Из истории развития казачества.

 §1

    Слово “казак”— восточное слово, подобно словам гайдамак, кабак, кишлак, кулак, кунак, табак, чумак как и другие слова, имеющие весьма распространенное во многих тюрских словах окончание "ак".

    Впервые слово “казак” делается известным у половцев, народов тюркского происхождения с XI века. На языке половцев “казак” означало “стража, передового, ночного и дневного”. В конце XV века барону Герберштейну, приезжавшему на Русь от немецкого императора Максимилиана к великому князю Василию III, известна была целая орда кайсацкая. С этого же времени идут последовательные указания о существовании казаков в разных местах южной Руси.

    В 1469 году многочисленное войско, собравшееся за Волгой из беглецов, разбойников и изгнанников и назвавшееся казаками, по словам польского историка Длугоша, прошло от Волги за Днепр и опустошило Подолию. В 1492 году, при князе Иване III и крымском хане Менгли-Герае, стали известны ордынские казаки. В 1501 году Иван III жаловался турецкому султану на азовских казаков, от которых сильно страдали послы и купцы. Несколько позже этого сын Ивана III, Василий Иванович, требовал от султана, чтобы он запретил азовским и, белогородским казакам подавать помощь Литве.

    В Крыму все татары этого времени разделялись на три сословия: улане, князья, казаки. Улане принадлежали к верхнему сословию; князья — к среднему, владевшему поземельной собственностью, но зато постоянно воевавшему и от этого получавшему добычу; казаки — к низшему сословию. Вслед за известием о татарских казаках находим известие и о южнорусских. По мнению Максимовича, исторически известными становятся казаки уже с 1471 года. По известию летописца XVI века Мартина Бельского в 1489 году, во время преследования татар, ворвавшихся в Подолию, сыном короля Казимира IV, Яном Альбрехтом, впереди литовского войска шли до притока Буга, Саврана, казаки, хорошо знавшие местность Побужья. По указанию Антоновича, именем казаков в 1491 году назвались крестьяне в Червоной Руси, восставшие на защиту своих прав. Но документальное свидетельство о существовании казаков в первый раз встречается в 1499 году в уставной грамоте великого князя литовского Александра. В 1503 году становятся известными черкасские казаки и казаки князья - Димитрия. Те и другие составляли уже иррегулярное войско в Литве; они организованы были по мысли правительства, для защиты границ Литвы от набегов татар и состояли в ведении так называемых старост, т. е. управителей областей, городов и замков государства.

В 1545 году казаки спустились к турецкому городу Очакову, напали на турецких послов и ограбили их: турецкое правительство заявило об этом жалобу Сигизмунду-Авгусгу, и король должен был возместить убытки потерпевших из королевского "скарбу". К этому же году относятся первые указания на существование казаков как отдельного сословия от других литовско-польских и русских сословий — шляхетского, мещанского и хлопского; они живут и по городам, и по селам, занимаются разными промыслами и составляют особые общины для постоянной обороны против мусульман; так это было в воеводствах Каневском, Брацлавском. Черкасском, Могилевском и др., по мере освобождения.

    Целью первых движений казаков были интересы военные и промышленные. Так одни из них воевали у Буга с татарами; другие, в качестве рыболовов, звероловов, пасечников и мелких торговцев, отправлялись к Днепру за разного рода добычей.

    Основная причина, благодаря которой, казачество, начавшись небольшими группами, дошло до развития в целое сословие и разлилось по обширной территории была земельная.

    Литва, присоединив к себе русские области, ввела в них собственный, феодальный порядок государственного строя, многовековой принцип земельного владения был изменен. По принципам русского государственного строя земля принадлежала не отдельному лицу и не целому сословию, а считалась собственностью общины. По феодальному принципу литовского государственного строя земля считалась собственностью государя и раздавалась им лицам высшего и среднего сословия, отличавшимся на военном, административном или придворном поприще и потому считавшимся правоспособными на пользование земельными участками; крестьяне же, как низший класс населения, считались неправоспособными и потому не имевшими личного права на обладание землей. Этот принцип применен был и в отношении православного населения, поступившего под власть литовского князя. Население, встретив невиданный им порядок вещей и постепенно обезземелившись, стало бросать центральные места государства и уходить на окраины. Пользуясь правом перехода от одного места на другое, оно не встречало никаких препятствий при своих передвижениях и даже находило сочувствие со стороны власти, так как при отсутствии постоянных войск в литовском государстве тогдашнего времени, могло стать оплотом на порубежных владениях Литвы против подвижных, воинственных и жадных к добыче кочевников.

    Казачьи разъезды и наблюдательные посты, по мере сил первыми отражали татарские набеги, давая городам возможность подготовиться к встрече неприятеля. По “Уставу сторожевой станичной службы”, составленному в феврале 1571 года боярином князем Воротынским, казаки делились на городовых (полковых), живших в укрепленных городах на границе засечной черты, и сторожевых (станичных).

    Отправляясь из низовья рек за рыбой, бобрами, солью, дикими конями и другой добычей, городовые казаки насиживали там места для низового вольного казачества, не подчиняющегося ни воеводам, ни старостам, а слушавшегося лишь своих собственных вожаков или атаманов. Община низовых казаков сложилась не сразу, а постепенно и число ее последовательно увеличивалось различными людьми, недовольными существовавшими в польско-литовском и Московском государстве порядками и искавшими выходами из своего тяжелого положения.

    В XV—XVI веках на реках Дон, Волга, Урал, Яик, Днепр, Терек возникли общины вольных казаков, одной из которых была Запорожская Сечь.

    Запорожские казаки основали небывалое в мире мужское государство - Сечь, эти православные "лыцари", считавшие супружество худшей долей, жили как спартанцы и душу свою клали за Веру. В казаки принимали лиц мужского пола, любой национальности, но при выполнении двух условий. Казак должен был быть православным и говорить на русском языке.

    Волжские казаки не создали своего войска и позже вошли в состав донского, яицкого и терского казачества.

Правительства Московского государства и Речи Посполитой поддерживали казачьи общины оружием, боеприпасами, деньгами, хлебом, возлагая на них охрану своих южных и восточных границ. Казаки занимались промыслами, торговлей, скотоводством. Важным источником жизни была для них военная добыча. Земледелие до второй половины XVII века в казачьих общинах не развивалось. Казаки не без основания полагали, что вместе с сохой на их земли придет крепостничество. Жизнь общин в этот период строилась на основах демократии, выборности старшин и атаманов.

    Хорошо организованные, мобильные казачьи войска, умело применявшие своеобразные тактические приемы: внезапные набеги, засады, гуляй-города, составленные из повозок,—руководимые опытными и авторитетными атаманами, представляли собой грозную силу. На больших, вооруженных переносными пушками лодках казаки совершали набеги в Турцию и Персию. В середине XVII века они захватили и четыре года удерживали сильную турецкую крепость Азов. Огромную роль сыграло казачество в освоении Сибири и Дальнего Востока. Во времена Петра Великого казаки, предводительствуемые атаманом Фролом Минаевым, одержали первую “морскую викторию”. способствовавшую успеху второго Азовского похода.

    В своем труде "Казачьи войска (Опыт военно-статистического описания )", изданном в Санкт-Петербурге в 1881 году, полковник Генерального штаба Хорошхин указывает, что как до Петра I, так и после него казаки постоянно выполняли три главные государственные задачи: занимали новые, до того пустынные и почти необитаемые земли, служили проводниками русской колонизации и русского влияния, они охранили как вновь занятые ими земли, так и находящиеся за ними поселения мирных граждан от нападений кочевых племен, составляли немаловажную часть вооруженных сил государства и несли службу наравне с регулярными войсками.

    Со второй половины XVII века начался процесс превращения казачьих общин в иррегулярные казачьи войска. Царское правительство повело наступление на исконные права казачьей автономии. Недовольство казаков вылилось в крупные восстания. Казачество выдвинуло из своей среды многих выдающихся руководителей освободит, и антифеодальной, борьбы (Б. Хмельницкий, И. И. Болотников, К. А. Булавин, М. Железняк, С. Т. Разин, Е. И. Пугачёв и др.). Казачьи войска с XVIII века стали получать наименование по названию территории расселения казаков:Донское, Кубанское, Оренбургское, Забайкальское, Терское, Сибирское, Уральское, Астраханское, Семиреченское, Амурское, Уссурийское и т. д. В конце века казачья старшина получила права российского дворянства. Выборность атаманов была ликвидирована. Назначенные атаманы получили название “наказных”. Сложилась новая военная организация казачества, с некоторыми изменениями просуществовавшая до 1917 года. Казачество стало военным сословием Российской империи.

С конца XVIII века началось проведение законодательной регламентации устройства казачьих войск. В 1835 году были утверждены Положение и штаты Донского казачьего войска, позднее распространенные на другие казачьи войска. Эти документы давали казакам значительные привилегии по сравнению с податным населением империи, и превращали казачество в замкнутую военную касту. Казакам запрещалось переходить в другие сословия, служить в регулярных войсках, заключать браки с представителями других сословий; земельные наделы казаков были значительно больше, чем наделы крестьян. Срок военной службы для казаков, первоначально определенный в 25 лет, постепенно снизился до 20, а затем и до 18 лет. Первые три года казаки находились в подготовительном разряде, где должны были готовить воинское снаряжение и обучаться военному делу. После этого следовала 12-летняя служба в строевом разряде, разделенная на три очереди, по четыре года каждая. Казаки первой очереди непосредственно служили в войсках, а второй и третьей очереди жили в станицах, но проходили лагерные сборы. Последний разряд считался запасным. Каждое казачье войско обязано было выставлять определенное количество конных, пеших и артиллерийских частей, а также команд для несения полицейской службы.

Казачьи войска принимали участие во всех войнах Российской империи на протяжении XVIII—XX вв. Они отличились в Семилетней войне 1756—63, Крымской войне 1853—56, русско-турецких войнах ХVII— IXX вв. и в 1 мировой войне. Особенно отличились в Отечественной войне 1812 года и заграничных походах 1813—1814 гг. Атаман Донского казачьего войска генерал от кавалерии граф М. И. Платов, герой Отечественной войны 1812 г. был настолько популярен в Европе, что во время визита в Англию после подписания Парижского мира в 1814 году Оксфордский университет преподнес ему докторский диплом.

Для обучения офицерского корпуса казачьих войск были созданы казачьи юнкерские училища. Училища готовили казачьих офицеров для службы в небольших отрядах, оторванных от главных сил. Повышенное внимание уделялось здесь развитию инициативы юнкеров, практическим занятиям, физическому воспитанию, казачьему спасу. Программы обучения в казачьих училищах вообще строились с учетом специфики казачьих войск, высокой выучки рядового и унтер-офицерского состава.

Роль казачества в военной организации Российской империи предопределило создание гвардейских казачьих формирований. Их старшинство велось с 1775 года, когда были сформированы придворные казачьи команды: Донская и Чугуевская. При Павле I был сформирован казачий полк гатчинских войск, а с 1798 года вел свою историю лейб-гвардии Казачий полк. В 1861 году был сформирован Собственный его величества конвой, в который были включены три кавказских казачьих эскадрона, а также команды грузин, горцев, лезгин, а позднее крымских татар. Кроме того, в гвардии с 1830 года существовала конная казачья батарея, а с 1906 года—лейб-гвардии Сводно-Казачий полк. К началу ХХ века существовали: Амурское, Астраханское, Донское, Забайкальское,  Кубанское, Оренбургское, Семиреченское, Сибирское, Терское, Уральское и Уссурийское казачьи войска.

    В 1916 казачье население составляло свыше 4,4 млн. человек и располагало 63 млн. десятин земли. Во время первой мировой войны общая численность казачьих войск достигала 200 тыс. человек.

    В Гражданскую войну зажиточные слои казачества воевали на стороне белогвардейцев, беднота — за Советскую власть. В рядах Красной Армии сражались казачьи части, соединения и объединения Б. М. Думенко, С. М. Будённого, Н. Д. Каширина, Ф. К. Миронова и др.

    В составе РККА действовало 8 кавалерийских дивизий Червоного казачества. С другой стороны тысячи казаков влились в белогвардейские армии. После гражданской войны 65 тысяч белоказаков эмигрировало за рубеж, спасаясь от Красной Армии. 

    Юридически казачество перестало существовать как сословие с 10 ноября 1917 года, когда был издан Декрет ВЦИК и СНК “Об уничтожении сословий и гражданских чинов”. В январе 1919 года Оргбюро  ЦК РКП(б) приняло секретную директиву об отношении к казачеству. Это было начало политики, получившей в народе название "расказачивания".  В 1920 казачество как сословие упразднено. Однако еще и в 20-е и 30-е годы проводились мероприятия по распространению на казачьи области общих законоположений о землеустройстве и землепользовании.

    В период Великой Отечественной войны из жителей Дона, Кубани и Терека, традиционно называвших себя казаками, были сформированы казачьи кавалерийские объединения и соединения (2 кавалерийских корпуса: Донской и Кубанский, 6 казачьих кавалерийских дивизий, 3 кавалерийских полка), участвовавшие в Великой Отечественной войне. Кавалерийские соединения П. А. Белова, Л. М. Доватора, Н. Я. Кириченко, И. А. Плиева, А. Г. Селиванова и др. проявили в войне самоотверженность и героизм. После войны казачьи объединения и соединения расформировались.

    Новый импульс в возрождении казацкого движения дало появление во второй половине 80-х годов военно-исторических клубов. Патриотически настроенная молодежь захотела конкретных знаний, о военной истории Отечества, о боевых искусствах, которыми владели предки.

