Литературная гостиная "Белые крылья памяти"
методическая разработка на тему

СЦЕНАРИЙ «ДЕНЬ БЕЛЫХ ЖУРАВЛЕЙ»

 Цели и задачи:

• 
  Воспитание чувства патриотизма, гордости за советский народ.
• 
  Воспитание познавательной активности.
• 
  Воспитание политической сознательности.
• 
  Развитие стремления больше узнать о Родине, о её защитниках и их подвигах.

Форма проведения: литературная гостиная

Место проведения: актовый зал Центра детского творчества

Участники:   представители школьных детских организаций

Оборудование: медиа проектор, ноутбук, радиомикрофоны, презентация, видео, белые гелиевые шары с фигурками журавлей (оригами)

ХОД МЕРОПРИЯТИЯ

На протяжении всего мероприятия звучит фоновая музыка

Ведущий: Добрый день! Я очень долго думала, как начать сегодняшнее мероприятие.  Просмотрела большое количество видео и аудиоматериалов, прочитала немало литературы, узнала много нового и интересного для себя, несмотря на то, что события Великой Отечественной войны за прошедший год мы всем городом, всей страной и миром охватывали не раз. И начать я решила несколько необычно. Прежде чем мы приступим                  к прочтению стихотворений, которые вы подготовили, я хочу, чтобы вы сейчас закрыли глаза и внимательно прослушали звуки природы. Готовы?

ФОНОГРАММА:  ЖУРАВЛИНЫЙ КРИК

Я думаю, все вы догадались, что это за звуки! Конечно, это журавлиный крик! Скажите,  какие ассоциации возникли у вас после прослушивания?

(ответы детей) грусть, тоска, печаль, потери… 

Журавли ассоциируются с потерями в годы Второй мировой войны, которые понесла планета. Этот символ укрепился  благодаря песне  «Журавли», замечательного дагестанского поэта Расула Гамзатова, строки из  которой  знакомы всем нам с детских лет. На календаре 22 октября и именно сегодня отмечается международный день  Белых Журавлей. По решению ЮНЕСКО тематические акции, стали проходить в разных странах мира. Объясняется это просто: праздник имеет своей целью почтить память безвинно погибших во время войн, а их на планете в разное время произошло и происходит по сей день немало. Праздник «Белые журавли» является еще и поэтическим событием, потому что лучший способ отдать дань беспокойному прошлому – воспеть его героев в стихах. 

ВИДЕО: « ЖУРАВЛИ», исп. Марк Бернес

А знаете ли вы что стало предпосылкой к написанию патриотического произведения? (история японской девочки)

 Действительно, Расул Гамзатов однажды посетил японский город  Хиросиму. Там, как мы помним, 6 августа 1945 года произошло великое несчастье: американцы нанесли по японскому народу мощный удар, воспользовавшись чудовищным оружием – атомной бомбой. Тысячи жителей, в том числе детей, оказались жертвами лучевой болезни. История одной такой обреченной  девочки - Садако Сасаки – облетела всю планету, поразив каждого до глубины души. Согласно японской легенде, тот, кто сложит из бумаги по принципу оригами тысячу традиционных фигурок «цуру» (журавлей), может гарантированно рассчитывать на исполнение заветного желания. Садако, терзаемая физическими страданиями, несмотря ни на что верила в эту красивую сказку. Результатом стали 644 собственноручно сделанные бедным ребенком благородные бумажные птицы и… смерть, безжалостно прервавшая существование малышки.

ВИДЕО: ЯПОНСКИЙ ЖУРАВЛИК

Не одно литературное произведение не создается просто так. И стихи, которые мы услышим сегодня, тоже имеют свою историю, свою судьбу.

Вот одна из них: отступая из деревни Поповки, немцы сожгли её дотла. Работоспособное население они угнали с собой, а стариков и детей – расстреляли. Единственным жителем, уцелевшим после ухода немцев, был трехлетний Петя.  Об этой истории написал известный всем поэт Самуил Маршак.

