Драматическая постановка по повести Богомолова ИВАН
статья на тему

Действующие лица:

Ефрейтор Васильев Ефр. Вас.

Старший лейтенант Гальцев Ст.л. Гал.

Иван Бондарев Иван

Холин Х.

Грязнов Г.

Маслов (по телефону) М.

Немцы

Мать

1.

ПЕСНЯ «В ЗЕМЛЯНКЕ» под гармонь

Ст.лейтенант Гальцев спит на нарах.

Входит ефрейтор и тянет мальчика)

Ефр. Вас.  Товарищ старший лейтенант... а товарищ старший лейтенант... разрешите обратиться... ( С силой трясет за плечо Гальцева) - Тут задержали одного... Младший лейтенант приказал доставить к вам...
Ст.л. Гал. Зажгите лампу! (ворчит) Могли бы разобраться без меня…

(Васильев зажег сплющенную сверху гильзу и, повернувшись, доложил):

Ефр. Вас. Ползал в воде возле берега. Зачем - не говорит, требует доставить в штаб. На вопросы не отвечает: говорить, мол, буду только с командиром. Вроде ослаб, а может, прикидывается. Младший лейтенант приказал...

(Я, привстав, выпростал ноги из-под одеяла и, протирая глаза, уселся на нарах. Васильев, рыжий детина, стоял передо мной, роняя капли воды с темной, намокшей плащ-палатки. Гильза разгорелась, у самых дверей я увидел худенького мальчишку лет одиннадцати,  от холода и дрожавшего; на нем были мокрые, прилипшие к телу рубашка и штаны; маленькие босые ноги по щиколотку были в грязи; при виде его дрожь пробрала меня.)

Ст.л. Гал. Иди стань к печке! Кто ты такой?

(Он подошел, рассматривая меня настороженно-сосредоточенно.. В его взгляде, в выражении измученного, с плотно сжатыми, посиневшими губами лица чувствовалось какое-то внутреннее напряжение и, как мне показалось, недоверие и неприязнь.)

Ст.л. Гал. Кто ты такой? - повторил я.
Иван Пусть он выйдет, - клацая зубами, слабым голосом сказал мальчишка, указывая взглядом на Васильева.
Ст.л. Гал.Подложите дров и ожидайте наверху! - приказал я Васильеву.

(Шумно вздохнув, он поправил головешки, набил печку короткими поленьями и вышел. Я тем временем натянул сапоги и выжидающе посмотрел на мальчишку. )

Ст.л. Гал.Ну, что же молчишь? Откуда ты?
Иван Я Бондарев, - произнес он гордо и независимо. - Сейчас же сообщите в штаб пятьдесят первому, что я нахожусь здесь.
Ст.л. Гал.Ишь ты! - Я не мог сдержать улыбки. - Ну а дальше?
Иван Дальше вас не касается. Они сделают сами.
Ст.л. Гал. Кто это "они"? В какой штаб сообщить и кто такой пятьдесят первый?
Иван В штаб армии.
Ст.л. Гал. А кто это пятьдесят первый?
Иван молчал.
Ст.л. Гал.  Штаб какой армии тебе нужен?
Иван Полевая почта вэ-че сорок девять пятьсот пятьдесят...

( Перестав улыбаться, я смотрел на него удивленно и старался все осмыслить. Он стоял передо мной, поглядывая исподлобья настороженно и отчужденно, тихо шмыгая носом, и весь дрожал. )

Ст.л. Гал. Сними с себя все мокрое. Живо!

Ухватив одежонку, он отбросил ее в угол к дверям.

Ст.л. Гал.А сушить кто будет - дядя? - поинтересовался я.
 Иван Мне все привезут.
Ст.л. Гал.Вот как! - усомнился я. - А где же твоя одежда?

Иван помолчал.