    Создавались казацкие общественные организации: вначале в местах традиционного проживания казаков, а затем и в других регионов России, Украины, Казахстана и Белоруссии.

    4 августа 1998 года в Министерстве Юстиции Республики Беларусь зарегистрировано общественное объединение "Всебелорусское объединенное казачество".

§2

    КАЗАКИ, этносословные группы в составе русских и некоторых других народов. Говорят на русском языке, выделяются диалекты разных групп (донской, уральский, оренбургский и др.). Среди казаков в IXX веке было широко распространено двуязычие, особенно в Донском, Уральском, Терском, Оренбургском, Сибирском войсках и другие.

    Верующие казаки — православные, старообрядцы составляли значительную часть в Уральском, Сибирском, Донском войсках (были представлены и другие конфессии).

    В этнографическом отношении разные группы казачества не были идентичными. Сходство определялось общностью происхождения, социального положения и бытового уклада; локальное своеобразие — конкретными историческими, географическими и этническими факторами. В составе большинства казачьих войск доминировали русские, украинцы были в Донском, Кубанском, Оренбургском и Сибирском войсках. Среди казаков были представители народов Кавказа, Средней Азии, Казахстана, Сибири и Дальнего Востока (калмыки, ногаи, татары, кумыки, чеченцы, армяне, башкиры, мордва, туркмены, буряты и др.). В ряде войск они образовывали отдельные группы, сохранявшие этническую самобытность, язык, верования, традиционную культуру и быт. Участие нерусских народов в этнокультурных процессах периода формирования казачества наложило отпечаток на многие стороны материального быта и систему жизнеобеспечения в целом.

    Особенности происхождения и сословного положения отразились на самосознании казачества. Для исторической памяти характерны представления об общей судьбе и родстве казачьих войск, едином образе жизни всех казаков. Вторым по важности компонентом самосознания является представление о личной свободе казаков и независимости всего войска, традиционно организация которого считалась гарантом свободы и всеобщего равенства. Особое место занимают представления о казачьих традициях, среди них выделяются свободолюбие, преданность воинскому долгу, коллективизм, взаимопомощь, физическое и нравственное здоровье, веротерпимость и другое. Казачество, превратившись в военно-служилое сословие, правами и привилегиями обязанное монарху, видело себя в числе первых защитников царской власти. Привилегированное положение казачества по сравнению с другими группами населения также связывалось с его близостью к главе государства, специфическими функциями и образом жизни. В то же время казачеству было присуще двойственное отношение к праву и монарху. Оппозиция к центру, отдалённость от него, длительное отстаивание своей независимости также повлияли на его самосознание. Этим объясняется, в частности, противопоставление казачества как особой общности государству и другим группам населения — прежде всего крестьянству (мужикам) и неказачьему населению в пределах войсковых земель (иногородним). Представление о своих исторических и сословных правах на землю, отличавшее казаков от других категорий служилого населения и социальных групп, сформировалось вследствие особого характера землепользования, когда владельцем земли на вечные времена считалось все войско, а также непрерывности исторического проживания казаков на земле предков. Чувство хозяина проявилось, в частности, в культе рационального природопользования и бережного отношения к земле.

    Вовлечение казачества как военной силы в политическую борьбу между большевиками и их противниками привело к гибели десятков тысяч казаков в 1917—1920гг. Трагический исход для многих из них был предопределён как красным террором со стороны советской власти, так и использованием их белоказачьим генералитетом. Недоверие казачества к новой власти и борьба против неё были вызваны во многом непоследовательностью политики большевиков, стремлением превратить казака в простого крестьянина. В последовавших после Гражданской войны расказачивании, раскулачивании и в ходе политических репрессий сотни тысяч казаков стали жертвами. Разрушение традиций уклада хозяйственной жизни и быта казачества было вызвано также социальными процессами, которые происходили в стране после Октябрьской революции.

    В ранний период существования казачьих общин на Дону, Тереке, Волге и Яике ведущим хозяйственным занятием было животноводство. Подсобный характер имели рыболовство, охота и бортничество. Известно, что в конце XVIII века в Донском войске существовал запрет на занятие земледелием, связанный с постоянной угрозой со стороны кочевников. Но, несмотря на это, с начала IXX века резко увеличиваются размеры пашни. В Уральском войске появление первых земледельческих хуторов также относится к началу IXX веке В Донском, Уральском, Астраханском, Оренбургском и Сибирском войсках долгое время господствовал а залежная система полеводства, трёхпольный севооборот появился позже и не имел широкого распространения. Главные сельскохозяйственные культуры в Донском войске: пшеница, овёс, просо, ячмень; в Оренбургском — рожь, яровая пшеница, просо; в Кубанском — озимая пшеница, гречиха, просо, горох, чечевица, фасоль, лён, конопля, горчица, подсолнечник, табак и другие. Пахотные орудия почти везде — плуг, сабан, для рыхления почвы использовали рало с деревянными и железными зубьями, бороны. Убирали хлеб серпами, косами (литовками). При обмолоте использовали каменные и деревянные катки, обмолачивали зерно при помощи животных — гоняли быков и лошадей по разостланным на току снопам. В хозяйствах богатых казаков с конца IXX века применялись уборочные машины, нередко несколько казаков совместно арендовали или покупали сельскохозяйственную технику.

    Животноводство имело товарный характер в Донском, Уральском и Сибирском войсках, с конца, IXX века — в Кубанском и Терском войсках. Ведущие отрасли в этих войсках коневодство и овцеводство. В казачьих хозяйствах Дона держали тягловый скот (лошадей и быков), коров, овец, птицу и свиней. В Уральском войске — лошадей, верблюдов (на юге), коров, овец, птицу и свиней (на севере). В Кубанском войске издавна разводили крупнорогатый скот, лошадей, овец, свиней и птицу. С конца IXX века промышленный характер приобрело пчеловодство. Рыболовство имело промысловое значение в Донском, Уральском, Астраханском, частично в Кубанском, Терском и Сибирском войсках. Орудия рыбного лова в большинстве войск были сходны: удочки, бредни, перемёты, вентири, сапетки и другие. Орудия крупных морских промыслов отличались своими размерами. В Уральском войске существовали особые орудия лова (ярыга — мешок из сети), использовавшиеся для местных видов рыбной ловли. Система рыболовства в большинстве войск (Донском, Терском, Астраханском и Уральском) была основана на естественном ходе рыбы из моря в реку и обратно. Своеобразием отличались промыслы на Урале, строго регламентированные, имевшие в большинстве случаев общинный характер. Рыба осетровых и частиковых пород в свежем, вяленом, копченом и сушёном виде, икра и другие продукты были предметом вывоза в Уральском, Донском и Сибирском войсках. Из других промыслов во многих казачьих войсках известны соледобыча, сбор дикорастущих, выделка пуховых платков (Оренбургское войско), домашнего сукна и войлока, заготовка кизяка и охота. Извоз имел большое значение в Уральском, Оренбургском, Сибирском и Амурском войсках.

    Для поселений казаки выбирали выгодные в стратегическом отношении места: крутые берега рек, возвышенные участки, защищенные оврагами и болотами. Селения окружались глубоким рвом и земляным валом. Нередки были случаи смены первоначального местопоселения. Резкое увеличение численности поселений в XVIII— начале IXX веках связано с созданием пограничных военно-оборонительных линий. Специальными правительственными распоряжениями регламентировались характер застройки и планировка поселений, расстояние между ними и др. Основными типами поселений были станицы, крепости, форпосты, реданки и пикеты (небольшие сторожевые посты). Строительство фортификационных сооружений (крепостных стен, валов и рвов) активизировалось в периоды обострения военно-политических отношений между Россией и кавказскими, среднеазиатскими государствами. После “замирения” исчезали и укрепления вокруг поселений, менялась их планировка. Хутора, зимовья, коши и выселки — временные поселения, в которых казаки содержали скот, позже рядом с ними располагались посевы. Резкий рост числа и размеров хуторов в Донском, Терском, Уральском и др. войсках был вызван переходом к земледелию в XVIII — начале IXX веках Многие из них превратились в постоянные поселения, жителями которых были не только казаки, но и наемные работники в хозяйствах богатых казаков.

    Средние размеры казачьих станиц намного превосходили размеры крестьянских сёл. Первоначально казачьи поселения имели круговую застройку, облегчавшую оборону при неожиданном нападении неприятеля. В XVIII—IXX веках планировка казачьих станиц и форпостов регламентировалась правительством и местным войсковым начальством: вводились улично-квартальная планировка и деление на кварталы, внутри которых казаки выделяли участки для усадьбы, строго соблюдалась фасадная линия.

    В центре казачьей станицы находились церковь, станичное или поселковое правление, школы, торговые лавки и др. Большинство казачьих поселений располагалось вдоль рек, иногда растягиваясь на 15-20 километров. Окраины станиц имели свои названия, их жители иногда различались по этническому или социальному признаку. Дома иногородних находились как среди казачьих усадеб, так и в некотором отдалении от них.

    Усадьбы казаков обычно огораживались глухими высокими заборами с плотно закрытыми воротами, что подчеркивало замкнутость казачьего быта. Нередко дом размещался в глубине двора или был повернут к улице глухой стороной (в связи с военной опасностью).

    Самые ранние жилища — землянки, полуземлянки и шалаши соответствовали походному образу жизни казаков. В постоянных жилых постройках XVIII—IXX веках нашли отражение традиции жилища, характерные для тех мест, откуда пришли казака. Например, на Кубани доминировали черты, присущие украинскому южнорусскому жилищу; у уральских казаков немало сходства с жилищем Поволжья и центральных районов; у оренбургских и сибирских казаков переплелись традиции Севера и Юга Европейской части России. В жилище казаков разных войск под влиянием местных природных условий и иноэтничных заимствований сформировались локальные черты. Материалом для строительства в разных регионах служили дерево, камень, глина, камыш и др. В IXX веке строевой лес в Донском, Уральском, Кубанском и Астраханском войсках привозили из других районов. У основной массы казаков этих войск преобладали турлучные (на деревянном каркасе), глинобитные и саманные дома, особенно в южных районах.

    Усадьбы средних и богатых казаков отличались сравнительно большими размерами [обычно, кроме переднего (чистого) двора, несколько задних (хозяйственных) дворов]. Хозяйственные постройки (базы, сараи, ледники, навесы, загородки для скота и др.) чаще всего сооружались из местных строительных материалов. В казачьей усадьбе всегда строилась летняя кухня, в которую семья переезжала в теплое время года.

    Наиболее распространённым типом дома в IXX — начале XX веках в Донском, Терском, Уральском, Кубанском, Астраханском, Оренбургском и других войсках были двух- и трёхкамерные дома (изба — сени, изба — сени — изба). Внутренний план избы представлен разными вариантами, чаще всего русская печь находилась в заднем углу — слева или справа от входа, устье обращено к боковой длинной стене (в Оренбургском войске также и к передней стене дома). По диагонали от печи — передний угол со столом. Во второй половине IXX века с расширением торговых связей, под влиянием городской культуры увеличивается размер жилой площади дома, выделяются кухня и спальня. В Донском, Кубанском, Терском, Астраханском и Уральском войсках широко распространились многокомнатные дома (“круглые”, т. е. квадратные); часто с железной крышей и деревянным полом, двумя входами — с улицы и со двора. Богатые казаки (крупные торговцы и скотопромышленники) строили в станицах кирпичные дома (одно- и двухэтажные), с балконами, галереями и большими застекленными верандами.

    Интерьер избы обеспеченных казаков отличался подчеркнутой декоративностью. Стены казачьей избы украшали оружием и конской сбруей, картинами с изображением военных сюжетов, семейными портретами, портретами казачьих атаманов и членов царской семьи. Под влиянием интерьера жилища горских народов Кавказа у терских Казаков в избах лавки накрывались коврами, постель убиралась в стопу на видном месте.

    Для традиционной одежды казаков характерно раннее вытеснение домотканины, использование покупных тканей уже с середины IXX века. Во второй половине IXX веке городская одежда почти полностью вытеснила традиционный костюм. Повсеместно широкое распространение получили у мужчин пиджак, брюки, жилет, пальто, у женщин — юбки с кофтой, платье. В казачьей среде в конце IXX — начале XX веках большой популярностью пользовались головные уборы (платки, шали, косынки), обувь (ботинки и туфли) и украшения фабричного производства. Этносимволизирующие функции одежды проявлялись и в особом отношении казаков к военной форме и ее компонентам (фуражке, папахе, гимнастёрке и др.). Форма и фуражка хранились как семейные реликвии. Современные потомки казаков нередко помещают на видном месте в жилой комнате казачью фуражку.

Традиционная мужская одежда казаков разных войск имела сходные черты, связанные с общностью военизированного образа жизни и хозяйственно-бытового уклада. В IXX веке в комплекс традиционной одежды входили рубаха и штаны (шаровары). Шаровары шили из холста, сукна, плиса, бархата, шёлка, кожи (чембары) и др. Два полотнища ткани, перегнутые по основе, соединяли вставкой (мотня, ширинка). В конце IXX веке помимо туникообразных рубах с прямым разрезом ворота получили распространение косоворотки, рубахи с кокеткой (талейкой). Характерным для казаков был обычай заправлять рубаху в штаны.

