литературно-музыкальная композиция, посвященная снятию блокады Ленинграда
методическая разработка по теме

Литературно-музыкальная композиция, посвященная 70-летию освобождения Ленинграда от блокады

Звучит голос за сценой:

        Памяти павших, памяти вечно молодых солдат и офицеров, оставшихся на фронтах Великой Отечественной войны, посвящается...

        Славным ветеранам Великой Отечественной войны, победившим, подарившим миру жизнь и счастье, посвящается...

        Мальчишкам и девчонкам, юношам и  девушкам далекого 41 посвящается...

        Ленинградцам и ленинградкам, сохранившим свой город в страшные дни блокады посвящается...

        Поколению, вступившему в жизнь и тем, кому сегодня 17. Тем, кто не знает, что такое война, посвящается... Чтобы помнили... Чтобы поняли...

1 чтец

Когда я приезжаю в Ленинград,

Перед закатом солнца чайки стонут.

Ночь. Звёзды прямо в душу мне глядят,

Плывут в Неве и никогда не тонут.

Из неба, из воды они глядят,

Напоминая мне и Ленинграду,

Что эти звёзды — слава всех солдат,

Прорвавших ненавистную блокаду.

2 чтец

На землю нашу грозно враг ломился

Под орудийный грозовой раскат...

И ученик солдатом становился

И воевал бесстрашно, как солдат.

Девушка поет   песню Б. Окуджавы «Ах, война, что ж ты сделала, подлая»

Ах, война, что ж ты сделала, подлая,
Стали тихими наши дворы.
Наши мальчики головы подняли,
Повзрослели они до поры.

На пороге едва помаячили
И ушли за солдатом солдат.
До свидания, мальчики, мальчики,
Постарайтесь вернуться назад.

Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
Не жалейте ни пуль, ни гранат.
И себя не щадите вы и все-таки
Постарайтесь вернуться назад.

Юноши продолжают петь   песню Б. Окуджавы «Ах, война, что ж ты сделала, подлая»

Ах, война, что ж ты подлая сделала,
Вместо свадеб - разлуки и дым.
Наши девочки платьица белые
Раздарили сестренкам своим.

Сапоги, ну куда от них денешься,
Да зеленые крылья погон,
Вы наплюйте на сплетников, девочки,
Мы сведем с ними счеты потом.

Пусть болтают, что верить вам не во что,
Что идете войной наугад,
До свидания девочки, девочки,
Постарайтесь вернуться назад.
До свидания девочки, девочки,
Постарайтесь вернуться назад.

1 чтец  (на экране видеоряд)

Уходили мальчики – на плечах шинели,
Уходили мальчики – храбро песни пели,
Отступали мальчики пыльными степями,
Умирали мальчики, где – не знали сами...

2 чтец
Попадали мальчики в страшные бараки,
Догоняли мальчиков лютые собаки.
Убивали мальчиков за побег на месте,
Не продали мальчики совести и чести...

1 чтец
Не хотели мальчики поддаваться страху,
Поднимались мальчики по свистку в атаку.
В черный дым сражений, на броне покатой
Уезжали мальчики – стиснув автоматы.

2 чтец
Повидали мальчики – храбрые солдаты –
Волгу – в сорок первом,
Шпрею – в сорок пятом,
Показали мальчики за четыре года,
Кто такие мальчики нашего народа.

1 девушка (на экране видеоряд)

Качается рожь несжатая.

Шагают бойцы по ней.

Шагаем и мы-девчата,

Похожие на парней.

Нет, это горят не хаты -

То юность моя в огне...

Идут по войне девчата,

Похожие на парней.

2 девушка

И вот в свои семнадцать лет
Я стала в солдатский строй…
У всех шинелей серый цвет,
У всех — один покрой.

1 девушка

Мы уходили, за плечами
Оставив школьные пороги
И мать, застывшую в печали
На пыльной и пустой дороге.

2 девушка
С восторгом нас девчонок не встречали
Нас гнал домой охрипший военком…
Так было в 41-ом, а медали
И прочие регалии потом…

На сцену выходит девушка и читает стихотворение (видеоряд, музыка)

Вместо супа - бурда из столярного клея,

Вместо чая - заварка сосновой хвои.

Это б всё ничего, только руки немеют,

Только ноги становятся вдруг не твои.

Только сердце внезапно сожмётся, как ёжик,

И глухие удары пойдут невпопад...

Сердце! Надо стучать, если даже не можешь.

Не смолкай! Ведь на наших сердцах - Ленинград.

