Интегрированный урок: литература, русский язык, биология, экология. Защити нас, Человек!"
методическая разработка (10 класс) по теме

Интегрированный урок: литература, русский язык, биология, экология. Защити нас, Человек!"

Задачи:

1. воспитание экологической культуры, любви к Родине, родной земле, чувства ответственности за сохранность природы, гуманного отношения ко всему живому;
2. расширение образовательно-воспитательного пространства;
3. повышение мотивации учения;
4. развитие креативной деятельности;
5. развитие коммуникативных умений.

Оборудование. 

1. Электронная презентация, проектор, экран
2. Сигнальные карточки (красные, зелёные – по две на ученика)

Авторы.

1. Марина Владимировна Сурикова – учитель биологии БОУ РА «РКЛ»
2. Наталья Анатольевна Гридилёва – учитель русского языка и литературы БОУ РА «РКЛ»

Ход урока

1 этап. Мотивационный.

Сегодня мы затронем одну из самых актуальных проблем человечества – проблему охраны окружающей среды. Так сей час принято говорить «окружающая среда», «изменения окружающей среды». А что такое окружающая среда?(вопрос аудитории). Правильно, это природа. Только почему то всё чаще это слово заменяют понятием среда. Вот и эпиграф к нашему уроку звучит так (слайд)

Ни злом, ни враждою кровавой
Доныне затмить не смогли
Мы неба чертог величавый
И прелесть цветущей земли.

Нас прежнею лаской встречают
Долины, цветы и ручьи,
И звёзды всё так же сияют,
О том же поют соловьи.

Не ведает нашей кручины
Могучий таинственный лес,
И нет ни единой морщины
На ясной лазури небес.

Это стихотворение написано Дмитрием Сергеевичем Мережковским на рубеже двух веков: 19 и 20.

Учитель литературы даёт справку: Д.С.Мережковский – поэт, публицист, прозаик. Годы жизни – 1866-1841. Один из апологетов Серебряного века русской поэзии. Основоположник символизма.

2 этап. Ориентационный.

Ю.Р.: Скажите, пожалуйста, можем ли мы сейчас, через 100 лет после написания этого стихотворения, повторить вслед за Мережковским:

… затмить не могли
Мы неба чертог величавый…,

ИЛИ

Нас прежнею лаской встречают
Долины, цветы и ручьи….,

ИЛИ

Не ведает нашей кручины
Могучий таинственный лес?

Обращаюсь к зрителям в зале: кто считает, что ДА, поднимите зелёную карточку. Тот, кто считает, что НЕТ, - красную. (Работа с сигнальными карточками, группа учеников подводит итоги зрительского голосования). Обратите внимание: практически все подняли красную карточку. Красный цвет – сигнал опасности: “Стоп! Впереди опасность!” И вот об этой опасности наше независимое расследование. Мы пригласили писателей: Чингиза Айтматова (от его имени будут говорить Лапшина О. и Нахаенко Ю.), В.П.Астафьева (Рогулева Ю., Соболева А.), английского писателя Дж. Даррелла (Горячева Л., Зосимова А.). мы пригласили так же животных и растения Республики алтай находящихся под угрозой истребления. От их имени с вами будут говорить ваши однакласники! Им первым мы и предоставим слово.

3 этап. Операционный.

Я снежный барс, единственный представитель своего рода.

Комментарий:  Царство: Животные,  Тип: Хордовые,  подтип Позвоночные, класс Млекопитающие, подкласс Плацентарные, отряд Хищные, семейство Кошачьи, род Снежные барсы, вид Снежный барс. Имеет очень ограниченный ареал. Обитает только в высокогорьях. В зоопарках встречается редко.  В неволе не размножается. Охранный статус I категория. Находится под угрозой исчезновения.

В  Сибири меня называют ирбис или ильберс считают священным, духом, хозяином гор. Наш ареал очень узок. В России мы обитаем только в Тыве, Красноярском крае и Республике Алтай. За красоту и благородство мы стали символом многих народов, нас числили богами, наше изображение украшает герб Хакасии, Татарстана, Бишкека, Алматы. Но наша красивая шкура принесла нам не только известность, но и  смерть! С каждым годом наша численность неуклонно падает. Порой учёные месяцами пытаются отыскать нас на высокогорьях, а браконьеры не так медлительны. Они ставят капканы, ловушки. Ловят наших детёнышей. Нашей шкурой украшают дома, её носят богатые леди. Им не важно, что в один прекрасный момент,  возможно,  будет убит последний барс. Животных много, убьют одних - будем носить шкуры других!

Я кабарга. Иногда нас называют карликовыми оленями, но на самом деле наши дальние  родичи – жирафы.

Комментарий:  Царство:  Животные,  Тип: Хордовые, Подтип: Позвоночные, Класс: Млекопитающие, Инфракласс: Плацентарные,  Отряд: Парнокопытные,  Подотряд: Жвачные,  Семейство: Кабарговые,  Род: Кабарга,  Вид: Кабарга. Обычно живет поодиночке в глухой темнохвойной тайге с буреломом, валежником, выходами скал, часто вблизи ручья или маленького лесного озера. Кабарга включена в списки Международной Красной книги со статусом «уязвимого вида».

