ОФИЦЕР КАК ВОСПИТАТЕЛЬ ПОДЧИНЕННЫХ
статья (7 класс) на тему

ОФИЦЕР КАК ВОСПИТАТЕЛЬ ПОДЧИНЕННЫХ

Учебные вопросы:

1. Традиции воспитания в русской армии.

2. Требования, предъявляемые к офицеру-воспитателю.

Армия - это в известном смысле большая семья, а во всякой семье есть воспитатели. Такими воспитателями воинов нашей армии и флота всегда были и остаются прежде всего офицеры. В большинстве своем это люди подготовленные, преданные делу, своей нелегкой профессии, уважающие своих подчиненных.

Воспитание офицерами своих подчиненных - давняя традиция русской армии. Ее истоки прослеживаются еще со времен Петра I, П.А. Румянцева, А.В. Суворова и прочно вошли в арсенал отечественной военной педагогики. Яркий последователь суворовской школы генерал М.И. Драгомиров в одном из своих трудов "Опыт руководства для подготовки частей к бою" первым поместил раздел "Воспитание", напрямую обращенный именно к командиру.

Проблемы воспитания офицерами своих подчиненных разрабатывали многие отечественные и зарубежные специалисты. Кроме выдающихся полководцев и флотоводцев А.В. Суворова, П.А. Румянцева, М.И. Кутузова, Ф.Ф. Ушакова, С.О. Макарова, своими военно-педагогическими трудами были широко известны генералы Н.Д. Бутовский, Д.П. Парский, А.П. Скугаревский, В. Голосов, полковники М.С. Галкин, Н.А. Морозов, П.И. Изместьев, подполковники Н.П. Бирюков и др. Почти все они были генералами и офицерами Генерального штаба.

Воспитательное воздействие офицеров на своих подчиненных в нашей армии всегда было достаточно сильным, активным, целенаправленным. Это отмечалось многими государственными деятелями, политиками, военными специалистами, как отечественными, так и иностранными.

Известный в свое время как специалист по "офицерскому вопросу" французский генерал Лиотей, анализируя воспитательную работу офицеров разных армий, отмечал, что французские офицеры, хорошо образованные, трудолюбивые и преданные службе, "имеют на душу солдата слабое влияние", а корпус русских офицеров, несмотря на меньший уровень образования, "влияет на душу своей армии непосредственно и сильно". Действительно, отношения между нашими офицерами и солдатами были более простыми и душевными, чем во французской и особенно немецкой армиях.

В то время, когда в ряде западных армий личность подчиненного всемерно унижалась, а солдат считался существом низшим, когда дисциплина держалась на палке капрала, которой, по выражению Фридриха, солдат должен бояться больше, чем пули неприятеля, у нас еще Г.А. Потемкин, будучи президентом Военной коллегии (1784), требовал самого внимательного отношения начальников к подчиненным и, в частности, относительно нижних чинов напоминал, что "солдат есть название честное, коим и первые чины именуются". Еще дальше пошел П.А. Румянцев, полностью искоренивший в своей армии побои. "Однако же, - пи

шет по этому поводу удивленный современник, - при всем том дисциплина и чи-ноначалие в должном уважении оставались".

Авторитету русского офицера способствовали его высокая профессиональная подготовка, смелость, отвага, способность к самопожертвованию, отеческое отношение к подчиненным, огромная разница в образовательном и культурном уровне офицеров и нижних чинов и ряд других факторов.