Иван Ваше дело доложить, что я здесь. Остальное вас не касается.
Ст.л. Гал. Ты меня не учи! - раздражаясь, прикрикнул я на него. - Ты не соображаешь, где находишься и как себя вести. Твоя фамилия мне ничего не говорит. Пока ты не объяснишь, кто ты, и откуда, и зачем попал к реке, я и пальцем не пошевелю.
Иван Вы будете отвечать! - с явной угрозой заявил он.
Ст.л. Гал.Ты меня не пугай - ты еще мал! Играть со мной в молчанку тебе не удастся! Говори толком: откуда ты?
Он молчит, отвернув лицо в сторону.
Ст.л. Гал.Ты будешь говорить?
Иван Вы должны сейчас же доложить в штаб пятьдесят первому, что я нахожусь здесь, - упрямо повторил он.
Ст.л. Гал. Откуда ты?..-с трудом сдерживаясь, спросил я.- Говори же, если хочешь, чтобы я о тебе доложил!
(После продолжительной паузы - напряженного раздумья - он выдавил сквозь зубы):
Иван С того берега.
Ст.л. Гал. С того берега?! А как же попал сюда? Чем ты можешь доказать, что ты с того берега?
Иван Я не буду доказывать. Я больше ничего не скажу. Вы не смеете меня допрашивать - вы будете отвечать!. О том, что я с того берега, знает только пятьдесят первый. Вы должны сейчас же сообщить ему: Бондарев у меня. И все! За мной приедут! - убежденно выкрикнул он и отвернулся.
Я покрутил ручку телефона и, взяв трубку, вызвал штаб полка.
М. Третий слушает. - Я услышал голос начальника штаба капитана Маслова.
Ст.л. Гал. Товарищ капитан, восьмой докладывает! У меня здесь Бондарев. Бон-да-рев! Он требует, чтобы о нем было доложено ...
М. Бондарев?.. - переспросил Маслов удивленно. - Какой Бондарев?

Ст.л. Гал.Я сам не знаю, кто он: он не говорит. Требует, чтобы я доложил  пятьдесят первому, что он находится у меня.
М. А кто это пятьдесят первый?
Ст.л. Гал. Я думал, вы знаете.
М.Я!?  А кто он по должности, Бондарев, в каком звании?
Ст.л. Гал. Звания у него нет, - невольно улыбаясь, сказал я. - Это мальчик... понимаете, мальчик лет двенадцати...
М. Ты что, смеешься?.. Ты над кем развлекаешься?! - заорал в трубку Маслов. - Цирк устраивать?! Я тебе покажу мальчика! Я тебе... (Бросил трубку – раздались гудки).

И я бросил свою к аппарату, раздосадованный.
Ст.л. Гал. Ты просил, чтобы я доложил о тебе, - я доложил!

Иван Давайте я позвоню. - Мгновенно  он ухватил телефонную трубку.
Ст.л. Гал. Не смей!.. Кому ты будешь звонить? Кого ты знаешь в штабе армии?
Он помолчал, не выпуская, однако, трубку из руки, и вымолвил угрюмо:
Иван Подполковника Грязнова. Капитана Холина.

(Вдруг  резко и требовательно зазвонил телефон.)

Г. Гальцев?.. Здорово, Гальцев!  Бондарев у тебя?
Ст.л. Гал. Здесь, товарищ подполковник!
Г.  Молодец! Слушай внимательно! Выгони всех из землянки, чтобы его не видели. Никаких расспросов и о нем - никаких разговоров! Вник?.. От меня передай ему привет. Холин выезжает за ним, думаю, часа через три будет у тебя. Обращайся поделикатней, учти: он парень с норовом. Дай ему бумаги и чернила или карандаш. Что он напишет -  в пакет и сейчас же с надежным человеком отправь в штаб полка. Это наш парень. Вник?
Ст.л. Гал. Так точно!  

МУЗЫКА??? ФОНОМ

Ст.л. Гал. Кушать хочешь?  
Иван  Потом, - промолвил, не подымая глаз.

(Тогда я положил перед ним на стол бумагу, конверты и ручку, поставил чернила, затем вышел из землянки)

Мальчик сидел на краю скамейки спиной к раскалившейся докрасна печке; мокрые порты, брошенные им ранее в угол, лежали у его ног. Когда я подошел к столу, он быстро перевернул лист и посмотрел на меня неприязненным взглядом.
Ст.л. Гал. Да я не буду, не буду смотреть, - поспешно заверил я и сел на табурет 
Он писал, царапая пером бумагу, сопя и прикрывая лист рукавом. Время от времени останавливаясь, он покусывал губы, думал и, посапывал и снова писал. Закончив, он сложил исписанные листы пополам, всунул в конверт и, послюнив, тщательно заклеил.

Я вынес пакет связному - он ожидал близ землянки - и приказал:

Ст.л. Гал. Немедленно доставьте в штаб полка. По тревоге! Об исполнении доложите Краеву...

Вошел ефрейтор Васильев, принес еду, поставил на стол и ушел.
Иван  зацепил ложкой несколько раз, пожевал вроде без аппетита и отставил котелок; затем так же молча выпил кружку и поднялся, вымолвив тихо:
Иван  Спасибо.
Я взбил подушку на нарах. Мальчик забрался в мою постель и улегся лицом к стенке, подложив ладошку под щеку. Накрыв его двумя одеялами, я тщательно подоткнул их со всех сторон, как мать...

