сценарий мероприятия
материал по литературе на тему

                    Строка, оборванная пулей…
     Классный час проводится в актовом зале. На сцене «мемориальная доска» с фамилиями погибших поэтов, о которых пойдет речь; над нею — крупными буквами тема классного часа; 9 стульев, которые будут заполняться постепенно появляющимися «поэтами» в военной форме; в центре — маленький столик с 9 свечками, которые будут зажигаться; перед сценой — столик для ведущих, на нем магнитофон. Звучит песня «Журавли» (музыка Я. Френкеля, слова Р. Гамзатова). 

     Алёна: Давно отбушевала военная гроза. Давно уже на полях, где проходили жаркие сражения, колосится густая рожь. Но народ хранит в памяти имена героев минувшей войны. Великая Отечественная... Наш рассказ о тех, кто бесстрашно и гордо шагнул в зарево войны, в грохот канонады, шагнул и не вернулся, оставив на земле яркий след — свои стихи. 

Васькина Н. А.  (читает стихотворение А. Екимцева «Поэт»). 
Где-то под лучистым обелиском, 
От Москвы за тридевять земель, 
Спит гвардеец Всеволод Багрицкий, 
Завернувшись в серую шинель. 
Где-то под березою прохладной, 
Что мерцает в лунном далеке, 
Спит гвардеец Николай Отрада 
С записною книжкою в руке. 
И под шорох ветерка морского, 
Что зарей июльскою согрет, 
Спит без пробужденья Павел Коган 
Вот почти уж шесть десятков лет. 
И в руке поэта и солдата 
Так вот и осталась на века 
Самая последняя граната 
Самая последняя строка. 
Спят поэты — вечные мальчишки! 
Им бы завтра на рассвете встать, 
Чтобы к запоздавшим первым книжкам 
Предисловья кровью написать! 

      Кирилл: До Великой Отечественной войны в СССР насчитывалось 2186 писателей и поэтов, 944 человека ушли на фронт, не вернулись с войны — 417. 

Алёна: На фронтах Великой Отечественной войны погибло 48 поэтов. Самому старшему из них — Самуилу Росину — было 49 лет, самым младшим — Всеволоду Багрицкому, Леониду Розенбергу и Борису Смоленскому — едва исполнилось 20. Как бы предвидя собственную судьбу и судьбу многих своих сверстников, восемнадцатилетний Борис Смоленский писал: 

Я сегодня весь вечер буду, 
Задыхаясь в табачном дыме, 
Мучаться мыслями о каких-то людях, 
Умерших очень молодыми, 
Которые на заре или ночью 
Неожиданно и неумело 
Умирали, 
Не дописав неровных строчек, 
Не долюбив, 
Не досказав, 
Не доделав.... 

ВаськинаН.А.:  За год до войны, характеризуя свое поколение, об этом же писал Николай Майоров: 
Мы были высоки, русоволосы, 
Вы в книгах прочитаете, как миф, 
О людях, что ушли, не долюбив, 
Не докурив последней папиросы. 

Звучит мелодия «Священная война» (музыка А. Александрова), на сцене появляются двое «поэтов» и читают строки. 

Георгий Суворов: 
В воспоминаньях мы  тужить не будем, 
Зачем туманить грустью ясность дней, — 
Свой добрый век мы прожили как люди — 
И для людей. 
Николай Майоров: 
Мы все уставы знаем наизусть. 
Что гибель нам? Мы даже смерти выше. 
В могилах мы построились в отряд 
И ждем приказа нового. И пусть 
Не думают, что мертвые не слышат, 
Когда о них потомки говорят. 

«Поэты» усаживаются на крайние стулья. 

      Ведущий: К началу Великой Отечественной войны выросшему в учительской семье Борису Богаткову не было еще и 19 лет. С самого начала войны он находился в действующей армии, был тяжело контужен и демобилизован. Юный патриот добивается возвращения в армию, и его зачисляют в Сибирскую добровольческую дивизию. Командир взвода автоматчиков, он пишет стихи, создает гимн дивизии. Подняв в атаку солдат, он пал смертью храбрых 11 августа 1943 года в бою за Гнездиловскую высоту (в районе Смоленск—Ельня). Посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени. 

