Последовательность помещиков в первом томе «Мёртвых душ» как результат заимствования из «Одиссеи» Гомера
статья по литературе (9, 10, 11 класс)

Последовательность помещиков в первом томе «Мёртвых душ»

как результат заимствования из «Одиссеи» Гомера

Овчаренко Кирилл Юрьевич

учитель русского языка и литературы

МОУ «Аннинская школа»

Принято считать, что «сюжет «Мертвых душ» был дан Гоголю Пушкиным. Однако детали переданного Пушкиным замысла нам неизвестны» [6]. Уже на начальном этапе работы над поэмой не могло не прийти понимание, что для осуществления столь грандиозного замысла нужен план. Так возникла особая структура «Мёртвых душ», до сих пор представляющая загадку для исследователей.

Вполне естественно, что Н.В. Гоголь должен был задуматься о том, какие произведения справились с задачей «объять всю эпоху времени» [3, гл. «Эпопея»]. Из «Учебной книги словесности для русского юношества» мы знаем, что Н.В. Гоголь лучшими образцами таких сочинений считал «Илиаду» и «Одиссею» Гомера: «…Кроме одного Гомера, то есть кроме двух эпопей Илиады и Одиссеи, вряд ли есть другие, вполне вмещающие в себе ту полноту, видимость и многосторонность, какой требует эпопея» [3, гл. «Эпопея»]. Поэтому было бы разумно искать общие черты «Мёртвых душ» и «Одиссеи».

В литературоведении много говорилось о такой связи. Например, об этом писал И.П. Золотусский: «Он [Чичиков] приравнивает свою участь к участи Одиссея, для которого море — та область, где человека качает, где всё связано с переменой ветра и капризом стихии» [4, 124]. Д.А. Быков в своей лекции [2] указывал на параллели между помещиками и теми персонажами, которых встретил на своём пути Одиссей. Однако такая система соотношения гоголевских и гомеровских персонажей не предусматривает хронологической соотнесённости посещения Чичиковым помещиков и встреч Одиссея с его антагонистами.

В данной статье предлагается новое объяснение принципа расположения помещиков в существующей последовательности: автор, продумывая структуру своей поэмы, опирался на ключевые образы и действия из «Одиссеи» Гомера.

Далее цитаты из гомеровской поэмы приводятся по следующему изданию: Гомер. Одиссея. М., «Художественная литература», 1981 (пер. В. Жуковского); цитаты из «Мёртвых душ» — по изданию: Гоголь. Н. В. Мёртвые души: Поэма./Вступит. статья П.Г. Антокольского. – М.: Худож. лит., 1980. с. 400 / Классики и современники. Рус. классич. лит-ра.

По моему мнению, метод параллельного чтения «Мёртвых душ» и «Одиссеи» даёт материал, позволяющий говорить о следующих сюжетных и образных соответствиях: 1) служба Чичикова — посещение Одиссеем киконов; 2) Манилов — лотофаги; 3) Коробочка — Полифем; 4) Ноздрёв — Эол; 5) Собакевич — лестригоны; 6) Плюшкин — Цирцея.

          Начнём с того, что после отплытия от берегов Трои первой остановкой Одиссеевых кораблей служил «град Киконов»: «Жён сохранивши и всяких сокровищ награбивши много, // Стали добычу делить мы, чтоб каждый мог взять свой участок» (IX, 41-42). А вот период жизни Чичикова, предшествующий основному действию в поэме: Павел Иванович угождал одному повытчику и обещал жениться на дочери последнего, за что сам получил чин повытчика и перестал ходить к своему «покровителю», не исполнив обещание взять в жёны девушку. Как видим, он сохранил невесту, почти уже жену, и, став заметным чиновником, обогатился путём взяточничества. Тем временем на героев «Одиссеи» нападают киконы, и Лаэртид едва сумел спастись. Аналогично в «Мёртвых душах»: однажды в таможне была проведена проверка; чтобы избежать наказания, Чичиков сам покинул службу.

