ЛЕГЕНДА О САМОУБИЙСТВЕ ДЕДУШКИ ПОЭТА: Поиски истины.
статья по литературе

В одном из писем бабушка М.Ю. Лермонтова Елизавета Алексеевна писала своей приятельнице П.А. Крюковой о любимом внуке: «…нрав его и свойства совершенно Михаила Васильевича, дай Боже, чтоб добродетель и ум его был…» Михаил Васильевич Арсеньев – родной дед поэта по материнской линии принадлежал к роду, доблесть которых навечно запечатлена в истории России. Его двоюродного брата, ближайшего сподвижника А.В. Суворова, генерал-майора Николая Дмитриевича Арсеньева (1754-1796), воспел юношеский кумир поэта – лорд Байрон в «Дон-Жуане».

«В объяснении причин скоропостижной смерти Михаила Васильевича 2 января 1810 г. , к сожалению, давно уже нет оговорок «предположительно», «возможно» и «вероятно», а утверждается де-факто - покончил жизнь самоубийством, хотя де-юре никаких документальных аутентичных оснований ДЛЯ ТАКОГО КАТЕГОРИЧЕСКОГО ЗАКЛЮЧЕНИЯ НЕ СУЩЕСТВУЮТ и до сих пор не найдено. И, добавим, не будет найдено»,— пишет известный лермонтовед Д.А. Алексеев в журнале "Вопросы биографии М.Ю.Лермонтова"

Эти утверждения строились на воспоминаниях бывших крепостных Е.А. Арсеньевой, записанных писателем П.А. Висковатовым в 80-х годах 19-го века во время его посещения Тархан. Каких-либо документальных доказательств у специалистов никогда не было. Вывод о его самоубийстве базировался и на отсутствии записи о смерти деда поэта в метрических книгах Никольской церкви Тархан (Александр Волков)

Когда мы читаем у Висковатова (а затем у П. А. Шугаева) описание «вариаций» событий семидесятилетней давности в мельчайших подробностях (!), собранных при неизвестных обстоятельствах у неких АНОНИМНЫХ респондентов, то следует помнить, что такого рода «документы» по определению, с точки зрения канонического источниковедения, НЕ ОТНОСЯТСЯ к достоверным, и потому априори не заслуживают никакого вероятия.

Зная свойства творческого метода Висковатова, исследователям следует соблюдать еще большую осторожность: первый биограф поэта слыл человеком не только увлекающимся, но неоднократно был замечен (и уличаем) в пристрастии к мистификациям и домысливанию «фактов»…. Субъективизм Висковатова УМНОЖАЕТСЯ ПРИСТРАСТНОЙ позицией его респондентов из потомков бывших дворовых крепостных Арсеньевой. (Д.А. Алексеев)

Сохранились ВСЕГО ДВА кратких воспоминания благородных и уважаемых людей из близкого окружения семьи Арсеньевых-Лермонтовых,заслуживающих полного доверия, где говорится об отношениях Елизаветы Алексеевны и Михаила Васильевича и его смерти. Это воспоминания УЧИТЕЛЯ А. З. Зиновьева, готовившего Лермонтова к поступлению в Московский Благородный пансион в 1827 г. и баронессы Антуаннеты Эглантины де Россильон (1806-1885), муж которой полковник Александр Петрович Гельмерсен был командиром роты Школы юнкеров, где учился Лермонтов.

Зиновьев (1801-1884) в своих воспоминаниях пишет: «От нее же [Арсеньевой] узнал я и главные обстоятельства ее жизни. Она вышла замуж ПО СТРАСТИ [по любви] и недолго пользовалась супружеским счастьем; недолго муж ее разделял с ней заботы о дочери, ЕЩЁ БОЛЕЕ СКРЕПИВШЕЙ узы их брака. Он умер СКОРОПОСТИЖНО среди семейного бала или маскарада. Елизавета Алексеевна, оставшись вдовой, лелеяла дочь свою с примерною материнскою нежностью… Дочь подросла и также по страсти вышла замуж за майора Лермонтова» .

В воспоминаниях баронессы Россильон Елизавета Алексеевна оценивает себя трезво и отдает должное мужу: «…Однажды в обществе, в квартире Гельмерсена, заговорили о редких случаях счастливого супружества. «Я могу говорить о счастье, — заметила бабушка Лермонтова. — Я была немолода, некрасива, когда вышла замуж, а муж меня баловал... Я ДО КОНЦА БЫЛА СЧАСТЛИВА». Одна из присутствовавших, молодая женщина, тоже стала уверять, что и она весьма счастлива. — «Ты богата, молода и хороша, — ввернула бабушка, всем говорившая ты, — вышла замуж за старика, как же ему тебя не баловать?»

