Черты и приемы реалистического психологизма в романе Флобера "Мадам Бовари"
статья по литературе (10 класс) на тему

Родился 12 декабря 1821 года в Руане в мелкой буржуазной семье.  Его отец был хирургом в больнице Руана, а мать дочерью врача. Он был младшим ребенком в семье. Детство писатель провёл безрадостно в темной квартире врача.  У него с детства было особое влечение к зрелищу болезни и смерти, к сильным и мрачным ощущениям: еще совсем ребенком он тайком перелезал через стену, чтобы рассматривать трупы в зале для вскрытия. Юношей он привлекал симпатии сумасшедших и идиотов и любил наблюдать больных, как бы подготовляясь к занимавшему его впоследствии изучению нравственного уродства людей, "гангрены жизни". Его всегда влекло к таинственному, ужасному и уродливому.

 С 1823 по 1840 год Флобер учился в Королевском коллеже Руана, где не добился особых успехов, но проявил интерес к истории и большую любовь к литературе. Он читал не только модных в ту пору романтиков, но также Сервантеса и Шекспира.   Там он встретил Эрнеста Шевалье, с которым основал издание «Искусство и прогресс» в 1834 году. В этом издании он впервые напечатал свой первый публичный текст.

 В 1840 г. Флобер отправился в Париж изучать право, не чувствуя особого призвания к юридическим наукам; жил в Париже довольно уединенно, избегая общества товарищей и посещая лишь нескольких художников, в том числе скульптора Прадье; у него он познакомился с Виктором Гюго и с писательницей Луизой Коле , много писал. 

В 1843 году у Флобера обнаружили сходное с эпилепсией нервное заболевание, и ему был предписан малоподвижный образ жизни. В 1844 году писатель поселился на берегу Сены, недалеко от Руана. Образ жизни Флобера характеризовался замкнутостью, стремлением к самоизоляции. Время и силы он старался посвящать литературному творчеству.

После смерти отца в 1846 году он вернулся в имение Круассе под Руаном, заботился о матери и занимался по преимуществу литературой. Его отец оставил ему солидное наследство, на которое он мог безбедно жить.

Флобер вернулся в Париж в 1848 году для участия в Революции. С 1848 по 1852 осуществил путешествие на Восток. Он посетил Египет и Иерусалим, через Константинополь и Италию. Свои впечатления он записывал и использовал в произведениях.

С 1855 года в Париже Флобер посещает многих писателей, таких как братья Гонкуры, Бодлер и встречается с Тургеневым. Во время оккупации Франции Пруссией Флобер вместе с матерью и племянницей скрывался в Руане. Его мать умерла в 1872 году и в это время у писателя уже начались проблемы с деньгами. Начинаются проблемы и со здоровьем. Он продает свое имущество, покидает квартиру в Париже. Он публикует одно за другим свои произведения.

Последние годы жизни писателя, омраченные финансовыми проблемами, проблемами со здоровьем и предательством друзей.

Умер Гюстав Флобер 8 мая 1880 года в результате инсульта. На похоронах присутствовало много писателей, среди которых Эмиль Золя, Альфонс Доде, Эдмон Гонкур и др.

Флобер был воспитан на творениях Шатобриана и Виктора Гюго и тяготел к романтическому способу изображения. Всю свою жизнь он стремился подавить в себе лирико-романтическое начало ради максимально объективного изображения повседневной реальности. Рано начав писать, он вскоре осознал в себе конфликт между поставленной целью и склонностями своей натуры.