 Когда то нас ценили за необычный вид. Мы вольготно гуляли по тайге. Но теперь нам нет покоя нигде.   Нас нещадно бьют из ружей, ловят петлями и в соседнем с Республикой Красноярском крае, и в Бурятии - словом, везде, где только мы не живём. Не бьет и не ловит нас разве что отъявленный лежебока. Браконьерить в тайгу идут и седовласые отцы семейств, и те, кого общество привычно называет "бичами". Последние, сбиваясь в стаи, вообще не ведают жалости и живут лишь одним днем.  Чем же так провинилась кабарга перед человеком? Все несчастье наше, - в мускусной железе самцов, в так называемой струе. Потрясающие свойства кабарожьей струи фиксировать запахи и обрекло копытного на постоянное преследование со стороны человека. Это ценнейшее качество мускусного мешка открыли еще древние арабы. Свою лепту внесли и медики стран Юго-Восточной Азии, применяющие струю в медицине. Чуть позднее к ним присоединились западные фармакологи: без кабарожьей струи очень трудно добиться стойкости запаха в самых изысканных и дорогих духах. Кроме того, струя, по признанию специалистов, - мощный биостимулятор, значительно повышающий, например, мужскую потенцию. Сегодня практически в каждой сибирской или дальневосточной местной газете через номер натыкаешься на объявление: "Куплю струю кабарги". Такой спрос просто не мог не привести к нынешним масштабам охоты за нами. За каждый грамм кабарожьего мешочка дельцы готовы платить по три доллара - таким образом, мускусная железа самца приносит добытчику сто и более "зеленых". В еще большем выигрыше оказывается бизнесмен, который находится в конце цепочки, поскольку в азиатских странах стоимость грамма струи начинается от пятидесяти долларов. Но в самих азиатских странах, например в Китае, где масштабный промысел привёл наших собратьев к почти полному исчезновению, там за убитую кабаргу полагается смертная казнь без суда, на месте преступления. Поэтому китайцы едут сюда, на Алтай и местные жители, предки которых гордились и почитали нас, теперь продаются за хрустящие зелёные бумажки и показывают охотникам кротчайшие пути к нам, ловят нас сами. Ежегодно на территории Республики Алтай погибают десятки особей…, а конца охоте всё нет и нет.

Я аргали – горный баран.  Среди моих собратьев ни у кого нет такой горделивой осанки.

Комментарии: Царство: Животные, Тип: Хордовые, Подтип:        Позвоночные, Класс:        Млекопитающие, Инфракласс: Плацентарные, Отряд: Парнокопытные, Подотряд:        Жвачные,  Семейство: Полорогие,  Подсемейство: Козьи, Род: Бараны, Вид: Архар. Все поголовье архаров в нашей стране достигает 100 - 150 тысяч голов. На территории республики численность достигает 320 особей. Занесён в КК I категории, как вид находящийся под угрозой исчезновения.

У нас Архаров  круто загнутые тяжелые рогам, заставляющими нас высоко держать голову, что придает ей горделивую осанку. Отличают нас и тонкие стройные ноги.  Открытые просторы, соседствующие со скалами, - излюбленные наши места. На Алтае у нас много имён и Архар, и аргали, и аркар, и качкар. Здесь нас издревле считают священными. Называют духами гор. Нам посвящены страницы народных эпосов, нашими изображениями украшают одежду, оружие, фигурки, изображающие нас, носят как амулеты. А витиеватый узор алтайского костюма повторяет изгибы наших рогов. Но именно из за рогов мы сейчас стоим на краю пропасти! Нас ловят ради ценного рога, из которого изготавливают фигурки, ножи, барельефы. Из наших гордых голов делают чучела для украшения стен. И хоть мы живём на высокогорьях, там,  куда человеку добраться тяжело, он преодолел и эту преграду! Человек прилетает на гремящей железной птице и стреляет в нас с воздуха. Когда наши тела падают в недоступные ущелья от куда человек не может их достать он не огорчается, ведь на своей железной птице он настигнет и убьёт ещё одного архара, и ещё, и ещё…  Однажды человек  поплатился за наши смерти, стальная птица не выдержала и сама рухнула в ущелье. Собратья людей говорили, что это трагедия, в чреве той птицы были важные, знаменитые люди. Их тела погребли с почестями, на место трагедии принести цветы. И ни кто, ни вспомнил, что кроме их трупов на скалах осталось 23 трупа аргали, по мимо 7 которые были в чреве птице, тех, что люди смогли достать со скал! 30 архаров убили те люди, прежде, чем духи гор восстали и покарали их. 30 архаров из 300, что обитают в горах Алтая. 30 уже никогда не дадут потомства!  30 из 300, а людей 6 миллиардов. Разве можно сравнивать эти цифры. Духи гор сумели отомстить в тот раз, но, сколько нас погибает от безжалостных выстрелов и, ни кто не приходит нам на помощь.

