Общенациональная идентификация народов России как макрофактор ее государственной успешности.
статья на тему

Шоноев Тимур Иванович

Общенациональная идентификация народов России как макрофактор ее государственной успешности.

Российская федерация постсоветского периода остается полиэтнической страной со сложным историческим и культурным наследием. Наследие досталось в сфере межнациональных отношений непростое. Кроме русских, составляющих 82% населения страны, ее населяют еще около 100 народов общей численностью около 27 млн. человек. В советское время была оформлена для компактно проживающих народов государственно-территориальная автономия, ныне существующая в форме национальных республик и автономных округов -    субъектов Федерации.

Несмотря на неблагоприятные социально - политические условия прежних времен и высокую степень ассимиляции, большинство российских народов сохранили свою этнокультурную отличительность и развитое этническое самосознание. «Начиная с политики «коренизации» 20 - нач. 30-х гг. и особенно в 60 - 80-е годы (ХХв.-Ж.С.) нерусские национальности совершили разительный прорыв в области образования и социальной мобильности», - пишет В.А.Тишков(Тишков В.А. Очерки теории и политики этничности в
России. -М., 1997. - С. 61-69; 119-120). Он не без оснований отмечает, что сейчас становится все более очевидным, что советская власть во многом преуспела в создании такого феномена как «новая общность...». После распада СССР эта общность демонстрирует себя не только в тесно связанных экономических и еще охраняемых внешних границах, но также и в мощных культурных символах и ценностях, в глубоких человеческих и профессиональных связях на индивидуальных и коллективных уровнях» (Там же, С.119).

Интегрирующую функцию общенациональной идентичности в политэническом сообществе трудно переоценить, даже в условиях многоязычия, свойственного для многих государств.  Можно перечислить немало примеров, когда различные этнические общности составляют одну языковую систему, то есть на одном и том же языке говорят разные народы. Так, английским пользуются шотландцы, канадцы, американцы; испанским - мексиканцы, почти все народы Центральной и Южной Америки, многие народы Вест - Индии, Довольно широко распространено двуязычие - один и тот же народ пользуется двумя языками. Двуязычие - типичное явление языкового взаимодействия в условиях полиэтничности, следовательно, языковая и этническая общности не всегда совпадают, по разному соотносятся друг с другом.

          В современной интерпретации основным элементом этничности является понятие идентичности близкое по смыслу понятию этническое самосознание. В.А. Тишков определяет этническую группу как общности на основе культурной самоидентификации по отношению к другим общностям, с которыми она находится в фундаментальных связях (Там же, С.61). Этими другими могут быть не обязательно контактирующие культурные общности, но и более широкие социальные и культурные коалиции, как, например, государственное образование. В данном случае понятие этнической группы близко понятию народа как социальной группы людей, основанной на общности представления и солидарности, а не только общности языка. Например, татары Литвы и Польши полностью утратили свой родной язык, но сохранили себя как этническая общность благодаря устойчивости других элементов идентичности, этнического самосознания. Перепись 1970 г. подтверждает тезис о несовпадении этничности и языка у малочисленных народов СССР. Только 35.7% ительменов, 46.8% юкагиров, 48.6% орочей, 49.5% нивхов, 51.1% селькупов,51.3% эвенков, 52.4% манси, 55.2% удэгейцев назвали родным языком язык своей национальности (Итоги Всесоюзной переписи населения 1970 г.- М. - 1973.
-Т IV.-С. 9-11).

В социальной практике люди имеют самые разные представления о своей этнической общности. Это объясняется тем, что этническая общность в основном представляет общность отдельных индивидов, каждый из которых воспроизводят этничность для самого себя. В частности, среди бурят существует ряд вариантов своей этнической идентичности: для одних - это родной язык и национальная культура, для других - буддизм или шаманизм, для третьих - любовь к родной природе, Байкалу и т.д. Этническая идентичность личностного уровня инвариантна.

