Отечественная война 1812 г. и Русская Православная Церковь
статья по теме

Панина П.П.

«Отечественная война 1812 г. и Русская Православная Церковь»

Отечественная война 1812 года – одна из самых героических страниц нашей Родины. «Новая история, – писал впоследствии А.И. Герцен, – начинается с 12-го года».^[1]

Война 1812 года была национальной. В этой борьбе русские боролись за сохранение национальной свободы своего государства. Россия продемонстрировала беспримерный духовный подъём народа, его патриотизм, его жертвенность во имя Родины.

Эпоха Отечественной войны 1812 г., и связанные с ней события до сих пор популярны в кругах российской общественности, и это не случайно, так как на современном этапе, когда в общественном сознании российских граждан идёт активный процесс национальной самоидентификации, обращение к истории Отечественной войны 1812 г. более чем актуально. Однако участие в войне Русской Православной Церкви долгое время не было предметом комплексного исследования. До 1917 г. эта проблема рассматривалась лишь в общих трудах^[2] по истории войны и в нескольких изданиях, приуроченных к её столетию.^[3] В советское время по понятным причинам роль Церкви в Отечественной войне практически не изучалась (об этом либо молчали, либо писали в негативном плане).

Так, Н.А. Троицкий в книге "1812. Великий год России" в главе "Народная война" писал, что «…среди духовенства больше, чем в любом другом сословии, оказалось предателей, сознательно – из личной и сословной корысти – переметнувшихся на сторону врага».^[4] Изучению роли Русской Православной Церкви в Отечественной войне 1812 г. посвящён целый ряд работ Л.В. Мельниковой.^[5] В своих работах Л.В. Мельникова характеризует основные направления деятельности Церкви во время войны 1812 г.: антинаполеоновскую проповедь, участие духовенства в организации и деятельности народного ополчения и движения сопротивления на оккупированной территории, а также функции и задачи военного духовенства в регулярной армии. Автор придерживается мнения о том, что роль Русской Православной Церкви в Отечественной войне 1812 г. не ограничивалась фактами непосредственного участия представителей духовного сословия в её основных событиях, а была неразрывно связана с духовной жизнью всего российского общества.

Между тем комплексное изучение источников, а также многочисленных опубликованных материалов, позволяет однозначно утверждать: Русская православная церковь сыграла значительную роль в победе России над наполеоновской Францией. Православное духовенство проводило многостороннюю деятельность, направленную на сплочение русского общества и организацию движения сопротивления. Учитывая ограниченный объём настоящего сообщения, я поставила перед собой задачу кратко охарактеризовать основные направления деятельности Церкви во время войны 1812 года.

В начале XIX века Русская Православная Церковь представляла собой многочисленную и разветвлённую организацию. В это время в Российской империи действовало 26747 православных церквей (без монастырских и домовых)^[6] и 452 монастыря (с приписными) – 358 мужских и 94 женских.^[7]

Положение Православной Церкви в рассматриваемый период определялось в основном законодательными актами, принятыми ещё в эпоху петровских преобразований. «Духовный регламент» Петра Великого (1721 г.) юридически оформил давний союз между Церковью и самодержавием, внеся в него определённые и весьма существенные коррективы, которые заключались, прежде всего, в том, что союз этот перестал быть равноправным.

После выхода в свет «Духовного регламента» речь идёт уже о государственной церковности и Церковь прямо называется «частью Российского государства».^[8] Управляло всем духовенством своего рода «министерство вероисповедания» – высший орган светской власти, Синод, с осуществляющим надзор за его деятельностью светским представителем императора – обер-прокурором.

В начале XIX в. в России насчитывалось 36 епархий.^[9] Во главе епархий стояли архиереи, назначавшиеся императором по представлению Синода. Нижнюю ступень в епархиальной структуре образовывали церковные приходы (общины верующих одного храма).

Численность православного духовенства, священнодействующего в 1812 г. (т.е. исключая низший клир и простых монахов), составляла 34691 человек.^[10]

Итак, через служителей церкви шло формирование общественного мнения. Важность церковной пропаганды прекрасно осознавал Александр I. 30 ноября 1806 года было выпущено постановление Правительствующего Сената о созыве народного ополчения, которое сопровождалось разъяснением духовенству его обязанностей о чтении манифеста в церквях. Впервые была дана оценка действий Наполеона на языке, понятном народу и в доступной форме. Зимой и ранней весной 1807 г., Синод счёл политичным широко поставить с церковного амвона проповедь о том, что Наполеон есть предтеча антихриста. В народе для краткости Наполеона тогда стали именовать просто антихристом, так как «предтеча» – слово трудное и невразумительное.^[11] Иными словами, военные события в Европе начала XIX века, предшествовавшие войне двенадцатого года, ясно показали, что грядёт завоеватель, который мечтал о мировом господстве, отрицал установленный Богом порядок, попирал алтари и престолы. И вот уже сама Россия, главный оплот православия, в опасности. По промыслу Божьему на полях нашего отечества решались жизненные вопросы: быть или не быть русской православной государственности, обретут ли свою независимость покорённые народы Европы.