2

Вошел ефрейтор Васильев. Заговорил громко.  Гальцев приложил палец к губам и показал на спящего. Говорили вполголоса.

Ефр. Вас. Товарищ старший лейтенант, пакет доставлен. Как там с огольцом, разобрались?

Ст.л. Гал. А что такое?

Ефр. Вас. Так. Думается, не просто это. В такую ночку последнего пса из дома не выгонят, а он в реку полез. Какая нужда?.. Зачем?.. И раздет почему?
Ст.л. Гал. Мальчишка из Новоселок. У него немцы мать угнали, места себе не находит... Тут и в реку полезешь.
Ефр. Вас. Вон оно что!..
Ст.л. Гал. Тоскует бедолага… Страшней нет, чем тоска!   Ступай!

Ефрейтор уходит. Проснулся Иван.
Иван  Еще не приехали? - в упор спросил мальчик.
Ст.л. Гал. Нет. Ты спи, спи. Приедут - я тебя разбужу.
Иван  А он дошел?
Ст.л. Гал. Кто -  он? - не понял я. 
Иван  Боец. С пакетом.
Ст.л. Гал. Дошел.

Несколько мгновений мальчик в задумчивости смотрел на свет гильзы и неожиданно, как мне показалось, обеспокоенно спросил: 
Иван  Вы здесь были, когда я спал? Я во сне не разговаривал?
Ст.л. Гал. Нет, не слышал. А что?
Иван  Так. Раньше не говорил. А сейчас не знаю. Нервеность во мне какая-то, - огорченно признался он.
Приехал Холин. Рослый темноволосый красавец лет двадцати семи, он ввалился в землянку с большим  чемоданом в руке. С ходу сунув мне  чемодан, он бросился к мальчику:

Х.  Иван!
При виде Холина мальчик вмиг оживился и улыбнулся. Улыбнулся впервые, обрадованно, совсем по-детски.
 Они обнялись, как взрослые; Холин поцеловал мальчика несколько раз, отступил на шаг и, тиская его узкие, худенькие плечи, разглядывал его восторженными глазами и говорил:
Х. ...Катасоныч ждет тебя с лодкой у Диковки, а ты здесь...
Иван  В Диковке немцев - к берегу не подойдешь, - сказал мальчик, виновато улыбаясь. - Я плыл от Сосновки. Знаешь, на середке выбился, да еще судорога прихватила - думал, конец...
Х.  Так ты что, вплавь?! - изумленно вскричал.
Иван На полене. Ты не ругайся - так пришлось. Знаешь, выбился, а полено крутится, выскальзывает, и еще ногу прихватило. Ну, думаю: край! Течение!.. Понесло, понесло... не знаю, как выплыл.

Холин, обернувшись, энергичным рывком сунул мне свою мускулистую руку, затем, взяв чемодан, подал его Ивану. (В чемодане маленькая, сшитуая, как видно, специально на него, шерстяная гимнастерка с орденом Отечественной войны, новенькой медалью "За отвагу" и белоснежным подворотничком, темно-синие шаровары и аккуратные яловые сапожки).

Х. Иди, переоденься!

Иван уходит за ширму переодеваться. Гальцев и Холин беседуют.

Ст.л. Гал. Товарищ капитан, расскажите мне об Иване.

Х. Бондарев из Гомеля, но перед войной жил с родителями на заставе где-то в Прибалтике. Его отец, пограничник, погиб в первый же день войны. Сестренка полутора лет была убита на руках у мальчика во время отступления.

Холин помолчал.
Х. Ему столько довелось пережить, что нам и не снилось. Он и в партизанах был, и в Тростянце - в лагере смерти... У него на уме одно: мстить до последнего! Как рассказывает про лагерь или вспомнит отца, сестренку, - трясется весь. Я никогда не думал, что ребенок может так ненавидеть...
Ст.л. Гал. Ему учиться надо, а не воевать.

- Мы тут два дня бились, - уговаривали его поехать в суворовское училище. Командующий сам убеждал его: и по-хорошему и грозился. А в конце концов разрешил сходить с условием: последний раз! Видишь ли, то, что он делает, и взрослым редко удается. Он один дает больше, чем ваша разведрота. Взрослый в любом обличье вызывает подозрение. А подросток, бездомный побирушка – лучшая маска в оперативном тылу…

Выходит из-за ширмы Иван, одетый в свою форму.

Иван Я готов. Едем!