 С его природным реалистическим дарованием связана и его эстетическая теория. Флобер был проповедником безличного, объективного искусства; художник, по его убеждению, должен скрываться за своим произведением, не выдавать своих личных чувств, избегать лиризма, перевоплощаясь каждый раз в личность воссоздаваемых им людей. Эта теория была порождением личного характера Флобера, который отличался скрытностью, замкнутостью и не терпел ничьего вмешательства в тайники своих чувств; он расходился с лучшими друзьями, замечая в них желание влиять на его психологию. Идеал объективного творчества и есть реализм Флобера, воссоздающий действительность во всей ее неприглядной правде, анализирующий уродство жизни, без осуждения ее во имя отвлеченной святыни, без проповеди высокой морали. Реализм Флобера часто приближается к сатире, с тою разницей, что сатирик, во имя проповедуемой им морали, непременно преувеличивает какие-нибудь черты действительности, Флобер же - строгий историк действительности, который никого не осуждает, не делит людей на дурных и добродетельных, а выясняет сложность мотивов, создающих не зло, а скорое бессилие и уродство жизни; в общем, Флобер считает людей не порочными, а глупыми и жалкими. Творчество Флобера не исчерпывается, однако, реализмом. Флобер - реалист на фоне романтизма: его влечение ко всему фантастическому, таинственному, мрачному, его страстное увлечение Востоком, любовь к ярким краскам, к резким контрастам - все это наследие романтизма делает Флобера, родоначальника натуралистического романа, прямым преемником Шатобриана. Флобер - романтик без присущего романтикам стремления уйти от действительности в мир фантазии и прекрасных грез. Этим сочетанием романтизма и реализма Флобер соединяет два периода европейской литературы: восприняв многие из существенных черт предшествовавшей ему романтической эпохи, он своим сосредоточенным проникновением в действительность положил начало реалистическому движению второй половины XIX в. в своей эстетике Флобер отправляется от реалистического исходного пункта, но, развивая свою мысль дальше, приходит к антиреалистическим выводам. Эта двойственность особенно ярко проявляется в его взглядах на проблемы стиля.

Соответствие слова изображенному объекту — основной стилистический принцип Флобера. Исходя из своей концепции неличного искусства, Флобер приходит к теории так называемого абсолютного стиля. Он считает, что стиль — это не выражение индивидуальной манеры автора, а выражение индивидуальных особенностей самой темы, сюжета, персонажа или мысли, над которым  работает художник. Разные писатели, касаясь одного и того же предмета, должны в идеале написать совершенно одинаково, если только они найдут настоящий, единственно возможный стиль описания, тот абсолютный стиль, которого непременно требует данный предмет. И наоборот, один и тот же писатель, касаясь разных тем, должен писать различным стилем.   Критики называли Флобера «фанатиком стиля». Однако его требовательность - не причуда эстета. Убежденный в нерасторжимом двуединстве формы и содержания, Флобер подчеркивает: «Сама по себе закругленность фразы ничего не стоит, а все дело в том, чтобы хорошо писать, потому что «хорошо писать значит одновременно хорошо чувствовать, хорошо   и хорошо выражать». Для Флобера «стиль - это способ мыслить», язык - основа, первоэлемент художественной формы, неотделимой от самой сути произведения: «Форма - сама суть мысли, как мысль - душа формы, ее жизнь». Отсюда - и те «нечеловеческие усилия» (Мопассан), которые затрачивает Флобер в поисках единственно нужных ему слов для точного выражения истин, открываемых в жизни. Главное достоинство Флобера, помимо никем непревзойденного умения воссоздавать полноту жизни, заключается в его художественном слоге. Для него техника писания имела первостепенное значение; он был мучеником слова, работал до одурения над каждой фразой и достиг того, что каждая страница его романов - классический образец французской прозы. В этой области Флобер достигает необычайной виртуозности. Он стремится к тому, чтобы не только смысл слова, но и самый его ритм, его звучание точно передавало описываемый предмет. Он хочет не просто сообщать что-то своими словами, но рисовать, живописать звуками слов ту или иную картину.

