история православия в Курганинске
статья на тему

История Православия в Курганинске 

История Православия в Курганинске.

Предисловие.

Православное христианство – это религия традиции. Мы осознаем себя не случайными плевками на этой земле в потоке времени, но звеньями беспрерывной человеческой цепочки, идущей от прародителей.

 Человек, как образ и подобие своего Творца, обладает бессмертной душой и способностью к самостоятельному творчеству. К тому же, в силу существования Церкви Христовой, любой из ныне живущих неразрывно связан с уже ушедшими, ведь у Бога все живы. Потому и относятся православные так бережно к памяти предков, поминая их в своих молитвах. Ведь молитва – одно из проявлений любви. А у истинной любви нет границ, в том числе и границ жизни и смерти. В этом свете, главной целью настоящего труда явилось воскрешение забытых имен. За каждым именем не только судьба, но сам человек – частица Божества. Человек, нуждающийся в молитве. Много десятилетий эти имена хранились в архивах, в   бездушных документах. Отныне они ожили в поминальных синодиках храма. Ожили для Церкви, которая теперь знает их, и не оставит без своей молитвенной помощи. И, конечно, интересно было узнать не только имена, но и поступки, и  дела, и труды наших предшественников. Интересно было немного узнать о быте и повседневной жизни людей, населявших «Россию, которую мы потеряли».

 История преподнесла нам жестокие уроки в ХХ столетии, но мы сами вызвали их необходимость. Видимо, что-то не так делали жители великой империи, что Господь попустил Своей Церкви пройти через жернова жесточайших в истории человечества религиозных гонений. И, пожалуй, самым тяжелым последствием этих страшных лет стала утрата памяти и благоговения перед теми, кто жил до нас. В погоне за светлым будущем мы утеряли прошлое, потому что смотрели на ушедшие поколения, как на навоз, призванный удобрить почву для поколений будущих. Именно в то время Марина Цветаева написала строки:

В веке, ревущем: Слава грядущим!

Что во мне шепчет: Слава прошедшим?

Если нация желает построить свое будущее, она не вправе забывать о прошлом, каким бы оно ни было. Стала уже вполне банальной фраза о том, что народ, который плюет на прошлое – не имеет будущего. Современность убеждает нас также в том, что в подобном случае теряется и настоящее. Разрывая связь поколений, нация и превращается в тот пресловутый плевок, который легко растереть, и который  сам готов растаять без следа.

Но мы все частички Церкви, частички вечности, проявляющейся во времени. Те, что жили до нас, точно не были хуже. Они были несколько иными людьми, но, тем не менее, они – наши предки. Они те, которые молятся о нас перед Творцом. Те, которые сами ждут наших молитв. Только вдумайтесь в последние слова, которые поются на панихиде –  вечная память.

Слова, обращенные не столько к усопшим, сколько к живущим.

И мы, пока живем, будем помнить и беречь эту память, чтобы затем передать ее пришедшим после нас.

Протоиерей Валерий Коваленко.

Казанская церковь станицы Курганной.

В 1840–50-х  годах Кавказская война вступила в решающую стадию. Еще в феврале 1837 года император Николай I утвердил разработанный генералом Г. Х. Зассом (позже уволенным со службы за чрезмерную жестокость) проект строительства Лабинской линии. В числе прочих, в 1842 году было заложено укрепление Курганное.

 Небезынтересно свидетельство командующего войсками Кавказской линии и Черномории об осмотре укрепления: «…я нашел, что укрепление Курганное преимущественно в лучшем виде перед другими укреплениями во всех отношениях, как по наружности, так и по внутренней чистоте и порядку во всем, относящемся до крепостной службы».

После многочисленных стычек с воинственными горцами, когда этот край прочно вошел в состав империи, в укрепление Курганное были переселены с правобережья Кубани двести казачьих семей, которые и стали основателями станицы Курганной. По легенде, первый станичный атаман приказал пересчитать курганы в окрестностях укрепления и, если их наберется сотня, назвать станицу Стокурганной. Насчитали девяносто девять.