Я венерин башмачок.  Невероятный франт! Посмотрите на мой яркий наряд. Полюбуйтесь мною.

Комментарий: Царство: Растения, Отдел: Покрытосеменные, Класс:        Однодольные, Порядок: Спаржецветные, Семейство: Орхидные, Подсемейство: Циприпедиевые, Род: Башмачок,  Вид: Башмачок настоящий. У нас в стране наиболее известен как "Венерин башмачок". У этой орхидеи ярко-желтая губа и темно-пурпурные лепестки, а форма цветка напоминает изящную женскую туфельку. Яркая окраска и эффектная форма орхидеи напоминают крылья бабочек. Вид занесён в красную книгу как находящийся на грани вымирания.

О нас существует множество мифов и легенд. По одной из них в одной из сказочных стран, бабочки сели на растения и не смогли взлететь, превратившись в цветы и подарив им яркую окраску и экзотический облик. В древнегреческой мифологии существует легенда о туфельках Венеры, превратившихся в прекрасный цветок. Забрела однажды в северные леса Венера, и увидев дорогую гостью, страшно обрадовались ей все цветы и деревья. Сразу посветлел их наряд, и небо очистилось от серых туч, а любопытное солнышко тотчас выглянуло из-за облаков. И соловей откуда-то прилетел, начал богиню красоты славить, а Венера, притомившись и устав после долгой дороги, присела на лужайку и башмачки свои сбросила - пусть ноги отдохнут... когда же домой уходила, про башмачки свои позабыла, и превратились они в чудный цветок. Увидели его люди, так и назвали: "венерин башмачок". А еще нас называют "кукушкиными сапожками" и "петушками", "кукушкины башмачки", "марьин башмачок", "богородицы сапожки". Благодаря великому шведскому ботанику Карлу Линнею, вдохновленному мифом, наш вид носит научное название циприпедиум настоящий (Cypripedium calceolus) или венерин башмачок. Родовое название происходит здесь от двух древнегреческих слов - “Kypros" (Киприда, одно из имен Афродиты, полученное по имени храма на Кипре, посвященном богине) и “pedale" - башмачок, туфелька. Нашу красоту очень ценят люди. Собирают большие красивые букеты. Правда срезанные мы живём очень не долго. Люди огорчаются и спешат собрать ещё букет. И ещё! И ещё! Когда то нас было много. Целые поляны пестрели яркими башмачками Венеры. А теперь редко где мы встречаемся. И люди увидев необычный, редкий цветок… вновь спешат сорвать его и принести домой! Любуйтесь нами люди, успевайте! Скоро нас совсем не останется!

Я кандык сибирский. Появляюсь на опушках азиатских лесов ранней весной и сразу становлюсь объектом преследования браконьеров!

Комментарий: Царство: Растения, Отдел: Покрытосеменные, Класс:        Однодольные, Семейство: Лилейные, , Род: кандык,  Вид: Кандык сибирский. Растёт по опушкам леса. Эндемик Сибири. Охранный статус II категория. Уязвимый вид.

Луковицы наши съедобные, причем их можно выкапывать и есть сырыми (чем воспользовалось не одно поколение сибирских жителей в голодные годы), а можно варить и мариновать. Из них готовят напиток, который заменяет пиво. Мы  обладаем широким спектром лекарственных свойств: в народной медицине нас употребляются как глистогонное и кардиодонтическое средство, мы помогаем справиться с эпилепсией, анемией, заболеваниями пищеварительной системы. В общем, нас едят, нами лечатся и — что самое страшное — нас  собирают охапками… и неудивительно, что мы оказался под угрозой исчезновения и занесены в Красную книгу. К тому же, размножаемся мы, в основном, семенами, и именно этой возможности лишают нас потребители природных красот, срывающие соцветие. А упавшие в почву семена начинают цвести только через 5-6 лет после всходов. Мало этого! Повсеместно губят наши места обитания. Там где мы жили веками строят дома, проводят дороги. Несколько лет назад была уничтожена самая крупная популяция кандыка в окрестностях Горно-Алтайска. На склоне, который каждою весною расцвечивался розовыми и фиолетовыми цветами теперь лыжная трасса! Люди пригнали технику, распахали склон, уничтожив и спящие до всходов семена, и, главное, луковицы! Там уже никогда не зацветёт кандык!

Я сокол сапсан. На протяжении веков степные князья охотились с нашей помощью. Сапсан считался дорогим подарком! Не каждый мог себе позволить держать нас у себя!

Комментарии: Царство: Животные, Тип:        Хордовые, Класс: Птицы, Отряд: Соколообразные, Семейство: Соколиные,  Род: Соколы,  Вид: Сапсан. Населяет тундру и лесную зону: на север до арктических побережий, на юг - примерно до границы сплошных лесов. Редкий вид, численность которого сокращается.

