Статья: "Народная сказка-воспитатель всего лучшего, что есть в человеке".
статья на тему

Кондрикова Е.В.

Народная сказка - воспитатель всего лучшего, что есть в человеке.

        Сказка, как это ни парадоксально звучит, — трудный для понимания детей жанр. Хотя многим педагогам так не кажется: ведь народная сказка — один из самых любимых детских жанров. Но сам факт чтения ещё не говорит о понимании содержания. На уроках литературы “понимание” сказки часто сводится к характеристике её персонажей и к довольно прямолинейной расшифровке её “намёков” (“Чему сказка учит?”, “Какой урок преподносит?” и т.п.). Ничего плохого в такой работе нет, но поскольку в её основе лежит поверхностный подход к сказке, то и пользы от неё тоже мало. Вместе с тем нельзя утверждать, что детям нужна вся глубина сказки. Скорее она нужна педагогу, чтобы дозировать объём информации, содержащейся в сказке, и найти оптимальную форму её подачи детям [33:12].                

        Слово “сказка” впервые встречается в семнадцатом веке в качестве термина, обозначающего те виды устной прозы, для которых в первую очередь характерен поэтический вымысел. До середины девятнадцатого века в сказках видели “одну забаву”, достойную низших слоев общества или детей, поэтому сказки, публиковавшиеся в это время для широкой публики, часто переделывались и переиначивались согласно вкусам издателей. Приблизительно в это же время в среде русских литературоведов зреет интерес именно к подлинным русским сказкам – как к произведениям, могущим стать фундаментом для изучения т.н. “настоящего” русского народа, его поэтического творчества, а значит и могущим способствовать формированию русского литературоведения.

        В словарях XIX – XX вв. даётся следующее определение слова "сказка".

        Более ста лет назад пытались определить сказку К.С.Аксаков и А.Н.Афанасьев. Аксаков считал, что самое характерное для сказок – вымысел, причём сознательный вымысел. Но Афанасьев не согласился с этой трактовкой. Он считал, что сказка не пустая складка, в ней нет нарочно сочиненной лжи, намеренного уклонения  от  действительного мира.[72]

В толковом словаре В. И. Даля сказка определяется как «вымышленный рассказ, небывалая и даже несбыточная повесть, сказание. Есть сказки богатырские, житейские, балагурные и пр.» [73]

        М. Фасмер в Этимологическом словаре русского языка проследил происхождение слова «сказка»: "Сказка - от слова «каза́ть». Имело значение: перечень, список, точное описание. Современное значение приобретает с XVII-XIX века. Ранее использовалось слово баснь, до XI века — кощуна. Слово «сказка» предполагает, что о нём узнают, «что это такое» и узнают, «для чего» она, сказка, нужна. Сказка целевым назначением нужна для подсознательного или сознательного обучения ребёнка в семье правилам и цели жизни, необходимости защиты своего «ареала» и достойного отношения к другим общинам. Примечательно, что и сага, и сказка несут в себе колоссальную информационную составляющую, передаваемую из поколения в поколение, вера в которую зиждется на уважении к своим предкам"  [24:375]        

        Словарь Брокгауза и Ефрона давал такое определение сказки: "Сказки (литер. и этногр.) — словесные произведения повествовательного характера, почти исключительно прозаические, созданные иногда в видах развлечения, иногда с целью дидактической, но большею частью без всякой цели, как естественное выражение словесной или литературной потребности. С. — органическое явление народной психики, они рассеяны по всей земле, у всех народов. Разнообразие С. обусловлено не столько обилием мотивов, которых насчитано приблизительно до 400, сколько различными их комбинациями. С. существуют с незапамятной древности. В старое время ими пользовались, не задаваясь вопросами об их происхождении и литературной истории, как занимательными или поучительными рассказами. Ныне интерес к С. более глубокий, но менее широкий, чем в старину" [35; 325]. 

В Российском энциклопедическом словаре находим следующее определение:  "Сказка -  один из основных жанров фольклора, эпическое, преимущественно прозаическое произведение волшебного, авантюрного или бытового характера с установкой на вымысел" [74]

В словаре литературоведческих терминов (под ред С. П. Белокуровой) сказка определяется как "эпический жанр устного народного творчества: прозаический устный рассказ о вымышленных событиях в фольклоре разных народов", "вид повествовательного, в основном прозаического фольклора (сказочная проза), включающий в себя разножанровые произведения, тексты которых опираются на вымысел. Сказочный фольклор противостоит "достоверному" фольклорному повествованию"  [25]. 

