Автобиография И.Чойновой

Автобиография

Я родилась в середине пятидесятых в маленьком посёлке, из которого выходила только одна дорога длиной около 50 км к реке Вилюй, а вокруг простиралась бесконечная, необозримая тайга. Во дворе нашего детского садика на пышных высоких соснах частенько появлялись белки и бурундуки; на крохотных огородиках, отвоёванных от леса, порой обнаруживались заячьи следы. Зимой, бывало, в посёлок заглядывали волки. А однажды, на соседней горе, с которой хорошо был виден сользавод, ребята, ходившие за брусникой, нашли медвежью лёжку. Так что детство моего поколения кемпендяйцев проходило в тесной связи с природой.

Родители работали в поселковой начальной школе, папа, Иванов Владимир Иванович, - заведующим этой школой и учителем якутских классов, мама Людмила Фёдоровна – учителем русских классов. Посёлок считался рабочим, так как был связан с сользаводом; население было многонациональным и очень пёстрым.

Моя любимая тётушка Феня, которая сама училась тогда в кемпендяйской начальной школе, присматривала за мной, когда мне было от роду два годика с небольшим. К сожалению, безвозвратно пропала уникальная методика, изобретённая этой милой девочкой во время игр с двухлетней малышкой. Она научила свою подопечную читать, причём читать не по буквам или по слогам, я сразу стала читать целыми предложениями. Некоторое время этого никто не замечал. Представляете шок родителей, которые в один прекрасный день принесли из магазина сетку консервов, и ребёнок, который ещё не научился правильно и складно говорить, берёт в руки банку и озвучивает слово «БАКЛАЖАНЫ»… . Моя мама много раз пересказывала эту немую сцену в лицах.

Вот так, благодаря милой моей нянечке Февронии Ивановне, я открыла для себя книги. Забавно, я не любила книжки с картинками, считала, что картинки зря занимают место, на котором можно было бы уместить ещё много таких нужных и интересных букв. До поступления в садик перечитала всё подписное собрание сочинений Пушкина, включая даже весьма недетские вещи, которые стали понятны очень много лет спустя.

В детском садике меня приняли на ура. Ежедневное чтение сказок всему садику стало моей неизбывной обязанностью. Мама вспоминала, какой уставшей после рабочего дня я приходила домой с единственным вопросом: «Ну, почему они не умеют читать? Ведь говорить они умеют».

После очередного зимнего учёта будущих первоклассников, выяснилось, что на будущий учебный год первый русский класс будет состоять только из одной ученицы Ивановой Инны. Педсовет решил принять эту ученицу, не откладывая на сентябрь. Так в середине февраля 1961 года я стала первоклассницей. Это было сложно: нужно было научиться воспринимать маму как учительницу Людмилу Фёдоровну и не путать эти две ипостаси. Нужно было пройти через ломку стандартов у своих одноклассников, до сих пор воспринимавших меня как малышку, и вдруг неожиданно сравнявшуюся с ними по статусу.

В учёбе нагонять пришлось много. Если с задачами по математике я научилась справляться довольно быстро, то решать примеры ненавидела всей своей душой. Но самым ужасным предметом было чистописание. Пальцы никак не хотели подчиняться хозяйке: в чернилах были выпачканы даже уши, кляксы с пера прыгали на бумагу, как лягушки, а мои любимые буквы абсолютно не соглашались превращаться в прописные и умещаться в строчки.

Мама работала со всеми русскими классами одновременно. В моём первом классе учились пять девочек: Рива, Иза, Валя, Лана и я. С нами рядом за соседними партами сидел третий класс: Галя, Толя и Вовка. Отношения в смешанном классе были самые родственные и семейные, не удивительно, ведь Галя и Рива были родными сёстрами. Толя и Лана – братом и сестрой, Вовка и Валя – тоже. Иза и я были старшими детьми в своих семьях, так что нам обеим с младшими своими сёстрами предстояло учиться через 2 года.

Самые светлые воспоминания я храню о моей первой школе. Здание школы стояло на горе над сользаводом. Наш класс был маленьким  и уютным с кирпичной печкой, побеленной опокой, которую почему-то детям иногда ужасно хотелось полизать, что мы и проделывали порой.

