассудки, вполне преодолимы, если человек в своем воспитании и образовании, в своем культурном развитии будет нацелен на единство разнообразия в самом главном: в поиске Бога, истины, справедливости, в устремлении к добру и красоте. Ведь по большому счету разграничительная линия между людьми проходит не по цвету кожи, национальной и религиозной принадлежности, а по их подходу к понятиям добра и зла, человечности и жестокости. Именно это Пушкинское начало, о котором услышала  наша выпускница 2008  года  Кинякина Катя на уроках литературы, попыталась донести до участников III Международного форума пушкинских школ. Ученица  заговорила об этом в тот год, когда  антироссийские  настроения в Литве приняли агрессивный характер. Заговорила  вслед за Пушкиным. Вместе с Пушкиным.

        Она обратилась к  стихотворению  Пушкина – «Сто лет минуло, как тевтон…» (1828). Средневековые рыцари-тевтонцы готовятся к нападению на Литву. Литовцы для немецких князей враги еще и по вере, потому что они еще не приняли христианство, поэтому для крестоносцев они «неверные», поэтому они жизни не щадят, лишь бы «племя чуждого закона к своей подошве привлачить». Столь же яростно сопротивление литовцев. «Вражда взаимная».

И всяк переступивший воды  
Лишен был жизни иль свободы.

В  тексте присутствует символ одной и другой веры. У «язычников»-литовцев:

…кругом
Шумели рощи вековые
Духов пристанища святые.

У христиан-немцев – крест:

Символ германца на другом:
Крест веры, в небо возносящий
Свои объятия грозящи.

Но вопреки человеческой непримиримости у Пушкина сама природа побеждает вражду государств и религий.

Лишь хмель литовских берегов,
Немецкой тополью плененный,
Через реку, меж тростников,
Переправлялся дерзновенный,
Брегов противных достигал
И друга нежно обнимал.

Понятна идея этого символического поэтического образа: любовь минует  все преграды! Здесь хмель и тополь тянутся друг к другу через смертоносные воды Немена, превращенные воюющими людьми в опасную границу. Но природа  являет иные образцы.  Литовский хмель и германская тополь (у Пушкина тополь – слово женского рода) – символы народов, разделенных рекою и различием религиозных традиций. Возможно ли взаимопонимание? Поэт уверен, что для любви нет ничего невозможного. Нежно и трогательно объятье литовского  хмеля и германской тополи. Пушкин такой символ сопровождает эпитетом дерзновенный. Этот эпитет вбирает в себя авторское восхищение, любование поступком влюбленного.

        В своей  исследовательской  работе, толчок, направление и материалы к которой  дали исследования и мысли выдающегося кыргызстанского пушкиниста, академика Л.А. Шеймана, ученица Пушкинской школы  Кинякина Екатерина  замечает такие же «сближающие» образы-символы и в других произведениях Пушкина. Есть такой  «символ  дерзновенный» и  в «Бахчисарайском фонтане». Это знак Гирея.  Входит идея сближения символов разных вер  в наше детское сознание со  «Сказкой о царе Салтане». Там появляется христианский город с «маковками церквей и седых монастырей», подаренный князю Гвидону царевной Лебедью. А у царевны  «месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит»,  это  явно мусульманская символика. Но они рядом. Они опять, как и в стихотворении «Сто лет минуло, как тевтон», мирно сосуществуют в любви.

        Катя не ограничилась наблюдением только за Пушкинской символикой, её интерес пошел дальше – в историю «войны символов», о которой, конечно же, знал Пушкин. Ученица напоминает в своем докладе эти факты:  1453 год. Пала Византия. Турецкие войска, войдя в Константинополь (тогда - Царьград),  переименовали его в Стамбул, . Снова, как и в «Бахчисарайском фонтане», сделали храм святой Софии мечетью, а над его куполом вместо креста установили полумесяц. 1552 год. Ответный удар со стороны христиан. Войска Ивана Грозного взяли Казань, а над рядом православных храмов появился своего рода вызывающий символ – крест, попирающий полумесяц. В сознании многих это было и освобождение от многовекового ига, и «торжество» христианства над исламом. Такой  историко-культурный экскурс убедил и нашу  выступавшую воспитанницу, и слушателей, что проблема очень серьезна, трудноразрешима, накалена давним противоборством.

        Ученица нашей многонациональной школы  понимает и подчеркивает,  что национальный русский  поэт умышленно сближает  противоборствующие символы религий. Заметно, что ей близка позиция поэта, ей хочется донести её значимость и актуальность  до участников Международного форума, где присутствовали  представителей разных конфессий.