        Вот что пишет крупнейший собиратель и исследователь сказки А.И.Никифоров: «Сказки – это устные рассказы, бытующие в народе с целью развлечения, имеющие содержанием необычные в бытовом смысле события (фантастические, чудесные или житейские) и отличающиеся специальным композиционно-стилистическим построением» [3:7]. Никифоров указал на «три существенных признака» сказки: 1. целеустановка на развлечение слушателей; 2. необычное в бытовом плане содержание; 3. особая форма её построения. Известный советский сказковед Э.В.Померанцева приняла эту точку зрения.

        Как можно заметить, нет единого определения, принятого всеми сказковедами. Область сказки огромна. Изучение сказки неотделимо от изучения истории народов мира, этнографии, религии, истории, форм мышления и поэтических форм. Однако приведенные определения сказки позволяют выделить некоторые ее существенные признаки. Это установка на вымысел, "несоответствие окружающей действительности» и «необычайность… событий, о которых повествуется».

Наиболее точное определение фольклорной сказки, на наш взгляд, принадлежит отечественной исследовательнице Т.Г. Леоновой: "Сказка – это эпическое, чаще всего прозаическое произведение с установкой на вымысел, произведение с фантастическим сюжетом, условно-фантастической образностью, устойчивой сюжетно-композиционной структурой и ориентированной на слушателя формой повествования"[16:7].

        В трудах ученого, педагога и мыслителя русского зарубежья И.А. Ильина дается  философско-поэтическое определение сказки: "Как и у других народов (у русского, возможно, ярче), сказка это объективированное созерцание сердца народного, символ его страданий и грез, иероглифы его души"[10:32]. Сказки - это кладезь народной мудрости, в сказках мы находим отражение особенностей русской земли и указание на наши исторические корни. "И вот, русская народная сказка, – размышляет И.А. Ильин, – как цвет незаметных и неведомых полевых цветов, а духовный смысл ее как тонкий и благоуханный мед: попробуешь и слышишь на языке все неизреченное естество родной природы: и запах родной земли, и зной родного солнца, и дыхание родных цветов, и что-то тонкое и богатое, вечно юное и вечно древнее все в сочетаниях неописуемого вкуса и аромата. Сотни лет накапливался этот аромат в незаметных и неведомых душах человеческих, в русских душах, незаметно цветших и неведомо отцветавших на равнинах нашей родины. Сотни и тысячи лет этому отстою национального духовного опыта, укрытого и развернутого в русских народных сказках"[9:260].

        Сказка как нечто живое доверчива, простодушна, созерцательна; она следует своей внутренней закономерности. Слова являются её внешней одеждой, а внутренней - сказочный мир образов, возникший в результате коллективного творчества, подвижный, изменчивый, имеющий множество вариантов и видоизменений. "Всяк волен рассказывать сказку по-своему, как ему лучше покажется, и уговор лучше денег: "врать не мешай" [9:262].
         В сказках внимательный исследователь-читатель увидит, почувствует дух народа, времени и той среды, в которой этот народ длительное время жил -"бытовал". Душевные сокровенные свойства сказки, её простор, природа, характер берут своё начало из потребностей национальной души и народного духа. Ведь у каждого народа свой неповторимый характер, свои герои, свои недостатки, свои пути. Даже пространства в народных сказках очень различны, например, в русских сказках мы почти всегда имеем дело с необъятными просторами, а в польских чаще всего с пространством деревни, рынка. Герои русских сказок не живут в тесных городах, не трудятся в тесных мастерских. Они отправляются через тридевятое царство в тридесятое государство, "туда, не знаю куда", чтобы "принести то, не знаю что". Переплывают моря, проходят через дремучие леса, летают по воздуху, попадают в подземное царство.

        В русских народных сказках, на примерах чаще всего Ивана-Царевича или Ивана-Коровьего сына, мы читаем о судьбе, страданиях народа, которому со всем своим мужеством и силой, проявляя чудеса храбрости, пришлось преодолевать суровость природы, своеобразие климата, с оружием в руках оборонятся от многочисленных набегов соседей. Именно поэтому в сказках так много говорится об опасностях, угрозах, о всяких чудовищах, о старых ведьмах-людоедках, и о многом другом.

