Опыт анализа стихотворения Б. Пастернака «Мне хочется домой, в огромность».
статья по литературе (11 класс) на тему

Опыт анализа стихотворения Б. Пастернака

«Мне хочется домой, в огромность»

А. Н. Медведева

г. Чистополь, Республика Татарстан

Лирика Бориса Пастернака выделяется в поэтическом контексте XX века неповторимым своеобразием, мощной энергией поэтического таланта, высокой жизнеутверждающей идеей. Растущая потребность современного общества в творчестве Пастернака как великой культурной ценности способствует тому, что лирика Пастернака из достояния русской культуры становится достоянием всего мира.

Лирика – наиболее трудный для восприятия род литературы. Стихотворения поэтов XX века, в том числе и Пастернака, требуют внимательного, вдумчивого прочтения, читательских усилий, умения анализировать, интерпретировать поэтический текст. Изучение лирики Пастернака по действующим программам по литературе для общеобразовательных учреждений вводится лишь в 11 классе. Подобного однократного обращения к творчеству поэта недостаточно для того, чтобы сформировать у школьников представление о лирике Пастернака как художественном целом. Для того чтобы ученики поняли и полюбили поэзию Пастернака, необходимо привлекать их к внеурочной деятельности, это позволяет расширить кругозор учащихся, вызвать интерес к поэзии.

         Б.Пастернак писал: «Любая деятельность есть процесс и результат». Одним из видов такой деятельности является кружок «Живое слово», который ведётся в 10–11 классах. На занятиях кружка рассматриваются произведения, не входящие в школьную программу. Анализируются они в различных формах: в форме доклада, презентации, инсценировки, проекта, литературно-музыкальной композиции и т.д. Опытом анализа стихотворения Б.Пастернака «Мне хочется домой, в огромность», который был проведён совместно с учащимися 11 класса в рамках внеклассной работы, мне хотелось бы поделиться в данной статье.

Прежде чем приступить к анализу конкретного стихотворения, учащиеся знакомятся с лирикой Пастернака дома самостоятельно. Они не ограничены конкретным списком, читают произвольно. Мой первый вопрос после такого чтения: каким вы видите Пастернака? Ответы учащихся: он одинокий, пылкий, странный, непонятный, противоречивый, философ, гений. По сути они называют ключевые слова, характеризующие личность поэта, сами того не замечая. Все, что касается Пастернака, раздваивается, множится, противоречит, но суть остается одна – он до конца непостижим, загадочен и неуловим. Приоткрыть завесу над тайной поэтического мира Пастернака мы пытаемся через интерпретацию его стихотворений, в частности стихотворения «Мне хочется домой, в огромность». Это стихотворение из открывающего сборник «Второе рождение» цикла «Волны» написано в 1933 году. Оно знаменует собой возврат поэта «к себе домой» – к лирике, преодоление им творческого кризиса. Название стихотворения отражает существенную ломку поэтического голоса Пастернака. Между ранней и поздней лирикой пролегла полоса, в которой Пастернак добросовестно старался найти себя в новом социалистическом обществе. Пастернак искренне надеялся, что не будет барьеров между прошлым и будущим, цивилизацией и природой, творчеством и жизнью. В сборнике «Второе рождение» происходит заметное упрощение стиля, уменьшается количество тропов, ярче звучит лирическое «я».

Примечательна история создания стихотворения. Осенью 1933 года Осип Мандельштам получил квартиру в Фурмановском переулке. Одним из первых поздравить пришел Пастернак:

– Ну вот, теперь и квартира есть – можно писать стихи, – сказал он, уходя. Мандельштам был в ярости.^[1] По воспоминаниям Надежды Мандельштам, его ответом стали стихи: «Квартира тиха, как бумага…». За разным отношением к квартире стоят более глубокие различия: Пастернак без стола не мог обойтись, он был человеком пишущим. Мандельштам сочинял на ходу, на минуту присаживался – записать. Пастернак – домашний, «московский» человек. Мандельштам – кочевник, бесприютность была способом его существования.

Достаточно беглого взгляда на стихотворение, чтобы увидеть в нём характерное для Пастернака восприятие мира: значительность малого («огромность квартиры»), максимальность состояний («направо», «налево», «наизусть»), сила переживаний («темень», «просто страсть», «будущих безумств»), интенсивность действий («пройду насквозь», «сечет предмет», «укроет вихрь»). Так проявляется тематическое ядро стихотворения, центром которого является великолепие и единство мира.

Тема нового бытия и человека в нем – главная тема произведения. Готовность принять современность со всеми ее противоречиями в залог будущего внимания с ее стороны к человеку («тех ради будущих безумств») пронизывает стихотворение, хотя современность здесь представлена не лучшими своими сторонами: в метафорическом строе произведения множество реалий тех лет («пожизненность задачи», «пойдет хозяйничать зима», «наступит темень»). При более внимательном прочтении мы замечаем ещё одну тему – тему предназначения поэта и поэзии. Находим ассоциации с пушкинским «Пророком»: у Пророка другое сердце, уши, глаза – у героя Пастернака «опавшая мышца сердца»; у Пророка полёт, ход, прозябанье – герой Пастернака ползёт, дымится, встаёт, строится; служение поэзии Пророка: «исполнись волею моей» – у Пастернака: «пройду, как свет». Таким образом, тема поэта-пророка преломляется через проблему восприятия нового мира.^[2]

Композиционная организация текста состоит из трех фаз, сочетает общее развитие к концу и кольцевое замыкание. В сюжетном плане первая фаза (строфы I–III) посвящена мысленному возвращению лирического героя домой, внутрь квартиры, к собственным переживаниям; вторая (IV–VI) – выходу из дома наружу, на московские улицы, а третья (VII, VIII) – поэтическому контакту между поэтом и обновлённой Москвой. Общая логика развития такова, что тоска по дому и Москве оборачивается приятием нового – трудно дающимся залогом поэтического признания и бессмертия.