В нашей отечественной науке сложилась традиция рассматривать этнические процессы через исследования всего этноса в целом или через содержание отдельных элементов: культуры, языка, хозяйственно - экономической деятельности, территории, религии и т.д. Такой широкий подход является в какой-то мере оправданным, ибо отражает сложность этнических процессов. Однако, кроме взаимоотношений между этносами реальностью являются взаимоотношения между индивидами разных этносов. «Личностно - ориентированный подход к изучению этнической идентичности выводит на одну из ключевых проблем, которая пока не нашла должного объяснения и может быть плодотворно рассмотрена в рамках социально - психологических подходов» (Там же, С. 69.], -справедливо считает В.А. Тишков.

        При личностно-ориентированном подходе открывается возможность определения функциональной нагрузки каждого элемента этноса. «При таком подходе все психологические акты отождествления субъекта со своим этносом (например, по языку, происхождению, общности исторической судьбы и т.д.) будут представлять собой не что иное, как элементы этнической идентификации», - пишет М. Н. Гобогло(Губогло М.Н. Языки этнической мобилизации. М. - 1998. - С. 34; 98; 222-226).

Интенсивность проявления интегрирующей функции отдельных элементов этнической идентичности можно выявить с помощью количественных методов. Конкретно - социологические исследования бурятского этноса выявили неодинаковую функциональную нагрузку разных элементов этнической идентификации (Балханов И.Г. Двуязычие в процессе межэтнической интеграции. - Улан - Удэ, 1998. -С. 48-51). Связь со своим этносом наиболее очевидно проявляется в том, что они, прежде всего носители бурятского языка. Затем следует этническое самосознание, народные обряды и обычаи. Это данные опроса сельского населения. У городских жителей выявилось иное распределение. На первое место выдвинулось осознание своей этнической принадлежности (интегрирующая функция этнического самосознания), на второе - духовная культура. Интегрирующая функция языка сместилось на третье место по сравнению с сельскими жителями. Поэтому есть основания полагать, что одни и те же элементы этноса могут иметь неодинаковую функциональную нагрузку в городской и сельской среде. Под влиянием социальных факторов претерпевает изменения функциональная нагрузка элементов этноса. Относительное ослабление функции языка как средства внутриэтнической интеграции компенсируется возрастанием роли других элементов. В то же время ослабление интегрирующей функции родного языка ведет к процессу этнической ассимиляции.

Этнические аспекты современных общественных процессов приобретают особо важное значение и остроту. Этническая идентичность или принадлежность к этносу только по языковому признаку не всегда отражает объектную реальность, а есть результат политики и политической амбиции. Итоги промежуточной переписи 1994 г. в России показали рост численности этносов. В Мордовии вместо одного этноса появились два - эзря и мокша. Этот факт прокомментирован В.А. Тишковым как вопрос не в точности научного критерия, а именно в процедуре и в политическом процессе, который регистрирует эта процедура. «Этническая процессуальность должна стать предметом внимания ученых, и тогда обнаружится, что именно процедура... определяет номенклатуру народов... Если Мордва признается «коренной нацией», самостоятельным этносом, тогда сохраняющие языковые различия эзря и мокша становятся субэтносами, хотя, в принципе, подавляющее большинство этих «этнофоров» говорят на одном языке - русском» (там же С.69).

Пока сохраняются национальные различия, и функционирование национальных языков будет существовать, необходимость в общей национально-цивилизационной идентичности будет только возрастать и сохраняться. Поэтому наиболее перспективной представляется идея строительства поликультурной нации на основе двойной идентичности, которая предусматривает стратегию социокультурной интеграции. Это принцип уважения и поддержки индивидуальных прав и интересов, основанных на чувстве принадлежности к определенной культуре. Но этот принцип не ставит под сомнение существующий институт этнотерриториальных автономий. Должны соблюдаться принципы обеспечения коллективных прав малочисленных, так называемых аборигенных народов, частично сохраняющих традиционные занятия системы жизнеобеспечения. Россия не является национальным государством этнических русских или другой какой-либо одной этнической группы. Соблюдение этих принципов создает условия и стимул для движения к гражданскому обществу и демократическому государству. Новое понимание нации как согражданства было заложено в нашей Конституции. В ней впервые было заявлено, что суверенитет Российской Федерации, как и составляющих ее субъектов, основывается на целостности их полиэтнического населения, а не отдельных национальностей. «Ни одна из этнических групп не может обладать исключительным правом контроля над территорией, политическими институтами и ресурсами. Равенство прав обеспечивается необходимостью принятия взаимосогласованных решений с учетом интересов различных этнических групп» (Российская газета. -1994. - 25 февраля).