        В.Я. Пропп, крупнейший фольклорист ХХ века, советский ученый, автор трудов "Морфология сказки" (1928 г.), "Исторические корни волшебной сказки" (1946 г.), "Русская сказка" (1984 г.), писал: «Эмпирически все мы как будто очень хорошо знаем, что такое сказка и имеем о ней более или менее ясное представление. Мы, может быть, храним о ней поэтические воспоминания, помним её с детства. Мы интуитивно чувствуем её обаяние, наслаждаемся её красотами, смутно понимаем, что перед нами что-то очень значительное. Короче говоря, в понимании и оценке сказки нами руководит поэтическое чутьё» [2:23]. В.Я. Пропп, отмечал, что "сказка содержит вечные, неувядаемые ценности, эти ценности раскрываются постепенно". Он указывал "на поэтичность, задушевность, на простоту и глубокую правдивость сказки, на ее веселость, жизненность, сверкающее остроумие, на сочетание в ней детской наивности с глубокой мудростью и трезвым взглядом на жизнь"[20:27].

        Наша жизнь многогранна, поэтому сюжеты народных сказок многообразны[26:37].Существуют сказки о животных, волшебные, бытовые. У каждого вида сказки есть свои особенности, черты, которые сложились в результате творчества народа, его многовековой истории и культуры. Сказке как жанру фольклора свойственны черты искусства, которое рождается в коллективном соавторстве всего народа. Это есть то общее, что объединяет сказку с любым видом фольклора. Из всех фольклорных жанров сказка является наиболее структурированной и более всех других жанров подчиняющейся определенным законам[26:95].

                     Выделим следующие разновидности сказок

         В основе сюжета волшебной сказки - повествование о преодолении потери при помощи чудесных средств или волшебных помощников. В экспозиции сказки мы всегда встречаемся с двумя поколениями - старшим (царь с царицей и т.д.) и младшим (Иван с братьями или сёстрами). Также в экспозиции присутствует отлучка старшего поколения. Крайней формой отлучки является смерть родителей. Завязка сказки заключается в том, что главный герой или героиня обнаруживают какую-либо потерю, возможно присутствие запрета, нарушения запрета и, как следствие, несчастье. Герой отправляется в путь, чтобы исправить произошедшее. Это является началом противодействия. Развитие сюжета - это как раз поиск потерянного или недостающего. Кульминация волшебной сказки состоит в том, что главный герой или героиня сражаются с противостоящей им злой силой и всегда побеждают её (эквивалент сражения - разгадывание трудных задач, которые всегда разгадываются). Развязка  сказки - это преодоление потери. Обычно герой (героиня) в конце приобретает более высокий социальный статус, чем тот, что у него был в начале.

        В.Я. Пропп в своих исследованиях указывает на однообразие волшебной сказки на сюжетном уровне. Он открывает инвариантность набора функций (поступков действующих лиц), линейную последовательность этих функций, а также набор ролей, которые известным образом распределяются между конкретными персонажами[20:62].

         Волшебные сказки открывают перед нами мир фантастических предметов, вещей и явлений. В медном, серебряном и золотом царствах, свои законы и порядки, не похожие на известные нам. Здесь все необычно. Недаром волшебные сказки предупреждают слушателя уже в самом начале словами о "неведомом тридевятом царстве и тридесятом государстве", в котором произойдут «неправдошние» события и будет поведана затейливая и занятная история героя, которому сопутствует удача.

        Во все времена сказка являлась катализатором и воспитателем всего лучшего, что есть в человеке. Русские народные сказки пытаются донести до детей мысли о том, что:

• Окружающий нас мир - живой. Эта мысль важна (и актуальна в современном мире потребления) для формирования бережного и осмысленного отношения к тому, что нас окружает, начиная от людей и заканчивая растениями и рукотворными вещами. Ожившие объекты окружающего мира способны действовать самостоятельно, они имеют право на свою собственную жизнь. Эта идея способствует формированию толерантного отношения к другим людям.
• В окружающем нас мире существует зло, но над ним всегда одерживает победу добро. Это важно для поддержания оптимизма и развития стремления к лучшему.
• Самое ценное (и речь идёт в первую очередь не о материальных благах, но о нравственных и духовных) достаётся через испытание, а то, что даётся даром, быстро уходит. Эта мысль формирует механизм целеполагания и терпение.
• Вокруг нас множество помощников, но они приходят на помощь только в том случае, если мы не можем справиться с ситуацией или заданием сами. Эта идея важна для формирования чувства самостоятельности, а также доверия к окружающему миру[26:143].

         В наше время трудно представить себе, как далёкие предки обходились без знания высшей математики, филологии и т.д. Однако от этого они не были менее социально - адаптированными.  Вероятно, наши далёкие предки придавали большое значение передаче и накоплению жизненного опыта.

