Философия абсурдизма и экзистенциализма (на примере творчества Кафки и Камю))
материал по литературе (11 класс) по теме

Содержание

Введение

Творчество таких крупнейших писателей ХХ века, как Ф. Кафка (1883-1924) и А. Камю (1913-1960), тесно связано с философией абсурдизма и экзистенциализма. Абсурдизм представляет собой «особую систему философских взглядов, развившуюся из экзистенциализма, в рамках которой утверждалось отсутствие смысла человеческого бытия» [10, с. 45]. Как мировоззренческая теория, абсурдизм является частью философии экзистенциализма. Предпосылками для возникновения философии абсурда стала череда мировых войн начала XX столетия, страдания и гибель людей в которых, а также социальная неустроенность общества. На волне повышенного интереса к работам вошедших в моду Ж.-П. Сартра и А. Камю в первой половине XX века началась популяризация идей философии абсурда, в том числе и в творчестве                   Ф. Кафки, которое, по словам Э. Канетти, принадлежит «"высокому" стилю, поскольку в ней ярко выражена метафизическая природа смеха, метафизическая природа абсурда и т.д.» [21, с. 146]. Сложность интерпретации произведений Ф. Кафки и А. Камю в рамках философии первой половины ХХ столетия, а также недостаточная разработанность проблемы обусловили выбор темы и актуальность исследования.

Цель исследования – рассмотреть творчество Ф. Кафки и А. Камю в контексте развития западноевропейской философии первой половины ХХ века.

Методы исследования: метод анализа художественного произведения, описательный, сравнительно-сопоставительный.

Материалом исследования послужили: новелла «Превращение» и роман «Замок» Ф. Кафки, роман А. Камю «Чума».

Методологической базой исследования стали работы С. Великовского, Г. К. Осипова, С.В. Рудановской, М. Рудницкого, Б. Хазанова и др.

Структура исследования. Реферат включает в себя введение, две главы, заключение и список использованных источников.

1 Творчество Ф. Кафки и абсурдизм как система философских взглядов в зарубежной литературе ХХ столетия

Произведениям Ф. Кафки («Процесс», «Замок», «Превращение» и др.) свойственна так называемая «метареальность» – это «реальность, открываемая за метафорой, на той почве, куда метафора переносит свой смысл, а не в той эмпирической плоскости, откуда она его выносит» [8, с. 37]. «Метареализм можно попытаться определить как способ изображения в постоянном преобразовании, метаморфозе, трансформации – как стремление изобразить прорастание и присутствие вечного в реальном, нынешнем, причем связующая ткань и должна быть создана, она и есть незримая цель – это и есть "мета", – пишет о творчестве Ф. Кафки Г.К. Осипов. – Мир произведений              Ф. Кафки – это переплетение многих реальностей, связанных непрерывностью внутренних переходов и взаимопревращений. Художник исходит из принципа единомирия, предполагает взаимопроникновение реальностей, а не отсылку от одной, "мнимой" или "служебной", к другой – "подлинной". Созерцание художника фиксируется на таком плане реальности, где "это" и "то" "суть одно"» [9, с. 38].

При этом Ф. Кафка, изображая душевный мир героев, которые являются для него всегда чем-то загадочным, до конца непостижимым, пытался сделать так, чтобы каждый шаг грозил неожиданными открытиями, за которыми грезились бы еще более грандиозные пространства. В то же время сверхъестественные обстоятельства застают персонажей произведений автора врасплох, в самые неожиданные для них моменты, в самые неудобных местах и время, заставляя испытывать «страх и трепет» перед бытием, а порой и утрату смысла жизни. Так, например, в романе Ф. Кафки «Процесс» абсурдность ситуации заключается в том, что герой сам себе назначает срок явки в суд и судья именно к этому времени ждет его и т.д. Возможно, персонаж страдает манией преследования. Ни одна версия не охватывает весь роман целиком; не обнимает всего подспудного смысла. Трагедия непонимания, вернее, ложного понимания человека человеком, личности – обществом, бога – человеком изображена в других произведениях автора – в небольших рассказах «Отчет для академии», «Шакалы и арабы», «У врат закона» и др.