Переселение произошло в 1853 году, который и считается годом основания станицы. Когда именно был поставлен первый храм в станице, достоверно неизвестно. Почти все клировые ведомости называют 1857 год, кроме одной, которая говорит о 1853 годе. Видимо, в год основания станицы было устроено некое подобие храма и начались богослужения, т.к. невозможно представить себе православное казачество, жившее без церкви в течение четырех лет. А в 1857 году  церковь была официально основана и занесена в регистровые записи. Находилась она на территории современного военкомата. В «Докладной записке генерал-адъютанта, графа Н.И. Евдокимова начальнику Главного штаба Кавказской армии о необходимости назначения священно- и церковнослужителей во все станицы Кубанской области от 27 ноября 1861 года» говорится следующее: «Принять за норму на каждые двести семейств переселенцев назначать одного священника с необходимым причтом». В Курганной норма была выполнена заранее, сразу после строительства храма. Был утвержден первый штат священнослужителей: священник и причетник. Священникам, приезжающим на новое место служения, выдавалось единократно на обзаведение по 285 рублей 71 копейке серебром из Государственного казначейства.

К 1857 году была закончена постройка станичного храма в честь Казанской иконы Божией Матери. Первым настоятелем новой церкви стал уроженец Курской губернии священник Александр Соловьев. Неизвестно точно, сколько прослужил этот иерей, но с 1859 года по документам упоминается уже другой настоятель – священник Василий Леонтьевич Миловидов, выпускник Кавказкой Духовной семинарии 1850 года. Это довольно примечательная личность. В Курганную он пожаловал в ранге героя Крымской войны 1853-56 годов, имел императорскую церковную награду – наперсный крест на владимирской ленте. Видимо, именно такой священник был наиболее близок казакам, которые жили на передовой линии другой войны – Кавказкой. Вполне вероятно, что между этими двумя настоятелями был еще один. Клировые ведомости о церквах Кавказкой епархии за 1859 год, упоминают о вдове священника Константина Скрыпченко, жившей в станице Курганной на попечении прихода. Видимо, отец Константин и был вторым настоятелем первой церкви станицы Курганной.

Официально, первоначальный причт  или штат Казанской церкви составлял один священник, один диакон и один же причетник. Но на деле, долгое время в храме не было диакона и по приходским отчетам его должен был заменять второй причетник. Однако, даже это не всегда выполнялось. По крайне мере, вместо положенных трех штатных клириков храм нередко обходился двумя. Первым причетником с 1857 года (согласно клировой ведомости за 1908 год – с 1853 года) числился Дмитрий Иванович Гранников, учившийся с 1852 года в Ставропольском Духовном училище и уволившийся оттуда ввиду назначения на должность.

Изначально приход подчинялся благочинному 2-й и 3-й бригад Лабинских и Урупских казачьих полков. История сохранила имя одного их них – это священник Иоанн Алферьев.

Опекали храм сами казаки, которые всегда принимали самое близкое участие в приходской жизни.

 До нас дошло описание первоначальной церкви  станицы Курганной: «Церковь выстроена тщанием прихожан в 1857 году. Зданием деревянная, покрытая камышом, холодная, непоместительная, однопрестольная. Колокольни при сей церкви нет, а колокола повешены на двух деревянных столпах под дощатой крышей. Ограда вокруг церкви достаточна». Церковь была снабжена всей необходимой утварью, но земли и дополнительных зданий при ней поначалу не было. Священнику было положено жалование от войска – 200 рублей 70 копеек серебром  в год. Причетнику полагалось 30 рублей. Помимо этого кое-что перепадало с пожертвований. Пока все население станицы было православным не на словах, а на деле, храм в Курганной никогда не оставался без внимания.

 К сожалению, неизвестно, кто из архиереев освящал церковь в 1857 году, и было ли вообще именно архиерейское освящение. Как известно, по канонам Церкви допускается освящение храма пресвитером с благословения правящего архиерея. Ставропольскую епархию, к которой принадлежал приход станицы Курганной, с 27 окт. 1857 года по 5 августа 1861 года возглавлял святитель Игнатий Брянчининов – великий русский архиерей – подвижник, талантливый богослов, тяготившийся возложенным на него бременем епископского служения. В дневниках и письмах

 святителя Игнатия нет упоминания о посещения им станицы Курганной, поэтому, скорее всего, храм освящен иерейским чином.