На сцене появляеся Борис Богатков. Борис Богатков (читает стихотворение «Наконец-то!»): 
Новый чемодан длиной в полметра, 
Кружка, ложка, ножик, котелок... 
Я заранее припас все это, 
Чтоб явиться по повестке в срок. 
Как я ждал ее! И наконец-то 
Вот она, желанная, в руках!.. 
...Пролетело, отшумело детство 
В школах, в пионерских лагерях. 
Молодость девичьими руками 
Обнимала и ласкала нас, 
Молодость холодными штыками 
Засверкала на фронтах сейчас. 
Молодость за все родное биться 
Повела ребят в огонь и дым, 
И спешу я присоединиться 
К возмужавшим сверстникам моим. 

«Поэт» зажигает свечу на столике и садится на стул. Звучит мелодия песни «Темная ночь» (музыка Н. Богословского, слова В. Агатова). 

Ведущая: Глубоким лиризмом проникнуты стихи Иосифа Уткина. Поэт в годы Великой Отечественной войны был военным корреспондентом. Иосиф Уткин погиб во время авиационной катастрофы в 1944 году, возвращаясь в Москву с фронта. 

Появляется Иосиф Уткин. 

Читает  Иван Еремеев:

Иосиф Уткин (читает стихотворение «На улице полночь...»): 
На улице полночь. Свеча догорает. 
Высокие звезды видны. 
Ты пишешь письмо мне, моя дорогая, 
В пылающий адрес войны. 
Как долго ты пишешь его, дорогая, 
Окончишь и примешься вновь. 
Зато я уверен: к переднему краю 
Прорвется такая любовь! 
...Давно мы из дома. Огни наших комнат 
За дымом войны не видны. 
Но тот, кого любят, 
Но тот, кого помнят, 
Как дома — ив дыме войны! 
Теплее на фронте от ласковых писем. 
Читая, за каждой строкой 
Любимую видишь 
И Родину слышишь, 
Как голос за тонкой стеной... 
Мы скоро вернемся. Я знаю. Я верю. 
И время такое придет: 
Останутся грусть и разлука за дверью. 
И в дом только радость войдет. 

Зажигает свечу на столике и садится на стул. Появляются Павел Когане гитарой и МихаилКульчицкий, садятся на стулья. 

  Кирилл:: Летом 1936 года в одном из московских домов на Ленинградском проспекте прозвучала песня, которая вот уже более 60 лет является гимном романтиков. 

Павел Коган поет «Бригантину», Михаил Кульчицкий подпевает ему. 
  Алёна: Автором этих строк был будущий студент Литературного института имени Горького Павел Коган. А в сентябре 1942 года подразделение, где служил лейтенант Коган, вело бои под Новороссийском. 23 сентября Павел получил приказ: во главе группы разведчиков пробраться на станцию и взорвать бензоцистерны противника... Фашистская пуля попала ему в грудь. Поэзия Павла Когана проникнута глубокой любовью к Родине, гордостью за свое поколение и тревожными предчувствиями военной грозы. 

Читает  Романенко Ярослав:  

Павел Коган (читает отрывок из стихотворения «Лирическое отступление»): 
Мы были всякими. Но, мучаясь, 
Мы понимали: в наши дни 
Нам выпала такая участь, 
Что пусть завидуют они. 
Они нас выдумают мудрых, 
Мы будем строги и прямы, 
Они прикрасят и припудрят, 
И все-таки пробьемся мы! 
Но, людям Родины единой, 
Едва ли им дано понять, 
Какая иногда рутина 
Вела нас жить и умирать. 
И пусть я покажусь им узким 
И их всесветность оскорблю, 
Я — патриот. Я воздух русский, 
Я землю русскую люблю, 
Я верю, что нигде на свете 
Второй такой не отыскать, 
Чтоб так пахнуло на рассвете, 
Чтоб дымный ветер на песках... 
И где еще найдешь такие 
Березы, как в моем краю! 
Я б сдох как пес от ностальгии 
В любом кокосовом раю. 
Но мы еще дойдем до Ганга, 
Но мы еще умрем в боях, 
Чтоб от Японии до Англии 
Сияла Родина моя. 

