Исследовательская работа "Случайная находка в окрестностях Мурома"
творческая работа учащихся по технологии

Случайная находка в окрестностях Мурома

(история средневекового топора).

Содержание:

Введение.

Актуальность.

Цели работы.

Задачи.

Раздел 1. Условия обнаружения, география находки, историческая ситуация, реставрация и описание топора.

Раздел 2. Типология и поиск аналогий.

Раздел 3. Вероятный генезис, распространение и применение подобных топоров.

Выводы.

Заключение.

Список использованной литературы:

Приложение.

Введение.

В начале осени 2019 года в мастерскую военно-исторического клуба «Вареж» пришел незнакомец. Занимаясь поиском лома черного металла от брошенной сельскохозяйственной техники, он раскопал один интересный артефакт – средневековый кованый топор (Илл. 1). Уверяя, что не занимается незаконным поиском исторических вещей, и, не зная что делать, наш новый знакомый подарил найденную вещь клубу и рассказал о месте и условиях ее обнаружения. После первичного осмотра, стало понятно, что топор имеет редкую для нашего региона форму и хорошую сохранность, и, не смотря на то, что находка вырвана из исторического контекста и не привязана к какому-либо комплексу, было принято решение о ее публикации.

Актуальность: Необходимость этого была вызвана все возрастающим количеством незаконно добытого археологического материала на руках у так называемых «любителей» истории, занимающихся разграблением памятников с помощью металлодетекторов. Дело в том, что эта масса найденных предметов в подавляющем большинстве случаев не работает на познание исторических процессов, так как является вырванной из общего комплекса находок, включающих, кроме изделий из металлов, предметы из стекла, кости, керамики, древесины, а также шлаки, печину, скопление углей и многое другое, что игнорируется кладоискателями. Почти все эти вещи не публикуются, не каталогизируются, и уж тем более не предпринимается попыток систематизировать их и, соответственно, сделать какие-либо выводы. Говоря откровенно, все это лежит мертвым с исторической точки зрения грузом, нанося безмерный вред нашему прошлому и являясь существенной угрозой для будущего науки. И это не считая тысяч уничтоженных археологических памятников.

Между тем, в руках «черных копателей» зачастую оказывается интереснейшие находки, которые при внимательном рассмотрении и детальном анализе, могут существенно расширить наше понимание исторического человека и его проявлений, а иногда и решительно изменить принятые в современном обществе воззрения. Данная работа, как кажется, может хоть и в мизерной степени, но способствовать заполнению пробелов в археологии, а также послужить популяризации исторической науки в среде подрастающего поколения.

Цели работы: 

1. Расчистка и консервация топора.

2. Введение в научный оборот найденного артефакта.

3. Нахождение возможных аналогий.

4. Определение географии распространения и датировки.

5. Возможность рассмотрения происхождения и развития данного типа находок.

6. Определение назначения и вариантов использования топора.

Задачи, которые предстоит решить:

1. Произвести необходимые работы по удалению наслоений и окислов до чистого металла для выяснения степени сохранности объекта, а также при необходимости произвести консервацию.
2. Дать детальное описание и фотографии топора.
3. Выяснить и описать условия нахождения и возможный сопутствующий археологический материал.
4. Дать краткий обзор исторической ситуации, путем рассмотрения близлежащих от мести находки археологических памятников.
5. Детально изучить существующие в научной среде типологические схемы, таблицы и методы работы по определению этих типов.
6. Для нахождения возможных аналогий, заимствований и связей с артефактом, а также примерной датировки найденной вещи, следует детально ознакомиться с результатами научных работ по данной тематике, как в нашей местности, так и в сопредельных регионах.
7. Ознакомиться с опытом работы реконструкторов, использующих подобные инструменты для воссоздания реплик предметов и сооружений.

Раздел 1.  Условия обнаружения, география находки, историческая ситуация, реставрация и описание топора.

Топор был обнаружен на вспаханном поле, находящимся между автодорогой Муром – Нижний Новгород и садовым товариществом «Ока» в 1,1 км к северо-северо-востоку от центра развязки объездной автодороги, ведущий на вантовый мост через р. Ока. Местонахождение локализовано в 30 метрах к востоку от асфальтового покрытия автотрассы (практически за кюветом), и в 430 метрах к северо-востоку от северо-восточного угла основного корпуса завода Объединенная корпорация «Рустехнологии» по адресу: участок 88, поселок фабрики им. Войкова (Илл. 2). По сведениям автора находки, топор находился на глубине 20 – 25 см от современной дневной поверхности в нижней, более плотной части пахотного слоя. На указанном участке ранее не было обнаружено признаков культурного слоя или остатков деятельности человека за исключением современной распашки, но в тоже время следует отметить присутствие в шаговой доступности от места нахождения двух значимых археологических памятников (Илл. 2).

