«Я ещё не кончила войну…» Литературно-музыкальная композиция, посвященная поэтессе Юлии Друниной
классный час

Муниципальное казённое общеобразовательное учреждение

«Панаевская школа-интернат среднего (полного) общего образования»

«Я ещё не кончила войну…»
Литературно-музыкальная композиция, посвященная  поэтессе Юлии Друниной

Составила:

учитель русского языка и литературы  

Бакулина Ирина Геннадьевна

с.  Панаевск

2015

«Я ещё не кончила войну…»
Литературно-музыкальная композиция, посвященная  поэтессе Юлии Друниной

Оформление: На стене, позади сцены слайд со строками Юлии Друниной: «Кто говорит, что на войне не страшно, Тот ничего не знает о войне». Внизу на сцене - цветы и «вечный огонь». На сцене стоят пять участников, одетых в военную форму.

Слайд 1  

Звучит запись песни А. Розенбаума «А может, не было войны».

Ход мероприятия

Ведущий 1: Мы расскажем о поэтессе Юлии Друниной, прошедшей санитаркой всю войну и сохранившей о ней память на всю жизнь. Юлия Друнина принадлежит к поколению, юность которого проходила испытание на зрелость на фронтовых дорогах Великой Отечественной войны. 17-летней выпускницей одной из московских школ она, как и многие ее сверстницы, в 1941 году добровольно ушла на фронт бойцом санитарного взвода.

Слайд 3

Чтец 1:

Был строг безусый батальонный,

Не по-мальчишески суров.

...Ах, как тогда горели клены! -

Не в переносном смысле слов.

Измученный, седой от пыли,

Он к нам, хромая, подошел.

(Мы под Москвой окопы рыли -

Девчонки из столичных школ.)

Сказал впрямую; «В ротах жарко.

И много раненых... Так вот-

Необходима санитарка.

Необходима! Кто пойдет?»

И все мы «Я!» сказали сразу,
Как по команде, в унисон.

...Был строг комбат - студент иняза,
А тут вдруг улыбнулся он.
- Пожалуй, новым батальоном
Командовать придется мне!

...Ах, как тогда горели клены! -

Как в страшном сне, как в страшном сне!

Слайд 4

Ведущий 2: Из воспоминаний поэта Николая Старшинова: «В ее характере наиболее яркими чертами были решительность и твердость. Если уж она что решила, ничем ее не собьешь. Никакой силой. Наверное, это особенно проявилось, когда она добровольцем уходила на фронт. Их семью тогда эвакуировали из Москвы в Заводоуковск Тюменской области, они едва успели кое-как там устроиться, и родители - школьные учителя – были категорически против этого ее шага. Тем более единственный ребенок в семье, да еще очень поздний: отцу тогда было уже за 60, он там в Заводоуковске и умер...»

Слайд 5

Чтец 2:

Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший 41-й год.

Ведущий 1: Так сказала она о себе в 1942 году. И позднее в ее стихах будет звучать этот мотив ухода из детства в огонь войны, из которой она не возвратилась даже через годы и десятилетия.

Чтец 3:

     Качается рожь несжатая,
Шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы - девчата,
Похожие на парней.
Нет, это горят не хаты -
То юность моя в огне.
Идут по войне девчата,
Похожие на парней.

Слайд 6

Ведущий 2: Из воспоминаний Н. Старшинова: «Надо еще подчеркнуть, кем на войне Юля была. Медсестрой, санитаркой в пехоте, самом неблагоустроенном роде войск, и не где-нибудь в госпитале, а на самой передовой, в пекле, где под огнём приходилось некрепкими девичьими руками вытаскивать тяжеленных раненых. Смертельная опасность и тяжелый труд вместе. В общем, намучилась и насмотрелась».

Слайд 7

Чтец 4:

Четверть роты уже скосило...

Распростертая на снегу,        ~

Плачет девочка от бессилья,
Задыхается: «Не могу!»

Тяжеленный попался малый,
Сил тащить его больше нет...
(Санитарочке той усталой
Восемнадцать сравнялось лет.)

Отлежишься. Обдует ветром.
Станет легче дышать чуть-чуть.

Сантиметр за сантиметром
Ты продолжишь свой крестный путь.

Между жизнью и смертью грани -
До чего же хрупки они...
Так приди же, солдат, в сознанье,
На сестренку хоть раз взгляни!

Если вас не найдут снаряды,
Не добьет диверсанта нож,
Ты получишь, сестра, награду -
Человека опять спасешь.

Он вернется из лазарета,
Снова ты обманула смерть.
И одно лишь сознанье это
Всю-то жизнь тебя будет греть.

Слайд 8  

Ведущий 1: Из воспоминаний Н. Старшинова: «В газетах того времени нередко писалось, что поголовно все выздоравливающие из госпиталей рвались обратно на фронт. Увы, не все. Я помню, как при мне двое контуженных в палате симулировали потерю речи, чтобы не возвращаться в этот ад... А Юля дважды туда ходила добровольцем. Ее тяжело ранили, осколок перебил сонную артерию - прошел буквально в двух миллиметрах. Но, едва поправившись, опять рванула на передовую. Только после второго ранения ее списали вконец, тогда она и пришла в Литинститут». 

Чтец 5:

Тот осколок, ржавый и щербатый,
Мне прислала, как повестку, смерть...
Только б дотащили до санбата.
Не терять сознание, не сметь!

А с носилок свешивались косы -
Для чего их, дура, берегла?
Вот багровый дождь ударил косо,
Подступила, затопила мгла...

Ничего! Мне только восемнадцать.
Я еще не кончила войну.
Мне еще к победе пробиваться
Сквозь снегов и марли белизну!