Зажигает свою свечу. 

     Кирилл: Под стенами Сталинграда в январе 1943 года погиб талантливый поэт, студент Литературного института, друг Павла Когана, Михаил Кульчицкий. 

Читает Орехова Алина:

Михаил Кульчицкий 

    (читает стихотворение «Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!..»): 
Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник! 
Что? Пули в каску безопасней капель? 
И всадники проносятся со свистом 
Вертящихся пропеллерами сабель. 
Я раньше думал: лейтенант 
Звучит «налейте нам», 
И, зная топографию, 
Он топает по гравию. 
Война ж совсем не фейерверк, 
А просто — трудная работа, 
Когда — черна от пота — вверх 
Скользит по пахоте пехота. 
Марш! 
И глина в чавкающем топоте 
До мозга костей промерзших ног 
Наворачивается на чоботы 
Весом хлеба в месячный паек. 
На бойцах и пуговицы вроде 
Чешуи тяжелых орденов, 
Не до ордена. 
Была бы Родина 
С ежедневными Бородино. 

Зажигает свечу, садится рядом с Павлом Коганом. 

    Алёна: Студент-историк и поэт Николай Майоров, политрук пулеметной роты, был убит в бою под Смоленском 8 февраля 1942 года. Друг студенческих лет Николая Майорова Даниил Данин вспоминал о нем: «Он не признавал стихов без летящей поэтической мысли, но был уверен, что именно для надежного полета ей нужны тяжелые крылья и сильная грудь. Так он и сам старался писать свои стихи — земные, прочные, годные для дальних перелетов». 

Николай Майоров читает стихотворение «Есть в голосе моем звучание металла». 
Читает Аверина Карина:
Николай Майоров: 
Есть в голосе моем звучание металла. 
Я в жизнь вошел тяжелым и прямым. 
Не все умрет. Не все войдет в каталог. 
Но только пусть под именем моим 
Потомок различит в архивном хламе 
Кусок горячей, верной нам земли, 
Где мы прошли с обугленными ртами 
И мужество, как знамя, пронесли. 
Мы были высоки, русоволосы. 
Вы в книгах прочитаете, как миф, 
О людях, что ушли, не долюбив, 
Не докурив последней папиросы. 

Зажигает свечу.

Звучит мелодия «На безымянной высоте» (музыка В. Баснера, слова М. Матусовского). 

Кирилл: Лейтенант Владимир Чугунов командовал на фронте стрелковой ротой. Он погиб на Курской дуге, поднимая бойцов в атаку. На деревянном обелиске друзья написали: «Здесь похоронен Владимир Чугунов — воин — поэт — гражданин, павший 5 июля 1943 года». 

Появляется Владимир Чугунов и читает стихотворение «Перед атакой». 

Владимир Чугунов: 
Если я на поле ратном, 
Испустив предсмертный стон, 
Упаду в огне закатном 
Вражьей пулею сражен, 
Если ворон, словно в песне, 
Надо мною круг замкнет, — 
Я хочу, чтоб мой ровесник 
Через труп шагнул вперед. 

Зажигает свечу. 

Ведущая: Участник боев по прорыву блокады Ленинграда, командир взвода противотанковых ружей, гвардии лейтенант Георгий Суворов был талантливым поэтом. Он погиб 13 февраля 1944 года при переправе через реку Нарову. За день до своей героической гибели 25-летний Георгий Суворов написал чистейшие по чувству и высокотрагичные строки. 

На сцене появляется Георгий Суворов и читает стихотворение «Еще утрами черный дым клубится...».