Необходимо подчеркнуть, что через все творчество Ф. Кафки проходит постоянное балансирование между естественным и необычайным, личностью и вселенной, трагическим и повседневным, абсурдом и логикой, определяя его звучание и смысл. Но в то же время произведениям писателя присуща «естественность», и чем необыкновеннее приключения героя, тем ощутимее естественность рассказа. Это соотношение пропорционально необычности человеческой жизни и той естественности, с которой он ее принимает, что в результате подчеркивает абсурдность человеческой жизни.

Писатель постоянно сталкивает два параллельно существующих мира – мир реальности, обыденности и мир фантастики, условности. В каждом из выше названных произведений обнаруживается наложение этих двух миров, столкновение чего-то неестественного с реальным, то есть абсурдная ситуация. При этом оба они отражают друг друга в нелепом разладе возвышенных порывов души и преходящих радостей тела. «Абсурд в том, что душа, помещенная в тело, бесконечно совершеннее последнего, – пишет по этому поводу С.В. Рудановская. – Желающий изобразить эту абсурдность должен дать ей жизнь в игре конкретных параллелей. Именно так Ф. Кафка выражает трагедию через повседневность, а логику через абсурд. В произведениях абсурда скрытое взаимодействие соединяет логическое и повседневное» [10, с. 45]. Вот почему герой рассказа «Превращение» Замза по профессии коммивояжер, а единственное, что угнетает его в необычном превращении в насекомое, – это то, что хозяин будет недоволен его отсутствием. У Замзы вырастают лапы и усики, позвоночник сгибается в дугу. Нельзя сказать, что это его совсем не удивляет, иначе превращение не произвело бы никакого впечатления на читателя, но лучше сказать, что происшедшие с Замзой изменения доставляют ему лишь легкое беспокойство. Чтобы выразить абсурд, Ф. Кафка пользуется именно этой логической взаимосвязью – обычного, прозаического и фантастического, которое утрачивает свой статус «удивительного» в абсурде жизни обычного человека современного писателю общества.

Ф. Кафка последовательно материализует именно эту умунепостижимость, абсурдность, фантасмогоричность. Писатель весь сюжет своего повествования методически строит по принципу, по какому оформляется «сюжетика» сна. Творческую манеру Ф. Кафки вполне можно назвать «сновидческой».

В абсурдном мире человек оказывает наедине с объективными, не поддающимися логике обстоятельствами, поэтому главный мотив творчества         Ф. Кафки – отчуждение человека, его одиночество – полностью раскрываются в его произведениях. В трех романах Кафки – «Америка», «Замок», «Процесс» – речь идет о все более тяжелых формах смертельного одиночества. Чем более одинок герой, тем тяжелее его судьба. Карл Россман – герой романа «Америка» – еще только затеривается в перипетиях судьбы; судьба героя «Замка» зашла в тупик, он становится отверженным; Йозеф К. – уже преследуемое животное, доведенное до гибели. В первом романе одиночество – еще пока общественное явление, конкретное; во втором – символическое, «метафизическое», но еще достаточно хорошо ощутимы его конкретные общественные взаимосвязи; в третьем – полностью «метафизическое», абстрактное, символическое, в реальной жизни совершенно невозможное и абсурдное.

