анализ эпизода романа М.А. Шолохова "Тихий Дон"
план-конспект урока по литературе (11 класс) по теме

Урок-обсуждение эпизода романа М.А.Шолохова "Тихий Дон"

(книга 4, ч.8, гл. XVIII)

В школьной практике интерпретации романа М.А.Шолохова «Тихий Дон» тщательный анализ текста не возможен в силу ряда причин: это и ограниченное количество учебных часов, отведенных на его изучение, и многоаспектность поднятых автором проблем, и спорность выбора ключевых эпизодов, отсутствие у учащихся необходимых навыков. Считается, что старшеклассники подготовлены к самостоятельному эмоциональному знакомству с произведением, а в классе необходим лишь строгий и четкий, желательно многоаспектный анализ. Да, действительно, современный подросток обладает определенным читательским и жизненным опытом. Но как часто забываем мы, что перед нами, в первую очередь, читатель, а уже затем ученик, юный лингвист, литературовед. Насильно навязанная ученику роль всезнающего интерпретатора текста заглушает собственную инициативу,  отбивает желание сотворчества с автором, хотя  говорить о произведении можно без использования стандартно-привычной литературоведческой терминологии.

Иногда полезно посмотреть на текст глазами неискушенного читателя. Игра в "неопытность" зачастую позволяет увидеть гораздо больше, чем при поиске выразительно-изобразительных средств, используемых автором.

Уроки, на которых учащиеся стараются следовать  собственной логике рассуждений в поиске "тайн произведения", мы предлагаем называть уроками-обсуждениями. Такие уроки в чистом виде, конечно же, довольно редки, но как фрагмент урока или во время факультативного занятия такие спонтанные диалоговые исследования довольно продуктивны и оказываются хорошим подспорьем для будущих сочинений.

До начала обсуждения оговариваются условия: 1)  знаем, что было до читаемого сейчас, но не знаем, что будет; 2) нет неправильного ответа – есть недоказанный; 3) текст произведения - первооснова всех догадок.

На уроке обсуждаем главу романа М.А.Шолохова "Тихий Дон», один из ключевых эпизодов произведения. Цель урока: логическая  интерпретация эпизода, подготовка к сочинению. Оборудование: тексты романа, записи в тетрадях, толковые словари.

- Сегодня на уроке мы обратимся к последним страницам романа. Пройден сложный жизненный путь, Григорий, переживший и смерть  родных, и гибель Аксиньи, остался один, над головой его «черное небо и ослепительно сияющий черный диск солнца». Что дальше? Откроем главу XVIII.

Первый абзац несет в себе значительную эмоциональную нагрузку. Прочитанный выразительно, он сразу же обращает внимание учащихся на те художественные образы, без которых сложно понять внутренний мир Григория Мелехова: «Ранней весной, когда сойдет снег и подсохнет полегшая за зиму трава, в степи начинаются весенние палы. Потоками струится подгоняемый ветром огонь, жадно пожирает он сухой аржанец, взлетает по высоким будыльям татарника, скользит по бурым верхушкам чернобыла, стелется по низинам…И после долго пахнет в степи горькой гарью от выжженной и потрескавшейся земли. Кругом весело зеленеет молодая трава, трепещут над нею в голубом небе бесчисленные жаворонки, пасутся на кормовитой зеленке пролетные гуси и вьют гнезда осевшие на лето стрепета. А там, где прошлись палы, зловеще чернеет мертвая, обуглившаяся земля. Не гнездует на ней птица, стороною обходит ее зверь, только ветер, крылатый и быстрый , пролетает над нею и далеко разносит сизую золу и едкую темную пыль».  В первом предложении останавливаемся на двух, казалось бы, не совместимых образах: ранняя весна – весенние палы. - Ранняя весна – это всегда обновление, пробуждение, начало. А что такое палы?

Жизненного опыта учащихся хватает, чтобы объяснить лексическое значение этого слова. Но дело не только в том, что во время палов гибнет "полегшая за зиму трава". Не случайно рядом такое многообещающее слово – весенняя. На данном этапе работы обращаемся к  толковым словарям.

-В словаре под редакцией Д.И.Ожегова палы объясняются как: 1) степной или лесной пожар; 2) выжженное место в лесу, степи. Пока ничего нового мы не открыли. Но стоит заглянуть в словарь В.И.Даля, как "вырисовывается" кое-что интересное: "Пал – напольный огонь, полевой, степной, лесной пожар или пожог. На севере и востоке по осени или лучше по весне, выжигают все луга, пастбища и покосы, иначе ветошь не дает росту траве".

-Оказывается, пал не всегда пожар, это может быть и "пожог", сделанный мудрой рукой человека, чтобы облегчить путь к солнцу новому поколению травы и цветов.

Конечно, у Шолохова палы "в степи начинаются сами", но их конечное назначение уже ясно – дать жизнь чему-то новому. Понятно теперь, почему и сами они "весенние" и начинаются, "когда сойдет снег и подсохнет полегшая за зиму трава".

-Первые предложения абзаца насыщены словами с так называемой "отрицательной окраской": палы, огонь, пожирает, горькая гарь, выжженная земля. Палы представляются неотвратимой бушующей стихией, и тем ярче контраст ее с последующей пейзажной картиной (можно обсудить вопрос  о необходимости абзаца : нужен ли он, чтобы усилить контраст или такое  единение  картин имеет эмоциональную и смысловую значимость).

