НРАВСТВЕННЫЕ ПРОПОВЕДИ
консультация по психологии по теме

О милости

Сегодняшнее наше утро начнем с пушкинских строчек, которые знают, наверно, все — они выбиты и на памятнике Александру Сергеевичу в Москве на Пушкинской площади:

И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал.

Почти каждое слово великого русского поэта заключает в себе сложный смысл, над каждым словом можно задуматься, стараясь понять его хотя бы отчасти. Поэтому мы и назовем наши утренние размышления о жизни и о человеке пушкинскими проповедями — на несколько минут сосредоточимся душой и мыслью на одном слове, одном из тех драгоценных высоких слов, без которых слепа, глуха, мертва душа человеческая. Что такое народ? Что такое добрые чувства? Почему — жестокий век? Почему поэт славит свободу? Почему свобода нуждается в восславлении, словно она Бог? Что значит слово милость? И каких людей мы называем падшими?

Начнем со слова милость. Мы с нежностью говорим: милый, милая. Милый тот, кто мил нашему сердцу, кому мы радуемся при встрече, кого любим, кого всегда хотим видеть, по кому скучаем, если его нет. Милость — это любовь, жалость. Если мы любим человека, мы готовы простить ему все — любой недостаток, любой дурной поступок, любую слабость. Отсюда слово помиловать — простить, отнестись с любовью и к такому человеку, которого нам простить трудно.

Люди делают много дурного по отношению друг к другу. Бывает, что кто-то нагрубит, скажет дурное слово, обзовет, испортит настроение. Тогда в сердце рождается злость, желание отомстить. Не так ли?

Но научимся быть милостивыми, научимся не озлобляться, а прощать, проявлять милость — проявлять ту любовь к людям, которая живет в душе каждого из нас. Потому что, когда я злюсь, злоба душит меня, а обидчика может и не затронуть.

Вечером, перед тем как уснуть, подумаем: кого я сегодня простил? К кому отнесся с милостью? Чего от меня сегодня стало в мире больше — злобы или милости?

О милостыни

В прошлый раз мы говорили о милости, сегодня — о милостыне.

В больших городах, где люди не знают друг друга в лицо, каждому приходилось видеть человека с протянутой рукой.

Может быть, он стар или болен, может быть, он калека, может быть, у него несчастье или случился пожар и все его имущество сгорело — он не в состоянии заработать на жизнь, не может справиться с несчастьем, и вот он просит у проходящих мимо него людей подаяние. Часто он так и говорит: «Подайте Христа ради кто сколько может».

Одни люди останавливаются, достают кошелек, другие отворачиваются, ускоряют шаг, чтобы быстрее пройти и не видеть протянутую к ним руку.

Вы никогда не задумывались, почему люди отворачиваются или даже сердятся, когда у них просят милостыню?

Да потому, что им стыдно. Каждому человеку, даже самому жадному или жестокосердному, становится хоть чуточку стыдно, если он не подает. Если его умоляют о помощи, а он отказывает.

Не помогать, когда просят, всегда стыдно.

И вот, чтобы заглушить этот стыд и избавиться от него, люди говорят себе: «Да это вовсе не нищий, он собирает деньги на углу и пропивает их, он получает больше меня — зачем же ему давать?»

Верно. Среди тех, кто просит милостыню, встречаются и обманщики. Никакие они не калеки, не бедные, не погорельцы. Они хитро пользуются нашими добрыми чувствами, нашим стыдом и просто вымогают деньги.

Но что же? Из-за нескольких мошенников никому не подавать? Приучить себя спокойно проходить мимо человека с протянутой рукой? Заглушать в себе стыд?

Это очень опасно. Чувство стыда — одно из самых драгоценных человеческих чувств, и если мы все привыкнем жить без стыда — что же с нами станет?

Вы никогда не задумывались, что вы предпочли бы: просить или подавать? Чего вы желали бы себе на всю жизнь: стоять с протянутой рукой или подавать милостыню?

Наверное, все-таки отдавать легче, чем просить. Давать легче, чем брать. Когда человек отдает, он чувствует радость, удовлетворение, он не унижается, а возвышается душой.

Сейчас утро. Но будет и вечер. Перед тем как заснуть, подумайте: кому вы сегодня помогли? Вокруг нас нет нищих, никто не стоит с протянутой рукой, но вспомним: а вдруг кто-то молил о помощи, а мы не заметили? прошли мимо? отвернулись? И наоборот — как легко спится человеку, если он знает, что кому-то помог!

О добрых чувствах

Еще раз вспомним сегодня пушкинскую строчку:

…Что чувства добрые я лирой пробуждал.

Лирой — значит своими стихами, словами, песней. Лира - это старинный струнный инструмент, у лиры нежный звук. Поэтому лира — это значит и поэзия, а лирика — нежная, любовная поэзия.

Пушкин пробуждал в людях нежные, добрые чувства. Но что такое добрые чувства? Почему их надо пробуждать?

Они что — спят в нас? А если спят, то почему? Почему мы не можем всегда быть добрыми, испытывать одни только добрые чувства? Почему на свете так мало добрых чувств? Или по крайней мере меньше, чем хотелось бы каждому из нас?

Однажды ученые опросили много людей: скажите, пожалуйста, каким характером вы хотели бы обладать? Большинство ответило: «Я хотел бы быть твердым, решительным, чтобы никто не мог меня обмануть». Тогда спросили тех же людей: «А какими вы хотели бы видеть других?» И почти все ответили: добрыми.

Все хотят видеть доброту, добрые чувства, но не в себе, а в других.

Добрые чувства — это то, в чем все нуждаются, но не все могут проявить.

Доброе чувство — это богатство, щедрость души. Ведь слово добро означает и нечто хорошее в душе, и хороший поступок, и богатство, имущество: «Стали жить-поживать и добра наживать».

Добро — это богатство. А добро в душе? А добрые чувства?

Это тоже богатство! Богатство души. Добрый — как богатый. У доброго — богатая душа, он всегда может одарить человека любовью, вниманием, добрым словом. А у злого, у нищего душой на других любви не хватает, он любит лишь одного человека на свете — самого себя — и все время боится, как бы его не задели, как бы у него что-нибудь не отняли. Ему все люди кажутся плохими, он всегда злится на других — и добрых чувств в его душе становится все меньше и меньше. Он никого не любит, и от этого его тоже никто не любит.

Каждый легко может проверить, злой он человек или добрый. Если вам кажется, что все люди злые, значит, вы злой человек. Если вам кажется, что все люди добрые, значит, вы добрый человек, у вас есть в душе богатство. Есть добрые чувства.

Иногда говорят, что сейчас люди стали злее, чем они были раньше. Не верьте этому! Всегда были бедные и богатые, злые и добрые. Присмотритесь к себе: не спят ли ваши добрые чувства? К кому вы испытали сегодня доброе чувство? Как вы его проявили? Когда отдают деньги, их становится меньше. Когда проявляют добрые чувства — их становится больше. Становитесь богаче душой, щедро проявляйте добрые чувства!

        О жестоком веке

Остановимся сегодня на пушкинской строчке:

..Что в мой жестокий век восславил я свободу…

Не будем вдаваться в историю и спрашивать себя, почему поэт называл свой XIX век жестоким.

И об этом же веке другой поэт сказал: «Век девятнадцатый, железный».

А наш двадцатый век — добрый или жестокий?

Да что там век! А время, в которое мы живем, ~ разве его нельзя назвать жестоким?

Жестокий человек — значит недобрый, неумолимый; человек, от которого добра не жди.

И время может быть таким — недобрым. Оно угнетает, не дает вздохнуть свободно, оно наполняет душу страхом, оно беспощадно.

Но вот что происходит, посмотрите: во все века, сколько их ни было в земной истории, свое время казалось людям самым плохим. Вот раньше было лучше, а теперь настал жестокий век.

Почему так? Да потому, что прежние несчастья и беды уже прошли и прежние люди справились с ними, пережили их. А сегодняшняя беда — вот она, с тобой, и ты сам должен с ней справляться, твоя очередь. Сегодня — наш жестокий век, сегодня мы на первой линии, сегодня мы, а не люди прошлого должны справляться со временем, с жизнью и преодолевать все плохое, что в ней есть, как и во всяком другом времени было.

Жестокий век! Многие люди живут в бедности и даже в нищете, многие взрослые люди остаются без работы, во многих местах идет война или она на время притихла. Пушки бьют по домам, мирные люди попадают в госпитали с ужасными ранами.

И очень много жестоких людей. Они врываются в дома, останавливают и грабят людей на улицах. Если кто-нибудь долго не возвращается домой, родные просто сходят с ума от беспокойства.

Но как же теперь жить? В страхе забиться в угол? Самому стать жестоким человеком, уверяя себя: «Если все люди злые, то и я буду таким же»?

Нет, нет! Мир всегда был жестоким, но всегда были люди, которые не ожесточались в ответ и старались быть добрее, старались любить людей и любили свой мир, свой век, свое время — потому что это же наше время, другого для нас не будет.

Каждому человеку дано его время — это его Родина в истории, в цепи времен. Мы не можем переделать свое время и не можем выпрыгнуть из него, как с поезда. Живем дальше, едем дальше, стараясь противостоять жестокому миру собственным добром, своим добрым сердцем.

        О свободе

Пушкин жил в жестокий век. В жестокое время. Но что же противопоставлял он этому веку, о чем он мечтал, что прославлял? Свободу.

…в мой жестокий век восславил я свободу.

Почему это так? Почему во все времена лучшие люди мечтали именно о свободе, а не о чем-нибудь другом? Что же такое свобода, отчего она дороже всего на свете, а иногда дороже жизни?

И еще: почему не все люди это понимают, почему поэт восславлял свободу — почему она нуждается в прославлении? Ведь не нуждаются в прославлении счастье, солнце, жизнь. А свобода — нуждается.

Что такое свобода, знают или очень несвободные люди, или очень свободные. Несвободные мечтают о ней, свободные — ценят ее больше всего. И те и другие готовы умереть за нее.

Несвобода — это когда человека угнетают. Когда он не может сам выбирать правительство, не имеет права говорить на своем языке, когда у него отнимают родную землю, родной дом, когда его хватают и сажают в тюрьму, а то и убивают лишь за то, что он призывал к свободе, когда человек не может жить там, где он хотел бы жить, не может говорить то, что он хотел бы говорить, — когда ему приходится жить в страхе.

Пока человек не вырос, он не может быть полностью свободным, этого не бывает. Он не зарабатывает на жизнь и поэтому вынужден подчиняться родителям, учителям, старшим — кто-то решает за него, как ему жить, где учиться, как вести себя.

Это нормально, с этим ничего не поделаешь. Полную свободу может получить только человек, который умеет и любит работать, и только в свободной стране.

Свободные страны обычно называют демократическими. Чем больше демократии в стране, тем свободнее чувствуют себя люди и тем больше они ценят свою свободу. Наша страна только становится на путь демократии, свобода придет к нам не скоро. Но если мы будем ценить и славить ее, если мы будем дорожить ею, то мы постепенно станем свободными. Поэтому не слушайте людей с рабской душой, никогда не ругайте демократию и людей, которые мечтают о свободе и о свободной стране, добиваются свободы для всех, пусть даже у них это не всегда получается.

Свободу можно добыть, но самое трудное — научиться жить свободным человеком. Жить так, чтобы ты все делал по своей воле, но при этом не угнетал других, не ограничивал свободу других. Быть свободным за счет других — это значит быть самым подлым рабом. Свободен лишь тот, кто никого не угнетает, никому не мешает жить так, как он хочет, если и этот другой тоже не угнетает других, не применяет насилия, не лжет, не причиняет никому вреда.

Свобода рождается в спорах и столкновениях, это самое трудное слово в языке. Но запомним: ничего дороже свободы на земле нет.