После смерти священника Василия Миловидова настоятельская вакансия в Курганной пустовала около года, и сюда временно был назначен Константиновский священник Николай Сосновский, которому пришлось совмещать свое служение на двух приходах. Так, конечно, долго продолжаться не могло, и уже в 1862 году полноправным настоятелем Казанской церкви станицы Курганной стал священник Иоанн Перевозовский, оставивший наиболее значительный след в истории прихода. В 1864 году он был удостоен благословения Святейшего правительствующего Синода за  сострадание голодающим в Самарской епархии. Следует думать, что это сострадание было проявлено на деле, а не на словах, если было отмечено столичной консисторией.

 Также отец Иоанн понимал, что возникает необходимость в постройке новой – более вместительной и благолепной церкви. Такой вопрос решался, прежде всего, в казачьем правлении, т.к. земли принадлежали войску. И вот, после положенной переписки и договоренностей, 14 мая 1868 года Полковое правление 6-й бригады войска Кубанского разрешило постройку храма. (ГАКК, ф. 354, оп.1, д.69). На строительство было отпущено из восковой казны по  Высочайшему повелению 10000 рублей. Сюда добавилась менее значительная сумма, собранная усилиями прихожан-доброхотов. Новая церковь была построена где-то неподалеку от старой, и вот как описывают ее Клировые ведомости за 1877 год: «Зданием деревянная, с колокольнею, накрыта железом, довольно просторная, однопрестольная с приделом  для другого престола» (ГАСК, ф. 135, оп. 35, д. 411). Другие ведомости добавляют, что фундамент был каменным, равно как и колокольня; иконостас –  хорошим (ГАСК, ф. 135, оп. 69, д. 2440).

Наконец, 31 октября 1874 года, храм был торжественно освящен Преосвященным Исаакием, епископом  Моздокским, викарием Ставропольской и Кавказкой епархии. А в следующем году священник Иоанн Перевозовский был награжден набедренником «за усиленную деятельность по устройству приходского храма» (ГАСК, ф. 135, ол.35 д. 411).

 В 1882 году отец Иоанн покинул приход, переехав во Владикавказскую епархию, откуда вернулся в Курганную спустя 12 лет, чтобы вновь возглавить приход.

В 1891 году при Казанской церкви открылся второй штат: священник и псаломщик. Теперь штат составляли два священника, диакон и два псаломщика, что свидетельствовало о значительности, как прихода, так и всей станицы.

В то время в Российской империи стало развиваться страховое дело и в 1895 году храм был застрахован  в Северном страховом обществе на сумму 28 тысяч рублей. Мера эта, скорее всего, была вынужденной, ведь церковь стояла возле коварной и непредсказуемой Лабы, не раз менявшей свое русло и подтоплявшей окрестности. Кроме того, была опасность возникновения пожара, поскольку храм был деревянным.

Ведущее место приход Казанской церкви занимал в деле народного просвещения и образования. В дореволюционной России Церковь непосредственно ведала делами образования вместе с министерством народного просвещения. В 1860 году, всего спустя семь лет после основания станицы была основана министерская начальная школа, в которой настоятелем Казанской церкви дважды в неделю преподавался Закон Божий.

 Некоторое время станица обходилась одной школой, но затем, вследствие ее расширения, появилась надобность в большем количестве учебных заведений. Открывала их уже церковь. В 1886  году была основана одноклассная (т.е. двух-трехлетняя) церковно-приходская школа на пятьдесят учащихся. Впрочем, не все вакансии были постоянно заняты. Например, в 1908 году на балансе школы числилось 30 мальчиков и 9 девочек. Школа содержалась на взносы от учащихся и пособия от храма. Следует отметить, что девочки и мальчики учились раздельно, в разных зданиях. Оба здания были деревянные, крытые железом. Общая стоимость строений составляла три тысячи рублей.

 В скором времени, в 1897 году открылась уже вторая церковно-приходская школа. Заведующими и законоучителями (т.е. учителями Закона Божия) обеих школ были священники Казанской церкви, в которой, к тому времени уже было два священника. Кроме священника, в школах было по одному мирскому учителю.

Затем и государство более активно подключилось к делу просвещения. В 1893 году было открыто женское одноклассное училище, в 1911 основали школу для иноверцев (т.е. горцев). Помимо этого, в смутные годы первой русской революции, пока Россия бунтовала и требовала, в Курганной появились два одноклассных училища.

 С приходом к власти Временного правительства, которое не все заметили, и затем, большевиков, Церковь была устранена от народного образования. Впрочем, ей уже было не до этого – стоял вопрос о жизни и смерти, и многие священнослужители и миряне умылись кровью.