Со второй половины века реализм все больше сосредоточивается на изображении отдельной личности, углубляется внимание реалистов к внутреннему миру человека, новое, более точное представление о психических процессах ведет к выработке новых приемов изображения реакций личности на предлагаемые обстоятельства. Соответственно в реализме второй половины века уходит принцип панорамности и уменьшается объем романа, намечается тенденция к ослаблению значения внешнего сюжета. Роман все дальше отходит от романтической красочности, сосредоточивается на изображении заурядной личности в самых типичных обстоятельствах. Параллельно с "усреднением" романного материала идет процесс утончения его художественного инструментария, выработки все более изощренной формы, которая перестает восприниматься как "форма", то есть нечто внешнее по отношению к содержанию, а, полностью совпадая с задачами "содержания", становится его прозрачной оболочкой. Величайшим новатором в этой реформе романа был   Флобер 

Первый из его опубликованных романов - "Госпожа Бовари" (1857). Известность Флоберу принесла публикация в журнале романа «Госпожа Бовари» (1856), работа над которым началась осенью 1851 года. Свой роман писатель попытался сделать реалистическим и психологичным. Вскоре после неё Флобер и редактор журнала «Ревю де Пари» были привлечены к судебной ответственности за «оскорбление морали».  
«Буржуазный сюжет» флоберовского романа основан на банальной коллизии: жена, нелюбимый муж, которого она обманывает сначала с одним любовником, затем со вторым, коварный ростовщик, улавливающий в свои сети жертву, чтобы нажиться на чужой беде. Несложное взаимодействие этих фигур приводит к драматической развязке. Разочаровавшись в любовниках, вконец разоренная ростовщиком, убоявшаяся публичного скандала, не смеющая раскрыться в своих обманах доверчивому до слепоты мужу, жена-прелюбодейка кончает жизнь самоубийством, отравившись мышьяком.
Поднятая на высочайший уровень правдивого аналитического искусства банальная история жены-прелюбодейки обретает в романе неожиданную, на первый взгляд, идейно-философскую глубину и подлинную эстетическую значимость.

Некоторые отмеченные литературоведами формальные особенности романа — очень длинная экспозиция, отсутствие традиционного положительного героя. Перенесение действия в провинцию (при её резко негативном изображении) ставит Флобера в ряд писателей, в творчестве которых антипровинциальная тема была одной из основных.

Флобер – психолог и исследователь жизни был глубоко убеждён, что не все мысли и особенно чувства могут быть выражены словами, не все причины и следствия стоит подвергать тонкому анализу. Писатель считал необходимым использовать так называемую «подсознательную поэтику». Она создавалась целым рядом стилевых решений: возвращением внимания читателя к истокам характера, обыгрыванием ранее названных деталей и сцен, подтекстом. Вся жизнь и все творчество Флобера были противопоставлены миру буржуа. Так возникает флоберовская теория, основанная на учении Спинозы, отрицающая буржуазный прогресс и ориентированная на духовные возможности личности. Он видит, как смещены все ценности, одну из причин «моральной» слабости XIX в. Его задачей становится раскрыть истину, а для этого—проникнуть в тайны человеческой личности, в историю ее становления," обнаружить все возможные побудительные причины действий и мыслей, раскрыть причинно-следственные связи явлений. Его стиль соединяет в себе и элементы психологизма, и натурализма.  

И вот перед читателем раскрывается беспросветно тусклая, бесконечно скучная жизнь провинциального захолустья - нормандских городков и деревень, где практикует недоучившийся лекарь - добряк Шарль Бовари. Жизнь без событий, без движения, похожая на стоячее болото, заполненная вереницей одинаковых, неисчислимых, ничего не приносящих дней. "Каждый день в один и тот же час открывал свои ставни учитель в черной шелковой шапочке, и проходил сельский стражник в блузе и при сабле. Утром и вечером, по трое в ряд, пересекали улицу почтовые лошади - они шли к пруду на водопой. Время от времени дребезжал колокольчик на двери кабачка, да в ветреную погоду скрежетали на железных прутьях медные тазики, заменявшие вывеску у парикмахерской". Вот и все. Да еще расхаживал по улице - от мэрии до церкви и обратно - парикмахер в ожидании клиентов. Так течет жизнь в Тосте. И так же она течет в Ионвиле, с его церковью, домом нотариуса, трактиром "Золотой лев" и аптекой господина Омэ. "Больше в Ионвиле глядеть не на что. Улица (единственная) длиною в полет ружейной пули насчитывает еще несколько лавчонок и обрывается на повороте дороги... Со времени событий, о которых пойдет наш рассказ, в Ионвиле ничего не изменилось".