Когда то наш ареал был обширен. В открытой тундре мы занимали побережья рек, озер и морей, устраивая гнезда на обрывах или на вершинах увалов; в лесной зоне гнездились на моховых болотах, устраивая гнезда на кочках, или в глухих участках леса, где занимали порой гнезда других птиц; в горах гнездились  на скалах; изредка поселялись в городах на высоких зданиях. Но нас становится всё меньше. И виной всему человек! Человек заселяет места в которых мы жили поколениями и отстреливает нас как  хищников, считая что мы охотимся за домашней птицей. Человек распыляет над своими полями пестициды, отравляя вредителей, а заодно и нас! Человек охотится на нас, изготавливает чучела для украшения жилища, крадёт наших птенцов, выращивая из них рабов для охоты!  Мы не можем спокойно строить гнёзда и высиживать птенцов. Наш вид вот уже несколько десятилетий находится под угрозой полного истребления.

Биолог: Истребить вид – на это у человека ума всегда хватит, но ещё никто не придумал, как возродить уничтоженных животных. Послушайте “Монолог царя зверей” в исполнении Шароян Кристины

Р.Ю.: А сейчас я обращаюсь к зрителям. Считаете ли вы, что экологическая проблема заключается только в том, что животные и растения вымирают? Если “да” - поднимите зелёную карточку, если “нет” - красную. (Работа с сигнальными карточками). Я с вами полностью согласна. Проблема - гораздо шире.

Учитель литературы:

Давайте выслушаем современных писателей, ставших уже классиками, Чингиза Айтматова и Виктора Петровича Астафьева.

(Звучат отрывки из романа Ч.Айтматова “Плаха” и из повести В.П.Астафьева “Царь-рыба”. Приложение)

Р.Ю.: Сейчас я хочу предоставить слово английскому писателю Джеральду Дарреллу.

Учитель биологии: Дж. Даррелл – известный английский биолог. Создал трест, который занимается защитой “прав” животных. Автор многих книг о животных.

Горячева делает сообщение на английском языке.

Зосимова А. выступает в качестве переводчика: Люди негодуют, услышав, что на дорогах Великобритании ежегодно погибают около двух тысяч человек. Конечно, это трагедия. Но мало кто знает, что на дорогах ежегодно гибнут два миллиона диких птиц, что жертвами автомашин небольшого района оказались 3014 зайцев, 5377 ежей, 11557 крыс, 27834 других мелких млекопитающих, 111728 птиц, 32820 земноводных. Причём речь идёт, естественно, о шоссе, а если добавить просёлки, цифры, наверное, придётся утроить. Люди не учитывают одного: если посмотреть на карту мира и прикинуть, сколько места отведено заповедникам для животных, получатся какие-то крохотные точки, всё остальное – исполинский заповедник для человека.

Учитель биологии: Дж. Даррелл был не только талантливым писателем, освещавшим проблемы животных. Он сознавал всю опасность, нависшую над многими видами. Поэтому в  1959 году на одном из островов Нормандского архипелага (Великобритания), на острове Джерси на собственные средства он взял в аренду землю и открыл необыкновенный  Зоопарк. В зоопарке собраны преимущественно редкие и вымирающие виды животных: млекопитающие, птицы, амфибии и рептилии, в общей сложности более чем 190 разновидностей. Среди них есть такие редкие виды животных, как гориллы, орангутаны, белые ушастые фазаны, краснощёкие ибисы, ямайские хутии, очковые медведи и т. д. Животные размещены в просторных вольерах, напоминающих скорее естественную среду обитания, чем традиционный зоопарк. С 1964 года зоопарк получил название официальное название Фонд сохранения дикой природы имени Даррелла. Подробно история зоопарка описана самим Джеральдом Дарреллом в книге «Зоопарк в моём багаже».

4 этап. Энергетический.

Р.Ю.: Сейчас – блиц-опрос. Ответьте на вопросы. Если “да” - поднимите красную карточку, если “нет” - зелёную. (Работа с сигнальными карточками)

1. Испытываете ли вы восторг при виде красот природы?
2. Испытываете ли вы чувство сожаления, когда видите срубленное дерево?
3. Видите ли вы в изогнутой коряге или в огромном белом облаке образ какого-то животного или растения?
4. Существуют ли экологические проблемы в нашем селе?

Р.Ю.: Вопрос сидящим в зале. Как вы считаете, какая из экологических проблем наиболее важная для нашего города? (интервьюирование зрителей). Вы правильно назвали проблемы Горно – Алтайска.  И конечно самой заметной проблемой является проблема бытовых отходов, а проще говоря мусора. Предлагаем вам посмотреть фото – и видеоматериал, который мы отсняли только в некоторых участках нашего города.

Р.Ю.: И это только единичные случаи, а что мы увидим обойдя город?  Как вы считаете, что мы сами можем сделать для решения этой проблемы? (предложения). К сегодняшнему уроку вы рисовали плакаты на тему «Защитим город от мусора»

5 этап: Оценочно-рефлексивный.