 В годы советской власти нечего было даже и помышлять о том, чтобы хоть как-то знакомить детей с истинами православной веры. Такая возможность появилась лишь тогда, когда сменился богоборческий режим и Церковь получила, наконец, долгожданную свободу, какой она не имела даже в царское время.

Долгое время храм в честь Казанской иконы Божией Матери исправно служил станичникам, но его затмил вскоре красавец-гигант – Свято-Вознесенский храм. Но даже после строительства нового храма, Казанская церковь оставалась действующей, но после революции ее существование стало под угрозу. По воспоминаниям старожилов, церковь действовала аж до 1930-х годов, но потом была разрушена. Из послереволюционных священников нам известен лишь один – протоиерей Иоанн Кондратов, который служил в Казанской церкви в 1922-23 годах, а после войны вернулся в Курганную в качестве настоятеля уже Свято-Вознесенского храма и исполнял эту должность в 1955-56 годах. Вполне возможно, что последний настоятель Казанской церкви был убит большевиками: об этом есть смутные и не вполне конкретные предания. Одно можно сказать точно – Казанская церковь была утеряна нами навсегда.

Свято-Вознесенский храм.

Проходили года, станица ширилась, населялась новыми людьми. Теперь количество коренных, т.е. казачьих жителей и приезжих было примерно одинаково. Вот уже и вторая Казанская церковь ветшала. Уже и разросшееся православное население не могло уместиться, в небольшом храме. Ко всему прочему, станица расширялась вдаль от Лабы и теперь Казанская церковь оказалась на отшибе. Возникла необходимость в новом храме, более просторном, более основательном. Решить эту острую проблему взял на себя смелость весьма уважаемый станичный атаман Трофим Зинченко.

 Из числа наиболее уважаемых и активных казаков был создан комитет по постройке церкви, по единодушному желанию названной в честь Вознесения Господня. В 1906 году храм был торжественно заложен (основан) по благословению правящего архиерея. Основная часть средств была выделена государственной казной, но значительную часть средств составили добровольные пожертвования станичников. Каждый двор вносил определенную лепту в начатое в 1906 году строительство Храма. Существовал график, согласно которому каждый день определенные дворы выделяли подводы, рабочую силу, куриные яйца для растворов и т. д. Строительные материалы доставлялись из г. Армавира на подводах. Проект выполнен в мастерской выдающегося кубанского архитектора А. П. Косякина. Известно, что основной подрядчик - Лавриненко Григорий Степанович сотоварищи – московские зодчие. Война 1914 года ограничила материальные возможности станицы, не хватило денег, стройматериалов, и только в 1916 году после возвращения многих казаков с фронта, атаман Зинченко вновь собрал сход жителей, на котором было принято решение продать часть казенной земли у реки Чамлык и на вырученные деньги достроить и расписать храм. Расписывать пригласили живописцев из Киевского художественного училища, последователей и учеников Васнецова. Живопись выполнена в стиле Васнецова, и многие фрагменты живописи имеют сходство с живописью Свято-Владимирского собора в городе Киеве. Храм, как архитектурное сооружение, замечателен уникальным решением строителями проблемы высокого уровня подпочвенных вод. Фактически храм, особенно в дождливый период, когда поднимаются подпочвенные воды, стоит на воде. Из колодца можно рукой черпать воду. Закладывая фундамент под храм, строители залили площадку бетоном. Стены храма, своды, колонны, также отлили из железобетона. Кирпичом облицованы стены внутри и снаружи для теплозвукоизоляции. Также кирпич выполнял функции декоративной кладки.