1. Традиции воспитания в русской армии

Большинство офицеров российской армии в вопросах воспитания подчиненных придерживались взглядов Петра I, П.А. Румянцева, А.В. Суворова, Ф.Ф. Ушакова. Вместе с тем были среди них и такие, кто придерживался иных взглядов на воинское воспитание и роль в нем офицера. В известной мере эта позиция обусловливалась необдуманным копированием частью офицерского корпуса западных порядков, прежде всего прусской системы воспитания, слабой научной разработкой проблемы, недостаточным количеством литературы, неконкретностью и размытостью руководящих указаний по вопросам воинского воспитания, излагаемых в приказах, инструкциях, наставлениях. Во многих из них если и говорилось о значении воспитания и развитии моральных сил бойца, то обычно вскользь, между прочим, ни к чему не обязывающими общими фразами. Даже сам термин "воспитание" долгое время был малоизвестен в офицерской среде. Один из самых видных военных педагогов генерал Н.Д. Бутовский, оценивая воспитание в русской армии в конце XIX - начале XX вв., отмечал, что "в некоторых частях и термина такого почти не существует", а если офицеры показывали "педагогическую немощь", то их упрекали не за это, а "за слабый надзор".

Некоторые офицеры являлись поклонниками исключительно прикладной тактики и исследования проблем воспитания называли "разговорами праздных людей", "ненужной философией", "общими местами". Часть офицеров была убеждена и в том, что чем реже они бывают в казармах и чем меньше солдаты узнают своего офицера, тем больше они видят в нем начальника. Широкое хождение имело и мнение, что воспитание - дело несложное, понятное и потому поручалось оно в большинстве случаев унтер-офицерам и "дядькам" - опытным, имеющим значительный срок службы солдатам.

Переломить сложившуюся ситуацию оказалось очень непросто, но сделать это все же удалось. Если еще в последней четверти XIX в. Драгомиров доказывал, что появление в армии офицера-воспитателя неизбежно, то обстановка, вызванная русско-японской войной (1904-1905 гг.) и последующими революционными событиями, вынудила признать эту функцию в деятельности командиров строго обязательной. Пришло понимание, что офицер - это не только военный специалист, но и руководитель воинского коллектива, учитель и воспитатель подчиненных. Он руководит не военной техникой, а людьми, владеющими ею. Профессионализм офицера заключается не только в знании военного дела, но и в умении воспитывать подчиненных.

Введение всеобщей воинской повинности, трехлетний срок службы для нижних чинов, печальный опыт русско-японской войны и революционные события начала XX в. изменили условия политической и общественной жизни, взгляд на военную силу, роль и место офицерского состава в воспитании воинов. Полковник Генерального штаба А. С. Галкин в статье "Новый путь современного офицера" отмечал, что офицер стал "подвижником", "он не только учитель, он воспитатель армии, он принял участие в великом деле воспитания народа" и армия непременно "трудами тысяч офицеров-воспитателей должна обратиться в огромный дом нравственного и умственного развития и гигиены, оставаясь в то же время школой чести, доблести, дисциплины, здорового, надежного патриотизма". Этот вывод актуален и для наших дней.

 Поиск путей к вершинам педагогического мастерства сложен и труден. В нем нет готовых рецептов, универсальных и пригодных на все случаи жизни правил. Общеизвестна истина: затвердив лишь учебники, инструкции, методики, дальше ремесла не уйдешь. Искусство и мастерство требуют гораздо большего. Вызвать к жизни обязательные для воинской службы качества в подчиненном и дать им соответствующее развитие могут только офицеры через систему воспитания.

Замечено, что все великие полководцы были прежде всего талантливыми воспитателями, умевшими будить в воинских массах моральные силы, скрытые от глаз посредственных начальников. Они отдавали должное стратегии и тактике, качеству вооружения и техники, имевшим значение для исхода как всей войны, так и отдельного боя, но важнейшим элементом, решающим участь сражения, великие полководцы считали идейную и морально-психологическую силу армии.

Значение морально-психологического фактора классически подтверждает поражение русской армии в бою под Нарвой (1700 г.).

Казалось, писал А.И. Верховский, все, что требовали военная наука и практика Запада, было исполнено, когда собирались в поход к Нарве: и обучены, и одеты по-иностранному, и командовали иностранцы, а под первым натиском армия разбежалась. И Петр, потерпев это поражение, понял, что армии не хватило идейной и морально-психологической спайки, или, как тогда говорили, - души. Того невесомого, незримого, что составляет, как считал Наполеон, значительную часть ее силы.