В бывшем Советском Союзе сложилась и существовала как реальность общенациональная идентичность. Социологические исследования, проведенные после распада СССР в 1993 году в десяти регионах Российской Федерации Институтом этнологии и антропологии РАН по вопросу самоидентификации и этнической лояльности показали такие результаты: 5.8% идентифицировали себя с понятием «советский человек», 47.9% - «гражданин России», 14.2% - «представитель своей национальности» и 31.4% ответили, что они «не знают, кто Я». Гражданская идентичность в сравнении с другими преобладала среди управленческого персонала, квалифицированных специалистов, научных работников и рабочих коммерческих предприятий (от 51 до 58%), самая низкая - среди рабочих и технического персонала государственных предприятий (32 - 37%). Национальная принадлежность как приоритетная ценность была названа явным меньшинством среди всех групп населения (от 10 до 23%).

        Интересные данные были выявлены по этнической лояльности. Так, например, в Татарстане всего 24.4% респондентов ответили, что они считают себя «только татарстанцами», 12.8% - «больше татарстанцами, чем россиянами», 35.8% - «в равной мере татарстанцами и россиянами». В других республиках множественная идентичность выше, а чувство российскости сильнее. Наиболее сильная общероссийская идентичность существует среди нерусского населения, живущего на территориях не «своей» республики. Россиянин в данном случае представляется как наиболее приемлемая форма идентичности (Вестник  Содружества   социологических   ассоциаций.   -
1993.№2.-С.10-11).

В национальных регионах, субъектах современной Российской Федерации, среди населения сложилась и существует достаточно высокая степень культурно-языковой гомогенности и чувство общей идентичности. В этом плане Российская Федерация является одним из немногих крупных полиэтнических государств, где практически все население способно говорить на одном общероссийском языке. Само русское население этих регионов во многих отношениях имеют довольно аморфную идентичность. Социально-культурные дистанции между ними и теми народами, с которыми они пребывают в длительных исторических контактах, максимально укорочены «пограничными» культурами и специфически региональными идентичностями. Поэтому нет необходимости насаждать взаимоисключающие лояльности и идентичности. В мировой практике достаточно примеров, когда люди могут считать себя, скажем, норвежцами, а принадлежать к народу саами, быть мексиканцами и в тоже время относить себя к народностям майя или ацтеков. И также в нашем российском государстве: все мы россияне, хотя принадлежим разным этническим группам. Это положение было зафиксировано в концепции национальной политики, принятой 11 апреля 1996 года на заседании Правительства Российской Федерации. В ней были уточнены малопонятные и провоцирующие межэтнические конфликты понятия и категории, более определенно сформулированы задачи государственных органов и координирующая роль Министерства по делам национальностей.

В концепции над понятием общегражданского народа имеется в виду общность людей, разделяющих общее название и элементы культуры, прежде всего язык межнационального общения и обладающие чувством солидарности. Общегражданское и этнокультурное значение понятия «народ» не противоречат друг другу, и принадлежность конкретного человека к обоим или нескольким типам общностей не является взаимоисключающей.

В концепции проводится принцип гражданского равноправия и равных прав народов. Все народы России определяются как государствообразующие, при этом отмечается историческая роль русского народа и консолидирующее значение русского языка и культуры для населения всей страны. Именно через язык межнационального общения граждане России независимо от национальной принадлежности способны в полной мере реализовать свои социально-экономические возможности и политические права в полиэтническом обществе. Таким образом, концепция не ориентирует на культурный и политический изоляционизм как тормозящий фактор современной модернизации. Она поддерживает полиэтничность страны через развитие поликультурности, двуязычия и многоязычия.