О народном признании

Прочитаем пушкинскую строку:

И долго буду тем любезен я народу…

Обычно говорят о любви человека к своему народу. Тех, кто сильно любит свой народ, свою страну, называют патриотами. Патриот — от латинского слова патриа — страна, отечество. Патриот — хорошее слово. Любовь к отечеству — естественное для человека и потому прекрасное чувство. Правда, сейчас появились люди, которые сами называют себя патриотами и громко говорят о своей любви к народу, а в действительности народ не любят: они хотят, чтобы в стране не было перемен к лучшему, чтобы все и навсегда оставалось, как было. Человек не должен говорить о себе, что он патриот; пусть о нем это скажут другие. Быть патриотом хорошо; гордиться своим патриотизмом — противно.

Пушкин очень любил Россию, но посмотрите, он говорит о другом: он мечтает заслужить любовь своего народа. Но он не произносит слова любовь, он говорит скромно: я буду любезен народу.

Мы живем каждый сам по себе, у каждого свои дела и заботы, своя работа, свой путь. Каждый ценен по-своему. Но есть высшее в жизни человека, высшая награда: народное признание.

Быть признанным народом, быть любезным народу — самая высокая награда, какую только может получить человек при жизни или после своей смерти.

Признание народа — это не то, что бывает с эстрадными звездами, например. Звезды получают известность. Их имена все знают, потому что они мелькают на экранах телевизоров и в названиях дисков. Их сначала любят, а потом забывают ради очередной звезды. Но подлинное признание получает тот, кто сделал действительно важное для своего народа. Пушкин был настоящий патриот, потому что он не говорил о своей любви к Родине, а очень много сделал для своего народа — это разница. Часто признание народа получают мужественные люди, борцы за свободу. В наше время общенародным признанием пользуется недавно скончавшийся академик Андрей Дмитриевич Сахаров, предельно честный человек, не боявшийся говорить правду в самые трудные времена.

Лишь немногие, лишь великие люди удостаиваются этой высшей, выше всех орденов и наград, чести — народного признания.

Но всякий честный и благородный человек стремится быть полезным своему народу, думает о народе, беспокоится за его судьбу, любит его и жалеет.

Понимаете ли? Можно жить просто для себя и для своей семьи, в этом нет ничего зазорного. Можно мечтать о богатстве, можно — об известности, о славе…

А можно с юности мечтать о том, чтобы сделать для своей страны что-то очень важное, стать полезным, прославить свой народ среди других народов мира. Больше того, кто в юности не мечтал о великом свершении, о великих делах и, может быть, о великой славе, тот скорей всего проживет довольно тусклую жизнь, даже если он вдруг разбогатеет.

Потому что такова душа человеческая — она рвется к великому, бесконечному, ей тесно в одном человеческом теле, она стремится объять все. Слава приходит не к каждому. Большинство людей остается в неизвестности. Но каждый может жить так, чтобы быть достойным народного признания.

        О нынешней молодежи

А нынешняя молодежь так избаловалась, что ни на что не похоже.

Вам приходилось слышать такие упреки? Конечно. Со всех сторон только и слышишь обвинения в адрес нынешней молодежи: избаловались, не хотят работать, ни о чем не думают, только о гулянках, не уважают старших, бездельничают…

Но слова, с которых мы начали, произносит не сердитая старуха на лавочке возле подъезда, а старый русский барин Гаврила Афанасьевич Ржевский из повести Пушкина «Арап Петра Великого». Говорит он это в самом начале XVIII века.

Вон когда избаловалась молодежь — три века назад!

А можно было бы найти такие же слова и в шумерской рукописи, созданной сорок веков назад.

Сколько мир стоит, столько люди жалуются на молодых, на молодежь.

А разве вы сами, глядя на ребят двумя классами моложе вас и возмущаясь ими, не говорите: «Мы были не такие»?

Вероятно, это закон жизни: старшие жалуются на младших. А сердиться на законы жизни по крайней мере нелепо — их не переменишь. Так было, так и будет.

Сегодня — ваша очередь быть молодыми, значит, ваша очередь терпеть упреки старших, независимо от того, справедливы они или несправедливы.

Будем терпеливы к старшим, особенно к очень старым людям, будем относиться к ним как умные люди — доброжелательно и слегка снисходительно. Не стоит вступать в споры, не стоит ничего доказывать: старшие имеют право на эти упреки, это привилегия старости — ворчать на нынешнюю молодежь. Вы станете старыми — и вы будете возмущаться, как Гаврила Афанасьевич Ржевский — не путайте почтенного барина с поручиком Ржевским из анекдотов.

Но, терпеливо принимая положенные упреки, будем думать и о другом. Вы сейчас молоды, вы относитесь к тому поколению, которое сегодня называют словом молодежь. Ваша молодость пришлась на самое острое, самое сложное время в истории России. Многое из того, что вы видите и что у вас есть, старшие не видели и не имели. Во многих отношениях вы первые, о вас потом будут говорить с уважением и даже с восхищением — вы прокладываете дорогу будущим молодым. Давайте же вместе поддерживать честь нынешнего молодого поколения, чтобы потом о вас сказали: «Они ни на кого не похожи», но сказали это с уважением.

О Купидоне

Полное собрание сочинений Александра Сергеевича Пушкина всегда открывается стихами, которые он сочинил еще в лицее, — лицейскими стихами. И самое первое стихотворение — «К Наталье». Первую девушку, которую Пушкин любил, звали, возможно, Наташа. Так звали и жену Пушкина, его последнюю любовь, - Наталья Николаевна.

И вот самые первые строчки 14-летнего Пушкина:

Так и мне узнать случилось,

 Что за птица — Купидон;

 Сердце страстное пленилось,

 Признаюсь — и я влюблен!

 Так что же это за птица — Купидон?

Это, конечно, не птица, Пушкин шутит. Купидон — бог любви у древних римлян; древние греки назвали его другим именем — Эрос. Или Эрот. Сначала его изображали в виде прекрасного юноши, а позже Купидона стали представлять шаловливым мальчиком с крылышками, луком и стрелами — такого Купидона можно увидеть на многих картинах прошлых веков. Купидон пускает невидимую стрелу в чье-то сердце — и готово, «сердце страстное пленилось», человек тоже мог бы воскликнуть вместе с поэтом: «Признаюсь — и я влюблен!»

Что чувствует влюбленный? Что с ним происходит, когда в его сердце попадает стрела легкомысленного, шаловливого мальчика с крылышками — Купидона?

Пушкин и сам был мальчиком, когда написал эти стихи, но он был гениальным мальчиком, и даже в первых, еще небрежных, шутливых стихах он находил точные слова. Еще раз вслушаемся: «Сердце страстное пленилось…» — попало в плен. Этим все сказано, тут и ответ на наш вопрос.

Плен! Влюбленный — пленник! Он не может ни о чем думать, он не может забыться, он постоянно думает о том или о той, в кого он влюблен, он мечтает о встрече, он преображается в его или в ее присутствии, он готов на все ради любимой, и в ней он видит свое счастье. Он готов умереть ради нее;

ни за что на свете не причинит он любимой страдания.

Пленник! Лекарства от любви на свете нет, его никто еще не изобрел. Только время лечит, только время избавляет влюбленного от несчастной, неразделенной любви, освобождает из плена.

Взрослые часто говорят: «Тебе еще рано думать о любви, садись за уроки». Но Купидон не выбирает, в кого пускать свою стрелу, его не беспокоит возраст жертвы. Да к тому же это так прекрасно — быть влюбленным, быть влюбленной! Многие мечтают влюбиться в кого-нибудь, да не в кого. Или не умеют. А бывает и так, что в тебя кто-то влюбится, а ты не испытываешь ответного чувства: может быть, у Купидона не хватило стрелы на тебя? Что делать?

Относиться к влюбленному в тебя человеку бережно, щадить его чувство, не обижать его, не насмехаться над ним, радоваться тому, что в тебя влюблены. Влюбленный человек, если это не злая злюка, если он честен и благороден, никогда ничем не досадит.

Но если вы попали в плен, если вы влюбились, не относитесь к этому слишком серьезно, не превращайте веселую влюбленность в трагедию. Придет время — и вместе с ним придет настоящая, глубокая любовь на всю жизнь, она сделает вас красивыми и мудрыми. Влюбленные легкомысленны, переменчивы, а любящие — мудры и постоянны. Влюбляются по многу раз, особенно в юности, а любят — один раз в жизни. Влюбляются просто потому, что случайно попала в сердце стрела Купидона, а любят — потому что встретился самый прекрасный, единственный на всем свете человек. Тогда это будет не плен, а свобода. Любовь делает человека свободным.

О Вдохновении

Послание Пушкина княгине Голицыной заканчивается такими строчками:

Довольно: в гордости моей

 Я буду мыслить с умиленьем:

 Я славой был обязан ей —

 А может быть, и вдохновеньем.

Вдохновение! Вдохновение!

Вы испытывали хоть раз в жизни это состояние? Вы знаете, что такое вдохновение?

Многие думают, что вдохновение — удел одних только поэтов, или художников, или композиторов. Как будто захватывает человека какая-то неведомая сила, он забывает обо всем на свете, и сами собой рождаются в его душе прекрасные слова и звуки, образы и мысли. Все художники и поэты мечтают о том, чтобы к ним пришло или, как еще говорят, на них снизошло — свыше снизошло! — божественное вдохновение, без которого нельзя творить. Только вдохновение порождает прекрасное в душе художника, без вдохновения не создано ни одно высокое произведение искусства.

Но может ли испытать вдохновение обыкновенный человек? Конечно!

Вдохновение — не кайф, не забвение, не то, что испытывает пьяный или наркоман. Кайф — это жалкое состояние души, потерявшей саму себя. В кайфе человек перестает быть человеком, превращается в подобие животного, теряет разум. Никогда не стремитесь словить кайф, не прикасайтесь к наркотикам, бойтесь опьянеть.

Вдохновение — состояние, противоположное кайфу. В кайфе человек теряет себя. Вдохновение же делает его высоким. Все силы, все способности его собираются и обостряются, вся душа его напряжена и направлена на одно — сделать что-то прекрасное, достичь какого-то идеала. Вдохновенный человек изумительно красив. Если девушка не знает, кого выбрать из двух своих поклонников, можно посоветовать ей: выбирай того, в ком хоть когда-нибудь проявляется вдохновение, кто способен подняться над будничными, мелкими заботами, мечтать о высоком и великом, говорить с подлинным пылом и жаром. Представьте себе, как скучно прожить целую жизнь с человеком, не способным испытать вдохновение.

Вдохновение приходит к нам с работой. Попытайтесь что-нибудь сделать — написать, сочинить, смастерить; попытайтесь объединить вокруг себя добрых друзей; попытайтесь добиться победы в спорте — спортсмены тоже знают, что такое вдохновение. Обычная, бытовая, однообразная жизнь давит нас, делает нас плоскими людьми, всегда одинаковыми и на всех похожими. Попытайтесь вырваться из круга повседневных забот, зовите вдохновение — и оно придет к вам.

Вдохновение приходит к нам и с любовью. Не бойтесь любить, не бойтесь показаться смешными, будьте радостными, вдохновенными в любви!

Хотите узнать, любите вы или не любите? Вот первый признак любви — вдохновение. «Я славой был обязан ей - а может быть, и вдохновеньем…»

О власти над своей речью

В пушкинской «Русалке» есть такие пронзительные строчки:

…страшно

 Ума лишиться. Легче умереть.

 На мертвеца глядим мы с уваженьем,

 Творим о нем молитвы. Смерть равняет

 С ним каждого. Но человек, лишенный

 Ума, становится не человеком.

 Напрасно речь ему дана, не правит

 Словами он…

Вот, следовательно, чем отличается человек от не человека, безумный от нормального: нормальный правит своим словом, он понимает, что он говорит.

Безумный не понимает своей собственной речи, не правит ею; он не властен над своими словами.

Но разве это случается лишь с безумными, с умалишенными? Разве с нами, обыкновенными, нормальными людьми, не бывает, что мы перестаем управлять своей речью?

Как часто бывает, что говорим в запальчивости, в гневе, не слыша себя и не отдавая себе отчета в том, что же мы говорим или кричим.

В эти минуты мы становимся как безумные. Теряем облик человека.

Посмотрите, сколько вокруг грубости, как легко люди обижают и оскорбляют друг друга. Они не чувствуют, что причиняют боль, они не понимают, как ранит сердце каждое грубое слово. Больше того, многие думают, что речь и дана им для того, чтобы нападать или защищаться, — они не говорят, как люди, а вечно воюют, как звери или как безумные.

