Статья "Искусство создания сатирического портрета (по 13 главе романа «Отцы и дети» И.С. Тургенева). Методические рекомендации по развитию навыков анализа художественного произведения"
статья по литературе (10 класс) на тему

Учитель русского языка и литературы

средней общеобразовательной школы

при Посольстве России в Мексике

Колокольцев Михаил Вячеславович

Статья

Искусство создания сатирического портрета (по 13 главе романа «Отцы и дети» И.С. Тургенева). Методические рекомендации по развитию навыков анализа художественного произведения

Искусство создания портрета литературного героя, конечно же, никогда не является самоцелью писателя. Это всего лишь ступень той лестницы, на вершине которой – замысел автора, то сокровенное, ради чего было создано произведение. Анализируя часто востребованную на уроках литературы в 10 классе 13-ую главу романа И.С. Тургенева «Отцы и дети», проследим, какими приёмами и средствами создаётся портрет литературного героя, какое отношение этот герой (вернее, героиня) имеет к конечному замыслу писателя. Рекомендованный путь этого анализа – комментированное чтение небольшой по объёму главы и предложенные вопросы, обобщения и выводы.

Ах, тургеневская девушка! Непонятная, недостижимая и возвышенная, искренняя и очаровательная, трогательная и мечтательная. «Ах!» - потому что речь пойдёт не о ней. Образ Авдотьи Никитишны (или Евдоксии)  Кукшиной, «замечательной натуры, émancipée в истинном смысле слова, передовой женщины и высоконравственного явления», и средства создания её, безусловно, сатирического портрета станут объектом нашего пристального внимания.

        Процитированная выше характеристика Кукшиной принадлежат её постянному спутнику  Ситникову, который пригласил Аркадия Кирсанова и Евгения Базарова к Кукшиной для … А для чего, собственно, Ситников приглашает их к Кукшиной? И почему Базаров принимает приглашение? На первый вопрос ответить легче: Ситников хочет познакомить их с женщиной передовых, по его мнению, взглядов, и показать, что эти взгляды он и сам разделяет. Но ведь, прекрасно понимая, что представляет из себя Ситников, Базаров не может надеяться на правдивость и правильность его оценки. И всё-таки идёт в гости, что свидетельствует …   О чём? Вовсе не из скуки и не из-за обещанного к обеду шампанского. А потому что «Ситниковы нам нужны». Недалёкие, угодливо развлекающие, числящие себя учениками Базарова, чтобы часть его авторитета, репутации, ума тенью перешла на них самих в глазах окружающих. И так необходимые для удовлетворения самолюбия Базарова.

Каков же истинный облик Кукшиной? Чтение 13-й главы уместно предварить вопросом: как создаётся портрет героя? Ответ на этот вопрос не должен вызвать затруднений у 10-классников. Помимо интерьера, окружающего героя, описания внешности, речевой и социальной характеристики персонажа, его происхождения, мировоззрения, иногда – значения имени, важны его отношения с другими героями и поступки. Проанализировав это, поймёшь место героя в системе образов.

Итак, представим себе «небольшой дворянский домик на московский манер в одной из нововыгоревших улиц города ***». С сатирически точного упоминания о том, что «наши губернские города горят через каждые пять лет» (а наши леса ежегодно – добавим от себя), начинается эта глава. А знакомство с проживающей в этом домике Кукшиной начинается с упоминания о её «какой-то не то служанке, не то компаньонке», наличие которой в передней, наряду с «криво прибитою визитною карточкой» и «ручкой         колокольчика»  явились «явными признаками прогрессивных стремлений хозяйки».

И как встретила Victorа и гостей не то служанка, не то компаньонка, так и комната, в которую они попали, оказалась не то рабочим кабинетом, не то гостиной. «Бумаги, письма, толстые нумера русских журналов, большею частью неразрезанные, валялись по запыленным столам; везде белели разбросанные окурки папирос», - если попросить по этому описанию определить назначение помещения, девять человек из десяти склонятся к выводу о редакции какого-нибудь вышеуказанного русского журнала (естественно, до закона о запрете курения в общественных местах!), а никак не о чертоге дамы. Думается, здесь будет не лишним попросить учащихся назвать произведения русской классической литературы, герои которых характеризуются окружающей их обстановкой. Упоминание ребятами, например, «Мёртвых душ» Гоголя и «Обломова» Гончарова добавит учителю уверенности, что время на уроках литературы было потрачено не зря… На чём мы остановились? На созвучном тринадцатой главе чертоге дамы.