Здание храма имеет в общей сложности 112 окон различных размеров. Куб в основании венчается пятью куполами, поддерживаемыми четырьмя колоннами. Алтарная часть состоит из трех абсид, трапезная часть имеет два яруса окон и хора. Колокольня четырехярусная, наверху звонница. До 1934 года самый большой колокол весил 5 тонн. В настоящее время на колокольне 7 колоколов, самый большой из них 500кг. По центру с севера и юга притворы и открытые паперти. В 1916 году семь куполов храма были увенчаны крестами, и совершено освящение храма архиепископом Ставропольским и Черноморским Агафодором (Преображенским) и викарием епископом Михаилом Александровским. Освящение храма стало общестаничным праздником. Архиереи прибыли по новопостроенной железной дороге, от которой к храму была выложена ковровая дорожка. На освящение собралась вся станица. Любопытно, что спустя менее года, когда грянула февральская революция, епископ Михаил восторженно приветствовал свержение монархии. В проповеди на Пасху 1917 года он даже сравнил освобождение России от самодержавия со спасением Христа и человечества от уз греховной смерти. Мы не можем сказать, насколько он был искренним, потому что это не помешало ему спустя короткое время скрыться от революционной бури в эмиграцию. Далеко не секрет, что и среди представителей духовного сословия имелись умственные брожения. Так, например, 1 мая 1905 года в органами правопорядка в станице Курганной была задержана супруга священника, ходившая по улицам с единомышленниками и распевавшая:

«Ой, пора-пора народу

добывать себе свободу»

Какой бес погнал ее на эту демонстрацию, она и сама вряд ли понимала. Но подобные певуны призвали тот самый призрак, который до этого бродил только по Европе.

А после революции православной церкви в России была объявлена жесточайшая война.

 Многими обывателями принято думать, что массовые репрессии, которым подвергался народ, в том числе и священнослужители, проходили в годы сталинизма: эпоху ягод, ежовых и берий. Однако, это не совсем так. Террор начался гораздо раньше, ещё при В.И. Ленине, который питал страшную ненависть к Церкви. В 20-х годах прошла широкая кампания по изъятию церковных ценностей, якобы в помощь голодающему Поволжью. Патриарх Тихон, избранный на первосвятительскую кафедру в лихом 1917 году, отдал распоряжение по всем церквям сдавать властям добровольно церковные ценности, не имеющие непосредственного богослужебного употребления, оставляя в храме лишь самое необходимое для службы. Был образован при патриархии особый комитет помощи голодающим. Но богоборческим властям такая позиция не нравилась. Им не нужны были церковные ценности как таковые (кстати, голодное Поволжье те церковные средства, что были отобраны большевиками, так и не увидело) им нужно было уничтожить Церковь, стереть её с лица русской земли.

Весьма характерна резолюция Ленина на декрете об изъятии церковных ценностей: «Чем больше реакционного духовенства нам удастся при этом расстрелять, тем лучше»

Власти стали отбирать все подчистую, не оставляя даже элементарных богослужебных предметов, без которых невозможна служба. Естественно, Церковь воспротивилась этому. Она была готова отдать почти все, но не могла отдать то, без чего она не могла бы существовать. А именно в такие условия она была поставлена большевистской властью. Церковный комитет помощи голодающим был закрыт, и по стране прокатилась волна антицерковных судебных процессов. Судили высших иерархов, низших клириков и простых верующих, которые отстаивали священную утварь и сами храмы от святотатственных рук комиссаров в кожанках. По личной указке вождя мирового пролетариата были репрессированы или сосланы десятки тысяч верующих людей.

Но такими грубыми методами новая власть не ограничивалась. Церковь все же обладала огромным авторитетом в народе, особенно теперь, когда облеклась в мученические ризы. В голове у  другого деятеля революции – Лейбы Давидовича Бронштейна, в просторечии Льва Троцкого, созрел план по уничтожению Церкви изнутри. Отнюдь не глупый человек, он понимал, что самый победительный принцип: «разделяй и властвуй». И он решил побороть Церковь самым страшным для нее оружием – расколом.

Сразу после революции в Церкви возникло по началу небольшое течение, в котором состояла некая инициативная группа «прогрессивного» (так они любили себя величать) духовенства. Общепринятое наименование этого движения – обновленчество, т. к. его инициаторы   провозглашали  идеи обновления Церкви от пережитков проклятого буржуазного прошлого.

Расчет Троицкого был следующий: спровоцировать раскол, устранить от власти патриарха Тихона и передать управление Церковью обновленческим деятелям, которые на каждом углу распинались о любви к советской власти. Суть обновленчества заключалась в ненависти к традиционным формам обрядового благочестия и каноническому строю церковной жизни. Это было как раз то, что нужно новой власти, а самим обновленцам была нужна, конечно же, власть. Они самовольно изменяли тексты церковных молитв, заменяя шедевры двухтысячелетней гимнографической культуры, жалкими потугами собственного «вдохновения».

