Проблема поэтического творчества как форма человеческого существования в "Сонетах к Орфею" Райнера Марии Рильке
статья по теме

Проблема поэтического творчества как форма человеческого существования

в "Сонетах к Орфею" Райнера Марии Рильке

"Сонеты к Орфею", по сравнению с ранним творчеством Рильке, менее известны отечественному читателю. Они привлекали внимание переводчиков в меньшей степени, нежели "Часослов", "Книга образов" и в осебенности "Новые стихотворения". Это можно объяснить сложностью их философского содержания и необычностью использованных Рильке образных средств.

"Сонеты к Орфею" были созданы в 1922 году и написаны как надгробие для Веры Оукама-Кнооп, одарённой танцовщицы и художницы, чья ранняя смерть потрясла Рильке. Открывая сборник, мы обнаруживаем 55 коротких стихотворений, составляющих две его части. Зигрид Келлентер указывала на постоянное соблюдение Рильке законов сонетного членения (разделения на катрены и терцеты) и одновременное размывание сонетной формы за счёт стихотворного переноса на стыке катренов и терцетов, а также за счёт использования тире и многоточий, нарушающих формальный сонетный канон. /1/ Тем не менее стихотворениям присуща стройность.

В этом цикле на фоне обращения к древнегреческому мифу затрагиваются проблемы поэтического творчества. Обращаясь к "Легендам и мифам Древней Греции" Н.А. Куна, мы устанавливаем: Орфей - легендарный поэт и музыкант. Сын Аполлона и музы. Его жена Эвредика умерла от укуса змеи. Орфей отправился за ней в подземное царство Аид. Ему было позволено забрать Эвридику при условии, что он будет идти впереди нее, не оглядываясь. Орфей оглянулся, и Эвредика была безвозвратно потеряна. В безутешном горе он оскорбил менад и был разорван ими на части. /3/

Для Рильке Орфей - это, преде всего, великий поэт, музыкант и певец. Главное, что выделяет поэт в образе Орфея, - это момент его пребывания в мире смерт, а значит, знание того, что ожидает человека за её порогом, знание, скрытое от други людей. Обыгрывающий миф о нисхождении Орфея в Аид за Эвридикой сонет IX также посвящён двойственной природе Орфея и творчества в целом, знанию о смерти, бренности и тлене, которое должно стать непременным условием истинной поэзии:

Nur wer mit Toten vom Mohl                        Тем лишь, кто мака вкусил

aß, von dem ihren                                        с мёртвого луга,

wird nicht den leisesten Ton                                хватит таинственных сил,

wieder verlieren.                                        тонкости звука.

Erst in dem Doppelbereich                                Только в двойственной сфере

werden die Stimmen                                        голоса станут

ewig und mild.                                        вечными и нежными.

Н.С. Литвинец считает, что подземный мир, в который спускается Орфей, - это не только мир смерти. Мир теней - это ещё и опыт человечества, веками накопленная духовная культура, в которой воплотились чувства и размышления умерших. Искусство - это та нить, которая протягивается от ушедших к живым, в искусстве роисходит постоянное общение поколений, передаётся их эмоциональный опыт. Этим и близко искусство Орфея к магии и колдовству, поэтому он и оказывается "der Beschwörende" маг, заклинатель, воскрешающий в своём искусстве голоса давно ушедших людей. /4/

Вера Ахтырская интересно интерпретирует метафору в VII сонете первой части, где сердце Орфея названо "Herz, o vergängliche Kelter eines den Menschen unendlichen Weins" ("сердце, бренный виноградный пресс, выжимающий вино, что представляется людям бесконечным"). По её мнению, в этой метафоре Рильке даёт ещё одно определение творчеству, уподобляя его "бесконечному вину", а человеческое начало - бренному, преходящему его истоку. /2/

Путь к обрау Орфея в творчестве Рильке был долгим. Тема искусства, творчества всегда была для поэта одной из ключевых. Бог для Рильке - это творец, чьи возможности безграничны. Но у Рильке и человек может пойти стезёю бога. Только он должен быть уверенным в своём призвании. Поэт должен быть стекллом, которое не щадит себя для звука, даже если он разбивается звеня: "Sei ein klingeldes Glas, das sich im Klang schon zerschlug". (сонет XIII, часть II). Он доолжен ощущать свою причастность и к жизни, и к смерти и равно принимать их.

Рильке утверждает тождественность поэтического искусства и существования (сонет III, часть I): "Gesang ist Dasein" уподобляется истинное творчество "дуновению вокруг пустоты", "веянию в боге", "ветру". In Wahrheit singen, ist ein anderer Hauch. Ein Hauch um nichts. Ein Wehn im Gott. Ein Wind.Сонеты

Таким образом Рильке подчёркивает двойственную прирду поэтического слова; его близость к стихиям, способность к всепрониаемости и всерастворению, роднящую его с воздухом, дуновением и способность воплощать божественное начало. К этой же мысли о всепроницаемости и всеприсутствии поэтического слова Рильке возвращается в I сонете части II: "Atmen, du unsichtbares Gesicht!" (Ты, дыханье, - невидимый стих).

В финале этого сонета, словно открывая дверь в поэтическую мастерскую, Рильке показывает, из чего сотканы стихи. И этот "материал" - воздух - во многом определяет их сущность.

Erkennst du mich Luft, du,

voll noch einst meiniger Orte?

Du, einmal glatte Rinde,

Rundung und Blatt meiner Worte.

Дунь же ещё в меня, воздух, узнай меня снова!

Ты, ты один, -

луб, и кора, и листва шелестящего слова.

На протяжении всего лирического цикла Рильке утверждает, что только поэтическое творчество способно постичь мир, преобразовать его силой слоа и тем самым уберечь от разрушительного напора и тлена. Именно в этом Райнер Мариа Рильке видит назначение поэта и поэзии.

Список литературы

1. Kellenter, S. Das Sonett bei Rilke/S. Kellenter. - München, 1982. - S. 80 - 81

2. Ахтырская, В. "Лиры в листве"/ В. Ахтырская // Рильке Р.М. Сонеты к Орфею / Пер. с нем. А. Пурина. - СПб.: Азбука-классика, 2002. - с. 35

3. Кун, Н.А. легенды и мифы Древней Греции / Н.А. Кун. - М: ООО "Издательство АСТ", 2001. - с. 245 - 252.

4. Литвинец, Н.С. Комментарий. Рильке Р. Лирика: Сбоник / Н.С. Литвинец. - М.: Прогресс, 1981