Чтец 1:

Ведущий: Следующая ужасающая история, была написана Героем Советского Союза, который был казнен на гильотине  25 августа 1944 года в военной тюрьме в Берлине.

Чтец 2:

            Варварство

Они с детьми погнали матерей

     И яму рыть заставили, а сами

     Они стояли, кучка дикарей,

     И хриплыми смеялись голосами.

     У края бездны выстроили в ряд

     Бессильных женщин, худеньких ребят.

     Пришел хмельной майор и медными глазами

     Окинул обреченных... Мутный дождь

     Гудел в листве соседних рощ

     И на полях, одетых мглою,

     И тучи опустились над землею,

     Друг друга с бешенством гоня...

     Нет, этого я не забуду дня,

     Я не забуду никогда, вовеки!

     Я видел: плакали, как дети, реки,

     И в ярости рыдала мать-земля.

     Своими видел я глазами,

     Как солнце скорбное, омытое слезами,

     Сквозь тучу вышло на поля,

 В последний раз детей поцеловало,

     В последний раз...

     Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас

     Он обезумел. Гневно бушевала

     Его листва. Сгущалась мгла вокруг.

     Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,

     Он падал, издавая вздох тяжелый.

     Детей внезапно охватил испуг,--

     Прижались к матерям, цепляясь за подолы.

     И выстрела раздался резкий звук,

     Прервав проклятье,

     Что вырвалось у женщины одной.

     Ребенок, мальчуган больной,

     Головку спрятал в складках платья

     Еще не старой женщины. Она

     Смотрела, ужаса полна.

     Как не лишиться ей рассудка!

     Все понял, понял все малютка.

     -- Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! --

     Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.

     Дитя, что ей всего дороже,

     Нагнувшись, подняла двумя руками мать,

     Прижала к сердцу, против дула прямо...

     -- Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!

     Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь? --

     И хочет вырваться из рук ребенок,

     И страшен плач, и голос тонок,

     И в сердце он вонзается, как нож.

     -- Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты

     вольно.

     Закрой глаза, но голову не прячь,

     Чтобы тебя живым не закопал палач.

     Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.--

     И он закрыл глаза. И заалела кровь,

     По шее лентой красной извиваясь.

     Две жизни наземь падают, сливаясь,

     Две жизни и одна любовь!

     Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.

     Заплакала земля в тоске глухой,

     О, сколько слез, горячих и горючих!

     Земля моя, скажи мне, что с тобой?

     Ты часто горе видела людское,

     Ты миллионы лет цвела для нас,

     Но испытала ль ты хотя бы раз

     Такой позор и варварство такое?

     Страна моя, враги тебе грозят,

     Но выше подними великой правды знамя,

     Омой его земли кровавыми слезами,

     И пусть его лучи пронзят,

     Пусть уничтожат беспощадно

     Тех варваров, тех дикарей,

     Что кровь детей глотают жадно,

     Кровь наших матерей...

                           Муса Джалиль

Ведущий: Память о войне не стирается и не тускнеет с годами. Люди, пережившие войну, помнят и бомбежки, и пожары, и голод, и издевательства. И все же самые страшные воспоминания о военных преступлениях всю жизнь хранят люди, чье детство прошло в фашистских лагерях.

  Чтец 3:

Малолетним узникам концлагерей посвящается

Шли потоком с войны эшелоны
Пахло мирной, свободной весной!
И мелькали, мелькали вагоны.
Возвращались солдаты домой.

В тесноте на дорогу смотрели,
Эх, победа! Она горяча!
С ними ехал подросток у двери,
В гимнастерке с чужого плеча.

Он ребёнок, а чуб с перламутром,
И глаза не по детскому взрослые.
Стал каким-то особенно мудрым,
В лагерях поседевший подросток.

Развивалось победное знамя,
И шутили, смеялись в вагоне.
Да! Мы знали – победа за нами!
А он помнил – за ним крематорий.

Он уже никогда не сумеет,
Эту память стереть без возврата.
Шаг назад… И душа холодеет,
Под прицельным огнем автомата.