Спохватимся! Возьмемся за ум! Поймем, что речь дана нам не напрасно. А для того, чтобы мы управляли ею, чтобы каждое слово, обращенное к человеку, было добрым, ласковым или хотя бы вежливым.

Управлять своей речью, властвовать над нею — значит не произносить ни одного слова в запальчивости, такого слова, о котором потом пожалеешь. Слова ведь не забываются… Одним словом можно нажить себе врага на всю жизнь. Сегодня ты дразнишь товарища или обзываешь его, или колешь его, стараясь обидеть, но пройдут годы, десятилетия, вы встретитесь взрослыми людьми, и товарищ твой напомнит тебе о своей обиде, и горько тебе будет, страшно горько, и ты пожалеешь о той минуте, когда еще совсем мальчишкой обидел человека. Помните, что обиды часто остаются на всю жизнь, и даже совсем незлопамятные люди иногда не могут забыть причиненное им зло.

Конечно, лишь очень мудрые умеют тщательно обдумывать свои речи, с их языка никогда не сорвется опрометчивое слово. Но будем сдерживаться, будем учиться владеть своей речью. Подумаем, что лучше: быть безумным или благоразумным?

О чистоте души

В стихотворении Пушкина «Мой друг, забыты мной следы минувших лет» есть такие строчки:

Душа твоя чиста; унынье чуждо ей;

 Светла, как ясный день, младенческая совесть.

Вдумаемся: какое удивительное соединение — «душа твоя чиста» и «унынье чуждо ей». Почему чистая душа не знает уныния?

А что такое уныние? Вы испытывали когда-нибудь чувство уныния, вы склонны к унынию? Каждый из нас знает, что такое плохое настроение, печаль без видимой причины, тоска на сердце. Мы все люди, и очень немногим счастливцам удается всегда оставаться беспечальными, всегда быть в ровном, хорошем настроении — кстати сказать, таких людей очень ценят. Хотите, чтобы вас все любили? Следите за своим настроением, не выходите к людям слишком озабоченными, погруженными в свои неприятности — это все равно что выйти небрежно одетым или с всклокоченными волосами.

Но уныние — не плохое настроение; уныние — тяжелое состояние души, потерявшей надежду.

Вот старый как мир вопрос, над ним давно бьются люди: если человек потерял надежду на лучшее — это беда, не зависящая от него, или, может быть, вина?

Наверное, многие скажут «Конечно, беда. Разве я виноват в том, что мне не на что надеяться, что я в полном унынии?»

Но это не так. Человек, теряющий надежду, впадающий в уныние, — виноват. Это вина! Человек не имеет права предаваться унынию, потому что уныние делает его бессильным перед жизнью, а человек не просто живет — он еще и обязан жить, обязан действовать, обязан сопротивляться обстоятельствам до последнего своего вздоха. Если человек предается унынию, у него не может быть чистой совести — на его совести лежит тяжкий грех бессилия. Кто сдался, кто не действует, не собирается с силами, а предается унынию — тот теряет надежду. Чистая душа — чистая, младенческая совесть, она не может впадать в уныние, она дорожит надеждой и не позволяет себе надежду потерять.

Надежда дается нам, это величайшее свойство человеческой души — надеяться. Дается — но охранять, но сохранять, но беречь ее мы должны, мы обязаны сами. Конечно, человека, потерявшего надежду, впавшего в уныние, жаль. Но не так жаль, как жалеют больного человека. Впавший в уныние — не больной, а виноватый; он достоин пусть и не сурового, но все-таки осуждения.

Будем внимательны к себе самим. Нельзя жить распустехами, впадать в уныние при каждой неприятности, при каждом затруднении. Будем поддерживать надежду в себе и вселять ее в близких нам людей.

Знаете, кого считают лучшими людьми? Смелых, честных, красивых? Да, конечно. Но самые прекрасные люди те, кто умеет вселить надежду и в других, кто не знает уныния и помогает другим не впадать в уныние.

Про таких людей и говорят: чистая душа.

        О косой зависти

У Пушкина много неоконченных стихотворений. Иногда не хватает лишь одного слова — сразу не нашлось, а позже не захотелось возвращаться, и стихи остались в черновых тетрадях. В одном таком не опубликованном при жизни поэта стихотворении («О вы, которые любили») читаем, пропустив недописанную строку:

Спасите труд небрежный мой…

 От рук невежества слепого,

 От взоров зависти косой.

Зависть, способность завидовать — один из самых страшных человеческих пороков. Зависть разводит друзей, зависть губит самые лучшие отношения, зависть толкает на преступление. А главное, от зависти не спасешься, чужая зависть, косая зависть может погубить каждого.

Чему люди завидуют? Чужой удачливости, чужому богатству, чужой красоте, чужому уму и таланту. Зависть поселяется в сердце словно сама собой, и кажется, ее не победить, от нее не отделаться. Так и говорят: «В сердце его шевельнулась зависть». Зависть бывает так сильна, что человек буквально сходит с ума, он ни о чем не может думать, он постоянно завидует. Зависть гложет его и может совсем замучить: до смерти завидует.

Когда у человека беда, все жалеют его. А завистник радуется, иногда втайне, а иногда и открыто — не может сдержать своей радости.

Никакое чувство так не скрывают, как зависть, потому что это самое позорное из чувств. В зависти обычно не признаются, ее прячут даже от самого себя, настолько это позорно — завидовать.

Некоторые считают, что будто бы зависть бывает черной и белой. Говорят: «Я ему завидую белой завистью» — то есть я ему зла не желаю, но хотел бы иметь то же, что есть у него. Думают, что белая зависть не так позорна, как настоящая, черная, при которой желают зла. В действительности всякая зависть нехороша. Если у знакомого твоего или друга ум и талант — кто тебе мешает развить свой ум и талант, почему надо оглядываться на другого? Привычка постоянно думать о себе, отмечать в уме: «А у меня нет, а я живу хуже, а я не такая красивая» — постепенно приводит к иссушающей черной, или косой, как говорит Пушкин, зависти. Зависть косая, потому что человек косится, исподтишка поглядывает на другого, сравнивает свою жизнь с жизнью другого.

Особенно опасна зависть к чужому богатству. Сейчас у нас в стране появились богатые люди — ну и пусть себе живут как хотят, нам-то какое дело? Но зависть точит: почему он ездит на машине, а я хожу пешком? Почему у него дорогие вещи, а у меня ничего нет? Чтобы оправдать дурное чувство, зависть, люди объявляют всех богатых чуть ли не ворами. Один завистник, другой, третий, и вот уже в стране становится неспокойно, собираются целые партии завистников, они зовут к переворотам, они хотят все отнять у богатых и разделить между всеми. В нашей стране было такое время, когда зависть к богатым привела к революции и пролили море крови. Но богаче никто не стал. Зависть никогда не ведет к богатству. Наоборот, она притупляет способности и лишает последнего шанса достичь достойной, а то и богатой жизни. Если при вас ругают богатых — никогда не поддерживайте эти разговоры, не поддавайтесь, бойтесь косой зависти!

Но что делать, если зависть шевельнулась и в твоем сердце?

Беги от нее, подавляй ее, не дай ей разгореться — она погубит тебя.

Да, это нормально — осуждать дурные поступки, сердиться на нечестных людей, добиваться справедливости. Все что угодно, только не завидовать, не желать другому зла из-за того, что он умен, красиво одет или богат.

Не завидуйте богатству, загляните в себя — у вас тоже есть какое-то другое богатство, вы по-своему хороши и удачливы — хотели бы, чтобы вам кто-то завидовал?

Не завидуйте никогда, никому, ни в чем.

О гонениях судьбы

Почитаем строчки из пушкинской поэмы «Кавказский пленник»:

И пленник, тихою рукою

 Подняв несчастную, сказал:

 «Не плачь: и я гоним судьбою,

 И муки сердца испытал.

 Нет, я не знал любви взаимной.

 Любил один, страдал один;

 И гасну я, как пламень дымный,

 Забытый средь пустых долин…«

Герой поэмы попал в плен к черкесам. Мечтавший о свободе, он стал рабом — может ли быть судьба страшнее?

Но что такое судьба? Почему одни люди удачливы, у них все получается, им все идет впрок, они не знают ни бед, ни болезней, ни смерти близких, и даже само слово «несчастье» им неведомо — а на других постоянно обрушиваются удары судьбы? Человек может внезапно обнищать, тяжело заболеть, попасть в аварию, потерять родителей, попасть в тюрьму.

Некоторые считают, что человек всегда во всем виноват сам и судьба тут ни при чем. Другие считают, что судьба — это предначертание, что каждому человеку от рождения его предопределена своя судьба и ее можно предсказать даже по звездам или по линиям на ладони, или другим каким-нибудь способом.

Но о том, предначертана каждому его судьба или нет, с полной определенностью сказать нельзя. Мир так устроен, что человек не может достоверно знать наперед свою судьбу. Подумайте сами: если бы мы знали ее, то с ней невозможно было бы сражаться и вообще ничего не надо было бы делать — живи покорно, следуя своей судьбе. Человек остался бы без собственной воли, превратился бы в пешку в руках неведомой ему судьбы.

И действительно, некоторые люди живут, покорно подчиняясь судьбе, другие идут наперекор ей, сражаются из последних сил, никогда не теряя надежды на лучшее. Иной раз им удается победить злую судьбу, иной раз — нет, но и в бедах они умеют сохранять присутствие духа, стараются переломить свою судьбу.

И вот еще чем отличается один человек от другого: как он переносит удары судьбы, гонение судьбы.

Есть общее правило достойного человеческого поведения: не роптать на судьбу, стойко переносить ее удары, сохранять мужество в самых невыносимых обстоятельствах. Любить жизнь, какою бы тяжелою она ни была!

Иногда нам кажется, что мы попали в капкан, из которого не выбраться, что жизнь кончится, что злая судьба настигла нас и погубила. Особенно часто это бывает в юности, когда у человека нет опыта жизни и он не знает еще, что даже самая злая судьба все-таки отступает, если хватит терпения и мужества переждать трудные дни, если знать, что рано или поздно судьба и тебе улыбнется. Но ждать лучшего так трудно! Мрачные МЫСЛИ сами собой лезут в голову, и вот созревает самое опасное из решений — покончить с собой.

Этого никогда, ни за что, никакой ценой нельзя делать! Человек, который отказывается жить, сам прерывает нить своей судьбы и отказывается от того счастья, которое скорей всего ждет его в будущем. Если даже судьба предписана заранее, то все равно невозможно даже и предположить, что в ней предусмотрено убийство самого себя, самоубийство.

Да, судьба бывает жестокой. Разве можно сказать что-нибудь другое, если вспомнить о юношах, погибших на далекой войне, о человеке, подло застреленном на пороге собственного дома, — жестокая, злая судьба настигла их.

Но кто жив, тот обязан жить и сражаться с судьбой, с ее гонениями, всегда оставаясь человеком.

О гордой юности

«Руслан и Людмила» — читали? Но даже если и не читали, ничего в этом стыдного нет, все впереди. Перелистаем страницы:

Накинув тихо покрывало

 На деву спящую, Руслан

 Идет и на коня садится;

 Задумчиво безмолвный хан

 Душою вслед ему стремится,

 Руслану счастия, побед

 И славы и любви желает…

 И думы гордых, юных лет

 Невольной грустью оживляет…

Гордая юность! Время счастья, побед, славы, любви…

Как, скажете вы, мгновенно оглядев свою жизнь, где же счастье? Где победы? Где слава и любовь?

Конечно, обыденная наша жизнь не похожа на волшебную поэму Пушкина, сотканную из сказочных приключений, жизнь редко бывает сказкой.

И все-таки доверимся слову поэта, юность — гордое время жизни, победное, славное, счастливое.

Человеку не свойственно понимать, осязать свои годы. Юность остается воспоминанием, которое приходит к нам с невольной грустью, и многие проживают свою юность, даже не заметив ее, не умея ее оценить, не чувствуя себя

юными. Немало людей, которые вечно чувствуют себя стариками и не умеют насладиться гордой юностью, не испытывают этого счастливого чувства гордости, о котором вскользь упоминает Пушкин.