Другим мотивом, распространенным в произведениях Ф. Кафки и непосредственно связанным с философией абсурдизма, является «ситуация заблудившегося человека». Данный мотив роднит поэтику романов и рассказов Ф. Кафки с поэтикой сказки. «Но если сказочные герои блуждают в дремучем лесу, символизирующем первичный хаос мироздания, то у Кафки они теряются в рукотворных лабиринтах человеческой цивилизации – в переулках и дворах большого города, в недрах гигантского корабля, в коридорах и закутках нескончаемых многоэтажных зданий. Внешняя геометрическая правильность этих сооружений обманчива, стоит свернуть за угол, отворить какую-нибудь неприметную дверцу, и человек вступает все в тот же первобытный хаос, где хищник поджидает добычу, сильный унижает слабого, палач истязает жертву. Взывать здесь к Разуму, уповать на Закон и Справедливость столь же бессмысленно, как спорить с ураганом или землетрясением» [11, с. 13]. В основе всех произведений Ф. Кафки, как было отмечено выше, находится метаметафора, которая здесь является не отдельно взятым тропом, а приемом, с помощью которого происходит организация того или иного текста. Метаметафора заключена в самой идее произведения, то есть в превращении Грегора Замзы в насекомое или беспричинный арест Йозефа К. и т.д. «С помощью метаметафоры художник добивается необыкновенного эффекта: какой-то абсурдностью, нелепостью он заставляет задумываться над главными законами бытия, над трагичностью человеческой судьбы, над существованием каких-то высших сил, управляющих жизнью людей», – подчеркивает Г.К. Осипов [9, с. 39].

Таким образом, в основе художественного мира произведений Ф. Кафки – идея абсурдности человеческого существования, навеянная ужасной действительностью ХХ века. Этим обусловлена минорная, даже трагическая интонация и общая пессимистическая окраска большинства его романов и рассказов. Объектом философского осмысления здесь выступает бытие индивидуальности, смысл, знания, ценности, образующие «жизненный мир» личности, понимаемый как мир духовности, субъективности и рассматривающийся в рамках противопоставления социального и индивидуального бытия, утверждения радикальной разорванности этих двух сфер человеческого бытия, которая выливается в способ решения проблем человеческого существования в форме антитез и парадоксов. Основным художественным приемом, характерным для произведений писателя, выступает метаметафора, столкновение одновременно элементов реалистического бытописательства и фантастики, которые в совокупности характеризуют сущность жизни современного автора общества. Ведущими мотивами произведений  Ф. Кафки выступают мотив одиночества и мотив поиска, блуждания человека среди враждебного мира.

2 Роман А. Камю «Чума» в контексте французского экзистенциализма

А. Камю – один из крупнейших представителей экзистенциализма. Как отмечает Л.Г. Андреев, экзистенциализм необычайно широко распространился благодаря французским писателям, переводившим философские понятия на доступный всем язык художественной литературы [5, с. 135].

Центральное произведение в творчестве А. Камю – роман-метафора «Чума», в полной мере раскрывающий философские взгляды писателя. Роман создавался в 1947 году, когда мироощущением автора владела Вторая мировая война. Действие разворачивается в выжженном зноем, посеревшем от пыли, громоздящемся посреди голого плато городе Оране, уродливом и бездушном. Деловито и сдержанно ведет летопись одного чумного года вымотанный до предела доктор Риэ, организатор защиты от вспыхнувшей нежданно-негаданно эпидемии. Однако в своем авторстве он признается лишь на последних страницах, так что даже пережитое им лично подано как часть «коллективной истории» – беспристрастного, хотя и неравнодушного протокольного свидетельства о «наших согражданах» в бедственную годину. Летописец выводит нас за рамки трагедии ко го-нибудь одного, приобщая к катастрофической участи всех и каждого. Жители Орана заперты от мала до велика в крепостной ограде лицом к лицу со смертельной опасно стью. Здесь все жертвы: зараза настигает без разбора преступников и праведников, детей и стариков, малодушных и мужественных. Рамки повествования всеохватывающи, речь в нем не о столкновении личности со своей средой, не о противоборстве правых и неправых, а о жестокой встрече поголовно всех с безликим бичом человечества – чумой.

