Монашество
презентация к уроку по истории (6 класс)

Слайд 1

Слайд 2

Что такое монастырь в Древней Руси? Мона́шество — широко распространённый в Русской православной церкви институт, заключающийся в отказе от брачной жизни (целибат) и принесении особых монашеских обетов при постриге. Исторически в русском православии сложились три степени монашества: рясофор (иночество), мантия (малая схима) и схима (великая схима).

Слайд 3

Первый моностырь В 1051 году при участии вернувшегося с Афона Антония Печерского был основан знаменитый Киево-Печерский монастырь . Согласно Киево-Печерскому патерику, основатели монастыря Антоний и Феодосий уверяли, что всякий, похороненный в монастыре, будет помилован, невзирая на его грехи.

Слайд 4

Что такое монашество Термин монашество применяется не только к отдельным лицам, но и к сообществам, обрекающим себя на безбрачие и отречение от всех благ мира, подчиняющимся обычно определённому уставу и имеющим своей целью служение идеалам, достижимым лишь путём самоотречения и удаления от мира.

Слайд 5

Что нельзя делать монаху Монаху нельзя улыбаться и шутить, он не должен поддерживать связь с внешним миром, он не может заниматься спортом, общаться с друзьями, заводить семью. Монах живет в скорби. Монашество – это покаяние.

Слайд 6

В чём одет монах Монашеское облачение – одежда, символически изображающая свойства, обязательные для монаха (облачение рясофорного монаха как подготовительной степени монашества не несло такого смысла) . Так, например, куколь (лат. «капюшон» ) – верхнее одеяние монаха великой схимы, представляющее остроконечный капюшон черного цвета с двумя длинными, закрывающими спину и грудь полосами материи, – именуется «шлемом спасителя» и выражает духовную закрытость, защищенность монаха от влияния земных страстей. Облачением рясофорного монаха являются ряса и камилавка; монаха малой схимы – хитон, параман, ряса мантия, клобук; монаха великой схимы – хитон, аналав, ряса, мантия, куколь. Монахов ("отшельников") в Православии называют "черным" духовенством, как давших обет безбрачия (в отличие от "белого", женатого) . Существуют три степени монашества: рясофор, мантия (или малая схима) и схима (или великая схима) . Низшая степень, рясофор, означает "носящий рясу" (ряса - повседневное длиннополое одеяние монахов, с широкими рукавами) . Малая и великая схима ("форма", "образ") - высшие степени. Они отличаются более строгими обетами.

Слайд 7

Все архиереи являются монахами. Их наименования в переводе с греческого означают: патриарх - "родоначальник"; митрополит - "человек из главного рода" (Патриархи или митрополиты являются главами всех церковных организаций в православных странах) ; епископ "блюститель", архиепископ - "старший пастырь" (епископы и архиепископы, реже - митрополиты, являются предстоятелями церковно-административных округов епархий) . Священники-монахи называются иеромонахами, игуменами и архимандритами. Архимандрит ("начальник пещер") - настоятель крупного монастыря, лавры. Некоторые монахи получают этот титул за особые заслуги перед Церковью. Игумен ("ведущий") - настоятель обычного монастыря или приходского храма. Монахи-священнослужители, принявшие схиму, называются иеросхимонахами, схиигуменами, схиархимандритами. Монахи в диаконском сане называются иеродиаконами, старшие - архидиаконами.

Слайд 8

Жизнь монаха Монашество широко распространилось в Русской Церкви вследствие того, что с самого начала аскетическое учение христианства нашло живой отклик в душах новообращенных русских людей. Профессор Е.Е. Голубинский в своем многотомном труде «История Русской Церкви» повествует, что впервые упоминание о монахах появляется в летописях ко времени равноапостольного великого князя Владимира. Об этом же свидетельствует и митрополит Киевский Иларион в похвальном «Слове о законе и благодати», сказанном в честь великого князя Владимира, где повествуется: «Монастыреве на горах сташа, черноризцы явишася». Как поясняет И.К. Смолич, монастыри, о которых говорится в «Слове», не были монастырями в собственном смысле, как мы теперь представляем. Те ранние монастыри были просто маленькими поселениями вблизи церквей, или хижинами, в которых жили некоторые христиане, а жили они в строгой аскезе. Эти монахи, о которых говорят летописи, еще не имели организации, так как самих монастырей еще не было. Они собирались вместе на богослужение, но не имели еще монашеского устава, не давали иноческих обетов и не получали правильного пострижения. В зависимости от типов организации Е.Е. Голубинский делит монастыри на «собственные» – те, которые получили правильное и законное учреждение, и монастыри «несобственные», возникшие стихийно при каких-либо храмах. «Итак, в период домонгольский (как и в последующее старое время) у нас были два класса монастырей: во-первых, монастыри собственные и настоящие; во-вторых, монастыри несобственные, “монастырьки”, или “монашеские слободки”, при приходских церквах».