С одной стороны, используя церковную проповедь, руководство страны обращалось к широким народным массам и готовило идеологическое обоснование справедливости войны России с наполеоновской Францией, отсюда вытекало следующее обстоятельство – совершались попытки обоснования возможности столкновения России и Франции, и о народной войне.

С другой стороны, речь пока шла о том, чтобы придать коалиционным войнам 1806 – 1807 гг. характер Отечественной войны.

Александр I в манифесте от 6 июля 1812г. призывал Россию дать всенародный отпор врагу. Святейший Синод со своей стороны принял решение, поставив себе первым долгом «пролить к Господу Богу тёплые молитвы», обнародовать Манифест чтением во всех церквях и «отправлять после каждой литургии молебствие с коленопреклонением о победе на супостаты». Кроме этого Святейшим Синодом было обнародовано воззвание, призывавшее все сословия Именем Господа на защиту Церкви, Государя и Отечества. Было определено: 1) из дохода, получаемого от продажи свечей в церквах, пожертвовать полтора миллиона рублей на Петербургское и Московское ополчения; 2) пригласить всё духовенство и мирян к посильным приношениям; 3) причетников и семинаристов, не выше риторического класса, увольнять, по собственному желанию, в ополчение, снабжая их от церквей одеждою и продовольствием и обеспечивая остающиеся, после некоторых из них, семейства.^[12]

Церковь призывала прихожан «принять оружие и щит» и «охранить веру отцов». Духовенству предписывалось укреплять людей в вере, отвращать их от вражеской пропаганды и призывать к участию в организации и деятельности ополчения: «Внушите сынам силы и упование на Господа сил. Вооружайте словом истины простые души, открытые нападениям коварства. Всех научайте словом и делом не дорожить никакою собственностью, кроме веры и Отечества».^[13]

Воззвание Святейшего Синода читалось во всех храмах.

Таким образом, основные положения, изложенные в воззвании Святейшего Синода – о справедливой войне в защиту Отечества, благословляемой Богом, о Наполеоне как враге России и Православной Церкви, а также о важной миссии, возложенной Богом на Россию, которой предназначено остановить завоевание Наполеона и освободить Европу, нашли отражение и развитие в речах, проповедях и молитвах священнослужителей, обращённых к армии, ополчению и народу. Эти мысли использовались во время войны для патриотической пропаганды так же светскими лицами (императором, военными и гражданскими начальниками, деятелями культуры).

Русское духовенство также приняло непосредственное участие в организации и деятельности народного ополчения. Практически на всей территории России православное духовенство откликнулось на призыв императора и Святейшего Синода. Пожертвования от духовенства поступали в местные Духовные консистории, откуда, по согласованию с губернаторами, направлялись в губернские комитеты народного ополчения. Епархиальные архиереи сообщали в Святейший Синод о собранных средствах и о лицах, пожелавших поступить в ополчение. И хотя новый манифест Александра I (от 18 июля) ограничил район формирования ополчения 16 губерниями, распределёнными по 3 округам, сбор пожертвования продолжался повсеместно. В тех губерниях, где ополчение не формировалось, собранные средства поступали в Казённые Палаты и составили так называемый «Запасный капитал», который бережно хранился в ожидании новых распоряжений.

Итак, приведём некоторые цифры, которые составили сумму сбора пожертвований с епархий и представителей духовенства.

Санкт-Петербургская Александро-Невская лавра и преосвященный Амвросий с братией пожертвовали: 25225 руб. ассигнациями, 5 пудов серебра, 37 фунтов серебра, 85 золотников серебра, 73 золотников золота, 68 доли золота; Санкт-Петербургская консистория и духовенство: 474 руб. 5 коп. серебром, 32412 руб. 31 коп. ассигнациями, 1 пуд серебра, 9 фунтов серебра, 11 ½ золотников серебра, 2 ½ золотников золота; духовенство Петербургской и Эстляндской губерний: 46825 руб. 77 коп. серебром, 3000 руб. 17 коп. ассигнациями, 2 пуда серебра, 6 фунтов серебра, 81 золотников серебра; Новгородская консистория и духовенство: 292 руб. 65 коп. серебром, 39183 руб. 33 коп. ассигнациями, 1 пуд серебра, 34 фунтов серебра, 85 золотников серебра; Киевская епархия: 570 руб. 3 коп. серебром, 15945 руб. ассигнациями, 6 пудов серебра, 32 фунта серебра, 59 золотников серебра, 2 фунта золота, 34 золотников золота; Финляндское духовное правление: 12977 руб. ассигнациями, 3 фунта серебра, 51 золотников серебра; Казанская и Вятская епархии: 35051 руб. 80 коп. ассигнациями, 4 пуда серебра, 31 фунт серебра, 53 ½ золотников серебра; Ярославская и Ростовская епархия: 45951 руб. 60 ¼ коп. ассигнациями, 2 пуда серебра, 30 фунтов серебра, 13 ¾ золотников серебра, 1 фунт золота, 5 золотников золота; Псковская епархия: 62 руб. 65 коп. серебром; 12330 руб. 70 коп. ассигнациями, 1 пуд серебра, 8 фунтов серебра, 87 ½ золотников серебра, 18 ½ золотников золота; Рязанская и Зарайская епархии: 21938 руб. 94 ½ коп. ассигнациями, 4 фунта серебра, 3 золотников серебра, ½ золотников золота и т.д. Эти цифры можно перечислять бесконечно. Итого в общей сумме получилось: 934834 руб. 6 ½ коп. ассигнациями, 53 пуда серебра, 22 фунта серебра, 93 золотников серебра, 10 фунтов золота, 13 ½ золотников золота, 68 доли золота.^[14]