Условно названная нами "вторая часть" абзаца полна словами с "положительной окраской": весело зеленеет молодая трава, голубое небо, бесчисленные жаворонки, кормовитая зеленка, гнезда стрепетов. А ведь там, "где прошлись палы, зловеще чернеет мертвая… земля".

-Картина дорисована. Осталось понять: зачем? Следующий абзац дает ответ на этот вопрос: "Как выжженная палами степь, черна стала жизнь Григория". (Здесь тоже возникает вопрос об уместности красной строки. Сходимся на том, что в данном случае это – обозначение паузы, знак того, что далее следует что-то важное.)

-Предыдущий абзац, с контрастом "палы-зеленка", помогает понять, что происходит в душе Григория.

- Вернемся к толкованию В.И.Далем слова "палы", обратим внимание на то, что жизнь Григория не ушла, не остановилась, а "черна стала". Кажется, что какую-то маленькую надежду на обновление автор все-таки оставляет своему герою. Читаем дальше: "Он лишился всего…", "Все отняла у него, все порушила безжалостная смерть". И снова останавливаемся.            

-Похоже, наши догадки были ошибочными. Ожиданием молодой и обновленной жизни вокруг мертвой земли, автор ввел нас в заблуждение. Похоже, что кроме контраста, иной смысловой нагрузки образы стрепетов, вьющих гнезда, не несут. Читаем дальше: "Остались только дети". Вот та самая "молодая трава", которая "кругом весело зеленеет".Наша догадка верна.

- Значит, не так уж необратим "подгоняемый ветром огонь". Есть еще в жизни Григория что-то, ради чего он "судорожно цепляется за землю".    

-Похоронив Аксинью, Григорий не возвращается домой. Почему?

 Да потому что весна – ранняя, еще не зажили раны весенних палов. Думается, что Григорий не только "утратил со смертью Аксиньи и разум и былую смелость", но и желание жить. Вернее, жить по-прежнему он не мог, а как жить по-новому – не знал, не знал, какую ценность "изломанная жизнь его представляла… для него и для других".

-Какова жизнь Григория  в лесу?

Около полугода провел Григорий в лесу у дезертиров, потеряв "счет томительно тянувшимся дням". Проснувшаяся тоска по детям проявлялась в том, как он "искусно мастерил из мягких пород игрушечные фигурки". Днем Григорий делал игрушки, а ночью ему снились дети. И если весной душа его "черна стала", то зимой она начала пробуждаться. Несложно догадаться, что грядет нечто важное в жизни Мелехова.

-Почему все еще не оставляет Григорий одинокое полудикое существование в лесу?

-Он еще не настолько ожил, чтобы вернуться домой: "Вся жизнь Григория была в прошлом, а прошлое казалось недолгим и тяжким сном". И лишь "на провесне" (то есть спустя год, тоже ранней весной) Григорий впервые "за все время своего пребывания в лесу, чуть приметно улыбнулся". Наконец-то и на выжженной когда-то земле появились свежие ростки "зеленки".

- В этой главе М.Шолохов не употребляет внутренних монологов, кроме одного раза. Где?

- Передавая постоянные ("часто думал") мысли своего героя. использует автор внутренний монолог: "Походить бы ишо раз по родным местам, покрасоваться на детишек, тогда можно бы и помирать". И может быть это желание стало в какой-то момент даже целью. "Не могу ждать", - говорит Григорий безымянному дезертиру (Кстати, и жизнь в лесу напоминает тяжелый, томительный сон, где Григорий по-прежнему одинок, может, потому у окружающих его людей нет ни лиц, ни имен).

-Чего же не может ждать Григорий?

- Неужели времени, когда можно "помирать"?

-Почему так долго смотрел он на родной двор, "бледнея от радостного волнения".

-Почему не бежит к дому, почему остановился?

- Почему не передает автор мыслей, рождающихся сейчас в голове Григория? Ответы на эти и другие «почему» могут вызвать дискуссии, требующие привлечения жизненного опыта учащихся.

Особое внимание обращает на себя эпизод, в котором Григорий пересчитывает патроны. "Зачем-то пересчитал" отмечает М.Шолохов.

-Что это? Привычка военного человека, всегда готового к бою, или попытка оттянуть время, нерешительность человека, не знающего, что его ждет?

-Издревле на Дону существовал обычай: возвращавшиеся со службы казаки бросали в воду фуражки, старое обмундирование, какую-то бытовую военную мелочь. Обычай существовал вплоть до революции, машинисты даже специально замедляли ход поездов, чтобы могли казаки оделить дарами Дон-батюшку. Плыли по воде казачьи фуражки, как символ того, что все возвращается на круги своя. Может, отголоски этой традиции и заставили Григория бросить в воду винтовку, наган и только что пересчитанные патроны.

-А может, не хотел он возвращаться к жизни, входя на родной двор с оружием, может, уже не испытывал к нему уважения, свойственного казакам с детства.

-Выбросив оружие и патроны, Григорий "тщательно вытер руки о полу шинели", как будто хотел стереть само воспоминание о том, что этим рукам приходилось убивать. И лишь затем "перешел Дон… и крупно зашагал к дому", теперь в Григории проснулось нетерпение, он едва удерживался, чтобы не побежать к дому. Можно только предполагать, насколько трудным будет приобщение Григория к новому миру, к сыну, для которого сейчас нет ничего более важного, чем следить, как катятся под гору "голубые осколки". "Что ж, вот и сбылось то немногое, о чем бессонными ночами мечтал Григорий. Он стоял у ворот родного дома, держал на руках сына… Это было все, что осталось у него в жизни…"