А жаль!

Юность действительно гордое время, когда человек чаще всего не знает забот, не обременен семьей и беспокойством за грядущий день, когда все кажется ему под силу, да и сил-то еще немерено. Не гнетут тяжелые жизненные обязанности, не омрачают жизнь болезни, нет за спиной опыта неудач и поражений, нет ничего окончательного — жизнь расстилается перед тобой если не прямой дорогой, покрытой ковром, то во всяком случае безбрежно.

Нет славы? Но она ждет тебя.

Нет побед? Но они непременно будут.

Нет любви? Но она обязательно придет.

Вот гордость юности — в ожидании, в предчувствии, в возможностях, в чистоте.

Да, гордость юности — в чистоте. Жизнь тяжела и трудна, и не многим удается прожить ее, не совершив ничего дурного, не испытав тяжелейшего стыда за свои же собственные поступки. Но юность чиста, юный человек умеет оберечь свою честь, ничем не запятнать ее — и в этом его гордость.

Мало кому удается в наше время приобрести известность или даже славу, что с того? Не будем никому завидовать; если о тебе говорят хорошо, если тебя любят близкие тебе люди, если ты ни на кого не озлобился, если ты не ленишься, не спишь, не дремлешь, а стараешься жить в полную силу — разве этим нельзя гордиться?

Мы обычно не любим гордецов, зазнаек, хвастливых. Но гордость — совсем другое. Гордость, хоть это и покажется странным, прекрасно соединяется со скромностью. Гордый — значит, ни перед кем не унижается и ничем не запятнал свою юность. Гордец — кто задирает нос перед другими, кичится своими родителями или своими пусть необыкновенными способностями, презирает людей.

Нет, гордость юности совсем в другом, другом, другом… Впрочем, что такое гордая юность, могут понять лишь те, кто и в самом деле чувствует себя молодым. Говорят: береги честь смолоду. Но можно сказать: береги свою молодость, свою юность, не старайся стать взрослым до времени, до конца насладись своей гордой юностью!

        О тех, кто слушает и понимает

В одном из незаконченных пушкинских произведений о героине его говорят так:

— Она слушает и понимает — редкое достоинство в наших женщинах.

Присмотримся — вокруг нас очень мало людей, и женщин, и мужчин, которые умеют слушать человека, слышать, что он говорит, и понимать его.

Почему многие испытывают чувство одиночества? Что, вокруг никого? Вокруг полно народу, но никто тебя не хочет выслушать, никому ты не интересен, каждый занят собой, своими делами и заботами.

А если и слышат тебя, то не понимают. Очень многие молодые люди жалуются на то, что их не понимают родители: «Шестнадцать лет под одной крышей живем, а никак не можем найти общего языка».

Общий язык! Оказывается, это такая редкость! Оказывается, даже родной язык может быть непонятен!

Почему так получается?

Да потому, что за каждым нашим словом кроется какое-то желание, какой-то интерес, какое-то чувство. Слова все понятны, но мы не понимаем, а точнее сказать — не хотим понимать чужие чувства, интересы, желания, мы не хотим потратить свои душевные силы на чужую Душу.

Чтобы понять человека, надо сосредоточиться на нем, принять его — это и есть труд души, о котором так много говорят. А мы ленимся душой, мы боимся впустить в свою душу другого. Оттого у нас такие невнимательные глаза, оттого мы так редко смотрим в глаза друг другу. Спросил на ходу: «Как дела?» — и, не дождавшись ответа или удовлетворившись пустым «Ничего», бежим дальше: «Привет! Как дела? И у меня ничего».

Тоскливое слово ничего — опознавательный знак всех тех, кто не слышит и не понимает людей. Для них все ничего: и человек — ничего, и фильм — ничего, и книга — ничего, и вся жизнь — ничего. Ничего из этой жизни не западает им в душу, не затрагивает, не трогает. Душа не наполняется впечатлениями, чувствами, своими и чужими страстями и превращается в пустой мешок, который мы зачем-то носим с собой. В нем нет ни ценного, ни драгоценного, одно только ничего.

И лишь редко-редко встретится на пути жизни человек, который слушает и понимает, вроде пушкинской героини.

Редкое качество. Изумительное достоинство.

Но зато такое достоинство, которое доступно каждому. Не всякий талантлив, не все красивы, не каждый и умен. Но для того чтобы слушать и понимать человека, не нужно ни особого ума, ни особых талантов — надо только слушать и стараться понять…

        О пути жизни

В последней главе романа в стихах «Евгений Онегин» есть строчки о том, как Татьяна, героиня романа, тосковала, непрерывно думая о человеке, которого она полюбила:

Об нем она во мраке ночи,

 Пока Морфей не прилетит,

 Бывало, девственно грустит,

 К луне подъемлет томны очи,

 Мечтая с ним когда-нибудь

 Свершить смиренной жизни путь!

Пушкина, видимо, так тронула его милая Татьяна и вся эта сцена, что в конце строки он в восхищении поставил восклицательный знак:

Свершить смиренной жизни путь!

Не пройти, как всегда пишут: «он прошел с ней рука об руку всю жизнь», а именно свершить.

Путь жизни, длинный, трудный, со многими печалями и страданиями, человек не проходит, а совершает, свершает. Это только кажется: вот дорога, вот судьба, и человек шагает себе по судьбе-дороге, выполняя ежедневные свои задачи и задачки. Да нет же, все не так: путь жизни — это, конечно, и дорога, простирающаяся не по полю, а во времени, но путь жизни — это и дом, и дело, и своего рода строительство, которое нам предстоит свершить к неизвестному нам сроку.

Представьте себе, пожалуйста, жизнь как строительство, и вы поймете, что же именно строит каждый из нас, что нам предстоит свершить

Да самого себя!

Каждый из нас строит самого себя, чтобы в самом себе и жить. Я каждый день строю дом, который всегда со мной. Дом, из которого не уйдешь, даже если ты пошел в гости или на дискотеку Из него не вырвешься и на другой не обменяешь.

Этим люди и различаются: одни просто бредут по жизненному пути, а другие строят себя, стараясь выстроить жизнь-дом красивее и надежнее.

Но заметим еще одно важное слово в пушкинских строчках:

…смиренной жизни путь.

В книгах, которые мы читаем, в фильмах, которые мы смотрим, жизнь всегда представляется как цепь захватывающих приключений. В молодости мы всегда мечтаем о славной, яркой, бурной жизни, и это правильно — когда же еще мечтать, если не в юности!

Но большинство людей живет совсем по-другому — смиренно.

Не всякому дано бунтовать, рваться к небесам, переделывать мир и все такое прочее. Есть и другой путь, тихий, вроде бы незаметный, смиренный — путь примирения с жизнью, смирения перед нею, как перед судьбой.

Путь согласия с жизнью.

Его, этот путь, выбирают тихие, нежные, добрые сердца. Смирение с жизнью — это совсем не так плохо, как нам представляют в книгах. Часто бывает, что в этом смирении, которое тоже требует сил и мужества, и состоит подвиг жизни.

Роман «Евгений Онегин» — это книга о двух людях, о человеке несмиренном — Онегине, который нигде не мог найти себе места, и о человеке смиренном — Татьяне Лариной. Кто из них лучше? Кто из них счастливее?

На этот вопрос ответить нельзя. Каждый из нас выбирает один из двух главных путей жизни, каждый находит свое счастье. Но надо принять свой путь как свой и не завидовать другому пути, другой жизни.

О глупостях

Среди женщин, которых любил Пушкин, не многие любили его так, как Анна Николаевна Вульф, дочка соседки-помещицы, ровесница поэта. Сохранились ее добрые, нежные письма к поэту и несколько очень доверительных писем Пушкина к ней. Летом 1825 года Анна Николаевна жила в Риге, а Пушкин был в ссылке, в селе Михайловском, недалеко от Пскова. И вот в одном из писем Анне Николаевне он признается ей — нет, не в любви. Он признается в том, что наделал много глупостей. Так и пишет:

«Я наделал столько глупостей, что сил нет».

Каждый из нас делит людей на умных и глупых, от этого никуда не деться. Может быть, мы правы, может, не правы, но таков человек: мы постоянно оцениваем ум тех, кто нас окружает. Умных уважаем, глупых (на наш взгляд) не ценим, а то и презираем. А у некоторых такое самомнение, что они считают себя умнее всех. Обычно они глупы — невыносимо.

Таких людей тоже обычно презирают. Действительно умные люди никогда не думают о себе, что они умнее всех.

Но сегодня речь о другом: сегодня речь о том, что и умные люди, даже гениальные, порой совершают глупости, в которых им приходится глубоко раскаиваться.

В чем именно раскаивается Пушкин в своем письме, о чем он горюет, мы не знаем, да и не наше это дело. Заметим другое: натворив глупостей, человек способен честно оценить их, признать именно за глупости, раскаиваться, укорять себя, не дожидаясь укоров от других.

Это одно из самых важных душевных качеств человека — способность к глубокому раскаянию, способность чувствовать и признавать свою вину перед кем-то. Невозможная задача: жить совершенно правильно, ни в чем не быть виноватым. Так не бывает. Обычно ни в чем не виноватые люди просто не замечают своих дурных поступков, они смотрят на мир ясными глазами и считают себя если не умнее всех, то лучше всех. Они замечают глупости за другими, а за собой — нет, нет, они всегда чисты как стеклышко.

Что заставляет человека совершать глупости? Чаще всего его страсти, его бурные желания, его горячая душа. Живой человек — страстный человек, а страсти не всегда подчиняются уму. Но с кем бы вы хотели жить рядом — с бесстрастным человеком, у которого все рассчитано, который все делает правильно и не способен на живое чувство, потому что боится наделать глупостей?

Или с человеком живым, горячим, страстным, способным сильно ошибиться — но способным и раскаяться?

О глупостях

Среди женщин, которых любил Пушкин, не многие любили его так, как Анна Николаевна Вульф, дочка соседки-помещицы, ровесница поэта. Сохранились ее добрые, нежные письма к поэту и несколько очень доверительных писем Пушкина к ней. Летом 1825 года Анна Николаевна жила в Риге, а Пушкин был в ссылке, в селе Михайловском, недалеко от Пскова. И вот в одном из писем Анне Николаевне он признается ей — нет, не в любви. Он признается в том, что наделал много глупостей. Так и пишет:

«Я наделал столько глупостей, что сил нет».

Каждый из нас делит людей на умных и глупых, от этого никуда не деться. Может быть, мы правы, может, не правы, но таков человек: мы постоянно оцениваем ум тех, кто нас окружает. Умных уважаем, глупых (на наш взгляд) не ценим, а то и презираем. А у некоторых такое самомнение, что они считают себя умнее всех. Обычно они глупы — невыносимо.

Таких людей тоже обычно презирают. Действительно умные люди никогда не думают о себе, что они умнее всех.

Но сегодня речь о другом: сегодня речь о том, что и умные люди, даже гениальные, порой совершают глупости, в которых им приходится глубоко раскаиваться.

В чем именно раскаивается Пушкин в своем письме, о чем он горюет, мы не знаем, да и не наше это дело. Заметим другое: натворив глупостей, человек способен честно оценить их, признать именно за глупости, раскаиваться, укорять себя, не дожидаясь укоров от других.

Это одно из самых важных душевных качеств человека — способность к глубокому раскаянию, способность чувствовать и признавать свою вину перед кем-то. Невозможная задача: жить совершенно правильно, ни в чем не быть виноватым. Так не бывает. Обычно ни в чем не виноватые люди просто не замечают своих дурных поступков, они смотрят на мир ясными глазами и считают себя если не умнее всех, то лучше всех. Они замечают глупости за другими, а за собой — нет, нет, они всегда чисты как стеклышко.

Что заставляет человека совершать глупости? Чаще всего его страсти, его бурные желания, его горячая душа. Живой человек — страстный человек, а страсти не всегда подчиняются уму. Но с кем бы вы хотели жить рядом — с бесстрастным человеком, у которого все рассчитано, который все делает правильно и не способен на живое чувство, потому что боится наделать глупостей?