Концепции, доктрины, программы не являются обязательными предписывающими документами для органов государственной власти и граждан страны. Они служат официальными ориентирами, и практика оформления государственной политики в наиболее важных сферах общественной жизни в подобных документах является общепризнанной. В отличие от закона, который обязывает, концепция и другие доктриальные официальные документы, как правило, объясняют, рекомендуют и ориентируют. И значимость такого рода ориентиров крайне важна относительно имиджа России на международной арене. Особенно сегодня когда этнический фактор становится причиной острых политических коллизий России и Запада.

Понятие нации в многонациональном государстве логично рассматривать как полиэтническая государствообразующая общность. Поэтому вполне закономерно трактовать его с точки зрения культурного, а не этнического содержания. Национальная политика в полиэтническом сообществе - это политика осуществления национальных интересов государства, а не только как политика в отношении российских этносов. Здесь учитывается то обстоятельство, что субъектом Российской Федерации являются все народы, включая русских, которые воспроизводят свою культуру в национальных регионах. Такая постановка вопроса реально отражает идею «единства в многообразии», практику культурного плюрализма. Принцип «единства в многообразии» не может рассматриваться в отрыве от важной общественной цели формирования общероссийской идентичности. В этом главная сложность сегодняшней ситуации после произошедших глобальных трансформаций.

Отмечая очевидную позитивность принципа культурного плюрализма, надо отдать предпочтение интеграционистскому подходу, чем политике, строящейся на межэтнических различиях. Гражданская общность и всемерная поддержка различных этнических культур - это тесно взаимосвязанные процессы, балансирующие между интегративностью и этнической отличительностью. И, прежде всего это вопрос о государственном устройстве. Федерализм является наиболее адекватной формой организованной структуры полиэтнических государств. Этнический федерализм, существующий ныне в России, обуславливается тем, что существует определенная этническая группа, которая государственно оформляет пространство своего проживания в форме территориальной автономии. Автономные республики являются полиэтничными обществами, и в большинстве их титульная нация составляет этническое меньшинство. Поэтому актуальные проблемы распределения власти и социокультурные процессы должны решаться через экстерриториальные формы на уровне всего государства. Вполне объективным является реабилитация формы экстерриториальной национально - культурной автономии, которая была законодательно оформлена в 1996 г. Этот закон закрепляет усилия сохранения и развития культурного и языкового многообразия России. Многообразия составляют важнейший обогащающий фактор полиэтнического сообщества.

Экстерриториальная национально - культурная автономия является наиболее оптимальной формой реализации прав и интересов национальностей. Такая форма достаточно широко практикуется в развитых странах западных демократий как результат длительной политической борьбы европейской социал-демократии. Ее принципы заложены в основу многих международно-правовых документов в области защиты прав человека, народов и национальных меньшинств.

Учитывая тот факт, что меньше половины нерусских народов проживает в пределах национально - государственных образований и более половины населения автономных республик и округов составляет нетитульное население, национальная политика должна проводиться экстерриториально по всей стране и ее субъектами должны быть все народы полиэтнического государства. При этих условиях культурно-национальная автономия реализует свои принципы - удовлетворение культурных, языковых и других потребностей народов, сохранение и развитие важнейших компонентов национальной идентичности, активизация массовой общественной инициативы, заинтересованности и самоорганизации.

Общероссийская социокультурная и гражданская общность отличается достаточно высокой гомогенностью, основанной на традиционной культурной идентичности. У нас сложилась двойная гражданская идентичность. И языком такой общегражданской идентификации служит общая многовековая история.