    В течение первой половины IXX веке (в некоторых войсках позже) сформировался комплекс военного костюма. Форма сохранила ряд элементов традиционного мужского костюма (бешмет, черкеска, чекпень, бурка). В то же время отдельные компоненты формы получили широкое распространение в качестве повседневной одежды: китель, гимнастёрка, штаны, папаха и др. В мужском костюме прослеживается сильное влияние других народов. В традиционный костюм терских, кубанских и донских казаков вошли бурка, башлык, черкеска, бешмет, заимствованные почти без изменений у народов Кавказа. Уральские казаки в XVIII — первой половине IXX веках носили халат, чекпень, бешмет и малахай, мягкие сапоги — ичиги, покрой которых аналогичен крою сапог у татар, башкир, ногайцев и др. Верхней одеждой служили тулуп, шуба на меху, полушубок, куртка, кожух, армяк, зипун, бурка. В дорогу надевалась двух- и трёхслойная одежда (поверх тулупа — зипун). Во время промысла или охоты предпочитали укороченную одежду, (куртка). Уральские казаки в таких случаях заправляли в шаровары полы верх. одежды. Наиболее распространенным видом обуви были сапоги. Рабочая обувь — поршни, бахилы. Зимой носили валенки, летом — сапоги, ботинки. Лапти почти не бытовали (в конце IXX века были известны как смертная обувь).

    Женская одежда отличалась большим разнообразием. Основным комплексом женской одежды в конце IXX веке повсеместно были юбка с кофтой. В XVIII — первой половине IXX веках были распространены у донских казачек платье (кубелек), сарафан, у уральских — косоклинный сарафан. В конце IXX веке сарафан встречается редко, преимущественно в качестве праздничной и обрядоворитуальной одежды. Традиционная женская рубаха имела туникообразный покрой (у донских казачек), плечевые вставки у уральских, оренбургских и сибирских казаков Со 2-й половине IXX веке распространилась бесполиковая рубаха, а также рубаха на кокетке (с талейкой). Рукава у донской рубахи сильно расширялись книзу за счёт вставных клиньев, воротник, рукава, грудь и подол рубахи украшались ярко-красными ткаными узорами. Особенностью уральской рубахи были очень пышные, цветастые рукава, украшенные галуном, вышивкой золотой или серебряной нитью. Юбки с кофтой шили из ткани одного (парочка) или разных цветов. В соответствии с покроем различали кирасы, гусарки, гейши, матене и др. Юбка и кофта украшались лентами, кружевом, шнуром, стеклярусом.

    Сарафаны имели разный покрой. У оренбургских и сибирских казачек — прямой и косоклинный, у уральских — преимущественно косоклинный. Сарафан подпоясывали, украшали лентами из галуна, кружевом, вышивкой.

    Верхняя одежда весьма разнообразна. В XVIII веке доминировала одежда распашного покроя, в конце IXX веке прямоспинная, с боковыми клиньями. Зимняя одежда — шуба, тулуп, кожух, шубка, пальто. В Донском, Кубанском и Терском войсках среди обеспеченных слоев были популярны “донские шубы” (колоколообразные с глубоким запахом и длинными узкими рукавами). Их шили на лисьем, беличьем и заячьем меху, покрывали сверху сукном, шерстью, шелком, штофом, атласом. Менее зажиточные казачки носили овчинные шубы. Ватные пальто (плиски, жупейки) и кофты (ватянки, холодайки) носили повсеместно в холодное время года.

    Женский головной убор XVIII — первой половине IXX веках отличался вариативностью. Донские казачки носили сложный головной убор из рогатой кички, сороки, налобника и позатыльника; колпак, связанный из шёлковых или бумажных ниток, поверх него надевали платок. Старинный головной убор уральской казачки состоял из кички, кокошника (сороки), поверх которой повязывался платок. Шлычку — головной убор в виде небольшой круглой шапочки, надевавшейся на узел волос, носили кубанские и донские казачки. Исчезновение старинных головных уборов, изменение традиционных форм во 2-й половине IXX веке связано с влиянием города. Среди донских казачек распространилась — “шлычка на шиш”, среди уральских — “убор”. Девичий головной убор: чаще всего лента, украшенная бисерной поднизью, жемчугом, бисером, вышивкой, повязывалась вокруг головы.

    Одежда старообрядцев отличалась в целом большей консервативностью, преобладанием темных тонов, сохранением архаичных деталей кроя и способов ношения. После революции 1917 традиционно одежда сохранялась как часть повседневной одежды (гимнастёрка, китель, папаха) преимущественно у стариков. Старинный казачий костюм бытовал и как праздничная (свадебная), сценическая одежда наряду с современной.

    Основой питания казаков большинства войск были продукты земледелия, животноводства, рыболовства, овощеводства и садоводства. Среди известных способов приготовления и употребления пищи доминировали традиции русских, сильным было влияние украинской кухни. В приёмах обработки, хранения и консервации пищевых продуктов обнаруживается немало заимствований из кулинарии народов Кавказа, Средней Азии, Казахстана, Поволжья, Сибири и Дальнего Востока. Способы приготовления и хранения продуктов и блюд в походных условиях, известные у казаков, сходны с теми, которые существовали у русского населения разных регионов и нерусских народов окраин России (замораживание мяса, рыбы, пельменей, молока, сушка творога, овощей, фруктов и ягод и др.). Повсеместно наиболее распространенным был хлеб из кислого теста на дрожжах или закваске. Хлеб выпекали в русской печи (на поду или в формах), из кислого теста пекли пироги, пирожки, шаньги, булки, блины, оладьи и др. У уральских казаков в хлеб, предназначенный в дорогу, запекали яйца. Пироги — праздничное и повседневное блюдо с начинкой из рыбы, мяса, овощей, круп, фруктов, ягод, в т. ч. дикорастущих.

    Из пресного теста пекли лепешки (преснушки), бурсаки, колобки, кныши, маканцы, орешки, розанцы (хворост). Готовили их в русской печи или обжаривали в масле. Лепешки нередко готовили на сковороде без жира, аналогично традициям хлебопечения у кочевых народов Казахстана и Средней Азии. Из кислого заварного теста готовили булки и крендели. Блюда из муки, заваренной в кипятке, — затируха, джурьма, баламык, саламат составляли основу постного рациона, их готовили во время рыболовного промысла, в дороге, на сенокосе. Галушки, вареники, лапша, пельмени входили в число блюд повседневного и праздничного стола. Из муки варили также кулагу (муку заваривали фруктовым отваром), кисель для поминальной и постной трапезы. Большую роль в питании играли крупы, каши на воде и молоке, в них добавляли овощи (тыкву и морковь). На основе каш готовили блюда наподобие пудинга — пшенники (из пшена и риса), с добавлением яиц и масла. “Каша с рыбой” была известна у уральских, донских, терских и астраханских казаков.

    Молочные блюда — важная часть повседневного рациона. Основой для приготовления многих блюд было кислое молоко. Из него делали арян — напиток для утоления жажды, откидное молоко, сюзбе, наподобие брынзы. Сушеный сыр (крут) был распространен у многих войск. Кубанские казаки делали сыр аналогично традициям адыгейской кулинарии. Каймак (топленые в русской печи сливки) добавлялся во многие блюда, придавая им особый вкус. Ремчук, сарсу — блюда из кислого молока, заимствованные у кочевых народов, бытовали у уральских, астраханских, донских казаков Из молока делали также варенец, ряженку, сметану, творог.

    Блюда из рыбы — основа питания донских, уральских, астраханских, сибирских, амурских, частично кубанских казаков. Рыбу варили (уха, щерба), жарили (жарина), томили в печи. Из рыбного филе готовили котлеты и тельное — блюдо, известное также у поморов, русскоустьинцев. На праздничный стол подавали пироги с рыбой, заливную и фаршированную рыбу. Из икры частиковой рыбы делали котлеты и фрикадельки. Рыбу сушили, коптили, вялили (балык).

Из мяса готовили первые блюда (борщ, щи, лапша, похлебка, суп), вторые блюда (жаркое с овощами, карина, пожарок), начинку для пирогов.

    Блюда из овощей и фруктов отличались большим разнообразием. Самым популярным овощным блюдом у кубанских, донских и терских казаков был борщ с мясом, у уральских — щи из мяса. капусты, картофеля и крупы. Морковник. тыквенник, тушеная капуста, жареный картофель входили в ежедневный рацион. Кубанские и терские казаки готовили блюда из баклажанов, помидор. перца и др., аналогично традициям кавказской кухни. Уральские казаки делали вялушки из дыни так же, как и туркмены, только после вяления на солнце их томили в русской печи. Овощные блюда с квасом (окрошка, редька тертая) были популярны у сибирских, забайкальских. оренбургских, уральских и донских казаков Бахчевые культуры — арбузы, дыни и тыквы доминировали в пище казаки многих войск в летнее время. Арбузы и дыни солили. Мякотью арбуза заливали соленые помидоры, огурцы, капусту. Широко распространенным блюдом из арбузной и дынной патоки у донских. астраханских, уральских и др. казаков был бекмес. Терские и кубанские казаки добавляли в блюда пряные приправы из местных трав.

    Дикорастущие (терн, вишня, смородина, алыча, яблоки, груши, орехи, шиповник) употреблялись повсеместно. Из кукурузы варили мамалыгу (терские и кубанские казаки), парили её в русской печи, отваривали. Из фасоли, гороха и бобов варили каши и жидкие блюда. Черемуху широко употребляли забайкальские казаки, пекли пряники (курсуны), делали начинку для пирогов.

    Напитки были разнообразными: квас, компот (узвар), кислое молоко, разведенное водой, сыта из меда, буза из солодкового корня и др. Хмельные напитки подавались к праздничному столу: брага, кислушка, чихирь — молодое виноградное вино, самогон (горилка). Среди казаков большой популярностью пользовался чай. Он проник в повседневный быт казаков довольно рано — во второй половине IXX веке Чаепитием завершались все праздничные, часто и ежедневные трапезы казаков. Забайкальского войска пили чай с “забелой” из молока, масла и яиц, добавляя в него пшеничную муку и конопляное семя. Старообрядцы в конце IXX — начала XX веках соблюдали запрет на употребление чая, заваривали дикорастущие травы и коренья.

    До конца IXX — начала XX веках для казачества характерно существование большой неразделенной семьи. Длительному сохранению ее способствовало особое социальное положение казачества и специфический уклад жизни: необходимость обработки больших земельных наделов, невозможность отделения молодой семьи во время службы или до ее начала, замкнутость семейного быта. У казаков Донского, Уральского, Терского, Кубанского войск существовали 3—4-поколенные семьи, численность которых доходила до 25—30 человек. Наряду с большими были известны малые семьи, состоявшие из родителей и неженатых детей. Интенсивное развитие товарно-денежных отношений в начале XX веке ускорило разложение большой семьи. Сословная и конфессиональная обособленность казачества в IXX веке значительно ограничивала круг брачных связей. Браки с иногородними и представителями местных народов были крайне редкими даже в начале XX веке Однако следы брачных союзов казаков с нерусскими народами в ранний период существования казачьих общин прослеживаются в антропологическом типе донских, терских, уральских и астраханских казаков

Глава семьи (дед, отец или старший брат) был полновластным руководителем всей семьи: распределял и контролировал работу ее членов, к нему стекались все доходы, он обладал единоличной властью. Аналогичное положение в семье занимала мать в случае отсутствия хозяина. Своеобразием семейного уклада казачества являлась относительная свобода женщины-казачки по сравнению, напр., с крестьянкой. Молодежь в семье также пользовалась большими правами, чем у крестьян.

    Длительное сосуществование казачьей земледельческой, промысловой и военной общины определило многие стороны обществ, быта и духовной жизни. Обычаи коллективного труда и взаимопомощи проявлялись в объединении рабочего скота и инвентаря на период срочных сел.хоз. работ, орудий лова и транспортных средств во время рыболовного промысла, совместном выпасе скота, добровольной безвозмездной помощи во время строительства дома и др. Для казаков характерны традиции совместного проведения досуга: обществ, трапезы после окончания сел.хоз. или промысловых работ, проводы и встречи казаков со службы. Почти все праздники сопровождались соревнованиями в рубке, стрельбе, джигитовке. Характерной особенностью многих из них были “гулебные” игры. инсценировавшие военные баталии или казачью “вольницу”. Игры и соревнования часто проводились по инициативе войсковой администрации, особенно конноспортивные состязания. Среди донских казаков существовал обычай “ходить со знаменем” на масленицу, когда выбранный “ватажный атаман” обходил со знаменем дома станичников, принимая от них угощение. На крестинах мальчика “посвящали в казаки”: надевали на него саблю и сажали на коня. Гости приносили в дар новорожденному (на зубок) стрелы, патроны, ружье и развешивали их на стене.

    Наиболее значительными религиозными праздниками были Рождество Христово и Пасха. Широко отмечались престольные праздники. Общевойсковым праздником считался день святого — покровителя войска.

    Аграрно-календарные праздники (святки, масленица и др.) составляли важную часть всей праздничной обрядности, в них отразились следы дохристианских верований. В праздничных обрядовых играх прослеживается влияние контактов с тюркскими народами. У уральских казаков в IXX веке в число праздничных забав входило развлечение, известное у тюркских народов: без помощи рук со дна котла с мучной похлебкой (оаламык) полагалось достать монету.

    Своеобразие бытового уклада казачества обусловило характер устнопоэтического творчества. Самым распространенным фольклорным жанром у казаков были песни. Традиции хорового пения имели глубокие корни. Широкому бытованию песни способствовала совместная жизнь в походах и на сборах, выполнение сел.хоз. работ всем “миром”.