Бейся, сердце! Стучи, несмотря на усталость,

Слышишь: город клянётся, что враг не пройдёт!

...Сотый день догорал. Как потом оказалось,

Впереди оставалось ещё восемьсот...

Звучит сигнал воздушной тревоги, по сцене мечутся люди

2 девушка

Мы рыли рвы – хотелось пить.
Бомбили нас – хотелось жить.
Не говорилось громких слов.
Был дот на каждом из углов.
Был дом – ни света, ни воды.
Был хлеб – довесочек беды.
Сон сокращался в забытье.
Быт превращался в бытие.
Была одна судьба на всех.
Мы растеряли светлый смех.
Мы усмиряли темный страх.
Мы умирали на постах.
Мы умирали…
Город жил –
Исполнен малых наших сил.

Голос за кадром:

        Как только стало понятно, что город оказался в блокаде, настроение его жителей стало меняться в худшую сторону. Чтобы быть в курсе того, о чём думает население, военная цензура вскрывала все письма. Некоторые, в которых горожане высказывали крамольные мысли, изымались. В августе 1941 года цензура изъяла 1,5 процента писем. В декабре – уже 20 процентов.

На сцене девушки и юноши, в руках у них письма, они по очереди читают их:
«…Жизнь в Ленинграде с каждым днём ухудшается. Люди начинают пухнуть, так как едят горчицу, из неё делают лепёшки. Мучной пыли, которой раньше клеили обои, уже нигде не достанешь».

«…В Ленинграде жуткий голод. Ездим по полям и свалкам и собираем всякие коренья и грязные листья от кормовой свеклы и серой капусты, да и тех-то нет».

«…Я был свидетелем сцены, когда на улице у извозчика упала от истощения лошадь, люди прибежали с топорами и ножами, начали резать лошадь на куски и таскать домой. Это ужасно. Люди имели вид палачей».

«…Наш любимый Ленинград превратился в свалку грязи и покойников. Трамваи давно не ходят, света нет, вода замёрзла, уборные не работают. Самое главное – мучает голод».

«…Мы превратились в стаю голодных зверей. Идёшь по улице, встречаешь людей, которые шатаются, как пьяные, падают и умирают. Мы уже привыкли к таким картинам и не обращаем внимания, потому что сегодня умерли они, а завтра я».

«…Ленинград стал моргом, улицы стали проспектами мёртвых… В каждом доме в подвале склад»

Девушка читает стихотворение

Я к ним подойду. Одеялом укрою,
О чем-то скажу, но они не услышат.
Спрошу – не ответят…
А в комнате – трое.
Нас в комнате трое, но двое не дышат.
Я знаю: не встанут.
Я всё понимаю…
Зачем же я хлеб на три части ломаю?

(в руках — хлеб, ломает его на три части, уходит)

Фонограмма песни «Почтальонка» (Слова Д. Сухорева, музыка С. Никитина)

На сцену выходит девушка-почтальон с сумкой и раздает газеты и журналы, все раздала, но сумка все равно тяжелая: на дне — похоронка. Почтальонка достает похоронку — плачет, подруги подбегают, пытаются утешить.

Юноша читает стихотворение

Птицы смерти в зените стоят.
Кто идёт выручать Ленинград?

Не шумите вокруг – он дышит,
Он живой ещё, он всё слышит:
Как на влажном балтийском дне
Сыновья его стонут во сне,

Как из недр его вопли: «Хлеба!»
До седьмого доходят неба…

Звучит песня А. Розенбаума «На дороге жизни», на экране видеоряд.

Да, он мне снится, этот город и видимо не раз, не два
Доказывать я буду в спорах, что он красивей, чем Москва!
И в стороне сибирской дальней, мне помнится родимый дом
И то, что факелы Ростральных.... А впрочем нет, я о другом.
Я вижу городок на Волге в полукольце плешивых гор
В тот очень тяжкий, очень долгий 42-ой военный год.
Линялые шатрами крыши, стада бредущие в пыли
Сюда блокадных ребятишек из Ленинграда привезли.
Ведь больше года голодали, им дали мяса, масло дали.
Они ж, шатаясь как в бреду за завтраком недоедали,
В обед опять недоедали, за ужином недоедали, на завтра прятали еду.
Они не оставляли крошек, тихи, глазасты и худы,
Они рассматривали кошек лишь как запас живой еды.
И падали при каждом шаге. И молча плакали в тиши.
Но кто-то детям дал бумагу и заточил карандаши.
И вот на четвертушках мятых, стал робко возникать на свет
Не точный, памятный, крылатый, неповторимый силуэт -
Бессмертный шпиль Адмиралтейства, его нагую простоту
Чертило раненое детство, мусоля грифели во рту....
Да, он мне снится этот город и видимо не раз, не два
Доказывать я буду в спорах, что он красивей, чем Москва!  (начинает звучать
И вновь и вновь при трудном шаге я вспомню это,            музыка Шостаковича)
Тишь палат, детей, и на листках бумаги, рисунок,
Точно текст присяги, тебе на верность ЛЕНИНГРАД.