Армия или выполняет все, чему ее учили, или же не выдерживает страха смерти и разбегается, спасая свою жизнь. Наряду с восстановлением материальной части армии Петр I решил труднейшую задачу - сделал армию "безконфузной", психологически устойчивой, вдохнул в нею "живую душу".

Важное значение для приобретения профессиональных знаний имеют военно-исторические труды ученых, полководцев, военачальников, публицистические материалы. В офицерской среде с интересом воспринимались труды известного педагога К.Д. Ушинского, который в работе "Человек как предмет воспитания" советовал руководителям изучать "законы тех психических явлений, которыми вы хотите управлять", и поступать, "сообразуясь с этими законами и обстоятельствами".

Много полезного в области военной психологии содержится в работах генералов А.К. Байова "Национальные черты русского военного искусства в Романовский период нашей истории", К.И. Дружинина "Воинский дух", полковников А.В. Зыкова "Как и чем управляются люди", П.И. Изместьева "Из области военной психологии", профессора А.С. Резанова "Армия и толпа", доктора медицины Г.Е. Шумкова "Что делать с порочным элементом в армии" и др. В последний период советской истории вышли труды военных психологов и педагогов.

Офицерам полезна также книга английского военного психолога Нормана Коупленда, в которой автор популярно, в форме советов офицеру, рассматривает вопросы использования законов психологии в процессе обучения и воинского воспитания солдат, знакомит с приемами и методами идеологического воспитания солдат западных армий. Большими тиражами сейчас выходят книги популярного Д. Карнеги.

Авторитет воспитателя

Результативность воспитательной работы во многом определяется авторитетом офицера, который, безусловно, является центральной фигурой в армии. Генерал-фельдмаршал П.А. Румянцев, например, считал, что "в армии полки хорошими будут от полковников, а не от уставов, как бы быть им должно". Если качества командира отвечают требованиям занимаемой им должности, то он являет-

ся авторитетным для коллектива. Когда они превосходят ожидания личного состава, командир пользуется особым авторитетом, уважением, любовью. И наоборот, несоответствие качеств личности требованиям должности занижает или подрывает авторитет командира. Очень важно, чтобы солдат видел в своем воспитателе требовательного, строгого, подчас даже сурового, но всегда справедливого, чуткого и заботливого старшего товарища.

В российской и советской армии всегда остро ставился вопрос о нравственном примере воспитателя. Высокий уровень нравственности офицерского состава А.В. Суворов рассматривал как необходимое условие воспитания воинов. Полководец с предельной объективностью показывает диалектическое единство и всю сложность качеств, которые необходимы офицеру как воспитателю: "...Отважен, но без запальчивости... подчиненный без унижения, начальник без излишней на себя надежды, победитель без тщеславия, любочестив без надменности, благороден без гордости, во всем гибок без лукавства, тверд без упорства, скромен без притворства, основателен без педантства, приятен без легкомыслия, всегда одинаков и на все способен без ухищрения, проницателен без пронырливости, откровенен без оплошности, услужлив без всяческих для себя выгод; решителен, убегая известности; основательное рассуждение предпочитает он остроумию; враг зависти, ненависти и мщения; противников своих низлагает он снисхождением и владычествует над друзьями по своей непоколебимой верности. Он утомляет тело свое, дабы укрепить его больше..."

Обаянием, уважением к личности подчиненных выделялись генералы и офицеры эпохи наполеоновских войн. Читая воспоминания современников, мы проникаемся чувством большого уважения к тем "богатырям духа", которые умели быть начальниками не в силу своего служебного положения и воинских званий, а прежде всего благодаря тому уважению, которое внушал подчиненным их светлый облик.

