Внеклассное мероприятие: “Фредерик Шопен – величайший мелодист мира”
план-конспект занятия по музыке (7 класс)

Внеклассное мероприятие: “Фредерик Шопен – величайший мелодист мира”

Цель: создать условия для повышения уровня музыкальной культуры учащихся, продолжать нравственное воспитание учащихся на примере музыки Ф. Шопена.

Сопровождение внеклассного мероприятия:

мультимедийная презентация «Ф. Шопен – величайший мелодист мира» из 14 анимированных слайдов с речевым и музыкальным оформлением

экран, проектор

кабинет (зал) оформлен в виде музыкальной гостинной

танцевальная композиция под «Прощальный вальс» Ф. Шопена

песня в исполнении учащихся «Письмо к Шопену» (П.Бояджиев - В.Максимкин, И.Кохановский)

(Звучит начало Вальса до-диез минор Ф. Шопена. На фоне музыки – текст)

Жизнь великого польского композитора и пианиста была несправедливо коротка. Он родился в 1810 году и прожил всего лишь тридцать девять лет! Но и этого малого срока ему оказалось достаточным, чтобы стать основоположником, главой и непревзойденным классиком новой польской музыки, чтобы войти в первый ряд крупнейших музыкантов всех времен и народов.

Шопен сделал для Польши то, что для России сделал Глинка, для Венгрии — Лист, для Норвегии — Григ, для Чехии — Дворжак и Сметана...

Музыкальный дар проявился в Шопене очень рано. Ему не было еще восьми лет, когда Варшавское музыкальное издательство напечатало его Полонез, а сочиненный им Марш был исполнен на военном параде. В те же восемь лет он впервые выступил в публичном концерте. Музыка с самых ранних лет была естественным выражением детских чувств и мыслей Шопена, переживаний его рано созревшей   души.   Однако   он, видимо, не осознавал силы и значения своей исключительной одаренности. Поразив слушателей талантом и мастерством, этот удивительный восьмилетний мальчик оставался прежде всего обыкновенным мальчиком. Эта роль была ему больше по душе, чем роль «вундеркинда». Когда он вернулся домой после первого своего концерта, то на вопрос матери — как прошло его выступление, с восторгом стал убеждать ее, что новый белый воротничок, который она сшила ему накануне, всем очень понравился и что именно он, этот прекрасный воротничок, был причиной его большого успеха.

В 12 лет Шопена уже называли лучшим музыкантом Варшавы. В 17 лет он сочинил Вариации для фортепиано на тему Моцарта — своего любимого композитора. Услышав эти Вариации, великий современник и сверстник Шопена — Роберт Шуман (ему в то время было тоже 17 лет) произнес свои, ставшие знаменитыми, слова: «Снимите шляпы, господа, перед вами Гений!» Шопен полностью оправдал эти пророческие слова — слова не только одного из крупнейших композиторов, но и одного из самых умных, талантливых и прозорливых критиков XIX века.

Стремительно развивался творческий дар Шопена. В 19 лет он написал и публично исполнил свой Первый концерт для фортепиано с оркестром. Вслед за ним был создан и Второй концерт. Случилось так, что издан был сперва Второй, а потом уже Первый. Это послужило причиной того, что фактически первому концерту было присвоено название «Второй», а второму суждено было стать «Первым».

Как исполнитель своих произведений, Шопен сразу же завоевал славу во многих городах Европы — крупнейших центрах музыкальной жизни того времени. Его выступления сравнивали с выступлениями композитора — титана пианистического искусства Ференца Листа. (Звучит Вальс Ре-бемоль мажор Ф. Шопена)

И, невзирая на такое широкое признание, всеобщую любовь и уважение, Шопен — как исполнитель своих концертов с оркестром — вынужден был подчиняться распространенной традиции того времени — автору полагалось сыграть первые две части своего произведения (обычно инструментальные концерты с оркестром сочинялись в трех частях), после чего он должен был уступить место за роялем другому пианисту или композитору. И этот другой пианист или композитор играл какую-либо популярную пьесу совершенно иного, более легкого, даже откровенно развлекательного характера, чтобы публика могла «отдохнуть» от новой, еще неизвестной и потому (так принято было думать) непосильно утомительной для восприятия.   После   этого   на   эстраду   снова   выходил   автор   и исполнял финальную, третью часть своего сочинения, доигрывая его до конца.

Уже в ранних произведениях Шопена, в том числе в обоих фортепианных концертах и еще раньше сочиненной Фантазии на польские народные темы, даже еще не слишком опытный слушатель, вероятно, услышит некоторые характерные черты его музыки.

Прежде всего, это стихия народной песенности и танцевальности, господствующая и определяющая характер звучания этой музыки. Шопен бесконечно любил песни и танцы своего народа, пользовался любым случаем послушать и записать их. Народные мелодии или хотя бы отдельные их интонации, характерные их ритмы звучат не только в народно-танцевальных пьесах Шопена — мазурках и полонезах, но и во всем его творчестве, придавая ему чудесный, самобытный, неповторимый колорит. Однако здесь уместно вспомнить мудрое замечание Б. В. Асафьева — «Народно-национальное в его музыке было ее природой, но не материалом для обработки и не борьбой за реалистический метод на основе народных интонаций как закономерностей стиля и как объективного   содержания».