Или с человеком живым, горячим, страстным, способным сильно ошибиться — но способным и раскаяться?

О грядущем дне

«Что день грядущий мне готовит?» — эту пушкинскую строчку, наверное, знают все если не по «Евгению Онегину», то по знаменитой арии Ленского из одноименной оперы. У Пушкина:

Что день грядущий мне готовит?

 Его мой взор напрасно ловит,

 В глубокой мгле таится он.

 Нет нужды; прав судьбы закон.

Да, таков закон судьбы — закон, не записанный ни в каком своде. Но это, может быть, единственный закон, которому все безропотно подчиняются и который не нарушил ни один человек.

Таинственный, всемогущий закон судьбы: у каждого из нас своя судьба, и нам не дано ее знать. Грядущий, завтрашний день сегодня таится во мгле… Это любимая мысль Пушкина. В «Песне о вещем Олеге» почти такая же строчка:

Грядущие годы таятся во мгле…

Почему так устроена человеческая жизнь? Почему человек, который проник в тайны атома и клетки, познал секреты всего живого и неживого, научился руками и машинами делать то, чего и в природе-то, кажется, нет, — почему не знает он, почему не дано ему знать, что с ним будет завтра?

Неспроста это, непростая это загадка. Здесь сталкиваются в противоречии чужая сила и своя воля.

Чужая, высшая, независимая от нас с вами сила — судьба.

Своя, собственная, внутренняя сила — наша воля, наше стремление покорить судьбу, подчинить ее себе, победить.

Нам не дано предвидеть завтрашний день именно для того, чтобы мы не боялись той мглы, в которой он скрыт, чтобы мы никогда не теряли надежды, чтобы верили в свое будущее, чтобы напрягали силы в борьбе с судьбой, чтобы сами делали свою судьбу.

Скоро закончится школьное время, и каждый из вас, как принято говорить, отправится в самостоятельное плавание по житейскому морю. Оно безбрежно, оно опасно. Оно неприветливо. Сегодня мы все вместе, в одном школьном классе, а завтра — у каждого своя лодочка, свой парус, у каждого свой маяк, до которого он или доплывет, или не доплывет. Хватит ли сил? Хватит ли терпения? Хватит ли мужества испытать свою судьбу и побороться с ней, если даже она и не так уж легка и прекрасна, как каждому хотелось бы?

Что день грядущий нам готовит?

Но вот важное. Человек не знает судьбы, однако люди иногда предчувствуют ее. Александр Сергеевич Пушкин описал в «Евгении Онегине» свою собственную смерть на дуэли — за десять с лишним лет до смерти описал, да еще с такими подробностями, будто он все в своей жизни видел наперед.

И каждого из нас порой одолевают мрачные предчувствия; мы ждем от жизни не только хорошее, но и дурное, а то и страшное. Предчувствия томят человека, он опускает руки, его силы иссякают.

Не поддавайтесь! Верьте в лучшее, с радостным ожиданием встречайте грядущий день, напрягайте силы, действуйте — и судьба улыбнется вам.

О гордом самолюбии

Наверное, многие помнят сцену из пушкинской повести «Дубровский»: молодой Дубровский поселяется в доме помещика Троекурова под видом учителя-француза Дефоржа, потому что полюбил дочь Троекурова Машу. Помещик подвергает учителя испытанию: велит затолкать его в комнату с медведем. Дефорж, он же Дубровский, не испугался и хладнокровно застрелил бросившегося на него страшного зверя. «…Я всегда ношу с собой пистолеты, потому что не намерен терпеть обиду, за которую, по моему званью, не могу требовать удовлетворения», — объяснил свой поступок Дефорж — Дубровский. Требовать удовлетворения — значит вызвать на дуэль, но простой учитель не мог вызвать на дуэль обидчика. Дуэли были привилегией дворянина.

Этот случай, пишет Пушкин, произвел на троекуровскую дочь большое впечатление: «Она увидела, что храбрость и гордое самолюбие не исключительно принадлежат одному сословию» — то есть и не дворянин тоже может быть и храбрым, и гордым, и самолюбивым человеком.

Слово самолюбие сегодня чаще встречается в книгах, чем в разговорной речи. Заметим сразу, что самолюбие совсем не то, что себялюбие. Себялюбие — эгоизм, чрезмерное себялюбие — довольно противное качество. А самолюбие — уважение к себе. Задеть самолюбие какого-нибудь человека — значит проявить неуважение к нему, обидеть. У каждого человека, кроме тех, кто совсем не уважает себя, есть своя гордость, свое самолюбие — свое гордое самолюбие. Человек уважает самого себя и не допускает, чтобы другие относились к нему неуважительно.

Мы об этом редко думаем, мы склонны относиться к чересчур обидчивым, чересчур самолюбивым людям с насмешкой; но не все ведь одинаковы. Один легко сносит обиду, другой чувствует себя оскорбленным из-за пустяка, хотя его никто не хотел задеть. Люди с чрезмерным самолюбием невыносимы — они постоянно выясняют отношения и этим доставляют окружающим много хлопот. Про таких говорят: «Слова ему не скажи».

Но еще больше страдаем мы все от людей без самолюбия, без гордости. Таким людям все равно, что о них подумают. Они способны на все: сказать глупость, сделать подлость, украсть, обмануть, не сдержать слова и даже предать друга. У них нет самого главного, что должно быть в человеке, — уважения к самому себе, и потому они легко терпят неуважение других. Они и не хотят, чтобы их уважали, не ценят уважение к себе, они не имеют ни малейшего представления о гордости. Иногда бывает, что человек, когда-то гордый и всеми уважаемый, опускается, теряет гордость — так случается, например, со спившимися людьми. Они страдают безмерно именно потому, что потеряли уважение к себе.

Посмотрите, как странно: никто не видит, никто не знает, а человек потерял самое важное для него.

Страшная судьба: потерять гордое самолюбие, уважение к себе… Это хуже болезни, хуже тюрьмы, хуже всего на свете.

Плохо гордецу, а гордому человеку — хорошо.

Плохо чересчур самолюбивому, а человеку с гордым самолюбием — хорошо.

Уважение к себе удерживает человека от дурных поступков. «Я не могу этого сделать, — думает человек, — потому что в этом случае я потеряю уважение к себе».

Но в каком случае люди уважают себя, сохраняют гордое самолюбие?

Только в одном. Когда они исполняют свой долг. Если человек честно делает все, что от него требует жизнь, требуют отношения с друзьями и близкими, требует его работа, его дело, — у него чистая совесть, и он получает право на уважение к себе.

О роскоши

Когда Маша рассказала Дубровскому, что отец хочет выдать ее за очень богатого соседа, Дубровский — говорится в повести — затрепетал — бледное лицо покрылось багровым румянцем и в ту же минуту стало бледнее прежнего. Он долго молчал, потупя голову.

— Соберитесь с всеми силами души, умоляйте отца, бросьтесь к его ногам; представьте ему весь ужас будущего, вашу молодость, увядающую близ хилого и развратного старика… Скажите… что богатство не доставит вам и одной минуты счастия; роскошь утешает одну бедность, и то с непривычки на одно мгновение…

Поговорим сегодня о роскоши. Она окружает нас сегодня со всех сторон. По телевизору редко увидишь фильм из жизни бедных — чаще всего мы погружаемся с героями фильма в богатую, роскошную жизнь, где не квартира, а дворец, где множество слуг, красивейшие наряды, где и люди-то не такие, как большинство из нас, совсем другие, особые — они выросли в роскоши. Да что кино? В больших городах появились роскошные магазины с такими витринами, что не оторвешься. По улицам мчатся роскошные иномарки — блестящие мощные лимузины, и в них тоже необыкновенные, будто не из этого мира, женщины и мужчины. Выедешь за город, а там роскошные двухэтажные особняки причудливой архитектуры — кто в них живет?

Кто живет в этих особняках, ездит в этих лимузинах, носит бриллианты? Почему не я? Почему мне все это недоступно?

Вы никогда так не думали? Ни разу?

Скорей всего нет, и это хорошо, потому что в общем-то людям не свойственно завидовать чужому богатству и каждый раз при виде его шептать про себя: «Вот бы и мне!»

Хотя и такие люди есть: когда они видят что-нибудь хорошее, у них сразу появляется мысль: «Вот бы и мне!» И так все время: «Вот бы и мне, вот бы и мне», — мечтают они, и постепенно своя, обыкновенная, не то что без роскоши, а просто бедная жизнь становится им отвратительной. Они не любят себя самих, люди вокруг кажутся им ничтожными, одежды — жалкими, и тоска, тоска гложет их сердца. Единственная отдушина — красивый фильм в кинотеатре или по телевизору. Но и фильмом они наслаждаться не могут, потому что точит душу унылая мысль: «Вот бы и мне…»

Для таких людей весь мир — словно на бумаге, в одной плоскости: все делятся на бедных и богатых, на тех, кто живет просто, и на тех, кто живет в роскоши. Ничего другого они не видят. Нет красивых, добрых, нежных, талантливых, веселых, сильных — есть только бедные и богатые.

Так скучно жить в этом плоском, на одной плоскости нарисованном мире! Так страшно жить в постоянной зависти, в тоскливых и пустых мечтах! Так обидно ценить людей лишь в той мере, в какой они богаты!

Но роскошь, говорит герой Пушкина, утешает одну только бедность, да и то ненадолго — на одно мгновение. Потом она становится привычной и больше не привлекает. Люди, живущие в роскоши, особенно те, кто вырос в роскоши, не замечают ее, они живут, как и все, обычной жизнью. Они могут быть счастливы, могут быть и несчастливы — какое, например, счастье для молодой девушки жить с богатым и нелюбимым стариком? Хоть и в роскоши.

Каждый человек рождается и живет в определенных условиях жизни. Иных судьба возносит, и, рожденные в бедности, они добиваются богатства. Сначала они упиваются роскошью, потом привыкают к ней — и получается, что в общем-то все равны. Роскошь сама по себе радости не приносит.

Так стоит ли завидовать, стоит ли мучить себя несбыточными мечтами.

Будем ценить свою жизнь. Будем помнить, что всегда есть кто-то, кто живет гораздо лучше нас, но всегда есть и кто-то, кто живет хуже нас с вами, — ему кажется, что мы живем в роскоши.

О милых сердцу

«Соединенный так нечаянно с милой девушкою, о которой еще утром я так мучительно беспокоился, я не верил самому себе и воображал, что все со мной случившееся было пустое сновидение», — читаем мы в «Капитанской дочке».

Пушкин очень любил слово милая. В четырехтомном «Словаре языка А.С.Пушкина», где учтены все-все слова, встречающиеся в его сочинениях и письмах, указано, что слово милый Пушкин написал почти 700 раз, а если точно, то 698. А, например, дорогой — 58 раз, любимый — 47.

Там, где сегодня каждый сказал бы любимая девушка, Пушкин говорит милая.

Любимый и милый — очень близкие слова, но любимая — одна, а милых сердцу людей у каждого человека, если у него доброе сердце, — много.

Очень доброму человеку почти все люди кажутся милыми, он на всех смотрит с любовью — в таких случаях говорят, что он любит людей.

Всех!

Вот, оказывается, как нас можно разделить: на тех, кто любит людей, кому все люди милы, и на тех, кто никого не любит, кому никто не мил.

Таких несчастных — тех, кому никто не мил, — в старину называли мизантропами. Мизантроп на всех смотрит мрачно, все ему не нравятся, всех он подозревает в чем-нибудь дурном, и нет на свете человека, которого он принял бы всей душой. Он уверен, что все люди злы, коварны, нечестны.

Это очень опасная болезнь — мизантропия, нелюбовь к людям. Такой человек не может найти друга и товарища, никого не может полюбить — его сердце не способно на любовь.

Когда мы говорим о способностях, мы чаще всего имеем в виду ум. Способный хорошо учится или, например, у него выдающиеся успехи в спорте. Но о главной человеческой способности — о способности любить, видеть людей милыми — мы почти никогда не говорим. Мы даже не понимаем, что это точно такая же способность, как и все другие. И, как и все другие способности, эта — способность любить — дается нам от природы и в то же время развивается.