Конечно, это уважение прежде всего являлось следствием личных достоинств генералов и офицеров, их высоких нравственных качеств, но оно в высшей степени усиливалось, доходя до настоящего благоговения, благодаря той удивительной простоте, приветливости и доступности, которыми отличался начальник той эпохи по отношению к своим подчиненным. Манера сохранять свое достоинство и в то же время быть равным среди подчиненных характерна для лучших генералов и офицеров того времени. "Никто не напоминал менее о том, что он начальник, и никто не умел лучше заставить помнить о том своих подчиненных", -пишет генерал А.П. Ермолов о командующем армией князе П.И. Багратионе. Не менее выразительно пишет и о самом Ермолове историк И.И. Лажечников: "В офицерском кругу он был весь нараспашку, здесь не было чинов и офицеры, забывая их, никогда не забывали, что находятся перед Ермоловым, к которому привыкли питать глубокое уважение, благоговейную любовь и преданность".

В абсолютном большинстве все воинские начальники, обладающие высокими интеллектуальными и нравственными достоинствами, все истинно военные люди отличались простотой и доступностью; именно этим они завоевывали сердца подчиненных и таким образом воспитывали в них надежных и верных бойцов-товарищей.

Наиболее отличительной, самой высокой чертой тогдашнего офицера или генерала-рыцаря являлось бережное отношение к самолюбию подчиненных. Ни на словах, ни в приказах не позволяли они себе и тени унижения достоинства воинов, что, к сожалению, в более позднее время стало явлением широко распространенным. В то время начальники очень серьезно смотрели на свое призвание, высоко ценили звание генерала или офицера, чтобы опускаться до унижения подчиненных. В самолюбии подчиненных, прежде всего офицеров, начальники видели мощное средство воспитания военнослужащих.

Взгляды той эпохи на отношения к нижним чинам и понятие об истинной Дисциплине хорошо отражены в известном "Наставлении г. г. пехотным офицерам в день сражения". Из него видно, как резко различали тогдашние военачальники разницу между гуманностью и слабостью, между заботливостью и заигрыванием с солдатом, между истинной дисциплиной, чуждой, однако, мелочных придирок, и распущенностью. Так, "Наставление" гласит: "В некоторых полках есть постыдное заведение, что офицеры и ротные командиры в мирное время строги и взыскательны, а на войне слабы и в команде своих подчиненных нерешительны. Нет ничего хуже таковых офицеров: они могут иногда казаться хорошими во время мира, но как не годных для настоящей службы их в полках терпеть не должно".

Рекомендовалось "с солдата взыскивать только за настоящую службу" и отмечалось, что чем больше офицер в мирное время "справедлив и ласков, тем больше на войне подчиненные будут стараться оправдать сии поступки и в глазах его один перед другим отличаться".

Значение авторитета командира подтверждает эпизод из Отечественной войны-1812 г. В начале войны 1-й и 2-й армиями командовали достойные, но совершенно разные по стилю руководства войсками военачальники - холодный и неприветливый Барклай де Толли И пылкий, обожаемый войсками П.И. Багратион. Армии, выдержавшие одинаково тяжелые испытания и соединившиеся у Смоленска, выглядели совершенно по-разному. Первая армия, утомленная отступлением, роптала, в ней появились негативные явления, свидетельствующие об упадке дисциплины. Офицеры и генералы охладели к командующему, а нижние чины "колебались в доверенности к нему".

Совершенно другой была атмосфера в армии Багратиона. Неумолкающие звуки музыки и песен поддерживали бодрость воинов и восстанавливали их силы после перенесенных боев и отступления от Немана до Днепра. Руководимая горячо любимым начальником, армия рвалась в бой. Начальник штаба 1-й армии А.П. Ермолов считал, что главный фактор высокого морально-боевого состояния 2-й армии - ее командующий, один из любимых учеников А.В. Суворова. Первая армия, по мнению Ермолова, не развалилась от продолжительного отступления только благодаря авторитету офицеров суворовской школы.