Георгий Суворов: 
Еще утрами черный дым клубится 
Над развороченным твоим жильем. 
И падает обугленная птица, 
Настигнутая бешеным огнем. 
Еще ночами белыми нам снятся, 
Как вестники потерянной любви, 
Живые горы голубых акаций 
И в них восторженные соловьи. 
Еще война. Но мы упрямо верим, 
Что будет день, — мы выпьем боль до дна. 
Широкий мир нам вновь раскроет двери, 
С рассветом новым встанет тишина. 
Последний враг. Последний меткий выстрел. 
И первый проблеск утра, как стекло. 
Мой милый друг, а все-таки как быстро, 
Как быстро наше время протекло. 
В воспоминаньях мы тужить не будем, 
Зачем туманить грустью ясность дней, — 
Свой добрый век мы прожили как люди — 
И для людей. 

Зажигает свечу. Звучит мелодия песни «Нам нужна одна победа» (музыка и слова Б. Окуджавы). 

Ведущий: 24-летний старший сержант Григор Акопян, командир танка, погиб в 1944 году в боях за освобождение украинского города Шполы. Он был награжден двумя орденами Славы, орденами Отечественной войны I степени и Красной Звезды, двумя медалями «За отвагу». Ему посмертно присвоено звание «Почетный гражданин города Шполы». 

На сцене появляется Григор Акопян. 

Григор Акопян (читает стихотворение «Мама, я еще вернусь с войны...»): 
Мама, я еще вернусь с войны, 
Мы, родная, встретимся с тобою, 
Я прижмусь средь мирной тишины, 
Как дитя, к щеке твоей щекою. 
К ласковым рукам твоим прижмусь 
Жаркими, шершавыми губами. 
Я в твоей душе развею грусть 
Добрыми словами и делами. 
Верь мне, мама, — он придет, наш час, 
Победим в войне святой и правой. 
И одарит мир спасенный нас 
И венцом немеркнущим, и славой! 

Зажигает свечу. Звучит мелодия песни «Бухенвальдский набат» (музыка В. Мурадели, слова А. Соболева). 

Ведущая: Всемирной известностью пользуются стихи известного татарского поэта, погибшего в гитлеровском застенке, Мусы Джалиля, которому посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. 
Ведущий: В июне 1942 года на Волховском фронте тяжело раненный Муса Джалиль попал в руки врага. В стихотворении «Прости, Родина!» он с горечью писал: 
Прости меня, твоего рядового, 
Самую малую часть твою. 
Прости за то, что я не умер 
Смертью солдата в этом бою. 
Ведущая: Ни страшные пытки, ни грозящая опасность смерти не могли заставить замолчать поэта, сломить несгибаемый характер этого человека. Гневный слова бросал он в лицо врагам. Песни его были единственным его оружием в этой неравной борьбе, и они звучали обвинительным приговором душителям свободы, звучали верой в победу своего народа. 

Появляется Муса Джалиль. 

Муса Джалиль (читает стихотворение «Палачу»): 
Не преклоню колен, палач, перед тобою, 
Хотя я узник твой, я раб в тюрьме твоей. 
Придет мой час — умру. Но знай: умру я стоя, 
Хотя ты голову отрубишь мне, злодей. 
Увы, не тысячу, а только сто в сраженье 
Я уничтожить смог подобных палачей. 
За это, возвратясь, я попрошу прощенья, 
Колена преклонив, у родины моей. 

Стоит молча. 

   Ведущий: Два года провел Муса Джалиль в застенках «каменного мешка» Моабита. Но поэт не сдавался. Он писал стихи, полные жгучей ненависти к врагам и горячей любви к Родине. Слово поэта он всегда считал оружием борьбы, оружием победы. И пел он всегда вдохновенно, полным голосом, от всего сердца. Весь свой жизненный путь Муса Джалиль мечтал пройти с песнями, «питающими землю», с песнями, подобными звонким песням родника, с песнями, от которых расцветают «человеческих душ сады». Песней в сердце поэта звучит любовь к Родине. 