«Гроза древних и средневековых городов, чума в XX столетии вроде бы изжита, – пишет по этому поводу С. Великовский. – Между тем хроника датирована довольно точно – 194... год. Дата сразу же настораживает: тогда слово "чума" было на устах у всех – "коричневая чума". Чуть дальше оброненное невзначай замечание, что чума, как и война, всегда заставала людей врасплох, укрепляет мелькнувшую догадку. Сквозь дотошные клинические записи о почти невероятном, малоправдоподобном медицинском случае зловеще вырисовывается лик другой, исторической "чумы" – фашистского нашествия, превратившего Францию и всю Европу в застенок. По словам Камю, "явное содержание "Чумы" – это борьба европейского Сопротивления против нацизма. Чума – уже закрепленная повседневным словоупотреблением метафора". Вторжение дремучего варварства в цивилизацию: пепелище Орадура, печи Освенцима, штабеля Бабьего Яра... Отнюдь не анахронизм, не предание. Кровью вписанный в память коричневый апокалипсис» [1, с. 19].

Работая над «Чумой», автор записал в дневнике: «С помощью чумы я хочу передать обстановку удушья, от которого мы страдали, атмосферу опасности и изгнания, в которой мы жили тогда. Одновременно я хочу распространить это толкование на существование в целом» [7, с. 344]. Подробный рассказ о маловероятном случае вспышки эпидемии чумы в XX в. воспринимается как миф о борьбе человека со злом. Катастрофа, потрясшая Францию, в глазах Камю была катализатором, заставившим бурлить и выплеснуться наружу мировое зло, от века бродящее в истории, да и вообще в человеческой жизни. «Использование мифологической структуры дало писателю возможность для бесчисленных аналогий с современностью, – полагает Г.К. Косиков. – Оран изолирован от всего мира, и его жители остались один на один со смертью» [6, с. 344].

Динамика повествования подчинена ходу эпидемии: появление крыс на улицах Орана, первые признаки болезни; стремление администрации и населения спрятаться от грозной очевидности, сделать вид, что этого явления как бы не существует; изумление обывателей, ставших пленниками чумы; оцепенение оранцев, смирившихся со своей участью и пытающихся наладить свой быт. За клиническими признаками вырисовывается исторически определенный лик чумы – фашизм. И когда на заключительных страницах один из постоянных пациентов врача Риэ, сварливый астматик, брюзжит: «А что такое, в сущности, чума? Та же жизнь, и все тут» [7, с. 194], – то его желчный афоризм выглядит ключом ко всей притче. Чума-беда до поры до времени дремлет в затишье, иногда дает вспышки, но никогда не исчезает совсем. «И, возможно, придет день, когда на горе и в поучение людям чума опять разбудит крыс и пошлет их околевать на улицы счастливого города» [7, с. 305].

Хроника нескольких месяцев оранской эпидемии, когда половина населения, «сваленная в жерло мусоросжигательной печи, вылетала в воздух жирным липким дымом, в то время как другая, закованная в цепи бессилия и страха, ждала своей очереди» [7, с. 156], подразумевает хозяйничанье гитлеровцев во Франции. Но сама встреча соотечественников Камю с захватчиком, как и встреча оранцев с распыленным в микробах чумным чудищем, по логике книги, – это трудное свидание человечества со своей Судьбой. В конце произведения чума временно отступила, иссякла. Но доктор Риэ, возвращаясь по ликующим улицам Орана, знает, что победа над чумой временна, что радость людей всегда будет под угрозой, микроб чумы не истребим.

Таким образом, «Чума» А. Камю – произведение многоплановое, служащее своеобразным манифестом эстетики и поэтики экзистенциализма. Отдельный человек видится писателю беспомощным в мире, перед лицом неотвратимого, однако каждый и все вместе непременно должны задумываться о предстоящем дне, смысле жизни, делать правильные выводы из тех уроков, которые нам преподносит история. Фабула романа-метафоры – хроника эпидемии чумы в Оране, получает аллегорическое толкование: это произведение – изучение природы зла и его конкретного социально-исторического воплощения – фашизма. А. Камю изображает жителей Орана в «пограничной ситуации», когда стихийное бедствие вырывает их из привычной жизни, из пребывания в иллюзии и заставляет задуматься. По замыслу писателя, хроника чумы должна раскрыть для потомков очевидность и естественность зла в мире, управляемом абсурдом. Свобода выбора определяется в этом романе как достоинство и честь, которые человек обретает в сопротивлении злу.