Первый из них представляет собой городище раннего железного века, известного под названием Дмитриева слобода. Оно локализуется в 800 м к юго-юго-востоку от места находки и представляет собой мыс коренного берега р. Ока, образованным при впадении в него оврага. Площадка подтреугольная в плане, размером 80 на 50 метров, с напольной стороны (западно-северо-западной) была ограничена валом и рвом, ныне полностью снивелированными. Городище сильно разрушено распашкой, исследовано рядом археологив и отнесено к городецкой культуре (VII в. до н. э. – V н. э.) (АКР, 1995. С. 193) . Местным жителям оно известно как место проведения мотокросса.

Второй памятник - это Чаадаевское городище, которое располагается к северу в 2-х километрах, и датировано периодом 9 – 11 вв. Керамика лепная - местная финская, и гончарная – древнерусская. Исследовалось рядом специалистов с конца XIX века и интерпретируется как остатки крупного племенного центра муромы (АКР, 1995, С. 205). Также,  А. А. Спицыным, был собран подъемный материал, который включал бронзовый прорезной наконечник ножен меча. Этот наконечник с зооморфным изображением, шведского происхождения, 2-й пол. X – XI вв. был опубликован Т. А Пушкиной. По мнению В. В. Бейлекчи, муромское происхождение городища пока гипотетично, но вполне вероятно (Бейлекчи, 2005. С. 131).

Первичные мероприятия по расчистке показали хорошую сохранность объекта, поэтому  было принято решение воспользоваться бормашиной и комплектом проволочных вращающихся насадок (карцовок) к ней. Работы проводились в мастерской школы № 12 Ярцевым Артемом под руководством преподавателя по технологии и члена военно-исторического клуба «Вареж» Родина В. В (Илл. 3; 4). Как оказалось, артефакт находится в прекрасном состоянии, утраты металла невелики, признаков щелевой коррозии нет.

 Перейдем к описанию находки. Это железный проушной топор с узким, слегка свисающим округлым лезвием, округлыми боковыми щекавицами и коротким молоткообразным, подквадратным в сечении обухом. Лезвие массивное, колуновидное.  Размеры топора: высота наибольшая – 231 мм; ширина у лезвия – 59 мм; ширина щекавиц 60 мм; ширина в самой узкой части (под щекавицами) – 26 мм; толщина наибольшая (в районе центральной части щекавиц) – 39 мм; толщина молоткообразного обуха – 35 мм; ширина обуха – 31 мм; высота – 19 мм. Проушина достаточно большая, овальная, и имеет размеры 40 на 30 мм (Илл.5). Масса изделия весьма значительная и составляет в расчищенном виде 1035 грамм. В целом можно констатировать хорошее качество изготовления топора и присутствие художественного вкуса мастера: плавно изогнутые линии создают гармоничный контур изделия; отклонений от симметрии почти нет; щекавицы в плане вписываются в почти идеальный круг; проушина близка к идеальному овалу; фигурные фаски, между щекавицами и рабочей частью бойка молота визуально облегчают обух.

Раздел 2.  Типология и поиск аналогий.

В общепринятой классификации, предложенной Кирпичниковым А. Н. топоры подобных форм определяется как узколезвийные и обозначаются как тип VIII (Илл. 6). Автор отмечает их в основном колуновидную форму лезвия как архаичную для X – XI  вв. и говорит, что в собственно русских районах они почти не встречаются, но на окраинах, особенно в финских землях (Юго-Восточное Приладожье и Муромщина) продолжают бытовать еще некоторое время. (Кирпичников, 1966. С. 37, 38). Топоры этой группы действительно имеют схожие размеры, массивное, чуть оттянутое вниз лезвие подобной формы, однако на территории древнерусского государства в рамках представленного типа не встречается короткий молотковидный обух и округлые щекавицы.

