Проблема литературных традиций: повести древней русской литературы и роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»
статья по литературе (11 класс) на тему

Проблема литературных традиций: повести древней русской литературы и

роман М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита»

Современное литературоведение проявляет интерес к проблеме диалога культур, к вопросам рецептивной эстетики и поэтики. В этом отношении творчество М.А.Булгакова репрезентативно, так как отличительная особенность его поэтики – тесная связь с русской литературой разных эпох.

Особое время, в которое жил и творил Михаил Афанасьевич Булгаков, было временем переосмысления и отталкивания от традиций. Однако Михаил Булгаков избежал поветрия отрицания русской классической литературы. Не случайно в его библиотеке, по словам С. Ермолинского, «была представлена почти вся русская литература XIX века» [8, 91]. А.Вулис писал, что в романе «Мастер и Маргарита» «продолжились Гоголь («Вечера», «Вий», «Портрет»), Достоевский («Братья Карамазовы», «Бесы») и Брюсов с его «Огненным ангелом». Причём в булгаковском романе гармонично переплелись юмор и лиризм Гоголя, психологическая достоверность Достоевского, эрудиция Брюсова» [2, с.187]. Писатель чувствовал свою кровную связь не только с русской литературой, но и культурой России. А свой родной город Киев, как отмечает В. Лакшин, «воспринимал как мост в древнейшую Русь» [9, 12]. Можно согласиться со справедливым высказыванием И.Белобровцевой и С.Кульюс, что Булгакову «было в высшей степени присуще осознание особого значения культуры как начала, поддерживающего связь времён, преемственность поколений, постоянство шкалы нравственных ценностей» с.73. В целом же в романе «Мастер и Маргарита» «ярко явлен калейдоскопический принцип построения» с.73 Автор, словно играя с культурным наследием,  использует огромное количество кодов, философских, историко – религиозных, художественных, и на их перекрестье конструирует свой текст. Традиция в этом случае неизменно переосмысливается, нагружается новыми значениями. И популярность этого произведения у исследователей во многом объяснима использованием в романе архетипических форм, имеющих разноплановые коннотации с проблематикой добра и зла, справедливости и милосердия, тайного и явного.

Связь с предшествующей литературой присутствует на всех уровнях художественного текста последнего, «закатного» романа. Даже, казалось бы, очевидные народные предания о ведьмах и колдовстве, восходит, несомненно, полёт Маргариты на щётке. Но в данном случае мы имеем дело и со значимыми литературными реминисценциями. Имеется в виду тема Гоголя,  которая проявляется на протяжении всего романа в виде многочисленных отсылок к различным произведениям Гоголя. Это следующие “фольклорные” мотивы: хоровод русалок (”Майская ночь»), полет на метле (”Ночь перед Рождеством”), чудесное избавление от нечистой силы благодаря крику петуха (”Вий”). В связи с этим уместно привести суждение исследователя В.А. Смирнова о том, что «в опыте постижения фольклорного «формульного языка», таящего сверхсмыслы мифа, громадную роль играл не только сам фольклор, но и литературная традиция. Происходил своеобразный, «потаённый» диалог писателей друг с другом, основанный на притяжении/отталкивании» [13, с.11].

Можно предположить, что интерес к истокам русской литературы также нашёл своё отражение в последнем романе Булгакова.

Из произведений древней русской литературы, повествующих об отношениях человека с силами зла, «Мастер и Маргарита» оказывается близок к «Повести о Горе – Злочастии» и «Повести о Савве Грудцыне». Почему именно к этим произведениям? Повести создавались в конце XVIII века, в преддверии петровского времени, когда ломка старой жизни уже началась и сокрушила прежде всего патриархальные семейные устои. Булгаков в своём романе также подводит своеобразный итог всем изменениям в духовной и социальной жизни страны. И вот, как это всегда бывает при потрясениях духовной атмосферы, на авансцену вторгаются маргиналы, «люди ниоткуда» [5, с.229], вынырнувшие из жуткого антипространства, из хаоса: в древнерусских повестях это демоны, Горе, в романе Булгакова в Москве появляется сам Сатана со свитой.

В «Повести о Горе – Злочастии» весь безумный мир оценен и увиден как сплошная маргинальность, владения демонического Горя, спастись от которого почти невозможно. В «Повести…» проходит тема многоликого зла:

                           Полетел молодец ясным соколом, -

А Горе за ним белым кречетом… [6, с.393]

Мотив перевоплощения нечистой силы использует в своём романе и Булгаков. Достаточно вспомнить сцену у профессора Кузьмина, когда червонцы на столе превращаются в этикетки с бутылок «Абрау-Дюрсо», на месте которых появляется «чёрный котёнок – сирота с несчастной мордочкой»[1,с.579], сменяемый в свою очередь «паскудным» воробушком. Но эти переклички, скорее всего, обусловлены обращением авторов к народным представлениям о превращаемости сил зла во все видимые формы.

Горе в древнерусской повести есть олицетворение абсолютного зла. Воланд в «Мастере и Маргарите»  - олицетворение абсолютной справедливости, которая использует зло для наказания порока.

Горе – Злочастие подловило молодца, когда он отступился от Бога, и подсказало ему свою путь – дорожку, на которой героя ждёт погибель:

Молодец пошёл пеш дорогою

                                      А горе под руку под правую

  Научает молотца богато жить -

                                      Убити и грабити

Чтобы молотца за то повесили

                  Или с камнем в воду посадили [6, с.393].

В романе Булгакова свита Воланда наделяет злой долей тех, кто в делах или словах отступил от истины, справедливости.