Заключение

В творчестве Ф. Кафки и А. Камю в полной мере отразились особенности мировосприятия человека в промежутке между двумя мировыми войнами, почувствовавшего всю хрупкость человеческой жизни, абсурдность человеческого бытия, представления о которых лежат в основе философии экзистенциализма и абсурдизма.

Философия ХХ века отразила все процессы, связанные с потрясением общества, государства, личности, изменениями в статусе науки. К этим потрясениям следует отнести и социально-экономические явления, появление массового общества, слом старых отношений и сословных перегородок, внедрение компьютерного производства, революцию в естествознании, научно-техническую революцию, развитие средств массовой информации, заменяющих старые средства коммуникации, выход на арену «нового среднего класса». Все эти причины оказали глубокое воздействие на мировоззрение и культуру, и не могли не отразиться на философии современности, одним из течений которой является философия экзистенциализма.

Преимущественным объектом философского осмысления в экзистенциализме выступает бытие индивидуальности, смысл, знания, ценности, образующие «жизненный мир» личности. Жизненный мир, с позиций Ф. Кафки и А. Камю, – это не фрагмент предметного материального мира, а мир духовности, субъективности. Одна из главенствующих установок экзистенциализма – это противопоставление социального и индивидуального бытия, утверждение радикальной разорванности этих двух сфер человеческого бытия. Это противопоставление выливается в способ решения проблем человеческого существования в форме антитез и парадоксов, устойчивых и емких метафор, обладающих семантической глубиной. Развернутые в различных плоскостях – сущности и существования, бытия и обладания, познания и понимания – они отражают трагизм положения человека в мире.

Список использованных источников

1. Великовский, С. «Проклятые» вопросы Камю / А. Камю // Камю А. Избранное. – М.: Правда, 1990. – С. 5-36.
2. Володин, В.М. Экзистенциализм и персонализм в современной европейской гуманистической  традиции / В.М. Володин // Вопросы философии. – 2008. – № 3. – С. 16-22.
3. Евлампиев, И.И.  Концепция человека в русском экзистенциализме / И.И. Евлампиев // Традиции русской религиозной философии XIX и XX вв. и современная антропология: сб. ст. – М.: Изд-во МГУ, 2007. – С. 11-19.
4. Еремеева, А.А. Век XX. Экспрессионизм. Франц Кафка / А.А. Еремеева // Литературная учеба. – 2008. – № 4. – С. 87-91.
5. Зарубежная литература ХХ века: учеб. для вузов / под ред. Л.Г. Андреева. – М.: Высшая школа, 2000. – 559 с.
6. История французской литературы: учеб. пособие для филол. спец. вузов / под ред. Г.К. Косикова. – М.: Высшая школа, 1987. – 543 с.
7. Камю, А. Чума / А. Камю // Камю А. Избранное. – М.: Правда, 1990. – С. 115-344.
8. Кафка, Ф. Роман, новеллы, притчи / Ф. Кафка. – М.: Азбука-классика, 2005. – 342 с.
9. Осипов, Г.К. Метаметафора как творческий прием Ф. Кафки /                 Г.К. Осипов // Филологические науки. – 2005. – № 3. – С. 37-41.
10. Рудановская, С.В. Опыт абсурда в экзистенциальной философии /          С.В. Рудановская // Филологические науки. – 1995. – № 4. – С. 45-49.
11. Рудницкий, М. Франц Кафка, прочитанный сегодня... / М. Рудницкий // Кафка Ф. Америка: роман / пер. с нем. М. Рудницкого. – СПб.: Азбука-классика, 2004. – С. 7-44.
12. Хазанов, Б. Кафка, или Приговор / Б. Хазанов // Новый Журнал. – 2005. – № 23. – С. 18-23.