В газетах периодически печатались заявления неких священнослужителей, которые отрекались от сана и объявляли, что желают быть честными гражданами РСФСР: «Церковные законы и молитвы составлены под диктовку царей и капитала! Долой милитаризм, царей, капитал и попов! Да здравствует диктатура пролетариата! ( Революция и Церковь. 1920 .№ 9-12) Читая это спустя почти сто лет, не знаешь, смеяться ли над человеческой глупостью или плакать над человеческой подлостью. Обновленцы любили называть себя «живая церковь», за что православный народ метко окрестил их «живцами». Храмы, захваченные обновленцами, стояли полупустые, а немногие храмы еще не отнятые большевиками у патриаршей Церкви ломились от множества верующих. Впрочем, народу приходилось ходить даже на обновленческие службы. Если в селе или станице одна или две церкви, и обе захвачены обновленцами, ходить будешь. Многие  не особо разбирались в тонкостях обновленческого учения, а внешне все выглядело похоже. Да и сами обновленческие священнослужители во многом не перенимали идей  высших заправил раскола, лишь пассивно оказываясь в юрисдикции «живцов». Примерно такая ситуация была и в станице Курганной, когда Свято-Вознесенский храм был приписан к обновленческому движению. Источники по истории Кубанской епархии утверждают, что в нашем округе к 1924 году не осталось ни одного храма в патриаршей юрисдикции, поэтому следует думать, что и Казанская церковь уклонилась в раскол. Но Казанская церковь прекратила свое существование в 30-х годах, а Свято-Вознесенский храм возобновился в годы войны, и уже тогда вернулся в истинную Церковь.

Конец обновленчества был жалким – его выбросили на помойку  истории как не нужную вещь. Выбросила сама же власть, так поддержавшая его когда-то. Но для верующего человека это лишь очередное доказательство промысла Божия о Своей Церкви.

В результате пренебрежения к канонам Церкви у обновленцев появились разведенные, второбрачные, третьебрачные священники, с проповедями, не отличающимися от митинговых речей, требовавшие немедленно переключиться на новый, революционный порядок служб, с угрозами репрессий за неподчинение им. Появлялись и множились различные ответвления обновленческого движения. Некоторые из них выступали совершенно с бредовыми идеями, выражая их на языке не Евангелия, а учебника политэкономии. Говорилось о грехе капитализма, христианском социализме и возрасте к исконному апостольскому первокоммунизму. Впрочем, этих людей следовало бы пожалеть. Оказавшись калифами на час, они сами впоследствии стали жертвами того молоха, через который не стеснялись пропускать своих соперников.

Любопытно, что более значимыми были успехи обновленцев на юге страны, в частности, на Кубани. Это объясняется тем, что кубанское православное духовенство особенно тщательно просеяли  сквозь сито красного террора, за  содействие, реальное и воображаемое, Белой армии. Когда не осталось православного духовенства, его место заняли раскольники.

В 1934 году храм постигла трагическая участь многих тысяч храмов на Руси. Он был осквернен и закрыт. Колокола храма исчезли, иконостас, церковная утварь разграблены и уничтожены. Со временем был растащен пол из храма, разобрана часть крыши и некоторые архитектурные детали. Кресты куполов были сброшены, и храм в таком израненном виде простоял несколько лет. За два-три года до войны кому-то пришла идея использовать храм в качестве зернохранилища. В сводах были пробиты отверстия для вентиляции, и храм был засыпан зерном на 3-4 метра от пола. От естественного повышения влажности воздуха в помещении храма настенная живопись была поражена грибком. Но Промыслом Божьим зерно, хранившееся в храме, спасло его от разрушения.

Грянула война, и по приходе фашистов верующий народ вновь открыл храм, воспользовавшись равнодушием оккупационных властей к духовной жизни народа. Когда захватчиков удалось изгнать с родной земли, советская власть не посмела более закрывать храм, иначе это выглядело бы как новая оккупация. Но, несмотря на возобновление деятельности храма, его положение продолжало оставаться незавидным. Власти по-прежнему относились нетерпимо к Церкви, просто скрывая ту нетерпимость под маской лояльности. Одним из основных принципов политики советского руководства был прост: недопущение роста влияния и авторитета Церкви в лице отдельных ее служителей в среде верующего народа. Надо сказать, что очень долгое время этот принцип свято соблюдался. Приведем пример, имеющий непосредственное отношение к Свято-Вознесенскому храму. С 1943 по 1963 год в храме сменилось более двадцати настоятелей. Кроме того внушительной чередой прошли многочисленные штатные священники. Всего за эти двадцать лет храм увидел порядка сорока разных священнослужителей. Это говорит о том, что никакого нравственного или духовного следа эти пастыри просто не могли оставить в жизни прихода. Иногда срок служения в Свято-Вознесенском храме этих иереев ограничивался несколькими месяцами. Таким незатейливым способом разрушалась созидательная деятельность прихода.