Вам все не нравятся? Встречая человека, вы прежде всего видите в нем дурное, а не хорошее? Все кажутся вам некрасивыми и скучными?

Попытайтесь с этим что-нибудь сделать, так нельзя жить, так можно сойти с ума!

Нельзя заставить себя полюбить человека, которого не любишь. Любовь не подчиняется воле. Но можно научиться отыскивать в каждом хоть что-нибудь хорошее, не слишком строго судить товарищей и близких. Ведь тот, кто судит других, на самом деле всегда слишком хорошо думает о себе самом.

Утром, входя в класс, обведите всех взглядом, присмотритесь — какие милые лица, как хорошо быть вместе со всеми, как жаль, что скоро кончатся школьные годы и вы больше не будете по утрам встречаться каждый день…

А настанет время, появится у вас любимый человек, и вы ласково скажете ему или ей: милый, милая — скажете как самое дорогое слово.

Об избалованных природой

Однажды Пушкин записал в альбом красивой женщины, Елены Николаевны Ушаковой:

Вы избалованы природой;

 Она пристрастна к вам была,

 И наша вечная хвала

 Вам кажется докучной одой.

 Вы сами знаете давно,

 Что вас любить немудрено,

 Что нежным взором вы Армида,

 Что легким станом вы Сильфида,

 Что ваши алые уста,

 Как гармоническая роза…

 И наши рифмы, наша проза

 Пред вами шум и суета.

Часто говорят: избалован судьбой, баловень судьбы…

Пушкин говорит о другом: вы избалованы природой — вы очень красивы. Да, в самом деле, мы часто встречаем таких людей — им от природы даны красота или ум, или здоровье, сила. Но как воспользоваться тем, чем наградила тебя природа? Как распорядиться своей красотой или своим умом? Оказывается, даже с красотой или природным умом жить не столь уж просто. К красоте и уму нужно еще доброе сердце, а оно не всегда дается в придачу к драгоценному наследству. У красивой женщины порой бывает дурной характер; умный может быть и злодеем. И тогда оскорбленная природа мстит человеку — злая красота оборачивается безобразием, злой ум становится несчастьем для окружающих. Избалованные природой привлекают всех, они выделяются среди людей, их хвалят, ими восхищаются. Но одни из них умеют не обращать на это внимания, как на шум и суету, а другие начинают мнить о себе невесть что. Красота дана им природой, а они считают ее чуть ли не своей собственной заслугой и начинают гордиться ею. Им кажется, будто они какие-то особые люди. Они ревниво относятся ко всем, кто красивее их и кто умнее, они не терпят соперничества. Но какая радость видеть красивую девушку, красивую женщину с нежным, добрым, радостным взглядом, с мягким сердцем!

И какую радость приносит людям умный и добрый человек! Когда видишь таких людей, то гордишься за всех — вот какими красивыми могут быть люди, вот как щедра природа.

Часто спорят — бывают или не бывают идеальные люди? А может быть, все-таки бывают?

О следе жизни

Вот вопрос, который разделяет всех людей на две части, так что вы сегодня же, сейчас же после проповеди, а может быть, даже в эту самую минуту, когда произносятся эти слова, сами решите, к какой половине человечества вы принадлежите. Нет, речь идет не о мужчинах и женщинах, о суровой и о прекрасной половине, — речь совсем о другом.

Вот как разделяются люди: на тех, кто просто живет, проживая свой сегодняшний день так, как получится, а иногда даже не зная, чем и как его занять. И на тех, кто хоть иногда задумывается над тем, а что же он оставит в жизни после себя, какой след.

Многие молодые люди ищут смысл жизни, спрашивают, в чем он. Существует множество ответов на этот вопрос, а чаще всего отвечают, что смысл жизни каждый должен найти сам. Звучит красиво, но это неправда. Человек в одиночку не может найти смысл жизни, потому что каждый из нас не первым родился на этот свет, и вопрос, который мучит нас сегодня, мучил людей и тысячу лет назад, и две тысячи лет назад, и десять тысяч лет назад — всегда.

А ответ этот в общем виде и сложен, и прост. Сейчас вы его услышите. Сейчас будет сказано самое важное из всего, что должен знать человек.

Вот этот ответ: внутри человека, внутри меня, внутри тебя, внутри вас смысла жизни нет. Смысл жизни находится вне нас.

Еще раз повторим:

Смысл жизни находится вне человека.

И состоит он, если говорить просто, даже упрощенно, в том, чтобы оставить своей жизнью добрый след.

Когда человек умирает, в церкви поют ему: «Вечная память! Вечная память! Вечная память!»

Почему память, да еще вечная? Кто будет помнить человека, если все знавшие его умрут?

Память — это, если сказать по-другому, след, оставленный в жизни. След, оставленный в житейском море. Это не тот след, который оставляет за собой моторная лодка или большой корабль, это реальный след навсегда. Каждый из нас своим существованием участвует в созидании одной на всех великой жизни человечества. Если строят храм, а ты, проходя мимо, положил в него лишь один кирпич — оставил ли ты след, вечную память о себе? Это не важно, что кирпич положили бы и без тебя; это не важно, что никто не будет знать, какой именно кирпич — твой, что на нем не будет именной надписи; это не важно, что никто не будет знать, положил ты кирпич или равнодушно прошел мимо. Действительно важно лишь одно: что ты его положил. И в этом смысл всей твоей жизни, для этого ты жил и страдал. Для этого кирпича в общий храм.

Все эти мысли навеяны одной пушкинской строкой. Семнадцатилетний (еще раз: семнадцатилетний!) поэт в стихотворении «Элегия» написал:

Покину скоро я друзей,

 И жизни горестной моей

 Никто следов уж не приметит;

 Последний взор моих очей

 Луча бессмертия не встретит,

 И погасающий светильник юных дней

 Ничтожества спокойный мрак осветит.

Вот что страшило: спокойный мрак ничтожества. Жизнь, прошедшая бесследно.

В чем же задача жизни?

Перейти в ту людскую половину, которая не просто живет, а думает о следе своей жизни. Так просто.

О долге любви

Сегодня — еще несколько строк из стихотворения Александра Сергеевича Пушкина «Элегия», написанного им в семнадцать лет:

А вы, друзья, когда лишенный сил,

 Едва дыша в болезненном бореньи,

 Скажу я вам: «О други, я любил!..»

Прервем течение стиха чуть ли не на полуслове, остановимся; задумаемся.

Представим себе человека, жизнь которого кончается. Пушкин в молодости часто писал о смерти, но не потому, что боялся ее, а потому, что постоянно думал о ценности своей жизни, о том, что успел он сделать. Он словно подводил итог каждый день — но не за день, а за жизнь. И что же он видит итогом целой жизни?

О други, я любил!..

И это все? А где же великие свершения, где всенародная слава, где труды, открытия, сочинения?

Все не важно по сравнению с главным человеческим делом и подвигом:

О други, я любил!..

Потому что любовь одного человека к другому, если это только действительно любовь, — это не только личное дело двух, нет!

Любовь каждого из нас вплетается в общий поток любви, который незримо омывает землю, род людской, человечество. Это колыбель, в которой взрастает человечество, это воздух, которым мы все дышим. Если люди нравственно погибают, то лишь по одной причине — они задыхаются, они увядают без любви.

Нельзя сказать, что любовь к людям — наш долг. Слова любовь и долг несовместимы, они в разных плоскостях. Но человек, который никого из близких не любит, живет как бы впустую — он не поддерживает то общее стремление любви, о котором мы говорим, он, можно сказать, все-таки не исполняет самый главный долг перед жизнью. А в чем он состоит? Теперь и вы ответите:

О други, я любил!..

О свободе в цепях

В алфавитном перечне пушкинских стихотворений шесть одинаковых названий: «Элегия». Пушкин написал шесть элегий — грустных песен без музыки. Это ведь в учебниках наших Пушкин только и делал, что боролся за свободу и воевал с царем; в действительности он, как и всякий человек, любил, страдал, грустил, печалился — но от всех людей он отличался тем, что умел выразить свою грусть и печаль в тончайших стихах. Нам с вами, обыкновенным людям, это не дано. Мы умеем плакать, грустить, злиться, молчать, устраивать скандалы — это все то, что замещает нам великую способность выражать свои чувства в красивом слове или в музыке — ведь бывают и музыкальные элегии, например, Шопена.

И вот в одной из пушкинских элегий, которая по первой строчке называется издателями «Я думал, что любовь погасла навсегда…», поэт обращается к Амуру, богу любви:

Амур, уж я не твой,

 Отдай мне радости, отдай мне мой покой…

 Брось одного меня в бесчувственной природе,

 Иль дай еще лететь надежды на крылах,

 Позволь заснуть и в тягостных цепях

 Мечтать о сладостной свободе.

Мечтать о сладостной свободе…. На свете очень мало свободных людей, но-и это утверждение покажется странным — еще меньше людей, мечтающих о свободе. Мы все в какой-то степени рабы, мы и не мечтаем о свободе, мы покорно несем свои тягостные цепи. И прежде всего — цепи своей собственной лени, цепи безразличия к жизни, цепи подчинения нелюбимым людям. Да, человек вынужден подчиняться жизни, вынужден жить в семье, где ему плохо, ходить в школу, которая далеко не всегда ему в радость, а потом на работу, которая тоже кажется ему обузой. Но не это тягостные цепи, не это!

Говорят: Бог внутри нас.

Но и тягостные цепи неверия в людей, нелюбви к ним, бездумья, безвольного подчинения дурным людям и компаниям — вот истинные цепи, вот от чего бы избавиться, вот о какой свободе хотя бы мечтать!

О сладкой деннице

Почитаем Пушкина. Две-три его строчки, даже случайно выхваченные, могут создать доброе настроение на весь день:

Прости светило дня,

 Прости небес завеса,

 Немая ночи мгла, денницы сладкий час,

 Знакомые холмы, ручья пустынный глас,

 Безмолвие таинственного леса,

 И все… прости в последний раз.

Все живое для Пушкина, все движется и действует: солнце — светило, оно светит; ночь — немая; денница, то есть рассвет, — сладкая; холмы — свои, знакомые; ручей течет, журчит в тишине — поэт слышит голос ручья в тишине леса, как в пустыне… А лес молчит, и само это молчание таинственно. Ничего неживого, безразличного в природе нет, все мое, все твое, все полно движения и радости.

А самая великая радость — рассвет, восход солнца, денницы сладкий час.

Вы когда-нибудь видели торжественный восход солнца, наблюдали за ним, замирали душой при появлении самого малого краешка солнца? И вот оно разрастается, вот уже наполовину вышло, а вот и все поднялось — светило дня!

Самый глухой к музыке, самый черствый человек в этот сладкий час денницы чувствует себя, как верующий человек в церкви, он готов молиться, он поднимается душой, видя это торжество света над тьмой.

Так ведь и вся наша жизнь, каждая минута — борение света и тьмы. Счастлив человек, если в душе его постоянно светлые чувства, если сладкая денница каждый день наполняет его радостью, если он просыпается и поднимается с радостью, со светом, если живет светло и несет свет людям. Несчастен, кто не знает этого света, кто вечно угрюм, темен душой, подозрителен и зол. Злому кажется, будто он справедлив, будто он злится праведно, будто всегда есть на что злиться. А на самом деле он просто зол, его не захватил сладкий час денницы, свет не проник в его душу — и он живет, как потухший фонарь. Нет, не просто потухший, а такой, какого нет в физическом мире: фонарь, распространяющий темноту, убивающий, уничтожающий свет.

Как научиться жить с рассветом? Это не значит подниматься раньше всех и не обязательно каждый день видеть восход солнца. Но, проснувшись, можно подумать о солнце, которое взошло или скоро взойдет, можно подумать о свете, которым полна земля, и о том свете, который в твоей душе. Он есть, этот свет денницы, он в каждой душе есть, только надо прозреть, почувствовать этот свет: он несет в себе силы. Ведь все живое на Земле оттого живое, что каждый день наступает сладкий час денницы.