Слайд 9

Первый «собственный» монастырь с правильной регламентацией внутренней жизни появляется при великом князе Ярославе, который построил обитель на свои деньги и сделал ее родовой усыпальницей киевских великих князей. Он посвящает этот монастырь святому Георгию Победоносцу, своему небесному покровителю. Из жития преподобного Антония Киево-Печерского видно, что когда он пришел в Киев, то, обходя многие «монастырьки», ни в одном из них не захотел остановиться, потому что его не удовлетворяла расслабленная жизнь обитателей этих своеобразных монашеских слободок. Эти монастырьки назывались слободками потому, что монахи там жили как придется, без уставов и без иерархии. Е.Е. Голубинский полагает небезосновательно, что приглашенные на Русь князем Владимиром священники были по большей части из черного духовенства, как более легкие на подъем, не связанные хозяйством люди. Профессор считает, что большинство монашествующих проживало при «несобственных» монастырьках, потому что «собственных», строгих уставных, монастырей было крайне мало и вместить всех желающих они не могли. Надо упомянуть еще о так называемом мнимом монашестве, потому что, «кроме людей, действительно желавших монашествовать, шло в монахи еще множество людей, которые вовсе не помышляли о монашестве и которые имели в виду только кормиться на его счет или при помощи его удовлетворять своему честолюбию». Мнимых монахов всегда было значительно больше, чем истинных подвижников-аскетов, верных идеалам иночества, и именно они составляли основную часть насельников монашеских слободок. Почему же, спрашивает профессор, у нашего отечественного русского монашества в начальный его период не было очевидной ревности создавать монастыри строго общежительные, с настоящим укладом монашеской жизни? И делает такой вывод: поскольку мы восприняли монашество от греков, то, следовательно, сами греки в этот период истории страдали оскудением ревности к уставному монашескому житию. Однако это мнение противоречит выводам профессора И.И. Соколова, который доказывал обратное: монашество греческое в IХ–ХI веках достигло максимума своего развития и по количеству монашествующих, и по качеству их подвига. Возможно, что такое предпочтение независимости есть болезнь нашего русского монашества и составляет его менталитет и существенную особенность. Стремление к аскетическим идеалам соединяется у нас одновременно со стремлением к неконтролируемой свободе действий. Проявлялось это в необузданности нравов, недисциплинированности, в желании быть ни от кого не зависящими. «Монахи наши отличались величайшим рвением к строению монастырей, и, однако, эта ревность означала не процветание монашества, а его совершенную распущенность». Большинство монашества в период домонгольский проводило жизнь в вольных монашеских слободках, возле приходских церквей; по меткому выражению профессора Н.С. Суворова, «уже в самом начале существования на Руси христианства и монашества монастырская жизнь оригинальным образом комбинировалась с приходскою в тех монастырях и монашеских слободках, которые представляли собой одновременно и монастырь, и приходскую церковь». Надо сказать, что такая комбинация (монастырь-приход) и до сих пор оказывается очень живучей и максимально распространенной на территории России.

Слайд 10

Общежитие и особенное житие монахов Монашество восточное, как и российское, по сути своей началось по одному образцу. Первыми монахами были подвизающиеся самостоятельно люди, у которых не было никаких уставов, а подвизались они, сколько хватало ревности. Они сами себе устанавливали правила благочестивой жизни, которых и старались придерживаться. На Востоке первым написал общежительный устав для монахов преподобный Пахомий Великий, а у нас в России первым, кто дал настоящий строгий общежительный устав, был преподобный Феодосий Печерский. Он ввел в Киево-Печерской лавре устав Студийского общежительного монастыря. И, как пишет профессор Голубинский, монашество должно было придти к нам из Греции с каким-нибудь уставом. На самом деле случилось так, что оно пришло к нам без всякого устава. Первым строгим монашеским уставом для русских монахов стал устав Студийский. Но, как показывает история, строгое общинножитие у нас долго не продержалось, и уже при ближайших учениках преподобного Феодосия оно почти исчезло. Монахи опять стали разделяться на богатых и бедных, имущих и неимущих, знатных и незнатных, причем последние были у первых в полном презрении. Голубинский делает неутешительный вывод, что «если такова была судьба общинножития в самом Печерском монастыре, то, конечно, необходимо думать, что она была не лучшая во всех других монастырях русских домонгольского периода». В последующие эпохи российской жизни многие из вопиющих недостатков домонгольского монашества удалось преодолеть и изжить, но не до конца. Во всяком случае, перестали существовать такие уродливые формы монашества, как свободные монастырские слободки, двойные монастыри, исчезли странствующие безмонастырские монахи и монахини, но строгого общежительного монашества у нас так и не было. В большинстве своем присутствовал уклад монашеской жизни с сохранением частной собственности. Трагедия русского монашества заключалась в том, что оно не смогло удержаться на высоте истинного общинножития и избрало для своего существования облегченное общинножитие с сохранением права частной собственности, а также третий, совсем уже слабый вариант – келиотство, когда частная собственность имела верховенство. В истории русского монашества было несколько ярких всплесков, связанных с появлением на духовном горизонте таких сильных личностей, как преподобные Сергий Радонежский, Паисий Величковский и Нил Сорский, которые явили собой высокие идеалы иночества, но с их уходом строгое монашеское житие ослабевало и возвращалось особножитие. К сожалению, большинство монашествующих тянулось к частной собственности, к свободе, к независимому существованию. Вывод Е.Е. Голубинского о русском монашестве строг и малоутешителен: «Мы (то есть русские монахи) слегка попробовали первый устав (то есть истинное общинножитие) и избрали исключительно два последних. Этот выбор нами уставов составляет уже факт нашей жизни, и он свидетельствует о том, что мы заявили немного наклонности к истинной и строгой форме монашеской жизни и что мы желали монашествовать исключительно по облегченным способам, так сказать – соединяя полезное с приятным». Эта особенность русского монашества продолжает действовать и поныне, формируя образ жизни и образ мыслей современного русского иночества.