    Войсковое начальство поощряло увлечение казаков хоровым пением, создавая хоры, организуя сбор старинных песен и издание сборников текстов с нотами. Музыкальной грамоте обучали школьников в станичных школах, основу песенного репертуара составляли старинные историко-героические песни, связанные с конкретными историческими событиями, а также те, которые отражали военный быт. Обрядовые песни сопровождали праздники календарного и семейного цикла, популярными были любовные и шуточные песни. Под влиянием города в начале IXX веке распространились “жестокие” романсы и литературные переделки. Из других жанров фольклора значительное распространение получили исторические предания, былины, топонимические рассказы. Современный интерес к культуре казачества способствует возрождению песенных традиций в быту, увеличению числа фольклорных коллективов, активизирует исследования в области народного искусства казаков.

    С 1989 начали создаваться общественные организации, целью которых провозглашалось возрождение казачества. Союзы казаков, землячества, историко-культурные общества и съезды (круги) казаков выдвигали главными требованиями реабилитацию казачества, возрождение традиционной (общинной) системы землепользования и хозяйствования, самоуправления и др. В ряде случаев возникали обращения к центр, органам власти о возвращении казачьих земель современным потомкам казаков, о восстановлении административно-территориальной самостоятельности (в виде автономии) бывших казачьих областей. В России создавались казачьи заставы и подразделения в армии, казачьи патрули и кордоны. Казачьи части участвовали в Чеченской войне.

    Для многих обществ, организаций казаков характерно стремление воссоздать структуру казачьего войска и органов власти, иерархию военных чинов, наградную систему, знаки отличия и др. Отчетливо проявляется также опознавательная роль военной формы казачества (как и ношение бороды, военная форма должна была восприниматься как знак принадлежности к казачеству).

Боевой путь 33-й Гвардейской Севастопольской Ордена Суворова Стрелковой Дивизии

Бурмистрова З.Г.

Клуб «Поиск», г. Цимлянск

Ваше мужество было беспримерным.
Ваша воля была непреклонной.
Ваша слава бессмертна.

Ничто в мире не вечно. Угасают Звезды. Гаснут земные светила – люди. Не гаснет только память человеческая, сохраняя для потомков самые знаменательные страницы истории.

Пройдут годы, минут столетия. Но те, кто встретил Великую Отечественную в расцвете сил, чьи головы ныне увенчаны сединами, а судьбы – неотвратимой печатью старости, навеки останутся в памяти потомков героями XX столетия. Ибо они сберегли для человечества самые ценные богатства, которые не поддаются переоценке: жизнь, мир, счастье.

С тех пор прошло более полувека. За эти годы перелистаны многие тысячи страниц истории той страшнейшей из войн. И все-таки... И все-таки в нашей области, в частности, почти ничего не известно о дивизии, которая дважды сражалась на ее территории и положила, в общей сложности, т.е. летом 1942 г. и зимой 1943 г., около 10 тысяч человек.

Еще 5-6 лет назад об этой героической дивизии и в Цимлянском районе никто не вспоминал. Похоже, что только раз о ней зашел разговор. Поскольку сюда как-то заглянули путешествовавшие по своим фронтовым дорогам ее ветераны.

По словам Д.П. Травкина, тогда, в январе 1943, командира роты саперов, обидно им было слышать, что своими освободителями здесь считают только бойцов 3-х батальонов 54-ой мехбригады.

Это и заставило нас, ни в коем случае не умаляя роли ни одного из воинских соединений, освобождавших наш край, начать изучение Боевого пути 33-ей ГСД. И вот что мы узнали.

Эта дивизия прошла долгий и трудный путь от Сталинграда до Кенигсберга длиной в 8 тысяч километров, потеряв на этом пути до 97% своего состава. В ее рядах в разное время сражались 17 Героев Советского Союза и 17 Кавалеров ордена Славы. Около 20 тысяч гвардейцев-десантников получили высокие награды Родины. Дивизии пришлось сражаться в составе нескольких Армий и Фронтов. Она находилась непосредственно в боевых действиях 914 дней и ночей.

Это она, 33-я ГСД, в составе 62-й армии, летом 1942 г. стала мощной преградой для врага на подступах к Сталинграду. Героически отстаивая свои позиции, отбивая по 15-20 танковых атак в день, она только в июльских событиях уничтожила до 20000 фашистов, подбила и сожгла более 100 танков.

Это в 33-й четыре бронебойщика: Петр Болото, Иван Алейников, Константин Беликов и Петр Самойлов с двумя противотанковыми ружьями в районе станицы Клетской смело вступили в неравный бой с 30 немецкими танками и 15 из них уничтожили.

Это им, доблестным бойцам и командирам 33-й ГСД, газета «Красная Звезда» 20 октября 1942 г. посвятила целую полосу под шапкой «Законы Советской гвардии», которую подготовили редактор газеты и писатель Константин Симонов, побывавшие под Сталинградом на митинге дивизии.

Позднее эта дивизия штурмовала мощную Миусскую оборону врага, которая прикрывала Донбасс. После освобождения Донбасса дивизия принимала участие в форсировании Сиваша и освобождении Крыма. 10 мая 1944 года 33-я за освобождение Севастополя получила Благодарность Верховного Главнокомандующего, и ей было присвоено почетное наименование «Севастопольская».

В наступательных боях в Восточной Пруссии (октябрь 1944 г.) дивизия первой перешла государственную границу, за что получила Благодарность от Верховного Совета 2-й гвардейской армии.

За штурм Кенигсберга 33-я награждена орденом Суворова II степени [ЦАМО, ф.ЗЗ ГСД., оп.131].

Участия только в одном из перечисленных сражений, скажем, в Сталинградской битве, уже вполне достаточно, чтобы прославить себя в истории Великой Отечественной войны. 33-я же участвовала в 5 крупных сражениях.

33-я ГСД ведет свою историю от 3-го воздушно-десантного корпуса (3-й ВДК), отличившегося летом 1942 года в боях за Киев и понесшего такие потери, что через 2 месяца боев пришлось начать его новое, второе формирование. Это происходило на Северном Кавказе. Корпус пополнялся за счет комсомольцев и молодежи народов Кавказа, Калмыкии, Краснодарского и Ставропольского краев, Луганской, Донецкой, Воронежской и Ростовской областей.

Шла усиленная подготовка к будущим боям. В начале мая 1942 года 3-й ВДК был переброшен на Кубань, с целью не допустить высадки фашистских войск из Крыма на Кубань.

Молодые десантники вскоре отличились в боях с забрасываемыми противником группами диверсантов, за что получили звание гвардейцев. А во 2-й половине мая 3-й ВДК был переименован, а затем переформирован в 33 ГСД, которая в начале июля высадилась на ст. «Донская» в районе Калача-на-Дону. 5-я Воздушно-десантная Бригада стала 84-м гв. стрелковым полком, 6-я 88-м, 212-я 91-м. (всего около 13-ти тысяч человек).

В состав дивизии включили 59-й артполк, 21-ю разведроту, 40-й саперный батальон, 45-й батальон связи, 37-й медсанбат и другие подразделения. Дивизия готовилась к грядущим сражениям.

В июле 1942 года в Большой излучине Дона разгорался пожар великой Сталинградской битвы.

Уже 12 июля дивизия заняла оборону в 50 км. северо-западнее Калача. В составе 62-й и 64-й Армий, вставших на пути полчищ фашистов, прорвавшихся к Большой излучине Дона (на фронте Боковская – Морозовская–Цимлянская) было 10 дивизий, а в гитлеровской группировке – 29, в том числе 4 танковых, 3 моторизованных и 22 пехотных. А с июля по сентябрь 1942 года количество их дивизий выросло до 80.

Битва началась 17 июля. До этого, с 7 июля, т.е. 10 дней, наши войска отступали.

Бесноватый Гитлер прибыл под Винницу накануне, собственной персоной, со своими генералами, врачами, охраной, чтобы лично командовать наступлением на юге. Он отдает приказ овладеть Сталинградом не позднее 25 июля. Но темпы продвижения фашистских орд быстро снизились, несмотря на превосходство в живой силе и военной технике. 60-80 километров от реки Чир и Цимлы до Сталинграда они преодолевали целых 2 месяца, хотя силы фашистов превосходили наши в 6-7 раз. «Дорогой смерти» назвали они эти километры, а саму дивизию, ставшую боевым заслоном на пути фашистов к Сталинграду, – «дикой».

В период боев на подступах к Сталинграду (с 17.07.1942 г. по 10.08.1942 г.) и в период боевых действий (с 10.08.1942 г. по 12.09.1942 г.) отличилась, в числе других, 33-я ГСД, о подвигах которой Маршал Советского Союза Чуйков В.И. и начальник политотдела 62-й армии отзывались очень высоко.

Задачей дивизии было измотать, обескровить противника, минировать, взрывать мосты через реки, защитить Калач-на-Дону и Клетский район. А первоначально захватить Чернышевскую (ныне Советская), где находились штабы 2-х фашистских дивизий, совершив 40-километровый марш.

Последнюю задачу решил ударный отряд, созданный из 88 с/п и приданных роты автоматчиков Лебедева А.С., 651-го отдельного танкового батальона, артиллерийского дивизиона и двух противотанковых батарей 59-го артполка. Во главе отряда был поставлен 32-х летний майор Евдокимов П.В., (сам он погиб в этом бою, а его 88-й с/п фактически перестал существовать). Здесь же отличились командир роты связи 84-го с/п лейтенант Григорий Чухрай, ставший после войны выдающимся кинорежиссером («Баллада о солдате»), народным артистом СССР, Лауреатом Государственной премии, и разведчик Глущенко С.А.

Бои в районе Наумова, Чистяковской, Калача-Куртлака, Манойлина, Рожковского, Калмыкова стоили дивизии очень дорого. Именно здесь 23 июля совершили подвиг 4 бронебойщика, о которых упоминалось выше.

33-я ГСД стала передовым охранением 62-й армии и свою задачу она выполнила. Сражаясь в окружении, она сумела на целых 6 суток задержать продвижение противника к Сталинграду, дав возможность всей 62-й армии укрепить свои позиции. Только 31 июля дивизии, наконец, удалось выйти из окружения и соединиться со своей армией.

Командовал дивизией с 17 июля полковник Утвенко А.И.;

84-м с/п – Барладян Г.П.;

88-м с/п – Евдокимов П.В.;

91-м с/п – Горошко Г.М.;

59-м с/п – Савельев И.З.

Вместе с 33-й сражался и Курсантский полк Краснодарского пехотного училища.

О подвигах минометчиков рассказал корреспонденту военной газеты Курченко A. M.: «За время боев (с 15.07.1942 по 30.09.1942) дивизия имела на своем счету 7 полностью разгромленных и 2 частично разбитых немецко-фашистских дивизии» [ЦАМО, ф. 33, оп 4021, д.16,л.З].

Орденами и медалями за бои в Большой излучине были награждены 428 человек.

К сентябрю в дивизии осталось всего около 3-х тысяч из 12,5, всего 17 орудий и 13 легких танков. Но она оставалась боеспособной – продолжала сражаться в районе ж/д вокзала и на Мамаевом Кургане.

Маршал Советского Союза Крылов Н.И. в книге «Сталинградский рубеж» вспоминает: «Десантники – народ твердый, железный. Если приказано – ни шагу назад, никакая сила их не сдвинет».

Во второй половине сентября 33-ю передислоцировали под Тамбов, в Тригуляйские лагеря, откуда в середине декабря она прибыла снова на Сталинградский фронт (всего через 2,5 месяца) в составе 2-ой гвардейской армии.

Она участвовала в разгроме Манштейна, Тормосинской группировки, и с конца декабря начала освобождение Ростовской области. И именно с Цимлянского района.

Немногим более 2-х месяцев шло пополнение дивизии, боевая выучка гвардейцев, подготовка к новым боям. К декабрю 1942 года под Сталинградом вновь сложилась критическая ситуация.

Мошной группировке Манштейна, рвавшейся на выручку окруженной 330-тысячной группировке фельдмаршала Паулюса, противостояло всего 6 дивизий 51-й армии, растянутые на 140-километровом фронте. Это и заставило нашу Ставку срочно перебросить еще создаваемую 2-ю гвардейскую армию навстречу Манштейну, на Котельниковское направление.

Сначала же планировалось ее использовать для ликвидации окруженной группировки Паулюса.

24 декабря 1942 года после напряженных оборонительных боев на рубеже реки Мышкова, где были остановлены бронированные полчища Манштейна, после побед под Котельниково и Тормосиным, и когда угроза деблокады группировки Паулюса миновала, 2-я гвардейская армия начала свое первое наступление под девизом «Даешь Ростов!».

Первыми были освобождены хутора Жирный, Минаев, Чепурин, Комаров и др. Сталинградской области (пограничные с Ростовской).

А в канун нового 1943 года началось освобождение Цимлянского района и Ростовской области, к 5 января был освобожден весь Цимлянский район. Началось освобождение Николаевского и Константи-новского районов.

Насколько серьезными были бои, говорят такие цифры. За освобождение х. Гапкин погибло 207 человек, Савельева – 105, Ермилова – 307, Богоявленки – 597, Николаевской – 303 бойца и командира.

С 17 января по 10 февраля дивизия освободила много хуторов, станицы Усть-Быстрянскую и Нижне- и Верхне- Кундрюченские.

Еще до начала наступления и форсирования Дона, 28 декабря, командование ГСД создало передовой отряд из коммунистов и комсомольцев. Возглавил его отважный командир роты автоматчиков гв. ст. л-т Лебедев И.С. Политруком стал старый большевик Бутко А.И. Лебедев И.С. в боях где-то под Багаевской был тяжело ранен, привезен в х. Паршиков Цимлянского района в медсанбат, где (тылы отставали) и умер. Пока 33-я пробивалась к р. Северский Донец и далее к Новочеркасску, 2-я гв. а, в состав которой она входила, преследовала врага в Ростовском направлении.