Вчитаемся в восьмую строфу. Слово «упряжь» имеет символическое значение – это символ «высшего начала», в борьбе с которыми и в подчинении которому только и возможен духовный рост:

И я приму тебя, как упряжь,

Тех ради будущих безумств,

Что ты, как стих, меня зазубришь,

Как быль, запомнишь наизусть.

Процесс подчинения происходит у Пастернака естественно, добровольно, эмоционально. Приспособление к новой жизни, примирение с ней – одна из вечных тем искусства, и она выработала богатый арсенал художественных фигур. Одна из них – приятие по инерции, основанная на технике утвердительных ответов: вручить читателю, а главное самому себе – новую упряжь. И поэтому процесс получился длительный – через серию картин, принимаемых как будто без возражения. Действительно, решающий шаг к приятию упряжи, а затем и к далекому будущему и вечной памяти о поэте, делается как бы по инерции, создаваемой серией привычных и легкодоступных будущих событий («войду», «сниму пальто», «наступит темень», «пойдет снег» и т. д.). Путь в новую жизнь прокладывается через домашнее, привычное, знакомое. Картины московского быта, пейзажа занимают целых шесть строф («возвращение», «пальто», «сидячая жизнь», прогулка»,«смена дня и ночи»). Мотив дома, тоски по нему плавно вплетается в канву стихотворения. В пространственном плане с помощью этого мотива происходит приятие нового через образ дома, городского пейзажа, образа Москвы:

Опять опавшей сердца мышцей

Услышу и вложу в слова,

Как ты ползешь и как дымишься,

Встаешь и строишься, Москва.

Важный аспект пространственного приятия нового состоит в постепенной подмене «устремленности внутрь», в квартиру, к привычному и пассивному покою – выходом наружу и активным проникновением в жизнь и будущее. Эта подмена основана на характерной для Пастернака медиации между пассивностью и активностью. Во временном плане осуществляется незаметное приближение строящегося нового общества к знакомым, домашним картинам московского быта и пейзажа. В тексте стихотворения это достигается анафорическим повтором синтаксических конструкций со словом «опять»:

Опять знакомостью напева

Пахнут деревья и дома.

Опять направо и налево

Пойдет хозяйничать зима.

Образ нового общества, новой реальности раскрывается с помощью глаголов будущего времени: «войду, сниму пальто, опомнюсь», «пройду насквозь, пройду, как свет». Категория будущего времени появляется уже в первой строфе, заполняет вторую, уходит ненадолго из третьей строфы и прочно завладевает глаголами в четвертой и последующих строфах. Проследим от строфы к строфе за лирическим героем и его ощущениями. В 1–3 строфах – герой ведёт неторопливый разговор с читателем от 1-го лица: «мне хочется», «опомнюсь», «озарюсь», «пройду». В 4–6 строфах – герой превращается в наблюдателя, свидетеля:

Опять повалят с неба взятки,

Опять укроет к утру вихрь

Осин подследственных десятки

Сукном сугробов снеговых.

В 7–8 строфах – неторопливый монолог лирического героя возобновляется. Итак, кольцевая композиция позволяет передать ощущение незыблемости мира в его постоянстве и изменчивости. Эту же мысль подчёркивает ритмическая организация стихотворения. Оно написано традиционным ямбом. Обычная, на первый взгляд, равномерно чередующаяся рифмовка связывает воедино все три части стихотворения. Общий композиционный рисунок рифм состоит в постепенном прояснении от начала к середине, сменяющемся затемнением и в то же время обострением к концу.

В стихотворении преобладает минорное настроение: сладкая грусть, готовность принять мир таким, какой он есть, примириться с действительностью, не теряя собственного «я» – вот мысли и чувства лирического героя, создающие его. Таким образом, перед нами раскрывается механизм «второго рождения» поэта. «Второе рождение» – всеобъемлющая формула в художественном мире Пастернака, обозначающая особое состояние души, когда под воздействием сильного потрясения поэт как бы заново открывает для себя мир, заново рождается как лирик.

В конце жизни в 1959 году Пастернак пишет своей французской корреспондентке Жаклин де Пруайяр: «У меня всегда было чувство единства всего существующего, связности всего, что живет, движется, проходит и появляется, бытия и всей жизни в целом. Я любил всевозможные движения всех видов, проявление силы, действия, любил схватывать подвижный мир всего круговращения и передавать его…».^[3] Пожалуй, в этих строчках и заключается ключ к пониманию загадки поэтического мира Бориса Пастернака.