   Муса Джалиль (читает отрывок из стихотворения «Мои песни»): 
Сердце с последним дыханием жизни 
Выполнит твердую клятву свою: 
Песни всегда посвящал я отчизне, 
Ныне отчизне я жизнь отдаю. 
Пел я, весеннюю свежесть почуя, 
Пел я, вступая за родину в бой. 
Вот и последнюю песню пишу я, 
Видя топор палача над собой. 
Песня меня научила свободе, 
Песня борцом умереть мне велит. 
Жизнь моя песней звенела в народе, 
Смерть моя песней борьбы прозвучит. 

Зажигает свою свечу и садится на стул. 

Ведущая: Человеколюбивая поэзия Джалиля — обвинение фашизму, его варварству, бесчеловечности. 67 стихотворений написано поэтом после вынесения ему смертного приговора. Но все они посвящены жизни, в каждом 
слове, в каждой строке бьется живое сердце поэта. 
Читает Аве

Муса Джалиль (читает стихотворение «Если жизнь проходит без следа..»): 
Если жизнь проходит без следа, 
В низости, в неволе, что за честь! 
Лишь в свободе жизни красота! 
Лишь в отважном сердце вечность есть! 
Если кровь твоя за Родину лилась, 
Ты в народе не умрешь, джигит, 
Кровь предателя струится в грязь, 
Кровь отважного в сердцах горит. 
Умирая, не умрет герой — 
Мужество останется в веках. 
Имя прославляй свое борьбой, 
Чтоб оно не смолкло на устах! 
Ведущий: После Победы бельгиец Андре Тиммерманс, бывший заключенный Моабита, передал на родину Мусы Джалиля маленькие, не больше ладони, тетрадки. На листочках, как маковые зернышки, буквы, которые не прочесть без увеличительного стекла. 
Ведущая: «Моабитские тетради» — это удивительнейший литературный памятник нашей эпохи. За них поэту Мусе Джалилю посмертно была присуждена Ленинская премия. 
Ведущий: Пусть наступит минута молчания. Вечная слава погибшим поэтам! 

Минута молчания. 

Васькина Н.А. : Они не вернулись с поля боя... Молодые, сильные, жизнелюбивые... Не похожие друг на друга в частностях, они были схожи друг с другом в общем. Они мечтали о творческом труде} о горячей и чистой любви, о светлой жизни на земле. Честнейшие из честнейших, они оказались смелейшими из смелейших. Они без колебаний вступили в борьбу с фашизмом. Это о них написано: 
Они уходили, твои одногодки, 
Зубов не сжимая, судьбу не кляня. 
А путь предстояло пройти не короткий: 
От первого боя до вечного огня... 

Звучит песня «Красные маки» (музыка Ю. Антонова, слова Г. Поженяна). Пока звучит песня, «поэты» по очереди встают, подходят к столику, гасят каждый свою свечу и уходят со сцены. 

Ведущий: 
Пусть в мире тишина, 
Но мертвые в строю. 
Не кончилась война 
Для тех, кто пал в бою. 
Погибшие, они остались жить; незримые, они находятся в строю. Поэты молчат, за них говорят строки, оборванные пулей... За них стихи продолжают сегодня жить, любить и бороться. «Пусть же эти люди будут всегда близки вам, как друзья, как родные, как вы сами!» — сказал Юлиус Фучик. Мне хочется, чтобы эти слова вы отнесли ко всем погибшим поэтам, стихи которых помогли вам узнать что-то новое, помогли открыть для себя прекрасное и светлое, помогли посмотреть на мир другими глазами. Погибшие поэты, как и десятки тысяч их сверстников, так мало успевшие в жизни и сделавшие так неизмеримо много, отдав свою жизнь за Родину, всегда будут совестью всех нас, живущих. 
Люди! 
Покуда сердца 
стучатся, — 
Помните! 
Какою 
ценой 
завоевано счастье, — 
Пожалуйста, 
помните! 

Звучит мелодия песни «Журавли» (музыка Я. Френкеля, слова Р. Гамзатова). Учащиеся под музыку выходят из зала. 

