«Изучение личности в социальной психологии»
методическая разработка по теме

                                               Методическая  разработка

                   на тему:  «Изучение личности в социальной психологии»

                                                                                   Мастер п/о: Панина Л. Ф.

                                                                                              2014 год

Содержание

        Введение.....................................................................................................................3

1 глава История исследований социальных установок аттитьюдов......................

1.1. Аттитьюды как психические феномены - их строение,

содержание и функции.............................................................................................5

1.2. Аттитьюды и реальное поведение личности.................................................10

2 глава Личность в групповом процессе..................................................................

2.1. Биографические характеристики личности и групповой процесс...............12

2.2. Способности группы и групповой процесс...................................................15

2.3. Черты личности и групповой процесс............................................................17

3 глава Личность как социально-психологический феномен.................................

3.1. Личность и индивид.........................................................................................20

3.2. Психологическая структура личности............................................................21

3.3. Общественные свойства личности..................................................................23

Заключение.............................................................................................................28

Глоссарий...............................................................................................................29

Список использованных источников....................................................................31

Приложение............................................................................................................32

Введение

Исследований, посвященных изучению активности личности в группе и ее влиянию на групповую жизнь, насчитывается немалое количество. Кроме того, эти исследования весьма разнообразны, разноречивы по полученным результатам, зачастую слабо между собой связаны, и оформление их в виде сколько-нибудь строгой классификации, позволившей бы ограничиться отдельными наиболее демонстративными примерами, представляется нам делом большой трудности. Тем не менее попытки построения таких классификаций в литературе встречаются. Одну из них, предложенную М. Шоу, мы берем в качестве основы для дальнейшего анализа, однако, как будет показано ниже, обращением к этой классификации проблема отнюдь не исчерпывается. Поэтому в заключительной части параграфа мы представим в известной мере альтернативный взгляд на проблему.

Пытаясь определенным образом сгруппировать личностные характеристики членов группы, М. Шоу разбил их на три класса переменных биографические характеристики, способности, черты личности. Понятно, далеко не идеально; в нем, в частности, заметно смешение индивидного и собственно личностного начала (это относится, например, к биографическим характеристикам), тем не менее на сегодня это, пожалуй, наиболее разработанная классификационная система, дающая при всех присущих ей критических моментах по крайней мере хоть какую-то реальную возможность систематизации соответствующих исследовательских данных.

Цель: Рассмотрение личности как социально психологический феномен, пути изучения личности в социальной психологии.

Задачи: 1. Описать развитие личности, ее структуру как социально значимый аспект общества.

2.  Анализ проблем по изучению и исследованию проблемы личности в социальной психологии.

3. Формулировка выводов по теме.

Гипотеза. Существует тесная взаимосвязь социальных установок и реальных действий личности с социальной психологии.

1глава  История исследований социальных установок аттитьюдов.

1.1.Аттитьюды как психические феномены - их строение, содержание и функции.

Аттитьюдами в социальной психологии и социологии называют психические феномены, выражающие отношение человека к различным социально значимым объектам - к окружающим людям, группам и социальным институтам, к произведениям культуры, науки и искусства, к видам и способам деятельности, к стилям жизни, к социально значимым явлениям природы и т. п.

Исследования аттитьюдов распространены чрезвычайно широко. Г. Оллпорт подчеркивал в 1935 г., что благодаря широкому размаху таких исследований социальную психологию даже определяют как «научное исследование аттитьюдов». Он также отмечал, что «понятие аттитьюда, вероятно, является наиболее характерным и необходимым для современной американской социальной психологии». Через три с половиной десятилетия, в 1969 г., У. Макгайр констатировал, что «растущий в течение последних 15 лет интерес к аттитьюдам сделал их к настоящему времени наиболее популярной областью социально-психологического исследования». И, наконец, сравнительно недавно - в 1974 г. - известный социальный психолог  Г.Келман заявил, что «аттитьюды живы- здоровы и эффективно используются в сфере регуляции деятельности».^[1]

Постоянно растет интерес к исследованиям аттитьюдов и в отечественной социальной психологии. Об этом свидетельствует появление работ В. А. Ядова и его сотрудников, П. Н. Шихирева, Ш. А. Надирашвили, А. Г. Асмолова, Г. М. Андреевой и др.

Но чисто научное изучение аттитьюдов - это лишь «видимая часть айсберга», ибо аттитьюды являются также основным предметом многочисленных прикладных социально-психологических и социологических исследований. Они выступают как главная зависимая переменная в опросах общественного мнения, в исследованиях трудовой деятельности, социально-психологического климата, спроса на разнообразные потребительские товары и т. д.

Несмотря на столь широкую популярность аттитьюдов, теоретические представления о них пока еще недостаточно соотнесены с более общими психологическими понятиями, характеризующими процессы регуляции деятельности, и прежде всего с такими понятиями, как потребность (индивидуальная или социальная), благо, оценка, эмоция, мотив. Хотя предпосылки для подобного соотнесения уже имеются, исследования аттитьюдов все еще остаются изолированными от психологии мотивации и регуляции деятельности, от изучения потребностей и эмоций. Подобная разобщенность отрицательно сказывается на теоретической ситуации в сфере аттитьюдных исследований, тормозит их развитие, препятствует адекватному пониманию парадоксальных феноменов, особенно тех, которые касаются аттитьюдно-поведенческих соотношений.