Эта память приклеена  намертво,
На руке, словно дьявольский шифр,
Отпечатана метка концлагеря-
Семь кривых, фиолетовых цифр.

Там осталась сестрёнка красавица,
Семь годков ей вчера бы исполнилось.
Не сумела несчастная справится.
А ему, всё, что было запомнилось.

Прах её он украдкою спрятал,
Под холодной сырой половицей.
Болью дрогнули веки солдата,
Над зажатой в ручонке тряпицей.

Да! Победа осталась за нами!
Но трагичнее прошлых историй,
Только страшное адово пламя,
И безжалостный зев крематорий.

Елена Иманбаева

Ведущий:  Нет ничего страшнее смерти детей! Жить и осознавать, что ты больше никогда не увидишь своего ребенка. Ничто и никто не может утешить горе матери.

Чтец 4:

У вечного огня

 Пришла к заутрене в церквушку,
Поклоны била до зари:
Храни, Господь, безвинных души!
Мои печали утоли.
Земле дай мира,
Людям – счастья.
Глаза на истину открой!
Пять свечек у иконостаса
Зажгла дрожащею рукой.

Храм божий не дал утешенья,
Душа покой не обрела…
Мать в горький день Поминовенья
На площадь Славы побрела.

…Воскресный город озабочен:
Одна – в толпе большого дня –
Старуха в беленьком платочке
Стоит у Вечного огня.
Лицо крестьянское в морщинах,
Из-под платочка – снеговей…

Эскортом свадебным машины
Остановились перед ней.
И вспыхнул праздник быстротечный
В улыбках, лентах и цветах!
Невесту в платье подвенечном
Жених выносит на руках…

Прицелился фотограф бравый
Запечатлеть прекрасный миг.
Легла на каменную раму
Охапка пламенных гвоздик.
Верша обряд, не замечали,
Беспечно, шумно суетясь,

Ее лица,
Ее печали,
Ее пронзенных болью глаз.

- Сыны мои!.. мои кровинки!..
За что же, Господи прости,
Не довелось вам в дом родимый
Невест желанных привести?

Под старость – некому утешить,
Внучат – не встретить у дверей…
А в синеве очей поблекших
Скорбь всех российских матерей.

…Сама детей благословила,
Осиротев – с тех давних пор,
Во имя матери-России
Взойти на жертвенный костер.

Припав к безвестным их могилкам,
Шумят раскрылия берез…
Она, светлея строгим ликом,
Смахнула бисеринки слез.

Ведь если б снова злая сила
Бедою свет заволокла,
Она бы
так же поступила.
Она
иначе не могла!

И положив просфиру пресную
На ту гранитную плиту,
Знаменьем осенила крестным
Пятиконечную звезду!

Виктор Суходольский

Ведущий: Сейчас прозвучит стихотворение   талантливого поэта Иосифа Уткина, погибшего на фронте, но успевшего рассказать в своих произведениях об увиденных многочисленных зверствах фашистов. Стихотворение  так и  называется «Я видел сам»

 Чтец 5:

Я видел сам… Но нет, не верю,
Не верю собственным глазам,
Чтоб то, что я увидел сам,
Свершили люди, а не звери!

Не верю, нет! Но тише, тише…
Я видел сам… Я видел их —
Невинных, мертвых и нагих,
Штыками проткнутых детишек!

И, как слепой, руками шаря.
Не веря собственным глазам, —
Их матерей в костре пожара,
Товарищи, я видел сам!

Тяжелый сон? Ну нет, едва ли
Приснятся нам такие сны!
Пилотки сняв, потрясены,
Безмолвно мы вокруг стояли.

Стояли мы, застыв на месте…
И как взлетали к небесам
Слова о беспощадной мести,
Товарищи, я слышал сам!

Ведущий: Взрослые мужчины, видевшие все ужасы этой страшной войны не могли сдержать слез, страха и отчаяния, но несмотря ни на что приближали победу! А нежные, хрупкие девушки и женщины не отставали от них!