В ретроспективном анализе национально-цивилизационной идентичности можно выделить генетические и структурно-функциональные аспекты. Генетический аспект  охватывает развитие каждого из контактирующих языков и их носителей, процессы  внутрипоколенной и межпоколенной передачи традиций и обычаев. Здесь следует учитывать детерминирующую роль общественно-экономических отношений, социально-культурных связей, субъетивно-психологических факторов, степень развитости контактирующих языков, а также состояние поликультурного образования. Эти факторы оказывают влияние на продолжительность функционирования идентичности. Стабильная национально-цивилизационная идентичность охватывает продолжительные периоды взаимодействия двух или более контактирующих культур и языков.

Для стабильной идентичности необходимым условием является функциональная востребованность обоих языков и культур и чтобы эта востребованность постоянно воспроизводилась. Развитие воспроизводственных тенденций, в ходе, которой общая идентичность приобретает устойчивые черты длительного исторического процесса, становится возможным в условиях соблюдения интеграционных принципов, обеспечивающих равноправие народов, свободное развитие национальных языков при одновременном приобщении населения к языку межнационального общения.

        В нашем российском полиэтническом обществе русский язык служит важнейшим фактором общегражданской и культурной идентификации. В соответствии с пониманием языка как основного средства общения двуязычие выступает как механизм приобщения к русской культуре. Отмечая культурно-идентификационную сущность двуязычия, МН.Губогло пишет: «При таком подходе выделяются по крайней мере три линии теоретического соотношения: во-первых, двуязычие воспринимается как один из
факторов развития этнокультурных процессов, то есть процесса становления или процесса функционирования двойной
культуры; во-вторых, двуязычие служит важным условием генезиса и проявления двойной культуры; в-третьих, двуязычие, в свою очередь, представляется как своеобразный итог, как результат исторического развития генетически неоднородных культурных систем. Все три линии соотнесения, понятно, тесно связаны между собой и взаимно дополняют друг друга» (Губогло М.Н. Языки этнической мобилизации. М. - 1998. - С. 34; 98; 222-226).

Двуязычие и двойная культурная идентичность проявляются в конкретной деятельности отдельных индивидов. Без индивидуализованного подхода трудно найти ответы на такие вопросы о том, кто, кому и каким образом передает те или иные элементы культуры и на каком языке трансформируется. Подобный подход вытекает из современных социокультурных парадигмов, в поле зрения, которых находится проблема соотношений «язык - культура».

Соотношения процессов взаимодействия двух культур имеют тенденцию к неуклонному расширению и углублению. Влияние  на процессы культурных трансмиссий, ограниченные прежде различными объективными причинами, имеет устойчивый характер. Это обусловлено тем, что распространение  двойной культуры приняло чрезвычайно многообразные формы. Однако следует учитывать тот факт, что различные языки могут употребляться в рамках одной национальной культуры и, наоборот, один и тот же язык - в сфере разных культур. Следовательно, явления двуязычия и сосуществования элементов двух культур не всегда совпадают. Например, человек, овладевший иностранным языком, оставаясь при этом в рамах традиций своей национальной культуры, совсем не обязательно овладевает новой системой культуры. Американский ученый Э.Хауген, обобщая свои полевые наблюдения на основе обширных литературных источников, предложил различать такие типы ситуаций связи двуязычия и культуры:

1. единая культура (однокультурие) при одном языке
   (одноязычие);

165706808. единая культура при двуязычии;
165706809. двойная культура при одноязычии;
165706810. двойная культура при двуязычии [116].

       Следует отметить, что эта схема не охватывает всего разнообразия сочетаний двуязычия и двухкультурности. Этническая идентификация элементов культуры и языка на индивидуальном уровне трудно поддается какой-либо классификации. Некоторые исследователи вообще отрицают связь этих элементов с определенной этнической общностью. Такой позиции придерживается, в частности, географ Р.Винклер, не обнаруживший в полиэтнической Швейцарии ни одного признака характерного только лишь для швейцарских немцев или французов, или итальянцев или иных языковых групп(Листова М.Н. Национальный состав населения Швейцарии.// Этнические процессы в странах Зарубежной Европы. - М. - 1970. - С.46.).