Но изменившееся соотношение сил заставило 33-ю ГСД сдать оборону по восточному берегу Северского Донца частям 5-й ударной армии, перейти на левый берег Дона и принять участие в освобождении Семикаракорского и Багаевского районов. Особенно жестокими были бои за ст. Маныческую и Самодуровку, освобожденные 31 января. Именно здесь был тяжело ранен командир роты связи Г.Н. Чухрай.

Затем последовал приказ о переходе на правый берег Дона и освобождении Новочеркасска.

Уже 5-6 февраля освобождены Арпачин, Алитуб, Красный Ловец, ст. Старочеркасская, в которой фашисты планировали взорвать Воскресенский собор, где находилось до 500 мирных жителей. 11 февраля – хутора Большой Мишкин (125 чел. погибло) и Большой Лог (57 чел.). 13 февраля – освобожден Новочеркасск. Здесь тоже все крупные здания были заминированы.

К этому времени 2-я гвардейская армия находилась всего в 40 км от Ростова, но последовал приказ двигаться на Матвеев-Курган, который был освобожден 17 февраля. В боях за этот город погибло 680 человек. (Все цифры касаются только 33-й ГСД).

19 февраля 88-й и 91-й с.п. попали в окружение в хуторах Круглик и Зевин. Они понесли огромные потери. Здесь же, за умелые действия в критической ситуации командиры этих полков Казак Д.В. и Епанчин А.Д. получили звания Героев Советского Союза.

21 февраля дивизию вывели в резерв 2 гвардейской армии на отдых и пополнение. С апреля – снова в боях, на «Миус-фронте».

А в июле 1943 г. дивизия участвует в боях за освобождение Донбасса. Южный фронт «помогает» войскам, сражающимися на Курской дуге.

К 18 февраля, т.е. к началу наступления нашей армии на Миусские рубежи противник сосредоточил здесь 30 дивизий. 2-я гвардейская армия была к этому времени сильно ослаблена предыдущими боями, ощущала острый недостаток боеприпасов и продовольствия. Нарушилась связь с тылом.

Бои на «Миус-фронте» шли жестокие. Не случайно Ростовская область освобождалась целых 8 месяцев, из них более 6-ти шли бои именно на «Миус-фронте», с которого Гитлер рассчитывал заново двинуть на Восток. Восемь месяцев отстаивала Ростовскую область и 33-я ГСД.

Дивизия освобождала Шахтерский, Сторобешевский, Марьинский, Снежнянский районы Луганской области.

Всего дивизия потеряла в боях за Донбасс 1501 человек (с 13 августа по 22 сентября 1943 г.).

29 сентября дивизия вышла на р. Молочная. Началось освобождение Запорожской области, а затем Херсонской.

До получения новой боевой задачи подразделения дивизии находились в обороне на Днепре (Каховка – Британы) и Причерноморье (Скадовск).

С 31 января 1944 г. 1-й стр. корпус (с 33-й ГСД) передали в оперативное подчинение командованию 51-й армии, нацеленной на Крым, (через озеро Сиваш). 31 марта дивизия перешла Сиваш.

Она освободила Красноперекопский р-н, 13 апреля освободила Симферополь, затем Бахчисарай, 7 мая вышла к Южной бухте Севастополя. 9 мая 1944 г. он был освобожден.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 мая 1944 года дивизия награждена орденом Суворова 2-й степени и почетным наименованием «Севастопольская», (единственная из стрелковых). 15 июня дивизия выехала к месту назначения в Литву.

7 июля 1944 г. 2-я гвардейская армия была включена в состав 1-го Прибалтийского фронта. И дивизия отправилась на Запад. По дорогам Прибалтики. Двигались со скоростью 30-35 км. в день, в сторону Восточной Пруссии.

Потом были Шауляй, Кельме и р. Дубиса. В октябре, после длительных боев, закрепились на р. Неман.

В конце 1944 г., после освобождения Литвы, 2-ю гв. а. передали 3-му Белорусскому фронту, готовящемуся к участию в Восточно-Прусской операции.

В начале марта 1945 г. начались тяжелые бои. Дивизию выводят снова в резерв, передав в 43-ю армию. Началась подготовка к штурму Кенигсберга. Для тренировки был построен макет города-крепости.

Вскоре дивизию выводят на передовые позиции.

6 апреля начался штурм Кенигсберга. 9 апреля 1945 г. Кенигсберг прекратил сопротивление и капитулировал.

К 25 апреля была разгромлена Земландская группа немецких войск. Наши войска овладели военно-морской базой Пиллау. Дивизия вышла к Балтийскому морю и заняла оборону.

За подвиги при штурме Кенигсберга 6 воинам дивизии было присвоено звание Героев Советского Союза (Майбороде, Мишину И.К., Геросимчуку Д.И., Колесникову С.И., Тимошенко В.Н., Могильному М.П.). 11 человек стали Кавалерами ордена Славы. Сотни были награждены боевыми орденами и медалями. Все участники боев получили медали «За взятие Кенигсберга».

Здесь, в Восточной Пруссии, встретили гвардейцы Великую Победу советского народа над фашистской Германией.

Музеи, посвященные 33-й ГСД, есть в России и на Украине, в Литве и Армении, в Москве и Тамбове; Киеве и Севастополе, Снежном и Скадовске, Каховке и Новой Каховке.

Об этой дивизии высоко отзывались Маршалы Василевский А.М. («Дело всей жизни»), Бирюзов С.С. («Когда гремели пушки»), Чуйков В.И. («Начало пути»), Баграмян И.Х. («Так начиналась война»), Крылов Н.И., («Сталинградский рубеж»), а также поэт К. Симонов и редактор газеты «Красная звезда» Д. Ортенберг.

Вот только в родной Ростовской области за 60 лет никто не потрудился отдать должное этой героической дивизии, отдавшей за ее освобождение только в 1943 году 4,5 тысячи бойцов. Надеюсь, что эта несправедливость будет устранена в ближайшее время.

В этом году мы отпразднуем уже 62-ю годовщину Великой Победы. Сегодняшние мальчишки и девчонки имеют к ней самое непосредственное отношение, ибо они – ее наследники, ее внуки и правнуки, ее продолжение, ее завтрашний день.

Пройдут годы, столетия, а Победа не постареет, будет такой же молодой, как в 1945-м. Ибо сказочно молодыми, ослепительно молодыми были солдаты, которые ее добывали!

Историко-культурные и природные исследования
на территории РЭМЗ. Сборник статей, выпуск 3, 2007 г.

Библиографический список

[1] «Военно-исторический журнал». № 9 – 1985.
[2] «Цимлянск» (историко-краеведческий очерк). – Ростов-на-Дону, 1985.
[3] Архивные данные (ЦАМО).
[4] Василевский A. M. Дело всей жизни. – М: Политиздат, 1974.
[5] Воспоминания Травкина Д.П., Суховеева В.Г., Ермолова В.Н., Судакова А.Ф., Борисова Ж.А., Девришбекова С.А., Шаповаленко П.С, Долгошеева Н.Ф., Ковалевой А.В. и др.
[6] Из бесед с Солодом А.П., Шубиной В.П, Борисовым А.А., Богдановым И.Н., Домбровским С.Н., Менжинским Е.Н., Шахмеевым Э.И.
[7] Кузнецов А., Сигарев И. Под гвардейским знаменем. – Уфа, 1995.
[8] Из записей личных встреч с «детьми войны», очевидцами событий лета 1942 г. в Большой излучине Дона Петрушиным Н.Г., Калининым И.С., Гребеньковой Л.А., Крюковой Н.А., Лихтар Н.М., Филатовой Е.И., и др.
[9] Мирзоян С.Г. Сталинградцы – творцы победы. – Ереван, 1985.
[10] Из писем Высоцкого Г.Г., Тазова А.Я., Турченковой А.Е., Фалюты А.В, Щипицина Ф.А, супругов Судаковых и др.
[11] Сивашов Н.П. Они прославили Цимлу, изд. «Придонье», 1999.
[12] Сивашов Н.П. Наша родная Цимла, изд. «Придонье», 2002.
[13] Сивашов Н.П. Помнить прошлое во имя будущего, изд. «Придонье», 1997.
[14] Статьи из газет («Ветеран» от 08.05.1977 г., «Заря Донбасса» от 12.03.1990 г., «Знамя шахтера», «За Донбасс» от 24.09.1983 г., «Народная трибуна», «Ленинец» от 19.11.1991 г., «Призыв Ильича» от 27.09.1983 г., «Черноморец» от 03.09.1988 г.)
[15] Суховеев В. Третий воздушно-десантный корпус и 33-я ГСД в Великой Отечественной войне. – Луганск
[16] Тыновский Н.П. По дорогам войны. – Владимир, 2000.

Героические страницы станицы Раздорской

Донское казачество и Великая Отечественная война

Верескунова М.С.

Раздоры. Раздорский городок. Колыбель донского казачества. С XVI в. жители его – донские казаки на протяжении 5 столетий верой и правдой, не щадя жизни, служили родной Отчизне – Матушке России. Это Отечественная война 1812 года, русско-турецкие войны, Первая Мировая война, Великая Отечественная война.

Неумолимо идёт время. 60 лет минуло после Победы. Повседневные проблемы, суета повседневная отодвигают на задний план события давно минувших дней и мы забываем о людях, отвоевавших нам мир и свободу. Сегодня ещё живут среди нас люди, которым мы должны сказать огромное спасибо. 86 человек, из них 15 – жители хутора Коныгин и 71 – жители ст. Раздорской награждены юбилейными медалями «60-летию Победы в Великой Отечественной войне».

Накануне Великой Отечественной войны ст. Раздорская была центром Раздорского района Ростовской области. На 1935 год в Раздорском районе было 10 сельских советов, 27 колхозов, 2 МТС (Раздорская и Кундрюченская), 2 мельницы, 19 начальных и 3 неполных средних школ, 4 больницы, 4 амбулатории, 2 фельдшерских пункта, 5 библиотек, из них 2 детские.

За время фашистской оккупации хозяйству района нанесён ущерб 110816,1 тыс.руб. Из 6000 голов крупного рогатого скота осталось 124, из 2700 лошадей – 13, свиньи, овцы, птица уничтожены поголовно.

После освобождения станицы началось восстановление разорённого хозяйства. Жители района не только восстанавливали разрушенное, но и укрепляли мощь Красной Армии. На танковую колонну «Донской казак» было собрано 150000 руб. и свыше 700 ед. тёплых вещей.

656 тружеников Раздорского района были награждены медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной Войне 1941-1945 гг.».

«Великая Отечественная Война дважды прокатилась по станице Раздорской: в июле 1942 года, когда наши войска отступали, и в январе – феврале 1943 года, при освобождении». Это строки из книги, написанной нашим земляком, сотрудником Раздорского этнографического музея заповедника Шевцовым Василием Васильевичем.

Родился Василий Васильевич в 1945 году, учился в Раздорской средней школе, был одним из самых активных питомцев Леонида Тимофеевича Агаркова – прекрасного педагога, страстного краеведа-исследователя родного края. Служил Василий Васильевич в пограничных войсках Черноморского Военно-морского флота. Вернулся в родную станицу, работал в музее, написал книгу о событиях, происходивших с июля 1942 года по февраль 1943 года в районе станицы Раздорской.

«В масштабах громадной эпопеи Великой Отечественной Войны, описываемые события всего лишь эпизод... Но, ведь из этих эпизодов и была соткана наша Победа» (Пономарёва Л.К.)

Скрупулёзно, по крупицам, бережно изучал Василий Васильевич материалы в архивах, опрашивая местных жителей, восстанавливая детали боевых действий, времени оккупации, имена бойцов – командиров и рядовых – участников боевых действий. В конце книги приведены краткие сведения о воинских частях, принимавших участие в боях за станицу Раздорскую, хутора Пухляковский и Коныгин, схемы боевых действий, фотографии участников событий. На обложке книги фотография станицы Раздорской послевоенного времени. Не смотря на то, что книга, в основе своей документальна, она читается легко и будет интересна тем, кто хочет знать, «как это было».

В июле 1942 года отступающие части Красной Армии отошли к станице Раздорской, где и развернулись вскоре ожесточённые бои. В обороне станицы приняли участие воины 273-го и 292-го полков 110-й отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии. Особенно сильные бои развернулись в районе понтонной переправы через Дон.

Переправа была возведена в короткий срок воинами 98 понтонно-мостового батальона под командованием майора Епифанова. В её созданий принял участие уроженец станицы Раздорской военный инженер Константин Иванович Куликов.

Под непрерывным обстрелом, бомбёжками по переправе в период с 18 по 22 июля прошли десятки тысяч солдат, мирных жителей, переправлены тысячи тонн народнохозяйственных грузов. Она стала переправой жизни для многих людей, спасавшихся от наступавших немецких войск.

В ожесточённых, кровопролитных боях за переправу мужество, смелость и находчивость проявил расчёт противотанкового ружья третьего эскадрона 273 полка под командованием Эрдни Тельджиевича Деликова, ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Среди многих воинов, погибших при обороне переправы, были воины 71-й бригады войск НКВД. Известны фамилии только пятерых погибших с 16 по 27 июля 1942 года. Это красноармейцы Г.Л.Марнеев, В.Е.Пискунов, А.Томатов, Я.Ш.Куппершмидт, Н.Ф.Заложков.