И как доказательство этому прозвучит «Баллада о зенитчицах» Роберта Рождественского  

Чтец 6:

Как разглядеть за днями
след нечёткий?
Хочу приблизить к сердцу
этот след…
На батарее
были сплошь –
девчонки.
А старшей было
восемнадцать лет.
Лихая чёлка
над прищуром хитрым,
бравурное презрение к войне…
В то утро
танки вышли
прямо к Химкам.
Те самые.
С крестами на броне.

И старшая,
действительно старея,
как от кошмара заслонясь рукой,
скомандовала тонко:
- Батарея-а-а!
(Ой мамочка!..
Ой родная!..)
Огонь! –
И –
залп!
И тут они
заголосили,
девчоночки.
Запричитали всласть.
Как будто бы
вся бабья боль
России
в девчонках этих
вдруг отозвалась.
Кружилось небо –
снежное,
рябое.
Был ветер
обжигающе горяч.
Былинный плач
висел над полем боя,
он был слышней разрывов,
этот плач!
Ему –
протяжному –
земля внимала,
остановясь на смертном рубеже.
- Ой, мамочка!..
- Ой, страшно мне!..
- Ой, мама!.. –
И снова:
- Батарея-а-а! –
И уже
пред ними,
посреди земного шара,
левее безымянного бугра
горели
неправдоподобно жарко
четыре чёрных
танковых костра.
Раскатывалось эхо над полями,
бой медленною кровью истекал…
Зенитчицы кричали
и стреляли,
размазывая слёзы по щекам.
И падали.
И поднимались снова.
Впервые защищая наяву
и честь свою
(в буквальном смысле слова!).
И Родину.
И маму.
И Москву.
Весенние пружинящие ветки.
Торжественность
венчального стола.
Неслышанное:
«Ты моя – навеки!..»
Несказанное:
«Я тебя ждала…»
И губы мужа.
И его ладони.
Смешное бормотание
во сне.
И то, чтоб закричать
в родильном
доме:
«Ой, мамочка!
Ой, мама, страшно мне!!»
И ласточку.
И дождик над Арбатом.
И ощущенье
полной тишины…
…Пришло к ним это после.
В сорок пятом.
Конечно, к тем,
кто сам пришёл
с войны.

Ведущий: История, которую вы услышите сейчас, история 23–летней девушки Лизы Чайкиной, которую  растерзали фашисты и 17 дней не предавали тело земле.

Написала об этой героине Мария Комиссарова

Чтец 7:

Ночь.

Гестапо.

Пьяная разведка.

На полу — окурки и плевки.

И стучит в окно березы ветка.

И снежинки падают, легки.

Заметает снег леса и долы.

Офицер всю ночь ведет допрос:

—   Партизанка ты?

Из комсомола?

Ты над Волгою взорвала мост?

—  Я служу на почте!

—   Понимаю.

Здесь, на почте? —

И перо скрипит.

—   Где отряд? В каком лесу?

—   Не знаю...

Лиза сжала губы и молчит.

Ей нагайкой обжигают плечи.

То ли дрожь по телу, то ли жар,

Но от боли заслониться нечем.

—   Где отряд? —

Еще, еще удар.

Будто все слова она забыла

И молчит.

Ударам нет числа.

Били — ни слезы не проронила.

Мучили — на помощь не звала.

Камни только могут так молчать,

Как молчала Лиза.

Не понять

Офицеру силы и упорства

Этой девушки, простой на вид,

Что так грозно перед ним молчит

В этот страшный час единоборства.

...Может, в тот же час в лесу ночном

И под теми ж звездами родными

В Подмосковье тропами глухими

Зоя шла и думала о том,

Что она помочь должна Отчизне,

Если надо, не жалея жизни;

Шел Матросов огненным путем,

Кошевой друзей готовил к бою...

Чайка! Чайка!

Громы над тобою,

Молнии смертельные пройдут.

Вот тебя выводят под конвоем,

По заглохшей улице ведут.

На пути старуха повстречалась,

В сторону метнулась, испугалась.

«Изверги!

