Трансформация фразеологизмов в баснях С.Михалкова
статья на тему

ТРАНСФОРМАЦИЯ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ В БАСНЯХ

 С. В. МИХАЛКОВА

Л.М. Байрамкулова

       Басня – жанр  подвижный и синкретический. Она сочетает в себе элементы и повести, и сказки, и драматической сценки, и общественной сатиры. Кроме того содержание многих басен носит международный, интернациональный характер.

       Особый интерес вызывают изобразительно-выразительные средства языка басен, в частности фразеологические единицы. В данной статье анализируются способы трансформации фразеологических оборотов, встречающихся в баснях С.В. Михалкова.

       Одним из важнейших аспектов языкового своеобразия произведений является раскрытие художественно-изобразительной роли фразеологического оборота как одного из «наиболее действенных языковых средств для создания того или иного художественного образа, колоритной авторской речи, для обрисовки речевого портрета» [Шанский: 200] персонажей  как в их общенародной форме, так и в индивидуально-авторской обработке.

       Традиционно различаются два вида преобразования фразеологического оборота: деформация и модификация [Наумов: 72]. При деформации фразеологического оборота отступления от традиционных норм затрагивают в основном внешнюю форму фразеологизма (замену одного из компонентов фразеологизма, введение дополнительного компонента, выведение, исключение из состава фразеологического оборота одного или нескольких компонентов).

       Процессы же модификации (видоизменения) затрагивают внутреннее содержание фразеологизма, составляя без изменения его форму.      

       Анализ языка басен С.Михалкова показывает, что автор использует в основном деформированные устойчивые словосочетания.

       Наиболее распространенным приемом трансформации фразеологизмов у С. Михалкова является приём замены одного из компонентов устойчивого словосочетания словом со свободным значением:

                        – Так что ж ты сочинил? Рассказ? Стихи? Статью?

                        Не знал я за тобой, что ты владеешь слогом          (Тщеславие)

        (Ср.: Владеть словом. Обладать способностью выразительно говорить, писать).

                      Как начали дружки тонуть

                        Поодиночке –

                        Стал прыгать наш Федот от кочки и  до кочки

                        И наконец допрыгался до точки:

                        Ему уж не охнуть, ни вздохнуть –

                        Засасывает гниль и тянет вниз Федота.    

(Федот, болото и пастух).        (Ср.: Доходить до точки. До безвыходного, отчаянного положения; до предела в чувствах, в поступках и т.п.)

       Чаще всего подобная замена компонента фразеологизма связана с явлением синонимии в русском языке.

       В нескольких случаях наблюдается замена межстилевого слова словом с суффиксом субъективной оценки или наоборот.

                        Иной, что мнит себя на должности Орлом,

                        Таких наушниц держит под крылом.         (Сорока- наушница)

        (Ср.: Держать под крылышком. Опекать, оберегать; покровительствовать кому-либо).

        Кроме того, в баснях  С.Михалкова мы встречаем замену глагола его формами – причастием, деепричастием.

                        Мне жаль, что рецензент в статье

                                Хвативший лишку,

                        Решив ее послать в известный нам журнал,

                        Не посмотрел сперва на своего сынишку…        (Курам на смех)

        (Ср.: Хватить лишку – Допустить крайнее преувеличение в чём-либо; присочинить).

                        Охрипнув от бессмысленного крика,

                        Всех на ноги подняв от мала до велика

                        И этим показав, какой «работник» он,

                        Петух потом весь весь день в крапиве отсыпался …  (Петух- Болтун)                      (Ср.: Поднять на ноги. Разбудить.)

       В  качестве нового, замещенного компонента фразеологизма в баснях С.Михалкова встречаются не только языковые (узуальные), но и речевые, контекстуальные, ситуативные (окказиональные) синонимы.

                          Тебя попробуй только отпусти-

                        Останутся лишь перышки да ножки!

                        Я берегу тебя от кровожадной кошки!»    (Канарейка и кошка)

        (Ср.: Рожки да ножки. Ничего, почти ничего, совсем ничего не оставлять).

        Не менее интересна разновидность этого приема, заключающаяся в том, что в качестве субститута традиционного компонента выступает антоним:

                        Напрасно Лев просил и унижался,

                        От Волка требовал, Шакалу объяснял …

                        Он без сочувствия, конечно, не остался, 

                        Но ярлыка никто с него не снял                           (Лев и ярлык)

        (Ср.: Наклеивать ярлыки. Давать кому-либо или чему-либо  поверхностную, одностороннюю характеристику).