В многообразных описаниях аттитьюдов можно четко выделить два класса эмпирических характеристик - характеристики функций, выполняемых аттитьюдами в рамках более широких систем субъекта, и характеристики собственного, внутреннего состава и содержания аттитьюдных феноменов. Исторически первичными были определения аттитьюда через его функции, а именно как регулятора поведения, деятельности человека. Рассмотрев 16 различных дефиниций, Г. Оллпорт пришел к выводу, что существует «единая нить, проходящая через все эти отличающиеся друг от друга определения. Так или иначе, каждое из них рассматривает в качестве существенной характеристики аттитьюда готовность к реакции. Аттитьюд - это нечто зарождающееся, подготовительное, начальное, нежели явное, завершенное. Это не поведение, а его предпосылка». Указанную черту аттитьюда авторы, цитированные Оллпортом, называли то готовностью, то диспозицией («аттитьюд - диспозиция к действию»), то установкой. Сегодня мы могли бы добавить к этому перечню еще и термин «программа».

Примечательно, что в ряде указаний на регулирующую функцию аттитьюда содержатся некоторые важные дополнительные ограничения. В частности, подчеркивается, что аттитьюд регулирует действия прежде всего с точки зрения их направленности. Такова, например, формулировка Э. Богардуса: «Аттитьюд - это тенденция действовать за или против  некоторого фактора окружения; последний, таким образом становится положительной или отрицательной ценностью».

Определение аттитьюда как готовности к действию, или диспозиции, является, безусловно, функциональным, хотя обычно и не рассматривается в качестве такового.

Вариантами функциональных определений являются и дефиниции установки (многими отечественными авторами она сближается с феноменом аттитьюда). Так, Д. Н. Узнадзе определял установку как «готовность к определенной активности». Развивая подход к установке с точки зрения теории деятельности, А. Г. Асмолов описывает установку "в качестве «стабилизатора деятельности» или «фактора инерции поведения», что тоже, конечно, является указанием на ее функцию. Общий момент всех приведенных выше способов характеристики аттитьюда (или родственных ему феноменов) - это указание на его роль, полезность по отношению к некоторым другим, внешним для аттитьюда, феноменам, т. е. на его функции.

При всей продуктивности подобного подхода, базирующееся на нем описание не может исчерпать природу ни одного из феноменов, в том числе и феномена аттитьюда, поскольку оно не затрагивает его внутреннего строения, его состава. Новый шаг в разработке представлений о конкретном психологическом строении аттитьюдных феноменов связан с развитием так называемого «мультикомпонентного взгляда на аттитьюд» (термин  И. Айзена и М. Фишбайна). Сторонники этой позиции : полагают, что аттитьюд состоит из трех компонентов - аффективного (или эмоционального), когнитивного (или познавательного) и конативного (или поведенческого). Одними из первых эту позицию сформулировали Смит, а также Д. Креч и Р. Кратчфилд. Росту ее по популярности сильно способствовал сборник трудов Йельской социально-психологической школы, посвященный проблемам структурной организации и изменения аттитьюдов.

Согласно сторонникам мультикомпонентного взгляда, когнитивный компонент - это разнообразные знания субъекта о предмете его аттитьюда, аффективный компонент - эмоциональная оценка данного предмета, а конативный компонент - программа действий, касающихся данного предмета.

Как соотносится эта теоретически постулированная структура аттитьюда с реальной исследовательской практикой? Оказывается, что на практике в аттитьюдах, с правило, фиксируют единственное свойство - ценность (валентность) для человека определенного предмета или действия. М. Фишбайн и И. Айзен в 1975 г., гя перед глазами полувековую историю развития аттитъюдных исследований, констатировали, что «большинство общепринятых процедур для измерения аттитьюдов  в итоге одно-единственное число, долженствующее означать обобщенную оценку или чувство расположении - нерасположенности к данному объекту. В полном « согласии с позицией Тэрстоуна (1931), аттитьюды должно определить как величину аффекта за или против которого объекта. Мы, следовательно, полагаем, что аттитьюд должен измеряться посредством процедуры, которая располагает субъекта на биполярном аффективном (или оценочном) континууме, относящемся к данному объекту». Учитывая эту эмпирическую констатацию, обходимо, нам кажется, снова вернуться к представлениям о компонентах аттитьюда и уточнить их.

Поскольку аттитьюд, согласно выводу о его эмпирических измерениях, является оценкой, проблематичным оказывается статус двух остальных компонентов - познавательного и поведенческого. Если аттитьюды это оценки, то их познавательный компонент не может быть ни чем иным, как когнитивным компонентом оценки - отражением того предмета, который оценивается как хороший или плохой, полезный или вредный. На долю же собственно эмоционального (оценочного) компонента аттитьюда остается только «некогнитивный» компонент, т. е. та часть оценки как целого, которая выражает ее характер или знак. Таким образом, для описания строения аттитьюда нужны, по-видимому, два смысла термина оценка (или эмоция): и тот, что обозначает оценку как более широкое целое, и тот, что относится к части этого целого. Оценка в первом, более интегральном, смысле содержит два компонента: эмоциональное переживание (т. е. оценку в более узком смысле) и когнитивный компонент, в котором отражается предмет, являющийся причиной возникновения этого эмоционального переживания. Поэтому бессмысленно искать место познавательных компонентов аттитьюда в сфере «чистого» знания, содержание которого может быть и безоценочно.

До сих пор речь шла об оценке того или иного предмета, отражение которого и составляет содержание когнитивного компонента аттитьюда. Но аттитьюд может включать и оценку действия: этим и объясняется появление представлений о поведенческом компоненте аттитьюда и об аттитьюде по отношению к действию (в отличие от аттитьюда по отношению к предмету). Итак, анализ довольно запутанной системы представлений о компонентах аттитьюда позволяет сделать вывод о том, что психологическое содержание аттитьюда - это двухкомпонентные оценки.