И дама эта была «несколько растрёпанная», но с «кружевною косынкой на голове», «в шёлковом платье», но «не совсем опрятном», «с крупными браслетами», но «на коротеньких руках». Если Базаров не заботится о своём внешнем эффекте, предпочитая моде удобство и комфорт, то Кукшина одевается с претензией на моду. В данном случае претензией, явно не оправданной (следует обратить внимание учащихся на, казалось бы, взаимоисключающие друг друга эпитеты, которые использует автор романа при описании Кукшиной). Добавьте к этому «круглые глаза, между которыми сиротливо краснел крошечный вздернутый носик», и описание внешности готово. Какая уж тут тургеневская девушка!

Реакция Базарова на Кукшину при начале их знакомства примечательна: «Базаров поморщился». Реакция Аркадия Кирсанова в конце их знакомства примечательна не меньше: не выдержав музицирования Кукшиной и Ситникова, он не вытерпит и заметит: «Господа, уж это что-то на Бедлам похоже стало».

Очень интересно остановиться на фразе Тургенева: «В маленькой и невзрачной фигурке эманципированной женщины не было ничего безобразного; но выражение ее лица неприятно действовало на зрителя».  Почему на зрителя? Ведь перед нами не пьеса, произведение, изначально предназначенное для постановки на сцене, а роман – произведение эпическое. Может быть, написать «на читателя» было бы уместней? Но Тургенев выбирает слово «зритель». Причина этого становится понятна позже. Кукшина ведёт себя показушно, по-театральному плохо (в значении «неестественно»): «Она говорила и двигалась очень развязно и в то же время неловко: она, очевидно, сама себя считала за добродушное и простое существо, и между тем что бы она ни делала, вам постоянно казалось, что она именно это-то и не хотела сделать; все у ней выходило, как дети говорят, – нарочно, то есть не просто, не естественно».

Кукшина жеманна и манерна, мысль её при разговоре скачет, мелькают имена (Либих, Кисляков, Жорж Санд, Эмерсон, Елисевич, Pierre Сапожников (как и Victor Ситников - вот уж воистину «смешенье французского с нижегородским»), Лидия Хостатова, Патфайндер Купера, староста Ерофей, Бунзен, Прудон, Маколей, Мишле) и темы (химия («моя страсть!»), женский труд, школы, воспитание,  физиология,  эмбриология). «Много толковали они о том, что такое брак – предрассудок или преступление, и какие родятся люди – одинаковые или нет? и в чем, собственно, состоит индивидуальность? Дело дошло наконец до того, что Евдоксия, вся красная от выпитого вина и стуча плоскими ногтями по клавишам расстроенного фортепьяно, принялась петь сиплым голосом сперва цыганские песни, потом романс Сеймур-Шиффа «Дремлет сонная Гранада», а Ситников повязал голову шарфом и представлял замиравшего любовника…» О чём говорит такое чрезмерное обилие имён и тем и такое окончание разговора? Увы, не о начитанности и эрудированности. Это, скорее, разговор из цикла «Обо всём и ни о чём». Глубина ума, тем более мудрость человека не измеряется количеством информации, которой владеет человек, главное здесь – качество этих знаний, умение их применить. В  высказываниях же Кукшиной нет ни одной законченной мысли, а ответы на ею же заданные вопросы её не интересуют: «Кстати, читали вы статью Кислякова о женском труде в «Московских ведомостях»? Прочтите, пожалуйста. Ведь вас интересует женский вопрос? И школы тоже? Чем ваш приятель занимается? Как его зовут? Госпожа Кукшина роняла  свои вопросы один за другим с изнеженной небрежностию, не дожидаясь ответов; избалованные дети так говорят с своими няньками».