Далее, я хотела бы обратить внимание еще на одно очень важное свойство музыки Шопена. Творческий стиль Шопена формировался в эпоху господства виртуозного, зачастую внешне блестящего, технически совершенного, но не слишком содержательного искусства. Пианисты и скрипачи (так же, впрочем, как и оперные певцы) поражали публику, друг друга, а может быть, даже самих себя фантастическим блеском виртуозности, соревнуясь на концертных эстрадах и сценах оперных театров не столько творческой силой и глубиной содержания, сколько фейерверками головоломных пассажей. Даже два гения, облагородившие своим высоким искусством эту эпоху, — Лист и Паганини — не избежали ее влияния.

Не избежал влияния эпохи виртуозов и Шопен — превосходнейший пианист. Но не случайно прозвали его «поэтом фортепиано». Он совершенно реформировал инструментальный стиль своего времени, убивавший лирический дар многих его современников. Холодные виртуозные пассажи превращаются у него в поэтичнейший орнамент, насквозь пронизанный песенностью. Интонационная насыщенность шопеновских орнаментов столь велика и ощутима, что каждый из них словно таит в себе чудесную песенную мелодию. Сыграть такой пассаж-орнамент помедленнее, и зазвучит он,  как  широкая  протяжная   песня. А ведь эта та же самая реформа, которую в те же самые годы произвел в русской оперной музыке Глинка, превратив колоратурные пассажи-фигурации итальянского происхождения в типично русский народно-песенный распев!..

(Звучит Ноктюрн до-диез минор Ф. Шопена)

 Музыка Шопена изобилует произведениями — это и миниатюры, прелюдии и мазурки, и широко развернутые сонаты, баллады, даже юношеские фортепианные концерты, — в которых наряду с поэтичнейшими мелодиями и нежной паутиной песенных орнаментов (а то и сквозь них) вторгаются напряженные драматические интонации. Драматизм, граничащий с трагедийностью, а нередко переходящий в подлинную трагедийность, — важнейшая грань шопеновской музыки, ничуть не менее важная и значительная, чем лирика, поэтическая песенность или изящная танцевальность.

Где же надо искать корни этой грани шопеновской музыки, которую долгое время не замечали и критики, и исполнители, и, тем более, слушатели? Чтобы ответить на этот вопрос, надо вспомнить некоторые страницы жизненной биографии великого польского музыканта.

Шопен жил в тяжелое для Польши время. Его родину, которую он любил такой страстной любовью, завоевывали, терзали, кромсали на части. Она испытывала гнет то Пруссии, то Австрии, ее пытался захватить Наполеон. После поражения Наполеона она оказалась под гнетом царской России, вовсе потеряв, казалось, свою самостоятельность и независимость. Но чем сильнее становились попытки задушить польский народ, тем более ширилось и разрасталось национально-освободительное движение.

1830—1831 годы ознаменовались одним из крупнейших народных восстаний против ожесточившегося режима русского самодержавия. Восстание это было поднято великим польским патриотом Тадеушем Костюшко. Здесь стоит напомнить об удивительном историческом совпадении: в восстании под знаменем Тадеуша Костюшко участвовал прадед Дмитрия Шостаковича.

В дни этого восстания, не принесшего польскому народу ни победы, ни даже облегчения его участи, Фридерик Шопен жил в Париже, завоевывая польской музыке мировое признание. Но он стремился домой, мечтал встать в ряды восставших польских патриотов и лишь обстоятельства, не от него зависевшие, помешали ему вернуться в Польшу, где отец его — Николай Шопен, встал в ряды повстанцев, с оружием в руках защищал свободу своего народа.

Когда тяжелая весть о падении Варшавы дошла до Фридерика Шопена, он записал в своем дневнике: «С того дня, как я узнал о событиях 29 ноября,   вплоть  до  этой  минуты,  я   не  испытывал ничего, кроме щемящей тревоги и тоски». В музыке Шопена той поры звучат, однако, не только тревога и тоска, но и полный драматизма гнев. Вспомним хотя бы созданные именно тогда героически-призывный «Революционный этюд», наиболее сильные напряженно-драматические Прелюдии, гениальную Вторую фортепианную сонату со знаменитым траурным маршем.

(Звучит «Революционный этюд» Ф. Шопена)

Немногие композиторы могут сравниться с Шопеном в широчайшей популярности: его музыка перешагнула все границы, стала достоянием всех народов. В чем же причина жизненности и вечной молодости его искусства, продолжающего волновать людские сердца и сейчас? На этот вопрос прекрасно ответил еще В. Стасов: «Могучая нота польской национальности, ненасытная, страстная привязанность к своему отечеству никогда не исчезали в нем и провели величавую глубокую черту в его созданиях». Да, сила Шопена в народности его творчества, в страстной любви к родине, думы о которой никогда не покидали композитора, где бы он ни находился.