Закономерности становления и развития общероссийской идентичности и двойной культуры заключались в переходе от индивидуальных к коллективным формам существования или к сочетанию тех и других. В целом можно говорить об общем возрастании роли двуязычия в процессах взаимного влияния культур и общегражданской идентификации в полиэтнических обществах. Динамика процессов интеграции генетически разнородных культурных систем в ходе их взаимодействия зависит от многих факторов, как материальных, так и духовных, как индивидуальных, так и коллективных форм. Однако в каждом случае в той или иной мере проявляется важная роль идентичности. Значение  общегражданской и культурной идентификации обусловлено теми сторонами и свойствами государственной успешности, которые наиболее тесно связаны с социальной действительностью и этническими процессами, которые составляют внутренние компоненты внешнеполитического имиджа России. К ним относятся:

• этнодемографическая база, то есть население, характеризуемое по полу, возрасту, семейному положению и другим демографическим показателям;
• этносоциальная    база,    определяемая    социальной структурой этноса и распределением речевого поведения в зависимости от социально-профессиональной принадлежности;
• этнокультурная база, отражающая в себе уровень развития культуры;
• сеть учреждений, связанных с обучением, включая двуязычное образование;
• кадры, а также национальная политика полиэтнического государства.

       Хотя перечисленные компоненты не охватывают всю систему  взаимодействия двух культур, они способствуют изучению этноидентификационного поведения населения, механизмов и последствия идентификации как попеременного использования различных вариантов поведения и реагирования в этнически неоднородных ситуациях, роль русского языка в процессах социализации и идентификации.

К примеру, среди общеметодологических проблем двуязычия М.Н.Губогло выделяет три линии соотнесения массового распространения второго языка с социально-культурным развитием народа. В одном случае двуязычие является одним из факторов развития этнических процессов; во втором - оно служит важным условием их протекания; и, наконец, в третьем - само двуязычие представляется как итог, как результат исторического развития этносов. Все три линии соотнесения тесно связаны между собой, сосуществуют и взаимно дополняют друг друга (Губогло М.Н. Языки этнической мобилизации. М. - 1998. -  С.98.).

        Для того чтобы определить значение двуязычия как фактора общероссийской идентичности особого внимания требует изучение связей между языковыми и культурными процессами, между языковой и культурной деятельностью людей различной национальности. В этом процессе немаловажную роль играют функционирование двух способов двуязычия - реального и потенциального. Реальное - это функционирование двуязычия в практической жизни: дома, на работе, в повседневном общении и так далее. Потенциальное - это просто знание второго языка без повседневного общения на втором языке. На процессы культурной идентификации реальное двуязычие оказывает несколько более заметное влияние, чем потенциальное двуязычие. Практическое использование второго языка более эффективно, чем просто знание второго языка. Очевидным является тот факт, что у реального двуязычия больше возможности приобщения к инонациональной культуре. Более того, реальное двуязычие широко функционирует не только при «потреблении» культурных ценностей, но и при их «создании» с помощью второго языка. В частности, Ю.Рытхэу, ссылаясь на собственный опыт художественного творчества, подчеркивает принципиальную возможность создания национальной духовной культуры с помощью второго языка (Рытхэу Ю. Истоки великой общности // Коммунист. -
1965. - №9.).

В функционировании двуязычия в условиях поликультурности наиболее приемлемым и сбалансированным считается гармоничное развитие обоих языков. Задача состоит в том, чтобы нормативные акты не допускали никаких привилегий одним и никаких ограничений другим языкам. Естественное развитие национально-русского и всех других типов двуязычия будет достигнуто при полной свободе выбора языка обучения. Нередко в публикациях можно встретить негативное отношение к двуязычному образованию. Якобы двуязычие дошкольников может быть одной из причин отставания школьников в учебе или появления у них заикания. Необъективность и бездоказательность подобных утверждений очевидны. Данные отечественных и зарубежных исследований доказывают как раз обратное. Именно двуязычные дети проявляют большую гибкость в познавательных операциях, легче адаптируются в многонациональном школьном коллективе.