В исследовательской практике могут функционировать и реально функционируют три вида аттитьюдных явлений: аттитьюд к предметной ситуации («к объекту» в терминологии западных авторов), содержащий ее оценку, аттитьюд к действию, представляющей собой оценку определенного образа действий  и, наконец, аттитьюд, включающий две взаимосвязанных оценки - и предметной ситуации, и действия, служащего ее сохранению, достижению, избежанию или предотвращению. Первые два вида аттитьюдов - предметные и поведенческие - можно назвать простыми, или элементарными, а третий - сложными, или интегральным.

Специфической чертой аттитьюдов является метод их регистрации, предполагающий осознание субъектом своих оценок и сообщение этих оценок экспериментатору в устной или, чаще, в письменной форме. Осознанный и коммуникативный («респондент-экспериментатор») характер процедуры измерения оценок оказывается неотъемлемым от самого феномена аттитьюда, как бы сливается, сращивается с ним. Данное свойство аттитьюдов нашло отражение даже в некоторых определениях, например в упомянутой выше дефиниции аттитьюда как «вербализованной или вербализуемой тенденции». Вообще говоря, оценочные параметры аттитьюда могут измеряться и строго объективно, в частности, посредством наблюдений за действиями человека, тестов на выбор сшибки или психофизиологических индикаторов. Все эти объективные методы обычно излагаются в руководствах  измерению аттитьюдов. Но анализ конкретных исследовательских публикаций показывает, что лишь в единичных случаях измерения параметров аттитьюда выполняются с помощью упомянутых объективных процедур. Обычно же эти измерения осуществляются посредством более или менее «лобовых» вопросников, требуют участия самосознания субъекта, а также в той или иной степени включают респондента в общение с исследователем.

Таким образом, к определению тех показателей, которые функционируют в науке и практике под именем аттитьюдов, надо добавить, что это не вообще оценки, а осознанные индивидом оценки, сообщенные им другому человеку (в частности, исследователю).

Именно в методе измерения, по-видимому, состоит решающее отличие аттитьюдов от других оценочных феноменов, или - на другом языке - социально-психологической парадигмы изучения оценок от подходов к их изучению в других областях психологии. В психофизиологии, например, преобладают физиологические методы регистрации эмоциональных оценок по пульсу, темпераменту, показателям потоотделения и т. п., в клинической практике - проективные тесты. Возможно, эти методические различия как-то оправдывают и целесообразность терминологической (или даже понятийной) спецификации в общем-то однородных феноменов, поскольку метод, как известно, не может не сказываться на содержании измерений.

1.2. Аттитьюды и реальное поведение личности.

Изучение аттитьюдов ведется в трех основных направлениях - одно касается проблем их изменения, другое - проблем их взаимоотношений, а третье - проблем взаимосвязи должны были всего лишь гарантировать конструктивную валидность аттитьюдных измерений. Ничто не предвещало разочарования. Напротив, серия исследований Л. Тэрстоуна и его сотрудников показала, что резкие различия в поведении разных групп людей сопровождаются соответствующими различиями аттитыодов. (Совпадение аттитьюдных различий с поведенческими рассматривалось Тэрстоуном как необходимый критерий корректности любого вопросника для измерения аттитьюдов). Тем не менее на рубеже 30-х годов американский социолог Р. Лапьер опубликовал серию статей, наиболее известная из которых называлась «Аттитьюды против действий». В них он описывал результаты сопоставлений аттитьюдов по отношению к обслуживанию китайцев в различных американских гостиницах и ресторанах с реальными действиями обслуживающего персонала в отношении двух китайцев, с которыми автор путешествовал по Америке. Выводы Р.Лапьера указывали на то, что вопреки следствиям общепринятых дефиниций аттитьюда как готовности к действию измерения аттитьюдов не совпадали с аналогичными по смыслу реальными действиями. Со времени публикации этой статьи прошло почти полвека, и неудивительно, что за этот период появился целый ряд критических замечаний в адрес методики и выводов автора. Некоторые критики считают, что его результаты вообще не относятся к проблеме соотношения между аттитьюдами и реальным поведением. Но эти недостатки не помешали работе Лапьера привлечь внимание к рассогласованиям между аттитьюдами и поведением и стать отправной точкой для целого направления исследований, посвященных аттитьюдно-поведенческим соотношениям.

Обстоятельный обзор этих исследований дал в 1969 г. А. Уикер. В результате анализа довольно значительного числа накопившихся к тому времени публикаций он вынужден был констатировать: «Предположение о том, что чувства непосредственно переводятся в действие, не было доказано

2 глава Личность в групповом процессе.        

2.1. Биографические характеристики личности и групповой процесс.        Указанные М. Шоу биографические характеристики весьма разнородны по своему исходному началу в то время как одни из них имеют выраженную биологическую окраску (мы имеем в виду возраст, пол и т. д.), другие - вполне социальны (скажем, образование или социально-экономический статус). Впрочем, и такая, казалось бы, сугубо природная переменная, как возраст, в действительности содержит немалый пласт социальности, если иметь в виду социальный опыт личности, приобретаемый, конечно же, только с возрастом и с ним в значительной мере сопряженный. В этой связи нелишне будет напомнить о принятом в современной науке полиизмерительном подходе к изучению возраста, предполагающем наличие отдельных его измерений: биологического, социального, психологического.

