История села - часть истории района
методическая разработка по теме

/ Сцена состоит из 2 частей: 1 часть – изба, печка, стол и др. утварь домашнего обихода; 2 часть – воспоминания героев./

Звучит голос:

Хорошеет село Черноземья,

Где родился и где я живу.

И люблю так его до самозабвенья,

Что на город большой не сменю.

Мне в степной стороне жить привольно

И вести по-крестьянски дела.

Здесь при встрече желают здоровья

Каждый житель большого села.

Год от года оно хорошеет.

Как грибы вырастают дома,

Хорошеет село Черноземья,

Хорошеет моя сторона. (В. Фуфаев)

(Приложение)

( Стол. Входят дети, садятся за стол. Бабка у печки. Дед на печи.)

Внук: Дед, а дед, расскажи, почему наше село называется Бирюч, мы задание такое получили в школе.

Дед: И..., внучек, непростой вопрос ты мне задал. Мне мой дед рассказывал, а ему его матушка сказывала о том, как они переселились из Верхней Тишанки на это безлюдное место. Говорила, что их сюда за недоимки выслали. Первые дворы появились в восточной части села, на Городке, их было 6-9 дворов. А было это в 1851 или 1854 году... Первая версия названия села пошло от названия оврага, в котором водились волки, их называли бирюками. Вот и зовут наше село Бирюч...

Внучка: Об этом нам учительница рассказывала, а говорят наша область подвергалась нашествиям татар.

Дед: Татары, али нет, я не знаю. Но слово ведь оно как: бирюч – бирич. Вот и думай, что оно значит. Коли не волки, так глашатый, объявлявший чью-то волю.

Внук: А храм или церковь были в селе?

Бабка: Да, храм был, деревянный, носил имя святого покровителя Николая – Никольская церковь. Каждое воскресенье и по великим праздникам из Троицкого храма батюшка на подводах ездил к нам на богослужения. А позже в селе был уже свой священник и псаломщик, которые получали жалование от прихожан и жили в построенных для них деревянных домах. Жил в нашем селе Никита Афанасьевич Фуфаев. Сын крестьянина, имущества не имел никакого, в школе не обучался, был церковным старостой и известным лекарем, к которому ехали за помощью со всей округи.

Был такой случай: на село напал большой мор, люди погибали целыми

семьями. Тогда лекарь пообещал остановить эпидемию. Взяв икону, с молитвами несколько раз обошел вокруг Никольской церкви, и пообещал: после этого умрут всего лишь двое. Так и вышло. Его даже наградили серебряной медалью.

Ох, а как в деревне праздновали «никольщину». Это был семейный праздник, приглашали в гости родственников, соседей, праздновали дня 3-4.

/Входят в дом гости. Рассаживаются. Угощаются./

/Исполняется песня «Тонкая рябина». Исполняют частушки (см. Приложение)

Бабка: Моя матушка сказывала, что целая улица сгорела, ведь на ней все дома стояли окнами к пруду, а не к церкви. Как произошел пожар

никто не знает, кто-то говорил, что загорелся один дом, а за ним и другие, ведь дома были покрыты соломой и быстро все сгорело. А были и те, кто говорил, что поджег батюшка, чтоб избы повернули окнами к церкви.

Внучка: А что же с храмом произошло?

Дед: В 1936 году храм разрушили, а материал использовали для строительства семилетней школы, она и сейчас стоит на том же месте, и я в неё ходил и батька твой, а тебе вот посчастливилось в новой учиться.

Внук: Дед скажи...

Бабка (перебивает): Хватит вам, скажи, скажи. Садитесь за стол, у меня все готово.

(Дед слазит с печки, дети балуются за столом.)

Дед: Вопросы задаете умные, хорошие, историей интересуетесь, прошлым, а вести себя за столом не умеете.

(Дед грозит ложкой. Дети успокаиваются. Все едят.)

Внук: Дед, говорят, что кулаки в селе водились.

Дед: Да какие там кулаки. Работяги...

(Сцена 2)

/В дом входят люди в кожаных куртках, фуражах, кричат./

Военный: Давай, выводи корову и лошадь.

Мужик: Помилуйте, господин хороший военный, тьфу, товарищ военный. Чем же я буду кормить ребяток. Ведь у меня их семеро по лавкам.

Военный: Указ слыхал, на (тычет мужику бумагу в лицо). Все сдать в колхоз, кол-лек-ти-ви-за-ция. А кто не сдаст, будем раскулачивать и ссылать.

Мужик: Я в артель записался, работаю, как все, за что ссылать-то?

Военный: Долговых, Жарковых, Ильинских, Фуфаевых, Козырь тоже говорили, что не кулаки, ничего не сдали. То-то же оно (грозит

пистолетом).

