Зачем живешь, человек?
методическая разработка по теме

- Я недавно сделал открытие:
Открыл я недавно словарь -
Оказывается, "совесть -
Это нравственная категория,
Позволяющая безошибочно
Отличать дурное от доброго".

- Но как же быть, когда идет игра,
Партнеры лгут, блефует кто как может,
И для победы правды и добра
Тебе солгать необходимо тоже -
И как же быть тогда?

- Я понимаю... Я только говорю, что совесть -
Это нравственная категория...

- Но как же быть, когда идет борьба
За идеал и лучшие надежды?
Ну, а в борьбе нельзя без топора,
А где топор - там щепки неизбежны.
И как же быть тогда?

- Да-да, конечно... Я только говорю, что совесть -
Это нравственная категория...

- Но если все охвачены одним
Безумием - не на день, а на годы?
Идет потоп - и он неудержим
И увлекает целые народы!
Так что же может слабый человек
В кошмаре, чей предел непредсказуем?
Что может он, когда безумен век?
И кто виновен в том, что век безумен?

- Я не знаю... Я только знаю, что совесть -
Это нравственная категория,
Позволяющая безошибочно
Отличать дурное от доброго!

В жизни по-разному можно жить:

В горе можно и в радости.

Вовремя есть,  вовремя пить,

И вовремя делать гадости.

А можно и так: на рассвете встать

И, помышляя о чуде,

Рукой обнаженной до солнца достать –

И подарить его людям.

- - Смотри, как дышит эта ночь.
Звезда, уставшая светить, упала, обожгла плечо...
-- Чо?
-- Смотри, как вкрадчивый туман
прижался к молодой воде...
-- Где?
-- Он полночью поклялся ей,
он взял в свидетели луну!..
-- Ну?!
-- Они сейчас уйдут в песок,
туда, где не видать ни зги...
-- Гы!..
-- И, ощутив побег реки,
в беспамятстве забьется ерш!..
-- Врешь!..
-- Да нет, я говорю тебе,
что столько тайн хранит земля,
березы, ивы и ольха...
-- Ха!..
-- А сколько музыки в степях,
в предутреннем дрожанье рос...
-- Брось!
-- Да погоди! Почувствуй ночь,
крадущийся полет совы,
сопенье медленных лосих...
-- Псих!..
-- Послушай, разве можно так:
прожить -- и не узнать весны,
прожить -- и не понять снега?.
-- Ага!..

Над головой
созвездия
мигают.
И руки сами
тянутся
к огню...

Как страшно мне,
что люди
привыкают,
открыв глаза,
не удивляться
дню.
Существовать.
Не убегать за сказкой.
И уходить,
как в монастырь,
в стихи.

Ловить Жар-птицу
для жаркого
с кашей.
А Золотую рыбку -
для ухи.

Ну ладно --
мы рождаемся.
Переживаем.
Старимся.
Увидимся --
расстанемся...
Зачем?
Грядущие
и прошлые.
Громадины.
Горошины.
Плохие
и хорошие.
Зачем?
Трибунные гориллы,
базары
и корриды,
горланите?
Горите?
Зачем?
Случайно
иль нарочно?
Для дяди?
Для народа?
Для продолженья рода?
Зачем?

Инсценировка

Ой, Вань! Смотри, какие клоуны!
Рот - хоть завязочки пришей!
А до чего ж, Вань, размалеваны.
И голос, как у алкашей.
А тот похож, нет, правда, вань,
На шурина - такая ж пьянь!
Нет, нет, ты глянь, нет, нет,
Ты глянь, я вправду, Вань!

- Послушай, Зин, не трогай шурина!
Какой ни есть, а он - родня!
Сама намазана, прокурена...
Гляди, дождешься у меня!
А чем болтать, взяла бы, Зин,
В антракт сгоняла в магазин.
Что? Не пойдешь? Ну, я один.
Подвинься, Зин!

Ой, Вань. Гляди какие карлики!
В джерси одеты, не в шевиот.
На нашей пятой швейной фабрике
Такое вряд ли кто пошьет.
А у тебя, ей-богу, Вань,
Ну все друзья - такая рвань!
И пьют всегда в такую рань такую дрянь!

- Мои друзья, хоть не в болонии,
Зато не тащат из семьи.
А гадость пьют из экономии,
Хоть поутру, да на свои.
А у тебя самой-то, Зин,
Приятель был с завода шин,
Так тот вобще хлебал бензин.
Ты вспомни, Зин!

- Ой, Вань, гляди-кось, попугайчики.
Нет, я ей-богу закричу!
А это кто в короткой маечке?
Я, Вань, такую же хочу.
В конце квартала, правда, Вань,
Ты мне такую же сваргань...
Ну, что "Отстань"? Опять "Отстань"?
Обидно, Вань!