Обращение к Муромским древностям, также не дало практически никаких результатов. Вещевой материал памятников местных финнов, позволяет говорить об устойчивом бытовании узколезвийных топоров, но все они очень схожей единообразной формы. Наиболее полно, материал по данной тематике обобщен Вал. В. Бейлекчи в его публикации «Топоры муромы». Автором проанализированы 257 топоров муромы, происходящих из 15 могильников и нескольких поселений. Он отмечает, что узколезвийные клиновидные топоры 8 типа составляют самую многочисленную группу – 165 экземпляров, и относит их бытование к VIII – XI вв., причем временем их наибольшего распространения является период IX – X вв. Исследователь разбил данный тип на 3 разновидности и в подтипе 8 – 3 выделил единственный топор, который соответствует нашей находке. Это топор из Малышевского могильника (трупосожжение № 135): он имеет прямоугольный в сечении короткий квадратный молотковидный обух, лезвие слегка отогнуто назад, щековицы овальные, отношение ширины лезвия к длине топора равно 1:3 (Илл. 7; 1). По классификации С. В. Святкина относится к группе А, типу 2 (Святкин, 2001. С. 39); по классификации В. К. Михеева – к типу 1 рабочих топоров (Михеев, 1985. С. 68). В своей статье, Вал. Бейлекчи отмечает, что подобные топоры известны в материалах Волжской Булгарии (IX–XIII вв.), Северо-Западного Предкавказья и многочисленны в мордовских могильниках, где датируются X–XIII вв. (Измайлов, 1997. С. 90; Святкин, 2001. С. 40). Аналогичные топоры обнаружены в катакомбе в яме постройки 28 Маяцкого селища (IX – начало X в.), на салтовском городище Маяки (Владимиров, 2015. С. 362. рис. 1, 1; Михеев, 1985. С. 68. рис. 24, 13–20). Для муромы данная находка может датироваться IX–XI вв (Вал. Бейлекчи, 2017. С. 367).

Далее также были рассмотрены археологические материалы, присущие нашим ближайшим соседям – арзамасской мордве. В обобщающей работе В. Н. Мартьянова, в которой дается подробнейший материал мордовских могильников, не встречены топоры подобной формы. Подавляющее их количество представлено типами 6 и 8 общераспространенных форм, а также втульчатыми топорами-кельтами, что полностью соответствует муромским древностям. Отличием, является присутствие в арзамасских могильниках большого числа узкоспециализированных топоров, предназначенных для бортного дела (Илл. 7; 2).

В процессе поиска аналогий было решено обратиться к мерянским и марийским археологическим материалам, доступных для широкого круга исследователей. В монографиях А. Е. Леонтьева и Т. Б. Никитиной, работах А. С. Уварова, и статье Д. О. Митина, также не обнаруживается подобных форм топоров.

В финском мире, аналогии встречены в Лядинском могильнике, расположенном в окрестностях Тамбова и принадлежавшей локальной группе среднецнинской мордвы. В работе Р. Ф. Ворониной, посвященной результатам работы на памятнике, топоры такой формы обозначаются как тип 4. Наиболее характерен образец, встреченный в погребении № 71, и имеющий полные аналогии с муромской находкой (Воронина, 2007. С. 40. Рис. 22, 4). Этот топор был отобран для металлографических исследований, результаты которых отображены в монографии посвященной истории кузнечного ремесла финно-угорских народов (Завьялов, 2009. С. 212, рис 89) (Илл. 8). Изделия данного типа исследователи также относят к кругу булгарских древностей, что заставило обратиться к указанным материалам.

Действительно, наиболее многочисленные аналогии нашему топору, находятся на территории, когда-то входящей в состав государства Волжская Булгария, причем основной массив подобных находок концентрируется в центральной и южной части этого средневекового образования. Подтверждением этому служат многочисленные находки на Танкеевском могильнике – крупнейшем некрополе периода сложения культуры Волжской Булгарии, датированным IX – X вв., и содержащим более 5000 погребений (Илл. 9; 1-3, 5, 6). Технологические схемы изготовления топоров с указанного памятника исследованы и опубликованы Ю. А. Семыкиным в его работе, посвященной черной металлургии и кузнечному производству Волжской Болгарии Семыкин, 2015. С. 202, рис. 48а).   Значимая коллекция подобных предметов происходит с Билярского городища, а также с Муромского городка, находящегося на Волжской луке.  Довольно много таких находок и в пензенской локальной группе памятников, входящих в булгарский культурный ареал; в частности на знаменитом Золотаревском городище (Илл. 10; 1-3). В работе, посвященной исследованию этого памятника, подобные топоры классифицируются как Отдел 1, Тип 4; определяется их военное предназначение; указывается их длина – 22-23 см, что полностью соответствует нашему артефакту. Датируются такие находки периодом IX – XII веков (Белорыбкин, 2001. С. 85; рис. 51).  