Родной язык, безусловно, определяет национальную принадлежность индивида. Но выбор языка общения представляет личностный аспект. Никто не вправе указывать другому какой язык ему следует назвать родным. Национальный язык в отличие от родного языка, имеет этническое выражение. Он формируется как литературный язык и функционирует во всех сферах человеческой деятельности в обществе.

Государственный язык - это язык межнационального общения в полиэтническом обществе. Перед государством стоит задача по обеспечению всех граждан общедоступными и надежными коммуникационными средствами. Государственный язык обеспечивает надежность функционирования государственной системы, стабильность межличностных и межгрупповых деловых отношений.

В полиэтнических сообществах такое функциональное разделение языков имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Когда статус государственного языка придается одному из национальных языков, неизбежно затрагиваются интересы других национальных языков. И вопрос из терминологической смешается в межэтническую сферу.

Характерным в этом отношении в советский период был 1989 год, когда многие союзные республики стали принимать законы о языке в своих республиках и объявлять национальные языки государственными. Большинство республиканских законов по своей композиции и структуре схожи друг с другом. Нет принципиальных различий в выделении тех общественных сфер, в которых вводится обязательное употребление государственного языка. К сожалению, за пределами законодательного регулирования оставлено положение о языке межличностных отношений.

      Придание статуса государственного одному из языков в полиэтническом государстве закономерно выдвигает на передний план проблему консенсуса относительно основополагающих принципов межязыковых контактов. Поэтому имеет смысл ознакомиться с некоторыми принципами языковых прав и обязанностей, разработанными авторитетными специалистами в области прикладной лингвистики и правовых аспектов межличностных и межэтнических контактов. В частности, международной группой специалистов были разработаны «Фундаментальные принципы Универсальной Декларации языковых прав». Данная Декларация была одобрена ООН и предложена для апробирования. В ней были сформулированы следующие основополагающие принципы: » каждый человек имеет право изучать любой один или несколько языков;

• каждый человек имеет право слушать, говорить, читать и
  писать на любом языке;
• каждый человек имеет право выражать себя на любом
  языке;
• каждый человек имеет право на обеспечение специальным
  образованием в случае недостаточного владения языком;
• не может быть запрещено преподавание любого языка;

*   каждый человек имеет право отождествлять себя с любым языком (Губогло М.Н. Языки этнической мобилизации. М. - 1998. -

 С.222-226.).

Всего сформулировано десять принципов, касающихся проблем языка и прав человека в полиэтническом сообществе. Большинство принятых законов о языке в национальных регионах России обеспечивают юридическую защиту индивидуальных языковых интересов граждан, независимо от их национальной и языковой принадлежностей. Но при этом не надо смешивать разные языковые уровни: индивидуальные языковые права человека и коллективное право государства на законодательное регулирование официальных контактов в сферах общения. Большинство принятых законов о языке устанавливают неукоснительное право каждого человека как частого лица, на свободный выбор языка.

     Язык и этничность, бесспорно, имеют тесную связь. Как отмечал Фердинанд де Соссюр, указывая на это, что «обычай нации отражается на ее языке, а с другой стороны, в значительной мере именно язык формирует нацию» (Соссюр де Ф. Курс общей лингвистики. - Женева. - 1915. С. 84.). Если это так, то двуязычие способствует формированию общегражданской и культурной идентичности в полиэтническом российском обществе.

Свободный выбор языка и двуязычие зафиксированы в законе о языке в Республике Бурятии, и это отражает ту реальность, которая исторически сложилась в регионе. Историю русско-бурятской общегражданской идентификации условно можно разделить на три периода: досоветский, советский и постсоветский.

Отношения досоветского периода можно считать этно-политическими. Этнополитические отношения строились на основе этнической консолидированности вокруг своих элит. Социокультурные взаимодействия между русскими и бурятами представляли маргинальное явление. В этот период наблюдается рост автономистского движения бурят, сопровождавшегося ростом их этнокультурного и политического самосознания. Но военная стихия, захлестнувшая многие районы Забайкалья, в годы революции и гражданской войны поставила бурят на грань выживания. Это обстоятельство обусловило предрасположенность к государственному патернализму и заинтересованности в принадлежности к сильному государству. Не в последнюю очередь это определило судьбу бурят в советском государстве и их отношения к нему.