        Нарисуем «символ дерзновенный»

        Художественные символы – момент интеграции, слияния литературного и художественного видения образа. С понятием «символ» дети знакомятся раньше. Они уже знают, что символ собирает в себе нечто большее, чем просто образ. Символ – многозначный образ, свернутая, сконцентрированная информация. Он рождает поток мыслей. Мыслей о чем-то существенном и важном не для одного героя или явления. Он обладает способностью возбуждать в сознании воспринимающего бесконечное множество ассоциаций. Ю.М. Лотман утверждает, что даже «элементарные по своему выражению символы обладают большой культурно-смысловой ёмкостью», «именно простые символы образуют символическое ядро культуры».

Значит, изобразить символ – это не только подключить творческое воображение, а осознать, глубоко понять и автора,  и сформировать свое отношение к его идее, и к определенному культурному срезу.

Вернемся к разговору о том, что  Пушкин соединяет любовью людей различных культурно-религиозных традиций  в «Бахчисарайском фонтане». Перечитываем в 10 классе текст поэмы. Вспоминаем, что Крымский хан Гирей во время набега на Польшу захватил в плен польскую княжну Марию и неожиданно влюбился в нее страстно и благоговейно. К ней он относится не так, как в другим женам  в своем гареме. У неё своя  «обитель», куда не входят ни евнух, ни сам хан. Ей позволено поклоняться своим богам:

Лампады свет уединенный,

Кивот, печально озаренный,

Пречистой девы кроткий лик

И крест, любви символ священный.

Пленница не ответила на  трепетное обожание хана, а потом умерла (скорее всего, была убита ревнивой Заремой). В финале этой трагичной истории читаем удивительные строки:

В Тавриду возвратился хан

И в память горестной Марии

Воздвигнул мраморный фонтан

В углу дворца уединенный.

Над ним крестом осенена

Магометанская луна

(Символ, конечно, дерзновенный,

Незнанья жалкая вина).

Конечно, - дерзко: сочетание  в единое целое символов  столь различных культур и религий! Крест – знак христианства, а  луна в тексте уже названа – магометанская.  «Незнанья жалкая вина»? Исключено! Хитрый ход поэта. Не мог истинный магометанин Гирей не знать таких элементарных для верующего человека вещей.

 Как же могло бы выглядеть, по замыслу пушкинского хана Гирея, соединение креста и полумесяца над фонтаном, сооруженным в память о любимой женщине? Здесь открывается широкий простор для читательского воображения и размышления. Это предопределено самой природой символа как знака особого типа,  считал  Л. А. Шейман,  автор этой идеи, инициатор такого  эксперимента, успевший при жизни проанализировать его результативность. Задание десятиклассникам: с помощью рисунков - графических набросков предполагаемой эмблемы ответить на вопрос, как они представляют себе «символ дерзновенный». Нет предела сотворческим ассоциациям  учащихся. Восхищают частые  личные «изокомментарии» особо увлеченных  учеников к основной эмблеме, их стремление передать свое восприятие текста как песни торжествующей любви. Любопытны образные детали, дополнительно введенные школьниками. То это голубь с оливковой веточкой в клюве, символизирующий примирение противостоящих ранее друг другу символов. То это целая композиция, в верхней части которой крест и луна разведены в разные края листа: затем, в центре, они соединяются, вплотную соприкоснувшись друг с другом, обрамленные лавровыми полукружьями; внизу, у подножья эмблемы, - лира, олицетворяющая пушкинское вдохновение, которое гармонически сочетало противоборствовавшие символы воедино. Есть и более сложная (и многозначительная) вариация подобного сюжета: молния разбивает цепи, которыми были ранее соединены (видимо, насильственно) те же символы, но они соединяются снова, освободившись от цепей, и их союз озаряют лучи солнца, выходившего из-за облаков.

Результат такой работы убедительно демонстрирует, что пушкинский символ дерзновенный  продолжает свое благотворное излучение в современных условиях.

Стоит отметить и то, что, как правило, в рисунках учеников прослеживается тенденция как можно более естественно, деликатно, гармонично сблизить оба компонента эмблемы. Тенденция,  заложенная в глубинах структуры пушкинского поэтического текста. (Л.А. Шейман, Г.У. Соронкулов. Пушкин и его современники: Восток-Запад. Бишкек. 2000)

        В заключение  вновь обращусь к высказыванию М. Гершензона: «Вольно или невольно, Пушкин деятельно служил так называемому общественному прогрессу,... общий итог его творчества должен быть признан безусловно положительным в смысле соответствия основным задачам культуры, так как его поэзия своей формою и содержанием сеет в душах семена правды, любви, милосердия, чуткости к красоте и добру». Поэтому мы на уроках словесности пытаемся найти, сохранить и взрастить эти семена.

Статья опубликована

в  журнале «Народное образование» № 5, 2009