 Ст.л. Гал. Тебе учиться надо в  суворовском училище и стать офицером. Маленький ты еще…

Лицо Ивана неожиданно искажается, глаза вспыхивают лютой ненавистью. Он кричит, сжав кулаки и перебивая:

Иван Маленький?! А ты в лагере смерти был? Что вы меня агитируете?! Что?! Вы ничего не понимаете! И не лезь ко мне! Напрасные хлопоты…
Иван отворачивается. Молчание. Потом он примирительно говорит Гальцеву:

Иван Ладно, это потом. А сейчас война.
Поворачивается к Холину:

Иван  Поехали. Подполковник ждет меня, чего же сидеть?.. Поехали! - потребовал он.
Ст.л. Гал. Ну, Ванюша, прощай! - Я протянул руку мальчику.
Иван  Не прощай, а до свидания! - строго поправил он, сунув мне крохотную узенькую ладошку и одарив меня взглядом исподлобья.

3

ЛЕВИТАН

ПОБЕДА

ТАНЕЦ

Подполковник Грязнов сидит в землянке за столом с бумагами. Входит Гальцев.

Ст.л. Гал.Товарищ подполковник, разрешите узнать: что Иван, вернулся?

Г.Иван? Какой Иван?

Ст.л. Гал.Ну мальчик, Бондарев.

Г.А тебе-то что?

Ст.л. Гал.Я все-таки переправлял его…

Г.Мало ли кто кого переправлял! Каждый должен знать то, что ему положено. Это закон для армии, а для разведки в особенности.

Ст.л. Гал.Так что он…не вернулся?..

Г.Ушел. Сам ушел.

Ст.л. Гал.Как же так?

Г.Он согласился пойти в училище. Утром его должны были отправить. А ночью он ушел…Я винить его не могу. Я его понимаю. Ненависть в нем не перекипела. И нет ему покоя… К партизанам, наверное, ушел…

Ст.л. Гал.Может, еще вернется?

Г.Забудь о нем и учти на будущее: о закордонниках спрашивать не следует. Чем меньше людей о них знает, тем дольше они живут. Так что впредь запомни: ничего не было, ты не знаешь никакого Бондарева, ничего не видел и не слышал. А потому и спрашивать нечего!

Входит Васильев с коробкой.

Ефр. Вас. Товарищ старший лейтенант, тут документы нашли. Тайной немецкой полиции.

Гальцев берет коробку и ставит на стол. Они по очереди достают бумаги и читают.Немая сцена.

26.12.43г. Секретно.

Начальнику полевой полиции группы «Центр»

     ...21  декабря в запретной  зоне близ железной дороги, был  задержан русский,

школьник 10 - 12 лет,  лежавший в снегу и наблюдавший за движением  эшелонов

на участке Калинковичи - Клинск.

     При задержании неизвестный   назвал себя  «Иваном»,  оказал  яростное  сопротивление, был доставлен в полевую полицию...

     ...установлено,  что  «Иван»  в  течение   нескольких   суток

находился  в  районе расположения  23-го корпуса...  занимался нищенством...

 Руки  и  пальцы ног у  него оказались обмороженными и частично пораженными гангреной...

     При обыске «Ивана» были найдены... в карманах  носовой платок

и 110 (сто десять) оккупационных марок.

          На допросах держался вызывающе: не скрывал своего враждебного отношения

к немецкой армии и Германской империи, никаких показаний не дал.

     В соответствии с директивой Верховного командования вооруженными силами

от 11 ноября 1942 года расстрелян 25.12.43 г. в 6.55.

     ...Титкову...  выдано   вознаграждение...  100  (сто)  марок.  Расписка

прилагается...»

     Октябрь - декабрь 1957 г

Финал. Таня читает стихотворение. Минута молчания. Снимают головные уборы.

Прощай, моё солнце. Прощай, моя совесть. 
Прощай, моя молодость, милый сыночек. 
Пусть этим прощаньем окончится повесть 
О самой глухой из глухих одиночек. 

Ты в ней остаёшься. Один. Отрешённый 
От света и воздуха. В муке последней, 
Никем не рассказанный. Не воскрешённый. 
На веки веков восемнадцатилетний. 

Прощай. Поезда не приходят оттуда. 
Прощай. Самолёты туда не летают. 
Прощай. Никакого не сбудется чуда. 

А сны только снятся нам. Снятся и тают. 
Мне снится, что ты ещё малый ребёнок, 
И счастлив, и ножками топчешь босыми 
Ту землю, где столько лежит погребённых. 

На этом кончается повесть о сыне.