А сколько ещё неизвестных воинов покоится в раздорской земле! Долг ныне живущих – не предать их память забвению и всегда помнить о них, как о воинах, погибших за свободу и независимость нашей Родины.

Ночью 21 июля немцы заняли станицу Раздорскую, а в 4 часа утра хутор Пухляковский. С этого момента Раздорская переправа перестала существовать. Немцы на её месте организовали свою переправу, плотно прикрыв её средствами ПВО. В дневное время уничтожить переправу не удалось, и было принято решение применить ночные бомбардировщики. Это был полк под командованием М.М.Расковой. Полк летал на самолётах У-2 (ПО-2) – «кукурузник», как его шутливо иногда называют. Немцы презрительно называли «Русс фанера».

Вот эти самолёты, управляемые молодыми девичьими руками, в ночное время обрушили бомбы на немецкую переправу у станицы Раздорской, преодолевая мощный заградительный огонь. Экипажу самолёта в составе пилота Пискарёвой Екатерины и штурмана-бомбардировщика Ароновой Раисы Ермолаевны удалось уничтожить переправу.

«Всё дальше на восток уходили отступающие войска Красной Армии. Затихли, удаляясь, звуки боя. Непривычная и тягостная началась жизнь в станице Раздорской». (Шевцов В.)

Немцы, придя на Дон, на казачью землю, рассчитывали, что казачество, обиженное в своё время на Советскую власть, станет им служить. Чего греха таить, были и такие. Но их было не больше, чем в любом месте оккупированной России.

«В станице Раздорской бывший учитель географии Раздорской средней школы С.Е.Назаров стал начальником полиции, привлёк на службу и своего сына. Аресты, избиения, расстрелы стали обычными и ежедневными. От рук этих фашистских прислужников погибли коммунисты и беспартийные патриоты Мишустов, Рыжкова, Яченя и многие другие.

Патриоты не давали захватчикам и их прислужникам спать спокойно, ходить беспрепятственно по станице и, тем более, чувствовать себя в ней хозяевами. Жители станицы прятали в своих домах красноармейцев, помогали им переправляться через Дон, ухаживали за ранеными.

Остались на оккупированной территории три школьных товарища, воспитанники Раздорской средней школы – Дмитрий Чекунов, Пётр Аброткин и Дмитрий Болдырев». Не зная покоя и отдыха, друзья искали возможность связаться со своими. И, наконец, им это удалось. Ребята получили настоящее боевое задание: уточнять оборону врага, выявлять его огневые точки. Опасность не пугала друзей. В предрассветные часы они подбирались поближе к немецким позициям и высматривали, где что находится. Разведывательную работу ребят знали и ценили командиры нашей армии. Часто к ним приходили партизаны и разведчики и тогда ребята на всю ночь уходили из дома.

В одну из таких ночей, 11 января 1943 года группа разведчиков попала в засаду. Завязался бой. Семь разведчиков погибло в перестрелке, ребятам удалось уйти. Но дома их уже ждали полицаи.. .После допросов в станице, их под конвоем отправили в гестапо г. Шахты. Пытки не сломили ребят, они не стали предателями.

Дмитрий Чекунов, Дмитрий Болдырев, Пётр Аброткин были расстреляны и тела их сброшены в шурф шахты им. Красина.

Кроме мужественных юных патриотов, фашистами за время оккупации были замучены и расстреляны жители станицы Раздорской:

Сосунков Иван Семёнович
Сосунков Семён Павлович
Бударин Георгий Иванович
Максименко Александр Александрович
Калитвенцев Максим Александрович
Поляков Филипп Николаевич
Покидышев Тимофей Николаевич
Ятковский Антон Павлович
Черевков Егор
Захаревская Татьяна Захаровна
Рыжкова Фёкла Емельяновна
Степанова Надежда Андреевна
Яченя Елена Ивановна.

ВЕЧНАЯ ИМ ПАМЯТЬ!

В освобождении станицы Раздорской от немецко-фашистских оккупантов приняли участие воины 1049-го, 1051-го и 1053-го стрелковых полков 300-й стрелковой дивизии. Бои за станицу были тяжёлыми и продолжительными. Они длились с 12 января по 13 февраля 1943 года. Станица насколько раз переходила из рук в руки. Центр станицы был разрушен. Целыми остались только кирпичные и каменные дома...

585 воинов 300-й стрелковой дивизии (она была переименована в 87 гвардейскую) покоятся в братской могиле станицы Раздорской. И, сколько бы времени ни прошло, их подвиг останется навечно в памяти станичников!

13 февраля 1943 года станица Раздорская была освобождена от немецко-фашистских захватчиков. За время оккупации ей был нанесён огромный ущерб. Остались солдатские вдовы, осиротевшие дети. Разрушены, сожжены, разграблены дома, уничтожен домашний скот, вырублены сады и виноградники. Мастерские Раздорской МТС разграблены, трактора и сельхозорудия поломаны.

Люди возвращались на пепелища. Вдовы, дети, немощные старики. На их плечи легла тяжесть восстановления родной станицы. Надо было сеять хлеб, надо было не только кормиться самим, надо было помогать фронту. Война продолжалась.

За трудовую доблесть в военные годы десятки раздорцев были награждены медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.». Это им, людям, возродившим станицу из пепла, воздаёт благодарность нынешнее поколение.

В апреле 1943 года командование 5-го Донского казачьего кавалерийского корпуса обратилось к жителям области с призывом прислать казачье пополнение: «Приглашаем донских казаков – колхозников в наши ряды служить Родине, вместе идти в наступление на конях и могучих танках, построенных на средства трудового казачества...»

В ответ на этот призыв и директивы командования Раздорским районным военкоматом в полки корпуса были направлены около 100 человек и примерно столько же собранных по дворам сёдел.

В число пополнения вошли наши станичники – совсем молодые парни едва достигшие 18 лет: братья Алексей Васильевич и Иван Васильевич Култковы, братья Иван Александрович и Георгий Александрович Поповы, Андрей Андреевич Покидышев, Василий Иванович Поляков, Александр Михайлович Кирсанов, Валентин Петрович Сулин, Анатолий Михайлович Кожанов, Михаил Павлович Хряпин, Сергей Бандовкин. Из хутора Каныгин Евгений Михайлович Иванов, Василий Константинович Бандовкин. Из хутора Пухляковский Николай Платонович Кравцов, Фёдор Иванович Борисов. Казаки 5ДКК приняли участие в освобождении Украины и встретили День Победы на территории Австрии, в городе Фишбах.

На трудном пути к Победе помогали казакам труженики Раздорского района. В мае 1943 года жители станиц и хуторов собрали не одну сотню подарков и вместе с делегацией во главе с Марией Ивановной Зарубиной отправили подшефному казачьему полку. Среди подарков были кисеты с табаком-самосадом, сушёные фрукты, домашнее печенье, семечки, носовые платки, перчатки, носки (карпетки). И в каждом – маленькая записочка, почти с одинаковым содержанием: «Рубите фашистскую чуму, гоните её с нашей земли, возвращайтесь с победой». На посылочках были написаны адреса: «Самому смелому казаку», «Казаку – разведчику», и шутливые – «Самому красивому казаку». Эти скромные, но дорогие каждому казаку подарки были связующей ниточкой для фронта с находившимися в тылу их родными и близкими.

Воодушевлённые поддержкой родных, испокон веков привыкшие верой и правдой Родине служить, земляки наши с честью оправдывали возлагаемые на них надежды.

Гвардии казак Иванов Е.И., житель хутора Каныгин только в одном бою, из личного оружия уничтожил тридцать гитлеровцев. Награждён медалью «За отвагу». Гвардии казак Попов Г.А., житель станицы Раздорской, в бою на реке Кальмиус, будучи в разведке с тремя казаками, пробрался в тыл противника и уничтожил две огневые точки, захватил в плен четверых немцев и принёс ценные сведения. Награждён медалью «За отвагу». Гвардии казак Покидышев А.А., житель станицы Раздорской, в одном бою уничтожил двух гитлеровцев и вынес с поля боя трёх раненых казаков. Награждён медалью «За боевые заслуги». Гвардии казак Куликов А.В., житель станицы Раздорской, будучи в составе миномётного расчёта, подавил в бою батарею противника. Награждён медалью «За отвагу». Его брат, казак Куликов И.В., в бою, участвуя в миномётном расчёте, подавил батарею противника и во время успешной атаки на сильно укрепившегося врага под Малым Токмаком, погиб смертью храбрых. Куприянов М.В., житель станицы Раздорской, не только прошёл весь боевой путь с 5ДККК, но и принял участие в сражениях на Дальнем Востоке, против Японии. За боевые заслуги был удостоен, орденов Красной Звезды, Славы III степени и трёх медалей «За отвагу».

Младший сержант Куликов А.В. за боевые дела был награждён орденом Славы III степени и тремя медалями « За отвагу», медалью «За взятие Будапешта».

Высоких правительственных наград были удостоены казаки-гвардейцы Н.П.Кравцов, Ф.И.Борисов из хутора Пухляковский, Г.Н.Бандовкин, А.М.Кожанов из станицы Раздорской. Житель хутора Каныгин В.К.Бандовкин, служивший в артбатарее, которая в бою за город Волноваха подбила пять вражеских танков и уничтожила более сотни немцев, был удостоен медали «За отвагу». Он участник штурма Берлина, награждён медалью «За взятие Берлина».

В.П.Сулин свой боевой путь начал на реке Кальмиус. Участвовал в боях за освобождение городов Венгрии. Особенно сильными были бои за Будапешт, в котором героически сражался 37-й казачий полк. В одном из них отличился миномётный расчёт сержанта А.В.Куликова, который в трудную минуту принял единственно правильное решение, вступил в поединок с врагом и выстоял в этом испытании.

Полтора месяца длились бои за Будапешт и завершились победой наших войск 13 февраля 1945 года. За участие во освобождении столицы Венгрии казачьему корпусу было присвоено почётное наименование «Будапештский».

В дальнейшем 5ДККК принимает участие в боях у озера Балатон. В одном из них погиб житель станицы Раздорской А.А.Покидышев.

Освободив от немецких захватчиков Венгрию, казаки корпуса последние свои сражения провели на территории Австрии. Здесь, в условиях Австрийских Альп приходилось вести трудные бои, оставляя лошадей, обозы, в пешем порядке штурмовать горные укрепления немцев. Водном из таких штурмов погиб незадолго до конца войны житель станицы Раздорской М.П.Хряпин.

За четыре долгих года войны по фронтовым дорогам прошло немало раздорцев. Разные они были эти дороги, для одних длинные, для других короткие. Не все дожили до победной весны 1945 года. Старший сержант Н.Г.Козлов прошёл боевой путь от Сталинграда до Берлина, где, командуя огневым взводом, бил по рейхстагу.

Ивану Петровичу Тартанову не было и семнадцати, когда в 1943 году он оказался на фронте. В суровой фронтовой обстановке мужал воин, закалял свой характер, волю. Ни разу не дрогнул перед жестоким врагом, был отличным разведчиком. Был тяжело ранен, встретил Победу в госпитале города Пилау. За мужество и героизм отважный разведчик был награждён орденами Славы II и III степени, боевыми медалями.

Семнадцатилетним добровольцем ушёл на фронт Михаил Павлович Ковалёв. Прошёл боевой путь воина – связиста от Калининграда до Берлина, участвовал в штурме рейхстага. На груди 19-летнего воина-победителя сверкали два ордена Красной звезды, орден Славы III степени, медаль «За отвагу». За участие в штурме рейхстага командующим войсками Первого Белорусского фронта маршалом Г.К.Жуковым ему была объявлена благодарность.

Василий Иванович Бандовкин, житель хутора Каныгин, воин-танкист писал домой: «Папа, вы готовитесь к призыву в Донскую дивизию. Пожелаю вам успеха в этом и надеюсь, что вы с прежней славой и успехами будете сражаться за честь и славу донского казачества, за Родину <…> брат Миша,… желаю здоровья и благополучия, успеха в учёбе военному делу в рядах народного ополчения… Мама, вы пишите, что у вас всего в полном достатке, да вот помешал мирно жить изверг человечества – Гитлер. Я доволен этими вашими словами. Будем живы и будем участниками и свидетелями нашей победы. Не скучайте, не унывайте. Зачем сейчас слёзы? Им сегодня не место. Сегодня нужны снаряды и пули для защиты жизни». Не пришлось Василию встретить Победу. Погиб смертью храбрых летом 1943 года на Курской дуге.

В конце войны погиб и его брат Михаил Бандовкин, воспитанный письмами Василия: «Учись, учись военному делу, не считаясь со временем, закаляй себя».

Война дело мужское, считалось издавна, Но Великая Отечественная война потребовала от нашего народа мобилизации всех сил. Рядом с мужчинами сражались и женщины. Было среди них немало и наших землячек.

Александра Корнеевна Болдырева на фронт попала в 1943 году – в зенитно-стрелковый полк. Заряжающей с боями прошла она Украину, Румынию, Польшу. После кровопролитного боя в Венгрии была награждена медалью «За боевые заслуги».

Зенитчицами, смело и отважно защищавшими небо от вражеских стервятников, были также Галина Степановна Байдалакина, Антонина Владимировна Костина – участницы боёв за Будапешт, Варвара Семёновна Петрухина и Анна Леонтьевна Самсонова.

Пройдя ускоренный курс обучения в военных школах, воевали связистами Наталья Сергеевна Паршина, участница освобождения Праги; Александра Петровна Денисова, участница обороны Севастополя, Нина Ивановна Куликова закончила боевой путь в Праге и заслужила ордена Красной звезды Отечественной войны II степени, боевые медали; поддерживала связь и Самойленко Надежда Васильевна.