(Плач, крик.) (Дед спит. Похрапывает на печке.)

Внук: Дед, а дед, ты что, спишь? Что ж раскулачили деда-то?

Дед: Все отдали, голодали они долго, ведь в колхозе-то ничего не платили, а кормилица Зорька сдохла, больно добрая была, скучала, наверное, и сдохла. Эх-хо. Я-то чуть позже родился, вот и выжил. А братья и сестры мои с голода померли.

Внук: А в войну как жили? Расскажи, дед.

Дед: Жили, работали, внучек, и вдруг – как гром среди ясного неба...

(Сцена 2)

/Девочка и мальчик бегают, играют. Звучит сообщение Советского информбюро о начале войны. У девочки в руках лопается шарик. Звучит музыка «Священной войны». Отец собирается на войну, мать плачет, мальчик тоже собирается, вооружается игрушечным пистолетом. Отец его останавливает./

Отец: Сынок, ты остаешься вместо меня, за старшего. Защищай сестру и маму.

/Мальчик возвращается, подходит к маме, которая сидит на стуле. Стоят рядом с матерью./

Голос за сценой: Отца забрали на войну.

...Мальчишка – шпингалет,

Но враз прибавила ему

Война так много лет.

Мальчик:

Так что же, мать?

Так, значит, мать,

Я в доме голова?

Ты начинай белье стирать,

А я - колоть дрова!

Ты говоришь:

Дровец чуток

Осталось.

Так и быть,

Продай слона (протягивает),

Продай свисток!

Без них ведь можно жить!

Продай матроску, говорю!

Теперь не до тряпья.

Ты только, мама,

Не горюй!

Не брошу я тебя! (А. Брагин)

/Мама берет детей за руки, они прижимают игрушки к себе, уходят./

Дед: Помню, как провожали мужей, сынов, отцов, братьев, а еще помню – похоронки. Приходили они чаще, чем письма. Дядька мой – Петр Дьячков, в одной части служил с Александром Матросовым, участвовал в бое за деревню Чернушки Псковской области.

Я знаю, никакой моей вины в том, что другие не пришли с войны, речь не о том, но все же, все, все же...

Внучка: Дедушка. А когда в селе свет появился. Учительница рассказывала, что в нашем селе у одних из первых. Правда?

Дед: Да. В тот год селяне сдали много молока, за это были премированы дизелем, который сняли с корабля...

(Сцена 2)

/ За столом сидят мужики./

1-й: Слыхали, мужики, говорят обещанный нам дизель хотят оставить у себя начальники в Боброве. Надо телеграмму писать, товарищу Маленкову. Пиши Петр.

2-й: Что писать-то?

Товарищу Маленкову. Обещанный дизель не получили. Труженики колхоза «Дружба».

1-й: Ну, Петр Юдин. Возвращай колхозное имущество. Нам позарез как нужен этот дизель, ведь говорят все, ох как хорошо. Я у сына в городе был, красота. Не то, что раньше бывало. Вон радио есть, а других прелестей нет. Тебе как бывшему фронтовику это под силу. И телевизор появится в селе.

2-й: А что это такое?

1-й: Увидишь, как свет будет. Можно не только слышать, но и видеть кто говорит, и кино дома смотреть по вечерам.

Дед: Да, кажется вчера все было. А нынче вон как всё. Мы много работали, чтоб вам внучек жилось лучше, чем нам. Только вот никто сейчас не хочет оставаться в деревне-то.

Тяжело говорят. А где легко-то? Разве нам легко было? Кто хлеб растить будет, коров доить, мясом государство обеспечивать? То-то и оно. Не знаем мы ответа с тобой? Может кто подскажет?

Ученик читает:

Поставьте памятник деревне

На Красной площади в Москве,

Там будут старые деревья,

Там будут яблоки в траве.

И покосившаяся хата

С крыльцом, рассыпавшимся в прах,

И мать убитого солдата

С позорной пенсией в руках.

И два горшка на частоколе,

И пядь невспаханной земли,

Как символ брошенного поля,

Давно лежащего в пыли.

Пусть рядом встанут дети,

Что в деревнях еще растут.

Наследство их на белом свете -

Все тот же черный рабский труд.

Присядут бабы на скамейку,

И всё в них будет, как всегда, -

И сапоги, и телогрейки,

И взгляд потухший ... в никуда.

Ломали кости, рвали жилы,

Но ни протестов, ни борьбы.

Одно лишь «Господи помилуй!»

И вера в праведность судьбы.

Поставьте памятник деревне,

Чтоб показать хотя бы раз

То, как покорно, как безгневно

Деревня ждет свой смертный час.

(Н. Мельников)