 Первая из рассматриваемых нами здесь биографических характеристик личности - ее хронологический возраст. Чаще всего он соотносится в группе с моделями межличностного взаимодействия, руководством (иногда — лидерством), конформностью. Что касается вопроса относительно связи между возрастом и конформностью, то он обсуждался выше. Довольно сложная зависимость обнаружена между возрастом и общением. Попытки получить сколько-нибудь значимые количественные связи между этими переменными не увенчались успехом. Оказалось, что скорее следует говорить о качественных изменениях общения как функции возраста. Суть их состоит в том, что с возрастом наблюдается тенденция ограничивать межличностные контакты, увеличивая вместе с тем сложность моделей взаимодействия.

Довольно часто (во всяком случае за рубежом, первоначально в рамках «теории черт» лидерства или руководства) исследователи пытались выяснить влияние возраста на эффективность руководства, однако, по данным Р. Стогдилла, имеющиеся здесь результаты крайне противоречивы, исключая возможность говорить о какой-то определенной на этот счет тенденции.

Другая рассматриваемая нами биографическая характеристика личности - пол. На первый взгляд эта переменная имеет отношение исключительно к индивидному (не личностному) началу в человеке. Тем не менее несостоятельность подобной точки зрения становится понятной, если принять во внимание, что половая идентификация человека тесно связана с усвоением и реализацией им ролевых стандартов поведения (имеются в виду мужская и женская роли), принятых в обществе, культивируемых, в частности, в ближайшей микросреде личности, каковой является семья, - словом, во многом культурно-детерминирована.

Следует отметить, что обсуждаемая нами характеристика привлекает в последние десятилетия все большее внимание со стороны специалистов, пытающихся вычленить особенности поведения мужчин и женщин в групповом контексте, проявляя при этом значительный интерес именно к моделям женского поведения. Последний объясняется, на наш взгляд, той возрастающей ролью, которую начинают играть женщины в различных сферах жизни современного общества. Кстати, по этой причине немало исследований, как мы увидим далее, посвящено анализу поведения женщин, выполняющих роли лидера, руководителя.

Согласно литературным данным, установлено, что в некоторых видах деятельности женщины очень часто проявляют меньшую активность в присутствии мужчин, чем последние в присутствии лиц своего же пола. В этом смысле показательны результаты наблюдений Ф. Стродтбека и Р. Манна за процессом общения присяжных заседателей, свидетельствующие, что мужчины значительно превосходят женщин участием в предшествующей принятию вердикта дискуссии. Аналогичные факты получены и другими исследователями. Например, Е. Эриз обнаружено, что при решении дискуссионных задач в смешанных (по признаку пола) лабораторных группах мужчины являлись инициаторами 66% всех коммуникативных актов в группе. Кроме того, в лабораторных условиях было также показано, что в смешанных группах женщины реже становятся лидерами и проявляют меньшую склонность, чем мужчины, добиваться этой роли.^[2]

Приведенные выше данные нередко объясняются большей компетентностью мужчин в решении групповой задачи, а также их стремлением доминировать в группе, в частности, в силу наличия определенного культурного стандарта поведения: от исполнителя мужской роли ожидают и соответствующего поведения. Подобного рода стандарты сказываются и на установках индивидуумов, в свою очередь влияющих на оценку ими успешности действий лиц разного пола. Так, Р. Райе с сотрудниками, первоначально измерив установки курсантов военной академии относительно женщин, далее объединял их в группы из трех человек (все мужчины) для участи:;

в лабораторном эксперименте. Часть групп в эксперименте возглавлялась курсантами-мужчинами, а часть - курсантами-женщинами. В результате была выявлена любопытная закономерность. Когда успеха в решении лабораторной задачи добивалась группа, возглавлявшаяся женщиной, члены группы приписывали успех главным образом везению. Когда же такая успешная группа возглавлялась мужчиной, считалось, что успех обусловлен в основном его личными качествами (способностями, умениями).

Ну, а как в действительности обстоит дело? Существуют ли подтверждаемые научными фактами различия между мужчинами и женщинами в эффективности руководства? Опираясь на результаты эмпирических исследований, Ф. Денмарк пришла к следующему заключению: «Многие предположения, что женщины-менеджеры существенно отличаются от менеджеров-мужчин, совершенно не подтверждаются данными. Как правило, исследователи сходятся на существовании лишь одного различия, а именно, большем интересе женщин к отношениям между людьми; но это следовало бы рассматривать как плюс с точки зрения эффективности руководства. Утверждения о половых различиях в способностях, установках, чертах личности основываются скорее на сексуально-ролевых стереотипах, нежели на результатах эмпирического изучения женщин-руководителей».

Утверждение Ф. Денмарк в той его части, где речь идет о личностных чертах, все-таки выглядит несколько категоричным. Во всяком случае, по данным Е. И. Шаровой количественные характеристики личности мастеров ПТУ, мужчин и женщин, выявленные опросником Р. Кэттелла (форма «С»), обнаруживали различия почти по всем шестнадцати факторам, причем по нескольким из них эти различия оказались статистически достоверными. Другое дело, что сколько-нибудь существенная разница в показателях эффективности руководства учебной группой со стороны мастеров-мужчин и мастеров- женщин Е. И. Шаровой не обнаружена.