Также можно отметить и многочисленные случайные находки из данного региона, в частности комплекс предметов из села Средняя Липовка Саратовской губернии (ныне Пензенская обл.), обнаруженным в конце XIX века. Топор аналогичный нашей находке входил в состав указанной вещевой группы.

Раздел  3.  Вероятный генезис, распространение и применение подобных топоров.

Хочется поделиться соображениями о происхождении рассматриваемой группы топоров. Представляется очевидным, что подобные орудия с молоткообразным обухом происходят с основной территории Хазарии и постепенно расширяют свой ареал в направлении севера и северо-востока. К IX веку они прочно входят  в обиход на территории Волжкой Булгарии, также  становясь к X веку устойчивым атрибутом дружинной культуры Руси.  Топоры этого периода обладают небольшой массой, используются исключительно в военном деле и обозначаются по классификации А. Н. Кирпичникова как тип 1(Кирпичников, 1966. С. 28, рис. 6). С конца IX – начала X, на территории складывающейся Волжской Булгарии  происходит соединение степных форм и самых распространенных финских местных типа 8, в результате чего значительно увеличивается масса топоров; лезвие слегка опускается и приобретают колуновидную форму; а обух уменьшается по высоте и становится более массивным. Вероятно, это связано с тем, что расширились функции топора, и его рабочее предназначение стало доминирующим.  Косвенным подтверждением тому, служит продолжающееся параллельное развитие боевых топоров-чеканов на всем протяжении периода Древней Руси.

Ареал распространения рассматриваемых топоров включает в себя основную территорию Волжской Булгарии, а также Пензенскую локальную группу памятников. Подобного типа изделия появились у среднецнинской мордвы, которая тяготела к булгарской культурной общности, а в единичных количествах встречены у других поволжских финнов (Мурома, Мари).  

Для выяснения спектра применения изделия, нелишним будет обратиться к данным экспериментальной археологии, в частности к многолетнему опыту работы с заново сделанными историческими инструментами, которые используются реконструкторами. Для этой цели были проведены консультации с членами Муромского военно-исторического клуба «Вареж», одной из специфик которого является воссоздание местных домостроительных традиций периода IX – XI веков.

Топор обладает значительной массой, что ставит под сомнение его боевое использование, хотя большинство исследователей говорит об универсальности и даже о военном его назначении. В тоже время его узкое полукруглое лезвие при большой массе позволяет прекрасно выбирать продольные пазы в бревнах при сооружении срубов. Колуновидная форма лезвия в сочетании со специфическим обухом отлично зарекомендовала себя при получении теса. В этом случае топор используется как ударный клин на рукоятке. Также вполне естественно его применение  как ударного орудия (молотка). С некоторой долей вероятности, возможно, предположить использование топора в бортных целях: - этому способствует значительная длина рабочей части при узком лезвии. Хотя, следует сказать, что в финском мире для этой цели использовались специальные топоры очень специфичной формы длиной до 43 и шириной лезвия около 3 см. Таким, образом, перед нами универсальный рабочий инструмент, сочетающий несколько функций, что при изрядной дороговизне железных инструментов в то время делало его незаменимым помощником в хозяйстве.

Выводы.

В результате работы были достигнуты все поставленные цели.

1. Были проведены работы по расчистке топора, в результате которой изделие имеет экспозиционный вид.
2. Удалось опубликовать изделие, дать его подробное описание, сопровождаемое размерами и фотографиями. Были максимально уточнены условия находки и описана сопутствующая историческая ситуация на момент бытования топора.
3. Удалось найти аналогии рассматриваемому артефакту и очертить устойчивый круг их распространения. Он включает территорию Булгарского государства, Пензенскую группу памятников и ареал расселения среднецнинской мордвы.
4. Представляется весьма вероятным происхождение рассматриваемого топора с территорий Волжской Булгарии, что дополнительно обуславливается нетипичностью по отношению к местному материалу, а также высоким качеством изготовления. Предполагаемая датировка – X – XI века.  Данный вывод корелирует с историческими данными, которые говорят о том, что в период X – первой половины XI веков, муромские территории находились под сильным экономическим влиянием булгарского государства.
5. Развитие данного типа орудий, как представляется, происходило на территории Волжской Булгарии на основе слияния степных форм с юга и юго-востока и местных самобытных типов, распространенных в лесной зоне и свойственных финскому населению.
6. С помощью опыта практических работ с подобными типами инструментов, были сделаны выводы об универсальном назначении данных изделий и о достаточно широком спектре их применения.