В этой связи уместно напомнить о проводившейся в 1944 г. на территории Белоруссии операции, получившей название "Багратион" в честь известного русского полководца 1812г. Историки говорят, что такое имя ей дано и потому, что Сталин называл К.К. Рокоссовского "мой Багратион". За проведение Белорусской* операции Рокоссовскому было присвоено звание Маршала Советского Союза.

Оценивая деятельность маршала Рокоссовского, близко знавший его командующий авиацией дальнего действия А.Е. Голованов отмечает не только его высокий профессионализм, но и огромную личную культуру полководца, умение общаться с подчиненными, к которым всегда относился с уважением, никогда не подчеркивая своего служебного положения. Обаянием своей личности, высокими волевыми качествами и выдающимися организаторскими способностями он снискал себе непререкаемый авторитет, уважение и любовь всех, с кем общался. Бывший начальник тыла фронта генерал-лейтенант Н.А. Антипенко также пишет, что уважение к Рокоссовскому и его личным качествам "было всеобщим и искренним".

Весьма полезными для утверждения авторитета офицеров были сборники, наставления, касающиеся поведения в обществе. Многие провозглашавшиеся в них правила имели изящную форму афоризмов. Таким является изданный в 1794 г. труд Бажанова под названием "Карманная книжка честного человека, или Нужные правила во всяком месте и во всякое время". В ней содержались следующие советы: "Когда хочешь говорить, то не говори как легкомысленный, которого язык есть вихрь и всякое слово есть сеть, в которой он запутывается... Когда захочешь делать, не делай как беспамятный, который перескакивая ограду, падает на другой стороне в ров, коего не видел... От намерения к исполнению да будет расстояние; не откладывай того до вечера, что поутру окончить можно... Положи пределы твоим желаниям, и чтобы черты границ их были означены перстом справедливости...".

В книге "Советы молодому офицеру" В.М. Кульчицкого подчеркивалось, что "офицеру необходимо выделяться нравственными качествами", на которых основывается "личное величие бойца", а с ним автор увязывает крайне необходимое каждому руководителю "обаяние над массой". Аналогичные работы выходят и в настоящее время. Интересны, полезны, познавательны для практической деятельности офицеров книги ГА. Ашева "Нравственная культура личности. Основы советского воинского этикета" (1981), В.Н. Панкратова "Культура общения офицера", изданная в 1993 г., Я.В. Подоляка "Офицеру об этикете" (1991), Б.Н. Головина "Основы культуры речи" (1988) и др.

Таким образом из суммы перечисленных качеств, теоретических знаний, подкрепленных практикой, и складывается авторитет офицера как воспитателя, главная задача которого - воспитать физически и духовно сильного, проникнутого чувством патриотизма и знанием своего дела воина.

2. Требования, предъявляемые к офицеру-воспитателю

Эта проблема всегда широко обсуждалась в офицерской среде. Многие специалисты, например генерал В. Голосов, резко отрицательно высказывались против того, чтобы воспитанием занимались унтер-офицеры и "дядьки", "так как ни их развитие, ни их умение обращаться со столь нежным материалом, как душа новобранца, не годны для этого". По мнению генерала, унтер-офицерам может поручаться только "кое-что по изучению уставов и порядка службы, а равно техническая сторона обучения", а "вся духовная сторона воспитания солдата должна быть изъята от подобных учителей и воспитателей".

Еще более строго относился к проблеме генерал Д.П. Парский, считавший, что младшие офицеры роты могут выступать только в качестве инструкторов "по части обучения" и отвечать "лишь за успех обучения, а не за воспитание". Реально же обстановка складывалась так, что наибольшее влияние и значение в подразделениях принадлежало не офицерскому составу, а преимущественно нижним чинам. Наличие офицеров, имеющих специальные знания и подготовку, необходимые для воспитания воинов, всегда было и остается проблемой очень острой и мерой крайне необходимой. В начале XX в., отвечая на вопрос, подготовлен ли офицер-воспитатель к выполнению своих обязанностей, полковник М.С. Галкин констатировал: "Нет ...школа не дает нам офицеров нужного типа".