Ничего не изменилось... Ничего не меняется. Все увязло в липкой тине обывательского существования. В ней погрязла вся Франция - таков результат торжества собственников, торжества, кажущегося неизбывным.

На этом фоне развернута печальная история увлечений и разочарований, томлений и сердечных невзгод, грехов и жестоких искуплений героини - жалкой и трогательной, грешной и навеки близкой читателям Эммы Бовари.

 А дело в том, что мечтательная и сентиментальная провинциалка, ничем интеллектуально не превосходившая своего ничтожного мужа и других обывателей, отличается от них одной существенной особенностью. Все, кто окружает ее, всегда довольны жизнью. Она всегда недовольна. Всегда чего-то ждет, всегда стремится к чему-то, что находится за пределами бесконечно убогой реальности ее жизни. Но - увы - в том и состоит глубокая и безысходная драма личности в мещанском мире - это "что-то" оказывается жалким миражем, и чем отчаяннее гонится за ним бедная госпожа Бовари, тем глубже увязает в пошлости.

Мир торжествующей тупости, мир кюре Бурнисьенов и аптекарей Омэ, ростовщиков Лepe и провинциальных львов Родольфов цепко держит человека: он не только владеет его реальным бытием и повседневным бытом, но беспредельно опошляет и самую мечту его.

Эмма начиталась в пансионе романов, в которых «только и было, что любовь, любовники, любовницы, преследуемые дамы, падающие без чувств в уединенных беседках, почтальоны, которых убивают на всех станциях, лошади, которых загоняют на каждой странице, темные леса, сердечное смятение, клятвы, рыданья, слезы и поцелуи, челноки при лунном свете, соловьи в рощах, кавалеры, храбрые, как львы, и кроткие, как ягнята, добродетельные сверх всякой возможности, всегда красиво одетые и плачущие, как урны,» - Флобер собрал здесь, кажется, все штампы галантной и чувствительной литературы. Таким было "воспитание чувств" героини.

Но после шумной деревенской свадьбы, похожей на ярмарку, жизнь ее потекла удручающе однообразно, бок о бок с недалеким, добродушным, обожающим ее мужем, лишенным всяких духовных запросов и так разительно непохожим на героев из книг. "Разговоры Шарля были плоски, как уличная панель, общие места вереницей тянулись в них в обычных своих нарядах..." К тому же "он не умел ни плавать, ни фехтовать, ни стрелять из пистолета... Он ничему не учил, ничего не знал, ничего не желал".

Шарль действительно жалок и смешон в своей абсолютной приземленности, самодовольстве и бездарности. Но его плоскому убожеству Эмма может противопоставить лишь высокопарное убожество своих мечтаний и выдуманных идеалов.

«Как бы хотела она сейчас облокотиться на балконные перила в каком-нибудь швейцарском домике или укрыть свою печаль в шотландском коттедже, где c нею был бы только ее муж в черном бархатном фраке с длинными фалдами, в мягких сапожках, в треугольной шляпе и кружевных манжетах!» И здесь Флобер, так ненавидевший и в жизни и в литературе всяческую экзальтацию и претенциозную чувствительность, совершенно беспощаден. Порывы Эммы к неземным чувствам и ярким страстям оказываются на деле грязноватыми интрижками с пошлыми и эгоистичными людьми, романтическое томление оборачивается жаждой плотских наслаждений, а стремление к высоким и утонченным духовным радостям - тяготением к гостиничному шику, вкусной еде и красивым вещам.