Настоящей головной болью для православных пастырей было постоянное отчисление значительных средств в фонд мира, на поддержку социалистических режимов  в странах третьего мира. Например, в 1969 году в фонд мира было перечислено 2500 рублей, что составило почти треть от общецерковных нужд.

1 октября 1986 года настоятелем Свято-Вознесенского храма был назначен молодой священник Валерий Коваленко. Зримо менялась ситуация в стране в связи с горбачевским курсом на перестройку. Государство становилось чуть либеральнее, и Церковь могла, наконец, перевести дух от гонений и преследований. Справедливости ради стоит заметить, что Церковь все еще оставалась в довольно – таки стесненных обстоятельствах. Невозможно было вести, какую – либо хозяйственную деятельность без согласования с гражданскими властями, которые не упускали случая « помытарить» священника, прежде чем выдать разрешение на элементарное благоустройство прихода. А нередко, священник сталкивался с отказом, причем в грубой форме.

И лишь после падения советского режима ситуация изменилась в лучшую сторону. Бывшие партийные деятеля заискивали перед Церковью, надеясь утвердить себя в новом амплуа – демократов, противников тоталитаризма. А те, кто давно ждал и стремился к переменам, оказавшись у власти, всячески содействовали Церкви во многих вопросах. Наконец-то, можно было заняться серьезной деятельностью по благоустройству храма и просвещению прихожан. Настоятель храма, протоиерей Валерий, инициировал целый ряд хозяйственных работ. Уже в том же 1991 году была произведена промывка настенной живописи, которая, как известно, была повреждена в годы закрытия храма ссыпанным туда зерном. В следующем году были остеклены купола храма и в последующие несколько лет были проведены самые необходимые работы: реставрация кровли храма, поврежденных участков настенной живописи, покраска куполов и роспись окон в трапезной части храма.

В 2001 году  в храме полностью заменили полы, установили купол над алтарем, изготовили настенные киоты, без которых уже не возможно представить нынешний облик храма.

Затем был установлен новый иконостас в Никольском приделе, а спустя несколько лет и в Казанском – Пантелеимоновском пределе. А самой масштабной работой была замена куполов храма, которые сделали его видимым в любую погоду из самых отдаленных уголков города.

А в 2001 году храм удостоился заслуженной награды за свою уникальность: его поставили на учет в Комитете по охране, реставрации и эксплуатации культурных исторических ценностей (наследия) Краснодарского края как памятник архитектуры. К столетию со дня закладки храма, в 2006 году Почтой России были выпущены конверты с изображением Свято – Вознесенского храма, которые получили распространение по всей стране.

12 июля 2003 года в Курганинске был торжественно освящен храм-часовня в честь святых первоверховных апостолов Петра и Павла на городском кладбище. Храм был выстроен на средства почетного гражданина города Курганинска П.Н. Галенко и прихода Свято-Вознесенского храма.

В 2003 в здании ЦРБ была оборудована небольшая часовня в честь иконы Божией Матери «Целительница». Каждый четверг в одиннадцать часов в этой часовне служатся водосвятные молебны с акафистом великомученику и целителю Пантелеимону, имеющему от Бога благодать помогать в болезни. Прихожанами часовни являются пациенты стационара ЦРБ. В 2008 году были завершены грандиозные работы по замене куполов храма. Теперь их золотое сияние привлекает взоры жителей из любого уголка города. А в первой половине 2009 года к уже существующим было добавлено еще пять золотых маковок.