Зато получает дополнительное подтверждение приведенный Ф. Денмарк факт, согласно которому женщины- руководители проявляют больший сравнительно с мужчинами интерес к межличностным отношениям. Мы имеем в виду материалы исследования А. В. Маржиня, изучавшей эффективность руководства юношескими спортивными командами. Было, в частности, показано, что 166 тренеры-женщины гораздо точнее тренеров-мужчин отражают как деловой, так и (особенно) эмоциональный аспект групповой структуры. Хотя этот факт можно интерпретировать как доказательство лучшего развития у женщин социально-перцептивных способностей, тем не менее он, на наш взгляд, свидетельствует и в пользу большего интереса тренеров-женщин к взаимоотношениям своих подопечных.

Выше мы представили некоторые данные относительно роли таких биографических характеристик личности, как пол и возраст, в групповом процессе. Вместе с тем гораздо более значимыми в этом плане оказываются факторы социального происхождения личности (образование, социально-экономический статус, мобильность), сильно влияющие на ее позицию в социальной группе. Однако исследования этих факторов, в основном ведущиеся за рубежом, как правило, ориентированы на соотнесение их с довольно высокими уровнями менеджмента и политического лидерства и далеко выходят за рамки анализа собственно малых групп. В силу указанной причины специально останавливаться на подобного рода исследованиях мы не будем.

2.2. Способности личности и групповой процесс.

Следует сказать, что способности трактуются М. Шоу весьма расширительно, и он относит к ним как интеллект (понимая его как некую общую способность), так и умения, знания и т. п. (понимая их как некие специфические способности). Нас, однако, интересует в данном случае связь указанных особенностей личности с ее поведением в малой группе. Конечно, наиболее изученной здесь является связь интеллекта с лидерством и эффективностью руководства; правда, объектом исследования нередко являлись общности, объем которых значительно превышал все мыслимые границы малой группы (речь, например, порой шла о социальных организациях).

Специалисты подчеркивают, что лица, обладающие большим интеллектом, обнаруживают тенденцию быть более активными и менее конформными в группах, нежели их менее интеллектуальные партнеры. Но это лишь общая тенденция, поскольку, например, между интеллектом и статусом не исключена и обратная зависимость. Так, И. П. Волков получил отрицательные корреляции между показателями интеллекта студентов и их психологическим статусом в учебной группе. Однако в целом, согласно данным Р. Стогднлла, между интеллектом и лидерским статусом существует небольшая позитивная связь, равная 0,28 (средняя величина по итогам семнадцати исследований).

Далеко не однозначным образом соотносится интеллект и с эффективностью руководства. Согласно высказываемой в литературе точке зрения, отношение между этими переменными носит криволинейный характер, т. е. наиболее эффективными оказываются руководители не "с чрезмерно высокими или низкими показателями интеллекта, а имеющие промежуточные по степени выраженности его оценки. "Кроме того, исследователи обращают внимание на то обстоятельство, что невысокие зачастую корреляции между интеллектом и эффективностью деятельности руководителя обусловлены наличием множества промежуточных переменных, располагающихся в «пространстве» между «входом» интеллектуальной активности руководителя и эффективностью выполнения задания. Так, Ф. Фидлер и А. Лейстер в исследовании, проведенном в воинских подразделениях, к числу подобных переменных отнесли мотивацию и опыт руководителя, его отношения с вышестоящим начальником и подчиненными. Эти авторы полагают, что каждая из названных выше переменных может частично или полностью блокировать влияние интеллектуальной активности руководителя на выполнение задания, в значительной степени опосредствуя связь между ними.

2.3. Черты личности и групповой процесс.

Черты личности и групповой процесс. Учитывая огромное количество выделенных разными авторами всевозможных, иногда повторяющих друг друга под несовпадающими названиями личностных черт, М. Шоу сгруппировал их в пять крупных блок, в, или категорий, получивших в его классификации следующие наименования: 1) межличностная ориентация; 2) социальная сензитивность; 3) стремление к власти; 4) надежность; 5) эмоциональная устойчивость. К сожалению, у нас нет возможности сколько-нибудь детально проследить влияние, оказываемое на групповой процесс всеми входящими в каждый из указанных блоков переменными, поэтому мы ограничимся лишь отдельными примерами.

Среди личностных характеристик, относимых М. Шоу к блоку межличностная ориентация, вероятно, наиболее известными являются так называемая оценка руководителем наименее предпочитаемого сотрудника и авторитарность. Оценка наименее предпочитаемого сотрудника (сокращенно - НПС) - личностный компонент «вероятностной модели эффективности руководства», в течение многих лет разрабатываемой Ф. Фидлером.

Предложенный им личностный конструкт дает представление о преимущественной ориентации руководителя (и вообще любого субъекта) либо на выполнение группового задания (деловая ориентация), либо на установление благоприятных межличностных отношений с окружающими (собственно межличностная ориентация). Показано, что руководители с низкой оценкой НПС наиболее эффективны в крайне благоприятных или крайне неблагоприятных для них ситуациях, а руководители с высокой оценкой НПС наиболее эффективны в умеренных по степени благоприятствования их активности ситуациях.

 Другая составляющая обсуждаемого личностного блока - авторитарность - довольно часто фигурирует в работах зарубежных авторов. Для поведения авторитарного субъекта в позиции власти характерны требовательность, директивность, стремление к детальному контролю за действиями подчиненных; однако, находясь в подчиненном положении, авторитарный субъект склонен воспринимать свою роль как естественную и вполне приемлемую, легко уступая давлению вышестоящих лиц. Обычно авторитарная личность сопоставляется с эгалитарной, для которой типично стремление к статусному равенству и отвержение ролей господства и подчинения. Разумеется, в чистом виде подобные личностные типы не обязательно встречаются на каждом шагу, во всяком случае легче говорить о некоторой (порой и весьма отчетливой) тенденции, нежели абсолютизировать «снимаемые» эмпирические характеристики.