        Издавна этот житейский опыт передавался через образные истории. Наши предки занимались воспитанием детей, рассказывая им занимательные истории. Они не спешили наказывать провинившегося ребёнка. Бабушки и дедушки рассказывали историю с интересным, увлекательным сюжетом, из которой становился ясным смысл проступка, появлялась возможность сделать определённый вывод,  который бы подтолкнул слушателя к размышлениям о жизни.

        Современному ребёнку мало просто прочитать сказку, нарисовать или раскрасить её героев, поговорить о сюжете. С ребёнком третьего тысячелетия необходимо осмыслять сказки, вместе искать и находить скрытые смыслы и жизненные уроки. В этом случае русские народные сказки никогда не уведут ребёнка от реальности. Наоборот, помогут ему стать в реальной жизни активным созидателем. А если вспомнить слова французского писателя Эрнеста Легуве (1807-1903) о том, что цель воспитания  -  научить наших детей обходиться без нас, то задача учителя состоит ещё и в том, чтобы не только научить ребёнка самостоятельно читать сказки, но и научить его делать это осознанно и с удовольствием[26:145].

        Можно выделить несколько условий, необходимых для правильного восприятия сказки, раскрытия её подлинного духовного смысла. Волшебный мир сказки требует от слушателей игры воображения, психологического настроя. Ее хорошо рассказывать при свете лампы вечером или ночью, в волшебном полумраке, "который снимает с вещей их повседневность", придаёт им "зыбкий, искаженный, таинственный и нежданный вид". "Сказку надо слушать на грани полусна, когда душа становится беспомощной и детской, когда она готова строго, страстно отдаться в руки надежд и сомнений, когда со сказочными образами она уже не играет, а в них живет, в них раскрывается, воюет, побеждает и ликует". Сказки надо не рассказывать, а сказывать голосом "глубоким, таинственно-глуховатым", начиная с присказки.  "Иногда это рифмованная бессмыслица, иногда неразбериха-путаница, иногда легкий массаж воображения и все это делается для того, чтобы подготовить душу слушателя, вызвать в ней сказочную установку"[10:39].

        Сказки многогранны и многослойны. Вчитываясь в них, мы можем увидеть, какое огромное количество вопросов поднимается в этих, на первый взгляд, таких простых, увлекательных текстах. Вот некоторые из них: Что такое счастье? В чем оно? Что требуется для того, чтобы добыть его? Может ли злой человек быть счастливым? Что такое судьба? Откуда эта русская поговорка: умным горе, а дуракам счастье? Кто такие "дураки"? А может, они и не дураки вовсе, а вполне нормальные, умные люди? Существуют ли в мире злые силы? Откуда они? Как быть, когда они появятся? Как им противостоять? Насколько они вредят человеку? А может быть, их можно вернуть на сторону добра? И в ответах мы видим и ощущаем ту школу выдержки, терпения, мужества, борьбы, находчивости в этой борьбе, смекалки, которую прошел русский народ. Можно ли жить во лжи, "с кривдою"? Может она лучше правды? Почему содеянное зло возвращается к виновнику  и губит его? Как объяснить, что крупица добра, сделанная кому-то однажды, позже явится спасением от беды? Значит, мир всегда справедлив? Или это не так? Все люди различны. Есть умные, хитрые, глупые, красивые и уродливые, богатые и бедные, богатыри и карлики. Справедливо ли это? Действительно ли некрасивые, глупые, уродливые, несчастные хуже других? А может быть, они лучше в чем-нибудь другом: сильнее, отважнее, добрее, благороднее? Что важнее, внешняя оболочка или внутренняя красота?  Правда ли, что лишь возможное возможно, а невозможное исключено? Не таятся ли в нас и вокруг нас, в вещах и предметах, такие скрытые возможности, что о них даже думать никто не решается?  Откуда известно, что человек знает только то, что знает, и не больше? "Коль вы не знаете об этом ничего, будьте же скромны и молчите. Сказка за вас все исследует, на все отвечает"[10:47].

        Как показывают исследования и наблюдения, все люди делятся на тех, кто живёт со сказкой, и тех, кто вполне обходится без неё. Люди, для которых сказка - часть жизни,  имеют возможность и счастье обращаться к неисчерпаемой жизненной мудрости предыдущих поколений и самое главное - находить в них ответы на многие важные для себя вопросы... "Сказка это ответ все испытавшей древности на вопросы вступающей в мир детской души. И благо нам, если мы, сохранив в душе вечного ребенка, умеем и спрашивать, и выслушивать голос нашей сказки"[9:272].Такие люди живут согласно завету Лескова: "Живите, государи мои, люди русские, в ладу со своею старою сказкою! Горе тому, у кого ее не будет под старость!" ("Соборяне")".