Р.Ю: Наша конференция подошла к концу. Как вы считаете, этот разговор был нужен или нет? Почему? Все ли вопросы мы с вами обсудили? О чём бы вам хотелось ещё поговорить? А это значит, что наш разговор не окончен и мы встретимся с вами ещё не один раз. Большое спасибо за внимание.

Примечание: ДЗ

Приложение 1

Приложение 2

Приложение1

                                       Отрывки из повести В.Астафьева «Царь-рыба».

Из гл. «У золотой карги»

В северных местах затяжная весна, по причине которой совершился страшной силы ледоход. Матёрый лёд на реке удерживали холода, но в верховьях Енисея уже начался паводок. На Красноярской ГЭС сбросили излишки воды, волной подняло, сломал лёд. Грозный, невиданный ледолом сворачивал всё на своём пути, торосился в порогах и шиверах, спруживал реку и, ошалелая, сбитая с ходу, вода неудержимо катилась по логам и поймам, захлестывала прибрежные селения, нагромождала горы камешника, тащила лес, загороди, будки, хлам, сор. В лесах и особенно в низком, болотистом междуречье Оби и Енисея по Сю пору лежат расквашенные снега. Разлив необозрим и непролазен. Напрел гнус. К рекам, на обдувные  горные хребты давно пора выйти зверю, но половодье и снега отрезали все пути в пространственной, заболоченной тайге. Гнус приканчивает там беззащитных животных. Днями продрался к реке сохатый, перебрёл протоку, лёг на приверхе острова, на виду наезжей дикой артели известкарей. Схватив топоры, ломы, известкари подкрадывались к животному. Он смотрел на людей заплывшими гноем глазами. В сипящих ноздрях торчали кровяные пробки, уши тоже заткнуты сохлой кровью. Горбат, вислогуб, в клочьях свалявшейся сырой шерсти, зверь был отстранённо туп и ко всему безразличен, лишь тело его и сонно отмякшие глаза чувствовали освобождение от казни, ноздри втягивали не пыльно сгущённый вихрь гнуса, а речной ветер, пробивающий и грязную шерсть, и поры толстой кожи. Только кончики ушей мелко-мелко, почти неприметно глазу трепетали, и по ним угадывалась способность большого костлявого тела воспринимать отраду жизни. Захвостали, забили известкари сохатого – теперь с мясом живут, с обескровленным, полудохлым, но всё же с мясо

  Из гл. «Рыбак Грохатало»

        Мне предстояло увидеть самый жестокий после битья острогой и глушения взрывчаткой лов рыбы. Вот и уда. К капроновой крепчайшей тетиве капроновым коленцем подвязана большая, покрытая тонким слоем олифы, круто загнутая уда без жагры, но  с острейшим жалом. На изгибе уды коротеньким коленцем прихлёстнута пенопластовая пробка. Таких маленьких «игрушек» на одном только конце четыреста-пятьсот штук. На верхнем по течению конце самолова – становая, тяжёлая якорница. К ней прикреплена сама ловушка. Выметанный по течению и местами одавленный легким грузом, самолов на нижнем конце тоже укреплён якорницей.

Бросить самолов в воду, закрепить – полдела. Главное – угадать им в уловистое место, где рыба собирается стаями, нащупать вслепую каргу и струю, чтобы всё время мотались, играли пробки, привлекая «побаловаться» с ними, или, сбитую с карги, катило бы рыбину струёй прямиком на занозистые крючки. Сколько рыбы накалывается, рвёт себя, уходит в муках умирать или мыкать инвалидный век – никто не знает. Рыбаки как-то проговорились – верная половина. Но и та рыба, которая уцепилась, сильно испоротая, замученная водой, скоро отдаёт богу душу. Уснувшая же на крючке рыбина, особенно стерлядь и осётр, непригодна в еду. На самолове из тридцати девяти стерлядей живых девять. Мне так хотелось описать рыбу, бьющуюся на крючке, слепо бунтующую, борющуюся за себя, воспеть азарт лова, вековечную радость добытчика. Нечего было воспевать, угнетало чувство вины, как будто при мне истязали младенца иль отымали в платочек завязанные копейки у старушки.

Из гл. «Летит чёрное перо»

        За несколько дней до отъезда в Сибирь по вызову брата я прочёл в центральной газете статью о том, как два школьника изловили в ботаническом саду Московского университета нарядного жирного селезня и свернули ему голову. Уже будучи в Чуши, ещё раз удосужился слышать о том несчастном селезне по радио. Шёл радиосуд над злоумышленниками. В присутствии знатных людей, артистов, учёных и, конечно, родителей их секли словесно.  Вспомянуто было, и не раз, как потерявший облик московский кирюха увёл из зоопарка доверчивого лебедя и употребил его на закуску.

        Не противник я воспитывания людей с помощью газет, радио и других могучих средств пропаганды, но после того, как нагляделся на браконьеров в Сибири, оплакивание селезня мне кажется барственно-раздражительной и пустой болтовнёй.