- Уж ты бы лучше помолчала бы:
Накрылась премия в квартал.
Кто мне писал на службу жалобы?
Не ты? Да я же их читал.
К тому же эту майку, Зин,
Тебе напяль - позор один.
Тебе шитья пойдет аршин.
Где деньги, Зин?

- Ой, Вань, умру от акробатика.
Гляди, как вертится, нахал.
Завцеха наш, товарищ Савтюхов,
Недавно в клубе так скакал...
А ты придешь домой, Иван,
Поешь - и сразу на диван.
Иль вон кричишь, когда не пьян.
Ты что, Иван?

- Ты, Зин, на грубость нарываешься,
Все, Зин, обидеть норовишь.
Тут за день так накувыркаешься,
Придешь домой - там ты сидишь...
Ну, и меня, конечно, Зин,
Сейчас же тянет в магазин
А там друзья. Ведь я же, Зин,
Не пью один.

А куда нам -- мыслить?
А чего нам -- мыслить?
Это ж -- самому себе
веревочку мылить!
Мы же --непонятливые.
Мы же -- недостойные.
До поры до времени взираем из тьмы...
Кто у вас на должности
хозяев истории?
А ведь ее хозяева -- извините! -- мы!
Мы -- и не пытавшиеся.
Мы -- и не пытающиеся.
Млекопитающие
и млеконапитавшиеся.
Нет войны -- мы живы.
Есть война -- мы живы.
Пусть вокруг оракулы каркают!..
Вы думаете, это работают машины?! --
А это наши челюсти вкалывают!!.

Играйте в ваши выборы,
правительства и партии!
Бунтуйте, занимайтесь стихами и ворьем.
Старайтесь, идиотики!
На амбразуры падайте!
Выдумывайте, пробуйте!
А мы пока пожрем...
Шагайте в диалектику,
закапывайтесь в мистике,
пускай кричит философ, догадкой озарен...
Леди и товарищи, граждане и мистеры,
стройте ваше будущее --
мы и его сожрем...
Подползем, навалимся
неотвратимым весом
и запросто докажем,
как был задуман мир...
Выставкам и выдумкам,
опусам и эпосам, физикам и лирикам --
привет! Аминь.

Убили парня

            за здорово живёшь.

За просто так.

Спокойно.

Как в  игре...

И было это

           не за тыщу вёрст

от города.

А рядом.

Во дворе.

Ещё пылали окна...

Между тем

он так кричал,

               прижав ладонь к груди,

как будто накричаться захотел

за долгое молчанье впереди...

Крик

     жил отдельно!

Вырастал стеной.

Карабкался,

обрушивался с крыш.

Растерзанный,

              отчаянный,

                         больной,

нечеловечески огромный

крик!

Он тёк по трубам,

                  полз по этажам,

подвалы заполнял и чердаки.

Он ошалело тыкался в звонки!

Ломился в двери

                и в замках визжал!..

И воздух был почти воспламенён.

И сигаретки

            прыгали у рта:

«Вот если бы не вечером,

а днём...»,

«Вот если бы на фронте, —

                          я б тогда...»

И всё.

И только молний пересверк.

И всё.

И не остановился

                 век...

Какое это чудо —

человек!

Какая

      Это мерзость — человек!

По стебелечку
вверх и вверх
ползет
травяная вошь...
Зачем живешь,
человек, --
если так
живешь?..

В час отлива возле чайной
я лежал в ночи печальной,
говорил друзьям об Озе и величье бытия,
но внезапно черный ворон
примешался к разговорам,
вспыхнув синими очами,
он сказал:
"А на фига?!"

Я вскричал: "Мне жаль вас, птица,
человеком вам родиться б,
счастье высшее трудиться,
полпланеты раскроя..."
Он сказал: "А на фига?!"

"Будешь ты, - великий ментор,
бог машин, экспериментов,
будешь бронзой монументов
знаменит во все края..."
Он сказал: "А на фига?!"

"Уничтожив олигархов,
ты настроишь агрегатов,
демократией заменишь
короля и холуя..."
Он сказал: "А на фига?!"

Я сказал: "А хочешь - будешь
спать в заброшенной избушке,
утром пальчики девичьи
будут класть на губы вишни,
глушь такая, что не слышна
ни хвала и ни хула..."

Он ответил: "Все - мура,
раб стандарта, царь природы,
ты свободен без свободы,
ты летишь в автомашине,
но машина - без руля...

Оза, Роза ли, стервоза -
как скучна метаморфоза,
в ящик рано или поздно...
Жизнь была - а на фига?!"

Как сказать ему, подонку,
что живем не чтоб подохнуть, -
чтоб губами тронуть чудо
поцелуя и ручья!

Чудо жить - необъяснимо.
Кто не жил - что спорить с ними?!

Можно бы - да на фига?

Песня

Вагонные споры - последнее дело,

          F

  И каши из них не сварить,

          Gm

  Но поезд идет, бутыль опустела,

          A          Dm

  И тянет поговорить.