В архиве Синода хранятся рапорты архиереев 32 епархий. Как отметила Л.В. Мельникова, отсутствует отчётность по 4 епархиям, территории которых были заняты неприятелем в начале войны: Московской, Смоленской, Минской и Могилевской.^[15]

Стоит отметить также отдельные наиболее крупные вклады. Свято-Троицкая Сергиева лавра внесла 70000 руб. ассигнациями, 2500 руб. серебром и 5 пудов 20 фунтов 30 золотников серебра в вещах и слитках^[16].

Жалованье священнослужителей было невысоким, при этом многие из них жертвовали на ополчение от половины до полной суммы своего годового содержания. Например, протоиерей казанского кафедрального Благовещенского собора Борис Поликарпов внёс  своё годовое жалованье – 160 руб., а архимандрит второклассного казанского Спасо-Преображенского монастыря Епифаний – полугодовое жалованье – 300 руб.^[17]

Духовенство со своей стороны помогало народной войне «божьим словом», патриотическими молитвами во славу русского оружия и за погибель «антихриста» Наполеона, которого Святейший Синод трижды (в 1806, 1812 и 1815 гг.) предавал анафеме. В глазах русского народа правильность антинаполеоновской церковной проповеди подтвердило поведение завоевателей, ставшее для неё своеобразной наглядной иллюстрацией. С первых шагов по российской земле солдаты Великой армии принялись грабить православные храмы и монастыри. В регулярной армии каждый полк имел своего священника, свою походную церковь и, как правило, свою икону, считавшуюся покровительницей этого армейского подразделения. Во время Отечественной войны в русской армии находилась также общая святыня – Смоленская икона Божией Матери, воспринимавшаяся всеми как истинная Путеводительница – Одигитрия. 5 августа 1812 г. при оставлении русской армией Смоленска эта икона была взята по распоряжению М.Б. Барклая де Толли находилась в русской армии, сопровождая её во всех событиях и битвах 1812 г., вплоть до освобождения Смоленска. По свидетельству генерал-лейтенанта П.П. Коновницына, «войска с благоговением зрели посреди себя образ сей и почти оный благоприятным залогом Всевышнего Милосердия. При одержании над неприятелем важных побед и успехов приносимы были всегда пред иконою благодарственные молебствия».^[18]

Исторический опыт свидетельствует о том, что Русская Православная Церковь и духовенство вносили существенный вклад: как в духовно-нравственное воспитание воинов, поднятие боевого духа и сплочения русского народа, так и материальный вклад.

«Религия заставляла русских стараться, – писал в своё время участник событий 1812 года Дюверже, – изо всех сил не дать… подпасть под чужеземное иго; они выполнили свой долг».^[19]

Итак, в войну 1812 года Россия вступила с консолидированным общественным мнением. Образ «врага народа» как необходимый элемент консолидации русского общества присутствует в правительственных манифестах и Воззвании Святейшего Синода. Через представителей приходского духовенства шло формирование общественного мнения, которое было направлено на идеологическое обоснование справедливости войны России с наполеоновской Францией. Духовенство принимало активное участие в пожертвованиях на ополчение.

В отечественной войне 1812 г. символом жертвы стало единение сословий и их общий вклад в закупку вооружений, продовольствия и снаряжения, их участие в формировании и организации народного ополчения. Церковь и религия явились одной из самых главных объединяющих сил, призывающих к единению всех сословий против общего врага, дышащего «…столь же ядовитой лестью, сколько лютою злобою…».

В честь победы России в Отечественной войне 1812 г. в Москве в XIX в. был воздвигнут величественный храм Христа Спасителя (разрушен в 1930-е гг., восстановлен в 1990-е гг.).