        И кабы распоясывались, злодействовали только одни бродяги да рвачи! На Оби, в Нарымском крае, электрик, вызванный починить проводку в доме работника местного правосудия, обнаружил на чердаке больше сотни убитых и подвешенных «обветриваться» лебедей. На лебедятинку потянуло зажравшегося служителя северной Фемиды, да и пух лебединый ныне в большом ходу и цене – модницы приспособили его на зимние муфты и всякие другие наряды, что не мешает им, глядя на балетного умирающего лебедя, ронять под печальную музыку Сен-Санса горькие слёзы – ранит их искусство.

        Вокруг Чуши выследили и истребили охотники воронов – редких таёжных птиц-санитаров: если кровью ворона, по поверью, смазать стволы ружья – порон хороший будет… Я нарочно рассказал чушанцам о погублении московского селезня и о суде над злоумышленниками.

 - Делать-то нечего, вот и болтают чево попало, - было общее заключение.

        Есть зоопарки, пруды, заказники, заповедники, где птица, зверушка и всякая живность существуют для того, чтобы на них смотрели, изучали, а то ведь от таких орлов, как они, детям голая земля достанется, пояснял я.

 - Чё на них, на птиц-то дивоваться? Птиц стрелять надо! Варить. Дети в телевизор их глядят пусть.

        В этих словах не только злая усмешка, кураж, но и напоминание: деды и прадеды добывали дичь круглый год, выбирали яйца из гнёзд, ловили линялого гуся в тундре, лупили уток-хлопунцов, ещё не ставших на крыло, ладили петли и слопцы на глухаря, самострелы на лося, оленя и медведя и привыкли жить в тайге по самоправному закону: что хочу, то в тайге и ворочу!   Кто, как искоренит эту давнюю страшную привычку хозяйствовать в лесу, будто в чужом дворе?

 *     *     *     *     *     *    *    *    *     *     *      *      *      *      *      *      *      *       *      *     *    

        Осень – бедствие боровой птице, особенно глухарю. От людей бедствие, от самых разумных существ, как их назвал транзистор. Осенью боровая птица, глухарь в первую голову, вылетает на берега рек собирать мелкую гальку, которой перетирается хвоя, почки и другая лесная пища. Без этого «струмента» птице не перезимовать. Десятками собираются глухари – таёжные отшельники по берегам. Идёт лодка, приглушив мотор, нагло идёт, прямо на мыс, на птиц. Вытянув шеи, стоят бестолковые птицы, глазеют. Хлесь! Хлесь! – по ним из четырёх стволов. Раз-другой успевают охотники перезарядить ружья. Стволы дымятся от пальбы, горячими делаются, птица не опасается, не улетает….

      Я на войне был, в пекле окопов насмотрелся всего и знаю, что она, кровь-то,  человеком делает! Оттого и страшусь, когда люди распоясываются в стрельбе, пусть даже по зверю, по птице, и мимоходом, играючи проливают кровь. Не ведают они, что, перестав бояться крови, не почитая её, горячую, живую, сами для себя незаметно переступают ту роковую черту, за которой кончается человек и из дальних, наполненных пещерной жутью времён выставляется и глядит, не моргая, низколобое, клыкастое мурло первобытного дикаря.

        Была середина лета, а вокруг чушанского пруда с прошлого года траурным венком лежало чёрное перо – осенью местная заготконтора принимала глухарей по три рубля за штуку, потом по рублю, потом вовсе перестали принимать. Птица сопрела на складе. Вонь плыла по всему посёлку: «товар» списали, убытки отнесли за счёт стихии, глухарей навозными вилами грузили в кузова машин и возили на свалку. Всю зиму и весну пировали вороны, сороки, собаки, кошки; и как вздымался ветер, сажею летало над посёлком Чуш чёрное перо, летало, кружило, застя белый свет, рябя отгорелым порохом и мёртвым прахом на лике очумелого солнца.

Приложение №2.

Отрывки из романа Ч.Айтматова «Плаха».

Откуда было знать степным волкам, что их исконная добыча – сайгаки – нужна для пополнения мяса мясосдачи, что ситуация в конце последнего квартала «определяющего года» сложилась для области весьма нервозная – «не выходили с пятилеткой» и кто-то разбитной из облуправления вдруг предложил «задействовать» мясные ресурсы Моюнкумов: идея же сводилась к тому, что важно не только производство мяса, а фактическая  мясосдача, что это единственный выход не ударить лицом в грязь перед народом и взыскательными органами свыше. Откуда было знать им, степным волкам, что из центров в области шли звонки: требование момента – хоть из-под земли, но дать план мясосдачи, хватит тянуть: год, завершающий пятилетку, что скажем мы народу, где план, где мясо, где выполнение обязательств?

        Бессчётное стадо степных антилоп – все как на подбор одной от сотворения мира масти, белобокие, с каштановым хребтом, - паслось, пока не ведая опасности, в широкой тамарисковой долине, жадно поедая подножный ковыль.