Звучит отрывок из 7 симфонии Шостаковича

На сцену выходит  юноша со скрипкой в опущенных руках и читает стихотворение

– Ах, Дмитрий Дмитрич! На дворе война,
– Простите, милый, но кому, дружище,
Сегодня наша музыка нужна?
Солируют фугасы! Пули свищут!

Кромешный ад, селения горят.
Прёт супостат. Не до гармоний вечных.
Когда, мой милый, пушки говорят,
Смолкают музы. С музыкой, конечно.

• - Смолкают? Нет уж! Нет! Молчать нельзя! –
  Оборотясь, отрезал. За очками,
  Казалось, полыхнули не глаза,
  А из души прорвавшееся пламя.

Другой юноша читает стихотворение

И когда в знак начала
Дирижерская палочка поднялась,
Над краем передним, как гром, величаво
Другая симфония началась, -
Симфония наших гвардейских пушек,
Чтоб враг по городу бить не стал,
Чтоб город Седьмую симфонию слушал.
И в зале – шквал,
И по фронту – шквал…
А когда разошлись по квартирам люди,
Полны высоких и гордых чувств,
Бойцы опустили стволы орудий      
Защитив от обстрела площадь Искусств.     (Шостакович)

Вновь звучит отрывок из 7 симфонии

Какая музыка была!
Какая музыка играла,
Когда и души и тела
Война проклятая попрала.
Какая музыка во всем,
Всем и для всех - не по ранжиру.
Осилим... Выстоим ... Спасем ...
Ах, не до жиру - быть бы живу ...
И через всю страну струна
Натянутая трепетала,
Когда проклятая война
И души и тела топтала.
Стенали яростно, навзрыд,
Одной единой страсти ради
На полустанке – инвалид
И Шостакович - в Ленинграде.

Звучат раскаты салюта, на сцену выходят чтецы

1 чтец

За залпом залп.
Гремит салют.
Ракеты в воздухе горячем
Цветами пёстрыми цветут.
А ленинградцы
Тихо плачут.

2 чтец
Ни успокаивать пока,
Ни утешать людей не надо.
Их радость
Слишком велика –
Гремит салют над Ленинградом!
3 чтец
Их радость велика,
Но боль
Заговорила и прорвалась:
На праздничный салют
С тобой
Пол-Ленинграда не поднялось…
4 чтец
Рыдают люди, и поют,
И лиц заплаканных не прячут.
Сегодня в городе –
Салют!
Сегодня ленинградцы
Плачут…

На сцену  с зажженной свечой выходит чтец и читает стихотворение

Неверно, что сейчас от той зимы

Остались лишь могильные холмы.

Она жива, пока живые мы.

И тридцать лет, и сорок лет пройдёт,

А нам от той зимы не отогреться.

Нас от неё ничто не оторвёт.

Мы с нею слиты памятью и сердцем.

Чуть что - она вздымается опять

Во всей своей жестокости нетленной.

«Будь проклята!» - мне хочется кричать.

Но я шепчу ей: «Будь благословенна».

Она щемит и давит. Только мы

Без той зимы - могильные холмы.

И эту память, как бы нас ни жгло,

Не троньте даже добрыми руками.

Когда на сердце камень - тяжело.

Но разве легче, если сердце – камень?...

Следующий чтец выходит  с зажженной свечой  и читает стихотворение. ( Во время чтения стихотворения на сцену выходят с зажженными свечами все участники, тихо звучит музыка )

Ряды могил огромных братских,
Где высечен лишь год - сорок второй...
Там сотни тысяч жизней ленинградцев
Схоронено блокадною зимой.
И тихо льются звуки над могилами.
И вечности огонь всегда горит.
А сердце мое с близкими и милыми
Через года как-будто говорит.

Теперь покоитесь Вы здесь в могилах
И люди Вам несут сюда цветы,
И позабыть о Вас они не в силах.
В их памяти не будет пустоты.
Они поклонятся Вам низко, низко
В том месте, где огонь теперь горит.
И то далекое им сразу станет близким.
И оживет бесчувственный гранит.

Музыка звучит громче.