Каждый из ее любовников - своеобразная пародия на традиционных героев любовных романов. Родольф, провинциальный землевладелец-сердцеед, играет роль рокового байронического героя, непонятой, исключительной натуры, человека со скверной репутацией и неукротимыми страстями.

Предмет второй "роковой страсти" Эммы - Леон, мелкий служащий у нотариуса, пародия на героя вертеровского толка, мечтательного, мягкого юношу с возвышенными идеалами и сентиментальным складом души: "Какой буржуа в пылу своей юности хотя бы один день, одну минуту не считал себя способным на безмерные страсти, на высокие подвиги?.. Каждый нотариус носит в себе обломки поэта", - это говорит, в виде исключения, сам автор.

Романтические герои оказываются самодовольными и трусливыми пошляками; даже фамилии для них Флобер выбрал нарочито самые обыденные, распространенные: Родольф Буланже, Леон Дюпюи. "Романтические страсти" завершаются подлым обманом или вульгарным пресыщением. "В преступной любви Эмма вновь видела всю будничность любви супружеской". Героиня, пытающаяся обратиться к религии, наталкивается на тупое безразличие своего духовного пастыря: кюре Бурнисьен в скотине разбирается гораздо лучше, чем в человеческих душах.

После каждого взлета мечты и надежды (замужество, платоническое чувство к Леону, связь с Родольфом, связь с Леоном) неумолимо следует разочарование, снова тянутся скучные, тягостные дни. Эмма всегда в порочном круге, из которого нет выхода. И она влечется к гибели, потому что страшная в своем всесилии проза жизни все полнее и беспощаднее охватывает ее, оставляя все меньше возможностей для иллюзий. В каждом порыве обнаруживается ложь -- своя и чужая, каждое стремление оборачивается грязью и пошлостью.

Скучный муж, бессодержательная жизнь, материнство, испорченное для Эммы невозможностью заказать ребенку приданое по своему вкусу, как следствие — два любовника, похожие один на другого: провинциальный донжуан Родольф, легко подыгрывающий Эмме в ее романтических порывах, и Леон, когда-то искренне в нее влюбленный, а теперь развращенный Парижем. Согласно своим представлениям о возвышенной страсти, Эмма дарит своим любовникам подарки, которые подрывают ее кредит; попав в лапы ростовщика, она предпочитает огласке мучительную смерть от мышьяка. Так, совсем не романтически, кончается ее жизненная история. Непосредственной причиной ее смерти становятся денежные затруднения и крысиный яд, а вовсе не любовные переживания. Всю жизнь Эмма стремилась к красоте, пусть вульгарно понятой, к изяществу, утонченности; в жертву этому стремлению она принесла свой супружеский и материнский долг, она не состоялась и как возлюбленная — она не понимает, что любовники используют ее, и даже в смерти ей не дано приблизиться к желанной красоте — подробности ее смерти натуралистичны и отвратительны.  «Эмму стало рвать кровью. Губы ее вытянулись  в  ниточку.  Руки  и  ноги
сводила судорога, по телу пошли бурые пятна, пульс  напоминал  Дрожь  туго
натянутой нитки, дрожь струны, которая вот-вот порвется.»