(Немолода - это по тем временам… Елизавета Алексеевна вышла замуж в 21 год, в 1794 году)

«В 1881 г. Висковатов публикует в респектабельном журнале «РУССКАЯ МЫСЛЬ» первые четыре главы своего будущего биографического труда о поэте, где отношения между супругами ничем не омрачены, а смерть Михаила Васильевича, хотя и названа неожиданной, но признается ЕСТЕСТВЕННОЙ.

Проходит три года, и мы находим у Висковатова разительную перемену в интерпретации отношений Михаила Васильевича и Елизаветы Алексеевны: под его бойким пером судьба трех поколений Арсеньевых-Лермонтовых выстраивается в «шекспировскую» трилогию с трансформацией семейных несчастий: нескладная жизнь бабки и деда Михаила Юрьевича продолжается трагедией отца и матери поэта и род пресекается предрешенной гибелью Лермонтова,…» (Д.А. Алексеев)

И этот вариант он печатает в легкомысленном «Живописном обозрении», понимая, что солидный научный журнал не примет материал, основанный на анонимных сплетнях.

«Когда в Чембарском уезде объявился Висковатов, то П. П. Шан-Гирея и С. А. Раевского (1808-1876) в живых уже не было, потомки тарханских поселян ничего уже не помнили, и врали напропалую, в угождение заезжему господину, благо общество было готово воспринять любые россказни о Лермонтове. По совету управляющего Тарханами П. Н. Журавлева Висковатов побывал в Пензе у В. Х. Хохрякова (1828-1916) и выпросил у него рукописные «Материалы к биографии Лермонтова». Хохряков (по сути, первый биограф поэта) — вначале учитель Пензенского Дворянского института, а впоследствии инспектор народных училищ, - начал собирать сведения о Лермонтове (и его рукописи) еще в середине пятидесятых годов, лет на двадцать пять раньше Висковатова, но в его «Материалах» и БЛИЗКО НЕТ НИЧЕГО ТАКОГО, ЧТО РАССКАЗАЛ ПОТОМ ВИСКОВАТОВ со слов АНОНИМНЫХ старожилов об Арсеньевых. А непременное условие состоятельности любой гипотезы – ее непротиворечивость в отношении уже известных фактов…» (Д.А. Алексеев)

«Не будем забывать, что Михаил Васильевич — не просто помещик, а облечен доверием дворянства Чембарского уезда и как предводитель обязан по закону и письменному клятвенному обещанию (!) блюсти интересы и честь благородного сословия, сохранять мир и порядок своим посредничеством в семейных спорах, искоренять злоупотребления и безнравственные (!) поступки дворян, да и сам внешне блюсти приличия. (СЗ, Т.9. Ст. 117-131). Отметим, что служба по дворянским выборам считалась особо благородной, так как не предусматривала жалованья» . (Д.А. Алексеев)

Деятельность его на посту уездного предводителя приносит Михаилу Васильевичу и всероссийскую славу: в 14-м номере журнала «Вестник Европы» за 1809 г. была напечатана хвалебная статья Вышеславцева о Чембарском предводителе дворянства.

«О росте влияния и авторитета М. В. Арсеньева говорят материалы «Книги записных заемных обязательств» пензенского дворянства за 1807 — 1809 гг., из которых видно, что многие пензенские дворяне занимали деньги в пензенском дворянском собрании из дворянской казны под поручительство и удостоверение Чембарского предводителя дворянства… » (Александр Волков)

Заметим также, что в 1810 г. никаких слухов о самоубийстве уездного предводителя (!) Арсеньева не появилось, в противном случае отголоски этой скандального происшествия, несомненно, отразились бы в частной переписке или официальных бумагах дворянских собраний.

И уж вовсе дико называть — вопреки церковным канонам и понятия, всем поверьям и суевериям — единственного родного внука «в память» «мужа-прелюбодея» и «самоубийцы»! (Д.А. Алексеев)

Тезис Висковатова о неожиданной перемене отношений между Елизаветой Алексеевной и Михаилом Васильевичем года за три до его неожиданной смерти ОПРОВЕРГАЕТСЯ ЗАВЕЩАНИЕМ, которое составила Арсеньева в 1807 году, разделив имение поровну между дочерью и мужем «…будучи с признательностию ЗА ГОРЯЧУЮ ЛЮБОВЬ ЕВО КО МНЕ и БЕСПРИМЕРНОЕ СУПРУЖЕСКОЕ УВАЖЕНИЕ». Т. е. Арсеньева оставляет «неверному» мужу 50% (!) движимого и недвижимого имущества…, Кроме этого, Е.А. Арсеньева будет продолжать поддерживать самые тесные связи с братьями и сестрами покойного супруга, которые, в свою очередь, будут неоднократно оказывать помощь ей и М.Ю. Лермонтову.