        В этот момент появились вертолёты, они сразу пошли угрожающе низко над всполошившимся поголовьем сайгаков, дико кинувшихся прочь от чудовищной напасти. Это произошло круто и ошеломительно быстро – не одна сотня перепуганных антилоп, обезумев, потеряв ориентацию, поддалась беспорядочной панике, ибо не могли эти безобидные животные противостоять лётной технике.  А вертолётам точно только того и надо были – прижимая бегущее стадо к земле и обгоняя его, они столкнули его с другим таким же многочисленным поголовьем  сайгаков и, вовлекая всё новые и новые встречные стада в это моюнкумское светопреставление, сбивали с толку панически бегущую массу степных антилоп, что ещё больше усугубило бедствие, обрушившееся на парнокопытных обитателей никогда ничего подобной не знавшей саванны. И не только парнокопытные, но и волки, их неразлучные спутники и вечные враги, оказались в таком же положении.

        Когда на глазах Акбары и её стаи случилось это жуткое нападение вертолётов, волки сначала притаились, но затем не выдержали  и бросились наутёк от проклятого места. Волкам надо было исчезнуть, унести ноги, двинуться куда-нибудь безопасное место, однако этому не суждено было осуществиться. Не успели они отбежать подальше, как послышалось содрогание и гудение земли – неисчислимая сайгачья масса со страшной скоростью катилась вслед за ними. Волки, не успев ни свернуть, ни притаиться, оказались на пути живого всесокрушающего потока. И если бы они на минуту остановились, то неминуемо были бы растоптаны и раздавлены под копытами сайгаков. И только потому, что волки не сбавили шагу, а, наоборот, в страхе припустили ещё сильнее, они остались в живых. И теперь уже они сами оказались в плену,  в гуще этого великого бегства, невероятного и немыслимого, если вдуматься, ведь волки спасались вместе со своими жертвами, которых они только что готовы были растерзать и растащить по кускам,  теперь же они уходили от общей опасности бок о бок с сайгаками, теперь они были равны перед лицом безжалостного оборота судьбы. Такого – чтобы волки и сайгаки бежали в одной куче – Моюнкумская саванна не видывала даже при больших степных пожарах. И в этом бешеном убийственном галопе Акбарины волки ещё держались кучно, И Акбара пока ещё могла видеть их краем глаза – вот они среди антилоп, распластавшись, ускоряют бег, её первые отпрыски, закатив от ужаса глаза, - вот Большеголовый, вот Быстроногий и едва поспевает, всё больше слабея, Любимица, а вместе с ними и он обращён в панический бег – гроза Моюнкумов, её Ташчайнар. Первой сгинула Любимица. Упала под ноги стада, только визг раздался, заглушённый мгновенно топотом тысяч копыт…

       И когда гонимые антилопы хлынули на большую равнину, их встретили те, для которых старались  с утра вертолёты. Их поджидали охотники, а вернее расстрельщики. На вездеходах-«уазиках» с открытым верхом расстрельщики погнали сайгаков дальше,  расстреливая их на ходу из автоматов, в упор, без прицела, косили как будто сено на огороде. А за ними двинулись грузовые прицепы – бросали трофеи один за другим в кузова, и люди собирали дармовой урожай. Дюжие парни, не мешкая, быстро освоили новое дело, прикалывали недобитых сайгаков, гонялись за ранеными и тоже приканчивали, но главная их задача заключалась в том, чтобы раскачать окровавленные туши за ноги и одним махом перебросить за борт! Саванна платила богам кровавую дань за то, что смела оставаться саванной, - в кузовах вздымались горы сайгачьих туш.

       А побоище длилось. Врезаясь на машинах в гущу загнанных, уже выбивающихся из сил сайгаков, отстрельщики валили животных направо и налево, ещё больше нагнетая панику и отчаяние. Страх достиг таких апокалипсических размеров, что волчице Акбаре, оглохшей от выстрелов, казалось, что весь мир оглох и онемел, что везде воцарился хаос и само солнце, беззвучно пылающее над головой, тоже гонимо вместе с ними в этой бешеной облаве, что оно тоже мечется и ищет спасения и что даже вертолёты уже онемели и уже без грохота и свиста беззвучно кружатся над уходящей в бездну степью…  А отстрельщики-автоматчики беззвучно валили с колена, с бортов «уазиков», и беззвучно мчались, взлетая над землёй, машины, беззвучно неслись обезумевшие сайгаки и беззвучно  валились под прошивающими их пулями, обливаясь кровью…. И в этом апокалипсическом безмолвии волчице Акбаре явилось лицо человека. Явилось так близко и так страшно, с такой чёткостью, что она ужаснулась и чуть не попала под колёса. Он был в стеклянных наглазниках, с иссиня-багровым лицом, у чёрного рта он держал микрофон и, привскакивая с места, что-то орал. Должно быть, он командовал облавой, и если бы в тот момент волчица могла услышать шумы и голоса и если бы она понимала человеческую речь, то услышала бы, что он кричит по рации: «Стреляйте по краям! Бейте по краям! Не стреляйте в середину, потопчут, чтоб вас!» Боялся, что туши убитых сайгаков будут истоптаны бегущим следом поголовьем…