          Dm

  И двое сошлись не на страх, а на совесть,

         F

  Колеса прогнали сон:

        Gm

  Один говорил: Наша жизнь - это поезд,

          A                Dm

  Другой говорил: Перрон.

        B

  Один утверждал: На пути нашем чисто,

          F

  Другой возражал: Не до жиру.

        Dm

  Один говорил, мол, мы - машинисты,

          C

  Другой говорил: Пассажиры!

  Один говорил: Нам свобода - награда,

  Мы поезд куда надо ведем.

  Другой говорил: Задаваться не надо:

  Как сядем в него, так и сойдем.

  А первый кричал: Нам открыта дорога

  На много, на много лет.

  Второй отвечал: Не так уж и много -

  Все дело в цене на билет.

  А первый кричал: Куда хотим - туда едем,

  И можем, если надо, свернуть,

  Второй отвечал, что поезд проедет

  Лишь там, где проложен путь.

  И оба сошли где-то под Таганрогом,

  Среди бескрайних полей,

  И каждый пошел своею дорогой,

  А поезд пошел своей.

Что ж, пока туристы и ученые
не нашли Земли Обетованной, --
надо жить на этой самой,
чертовой, ласковой, распаханной, кровавой.
Надо верить в судьбы и традиции.

Только пусть во сне и наяву
жжет меня, казнит меня
единственно правильный вопрос:
"Зачем живу?"
Пусть он разбухает, воспаляясь,
в путанице неотложных дел.
Пусть я от него нигде не спрячусь,
даже если б очень захотел!

Пусть я камнем стану.
Онемею. Зашатаюсь. Боль превозмогу.
Захочу предать -- и не сумею.
Захочу солгать -- и не смогу.
Буду слышать в бормотанье ветра,
в скрипе половиц, в молчанье звезд,

в шелесте газет, в дыханье века
правильный вопрос: "Зачем живешь?"

 Песня

Вот море молодых колышет супербасы,
Мне триста лет, я выполз из тьмы.
Они торчат под рейв и чем-то пудрят носы,
Они не такие, как мы.
И я не горю желаньем лезть в чужой монастырь:
Я видел эту жизнь без прикрас,

Не стоит прогибаться под изменчивый мир -
Пусть лучше он прогнется под нас,
Однажды он прогнется под нас

Один мой друг, он стоил двух, он ждать не привык;
Был каждый день последним из дней.
Он пробовал на прочность этот мир каждый миг -
Мир оказался прочней.
Ну что же, спи спокойно, позабытый кумир,
Ты брал свои вершины не раз,

Не стоит прогибаться под изменчивый мир -
Пусть лучше он прогнется под нас,
Однажды он прогнется под нас.

Другой держался русла и течение ловил
Подальше от крутых берегов.
Он был как все и плыл как все, и вот он приплыл:
Ни дома, ни друзей, ни врагов.
И жизнь его похожа на фруктовый кефир,
Видал я и такое не раз.

Не стоит прогибаться под изменчивый мир -
Пусть лучше он прогнется под нас,
Однажды он прогнется под нас.

Пусть старая джинса давно затерта до дыр
Пускай хрипит раздолбанный бас

Не стоит прогибаться под изменчивый мир -
Пусть лучше он прогнется под нас.
Однажды мир прогнется под нас.
Однажды он прогнется под нас.
Однажды он прогнется под нас.
Однажды он прогнется под нас.
Однажды он прогнется под нас.
Однажды он прогнется под нас.

Если вы есть – будьте первыми,

Первыми, кем бы вы ни были.

Из песен – лучшими песнями,

Из книг – настоящими книгами.

Первыми будьте и только!

Пенными, как моря.

Лучше второго художника

Первый маляр.

Спросят вас оробело:

“Кто же тогда останется,

Если все будут первыми,

Кто пойдёт в замыкающих?”

А вы трусливых не слушайте,

Вы их сдуйте как пену,

Если вы есть – будьте лучшими,

Если вы есть – будьте первыми!

Запись на выход

Поднявший меч на наш союз
Достоин будет худшей кары -
И я за жизнь его тогда
не дам и самой ломаной гитары!

Как вожделенно жаждет век
Нащупать брешь у нас в цепочке -
Возьмемся за руки друзья,
Возьмемся за руки друзья,
Чтоб не пропасть поодиночке.


Среди совсем чужих пиров
И слишком ненадежных истин,
Не дожидаясь похвалы
Мы перья белые свои почистим !

Пока безумный наш султан
Сулит дорогу нам к острогу,
Возьмемся за руки друзья,
Возьмемся за руки друзья ,
Возьмемся за руки ей-богу !

Когда ж придет дележки час,
Не нас калач ржаной поманит
И рай настанет не для нас,
Зато Офелия всех нас помянет!

Пока ж не грянула пора
Нам расставаться понемногу,
Возьмемся за руки друзья,
Возьмемся за руки друзья,
Возьмемся за руки ей-богу!