К сожалению, к предупреждению наших предшественников и мнению специалистов в настоящее время далеко не всегда прислушиваются, хотя все соглашаются, что управлять каким-либо процессом можно только на основе знания закономерностей его протекания.

Для достижения успеха в воспитании огромное значение имеют личный пример безупречной службы, кристальная чистота в жлзни, в отношении к людям. Подчеркивая, что "всему мать - безконфузство" (т.е. нравственность), а "корень всему злу есть сребролюбие", Петр I требовал от каждого воинского начальника не только "блюсти себя от лихоимства (т.е. взяточничества), но и своих подчиненных от этого жестоко унимать". Командир, который "лакомство великое имеет", сравнивался с изменником и согласно "Уставу воинскому" (1716) мог "таковым богатством легко смерть или безчестное житие купить".

Специалисты, хорошо знавшие русскую армию, отмечали, что она требует Для себя таких командиров и начальников, которые не подчеркивают своего превосходства над подчиненными, живут с ними одной жизнью. Таким командирам бойцы платят глубоким уважением, беспредельной преданностью, и для них нет ничего невозможного. И наоборот, очень опасным для любого офицера является проявление высокомерия и неуважения к подчиненным.

 Многие офицеры и генералы, занимающиеся проблемами воспитания, считали, что первейшая и важнейшая задача воспитателя вообще, военного же и русского в особенности - овладеть доверием и сердцем воина и на этом "основном камне" строить все "здание воинского воспитания" (Д.П. Парский).

Заметим, что достичь этого удавалось далеко не всегда и не всем офицерам. Анализируя существовавшие взаимоотношения солдата и офицера, правомерно утверждать, что нередко между ними не было необходимой внутренней связи. Вплоть до 1917 г. "среднестатистический" офицер в глазах солдата оставался преимущественно "барином", т. е. человеком чуждой ему среды, с которой у него мало общего. Впитав в себя с детства традиционное недоверие ко всему начальству вообще, наш солдат переносил его и на офицера, что, естественно, затрудняло установление необходимой связи между солдатом и офицером. Такой характер взаимоотношений в армейской среде в условиях революционных событий начала XX в. явился одной из причин распада русской армии и трагических последствий, связанных с открытым вооруженным противостоянием в годы Гражданской войны. Преподнесенный историей урок обязан извлечь для себя каждый командир и начальник.

Важно отметить и устойчивую зависимость между динамикой развития коллектива и самосовершенствованием командира. Пока офицер систематически занимается собственным образованием, он способен учить и воспитывать других, а подчиненные охотно прислушиваются к его мнению. К научной подготовке непременно должна прилагаться добрая воля, чтобы офицер работал не по принуждению, а из любви к делу, вкладывая в него душу и сердце, чтобы им руководил и двигал патриотизм, идейное служение, офицерская доблесть. "Офицер должен быть не наемник, а пастырь добрый", - подчеркивал генерал В. Голосов.

Как воспитателю, командиру крайне необходимы терпение, спокойствие, а по отношению к молодым воинам и снисходительность. В большинстве случаев молодые воины послушны и исполнительны, но они не сразу привыкают к новой обстановке и предъявляемым требованиям. Офицеры должны с уважением относиться к личности солдата, не подавлять ее, не делать его безликим исполнителем. "Понятия воин и раб - несовместимы", - утверждалось еще во времена Петра I.

Общеизвестно, что в процессе воспитания возникают острые ситуации, трения, сложности, которые сломают человека без сильной воли, твердого характера. Он отступит перед трудностями. Следовательно, офицеру как воспитателю нужны твердый характер, настойчивость в достижении цели. Поэтому повышению качества офицерского корпуса в России всегда придавалось большое значение. В частности, в 1811 г. "Военный журнал" так писал о "средствах завести хороших офицеров": "1) хорошее, общее и единообразное воспитание благородного юношества, 2) просвещенное начальство; 3) употребление при всякой войне сколь возможно более офицеров и 4) производство за отличие в науках...". История российской армии свидетельствует о том, что победа над неприятелем была возможна, если офицеры являлись для своих подчиненных примером доблести и преданности Отечеству, если они проявляли неподдельную заботу о солдатах и умение найти ключ к их разуму и сердцу.