Должно быть, убивать

Повели голубушку!»

Вздохнула.

Лиза мельком на нее взглянула

И припомнила в деревне мать.

Вспомнила, как с нею мать простилась,

Как спросила:

«Скоро ли придешь?» —

И слезами залилась и скрылась —

Торопилась жать в колхозе рожь.

Лиза на мгновенье замерла

И глотнула ветер —

И дорога,

Вся в снежинках, под ноги легла.

Поворот.

Крыльцо.

И у порога,

Там, где раньше был народный суд,

Ей навстречу пьяная Аришка.

—   Партизанку главную ведут! —

Прохрипела. —

Комсомолке крышка!

Партизанке Чайкиной — капут! —

Ей ни слова не сказала Лиза,

Гневом налились ее глаза,

Будто молча всем бросала вызов,

Всем, кто предал Родину.

Слеза

По щеке горячая скатилась.

«Нет, не надо!»

Вытерла слезу.

Лизу в дверь втолкнули.

Дверь закрылась.

«Как-то партизаны там, в лесу?»

День осенний тускло миру светит.

За окном берез плакучих строй.

Пусть навек запомнят стены эти

Имя партизанки молодой!

«К партизанам, чайки, вы слетайте,

Отнесите партизанам весть,

От меня поклон им передайте,

Расскажите правду всю как есть:

Умираю я за свой народ,

За победу Родины любимой!»

Выстрел —

мимо.

Снова выстрел —

мимо.

—   Партизана пуля не берет! —

Крикнула.

И офицер в упор,

Подбегая, выстрелил.

И взор,

Ясный взор твой устремился ввысь,

Руки, словно крылья, разнялись.

Падая, ты чайкою летела,

Прямо в небо синее глядела,

Вдаль, где чайки белые вились.

Ведущий:  Знаете ли вы кто был голосом блокадного Ленинграда? Ольга Берггольц. Талантливая поэтесса, потерявшая мужа, двоих детей…  Именно её голос слышали голодные люди в промерзших квартирах, лишенных воды и света, прислушивались к репродуктору, порой едва шептавшему.

В 42 году она прочла свою поэму “Февральский дневник”, отрывок из которой вы услышите в исполнении ________

Чтец 8:    

Я никогда героем не была,

не жаждала ни славы, ни награды.

Дыша одним дыханьем с Ленинградом,

я не геройствовала, а жила.

И не хвалюсь я тем, что в дни блокады

не изменяла радости земной,                  

что как роса сияла эта радость,

угрюмо озаренная войной.

И если чем-нибудь могу гордиться,

то, как и все друзья мои вокруг,

горжусь, что до сих пор могу трудиться,

не складывая ослабевших рук.

Горжусь, что в эти дни, как никогда,

мы знали вдохновение труда.

В грязи, во мраке, в голоде, в печали,

где смерть   как тень  тащилась по пятам,

такими мы счастливыми бывали,

такой свободой бурною дышали,

что внуки позавидовали б нам.

О да, мы счастье страшное открыли —

достойно не воспетое пока,—

когда последней коркою делились,

последнею щепоткой табака;

когда вели полночные беседы

у бедного и дымного огня,

как будем жить,

               когда придет победа,

всю нашу жизнь по-новому ценя.

И ты, мой друг, ты даже в годы мира,

как полдень жизни, будешь вспоминать

дом на проспекте Красных Командиров,

где тлел огонь и дуло от окна.

Ты выпрямишься, вновь, как нынче, молод.

Ликуя, плача, сердце позовет

и эту тьму, и голос мой, и холод,

и баррикаду около ворот.

Да здравствует, да царствует всегда

простая человеческая радость,

основа обороны и труда,

бессмертие и сила Ленинграда!

Да здравствует суровый и спокойный,

глядевший смерти в самое лицо,

удушливое вынесший кольцо

как Человек,

            как Труженик,

                         как Воин!

Сестра моя, товарищ, друг и брат,

ведь это мы, крещенные блокадой!