Присутствует в «Мастере и Маргарите» и тема дьявольской дороги: «клетчатый» регент указывает Берлиозу путь, на котором того ожидает смерть. В сложной художественной структуре романа «Мастер и Маргарита» тема пути – дороги является одним из ключевых звеньев, её вариации буквально пронизывают весь текст, помогая понять философскую концепцию произведения. Это и мотив дьявольского пути, и мотив лунной дороги, и мотив истинного и ложного пути, связанный с нравственным выбором человека. Для Булгакова характерно сочетание двух ипостасей Дороги – земной, горизонтальной и устремлённой ввысь, вертикальной. Эта тема имеет значимые литературные реминисценции, она актуализирует важный имманентный мотив гоголевского творчества. При этом «вертикальный путь доступен лишь тем персонажам, которые связаны с чёртом, или же самому чёрту». Болкунова Н.С. Мотивы дома и дороги в художественной прозе Н.В.Гоголя. Автореферат дис… канд. филол. наук. – Саратов, 1999. - С.9

Тема дороги у Булгакова оказывается важной для последующего мотивного развития, она неразрывно связана с мотивами жизни и смерти, забвения, одиночества, любви, страха.

Таким образом, архетипическое значение мотива дороги, воспроизводимое в древнерусских повестях, используется и Булгаковым. Однако автор «Мастера и Маргариты», вводя в текст этот образ – символ, нагружает его религиозно – нравственным подтекстом, близким тому, к которому подошёл Гоголь в позднем творчестве: «вертикальный путь становится не просто мерилом человеческой нравственности, но и переходом в бессмертие». Васильева М.Г. Н.В. Гоголь в творческом сознании М.А.Булгакова. Автореферат дис… канд. филол.наук. -Томск., 2005. –с.14.

Демонические силы действуют и в «Повести о Савве Грудцыне». Зло здесь выполняет двойную функцию: искушает и наказывает.

Дьявол появляется перед Саввой после того, как он помыслил злую мысль в уме своём: « еже бы паки совокупитися мне с женою оною, аз бы послужил Диаволу» [6, с.400]. В романе Булгакова Азазелло появляется перед Маргаритой сразу же после того, как она подумала: «Ах, право, дьяволу бы я заложила душу, чтобы только узнать, жив он или нет» [1, с.584]. Мы можем предположить, что в обоих произведениях идёт наложение народного поверья о всеприсутствии дьявола, который использует любую возможность, чтобы завладеть душою человека. Однако необходимо помнить, что Азазелло, появившийся перед Маргаритой в Александровском саду после её слов, уже знал, что она нужна Воланду в качестве хозяйки бала. Так что, если бы и не было той реплики героини, посланник сатаны всё равно бы явился. Так Булгаков, казалось бы, строго воспроизводящий архаический архетип, снова уходит от однозначных, явных перекличек, расширяя поле возможных интерпретаций.

Злые демоны в «Повести ...» выступают и в роли силы карающей: расплатой за грехи Саввы является тяжёлая болезнь, настигшая его. В романе «Мастер и Маргарита»  в роли палача порока выступает Воланд и его свита, причём наказания не затрагивают людей безвинных. Многочисленные «бесовские штучки» производятся в романе над фигурами, чьи человеческие слабости и пороки (жадность, тщеславие, доносительство, бюрократизм, разгульный образ жизни и пр.) служат опорой для приложения  этих сил.

 Своеобразие трактовки образа дьявола Булгаковым состоит в том, что Воланд злом карает зло, совершаемое людьми. А в древнерусских повестях дьявол есть первый и единственный зачинщик всякого зла, человек же рассматривается как результат наложения на него посторонних сил, благих или злых.

Роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» не может быть адекватно прочитан и понят вне контекста своей эпохи, времени переосмысления и отталкивания от традиций. Но для автора «Мастера и Маргариты» характерна скорее опора на устойчивые образы, архетипы, нежели полемика. Произведения Древней Руси вполне определённо демонстрируют нам данное высказывание. Связь с этой литературой присутствует в романе Булгакова на уровне аллюзии, намёка. Но мы не исключаем и объективно – типологическое объяснение обнаруженным перекличкам: обращение авторов к одним и тем же народным представлениям о превращаемости «нечистой» силы, всеприсутствии дьявола. Совершенно очевидно, что Булгаков ориентировался на эти устойчивые народные представления, непосредственно восходящие к мифам, и, по-своему преобразовав, использовал их в своём романе.

Работы в данном направлении не теряют своей актуальности, поскольку сравнительное исследование художественных текстов, представляющих   разные эпохи  русской литературы, позволяет раскрыть не только преемственность в области художественных форм, но и общефилософский смысл рецепции русской литературы, её опосредованное развитие в произведениях последователей.

Библиография

1. Булгаков М. Мастер и Маргарита // Булгаков М. Романы. – М.: Современник, 1987. – с. 383-748.

2.А. Вулис. В системе зеркал. //Звезда Востока. – 1984. - №11. – с.187.

3.С. Ермолинский. Воспоминания о Булгакове. // Театр. 1966. -  №9. – с.91. 4.В.Лакшин. Мир М.Булгакова. // Литературное обозрение. – 1991. - №10.                  – с.12.

5. М. Новикова. Маргиналы. //Новый мир. - 1994. - №1. – с.229.

6. Хрестоматия по древней русской литературе. – М., 1973. – с.393.

Васильева М.Г. Н.В. Гоголь в творческом сознании М.А.Булгакова. Автореферат дис… канд. филол.наук. -Томск., 2005. –с.14.

Болкунова Н.С. Мотивы дома и дороги в художественной прозе Н.В.Гоголя. Автореферат дис… канд. филол. наук. – Саратов, 1999. - С.9

. Белобровцева И., Кульюс С. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Комментарий. – М., 2007.