Каждый шаг Эммы и ее возлюбленных — флоберовская иллюстрация нелепостей и опасностей романтического позерства, но соблазнительность романтизма такова, что ему поддаются даже люди, полностью лишенные воображения. Так, безутешный вдовец Эммы Шарль вдруг высказывает "романтические причуды", требуя похоронить Эмму в подвенечном платье, с распущенными волосами, в трех гробах — дубовом, красного дерева и металлическом, и накрыть ее зеленым бархатом. Еще не найдена любовная переписка Эммы; Шарль пока уверен, что со смертью любимой жены потерял все, и его тоска и любовь к ней находят выражение в этом нелепом порыве. Не только Шарль — сам автор в сцене предсмертного отпущения грехов поднимается до патетики, и стиль его вдруг превращается в стиль взволнованно-романтический: « После этого священник... обмакнул большой палец правой руки в миро   — и приступил к помазанию: умастил ей сперва глаза, еще недавно столь жадные до всяческого земного великолепия; затем — ноздри, с упоением вдыхавшие теплый ветер и ароматы любви; затем – уста, откуда исходила ложь, вопли оскорбленной гордости и сладострастные стоны; затем — руки, получавшие наслаждение от нежных прикосновений, и, наконец, подошвы ног, которые так быстро бежали, когда она жаждала утолить свои желания, и которые никогда уже больше не пройдут по земле.»

До конца беспощадный художник, Флобер не дал своей героине умереть от душевных разочарований и разбитого любовью сердца. Она отравляется мышьяком, потому что запуталась в долгах. Признания в любви она слушала, трепеща и млея, под аккомпанемент пошлейшего краснобайства о пользе земледелия и выкриков о свиньях и навозе на сельскохозяйственной выставке. Теперь она умирает под звуки похабной песенки слепого шарманщика. Над ее смертным ложем "вольнодумец" Омэ и кюре Бурнисьен затевают дурацкий спор двух невежд, а затем мирятся и с аппетитом закусывают. А на похороны неудачно оперированный беднягой Шарлем Ипполит надевает новую "парадную" деревянную ногу. Победоносная пошлость, преследовавшая всю жизнь госпожу Бовари, пропитавшая собой и самые помыслы ее, торжествует окончательно. Эмме не дано уйти от нее даже в смерти.

Флобер хорошо чувствовал социальную типичность ее трагедии. "Наверно, в этот самый момент, - говорил он,- моя бедная Бовари страдает и плачет сразу в двадцати французских селениях".

В фигурах ионвильских обывателей Флобер в полной мере выразил свою ненависть к буржуа. Среди них нет злодеев, нет маниакальных скупцов в духе героев Бальзака. Даже ростовщик Лере не злодей, он только гнусен. Но флоберовские буржуа, быть может, страшнее бальзаковских. Страшнее своей обыденностью, своей неистребимой глупостью, своим растительным равнодушием, автоматизмом и убожеством своей духовной жизни. Здесь чахнет и гибнет все искреннее и чистое. Не остается места в жизни и для бедняги Шарля: бескорыстное чувство и страдание выделяют его из среды ему подобных. Но зато продолжает вертеться токарный станок сборщика налогов г-на Бине, и по-прежнему "Ласточка" совершает рейсы в Руан и обратно. И гнет спину на ферме забитая, несчастная, темная труженица Катрина Леру. И преуспевает г-н Омэ.

В лице ионвильского аптекаря Флобер создал социально типический образ огромной сатирической силы. Этот претенциозный пустослов, наследник Жозефа Прюдома, - самое полное воплощение торжествующей глупости буржуа: Флобер умел подмечать ее, как никто. В годы работы над романом Флобер написал свой "Лексикон прописных истин" - издевку над общепринятыми буржуазными идеями. "Я хочу, - писал он о замысле этой злой книги, - чтобы тот, кто прочтет ее, боялся рот открыть из страха произнести в точности какую-нибудь фразу, которая здесь имеется". Г-н Омэ говорит только такими фразами. Глупый и невежественный, он претендует на роль светоча мысли, носителя просвещения; поклоняется прогрессу, борется с мракобесием и отстаивает "священные принципы 89 года". Активность его поразительна и далеко не бескорыстна. Роман недаром завершается успехом и процветанием добрейшего г-на Омэ, который получает-таки орден Почетного легиона. Это проясняет социально-политический смысл произведения: в глазах великого реалиста растительное существование ионвильских обывателей и триумф ионвильского аптекаря не только знаменуют торжество пошлости над всем живым и человечным, но и подводят своеобразный итог исторического развития буржуазной Франции. Г-н прокурор негодовал недаром: Флобер не усидел в своей башне из слоновой кости.