Социальная сензитивность — следующая называемая М. Шоу личностная категория. Она характеризует главным образом способность личности к отражению состояний других людей и заключает среди прочих такие ее черты, как эмпатия, социальное понимание, социабельность. В литературе приводятся данные, свидетельствующие о позитивной связи этих черт с групповым лидерством и эффективностью руководства.

Еще один блок личностных переменных, образующих категорию «стремление к власти», соотносится с поведением членов группы, направленным на достижение престижных внутригрупповых позиций. Одна из наиболее значительных переменных этого класса - доминантность, позитивно коррелирующая с актами лидерства, лидерским статусом, межличностным взаимодействием и обнаруживающая негативную связь с конформностью.

Определенное позитивное влияние на элементы группового процесса (в том числе лидерство, групповую эффективность и т. д.) оказывают личностные черты, подходящие под категорию «надежность»: ответственность, уверенность в себе, самоуважение. Заметим также, что, по данным специалистов, ответственность и уверенность в себе входят в то небольшое число личностных черт (перечислявшихся нами в одной из работ, которые достаточно устойчиво от ситуации к ситуации проявляют себя как детерминанты эффективности руководства.

Последняя выделяемая М. Шоу личностная переменная- эмоциональная устойчивость - включает ряд широко исследуемых в связи с групповым процессом черт, в числе которых называются, например, тревожность и личностное приспособление. Что касается тревожности, то по мере ее возрастания, как правило, снижаются требования, предъявляемые личностью к группе, увеличивается конформность, личность охотнее меняет свои взгляды под влиянием группы и т. п. Совершенно очевидно, что такое поведение вряд ли может способствовать эффективному функционированию группы.

Иначе соотносится с характеристиками группового процесса личностное приспособление, т. е. способность личности устанавливать гармонические отношения с окружающей средой. В литературе приводятся данные, указывающие на позитивное влияние этой личностной черты на мотивацию групповой деятельности, сплоченность и эффективность группы, в особенности, когда условия жизни последней близки к экстремальным.

Подведем некоторые итоги. Было показано, что личностные особенности (биографические характеристики, способности, наборы черт) участников группового процесса оказывают на него известное, опосредствованное целым рядом факторов влияние, отражающееся как на динамике самого процесса, так и на сопутствующих ей феноменах групповой жизни. К сожалению, конкретные нормативные характеристики этого влияния во многом еще остаются не выясненными, и сегодня мы можем говорить скорее об определенных тенденциях, в значительной мере дающих лишь некое общее, усредненное представление о специфике взаимосвязи личностной и групповой переменных.

3глава Личность как социально-психологический феномен.

3.1. Личность и индивид.

Личность является объектом изучения многих наук: философии, социологии, этики, эстетики, права, педагогики, медицины, и этот список далеко не исчерпывающий. Каждая из этих наук изучает личность в своем, специфическом аспекте, точно же, как и психология с ее различными отраслями. Для философии и социологии, как писал В. И. Ленин, учение личности связано прежде всего с исследованием действий людей, находящихся в определенных общественных отношениях, целей, на достижение которых эти действия направлены, и мотивов этих действий. «...Социолог-материалист, делающий предметом своего изучения определенные общественные отношения людей, тем самым уже изучает и реальных личностей, из действий которых и слагаются эти отношения».^[3] 

Для социально-психологического анализа личности следует четко разграничить понятия личности, индивида, индивидуальности.

Индивид - это отдельный человек в группе или обществе в целом (хотя ни группа, ни общество не являются только суммой индивидов). Этим понятием широко пользовались основоположники марксизма, понимая под ним единичность. Поскольку человек может рассматриваться в двух своих качествах - как организм и как личность, Маркс и Энгельс применяли понятие индивид к человеку в этих обоих смыслах. «...Развитие индивида,- писали они,- обусловлено развитием всех других индивидов, с которыми он находится в прямом или косвенном общении...».

Понятие индивидуальность также относится к человеку и как к организму (без этого не надо было бы индивидуализировать лечение и обучение, трудовые и спортивные нагрузки), и как к личности. Нельзя забывать слова Ленина, что ««индивидуальности» существуют не только в духовном, по и в физическом мире». Ведь без этою были бы не нужны ни живопись, пи фотография. Нельзя понятие индивидуальности ставить ни рядом, ни над личностью. Личность (и притом каждая личность) - это всегда неповторимая индивидуальность, что соответствует вполне справедливой формулировке: «личность неповторима». Но индивидуальность есть и у коллективов, и у животных, и даже у вещей.

Понятие личность имеет очень много определений. Большинство из них скорее определяют человека в целом, например как существо «в совокупности его социальных качеств, формирующихся в различных видах общественной деятельности», или как «продукт общественного развития, субъект труда, общения и познания».

Из всех определений личности наиболее четко отграничивает ее от понятия «человек» следующее: личность - это человек как субъект активной деятельности, преобразующий мир, а следовательно, носитель сознания и самосознания.

Выделение человеком своего Я из не-Я есть основной критерий начала формирования и сознания и личности. Сознание при этом понимается не как пассивное созерцание, а как активное качество, дающее возможность человеку преобразовать мир. Ведь «сознание человека не только отражает объективный мир, но и творит его», как записал в «Философских тетрадях» Ленин мысль Гегеля, развив ее дальше: «...т. е. что мир не удовлетворяет человека, и человек своим действием решает изменить его».