         В советский период этничность бурят рассматривалась с идеологической позиции классовости. Происходила социокультурная модернизация бурят в рамках национально - культурного строительства. Это практика организации общественного труда, досуга, быта, образования, профессионализации, информатизации и т.д. Унифицированность способствовала к ослаблению родовой и этнической принадлежности бурят. Прежние автономистские устремления потеряли остроту. Население было открыто и восприимчиво к позиционным переменам, которые осуществляла советская действительность. Открывшаяся новая социализация, массовое освоение бурятами новых видов деятельности было сопряжено с возникшей новизной полиэтнической ситуации. Как обоснованно отмечает С. Д. Батомункуев: «Обстоятельствами, переломившими традиционный характер русско-бурятской полиэтничности, были несоизмеримо возросшая интенсивность общения между представителями этнических групп, а также изменение идеологической атмосферы этого общения в процессе совместной работы и в естественном течении жизнедеятельности в городе, в месте их дисперсного расселения» [Батомункуев С.Д. О полиэтничности Бурятии и проблеме этнической идентичности современных бурят. // Сибирь:
этносы и культуры. Традиции и инновации в этнической
культуре бурят. Выпуск 5. Москва - Улан-Удэ. - 1999. -
С.34.].

В традиционно сложившейся русско-бурятской полиэтничности объективным и необходимым условием их социальной мобильности и социализации было двуязычие. Оно обеспечивало позитивное социально - экономическое, политическое самочувствие бурят, их адапированность в изменяющееся общество. Хорошее знание русского языка было связано с достижением общекультурной идентификации.

С демократизацией общества сложившаяся ситуация в бурятско- русском двуязычии претерпела некоторые изменения. В политическом аспекте двуязычие сосредоточилось вокруг вопроса о паритете языков. Сторонники равноправия бурятского и русского языков выступают с требованиями фактического выполнения закона о государственном двуязычии. Они настаивают на принятии юридических и административных мер по расширению сферы применения бурятского языка до объема русского на территории Бурятии. По их мнению, языки должны состоять в отношениях взаимозаменяемости во всех сферах жизнедеятельности человека в обществе.

Подобная альтернативная универсальность бурятского языка не отвечает социальной реальности. С нашей точки зрения нужно согласится с С.Д. Батомункуевым, который считает, что «такая презентация двуязычия как политической проблемы во многом эксплуатирует здравый смысл, склонный к упрощениям и игре в ложный демократизм... Очевидно также и то, что ложность этих целей склоняет к мысли о необходимости или возможности административного принуждения граждан практиковать двуязычие «в целях поднятия статуса языков немногочисленных народов». Демократическое же и либеральное толкование государственного двуязычия предполагает принцип достаточности владения одним из двух языков, а также обеспечения государством доступности их изучения» [Там же].

Непреложный факт, что языки малочисленных народов России по объектным причинам не способны в полной мере обеспечить социализированность и интегрированность в многоплановые отечественные и мировые процессы. С этой точки зрения языки неравноценны и несоразмерны. Предпочтительность конкретного языка определяется главным образом способностью его обеспечивать возможность взаимного общения, диалога, а также эффективного достижения своих жизненных целей. В то же время для человека не менее значимы языки этнокультурной идентичности. Поэтому национальные языки должны культивироваться в сфере воспроизводства этничности, в частности, в национальных образованиях, творческих организациях, средствах массовой информации и др. Здесь должен применяться диалектический принцип взаимодополнительности, а не взаимозаменяемости.

Таким образом, оптимизация соединения этничности и общероссийской гражданской идентичности стимулирует национально-государственную идентификацию россиян, позволяет определить границы «российского мира» и занять свое достойное место в нем этническим меньшинствам. Это позволит выявить подлинно национальные интересы и разработать конкретную политику, обеспечивающую реализацию оптимальной модели внешнего образа государства.