Петербургский Емеля (заметки об Обломове)
статья по литературе (10 класс) на тему

Петербургский Емеля

- Каменщик, каменщик в фартуке белом,

Что ты там строишь?

- Тюрьму.

В.Брюсов

- Эк спит-то, - сказал Захар, - словно каменщик.- Илья Ильич!

В каждом человеке есть доминирующая черта. Пытаясь дать короткую характеристику знакомого нам человека, мы, как правило, называем именно ее: добрый, умный, раздражительный, дружелюбный, ответственный… Это сигнал для окружающих: «ему можно доверить ответственное дело», «можно обратиться за помощью, за советом», «держись от него подальше» и т.д.

Этот принцип – выпукло изображать основную черту характера героя – является любимым приемом у многих писателей. В романе Гончарова «Обломов» ее нетрудно отыскать у всех лиц, населяющих роман. И прежде всего у главного его героя.

Хорошо помню первое впечатление, произведенное на меня чтением романа. Мое юношеское сознание никак не хотело понимать, как можно жить на одной из центральных улиц Петербурга (Гороховой) и не вставать целыми днями с постели! Ведь вокруг кипит жизнь, и невозможно не оказаться в ее водовороте. «Лежание у Ильи Ильича не было ни необходимостью, как у больного или как у человека, который хочет спать, ни случайностью, как у того, кто устал, ни наслаждением, как у лентяя: это было его нормальным состоянием». Лежание – нормальное состояние?

«Он все лежал, и все постоянно в одной комнате, служившей ему спальней, кабинетом и приемной», - пишет Гончаров. А далее дает подробное описание этой комнаты, выбранной героем для жизни во всех ее проявлениях. Вначале обращаешь внимание на осуждающе-ироничный тон автора: роскошь ее обстановки – всего лишь желание соблюсти «decorum неизбежных приличий», утонченный вкус нельзя было удовлетворить ни тяжелой мебелью красного дерева, ни шаткими этажерками, ни шелковыми занавесами, ни картинами, ни бронзой и фарфором. Не выпадает из общего ряда и диван, «задок которого оселся вниз, наклеенное дерево местами отстало». Еще больше поражает запущенность и небрежность кабинета. Пыль на стенах и на зеркалах, ковры в пятнах, не убранная с вечера тарелка с обглоданной косточкой, крошки на столе. Все запылилось, полиняло и было лишено следов человеческого присутствия.

Но человеческое существо здесь обитает. Мучается намерениями заняться делом, слышит голос совести, занимается самобичеванием («дай только волю себе, так и…»), отдает приказы слуге Захару, принимает гостей… лежа на диване. Чаще всего обращают внимание на то, насколько символичен обломовский халат; для меня не менее значимым символом становится диван- рассохшийся, с продавленными пружинами, отломанной спинкой, залосненный от постоянного контакта с хозяином. Он не выпускает из своих крепких объятий Обломова. Он надежно защищает его от жизни: «Обломов терялся в приливе житейских забот и все лежал, ворочаясь с боку на бок… «Ах, боже мой! Трогает жизнь, везде достает». Жизнь явно не по нутру герою: труд, заботы, суета, положение в обществе, карьера не являются для него важнейшими условиями существования. Но Обломов теряет человеческий облик, вызывая у меня ассоциацию с диким помещиком из сказки Салтыкова-Щедрина. Дело даже не в том, что к услугам героя «триста Захаров», Гончаров показывает процесс внутреннего растления человека, который ничем не хочет себя обременять; как Емеля из сказки, предпочитает, чтобы все «делалось как-то само собой», без всяких усилий.

И голос автора начинает звучать иначе. В нем появляются тревожные интонации, грозное предупреждение о возможности печального финала. Ведь Обломов лежит не на диване, а на смертном одре, да и комната его по большому счету напоминает склеп, построенный его руками. Только откуда у Ильи Ильича взялся талант каменщика?

Есина Ирина Юрьевна, учитель литературы