Медицинскими сестрами на фронте были Надежда Матвеевна Сосункова, за освобождение города Луганска награждена медалью «За отвагу», а за бой под городом Мелитополем получила орден Красной Звезды. Полина Сергеевна Паршина участвовала в штурме Берлина.

Варвара Семёновна Сосункова в годы войны была пулемётчицей; Мария Акимовна Запорожцева служила в Каспийской флотилии и участвовала в обороне Сталинграда; Клавдия Васильевна Петрова была на фронте писарем; Н.А.Козлова награждена медалью «За отвагу».

Война унесла жизни многих молодых людей, оставила вдовами женщин с малыми детьми... Годы летят, стареют солдатские вдовы, но помнят своих мужей, бережно хранят фронтовые треугольнички и пожелтевшие бумажки «Пал смертью храбрых»...

Уже внуки фронтовиков состарились. Наш долг не забыть самим и детям своим и внукам передать эстафету памяти и любви к тем, кто обеспечил нам мир.

Гражданское население станицы Раздорской
в годы Великой Отечественной Войны

Стеблянко О.Н.

ГУК РО «Раздорский этнографический музей-заповедник»,
ст. Раздорская

В 2005 году, вся наша страна отмечала 60-летие Победы. Познав неисчислимые беды, тяготы и лишения военных лет, мужественно преодолев испытания, выпавшие на его долю, советский народ в мае 1945 года победоносно завершил вооружённую борьбу против немецко-фашистских захватчиков. Всё дальше вглубь истории уходят те страшные дни и ночи, когда на карту были поставлены честь и независимость нашей Родины. Осмысливая сегодня события Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг., историки всё чаще обращаются к теме великого ежедневного подвига людей, не воевавших на фронте.

С каждым днём всё меньше и меньше остаётся живых участников Великой Отечественной. Состарились мальчишки и девчонки времён военного лихолетья. И уже не столько из рассказов очевидцев, а всё больше из фильмов, книг, учебников знают о Великой Отечественной войне те, кто родился после Победы. Поэтому необходимо донести до новых поколений живое дыхание тех дней.

В конце 30-х – начале 40-х гг. станица Раздорская являлась центром одноимённого района Ростовской области. В станице были средняя школа, больница, электростанция, 2 колхоза – «Труженик» и рыбколхоз им. III Коминтерна. Большинство жителей станицы являлись служащими.

Начало войны было неожиданным. Елизавета Гавриловна Запорожцева так вспоминает начало войны: «По улице ехал всадник и кричал: «Война, товарищи, война!». Не сразу поверили, что началась война с немцами, ведь совсем недавно был подписан пакт о ненападении. Поверить пришлось, когда у клуба собрали всех жителей и объявили о начале мобилизации. Проводы на фронт, как и всегда, были нелёгкими. Женщины плакали, старики рассказывали о том, как они в своё время воевали с «германцем». Сами же призывники надеялись, что в скором времени вернутся домой с победой.

В жизни станицы изменения стали заметны не сразу. Люди так же ходили на работу, только работы стало больше. Ушли на фронт военрук А. Пегасов, учитель русского языка и литературы Михаил Дмитриевич Решетников, учитель Абрам Васильевич Брейкин. Из станицы были эвакуированы немцы – семья учителя немецкого языка – Бланк Николая Фёдоровича. В 1941 году, когда немцы захватили Ростов в станицу к некоторым приехали родственники, чтобы вместе пережить лихолетье. К учителю русского языка и литературы Обоймаковой А.И. приехали сестры. Если до войны часть женщин не работала, то теперь все трудоспособные граждане объявлялись мобилизованными на трудовой фронт. Старшие школьники (с 14 лет) тоже были мобилизованы на работу в колхозе и на строительство оборонительных сооружений. Все жили по законам военного времени. За уклонение от оборонительных работ наказывались тюремным заключением. В 1942 году получили срок Калитвенцев Николай Александрович – 6 месяцев; Тюрьморезов Михаил Петрович – 6 месяцев; Акимов Иван Фёдорович – 2 месяца.

Жизнь продолжалась. В школе проводили занятия, в столовой готовили обеды, готовились к весенним полевым работам. В колхозе им. Ворошилова (х. Каныгин) до 40 человек подростков заменили ушедших на фронт братьев и отцов. Председатель колхоза А. Ятковский отмечал, что подростки работают не хуже взрослых. А.В. Костин, ухаживая за сотней голов телят, так поставил за ними досмотр, что в его стаде почти не было отхода; И.А. Потатуев организовал образцовый уход за рабочими лошадьми; Н.М. Косоротов лучше взрослых работал на подвозе кормов для скота.

Жители станицы старались помочь солдатам, чем только можно. К XIV годовщине Красной Армии в действующую армию было отправлено: «2 центнера сала, 45 кг. жареной баранины, 23 штуки жареных курей, 70 кг. жареной рыбы, 70 штук вяленой рыбы, 390 кг. муки, 4 пачки кофе, 420 пачек табаку, тёплые вещи, бельё, туалетные принадлежности. Раздорский сельсовет подарил бойцам Красной Армии полный набор инструментов для духового оркестра». [4; 22.02]. Учителя Раздорской средней школы отчислили свой однодневный заработок на создание танковой колонны «Народный учитель».

Государству нужны были деньги для борьбы с фашизмом, ежегодно объявлялись Государственные военные займы. Очень трудно было отдавать деньги, но на приближение Победы не жалко было денег. Колхозники, служащие, домохозяйки рассуждали так, солдаты не жалеют своих жизней, среди этих солдат наши дети, мужья. В апреле 1942 года проходила подписка на Государственный военный заём. На заседании комсомола решили подписаться в размере полного месячного заработка от каждого работника. Многие подписались даже больше и при этом часть денег внесли наличными. В частности директор средней школы А.В. Калмыкова подписалась на 500 руб., при месячном заработке в 400 руб., председатель сельсовета Мария Кирилловна Чернова на полный месячный заработок. Колхозники к-за «Труженик» постановили дать взаймы государству 12000 рублей наличными, кроме подписки на заем. Даже пенсионеры не остались в стороне. К.А. Ишков 85-летний пенсионер подписался на 200 руб. Всего колхоз «Труженик» (126 трудоспособных колхозников) подписался на 26100 рублей, из них 24975 колхозники внесли наличными.

Для сельхозработ не хватало рабочих рук, объявляли мобилизацию трудоспособного населения для работы в колхозы и МТС. На сельхозработы посылали не работающих станичников, а также часть служащих, учащихся 6-10 классов, мужчин от 14 до 55 лет и женщин от 14 до 50 лет. Весной для солдат выращивали лук комнатным способом. В апреле сдали для Н-ской части – 7 кг. зелёного лука. Лучшими луководами стали семьи Дёмина В.Н. и Агаркова.

Весна не всегда баловала погодой, а сеять было необходимо. Поэтому в плохую погоду организовывали сев вручную. Сеяльщики В.И. Покидышев, П.П. Московский, В.Г. Бударин, В.И. Быкадоров, П.Е. Чекунов, при норме на сеялку – 4 га в день, вручную посеяли по 4,3 га в день.

Лето 1942 года было наполнено обычными заботами. Дети закончили учебный год и занялись сельскохозяйственными работами, много работы было на виноградниках; прополка, подвязка молодых побегов, опрыскивание. Подошла пора прополки овощей. Это было в конце июня. В начале июля в станице появились беженцы с Украины и северных районов Ростовской области. В станице работала паромная переправа. Об этих трагических событиях подробно рассказывается в книге В.В. Шевцова «Эпизод Великой войны».

В июле 1942 года в станице немцы установили оккупационный порядок. Появилась полиция, комендатура. Среди станичников нашлись люди, который стали работать полицаями – учитель географии Назаров Сергей Ефремович и его сын Анатолий. Продолжала работать школа, но учились только младшие классы. Оккупационные власти сохранили колхоз. Бригадой по уборке урожая руководил Калитвенцев Гаврил Васильевич, а урожай в том году был хороший. Оккупанты заставляли старших школьников собирать овощи, выкапывать картошку для немецкой армии. Выкапывая картошку, дети кое-как выбирали её из земли, небрежно собирали овощи, для того, чтобы меньше досталось захватчикам и что-нибудь осталось хозяевам. (Топилина Лидия Григорьевна – «Не волнуйтесь, Анна Ивановна, мы вам оставим»)

Борьбу оккупантам объявили друзья Дмитрий Чекунов, Дмитрий Болдырев, Пётр Аброткин. Им удалось связаться с Шахтинским подпольем, и они собирали данные о расположении немецких частей. Не удалось друзьям дожить до освобождения станицы, кто-то выдал их, и в январе 1943 года, после пыток в Шахтинском гестапо, ребят расстреляли.

1 декабря 1942 года «пали от рук фашистских палачей старик – казак Макаров Фёдор Викторович и председатель колхоза им. Ворошилова Ятковский». [6; 10.02]. Погибли в гестапо секретарь райсовета – Рыжкова Фёкла Емельяновна, жена бывшего председателя райсовета – Яченя Елена Ивановна, заместитель председателя Раздорского стансовета – Степанова Надежда Андреевна.

В ходе Сталинградской битвы советские войска развили наступление. В феврале 1943 года станица была освобождена. В ходе наступления советских войск кто-то стрелял в солдат со стороны станицы на отрезке улицы Калинина от переулка Школьного до родника. Не узнав, кто стрелял, расстреляли нескольких жителей этих домов, и среди них учителя Носова Митрофана Кондратьевича и его сына Виктора; Жирнову Лукерью с дочерью; Воробьёвых.

После освобождения главной задаче стало восстановление станицы и проведение посевных работ. Подходила весна, не хватало тракторов, волов. Во время сева использовали на полевых работах коров «принадлежащих лично колхозникам и служащим». И снова проходила мобилизация трудоспособного населения на полевые работы. За уклонение от участия в работе на оборонительных рубежах в апреле 1943 были преданы суду Военного трибунала Лемешева Александра Фёдоровна и Ерыженская Нина Александровна, они получили 10 и 8 лет лишения свободы соответственно. Председателя колхоза им. Ворошилова Шубина В.А. судили за «не отдачу под суд ни одного колхозника, не выработавшего установленного минимума трудодней, что привело к развалу трудовой дисциплины в колхозе». [5; 5.02]

К 1944 году в районе было восстановлено 183 жилых дома, 23 школы, 3 больницы, виноградники были восстановлены на площади 382 га. Начала работать сберкасса, пошивочная мастерская.

По воспоминаниям Запорожцевой Елизаветы Гавриловны жили весело, несмотря на тяжёлый труд, так как были молоды, и всё в жизни доставляло радость. Молодёжь собиралась у Волобуевых, у них был патефон, иногда просто гуляли при луне.

Хочется, чтобы нынешнее поколение не забывало всех тех, кто самоотверженным трудом приближал Победу. Именно их руками были подготовлены все победы на фронте.

Историко-культурные и природные исследования
на территории РЭМЗ. Сборник статей, выпуск 3, 2007 г.

Библиографический список

[1] Газета «Советский Дон» орган Раздорского ВКП(б) и Райисполкома Ростовской области 1938 г.
[2] Газета «Советский Дон» 1939 г.
[3] Газета «Советский Дон» 1940 г.
[4] Газета «Советский Дон» 1942 г.
[5] Газета «Советский Дон» 1943 г.
[6] Газета (Советский Дон» 1944 г.
[7] Шевцов В.В. «Эпизод Великой войны». Хронико-документальный очерк.
– ст. Раздорская, 2003 г.

Солдатский фольклор
Великой Отечественной Войны

Ленивихина Н.О., Скворцов И.И.

Волгоградский государственный педагогический университет,
г. Волгоград

Понятно, что на войне нет времени для отдыха, но есть отдушины в череде суровых солдатских будней. В русской армии одной из таких отдушин всегда был фольклор – живое солдатское Слово. Фольклор, по определению профессора В.П. Аникина, – это традиционное художественное творчество народа. Фольклор многожанров, он включает в себя устные словесные произведения – от басен (былин) до воинских песен, причетов, пословиц, поговорок, частушек, анекдотов. Фольклор народен по содержанию и по стилю. Творцы фольклора многочисленны, что и определяет коллективную его природу. Он является выражением народных мыслей и чувств. На каждое событие, в какой-то степени значимое для членов общества, люди реагировали, в том числе и творчески, выражая свое отношение в песнях, анекдотах, поговорках или ярких словечках – присловьях.

Война не могла уничтожить живую человеческую мысль, эмоции, чувства. Так складывался особый воинский или солдатский фольклор.

Наша работа представляет собой попытку рассмотреть различные виды солдатского фольклора Великой Отечественной войны, его темы, характеристики героев.

Анализ фольклора военных лет позволяет нам, ныне живущим, больше узнать как о жизни советской армии, так и вообще о взаимоотношениях людей, объединенных одной всенародной бедой. Он дает нам возможность хотя бы частично реконструировать мировоззрение солдат, их менталитет.

Именно и нем, в живом солдатском Слове, неразрывно соединились и скорбь по погибшим, и радость победы, и ненависть к врагу, и любовь к Родине, дому, и дружеское отношение к бойцам-однополчанам. Так, например, тепло и по-домашнему – «зайчатами» и «медвежатами» – называли воины нашей армии снайперов – учеников Зайцева и Медведева.

Неотъемлемой частью творчества были также поэтические произведения, созданные в те «сороковые роковые», изучение и анализ которых помогут исследователю лучше понять солдатское мировоззрение.

