Изучения феномена Интернет-зависимости
статья (5, 6, 7, 8, 9, 10, 11 класс) на тему

Эпова С.А.

педагог дополнительного образования

МАУ ДО ДДТ «Маленький принц» г. Хабаоовск                             

                            Изучения феномена Интернет-зависимости

Феномен интернет-зависимости стал традиционным сюжетом публикаций в СМИ.

   Первое обсуждение данного феномена датировано 1994 годом. К. Янг создал первый специальный опросник и провел on-line исследование, согласно которому распространённость Интернет-зависимости  на тот момент времени составляла около 1-5 % от общего числа активных пользователей.

  В 1995 году А. Голдберг впервые ввёл термин «Интернет-зависимость» для обозначения патологической непреодолимой тяги к использованию сети Интернет, отметив, что диагностические критерии данного расстройства соответствуют критериям DSM-IV для нехимических зависимостей, а именно – чрезмерное использование Интернета вызывает дистресс и причиняет ущерб физическому, психологическому, межличностному, семейному, экономическому или социальному статусу человека.

  В 1997-1999 годах были созданы первые исследовательские и консультативно-психотерапевтические службы web- службы по проблематике Интернет-аддикции, а в 1998-1999 годах опубликованы первые монографии по данной проблеме ( К. Янг, Д.Гринфилд, К. Сурратт). Однако, хотя Интернет-зависимость сегодня является широко обсуждаемым вопросом в среде и психологов и психиатров, её статус пока находится на неофициальном уровне: данное расстройство, несмотря на множественные дебаты  по данному  поводу, так и не было включено  в официальную классификацию психических заболеваний DSM-V.

  В настоящее время анализ компьютерных аддикций все чаще становится сюжетом как зарубежных, так и отечественных учебников по психологии коммуникаций. В рамках относительно недолгой истории изучения Интернет-зависимости накоплена крайне противоречивая феноменология (в частности, касающаяся взаимосвязей  с другими психологическими реальностями и процессами).

  Соответственно, возникают закономерные вопросы о точности выделения тех или иных оснований для диагностики самого феномена. Естественно, отмеченные гносеологические разрывы  в освоении данной проблематики не раз попадали в фокус внимания исследователей, ею занимающихся ( из отечественных достаточно указать на работы А.Е.Войскунского). Поиск преодоления этих разрывов воплотился в двух направлениях.

  Во-первых, в сторону накопления и обобщения самой феноменологии Интернет-аддикции -  например, через эмпирическое воплощение тезиса о том, что скорость технологических изменений Интернет-коммуникации неминуемо расширяет типы компьютерных зависимостей и, следовательно, нужно исследовать больше и лучше,  привлекая новые методы и методики, расширять выборки и т.п.

  Во-вторых  (и это происходит значительно реже), пути преодоления отмеченных трудностей в освоении данной проблематики отражаются в более активном привлечении в неё чисто теоретических интерпретаций.

  Что касается  интерпретаций появления Интернет-аддикций, интересными, на мой взгляд, представляются теории деиндивидуализации, основанные в противовес  теории социальной идентичности А. Тэшфела. В основе этой точки зрения лежит классический социально-психологический факт деиндивидуализации поведения человека (и, следовательно, снижение его субъективности) в условиях анонимности. Анонимность, согласно модели деиндивидуализации, снижает уровень самосознания, размывает рамки «Я» и приводит к потере самоконтроля и актуализирует у него конвенциальное, ролевое поведение.

  К этому же ряду может быть отнесена когнитивно-бихевиоральная модель компьютерной зависимости Р. Дэвиса и его коллег.

 Согласно данной теории, исходное и необходимое условие возникновения симптомов компьютерной зависимости  - определенная психопатология личности (в частности, депрессивные расстройства). Однако, ключевым фактором её формирования  становится подкрепление, получаемое человеком в результате активности  в Интернет-коммуникации. При этом, в случае позитивного подкрепления возникает определенная поведенческая реакция ( а именно – стремление продолжать активность в Сети), но и формируются так называемые дисфункциональные убеждения когниции о себе и мире, связывающие позитивный образ «Я» с активностью в Интернете), в свою очередь подкрепляющие возникшую поведенческую реакцию.

  Существует и другой ряд интерпретаций феномена Интернет-зависимостей, т.н. «собственно психологический». Согласно этим интепретациям феномен Интернет-аддикций перестаёт выступать как однозначно негативный факт, а служит максимально ярким выражением нового психологического опыта индивида. Такого мнения придерживается М. Чиксентмихайи, родоначальник «теории потока». Согласно обобщениям  Д. Хоффамана и Т.Новак, опыт  «потока» применительно к пользователям Сети детерминирован такими параметрами, как: высокий уровень умения и контроля; высокий уровень мобилизованности и возбуждения; высокая концентрация внимания; интерактивность и «телеприсутствие» (способность погружаться в «киберпространство» и воспринимать его как реальность). В связи с этим А.Е. Войскунский отмечает, что в деятельности Интернет-аддикта также очевидны глубокая заинтересованность, любопытство, гипермотивированность, возникновение ощущения переноса в новую реальность, отвлечения от окружающей физической и социальной среды.

  Как предполагает автор, подобные поглощенность деятельностью, «выключенность» из рамок актуального времени, забывание существующей  реальности,  одновременно с готовностью решить возникающие проблемы имеет ту же природу, что и опыт «потока». Следовательно, согласно данной точки зрения,        Интернет- зависимость трактуется как новая мотивация познавательной сферы личности, и отнюдь не как патопсихология. Причём, данная мотивация связана напрямую со специфическими позитивными переживаниями субъекта.

    В связи с подобной направленностью анализа  Интернет-коммуникаций  интерес представляет теория идентичности. Согласно данной теории электронная Среда представляет собой огромное пространство для экспериментов с собственным «Я».

 Пользователи имеют шанс создавать «новые личностные характеристики», входить инкогнито во многие сетевые порталы и сайты, создавать целые сообщества единомышленников.

Отмечу, что по мнению многих активных социальных пользователей интернета, отмечается высокая мотивация пользоваться Сетью именно из-за представленной возможности самовыражения, вплоть до изменения собственной роли, образа собственного «Я».

   В связи с этим отмечается рассогласование характеристик реальных и виртуальных идентичностей пользователей. В данном случае я имею ввиду социокультурный феномен аддикции.

  Виртуальная сеть Интернет предоставляет  в настоящее время пользователям много возможностей для моделирования образов. Например, партнёров по общению, самих норм взаимодействия и себя любимого, наконец.

 В реальной  социальной жизни субъект также вынужден проявлять творческие наклонности и продолжать конструировать социальные отношения, коммуникативные связи и собственную идентичность в том числе.

  Очевидно, что подобное переделывание самого себя, собственной личности далеко не всегда приносит пользу субъектам – участникам виртуальной реальности, расширенные электронные  возможности не всегда помогают человеческой самореализации.

  При подобной трактовке мы имеем дело с нивелированием самого субъекта – участника виртуально реальности, а его активно действующее начало редуцируется.

 Психологи бъют тревогу, поскольку возникает неразрешимая (вынужденная) амбивалентность между уровнем технологического развития окружающего социального мира и постепенным исчезновением у человека уровня произвольной саморегуляции в силу   быстрого удовлетворения собственных потребностей и нахождением в Интернете многих вещей, материалов, услуг, товаров для заочного выбора будущей покупки.

  Хотелось бы пожелать, чтобы подобные «хищные вещи века» зависели от отношения человека к ним, а не имели бы потенциальные ценностные приоритеты в системе «Личность – Интернет»