Кукшина, старательно играя роль передовой женщины, пытается произвести на своих новых знакомых впечатление обширно образованного, со своей точкой зрения по ключевым вопросам человека. И здесь, безусловно, видно сатирическое обобщение: как много людей, пытающихся произвести впечатление своей начитанностью, осведомлённостью, было во времена написания романа! Д.И. Писарев в литературно-критической статье, посвящённой анализу романа, писал: «…молодая дама Кукшина - великолепно исполненная карикатура по-русски эманципированной женщины. Ситниковых и Кукшиных у нас развелось в последнее время бесчисленное множество; нахвататься чужих фраз, исковеркать чужую мысль и нарядиться прогрессистом теперь так же легко и выгодно, как при Петре было легко и выгодно нарядиться европейцем». Изменилось ли что-нибудь сегодня? Нашим сегодняшним ученикам предстоит ответить на этот вопрос завтра…

Речь Евдоксии излишне пафосна. Чего стоит её утверждение, что она заступается «за права женщин, которые поклялась защищать до последней капли крови»!  Действительности её слова, разумеется, не соответствуют. Глубины в них искать не стоит, даже когда речь заходит о вопросах важных, сокровенных: «Слава богу, я свободна, у меня нет детей… Что это я сказала: слава богу! Впрочем, это все равно». Это вам не базаровское: «Я в небо гляжу только затем, чтобы чихнуть»! Если свобода для Кукшиной сводится к жизни вне семьи, а на вопрос (пусть, косвенный) о существовании Бога она отвечает так похоже на знаменитое хлестаковское «Впрочем, это всё равно», то её следовало бы только пожалеть. Но стремление Евдоксии казаться всезнайкой, владеющей истиной в последней инстанции, эту жалость перечёркивает. И эмоциональная оценка персонажа в данном случае не менее важна, чем аналитическая.

Очень важно обратить внимание учащихся не только на то, о чём говорит Кукшина с гостями, но и на то, как она это делает: смеясь по поводу и без всякой причины, называя людей по фамилиям («привычка, свойственная многим провинциальным и московским дамам») или именуя их господами («Евдоксия постоянно употребляла слово «господин» вместо «человек»»). Достаточно одного перечисления того, как она говорит, чтобы понять сущность её характера: «лениво промолвила, засмеялась, воскликнула, захохотала, вмешалась, прибавила, томно уронив руку на смятую подушку дивана».

Базаров прекрасно понимает духовную убогость Кукшиной, он не церемонится с ней: спрашивает о хорошеньких женщинах, подразумевая, что сама Кукшина к этому типу не относится, зевает, уходит, не прощаясь. Обращается к Кукшиной Базаров тоже не так, как ей хотелось бы. Кстати, любопытно, что за всю 13-ую главу «передовая женщина» названа Тургеневым по фамилии четырежды, имя Авдотья употребляется три раза, а Евдоксия – целых 14. Зачем Кукшиной понадобилось «изобретать» это второе имя – Евдоксия? Девушки обычно быстрее отвечают на этот вопрос: куда как приятнее, когда к тебе обращаются как к Евдоксии, а не как к Авдотье Никитишне.

Заканчивая анализировать главу, уместно вспомнить следующее определение, данное в «Словаре литературоведческих терминов» (впрочем, выбор словаря – прерогатива учителя): «Портрет в литературе — одно из средств художественной характеристики, состоящее в том, что писатель раскрывает типический характер своих героев и выражает свое идейное отношение к ним…» В чём заключается этот типический характер, и каково отношение Тургенева к Кукшиной – ответы на эти вопросы и станут выводом к предшествующей работе. Не откроем Америки, если скажем, что Кукшина с её близким (в смысле недалёким) другом выполняет ту же роль, что Репетилов при Чацком, а Грушницкий при Печорине. Это образ-пародия, цель которого - подчеркнуть значимость главного героя, раскрыть основы его мировоззрения. Псевдонигилизм Кукшиной, её якобы передовые взгляды должны убедить читателя в глубине мировоззрения нового человека своего времени - Базарова. И если взгляды Базарова оказались ошибочны, то это не предмет критики и насмешек, как в случае с Кукшиной, а повод задуматься о трагичности этой фигуры.