Выбирать лучшее из методического арсенала

Какими бы замечательными качествами ни обладал офицер, они не могут зеркально, механически отразиться в характере подчиненных. Для этого нужна продуманная методика. Жизнь свидетельствует, что на этом пути у офицеров встречаются разного рода просчеты и педагогические ошибки. Анализ причин нарушения воинской дисциплины в ряде воинских частей привел к выводу: значительная часть дисциплинарных проступков подчиненных - это следствие неправильных методов воспитания. В ряде подразделений одна треть пререканий

младших со старшими возникала в тех случаях, когда сами начальники допускали бестактное отношение к подчиненным. О серьезности последствий таких изъянов напоминал В.А. Сухомлинский: "Помните, что каждая ваша ошибка может обернуться уродством человеческой личности, болью души, страданиями".

Наиболее часто у офицеров встречались следующие ошибки: неуважительное отношение к личности подчиненного, искушение быть непререкаемым авторитетом во всех вопросах, игнорирование мнения коллектива, неумение или нежелание поддерживать душевные контакты с воинами, правильно строить с ними служебные и неслужебные отношения, отсутствие педагогического такта.

Считалось даже, что в основе обучения и воспитания солдат у некоторых офицеров была "палочная дисциплина". Российские военачальники боролись с подобными проявлениями. Так, генерал-фельдмаршал Г.А. Потемкин требовал от командиров, "чтобы с людьми обходились со всевозможной умеренностью", и считал, что "всякое принуждение, как то: вытяжки в стоянии, крепкие удары в приемах ружейных должны быть истреблены".

Требовательность командира напрямую связывалась с воспитанием у воинов дисциплинированности. А.В. Суворов считал, что "вся твердость воинского правления основана на послушании, которое должно быть содержано свято... От послушания родитца попечительное и непринужденное наблюдение каждого своей должности из его честолюбия в ее совершенстве; а сем замыкается весь воинский распорядок...".

Считалось важным своевременно и по достоинству отмечать действия и поведение дисциплинированного и инициативного воина. Требование к командирам "наказывать милости недостойных, отмечать и любить добрых" у Петра I было закреплено законодательно. Предполагалось, что воспитательное значение поощрения при этом распространяется не только на военнослужащего, который поощряется, но и на других воинов.

Требуется огромная собственная воля, воздействие других факторов, чтобы добиться выполнения своего долга. Люди, оказавшиеся в опасной ситуации, вначале, как правило, испытывают чувство страха, некоторые теряют способность говорить, координацию движений и только потом усилием воли овладевают собой и начинают действовать. Однако страх не единственная реакция на опасность. "Вы не знаете, как дерутся, борются два чувства: страх и совесть, - говорит своему собеседнику, не имеющему боевого опыта, главный герой книги Александра Бека "Волоколамское шоссе" Момыш-Улы, - самые свирепые звери не способны так жестоко бороться, как эти два чувства". Поэтому воспитание в духе верности воинскому долгу, боевому братству, готовности пожертвовать своей жизнью - одна из важнейших задач командира как воспитателя.

Выдержка и самообладание

Успешное обучение и воспитание воинов во многом определяются и такими качествами, как выдержка и самообладание, которые являются результатом его воспитания и самовоспитания. О значении выдержки для офицера образно говорил А.В. Суворов: "Быть сильным хорошо, спокойным - вдвое лучше". А.С. Макаренко советовал "тормозить себя" на каждом шагу, а человека без тормозов называл "испорченной машиной".