Итак, роман написан в новой манере, для него характерна новая стилистика. Автор почти не приводит описания своих героев, их портретов, почти не комментирует происходящее. Среди особенностей творческого метода, которые наиболее ярко проявляются в романе «Госпожа Бовари», можно выделить следующие.
1. Стремление автора к максимальной объективности беспристрастности повествования. Он избегает говорить о прямо и давать оценку происходящим событиям и явлениям, но лишь изображает их с максимальной точностью и детализацией. Но для того, чтобы донести до читателей свои идеи, побудить их самостоятельно сделать выводы из наблюдений над героями, автор использует ряд приёмов. В частности, инструментом, побуждающим читателя к таким выводам, является, например, столкновение в одном фрагменте текста «романтических» мечтаний Эммы, её устремление к красоте и возвышенности чувств с описанием примет обыденной реальности, бытовых деталей, которые окружают героев — примет фермерского быта в дома отца Эммы, бытовых примет жизни в доме доктора и т. д. Кроме того, автор противопоставляет романтические мечтания Эммы и её отнюдь неромантические поступки — жестокость, грубость по отношению в дочери, презрение к мужу. 
2. Деромантизация, отход от романтических штампов и клише, пародирование и высмеивание их. Стремясь к красоте, Эмма видит и понимает только её внешнюю сторону — воланы на платье, подсвечники, салфетки, свёрнутые особым образом, красивое имя для дочери. Стремясь к любви, она не различает понятий «любить» и «иметь любовника». Ей кажется, что, получив оболочку, нечто похожее, суррогат, она овладеет самой сутью любви или красоты, но это ей не удаётся, так как это требует душевной работы, к которой она не привыкла. Иронизируя над этими её представлениями о красоте и благородстве, Флобер окружает её низменными проявлениями действительности, скукой, заурядным существованием, бедностью. Эмма не способна отличить истинное от ложного, фальшивое чувство от реального, она не может увидеть и принять жизнь такой, какая она есть на самом деле, и пытается жить воображением. Флобер создаёт этот образ, одновременно жалея и презирая свою героиню. «Эмма Бовари ― это трагическая борьба души, стремящейся к идеальному, которая сталкивается с банальными условностями провинциальной жизни. Флобер слишком часто чувствовал этот антагонизм и сумел открыто выразить его в исповеди женщины», — пишет о романе А. Труайа. 
3. Психологизм и физиологизм. Как уже отмечалось, героев романа характеризуют их поступки, их решения, а не авторские описания и характеристики. Именно поэтому многие психологические детали оттеняются в романе деталями физиологическиими. С одной стороны, обилие физиологических описаний в романе вызвано тем, что главный герой его — врач, и ему приходится иметь дело с пациентами. 
Но, кроме того, именно на этом фоне — на фоне страданий, крови, мук, грязи и убожества — терзания Эммы выглядят искусственными, надуманными — какими они на самом деле и являются. 
Причин подобного краха иллюзий Эммы можно назвать несколько:
- нереальность всего того, во что она верит;
- при всей внешней устремлённости к красоте, благородству, богатству, Эмма ничего не делает, чтобы приблизиться к этой красоте — она почти ничего не изучала в своей монастырской школе, она не способна читать, у неё не развиты чувства и мораль;
- буржуазное происхождение Эммы и Шарля, их неспособность видеть и понимать истинную красоту
Но к этим выводам читатели приходят сами, а задачей автора в повествовании такого рода оказывается лишь подтолкнуть их к принятию правильного решения. Именно в этом и заключается основная особенность объективного метода Флобера. Флобер пытается быть максимально объективным, не навязывать читателям своего видения — именно это и делает его роман «Госпожа Бовари» одним из величайших произведений мировой литературы.