        Есть несомненное сходство в том впечатлении, какое далее производят лотофаги и Манилов при первом упоминании: миролюбивые и дружелюбные, они непременно желают видеть героя своим гостем. И здесь Н.В. Гоголем учтена важная деталь: как и Одиссей, Чичиков на данном этапе странствия отказываются от предложенных угощений, в то время как в следующих главах автор «Мёртвых душ» даёт подробные описания всего, что Павел Иванович употребил в пищу. В древнегреческой поэме это связано со сказочным запретом прикасания к еде, назначенной для мертвецов, перекочевавшим из «Одиссеи» в поэму русского классика. Лишь в поместье Плюшкина Чичиков вновь откажется от предложенной еды, однако на то были естественные причины: во-первых, «сухарь из кулича» был далеко не первой свежести, а «ликёрчик» и того хуже: «козявки и всякая дрянь было напичкались туда, но я весь сор-то повынул» (V, с. 148); во-вторых, Плюшкин даже рад тому, что гость отказался от предложенной пищи, а значит, мотив усыпления едой здесь не имеет места.

        Далее Одиссей попадает в землю циклопов, которую «никогда не тревожил шагов человека // Шум…» (IX, 116-120). Чичиков же посещает поместье Коробочки и, расспросив её, замечает, «что он заехал в порядочную глушь» (III, с. 72). Кроме этого, связующими звеньями служат глупость циклопов и Коробочки, а также обман, который совершают главные герои: Полифем принял местоимение «никто» за имя; старуха поверила в то, что Чичиков ведёт казённые подряды.

        Также следует остановиться на ещё одной общей черте Полифема и Коробочки — на их вере в эффективность сакраментальной формулы. Циклоп не мог нанести вреда царю Итаки; однако после того, как Одиссей раскрыл своё настоящее имя, людоед «через молитву к Посейдону обрушивает на его голову все несчастья» [5, с. 315]. Настасье Петровне свойственна ярко выраженная набожность, не встречающаяся у других помещиков: «С нами крестная сила! Какие ты страсти говоришь! — проговорила старуха, крестясь» (III, с. 80).

        Затем герои перемещаются, и мы видим: отношение Эола к Одиссею меняется по ходу действия точно так же, как и отношение Ноздрёва к Чичикову: вначале Эол и Ноздрёв весьма гостеприимны, однако впоследствии доброта сменяется злобой: Эол, узнав о неудавшемся возвращении Одиссея, гневается и прогоняет героя; Ноздрёв, не сумевший устроить с Чичиковым ни одной сделки, горячо произносит: «Лучше б ты мне просто на глаза не показывался!» (IV, c. 107).

        Результат встречи Лаэртида с Эолом тот же, что и итог гостевания Павла Ивановича у Ноздрёва: обоим героям их остановка не принесла никакой пользы.

        Две встречи: Одиссея с лестригонами и Чичикова с Собакевичем — предваряет похожая пейзажная зарисовка: земли, которые посещают странствующие герои, имеют с двух сторон массивную ограду (утёсы в «Одиссее» и два леса в «Мёртвых душах»).

        Отличительные черты поместья Собакевича: прочность абсолютно всего, а также необычайная трудоспособность крепостных («А Еремей Сорокоплёхин!.. одного оброку приносил по пятисот рублей» (V, с. 126) — берут своё начало из быта жителей острова Ламос, где выпас скота на пастбищах никогда не прекращался: днём выгоняли пастись белорунных баранов, а ночью — криворогих быков (X, 83 – 86).

        По задумке Н.В. Гоголя, замыкать череду помещиков должна была настоящая «прореха на человечестве», нашедшая своё воплощение в образе Плюшкина. Для того чтобы показать кульминацию пошлости, Кирка с её прекрасным островом, дорогой посудой и неисчерпаемыми угощениями не могла подойти. Поэтому общих черт, из наличия которых можно было бы установить, что Н.В.Гоголь опирался на ключевые образы десятой главы «Одиссеи» при написании эпизода, знакомящего читателя с поместьем Плюшкина, попросту нет. Но есть не столь заметный при первом прочтении ряд противоположностей. Возможно, автор «Мёртвых душ» в определённый момент мог действительно решить, что если не представляется возможным наложить особенности Цирцеи и её среды на Плюшкина и его поместье, то можно хотя бы создать образ контрастирующий, полную противоположность.