Слайд 9

Ведущий 2: О своем знакомстве с Юлией Друниной рассказывает поэт Н. Старшинов: «Это было в конце 1944 года в Литературном институте им. М. Горького, куда я пришел на костылях прямо из госпиталя весной, а она - несколькими месяцами позже. Ходила, как и многие из нас, в солдатских кирзовых сапогах, в поношенной гимнастерке, в шинели. Несмотря на стандартную мужскую одежду, нельзя было не заметить, как красива эта девушка. И я, конечно, сразу обратил на нее внимание. Подумал: на Любовь Орлову похожа. Мы все знали наизусть её «Зинку».

Слайд 10

Автор:

Памяти однополчанки -
героя Советского Союза
Зины Самсоновой.

Мы легли у разбитой ели,
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, гнилой земле.
Зинка:

— Знаешь, Юлька, я - против грусти,
Но сегодня она - не в счет. ,
Дома, в яблочном захолустье
Мама, мамка моя живет.

У тебя есть друзья, любимый.
У меня - лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет...
Знаешь, Юлька, я - против грусти,
Но сегодня она - не в счет.

Автор:

Отогрелись мы еле-еле.
Вдруг- нежданный приказ: «Вперед!»
Снова рядом в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.

Зинка:

С каждым днем становилось горше.
Шли без митингов и знамен.

В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.

Юля:

Зинка нас повела в атаку,
Мы пробились по чёрной ржи,
По воронкам и буеракам,
Через смертные рубежи.

Автор:

Мы не ждали посмертной славы.
Мы хотели со славой жить.
...Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?

Юля:

Ее тело своей шинелью
Укрывала я, губы сжав,
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.

...Знаешь, Зинка, я - против грусти,
Но сегодня она - не в счет.
Где-то в яблочном захолустье
Мама, мамка твоя живет.

У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.

И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
...Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала?

Слайд 11

Ведущий 1: Из воспоминаний Н. Старшинова: «С последних дней Отечественной до последних своих дней Юля не могла оторваться от войны. И в стихах, даже в пейзажных или любовных, то и дело возникали у нее многие подробности военных дней. Ее постоянно тянуло в те места, где довелось протопать в солдатских сапогах с санитарной сумкой по заснеженным и разбитым дорогам, испытать все тяготы, которые выпали на долю пехоты, под обстрелами перевязывать раненых, вытаскивать из боя».
Чтец 6:

Все грущу о шинели,
Вижу дымные сны -
Нет, меня не сумели
Возвратить из войны.

Дни летят, словно пули,
Как снаряды - года...
До сих пор не вернули,
Не вернут никогда.

И куда же мне деться?
Друг убит на войне,
А замолкшее сердце
Стало биться во мне.

Слайд 12  

Звучит  песня «Где же вы теперь, друзья-однополчане?»

На фоне песни:

Чтец 7:

Я хочу забыть вас, полковчане,
Но на это не хватает сил,
Потому что мешковатый парень
Сердцем амбразуру заслонил.
Потому что полковое знамя
Раненая девушка несла -
Скромная толстушка из Рязани,
Из совсем обычного села.

Все забыть. И только слушать песни.

И бродить часами на ветру...

Где же мой застенчивый ровесник,

Наш немногословный политрук?

Я хочу забыть свою пехоту.

Я забыть пехоту не могу.

Беларусь. Горящие болота.

Мертвые шинели на снегу.

Слайд 13

Ведущий 2: В хмурый зябкий день 20 ноября 1991 года ушла из жизни поэт Юлия Друнина.

Прозрачных пальцев нервное сплетенье,
Крутой излом бровей, усталость век,
И голос - тихий, как сердцебиенье, -
Такой ты мне запомнилась навек...
Была красивой - не была счастливой,
Бесстрашная - застенчивой была...
Политехнический... Оваций взрывы.
Студенчества растрепанные гривы.
Поэты на эстраде, у стола.

Ну, Юля, сядь с ведущим рядом,
Но ты с досадой морщишься:
Не надо!

Я лучше - сзади, во втором ряду -

Вот так всегда: ты не рвалась стать «первой»,

Дешевой славы не искала, нет,

Поскольку каждой жилкой, каждым нервом

Была ты Божьей помощью поэт.

БЫЛА! - Трагичней не придумать слова,

В нем безнадежность и тоска слились.

Была. Сидела рядышком... И снова

Я всматриваюсь в темноту кулис.

Быть может, ты всего лишь запоздала

И вот сейчас на цыпочках войдешь,

Чтоб, зашептавшись и привстав, из зала

Тебе заулыбалась молодежь..!

С самой собой играть бесцельно в прятки.

С детсада я не верю в чудеса.

Да, ты ушла. Со смерти взятки гладки.

Звучат других поэтов голоса.

Иные голосистей. Правда это.

Но только утверждаю я одно:

И самому горластому поэту

Твой голос заглушить не суждено, -

Твой голос - тихий, как сердцебиенье.

В нем чувствуется школа поколений,

Науку скромности прошедших на войне -

Тех, кто свою «карьеру» начинали

В сырой землянке - не в концертном зале,

И не в огне реклам - в другом огне...

Эти строки написала Юлия Друнина о поэтессе Веронике Тушновой, но они и о ней самой.

Слайд 14

Звучит песня «А может, не было войны».

Литература

1.        Блажнова Т. Очарованная душа. - Книжное обозрение. 1998.

2.        Литературные вечера. Литературно-музыкальные композиции /Авт.-сост. С.Б. Шадрина.- Волгоград, 2005.

3. Мошковский  А. Два поэта: Документ, повесть / Н. Старшинов и Ю. Друнина. - М., 1998.

4.Старшинов  Н. О двух поэтах военной поры: фрагменты из жизни С. Гудзенко и Ю. Друниной // Библиотека. - 1997. - № 10.