Нас вместе называют — Ленинград,

и шар земной гордится Ленинградом.

Двойною жизнью мы сейчас живем:

в кольце и стуже, в голоде, в печали,

мы дышим завтрашним,

                    счастливым, щедрым днем,—

мы сами этот день завоевали.

И ночь ли будет, утро или вечер,

но в этот день мы встанем и пойдем

воительнице-армии навстречу

в освобожденном городе своем.

Мы выйдем без цветов,

                     в помятых касках,

в тяжелых ватниках, в промерзших

                                полумасках,

как равные, приветствуя войска.

И, крылья мечевидные расправив,

над нами встанет бронзовая Слава,

держа венок в обугленных руках.

Ведущий: В сердцах нашего народа навсегда сохранится память о бессмертных подвигах                       в пламени вечного огня, в величественных мемориалах, в произведениях литературы и искусства и, конечно же, в фотографиях, которые есть в каждой семье…

Я приглашаю  ________ прочесть стихотворение Елены Одинокой «Фотография вложена в старую книжку…»

Чтец 9:

Ведущий: Мы никогда не забудем тех,  кто первым поднимался в атаку, грудью закрывал амбразуры, шел на воздушный таран, бросался с гранатами под танки, кто топил вражеские корабли, пускал под откос эшелоны, работал в тылу, кто стоял  насмерть на поле боя, кого не сломили ни пытки, ни фашистские застенки…

«Ветер войны» современного молодого поэта Степана Кадашникова прочтет _______

Чтец 10:

Как  было много тех героев,

Чьи неизвестны имена.

Навеки их взяла с собою,

В свой край, неведомый,  война.

Они сражались беззаветно,

Патрон последний берегли,

Их имена приносит ветром,

Печальным ветром той войны.

Порой слышны, на поле боя,

Через десятки мирных лет:

«Прикрой меня! - прикрою Коля!»

И вспыхнет вдруг ракеты свет.

А Коля, в этом тихом поле,

Лежит, не встанет никогда…

Лишь горький ветер, нам порою,

Напомнит страшные года.

Сегодня мало кто заплачет

Придя к могилам той войны,

Но это все-таки не значит

Что позабыли Колю мы.

Мы помним, помним это горе.

Осталась в памяти война,

И  Русское, родное, поле

Приносит ветром имена.

Ведущий: А задумывались ли вы когда-нибудь, как бы вы повели себя в те страшные годы? Как бы вы справлялись со всеми тяготами войны? Один из современников, фамилия и имя которого, к сожалению, неизвестены, рассуждает об этом в                                           стихотворении, которое расскажет  _____________

Чтец 11:

Да, не пришлось мне родиться в двадцатом,
Чтобы в атаку ходить с отцами,
Выстоять с ними под Сталинградом,
И под Москвой сражаться с врагами.
Часто войну вспоминая, я думаю:
Смог бы я, так же, пред смерти лицом,
В эту минуту жестокую, трудную выстоять,
Чтобы не стать подлецом?
Смог бы я так же не дрогнуть под пытками,
Так как Тюленин? Олег Кошевой?
Смог бы страдания встретить с улыбкою,
Брошенный в камеру еле живой?
А что бы я сказал потомкам пред тем,
Как бросившись на дзот, исчезнуть в вечности обломках?
Пред тем, как стать на эшафот?
Что завещал, живущим людям,
Сожженный в газовых печах?
Пред тем, как стать горящим углем...
пятном золы на кирпичах...?
Сраженный вражеской гранатой,
О чем бы думал я в тот миг,
Когда лежа в ромашках смятых,
В последний раз глядел на них?
О чем бы думал я? О мести?
Кипела б ненависть к врагам?...
Наверно, нет...
Простую песню, я подарил бы облакам,
И отдал бы цветам и травам
Всего себя. Все то, что я.....
Зачем нужна солдату слава,
Когда уйдет из бытия?
Солдатам хочется, чтоб дети,
Войны не знали никогда!
Чтоб навсегда, на всей Планете,
Исчезли войны без следа!
Чтобы дарило солнце людям
Свое тепло еще сильней!
Чтобы всегда в осенних лужах,
Купались листья тополей!
Солдаты гибли за Сегодня!
За это утро! Этот свет!
Солдаты гибли, их не поднять,
Не воскресить...
Их - нет... Их - нет...
Солдаты гибли, но их дело бессмертно в памяти людей.
Они живут в садах и скверах,
В огнях вечерних площадей,
Они живут в глазах девчонки,
Бегущей в школу, налегке.
Они живут в капели звонкой,
В весеннем небе,
В ручейке.