3.2. Психологическая структура личности.

Если за целое взят человек, как субъект деятельности и носитель сознания, то все его свойства, как уже было сказано, укладываются в две основные категории: человек как организм и человек как личность.

Организм человека - это совокупность его телесных или материальных свойств, развившихся из свойств его животных предков, в дальнейшем изменившихся в процессе истории человечества. Организм сохраняет некоторые генетически унаследованные от родителей особенности психики.

У личности, взятой, как целое, есть также две взаимопроникающие стороны, две структуры: психологическая, определяющая ее индивидуальность, и социальная, определяемая ее социальными ролями и опытом деятельности в определенной социальной среде.

Элементами психологической структуры личности являются ее психологические свойства и особенности, обычно называемые «чертами личности». Их очень много. Так, в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова, содержащем 51 333 слова, около 1500 слов означают свойства личности В грузинском языке их около 4000, в болгарском - 2500. А ведь далеко не все свойства личности могут быть названы одним словом. Но все это труднообозримое число свойств личности психологи уже давно пытаются уложить в некоторое число подструктур.

Психологические подструктуры личности одновременно являются и ее уровнями, находящимися в иерархической зависимости одна от другой.

Низшим уровнем личности является биологически обусловленная подструктура, в которую наряду с темпераментом как системой природных свойств типа нервной системы входят также возрастные, половые, а иногда и некоторые препатологические и даже патологические свойства психики. Эта подструктура признается как достаточно самостоятельная и традиционно включается во все учебники психологии.

Следующий уровень личности является психологической подструктурой, которая включает в себя все индивидуальные свойства отдельных психических процессов, ставших свойствами личности. Они обобщены в подструктуру личности, которая объединяет в себе индивидуальность проявления памяти, эмоций, ощущений, мышления, восприятий, чувств и воли

Следующим уровнем личности является ее социальный опыт, в который входят приобретенные человеком знания, навыки, умения и привычки. Большое значение опыт личности имеет для ее социальной характеристики. При этом если опыт личности взять за целое, то он тоже может быть разделен на свои подструктуры, находящиеся в иерархическом соподчинении. На основе знаний возникают навыки, которые служат основой умений и привычек. И все они базируются на элементах предшествующих подструктур личности и в видоизмененном виде включают их в себя.

Высшим уровнем личности (требующим уже социально-психологического анализа) является ее направленность. Если направленность личности взять за целое, то и в ней можно увидеть подструктуры, которые могут быть уложены в следующий иерархически взаимосвязанный ряд: влечения, желания, интересы, склонности, идеалы, индивидуальная «картина мира» и высшая форма направленности - убеждения.

3.3. Общественные свойства личности.

Все, что уже было сказано и о чем еще пойдет речь, в конечном счете освещает проблему «личность советского человека в коллективе». Но есть аспекты этой проблемы, настолько тесно связанные со структурой личности, что на них надо остановиться. Это свойства личности, проявляющиеся только в коллективе. Понятно, что на первом месте по значимости здесь стоит коллективизм.

Коллективизм - это чувство солидарности личности с коллективом, а через коллектив и с обществом, ставшее ее свойством. Он определяется единством целей личности, группы и общества. Формируется коллективизм, как и проявляется, ярче всего в условиях трудовой деятельности.

Коллективизм - не обязательно черта характера. Это может быть только черта личности, свойственная большинству советских людей. Но очень часто в результате коммунистического воспитания коллективизм становится и чертой характера, проявляющейся не только в форме единства целей и мнений и в форме сопереживаний, но и, что наиболее существенно для коллективизма, в единстве действий, направленных на достижение совместных целей.

Коллективизм - это свойство, культивируемое условиями социалистического общества. Но его зачатки появились уже на первых этапах антропогенеза, в форме племенного коллективизма, когда рамки общества для человека ограничивались племенем. Более того, есть все основания считать, что именно коллективный труд, требующий общения, явился основным фактором антропогенеза.

В условиях антагонистического общества получают распространение различные «суррогаты коллективности», коллективизм сохраняется прежде всего в среде угнетенных классов или же там, где имеет место совместный групповой труд, который по своей сущности всегда в большей или меньшей степени коллективен. Там же, где возникают псевдоколлективы, коллективизм деформируется. За счет потери единства цели и вместе с тем усиления того компонента, который свойствен любой личности в группе, - внушаемости, коллективизм уступает место комфортности личности.

Внушение, или суггестия, - это социально-психологическое явление, возникающее и проявляющееся только в процессе общения людей. Сущность его заключается в том, что каждый человек, общаясь с другими людьми, обладает способностью воспринимать сообщаемые ему идеи, представления или побуждения к действию так, что они непроизвольно становятся его собственными. В отличие от усвоения, опосредуемого мышлением, усвоение на основе внушения осуществляется непосредственно. Оно происходит чаще всего с помощью слов, но иногда только мимики и жестов.

Если еще не так давно суггестия изучалась и использовалась только врачами, то в последнее время она все более привлекает к себе внимание педагогов и социальных психологов.

Внушаемость как свойство личности, связанное с недостаточно осознанным, некритическим восприятием, близка к подражательности, поскольку процесс подражания близок к процессу некритического восприятия идей и представлений. Различие их, во-первых, в том, что личность подражает не словам, а действиям другой личности, и, во-вторых, в том, что при внушении активен внушающий, а тот, кому внушают, пассивен. При подражании, наоборот, тот, кому подражают, может и не знать об этом, а подражающий должен быть активен. Внушаемость и подражательность связаны не столько с мышлением, сколько с эмоциями, и в частности с чувством веры. Поэтому и оба этих социально-психологических феномена входят в структуру индивидуального религиозного сознания и нашли отчетливое проявление в культовых обрядах, в групповой молитве и жертвоприношениях.