Сейчас найдено 5 документов, которые сообщают, что М.В. Арсеньев действительно скончался 2 января 1810 г. Ровно 200 лет лежали они в фондах архива и ждали своего часа. Впрочем, необходимо отметить, что их поисками никто особо и не занимался…. Главный документ, подписанный 12 января 1810 г. пензенским губернатором А.Ф. Крыжановским, гласит:

«По Указу Его Императорского Величества Пензенское губернское правление слушали доношение Чембарской дворянской опеки, что Чембарской уездной дворянства предводитель, гвардии поручик Михайла Арсеньев, сего генваря 2 числа умер…» (Александр Волков)

Ряд пензенских специалистов считают, что эти документы подтверждают факт естественной смерти М.В. Арсеньева, так как указания на самоубийство в них нет…

Главный редактор журнала «Вопросы биографии М.Ю. Лермонтова» Д.А. Алексеев (профессиональный архивист, он в последние годы ввёл в научный оборот много ценных документов) ещё раньше предположил, что дед поэта умер 2 января 1810 г., но не в Тарханах, а в своем родовом имении, которое находилось в селе Васильевском Елецкого уезда Орловской губернии, где обычно зимой гостил Михаил Васильевич с женой и дочерью. Это утверждение он основывает на книге «Дворянское сословие Тульской губернии», составленной В.И. Чернопятовым и изданной в 1912 г. Как это ни странно, но книга эта до сего времени оставалась вне поля зрения лермонтоведов. В ней автор сообщает, что она основана на обследовании метрических книг приходских и монастырских церквей Тульской губернии с 1796 г. (Елецкий уезд Орловской губернии войдет позднее в состав Тульской губернии).

На 8-й странице книги находится сообщение о смерти М.В. и Е.А. Арсеньевых:

«Михаил Васильевич, р. 8 нояб. 1768, Чембарск. уезда, предводитель дворянства, умер 2 янв.1810, ПОГРЕБЁН в с. ВАСИЛЬЕВСКОМ, Елецкого уезда.; Елизавета Алексеевна, рож. Столыпина, р. 1760, 1845, погребена в с. Тарханах, Чембарск. уезда.» (г.р. Арсеньевой указан ошибочно, она родилась в 1773 г.).

Зная историю перевоза тела М.Ю. Лермонтова из Пятигорска в Тарханы, можно с уверенностью предположить, что и тело супруга Е.А. Арсеньева перевезла позже в свое пензенское имение.

Сейчас необходимо найти в архивах Тульской или Липецкой областей метрические книги Елецкого уезда, где должна быть запись о смерти М.В. Арсеньева. История «таинственной» кончины дедушки великого поэта затянулась на 200 лет и обросла за это время самыми фантастическими сплетнями и пересудами, выдававшимися первыми биографами за факты биографии…

P.S.
Сегодняшнее Васильевское Елецкого уезда... Родина дедушки Лермонтова — Михаила Васильевича АРСЕНЬЕВА. Когда - то большое и дружное дворянское гнездо… Именно в гостеприимном Васильевском познакомились родители поэта. Последней владелицей имения была Елизавета Григорьевна Арсеньева (1825-1916), дочь Григория Васильевича Арсеньева — двоюродная тётя великого поэта.
Ныне разорённое Васильевское Краснинского района Липецкой областии...Там, где когда-то стоял дом — руины, поросшие густой крапивой, кустарниками, средь которых алеют ягоды шиповника... На месте, где стояла церковь, — полуразрушенные наполовину стены... Осквернённый фамильный склеп… Грустное, заброшенное Васильевское... Только у разрушающихся церковных стен невидимо для человека стоит Ангел... "Так храм оставленный — всё храм…"

ИСТОЧНИКИ:
1. Д.А. Алексеев. Легенда о самоубийстве М. В. АРСЕНЬЕВА (Генезис мифа)// Вопросы биографии М.Ю. Лермонтова. 2008. №3. С. 12-37.
2. Александр ВОЛКОВ. Чембарский предводитель М. В. АРСЕНЬЕВ// Сура. 2011. № 5. С. 146-152
3. Александр ВОЛКОВ. Тайна смерти М.В. АРСЕНЬЕВА // Сура. 2012. № 5. С.104-107
сайт журнала "Сура": http://magsura.ru/index.php?part=52