Заключение.

В процессе работы над публикацией пришлось выполнять различные по назначению задачи. Это и работа в мастерской, и определение круга материала, который способен помочь в поисках типологий и аналогий, и сам поиск конкретных публикаций и встреча с некоторыми авторами из них. Сюда также входит длительный и умственно затратный процесс обобщения материала и  построения из него вытекающих связей и выводов. Отдельно пришлось проводить консультации с современными мастерами, которые в том числе занимаются исторической реконструкцией и обладают специфическим опытом.

Также пришлось существенно расширить свои знания по истории (особенно местной и ближайших регионов); географии, в том числе исторической; материаловедению; археологии; дерево и металлообработке, реконструкции и многому другому.

Хочется выразить благодарность своему наставнику Родину В. В. за помощь в поиске материалов и подготовке работы; членам клуба «Вареж» за консультации и практические опыты; археологу Вал. Бейлекчи за свой представленный материал и помощь, а также обещание дополнительно исследовать место находки.

Надеюсь, что опубликованная находка и приведенный в работе материал послужат на благо изучения муромских древностей.  

Список использованной литературы:

Бейлекчи В. В., 2005. Древности летописной муромы: погребальный обряд и поселения: учеб. пос. Муром: изд-во Московского психол.-соц. ин-та.

Бейлекчи Вал. В., 2017. Топоры Муромы. Сборник. Краткие сообщения института археологии. Выпуск 247. С. 355-371. М. 2017.

Белорыбкин Г. Н. 2001. Золотаревское поселение. С-Пб.

Воронина Р. Ф., 2007. Лядинские древности. Из истории мордвы-мокши. Конец IX – начало XI века. М.

Владимиров С. И., 2015. Топоры Маяцкого археологического комплекса // КСИА. вып. 239. С. 358–369.

Завьялов В. И., Розанова Л. С., Терехова Н. Н., 2009. История кузнечного ремесла финно-угорских народов Поволжья и Предуралья. К проблеме этнокультурных взаимодействий. М.

Измайлов И. Л., 1997. Вооружение и военное дело населения Волжской Булгарии X – начала XIII вв. Казань; Магадан: СВНЦ ДВО РАН.

Кирпичников А. Н., 1966. Древнерусское оружие. Вып. 2: Копья, сулицы, боевые топоры, булавы, кистени. IX–XIII вв. М.; Л.: наука. (САИ; Вып. Е1-36).

Леонтьев А. Е., 1996. Археология мери. К предыстории Северо-Восточной Руси. М.: Геоэко.

Мартьянов В. Н., 2001. Арзамасская мордва в 1 – начале 2 тысячелетия. Арзамас.

Михеев В. К., 1985. Подонье в составе Хазарского каганата. Харьков: Вища школа.

Никитина Т. Б., 2002. Марийцы в эпоху средневековья (по археологическим материалам). Йошкар-Ола.

Святкин С. В., 2001. Вооружение и военное дело мордовских племен в первой половине II тыс.  н. э. Саранск: Мордов. Гос. пед. ин-т.

Семыкин Ю. А., 2015. Черная металлургия и кузнечное производство Волжской Булгарии в VIII – начале XIII веков. Археология Евразийских степей. Вып. 21. Казань.

Приложение:

Илл. 1. Вид топора после находки.

Илл. 2. Карта с обозначением места нахождения топора и расположения ближайших археологических памятников.

Илл. 3. Работа по расчистке топора в школьной мастерской.

Илл. 4. Работа по расчистке топора в школьной мастерской.

Илл. 5. Вид топора после расчистки с указанием масштаба.

Илл. 6. Боевые топоры X—XIII вв. Типологическая схема по А.Н.Кирпичникову.

Илл. 7. 1 – Муромский топор из Малышевского могильника (погр. 135) по В.В. Бейлекчи; 2 – типичные формы топоров Арзамасской мордвы по   В.Н. Мартьянову.

Илл.8. Боевой топор из Лядинского могильника, погр. 71.

Илл. 9. Топоры из Танкеевского могильника и технологические схемы их изготовления по Ю.А. Семыкину.

Илл.10. Топоры Золотаревского городища по Г.Н. Белорыбкину.

Илл.11. Находки у села Средняя Липовка, Пензенской области.