Воспитательный потенциал уроков
занимательные факты (5 класс) по теме

Дурапова Ольга Александровна,

учитель русского языка и литературы

МОУ «Средняя общеобразовательная школа № 91»

город Котлас Архангельской области

 ВОСПИТАТЕЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ УРОКА

Последнее время в связи с введением ФГОС всё больше и больше внимания уделяется воспитанию и воспитательному потенциалу образовательного процесса. Данное требование закреплено рядом нормативных актов. Так в Концепции духовно-нравственного развития и воспитания российских школьников дана ориентация на формирование у учащихся базовых национальных ценностей. Само понятие духовно-нравственного воспитания содержит в себе осознание религии как неотъемлемой части нашей повседневной жизни. Считаю, что благодатнее почвы, чем родной язык для воспитания нравственности, для воспитания духовности быть не может. Ведь язык – это не просто некая система общения людей, это неотъемлемая составляющая часть самосознания всякого народа.

Лейбниц хорошо сказал: «Язык - это лучшее зеркало человеческого духа, и путём тщательного анализа значения слов мы лучше всего могли бы понять деятельность души». Давно известно, что восприятие какого-либо предмета или явления во многом зависит от того, с каких позиций мы его воспринимаем. Меняем ракурс – и тогда слова, привычные слуху и не сулящие, казалось бы, новизны, приобретают совершенно иной смысл. И тогда по-новому осознаёшь, кажется, давно известное: что в том же слове образование содержится очень важная для нас – и тех, кто учит, и тех, кто учится, - информация. Ведь корень этого слова – образ, а значит – икона. 

Ещё в царской России в методических рекомендациях для преподавателей гимназий начала XIX века мы читаем: «Образование, вообще как таковое, состоит из трёх главных элементов:

1. нравственность, воспитание нравственности;
2. умение мыслить – правильно рассуждать (это отличало от всех других систем наше образование), то есть рассуждение, осмысливание связи происходящих событий, причин их возникновения, существования и плодов;
3. и только на третьем месте стояли знания.

Вот и получается, что воспитание – это не что иное, как восполнение питания, что вполне можно отнести к обучению, получению знаний, то есть к восполнению, дополнению, к естественному питанию плоти.

Рядом с понятием «образование» стоит и слово «просвещение». Любопытное толкование этому слову даёт Н.В.Гоголь. В одной из статей из «Переписки с друзьями» он скажет: «Мы повторяем теперь ещё бессмысленное слово «просвещение». Даже и не задумываясь над тем, откуда пришло это слово и что оно значит. Слова этого нет ни в одном языке, оно только у нас. Просветить не значит научить, или наставить, или образовать, или даже осветить, но всего насквозь высветить человека во всех его силах, а не в одном уме, пронести всю природу его сквозь какой-то очистительный огонь. Слово это взято из нашей Церкви, которая уже почти тысячу лет его произносит, несмотря на все мраки и невежественные тьмы, отовсюду её окружавшие, и знает, зачем произносит».

По всем предметам можно найти материал, который заинтересует нас, приблизит к духовному. Моё выступление направлено, скорее всего не на ту информацию, которую надо донести до учащихся, а скорее, какой материал должен знать учитель, чтобы под другим углом, углом нравственности и духовности переосмыслить свой предмет, взглянуть на преподаваемый материал самому другими глазами. Никоим образом я не хочу сегодня никого ничему учить, не призываю всем стать верующими и уж тем более не призываю к воцерковлению. Привожу информацию с одной только целью: обратить ваше внимание на то, мимо чего мы раньше проходили мимолётом, не задумываясь и выбрасывая как лишнее.  

Так замечательный русский учёный Иван Панин, умерший в 1942 году в эмиграции, совершил своеобразный научный подвиг, не имеющий аналога. Подвергнув текст Священного Писания математическому анализу, он пришёл к поразительным результатам. Как оказалось, в библейских текстах заложены математические закономерности, доказывающие, что самостоятельно человек не смог их создать. Не следует забывать, что Библию творили, с перерывом в 400 лет между Ветхим и Новым Заветом, 1600 лет! Согласно этим закономерностям в ней невозможно не то что переставить слово, но даже изъять или добавить букву.

А взять академика Бориса Викторовича Раушенбаха, который известен ныне не только как великий учёный, разработавший теорию космических траекторий, лежащую в основе всех расчётов при запуске спутников, но и как своеобразный богослов. Рассуждая о тайне Пресвятой Троицы, он апеллирует к понятию трёхмерного вектора: его проекции на оси координат имеют независимое существование, но оно берёт своё начало в едином пространственном векторе.

А вот слова высочайшего авторитета в физике, создателя теории относительности и лауреата Нобелевской премии Альберта Эйнштейна: «Я верю в Бога как в личность и по совести могу сказать, что ни одно минуты моей жизни я не был атеистом». Среди верующих христиан называют великих Фарадея, Ома, Кулона, Ампера, Вольта, Паскаля, «имена которых «увековечены в физике как нарицательные для обозначения известных физических понятий».

Великий Галилей некогда начертал своей рукою: «Священное писание не может ни в коем случае ни говорить зла, ни ошибаться – изречения его абсолютно и непреложно истинны».

Знаменитый Кеплер некогда заключил свой труд по астрономии молитвой, в которой возблагодарил Бога, открывшего ему величие природы.

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий), выдающийся богослов и профессор, хирург с мировым именем, лауреат Сталинской премии, архиепископ Симферопольский и Крымский в трактате «Наука и религия» приводит любопытное исследование профессора Деннерта. Учёный пересмотрел взгляды 262 известных естествоиспытателей, включая великих учёных этой категории, и пришёл к выводу, что лишь 2% из них были люди нерелигиозные, 6% - равнодушные к вере и 92% - горячо верующие. Чего стоят слова знаменитого Бойля: «Сопоставленные с Библией все человеческие книги, даже самые лучшие, являются только планетами, заимствующими весь свой свет и сияние от солнца».

И если уж невозможно обойти дарвиновскую трактовку теорию эволюции, то уместно привести такие его откровения, как: «Я никогда не был атеистом в смысле отрицания Творца». Да вот история о том же Дарвине: когда естествоиспытатель Уоллес посетил учёного, ему пришлось ждать приёма, так как сын хозяина сказал: «Теперь мой папа молится».

И эти примеры можно продолжать и продолжать бесконечно.

Как важно, наверное, откровенно признаться себе самому, заслуженному и умудрённому годами и опытом, вторя Сократу: а ведь и в самом деле – ничего не знаю. А вслед за этим немало потрудиться: всё пересмотреть, перекроить, переосмыслить – в первую голову, в себе самом.