Умение офицера сдерживать себя от непродуманных, импульсивных действий является важным условием недопущения педагогических ошибок, преждевременных решений и действий. Даже в экстремальной ситуации нельзя забывать о контроле над собой, своими эмоциями, необходимости проявлять выдержку и самообладание.

Достойным примером выдержки и самообладания может служить генерал А.П. Ермолов. О его неукротимом и горячем характере в войсках ходили легенды.

    Но никто и ни при каких обстоятельствах не слышал от него грубости и оскорблений. Дежурный генерал 2-й армии Марин вспоминал: "Я любил видеть сего Ахилла в гневе, из уст которого никогда не вырывается ничего оскорбительного для провинившегося подчиненного".

Человеком исключительной выдержки, воли являлся герой русско-японской войны генерал-лейтенант Р.И. Кондратенко. Военачальник, возглавлявший оборону Порт-Артура, по мнению его боевых товарищей, завоевал абсолютный авторитет не только у своих подчиненных, но и у людей, только слышавших о нем. Примечательно, что достиг он этого, "не сказав никогда ни единого резкого слова, не сделав ни одного резкого замечания, не бросив ни одного сурового взгляда". Это действительно был "выдающийся воин и человек".

Таких генералов и офицеров мы встречаем и в советский период истории. Предельно выдержанным и спокойным считали сослуживцы и подчиненные маршала А.М. Василевского. Сам же Александр Михайлович говорил, что "не всегда легко было оставаться спокойным. Но... сожмешь, бывало, до боли кулаки и смолчишь, удержишься от ругани и окрика. Умение вести себя в отношении подчиненных с достоинством - непременное качество... военачальника", - делал вывод полководец.

Таким образом, вряд ли кто станет оспаривать, что научить воинскому мастерству своих подчиненных очень непросто, но во много раз сложнее их воспитать соответствующим образом. Выполнение этой задачи во многом зависит от наличия у офицера знаний, навыков и умений обучения и воспитания подчиненных, повседневной и настойчивой работы с ними, от его педагогического и методического мастерства. Поэтому сегодня актуальны многие требования к качествам офицера, выработанные за долгие годы российской школой воинского воспитания.

Один из наиболее ярких ее представителей генерал от инфантерии М.И. Драгомиров так писал по этому поводу в своих "Армейских заметках": "...если офицер не сделает, то и никто не сделает... офицер - не воинский чин только, но и общественный деятель; армия - не вооруженная сила только, но и школа воспитания народа, приготовления его к жизни общественной... Обрядовая сторона внутренней службы заключается в соблюдении воинской вежливости и приличного вида, а гарнизонной службы, сверх того, - в точном исполнении установленных приемов смены, отдания чести и т.п. Все это легко усваивается и точно исполняется именно таким солдатом, который имеет верное понятие о существенной стороне своего назначения... Сверх того, мы придаем большое значение тому, чтобы офицер ни одного случая не пропускал поговорить с солдатом, задать ему один, другой вопрос; для сообщения солдату навыка отвечать быстро, толково и с соблюдением воинских приличий - это единственное средство... отдать приказание коротко и ясно, подбодрить словом, взглядом - великое и трудное искусство, которое большинству дается только практикой... Офицер должен постоянно помнить ту могущественную зависимость исполнения от тона команды, которая открывается самому поверхностному наблюдению. Изъявление воли в строю предполагает быстрое и энергичное ее исполнение; об этом можно дать знать только тоном, а не словами, последние определяют только, что следует исполнить, но в них и намека нет на то, как исполнить. Слово обращается только к сознанию, тон только к воле солдата; нужно, следовательно, чтобы и первое, и последний были налицо, потому что с пониманием без воли точно так же мало сделаешь, как и с волей без понимания... Войско должно быть органически срастающейся, а не механически сплачиваемою массой... а чувство товарищества не может не дать всех своих плодов..."

Опыт выдающихся российских военачальников прошлого не утратил своего значения и в наши дни.