Ведущий: Мы должны всегда помнить о людях, которые отвоевали для нас мир! Ценить и беречь то, что они нам подарили… Ведь за все что мы с вами имеем боролась вся страна, погибло более 20 миллионов человек!

Я прошу _________ закончить поэтическую часть нашего мероприятия стихотворением «Нас двадцать миллионов», написал которое Расул Гамзатов

Чтец 12:

От неизвестных и до знаменитых,
Сразить которых годы не вольны,
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.

Нет, не исчезли мы в кромешном дыме,
Где путь, как на вершину, был не прям.
Еще мы женам снимся молодыми,
И мальчиками снимся матерям.

А в День Победы сходим с пьедесталов,
И в окнах свет покуда не погас,
Мы все от рядовых до генералов
Находимся незримо среди вас.

Есть у войны печальный день начальный,
А в этот день вы радостью пьяны.
Бьет колокол над нами поминальный,
И гул венчальный льется с вышины.

Мы не забылись вековыми снами,
И всякий раз у Вечного огня
Вам долг велит советоваться с нами,
Как бы в раздумье головы клоня.

И пусть не покидает вас забота
Знать волю не вернувшихся с войны,
И перед награждением кого-то
И перед осуждением вины.

Все то, что мы в окопах защищали
Иль возвращали, кинувшись в прорыв,
Беречь и защищать вам завещали,
Единственные жизни положив.

Как на медалях, после нас отлитых,
Мы все перед Отечеством равны
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.

Где в облаках зияет шрам наскальный,
В любом часу от солнца до луны
Бьет колокол над нами поминальный
И гул венчальный льется с вышины.

И хоть списали нас военкоматы,
Но недругу придется взять в расчет,
Что в бой пойдут и мертвые солдаты,
Когда живых тревога призовет.

Будь отвратима, адова година.
Но мы готовы на передовой,
Воскреснув,
вновь погибнуть до едина,
Чтоб не погиб там ни один живой.

И вы должны, о многом беспокоясь,
Пред злом ни шагу не подавшись вспять,
На нашу незапятнанную совесть
Достойное равнение держать.

Живите долго, праведно живите,
Стремясь весь мир к собратству
сопричесть,
И никакой из наций не хулите,
Храня в зените собственную честь.

Каких имен нет на могильных плитах!
Их всех племен оставили сыны.
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.

Падучих звезд мерцает зов сигнальный,
А ветки ив плакучих склонены.
Бьет колокол над нами поминальный,
И гул венчальный льется с вышины.

 Ведущий:  Все эти стихи - это память, душа и боль каждого народа, потерявшего своих сынов и дочерей в  страшной кровавой войне. Это страстные, полные любви к Родине и ненависти к врагам стихи.  Хочется верить, что все то, что здесь сегодня происходило, останется в вашей памяти, в ваших сердцах

Я надеюсь, что «День Белых журавлей» станет традицией… И на следующий год в этих стенах прозвучат стихи о бесчеловечной трагедии в Беслане, о страшном захвате заложников на мюзикле Норд-Ост в Москве, о войнах в Афганистане, Чечне… Ведь журавль - не только символ памяти павших, но и символ протеста против войн, терактов и всех вооруженных конфликтов.

Завершить нашу акцию «Белых журавлей» я предлагаю на улице отпустив в небо белые шары, как символ памяти о павших…  

 ФОНОГРАММА:  «ПТИЦЫ БЕЛЫЕ» гр. Непоседы