       И тут человек с микрофоном заметил, что рядом скачет волк, а за ним ещё несколько волков. Он выхватил винтовку, перекидывая её на руку и одновременно перезаряжая. Акбара ничего не могла поделать, она не понимала, что человек в стеклянных наглазниках целится в неё, а если б и понимала, всё равно ничего не смогла бы предпринять – скованная облавой, она не могла ни увильнуть, ни остановиться, а человек всё целился, и это спасло Акбару. Что-то резко ударило под ноги, волчица перекувыркнулась, но тут же вскочила, чтобы не быть растоптанной, и в следующее мгновение увидела,  как высоко взлетел в воздух её Большеголовый, самый крупный из её первенцев, как он, обливаясь кровью, медленно падал вниз, медленно перекидываясь на бок, вытягивался, возможно, исторгнул крик боли, возможно, предсмертный вопль, но она ничего не слышала… Многие сайгаки падали с ног и оставались лежать, били копытами, не в силах двигаться, задыхались от удушья и разрыва сердца. Их прирезали на месте подборщики туш, наотмашь полоснув по горлу, и, раскачав за ноги, судорожно дёргающихся, полуживых кидали в кузова грузовиков. Страшно было смотреть на этих людей в облитой кровью с головы до ног одежде…

       Облава в Моюнкумах кончилась лишь к вечеру. Предполагалось, что на другой день вертолёты вернутся с базы и облава возобновится; предполагалось, что такой работы хватит ещё дня на три, на четыре.

       А волчица Акбара и её волк Ташчайнар, уцелевшие из всей стаи, трусили впотьмах по степи, пытаясь удалиться как можно дальше от мест облавы. Уходили не оглядываясь – моюнкумские волки покидали Моюнкумы, великую саванну, навсегда….

*     *     *     *      *      *      *      *      *     *     *     *     *     *     *     *     *     *     *     *     *     *    

   Целый год жизни Акбара и Ташчайнар провели в приалдашских камышах. Там родился у них самый большой выводок – пятеро волчат. Волчата уже подрастали, когда зверей опять постигло несчастье – загорелись камыши. В этих  местах строились подъездные пути к открытой горнорудной разработке – возникла необходимость выжечь камыши. И на многих сотнях и тысячах гектаров вокруг озера Алдаш подверглись уничтожению древние камыши. После войны были открыты крупные залежи редкого сырья. А что в таком случае камыши, когда гибель самого озера, пусть и уникального, никого не остановит, если речь идёт о дефицитном сырье. Ради этого можно выпотрошить земной шар, как тыкву.

      Вначале над камышовыми джунглями летали на бреющем полёте самолёте, разбрызгивая с воздуха какую-то горючую смесь, чтобы камыши в нужный миг враз занялись пламенем. Пожару дали старт посреди ночи. Обработанные воспламеняющимся веществом, камыши вспыхивали как порох, во много раз сильнее и мощнее, чем густой лес. Пламя выбрасывалось до небес, и дым застилал степь так, как туман застилает землю в зимнюю пору.

     Едва только потянуло гарью и запылал в разных концах огонь, как волки заметались в камышах, пытаясь спасти волчат. Перетаскивали их в зубах то в одно, то в другое место. И началось светопреставлении ев приалдашских зарослях.. Птицы летали над озером тучами, оглашая степь на много вёрст вокруг пронзительными криками. Всё, что веками жило в камышах, начиная от кабанов и кончая змеями, впало в панику – в камышовых чащобах заметались все твари. Та же судьба постигла и волков: огонь обступил их со всех сторон, спастись можно было только вплавь. И, бросив троих волчат в огне, Акбара и Ташчайнар, держа двух других в зубах, попытались спасти их вплавь через залив. Когда наконец волки выбрались на противоположный берег, оказалось, что оба щенки, как ни старались волки держать их повыше, захлебнулись.

        И опять Акбаре и Ташчайнару пришлось уходить в новые края. На этот раз их путь лежал в горы. Инстинкт подсказывал волкам, что горы теперь единственное место на земле, где они смогут выжить. Волки шли долго, оставив позади дымящиеся, застилающие горизонт пожары, содеянные людьми. Шли через Курдайское нагорье, несколько раз им пришлось пересекать ночью большие автотрассы, по которым мчались машины с горящими фарами, и ничего страшнее этих стремительно бегущих огней не было в их походе. После Курдая волчья пара перешла в Ак-Тюзские горы, но и тут им показалось небезопасно, и они решили уйти ещё дальше. Преодолев Ак-Тюзский перевал, волки попали в Прииссыккульскую котловину. Дальше идти было некуда. Впереди лежало море….

      И здесь Акбара и Ташчайнар ещё раз заново начали свою жизнь….

      И опять народились волчата – на этот раз появилось на свет четыре детёныша. То была последняя, отчаянная попытка продолжить свой род.  И там, на Иссык-Куле, завершилась страшной трагедия история этих волков.