Вот почему главную задачу нашей работы мы видим в анализе основных тем фольклорных произведений и выявлении определенных характеристик героев фольклора.

Фольклор можно классифицировать по трем основным признакам:

1) Объект (герой) фольклорного произведения. Здесь можно выделить два основных объекта. Это образ своего – советского солдата, нашей Родины, народа. И другой объект – Враг: немец (фриц), Гитлер, Геббельс и т.д.

2) Жанр фольклорного произведения: стихи, частушки, анекдоты, песни – что можно рассматривать как критерий для классификации.

3) Тематика фольклорных произведений. Тематическая классификация фольклора способствует наиболее точному пониманию солдатского умонастроения.

О чем только не думал русский воин – и о своей семье, и о павших в бою товарищах, и о живых еще друзьях! Он смеялся над захватчиками, проклинал их жестокость, жадность, трусость... И воспевал доблесть своих сотоварищей (хотя порой был не прочь и пошутить над ними). Размышлял о жизни и о смерти – «Со смертью об руку ходим» – гласит солдатская поговорка.

Вообще, фольклор Великой Отечественной войны значительно богаче, чем его обычно представляют. Помимо общеизвестных песен, имели место и многие другие фольклорные жанры. Кроме традиционных частушек, притч, стихов, поэм, были в ходу произведения народных острословов, порой имеющие чисто практическое значение, как, например, боевая инструкция:

«Ворвавшись в занятый противником дом, если дверь заперта, ломай ее и бросай гранату; увидал противника, строчи из автомата». [1]

Или фронтовая мудрость: «Век воюй – век учись». [2]

Можно предположить, что сами рекомендации были созданы боевыми инструкторами, но в них явственны следы фольклорной обработки. Так они легче запоминались молодыми солдатами, что способствовало лучшему усвоению материала по боевой подготовке.

Говоря о фольклоре Великой Отечественной войны, можно уподобить его котлу, в котором переваривались, перемешивались все народные традиции, а сама война обуславливала его тематику, и придавала особый колорит фольклорным произведениям.

Наиболее интересным представляется процесс «офольклоривания» авторских произведений. Многие стихи, песни, поэмы, созданные одним человеком, становились «всенародным» достоянием. И это явление имело массовые масштабы. Достаточно привести для примера поэта Твардовского с его героем, побывавшим на всех фронтах, Василием Теркиным, образ которого просто «вошел в фольклор». Но сам процесс фольклорообразования был несравнимо более сложным. Ведь даже авторские произведения мы не можем назвать таковыми в полном смысле этого слова, потому что в их состав включались элементы, заимствованные из «народной среды». Такое взаимопроникновение является наиболее характерным для воинского фольклора. Солдатские стихи и песни тех лет, хотя и имели в большинстве своем авторское происхождение, тем не менее, становились «общенародным» достоянием – «допевались», добавлялись имена, фамилии.

Сегодня уже трудно восстановить генезис тех или иных произведений устного народного творчества – солдатского Слова. Но даже сейчас мы можем представить себе некоторые механизмы его складывания. Ведь в одних и тех же боевых подразделениях служили люди из самых разных концов Советского Союза, в одних и тех же госпиталях лежали и суровый сибиряк, и житель солнечного Кавказа— грузин. Именно у раненых было больше всего времени, чтобы заниматься творчеством и обмениваться уже бытующими произведениями.

Анализируя тематику солдатского фольклора, следует обратить внимание и на образ врага. «Фриц», «немец» – так называли советские солдаты немецких захватчиков. Кроме того, именовали еще его врагом и фашистом или же просто говорили: «он». Опираясь на солдатский фольклор, можно составить некий обобщенный «вражеский» образ. Жадность, пьянство, злость и трусость – вот его отличительные черты.

«Что фрицы жадны всякий знает...» – гласит одна из солдатских побасенок. [2] А чего стоит следующая шутка, которую приводит Михаил Николаевич Алексеев в своем романе «Мой Сталинград», характеризующая фашистов как беспробудных, насквозь проспиртованных пьяниц.

«...Все насквозь проспиртованы. ...Потому и не гниют долго в самую что ни на есть жару...».

Такие шутки поддерживали наших солдат после изнурительных боев в том тяжелом 41-м, когда отступать приходилось в основном советским войскам. Ненависть к врагу была тем «знаменем», за которым шли наши солдаты. По воспоминаниям фронтовиков, немало крепких словечек перепадало на долю фрицев. Все поражения и потери, отступления наших войск и зверства фашистов на захваченной территории, вид сожженных городов и деревень – все это накладывало свой отпечаток на солдатское Слово. Выражение «фашистская гадина», сошедшее с агитлистовок, дополнило этот колоритный образ. Именно гадина – гад, змея – так наиболее ярко выражалось отношение не только солдат, но и всего народа к пришедшему на родную землю врагу. Все отвращение к несущему им злу прослеживается в этих и множестве других «произведениях» солдатского Слова.

И все-таки более интересным, на наш взгляд, является фольклорный слой, посвященный советской армии в целом и ее солдату в частности. Это поистине неисчерпаемый кладезь устного солдатского творчества.

Армия, как и любой другой социальный организм, неоднородна. Она включает в себя множество более или менее изолированных друг от друга групп. Их возникновение может быть обусловлено целым рядом причин, в том числе и ее институционализацией. И анализ творчества внутри этих групп очень важен для восстановления истинного положения дел в наших войсках. Вот одно шутливое четверостишие, бытовавшее в среде военных журналистов и политруков:

«Поэты наши ищут бури,
Стремясь к газете фронтовой,
А он мятежный сидит в Пуре
Как будто в Пуре есть покой» [2]

Оно появилось как отклик на создание «советов Фомы Смыслова» – агитационного персонажа – и было воспринято многими с нескрываемой иронией. Четверостишие, в сущности, явилось иронической интерпретацией известного стихотворения М.Ю. Лермонтова «Парус». Также иронизирует над неудачливым «писателем» и автор другого стихотворения.

МихЗишка к старости грешить стишками стала,
А от людей она слыхала,
Что это грех не так большой руки,
Подумала плутовка, повздыхала,
Рифмишек плохоньких с полдюжины достала -
И ну тачать стихи! [2]

Примечательна история создания этого стихотворения, приведенная в романе М. Алексеева «Мой Сталинград». «Автором» сего иронического произведения является Андрей Дубицкий, и направлено оно против самого Михаила Алексеева – по случаю опубликования его стихов под псевдонимом Мих. Зиш. в газете «Советский богатырь». Эта история – яркий пример того, как рождались произведения устного творчества. И кто знает сколько их появилось на свет подобным образом!

Весьма любопытными для данного исследования можно назвать и своеобразные войсковые «гимны», как, например песня минометчиков 291-го минометного полка:

Мы стоим у минометов
Под горой, на огневой.
Будет славная работа,
Будет с фрицем жаркий бой.

Наши мины боевые
Мы обрушим на врага,
Чтобы нивы золотые
Не топтать его ногам.

И советскую пехоту
Мы в обиду не дадим.
В нужный миг из минометов
Фрицам жару поддадим.

Мы сроднились воедино,
Словно дружная семья.
Золотая Украина,
Бессарабия моя!

Прямо в вражию берлогу
Мы пойдем сквозь кровь и дым,
По фашистской по дороге
По дороге на Берлин. [3]

Характерно, что автор песни известен, им является Т.Я. Конова. И это авторское произведение стало «общенародным» достоянием, своеобразным гимном полка.

Интересной темой являются взаимоотношения в армии – ведь помимо субординации здесь соблюдался и неписаный устав. Кроме того, каждый солдат считал именно свой род войск самым привилегированным. Что порождало и определенные прозвища войск: например, моряков, переведенных на сушу, пехотинцы называли «черти полосатые». А сами моряки тоже не прочь были пошутить над «матушкой-пехотой». На это, кстати, указывают воспоминания многих участников Сталинградской битвы.

Смеялись солдаты и над трусостью своих сослуживцев: «Галифе не лопнули?» – иронично спрашивали они какого-нибудь зеленого новичка, побывавшего в первом бою.

Да и к самой службе относились бойцы не без чувства юмора:

Не послужишь – не узнаешь,
Что такое марш-бросок:
Двадцать верст не отдыхаешь
Да еще бежишь часок.

Не послужишь – не узнаешь,
Что такое аппетит:
Миски три борща съедаешь
И еще не очень сыт. [4]

И все же, когда речь идет о русском солдате, то больше говорится о его храбрости, самоотверженности, уверенности в своих силах и вере в победу, любви к Родине.

Но не только о войне пели и думали бойцы. В солдатской землянке можно было услышать даже колыбельную песню:

Много детских слез пролито по стране родной.
Подрастешь, узнаешь это, славный мальчик мой.
Подрастешь – и ты полюбишь Родину свою.
А пока ты крошкой будешь, баюшки-баю.
Богатырь ты будешь с виду и широк душой.
Никому не дашь в обиду Родины покой. [2]

Все это формировало определенное отношение к войне, к ее трагизму, жертвам. Образ войны неразрывно связан с двумя фольклорными темами: темой жизни и смерти и описанием самой войны.

На войне жизнь и смерть соседствуют друг с другом. Они неразрывны, подчас являясь чем-то единым.

В архиве мы обнаружили рассказ «На переднем крае» Линчев-ского В.Е., где приведено описание Сталинградской битвы:

Полыхает пожар,
Даже камни горят.
Тяжело дышит грудь Сталинграда...
Нету хода врагам
Там где насмерть стоят
Все – от повара до командира. [1]

Жизнь солдата под Сталинградом порой измерялась сутками, подобная обстановка неизбежно приводила солдата к раздумьям о жизни и смерти, что и находило отражение в солдатском творчестве. И наиболее ярко это проявляется в стихах, посвященных павшим.

В том же архивном фонде сохранилось стихотворение неизвестного автора о подвиге юного разведчика Евгения Середы:

Наш храбрый друг, навеки незабвенный
За Родину, за Партии дела.
Свершил в тот час свой подвиг ты бессмертный
Радируя « Огонь по пункту «А»!
Ты храбро пал, спасая жизни наши,
Великих дней ты был солдатом чести
И чтобы память передать векам,
Мы о тебе, мальчишка, сложим песни.. .[1]

Многие солдатские стихи посвящались друзьям, их жизни и гибели. Воспоминания о погибших друзьях становились «знаменем ненависти» для русского солдата, воодушевляя его на новые подвиги.

Если попытаться классифицировать солдатский юмор Великой Отечественной, то можно разбить его на две условные группы (в зависимости от объекта произведения):

1) злые, едкие, направленные на врага насмешки;

2) шутки над своими сослуживцами.

Любопытны и своеобразные переругивания с немцами, и присказки, сопровождающие артналет или удачную атаку.

Жанровое разнообразие солдатского юмора вносят частушки, анекдоты, а так же забавные сценки, переклички.

Немцы: «Сталинград возьмем бомбежкой, а в Москву придем с гармошкой».

Русские: «Не поможет вам бомбежка, отнесут вас без гармошки» [4]

«Чаепитие»

При обстреле нашими артиллеристами немцев:

- Ух! (Вздыхали разом)

- Покормили. А теперь бы попоить.

Или:

- Чаек-то у них сегодня, знать, в прихлебку.

- Ну вот и дали фрицам напиться. [1]

Ярким примером солдатских частушек являются следующие произведения:

Бить лисицу знойным летом –
Дело незаконное.
Фрицев бить – запрета нету:
Дичь всегда сезонная.

Напишу письмо Светланке,
Пусть узнает весь колхоз:
Я подбил три вражьих танка
И фашистский бомбовоз.

Не страшны нам все преграды,
Знаем – выиграем бой.
Мы стоим у Сталинграда
Неприступною стеной!

Фриц подался без оглядки,
Еле ноги волоча,
Босиком – из Песковатки,
Нагишом из Калача.

Враг в полях бросает танки –
Факт, ребята, налицо.
Душит Гитлеру горлянку
Сталинградское кольцо. [4]

Особой проблематикой является генезис армейского анекдота. Нередко в их основу положены реальные события. Вот только один пример. Эту историю рассказал участник войны Владимир Петрович Пономарев.

«Во время военных действий в Белоруссии поставки продовольствия в нашу часть осуществлялись с перебоями. И однажды спускаются несколько солдат к берегу речушки, а там боец (родом откуда-то из Средней Азии) что-то жарит на костре и ест.

- Что ешь? – спрашивают его.

- Рыбу ем, – отвечает он.

- А как ты ее поймал?

- А зачем его ловить? Он сам припрыгал, – сказал боец, доедая лягушку».

В этом достаточно кратком сообщении мы попытались создать представление о воинском фольклоре времен Великой Отечественной. Это только кусочек огромного и красочного мира солдатского слова, осколок «зеркала» солдатской души.

Это часть нашей истории, нашей культуры, нашего менталитета. И поэтому необходимо бережно собирать, изучать этот пласт фольклорного творчества.

Историко-культурные и природные исследования
на территории РЭМЗ. Сборник статей, выпуск 3, 2007 г.

Библиографический список

[1] ГАВО. Ф.Р3296 оп. 2 д. 4 Линчевский В.Е. «Отблески грозы»
[2] Алексеев М.А. «Мой Сталинград». – М., 2000.
[3] Всегда впереди. – М., 1987.
[4] Солдаты. – Волгоград, 1979.
[5] Долматовский Е. Стихи и песни. – М., 1955.
[6] Сироткин Е. Любимые песни. – Ленинград, 1970.
[7] Сборник песен «Адресованная другу». – М., 1973.

Конец формы