        Из «Одиссеи» мы знаем, что средством защиты Кирки от представляющих опасность пришельцев служили «горные львы и лесные // Волки: питьем очарованным их укротила Цирцея» (X, 212-213). Чтобы указать на первый случай противопоставления, следует обратиться к описанию сторожей Цирцеи в «Аргонавтике» Апполония Родосского [1, IV, 667 - 677]: «Звери, нисколько на зверей не похожие хищных, // Но по общему виду не люди, а странные смеси // Самых различных тел… // Ибо такими впервые из тины земля сотворила // Их сама...». Известно, что это происходило за некоторое время перед посещением Кирки Одисеем: «аргонавты плывут на противоположный край света, туда, где поколение спустя побывает Одиссей» [7, гл. «Аргонавтика»]. Однако Одиссей встречается не с бесформенными зверями, а с уже вполне известными нам волками и львами. Выходит, эти волки и львы — конечный этап эволюции.

        В «Мёртвых душах» средством защиты Плюшкина от внешней и, по его мнению, враждебной ему среды является его скупость, «которая, как известно, имеет волчий (!) голод» (VI, с. 142). Однако скупость эта — результат уже не эволюции, как было со средством защиты Цирцеи, а обратного процесса, ведь и сам Н.В. Гоголь говорил, что помещики идут у него один пошлее другого.

        Второй факт противопоставления касается гендерной принадлежности персонажей. Несомненно, что Цирцея — герой женского пола. Н.В. Гоголь мог сам дать подсказку к поиску этого противопоставления, сначала назвав Плюшкина женщиной («Но тут увидел он, что это был скорее ключник, чем ключница» (VI, с. 139) и образовав тем самым связь с Цирцеей (ведь до этого помещики противопоставлялись либо множеству: Манилов – лотофаги, Коробочка – циклопы, Собакевич – лестригоны, так что нельзя было сопоставить пол помещика с полом гомеровского персонажа, либо противопоставлялись помещик мужского пола и гомеровский персонаж того же пола: Ноздрёв — Эол), а затем обозначив полную противоположность: Цирцея — женщина, Плюшкин — мужчина.

Выше названы все сюжетные и образные сходства, которые были обнаружены в ходе исследования. Оно ни в коем случае не отвергает написанных ранее работ, посвящённых композиции «Мёртвых душ», а лишь дополняет их, предлагая новый взгляд на проблему.

1. Аполлоний Родосский. Аргонавтика URL: http://librebook.me/ the_argonautica/vol1/4

2. Быков Д.А. Гоголь. В поисках второго тома. 2013.03.18, лекция по литературе

3. Гоголь Н.В. Учебная книга словесности для русского юношества. URL: http://feb-web.ru/feb/gogol/texts/ps0/ps8/ps8-468-.htm

4. Золотусский И.П. Поэзия прозы: Статьи о Гоголе. М.: Советский писатель, 1987. – 240 с.

5. Лосев А.Ф. Гомер. М: Молодая гвардия, 2006. – 400 с.

6. Лотман Ю. М. Пушкин и "Повесть о капитане Копейкине": (К истории замысла и композиции "Мертвых душ") // Лотман Ю. М. Пушкин: Биография писателя; Статьи и заметки, 1960—1990; "Евгений Онегин": Комментарий. — СПб.: Искусство-СПБ, 1995. — С. 266—280. URL: http://feb-web.ru/feb/pushkin/critics/lot/lot-266-.htm?cmd=p

7. Новиков В.И. Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения. М.: ОЛИМП АСТ, 1997. URL: https://coollib.com/b/ 160566/read#t44