О пустом привидении

Нам всегда твердят, что нельзя терять ни минуты, что каждый час жизни дорог, что надо жить целеустремленно…

Но вот пушкинские строчки:

О жизни час! лети. не жаль тебя,

 Исчезни в тьме, пустое привиденье…

А и действительно привидение — наверно, вам никогда не приходило это в голову! Ведь каждый час нашей жизни, вот в эту минуту являясь перед нами, в следующее мгновение тает в воздухе и исчезает навсегда. Чем не привидение? Вот помолчим полминуты — и они прошли, их больше не будет. Пустой призрак — то ли были эти полминуты, то ли нет. Никаких доказательств их былого существования не осталось, исчезли во тьме. Прибавились к бесчисленному множеству минут прошедшего. Вы подумайте: теперь между этой минутой и тем временем, когда жил Пушкин или когда жили ваши прадеды, принципиальной разницы нет: они одинаково в прошлом. Привидения.

Получается, что часы нашей жизни — как люди? Они рождаются, приходят, проживают свое время и умирают, уходят в прошлое. Можно было бы устроить похороны каждого дня и каждого часа, но тогда жизнь превратится в сплошные похороны.

Нет! Не нужно похорон, не нужно грусти — О жизни час! лети, не жаль тебя…

Потому что жизнь проста, естественна, она не может быть учтена со всей тщательностью. Мы не вечно на работе, где стоит учетчица с ведомостью и записывает, сколько сделано в час, нет, жизнь легче, свободней, просторней. Она ценна не только тем, что сделано за каждый ее час, она ценна и сама по себе — просто как жизнь. Часы уходят, как привидения, в небытие, а жизнь остается, она длинная, и она вся дана нам на радость — если только мы умеем радоваться жизни.

Можно мучить себя вопросом: а что я успел сделать? Можно повторять вслед за американцами: время — деньги. Но в конечном счете не только сделанным измеряется жизнь, и не всякое время — деньги, и не для всех людей время только для того и нужно, чтобы делать деньги.

Конечно, жалко проводить время в пустой болтовне; жалко просидеть целый час на уроке и ничему не научиться; жалко провести целый час с пустым, никчемным человеком — иногда час жизни бывает очень жалко.

Но общее правило — не жалеть времени на жизнь. Не сожалеть о прошлом, бодро смотреть в глаза надвигающемуся, живому часу жизни — тому, который сейчас идет. А тому, который прошел, — прости и прощай, лети, не жаль тебя.

О луче бессмертия

Эти строки уже упоминались в одной из проповедей, но мы тогда остановились на другом слове — у Пушкина бывает значимой даже не строка, а лишь одно слово вызывает размышление.

Сегодня повторим эти строчки:

Последний взор моих очей.

 Луча бессмертия не встретит…

Бессмертие… Самая большая загадка человечества. Даже страшно говорить о нем и думать. Смерть и бессмертие. Смерть ждет каждого из нас, а бессмертие?

На этот вопрос несложно ответить, если под бессмертием понимать великую славу. Молодому Пушкину (а эти стихи написаны в молодости), как и всякому молодому человеку, чувствующему в себе талант, мечтается о великой, бессмертной славе, и он грустит, боится, что луч славы минует его, что

Последний взор моих очей

 Луча бессмертия не встретит…

Но в конце короткой своей жизни Пушкин с уверенностью напишет:

Нет, весь я не умру…

Это о бессмертной славе. А как быть обыкновенному человеку, который не в состоянии добиться бессмертной славы своими трудами на земле? И даже не может вести такую праведную жизнь, чтобы его прославили в веках?

Тут надо быть очень серьезным. Есть такие вещи, к которым нельзя относиться небрежно, походя, о которых нельзя болтать просто так. Даже в. самой легкомысленной жизни должны быть серьезные минуты.

Вот серьезное: личное бессмертие, то есть ваше бессмертие, — это вопрос веры. Верите вы в то, что душа ваша будет жить вечно, — она и будет жить вечно. Не верите — неизвестно, что с ней станется.

Потому люди и берегут свою душу, охраняют ее от греха, от дурных, непростительных поступков — они верят: душа будет жить вечно. Как? Это невозможно объяснить обыкновенными словами, в нашей речи нет таких слов. В это надо просто верить, об этом надо просто помнить.

Если мы будем думать, что наша жизнь — лишь часть вечного существования, нам легче будет жить, легче переносить смерть близких, мы строже будем относиться к себе.

А это очень нужно каждому человеку, каждому из нас -строже относиться к себе, беречь свою душу, чтобы последний наш вздох, последний наш взгляд, последний взор встретился с лучом бессмертия.

Об утешении в слезах

Прочитаем сегодня начало пушкинского стихотворения «Желание», написанного в 1816 году, то есть семнадцатилетним поэтом. Кому-нибудь могут показаться странными такие горькие чувства в 17 лет, а кто-то сразу поймет поэта и даже подумает: «Это про меня».

Нас учат в школе мыслить, думать, соображать; а учить чувствовать — невозможно. Чувства рождаются сами по себе, но они могут быть и заразительными. Вся художественная литература и особенно поэзия — это такая же школа, как и наша, это вторая школа — но школа чувств, а не ума. Особенно это касается русской поэзии. Русская поэзия, начиная с девятнадцатого века, — поэзия чувства, не поддающегося уму.

Итак, «Желание»:

Медлительно влекутся дни мои,

 И каждый миг в унылом сердце множит

 Все горести несчастливой любви

 И все мечты безумия тревожит.

 Но я молчу; не слышен ропот мой;

 Я слезы лью; мне слезы утешенье;

 Моя душа, плененная тоской,

 В них горькое находит наслажденье.

Наслаждение от слез? Что за странная мысль? Мы знаем, что плачут, когда больно, когда страшно, когда обидно, — да и то мальчики и мужчины стараются не плакать. Нас с детства приучили, что плакать — стыдно, и всякого, кто плачет, когда больно, называют презрительным словом плакса, и никто плакс и плаксивых людей не любит.

Но вот:

Я слезы лью; мне слезы утешенье…

Слезы — утешение, слезы — наслаждение, волшебные, счастливые слезы человека, способного тонко чувствовать. Не мудро мыслить, а тонко чувствовать. Теперь стало легко определять, какие способности человеческие, какие — нечеловеческие. Посмотрите: думать может и компьютер; решать задачи, играть в шахматы — все теперь может делать машина. Пытались создать и такой компьютер, чтобы он умел чувствовать. Но ничего не вышло.

И уж во всяком случае компьютер не может плакать. Лить слезы да еще утешаться слезами — это великая способность человека.

И если это кому-нибудь покажется смешным — что ж, есть люди, которым не дано испытать все человеческие чувства. Погодите, придет время, и вы когда-нибудь расплачетесь над книжной страницей или в кино, или в театре — вдруг почувствуете, что у вас все лицо мокрое от слез. Это значит, вы пережили мгновение вдохновения, такое же мгновение, какое пережил наш великий поэт… И тогда вы, быть может, вспомните:

Я слезы лью; мне слезы утешенье…

Об улыбке спутницы

Сегодня еще раз строки из стихотворения, написанного Пушкиным в 17 лет, но из другого — «Наслажденье»:

Когда в сияньи возгорится

 Светильник тусклых юных дней

 И мрачный путь мой озарится

 Улыбкой спутницы моей?

Улыбка спутницы! Человек живет, учится, трудится, делает карьеру, зарабатывает деньги, читает, думает, поднимается духом — но нет ему радости ни в чем, ничто не веселит его душу, и сам он не верит в себя и в свои силы, пока его мрачный путь жизни не озарится светом — улыбкой спутницы.

Вот секрет женщины, вот секрет женственности — он не в моде и не в косметике, он в способности улыбнуться так, чтобы чья-то жизнь осветилась навсегда. Это не улыбка кокетки, хотя кокетливость идет иным женщинам, это не дежурная улыбка вежливости — та улыбка, с которой мы приветствуем любого человека, это и не загадочная улыбка Моны Лизы, которая веками заставляет искусствоведов гадать, что же она значит.

Нет, это улыбка нежности, улыбка встречи, готовности идти с человеком вместе, облегчать и освещать его путь.

Что бы там ни говорили сторонники женского освобождения и женского равенства, как бы высоко ни поднялась женщина в наше время — а ведь есть женщины премьер-министры и даже министры вооруженных сил, — все равно женщина должна хоть раз в жизни светло улыбнуться, должна хоть одному человеку осветить путь. Нет, не осветить — озарить, сказано у Пушкина.

Почему это может только женщина? Мужчина любит, заботится, оберегает. Но озаряет жизнь двух соединившихся людей именно женщина. Она несет в себе свет, она начало жизни на Земле, она душа всего. Поэтому проклятье ложится на каждого мужчину, который обидит, оскорбит женщину, дурно подумает о ней, откажет ей в помощи, не заступится за нее.

Да, мы вырастаем все вместе, мальчишки и девчонки, вместе бегаем, вместе лазаем по деревьям, задираем друг друга, дразнимся. Все как обычно. Но наступает момент, когда девочка становится девушкой, — и с этой минуты она неприкосновенна.

А когда мальчик становится мужчиной? Тогда, когда однажды к нему придет чувство, что женщина — это святое. Когда он поймет это. Когда он научится обращаться с каждой девочкой, с каждой женщиной немножко по-рыцарски. Когда он сумеет оценить улыбку спутницы своей.

О цене философов

У молодого Пушкина было замечательное качество — он действительно был молодым, он в полной мере овладел искусством быть молодым.

А что это значит? В чем состоит это искусство? В силе и свежести всех чувств и страстей. Если перечитать подряд стихи 17 — 18-летнего поэта, то больше всего поражают мгновенные переходы от полного уныния, от предчувствия

ранней смерти к радости и жизнелюбию. Пушкин постоянно славит жизнь и ее радости, словно он уговаривает сам себя, отстаивает свое право на радость. Вот несколько строчек из стихотворения «Послание к Лиде». Кто такая Лида и была ли она в действительности — неизвестно, но вот стихи:

Друзья, согласен: плач и стон

 Стократ, конечно, лучше смеха;

 Терпеть — великая утеха;

 Совет ваш вовсе не смешон;

 Но мне он, слышите ль, не нужен,

 Затем что слишком он мудрен;

 Дороже мне хороший ужин

 Философов трех целых дюжин…

Три дюжины философов со всей их мудростью, со всеми их призывами стоически терпеть несчастья жизни, со всем их плачем и стонами по поводу несовершенства человека не стоят и одного хорошего ужина…

Радости жизни ценнее рассуждении о жизни. Когда мы читаем прелестные и отчасти шутливые стихи большого поэта, не стоит задавать себе вопросы — верна ли мысль, выраженная в стихах, или не верна. Пушкин и сам был философом, у него много стихов, в которых он проникает в самую суть жизни и полностью отдается мудрствованию — глубокому размышлению о человеке и его предназначении.

Но примем и это отношение к жизни — открытое, веселое, радостное. Жизнь полна наслаждений, и надо уметь испытать их, не быть угрюмым, несчастным. Отказываться от радостей жизни — в этом есть что-то противоестественное. А человек должен быть прежде всего естественным, он должен быть самим собой, и только очень суровые и необычные обстоятельства могут заставить молодого человека отказаться от своей молодости, провести ее в пустом мудрствовании.

Да, мы думаем о жизни, пытаемся понять ее общие законы — философствуем; еще чаще мы задумываемся о своей собственной жизни, мы недовольны ею, недовольны собой — это все так естественно для молодого человека. Но как бы мы сами себя ни огорчали и как бы ни тосковали по какой-то другой жизни, будем любить ту единственную, свою жизнь, которая каждому из нас дана.

Об открытой душе

Был человек по фамилии Шишков, по имени Александр Ардалионович. Был он поручиком Кексгольмского полка, расположенного под Царским Селом, где учился в Лицее Пушкин. Поэт и поручик дружили, возможно, потому, что они были ровесники и Шишков тоже писал стихи, хотя эти ранние его сочинения, которые читал Пушкин, до нас не дошли. Но Пушкин так восхищался ими, что подумал однажды: да стоит ли ему, Пушкину, заниматься стихотворством?