                Скворец схватил однажды Червяка

                        И вместе с ним вознесся в облака…

                        Другой Червяк пускай теперь доложит,

                        Что он летать, рожденный ползать, может!    (Червяк на крыльях)  (Ср.: М.Горький. Песня о сколе. Рожденный ползать летать не может).

       Во всех приведенных примерах новые компоненты придают фразеологизму противоположное общепринятому значению, что и способствует созданию комического эффекта.

       Не менее характерным для языка басен С.Михалкова является использование фразеологизмов-эллипсов. Поскольку устойчивое словосочетание характеризуется целостной воспроизводимостью, читатель легко восстанавливает недостающий компонент фразеологизма. Иногда отсутствующий компонент является опорным во фразеологизме, поэтому отсутствие его сразу замечается и внимание читателя заостряется на нем.

                       В порядке критики пришлось при всех признать:

                        «Не оправдал товарищ Лопоухий!

                        Не справился. С поста придется снять».         (Осёл в обойме)

        (Ср.: Не оправдать надежды.)

В кругу друзей, за шумною беседой,

Виной –  рекой.                                              (Заяц во хмелю)

        (Ср.: Вино лилось рекой).

       Довольно часто у Михалкова можно встретить и противоположный прием –  приём распространения фразеологизма, введение в его структуру дополнительно одного или нескольких компонентов, конкретизирующих либо весь фразеологизм в целом, либо отдельные  компоненты фразеологического оборота. Причем конкретизация отдельных компонентов осуществляется в большинстве случаев за счет введения определений и дополнений к традиционным компонентам устойчивого словосочетания. В результате компоненты фразеологизма воспринимаются как таковые, потому что находятся  в структуре фразеологизма, образуют его; с другой стороны, определения или дополнения, введенные во фразеологизм, возвращают словам-компонентам то лексическое значение, с которым они функционируют в языке.

Лев юбилей справлял. Седой почтенный Лев,

Как говорят, видавший в жизни виды               (Старый Лев)

        (Ср.: Видать виды. Многое испытать в жизни).

                        Я был в гостях у старого поэта,

                        Чье мнение я высоко ценю…

                        Читал ему стихи… Ждал доброго совета…»

                        Каков же был совет?

                        «Предать стихи огню!»                     (Трезвый подход)

        (Ср.: Предавать огню. Беспощадно разорять, уничтожая и сжигая все).

       Таким образом, анализ языка басен С.Михалкова показывает, что автор использует в основном деформированные устойчивые словосочетания (включающие фразеологизмы с замененными компонентами, фразеологизмы-эллипсы, фразеологизмы с введенными в их структуру дополнительными компонентами, контаминированные фразеологизмы; иногда баснописец использует только образ фразеологизма и один его компонент).   В случаях, когда С.Михалков использует трансформированный или модифицированный оборот, последний, «получает, помимо заложенных в нем самом ( а иногда вопреки им), новые эстетические и художественные качества» [Шанский: 205].

       Изменяются фразеологизмы авторами, в частности С.В. Михалковым, не произвольно: все модификации обусловлены составом и смысловым содержанием контекста» [Межерина: 75].  «Фразеологическое творчество писателей, –  отмечает А.И.Ефимов, – выражается прежде всего в обновлении привычных для слов контекстов, в которых эти слова обычно выступают. Слова, перемещенные из одного окружения в другое, претерпевают интересные смысловые и стилистические изменения. Таким образом, изучение фразеологических связей слов имеет первостепенное значение… для определения творческого своеобразия писателя, занимающегося фразеологическим новаторством» [Ефимов: 288-289]

Использованная литература

1. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка 17-19 веков. –М.: Высшая школа ,1982. –528с.
2. Ефимов А.И.Стилистика художественной речи. –М.: Учпедгиз , 1957.
3. Исаев Е. Поучительная, но не поучающая … // Предисловие к книге Сергей Михалков. Басни. –М.: Художественная литература , 1984. С.4-10.
4.  Межерина С.А. Взаимодействие фразеологического оборота и контекста в художественной речи // РЯШ. –1971. –№3. С.75–78.
5. Наумов Э.Б. Способы трансформации фразеологизмов (на материале произведений И. Ильфа и Е. Петрова // РЯШ. –1971. –№. С.71–74.
6. С. Михалков. Басни. –М.: Художественная литература , 1984.
7. Фразеологический словарь русского языка //Под. Ред. А.И. Молоткова . –М.: Русский язык , 1987.
8. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка . –М.: Просвещение,  1969. –316с