Иосиф Уткин (читает стихотворение «На улице полночь...»): 
На улице полночь. Свеча догорает. 
Высокие звезды видны. 
Ты пишешь письмо мне, моя дорогая, 
В пылающий адрес войны. 
Как долго ты пишешь его, дорогая, 
Окончишь и примешься вновь. 
Зато я уверен: к переднему краю 
Прорвется такая любовь! 
...Давно мы из дома. Огни наших комнат 
За дымом войны не видны. 
Но тот, кого любят, 
Но тот, кого помнят, 
Как дома — ив дыме войны! 
Теплее на фронте от ласковых писем. 
Читая, за каждой строкой 
Любимую видишь 
И Родину слышишь, 
Как голос за тонкой стеной... 
Мы скоро вернемся. Я знаю. Я верю. 
И время такое придет: 
Останутся грусть и разлука за дверью. 
И в дом только радость войдет. 

Павел Коган (читает отрывок из стихотворения «Лирическое отступление»): 
Мы были всякими. Но, мучаясь, 
Мы понимали: в наши дни 
Нам выпала такая участь, 
Что пусть завидуют они. 
Они нас выдумают мудрых, 
Мы будем строги и прямы, 
Они прикрасят и припудрят, 
И все-таки пробьемся мы! 
Но, людям Родины единой, 
Едва ли им дано понять, 
Какая иногда рутина 
Вела нас жить и умирать. 
И пусть я покажусь им узким 
И их всесветность оскорблю, 
Я — патриот. Я воздух русский, 
Я землю русскую люблю, 
Я верю, что нигде на свете 
Второй такой не отыскать, 
Чтоб так пахнуло на рассвете, 
Чтоб дымный ветер на песках... 
И где еще найдешь такие 
Березы, как в моем краю! 
Я б сдох как пес от ностальгии 
В любом кокосовом раю. 
Но мы еще дойдем до Ганга, 
Но мы еще умрем в боях, 
Чтоб от Японии до Англии 
Сияла Родина моя. 

Муса Джалиль (читает стихотворение «Если жизнь проходит без следа..): 
Если жизнь проходит без следа, 
В низости, в неволе, что за честь! 
Лишь в свободе жизни красота! 
Лишь в отважном сердце вечность есть! 
Если кровь твоя за Родину лилась, 
Ты в народе не умрешь, джигит, 
Кровь предателя струится в грязь, 
Кровь отважного в сердцах горит. 
Умирая, не умрет герой — 
Мужество останется в веках. 
Имя прославляй свое борьбой, 
Чтоб оно не смолкло на устах! 

Михаил Кульчицкий 

    (читает стихотворение «Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!..»): 
Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник! 
Что? Пули в каску безопасней капель? 
И всадники проносятся со свистом 
Вертящихся пропеллерами сабель. 
Я раньше думал: лейтенант 
Звучит «налейте нам», 
И, зная топографию, 
Он топает по гравию. 
Война ж совсем не фейерверк, 
А просто — трудная работа, 
Когда — черна от пота — вверх 
Скользит по пахоте пехота. 
Марш! 
И глина в чавкающем топоте 
До мозга костей промерзших ног 
Наворачивается на чоботы 
Весом хлеба в месячный паек. 
На бойцах и пуговицы вроде 
Чешуи тяжелых орденов, 
Не до ордена. 
Была бы Родина 
С ежедневными Бородино. 

Муса Джалиль (читает отрывок из стихотворения «Мои песни»): 
Сердце с последним дыханием жизни 
Выполнит твердую клятву свою: 
Песни всегда посвящал я отчизне, 
Ныне отчизне я жизнь отдаю. 
Пел я, весеннюю свежесть почуя, 
Пел я, вступая за родину в бой. 
Вот и последнюю песню пишу я, 
Видя топор палача над собой. 
Песня меня научила свободе, 
Песня борцом умереть мне велит. 
Жизнь моя песней звенела в народе, 
Смерть моя песней борьбы прозвучит.