Сравнив стихи твои с моими, улыбнулся:

 И полно мне писать.

«И полно» — значит хватит. Зачем писать стихи, если друг пишет лучше? Эти строчки — из большого стихотворения, посвященного Шишкову, и там есть несколько слов, которые помогут нам понять эту странную на первый взгляд мысль. Пушкин пишет Шишкову, сравнивая его жизнь со своею:

Друзей любить открытою душою,

 В молчанъи чувствовать, пленяться красотою —

 Вот жребий мой; ему я следовать готов.

Для нас жребий — это судьба, удача или неудача в жизни. Для Пушкина жребий — это он сам как личность, как живая человеческая душа. Его жребий, его удел — друзей любить открытою душою, в молчаньи чувствовать, пленяться красотою. Любить, чувствовать, пленяться…

Великие человеческие способности: любить, чувствовать, пленяться. Заметим сразу, что очень немногие люди умеют пленяться красотою, попадать в плен. Не просто чувствовать красоту, понимать ее, а загораться, восхищаться, сходить от нее с ума. Сходить с ума от красоты — прекраснейший вид сумасшествия, и притом вполне извинительный. Только не стоит превращаться в фэна, фанатика… Но во времена Пушкина такого странного явления, кажется, и не было вовсе.

Фэн, фанатик не любит, не умеет любить: его страсть направлена не на мир, не на людей, не на друзей, а на звезду, на чужую славу, в ней нет первого признака любви: широты. Это узенькая страсть, пусть даже и сильная. Узкий луч света.

А бывает любовь широкая, открытая — любовь открытою душою. Умеем ли мы любить своих друзей бескорыстно, бесхитростно, преданно, до конца, до самопожертвования?

Посмотрите, какой щедрый подарок делает Пушкин другу: он объявляет, что пишет хуже Шишкова, что готов и вовсе перестать писать… Он отдает другу пальму первенства. Вот это щедрость, вот это преданность. Другого такого примера не сыщешь.

Кстати сказать, бедный Александр Шишков, племянник знаменитого Шишкова, президента Российской академии, стал довольно известным поэтом и переводчиком, но власти преследовали его всю жизнь, и он прожил всего 33 года — еще меньше, чем Пушкин. И ничего мы о нем не знаем — знаем лишь, что Пушкин любил его открытою душою. Если его и все любили так же, то какая счастливая судьба… Или не так?

О сердечной глубине

У Александра Сергеевича Пушкина много стихотворений, обращенных к женщинам. Это не обязательно любимые, это просто знакомые ему женщины его круга, блиставшие красотой, умом, обаятельные и живые. Они вызывали чувство восхищения у всех и остались в исторической памяти из-за нескольких строчек великого поэта, им посвященных. Так и вошло в сочинения поэта имя молодой княгини Марии Голицыной, внучки полководца Суворова, которая, по преданию, однажды пела романс на слова Пушкина. Благодарный поэт написал стихи:

Давно о ней воспоминанье

 Ношу в сердечной глубине,

 Ее минутное вниманье

 Отрадой долго было мне.

 Твердил я стих обвороженный,

 Мой стих, унынья звук живой,

 Так мило ею повторенный,

 Замеченный ее душой…

Здесь можно долго думать о каждом слове, впитывать его в себя, наслаждаться им. Только вслушаемся: стих обвороженный, унынья звук живой, отрадой долго было мне… Но остановимся на строчке:

Ношу в сердечной глубине…

В сердечной глубине, в глубине моего сердца, в самой глубине сердца — приходилось ли вам когда-нибудь говорить эти слова? Чувствуете ли вы глубину своего сердца?

Мы живем в век, который называют веком информации. Главный механизм нашего двадцатого века — компьютер, который отличается огромной памятью и умением быстро манипулировать с информацией, в эту память заложенной.

И вот многим начинает казаться, что и человек — нечто вроде компьютера, что и в человеке главное — память о фактах. Но нет, в отличие от компьютера у человека, кроме головной памяти, есть еще и память сердечная — память чувств, добрых и злых.

Мы говорим: злопамятный человек. Он не просто помнит зло, он хранит и лелеет в себе ответное злое чувство. Чем больше зла он помнит, тем злее его сердце.

Но у большинства людей добрые сердца, в них держатся, содержатся, хранятся живые добрые чувства. Чувство хранится не так, как сведение из математики или географии, оно не хранится, оно живет и создает сегодняшнюю жизнь сердца. И как компьютеры отличаются один от другого объемом памяти, так сердца человеческие отличаются глубиной — способностью сердца не забывать доброе, хранить в себе самое сокровенное, свое…

И вот однажды настает серьезная минута жизни, и человек заглядывает в самую глубину своего сердца: что там? Что он там находит?

Пожелаем же друг другу, чтобы в глубине своего сердца каждый из нас нашел только доброе, только чистое, только высокое…

О добром гении

И всего-то две строчки в этом пушкинском стихотворении, посвященном одному из самых близких друзей поэта, Вильгельму Кюхельбекеру:

Да сохранит тебя твои добрый гений

 Под бурями и в тишине…

Древние считали, что когда рождается человек, вместе с ним рождается на небесах и бесплотный дух — гений. Даже, думали, два духа рождаются: добрый и злой. Добрый дух, добрый гений хранит человека во всех опасностях и оказывает покровительство. А злой дух, злой гений, естественно, вредит. Злой дух — как злая судьба, злой жребий, неудача, злосчастие.

Да сохранит тебя твой гений… Жизнь человека полна опасностей. Болезни обступают его, недобрые люди покушаются на него, кругом соблазны, каждый из которых может погубить. Достаточно встретить одного наркомана, достаточно хоть один раз соблазниться и попробовать дурное зелье — и вот ты пропал навсегда, потому что от наркомании вылечиться почти невозможно.

Но кто же тебя спасет? Кто охранит тебя от несчастий, от встречи с дурными людьми? Кто даст тебе мужество выстоять в беде, не согнуться, не сломаться, не пасть духом?

Конечно, он, твой добрый гений, который всегда с тобой и всегда придет на помощь, невидимый и неслышимый. Но бесконечно добрый к тебе.

Да разве это правда? Да разве в самом деле существуют добрые и злые духи? Разве это не миф, не сказка, не выдумка?

Но вспомните: почти у каждого был такой случай, что кажется — погиб. Ну совсем погиб. И вдруг словно кто-то протягивает руку и спасает тебя от неминуемой гибели. Может быть, это просто случай; может быть, это ты сам сумел собраться; но как в эту минуту не подумать с благодарностью о добром гении? О твоем добром гении? И чем добрее, чем лучше человек, тем больше склонен он приписывать свою доброту не себе, а своему доброму духу.

Идет Новый год, потом Рождество. В Новый год все желают друг другу счастья. Обратимся же и мы к близкому человеку, к родному, к любимому с пушкинскими строчками:

Да сохранит тебя твой добрый гений

 Под бурями и в тишине…

О мужественности

Сегодня мы прочитаем две строки из стихотворения Пушкина «Подражание Корану» — такие важные строки, что их стоило бы написать на большом листе бумаги и повесить перед глазами для постоянного напоминания:

Мужайся ж. Презирай обман,

 Стезею правды бодро следуй…

Мужайся! Мужайся! Мы редко говорим друг другу это слово и еще реже говорим его себе: мужайся! Это не значит: будь мужчиной, нет; это значит — соберись с силами, не падай духом, не унывай. Горюй, печалься, страдай — но не падай духом, мужайся. Быть мужественным — свойство, которое отличает не только мужчин, но и женщин. Быть мужественным — долг человека перед жизнью.

Каждый из нас обладает каким-то запасом жалости. Есть, конечно, твердокаменные сердца, которые ничем не проймешь. Но обычные люди в той или иной степени жалостливы. Вопрос в том, кого же мы жалеем — других или себя? Жалость к себе кажется нам таким естественным чувством, и многие люди постепенно привыкают жаловаться. Им хочется, чтобы их пожалели. Это естественное чувство; но бывают люди, которым хочется, чтобы их всегда жалели.

Понимаете, о чем идет речь? Есть два слова: мужественность и женственность. Но они противоположны. Можно быть женственной, обаятельной, милой, слабой — и в то же время мужественной духом. И можно быть мужественным с виду, большим, сильным — и в то же время слабым духом. Мужественность относится не к физическим качествам человека, а к духу его. Мужайся — значит крепи свой дух, не жалуйся, не предавайся пустым мечтам, а во всех обстоятельствах сохраняй бодрость.

Но мужественность свойственна не только отдельным людям;

целые народы могут быть мужественными, а могут потерять свой дух, впасть в уныние. Сейчас наша страна переживает трудное время, и мы видим много людей, которые только и знают что хныкать, ныть и причитать, вспоминая прежние, лучшие времена, которые, кстати сказать, вовсе не были лучшими. Тому, кто бьет на жалость, всегда кажется, что прежде было лучше, а теперь настала ужасная жизнь.

Давайте скажем друг другу: «Мужайтесь!» Будем людьми, будем заботиться о крепости своего духа, и дурные, тяжелые времена пройдут. Таков закон жизни каждого человека, таков закон жизни целых народов и стран.

Великое это качество — мужество — можно увидеть не только в отдельном человеке, но и в целом народе.

О презрении к обману

В прошлый раз мы читали две строчки из пушкинского стихотворения «Подражание Корану»:

Мужайся ж, презирай обман,

 Стезею правды бодро следуй…

Мы говорили о мужестве в жизни человека: мужайся! Мужайтесь! Будьте мужественными людьми! — доносится до нас призыв из прошлых времен.

Сегодня остановимся на словах:

…презирай обман.

А кто нас обманывает? Где обман? В чем он?

Конечно, каждый из нас вспомнит случай, когда он столкнулся с обманом, с ложными, невыполненными обещаниями, с хитростью, а то и просто с мошенниками. Да и мы сами — многие ли из нас могут похвастаться, что они ни разу в жизни никого не обманули? Иногда ведь даже приходится обманывать человека, чтобы не огорчать его, не убивать правдой, которую он не вынес бы. Жизнь очень сложна, все наши действия, все поступки переплетаются в сложные узоры, и человеку трудно придерживаться строгих правил морали. Все знают, что обманывать плохо, и все стараются по мере сил не обманывать и уж во всяком случае не лгать в глаза; но в жизни случается разное, и мелкий невинный обман сопровождает нас повсюду. Иногда мы злимся, иногда посмеиваемся, иногда терпим.

Но — до поры до времени терпим, до какой-то черты!

А после нее, после этой невидимой черты, обман становится невыносим.

Невыносим хитрый обман, связанный с интригой, с желанием погубить человека, добиться выгоды, занять чье-то место.

Невыносимо, когда обманывает человек, имеющий власть, поставленный над людьми.

Невыносимо, когда обманывает любимый или любимая.

Это все знают, и тут никого учить не надо: презрение к обманщику рождается в наших душах само собой.

Но есть обман другого рода, скрытый, — обман, который виден не каждому.

Это — обман ложной жизни.

Ложная жизнь поначалу всегда представляется нам красивой и легкой. Вот в этом-то и обман — красивая и легкая!

В той ложной жизни, красивой и легкой, молодые люди весело проводят время, выпивают, легко сходятся и расходятся, употребляют наркотики, занимаются не совсем чистыми делами, чтобы добыть денег, или прожигают жизнь на родительские средства. Там красивые машины, красивые женщины и мужчины, там свои правила отношений — там все заманчиво.

Или еще один вариант: воровской, грабительский, уголовный. Там тоже, кажется поначалу, своя красота, своя романтика, там мужественные парни, презирающие слабых, там никто ничего не боится — даже тюрьмы. Красивые бандиты.

И еще есть вариант красивой жизни — тот, который обещают нам политики, когда они, чтобы прийти к власти, сулят нам всем безбедную жизнь и равенство всех людей. Это тоже обман, причем самый опасный.

Есть жизнь истинная, правдивая, и есть жизнь ложная, обманная. Тяжело человеку, который попадется на крючок обманной жизни, из нее трудно вырваться, она отнимает лучшие годы, лучшие чувства. Потому и сказано поэтом:

…презирай обман.