Не прошло и месяца после августовского путча, как при Свято-Вознесенском храме, настоятелем протоиереем Валерием была открыта воскресная школа. Столь глубока была жажда христианских знаний у народа, что в нее сходу записалось порядка ста человек. И это были не только дети, но и взрослые, и даже старики. В школе преподавались библейская история, церковно-славянский язык, история Церкви, христианская этика и церковное пение. В 1994 году при храме открылась публичная библиотека, чей фонд составил семьсот книг. Абонентами библиотеки стали девяносто человек. Постепенно библиотека ширилась. В настоящее время в библиотеке имеется около 4 тыс. наименовании печатной продукции, и она постоянно пополняется.

Помимо прочего, настоятелем храма приводились занятия в учебных заведениях города. Например, с октября 1992 года уроки Закона Божьего велись на новосформированных казачье-фермерских курсах в ПУ №60.

В 1996 году храм организовал курсы псаломщиков-регентов, на которые записалось двенадцать человек.

Наконец, в 2000 году увенчались успехом усилия по открытию при Свято-Вознесенском храме церковно-приходской школы имени благоверного князя Александра Невского. Первоначально школа включала в себя лишь четыре класса, т.е. была начальной, но в 2007 году она была преобразована в неполную среднюю и стала официально именоваться частным общеобразовательным учреждением основной общеобразовательной школой имени благоверного князя Александра Невского. При школе имеется своя библиотека с фондом полторы тысячи книг. Кстати,  в обеих библиотеках, помимо печатных изданий, имеются еще и аудиоматериалы.

В настоящее время ведется подготовка к очередному преобразованию школы в полную среднюю, для чего возводится новое здание.

В ноябре 2006 года, по благословению настоятеля храма протоиерея Валерия был учрежден православный футбольный клуб «Альфа», объединивший порядка двух десятков молодых людей. Основным принципом деятельности клуба является борьба с негативом в футболе, который давно уже стал одним из срезов жизни современного общества. Просто удивительно, до чего этот благородный спорт у нас  в стране сроднился с самым гнусным сквернословием. Православный футбольный клуб «Альфа» - это место, где нет места матерной ругани, она объявлена вне закона. Конечно, нелегко в одночасье побороть в человеке то, что он впитывал в себя на протяжении даже не месяцев, а лет. Но ориентиры расставлены четко. Также, по мере сил, в клубе стараются бороться с курением – еще одним социальным злом, которое в матушке России расцвело буйным цветом.

 Храм живет и трудится, как и много лет назад. Но самое главное то, что он есть. Ведь золотые купола – это не просто украшение, но и призыв Христа ко всем людям: «Придите ко Мне все труждающиеся, и Я успокою вас». И заслышав колокольный благовест, струящийся со звонницы, никто не должен спрашивать: «По ком звонит колокол»?

Он звонит по тебе.

 Настоятели Казанской церкви станицы Курганной.

Штатные священники Казанской церкви станицы Курганной.

Штатные диаконы Казанской церкви станицы Курганной.

Церковнослужители Казанской церкви станицы Кугранной.

Настоятели Свято-Вознесенского храма г. Курганинска.

Штатные священники Свято-Вознесенского храма г.Курганинска

Штатные диаконы Свято-Вознесенского храма г.Курганинска.

Приложения:

Поучительная быль о вреде курения.

В станице Курганной Персией пахнет. Много казаков были когда то женаты на персиянках. Говорят, в их рядах были даже и некоторые мужчины — выходцы из Персии. Так уж повелося: если закурили, так закурили — трубки.

Курить из трубок стало обычаем в станице. Где бы ни собрались — обсудить бы что или просто побеседовать — сейчас же трубки вытаскивают и, глядишь, задымили уже.

Чаще всего велись разговоры по праздникам в церковной ограде. Ждут ли начала службы, или её конца, чтобы крест поцеловать — стоят или прогуливаются, знай себе разговоры ведут и из люлек дым пускают. Ну, а если надо в церковь заходить, сейчас трубки о фундамент выбьют и в Божий храм пошли. От этого выколачивания фундамент так обтерся и оббился, что и случилось большое несчастье…

Услыхали однажды те, кто не пошел к обедне в одно из воскресений, треск и громовой шум, вышли из куреней на улицу, спрашивают:

— В чем дело? Что случилось?

Бежит казаченок.

— Что за шум?

— Беда-а… Трубки казаки выколачивали, хвундамент рассыпался и церква рухнула… От попа один чувяк только и виднеется из под обломков.

Разинули все рты, а ругать-то и некого. Каждый в этом за собой вину чувствовал…