В октябрятской звёздочке должно быть пять лучиков, поэтому с моими четырьмя одноклассницами  в сборах звёздочки принимала участие Полина из параллельного класса. Шестым лучом в эту дружную компанию влезла я. Вожатыми были все три наших пионера-третьеклассника. По очереди они проводили наши сборы, помогая друг другу. Галины занятия копировали уроки, и, честно говоря, на них было скучновато. Толины  –  не помню совсем. Но зато Вовкины сборы  – это было что-то! Весёлый и озорной фантазёр превращал наши октябрятские политзанятия в фейерверк. Чего мы только не творили на этих сборах!  После фильма «Тайна джунглей» он организовал игру в Маугли. Меня назначил на главную роль по причине мелкого размера, так как по сюжету игры Маугли сидел верхом то на слоне, то на буйволе. Все эти роли исполнял Толя. Сам Вовка, естественно, был Шер-Ханом, причём каким... Помню свой панический ужас перед печкой, за которой затаился тигр, который в следующую секунду должен выпрыгнуть из засады и напасть на нас с Толей. А сколько было смеха и веселья!

На переменах вся школа водила хороводы, мы знали огромное количество русских хороводных песен и игр, это благодаря моей маме. Выпускница Вязниковского педучилища привезла с собой в Якутию истинную русскую культуру, кладези знаний, любви и добра, которые от души передавала детям.

В четвёртом классе учились и довольно большие самостоятельные ребята. Папа собирал этих ребят и вместе они ходили выбирать ёлку к Новому году. Школа отапливалась дровами, на субботниках по заготовке дров ученики тоже принимали самое активное участие. Сложно поверить в это, глядя на сегодняшних ровесников тех детей.

А самое приятное воспоминание о моей первой школе – это атмосфера всеобщей дружбы. Никакого антагонизма ни по национальным, ни по каким другим признакам не было. Мы все были, как одна семья. Были якутские классы и классы, в которых учились все национальности: русские, якуты, украинцы, татары, буряты, чуваши…  Просто эти классы назывались русскими, вот и всё. Дети из всех классов вместе водили хороводы, вместе играли, а во внешкольное время все мы были просто кемпендяйской детворой без всякого разделения по каким бы то ни было условиям.

Окончив начальную школу, я поступила в среднюю школу в райцентре. Первые три года в этой школе мне дались с трудом: по уши хлебнула всего того, что испытывают новенькие в большинстве школ, включая неприязнь тех учителей, кого раздражала моя нестандартность. Реальная жизнь оказывалась совсем не похожа на книжную. И я уходила в книги, как в спасение от обид и неприятностей. Но человек везде сможет устроиться, через три года и я стала своей, у меня появились друзья в классе. Учительница математики Анна Ивановна разглядела в захудалой троечнице способности к решению задач. Жизнь наладилась.

Сунтарскую школу заканчивала с твёрдым убеждением: моё будущее – это преподавание математики в школе.

Матфак Якутского госуниверситета, направление в Сунтарский район, с тех пор постоянно работаю в школе. Профессионально достигла всех высот, о каких можно было мечтать: правительственные и общественные награды, почётные звания, победы в профессиональных конкурсах… Выпускники, благодарные за путёвку в жизнь, полученную на уроках и в тихих беседах у костра… 

Не сбылась только одна мечта, которой уже никогда не суждено сбыться: мне так хотелось одновременно с папой и мамой надеть ромбик «Отличника народного просвещения СССР». Нет уже ни папы, ни мамы, ни страны, в которой было лучшее в мире образование. Лежат родительские ромбики в красной коробочке в почётном месте, и третий к ним никогда теперь не добавится.

Вот и вся моя биография. Осталось только добавить, что писать рассказы и дневники я начала очень давно, ещё в кемпендяйской школе. Заглядывая изредка в старые тетрадки, что-то исправляла, дописывала. И год назад рискнула выложить кое-что из написанного на сайте «ПРОЗА.РУ». Часть рассказов из опубликованного выиграла литературные конкурсы,  номинировалась на всероссийском  конкурсе «Писатель года» и даже дошла до финала. И в феврале 2016-го (вот уж этот февраль)  меня приняли в Российский Союз писателей.

Так что жизнь снова только начинается.

Инна Чойнова