Суггестивность играла большую роль в истории человеческой культуры во всех проявлениях групповой деятельности и поведения. Но она же выработала как психологическую защиту свойство психики, противостоящее суггестивным влияниям, - контрсуггестивность.

Суггестивность и подражательность в сочетании с более пли менее сознательным стремлением «не выделяться» из своей группы оформились в свойство личности, получившее название конформности - как неосознанного подчинения личности влияниям группы, в которую она включена. Буржуазные социальные психологи считают, что свойством личности, противоположным конформности, является ее нонконформностъ - независимость личности от группы, ее протест против подчинения. Работы А. В. Петровского и его сотрудников показали, что и конформность и нонконформность - это не противоположные, а родственные свойства личности: положительной или отрицательной подчиненности влияниям на нее группы. Свойством личности, им обоим противоположным, является коллективизм

Свойства личности формируются лучше всего в коллективе, как наиболее высоко организованной группе. «Только в коллективе индивид получает средства, дающие ему возможность всестороннего развития своих задатков...»^[4]  — писали Маркс и Энгельс. Важным общественно-психологическим процессом, определяющим эту закономерность, является процесс соревнования, принимающий в наших условиях форму социалистического соревнования, включающего в свою психологическую структуру трудовой энтузиазм.

Как социальное явление социалистическое соревнование изучено лучше, чем как фактор общественно-психологический. А между тем оно является важнейшей формой трудовых межличностных отношений в социалистическом обществе и вместе с тем типичным свойством личности человека социалистического общества. В условиях антагонистического общества соревнование вытеснялось и заменялось конкуренцией: принцип «человек человеку волк», сформулированный еще древнеримским писателем Плавтом, все чаще и чаще определял взаимодействие людей и групп. Но психологические корни соревнования и трудового энтузиазма заключены в сущности человека. Коллективный труд - а именно он создал человека и свойствен его сущности - необходимо порождает не только уже рассмотренное выше чувство коллективизма, но и чувство соревнования, неотрывного от взаимопомощи, коллективного творчества и трудового энтузиазма.

В последнем разделе этой книги будет показана социально-психологическая роль страха, как одного из корней религии. Но для личности, включенной в коллектив, более значимо полярное чувство - бесстрашие. Чем теснее личность связана с обществом, чем в большей мере мотивы ее деятельности подчинены целям общества, членом которого она себя осознает, тем органичнее свойствен ей высший по социальной обусловленности вид бесстрашия - отвага.

Человек по своим индивидуально-психологическим свойствам может быть в различной степени храбр, т. е. может реагировать на опасность переживанием не страха, а возбуждения. Это та реакция на опасность, о которой А. С. Пушкин писал словами классической песни председателя в «Пире во время чумы»: «Все, все, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья...» Человек в силу личных побуждений может проявить и смелость, при которой страх остается, но преодолевается мотивированным волевым усилием. Но проявить отвагу и тем более быть отважным по характеру в силу только личных мотивов нельзя, так как отвага неразрывно связана с нравственным и идейным сознанием и страх в этом случае вытесняется чувством долга. А чувство долга - это социально обусловленное нравственное чувство, которое становится свойством личности, осознавшей себя частью коллектива и общества в целом.

С понятием отваги тесно связано понятие героизм. Героизм - понятие, выходящее за рамки психологии и социальной психологии. Это - понятие гражданственное, нравственное. Психологически в героизме проявляется очень часто отвага. В то же время в нем всегда содержится чувство долга, совершаются поступки, имеющие большое общественное значение.

Чувство соревнования и взаимопомощи, трудовой энтузиазм, отвага и геройство - это типичные свойства личности человека, закономерно формируемые у него условиями  общества.

       Заключение

 Особенно наглядно видно, что человек социален не только прирожденно, но и врожденно. Так, олигофрения, затрудняющая приобретение опыта ребенком, зачатого родителями-алкоголиками, не только биологична, но и социальна. Тем более очевиден социальный момент и личности, которая формируется у ребенка хотя и на основе его врожденных индивидуально-психологических особенностей, но под влиянием общения с другими людьми. При этом интенсивность и глубина социализации личности оказываются различными у одного и того же человека в различные периоды его жизни. Две предыдущие подструктуры весьма незначительно, хотя также неодинаково, определяют различия в степени социализации личности. Подструктура же опыта заметно влияет на степень социализации личности и человека в целом.

Подструктура направленности личности почти полностью социально обусловлена. Биологическая обусловленность этой подструктуры проявляется только в некоторых, чаще только временных, возрастных влечениях и интересах. Так, например, у школьника, у которого уже достаточно созрела эндокринная система его организма, не только изменится голос и начнут расти усы, но и появятся новые интересы. Однако эти биологически обусловленные интересы, включенные в общую, в основном социально обусловленную, направленность, сами будут социализированы. Таким образом, направленность личности, являясь наиболее существенной для личности подструктурой, высшим ее уровнем, определяет социализацию остальных подструктур, а следовательно, и человека в целом. Именно эта подструктура личности наиболее полно отражает идеологию общности, в которую человек включен, и содержание этой подструктуры определяет черты личности нового человека советского общества.

Глоссарий

Список использованных источников