"День Онегина"
учебно-методический материал по литературе (9 класс) по теме

ОНЕГИН В НАЧАЛЕ И В КОНЦЕ РОМАНА

Первая глава открывается внутренним монологом героя, в котором под иронией скрыто раздражение. Чем недоволен Онегин? Необходимостью подчиняться тому, в чем он не видит смысла, но что в силу тех или иных причин (ради собственного благополучия, подорванного долгами, или ради соблюдения обычаев общества) приходится исполнять. Почему же он соглашается на роль, которая им самим трезво оценена как «низкое коварство»?

Да потому, что он вообще ни в чем не видит смысла и равнодушен, казалось бы, ко всему на свете, кроме чувства собственного достоинства и независимости. Раздражение же идет оттого, что всё привычное ему надоело.

Уже первая строфа романа выявляет «странность» характера героя, его сложность. Первая глава, в сущности, раскрывает историю душевного недуга, вызванного одновременно подчинением обществу и конфликтом с ним.

С детства образование и воспитание Онегина не было глубоким. «…, француз убогой... Учил его всему шутя, Не докучал моралью строгой...»

Это «шутя» сопровождает всю петербургскую юность Онегина. Пушкин с иронией называет ее «мятежной», как бы напоминая читателю о высших возможностях жизни, не осуществленных Онегиным. Сопоставление это будет очевидным в конце главы, когда автор романа определит «разность» между собой и Онегиным. В самом деле, что мятежного в юности Онегина? Свобода, открывшаяся ему, подчинена моде, в которой он видит почти закон жизни. «Мод воспитанник примерный» — этот мотив проходит через всю первую главу. «Боясь ревнивых осуждений», Онегин становится франтом; опасаясь «судей решительных и строгих», привык «С ученым видом знатока Хранить молчанье в важном споре». Эта оглядка на мнение окружающих, эта зависимость от света лишает юность Онегина истинной мятежности. Стремление следовать моде обрекает на поверхностное отношение ко всему: исчезает возможность быть самим собой.

Пушкин описал один день Онегина, но в нем смог обобщить всю петербургскую жизнь светского баловня. Дни подобны один другому («И завтра то же, что вчера»), разнообразие заменено пестротой, а мгновенность переходов от одного занятия к другому свидетельствует все о том же равнодушии. Онегин не отдается душой ни одному из развлечений, ни одному из наслаждений, составляющих круг его жизни. Это «порхание» открыто Пушкиным и в излюбленном искусстве Онегина— «науке страсти нежной».

Само сочетание слов здесь парадоксально: страсть не знает правил, не может быть наукой. В Онегине все движения «страсти нежной» рассчитаны.

В начале романа Онегин как бы примеряет разные возможности жизни, не отдавая предпочтения ни одной. Своеобразный его маскарад отражен в тех парадоксальных определениях, которые Пушкин адресует своему герою в первой главе: «молодой повеса» — и «добрый мой приятель», «денди лондонский» -т- и «ученый малый», «проказник» — и «философ в осьмнадцать лет», «повеса пылкий», «красавиц модных модный враг» —и «отступник бурных наслаждений», «педант» — «и «порядка враг и расточитель».

Сплин — еще одна роль Онегина; правда, роль, выбранная, как ему кажется, окончательно и удовлетворяющая то «чувство превосходства», которое сродни светскому тщеславию (о нем-то и писал Пушкин в эпиграфе к роману).

Эпитет томный выдает намерение Онегина выставить свое внутреннее состояние на обозрение. Быть может, мы бы не заметили его, если бы в восьмой главе Пушкин не напомнил об этом. Вот Онегин смог наконец увидеть Татьяну в ее доме:

Он с трепетом к княгине входит:

Татьяну он одну находит,

И вместе несколько минут

Они сидят. Слова нейдут

Из уст Онегина. Угрюмый,

Неловкий, он едва-едва

Ей отвечает. Голова

Его полна упрямой думой.

224

Итак, в первой главе Онегин — «угрюмый, томный»; в восьмой — «угрюмый, неловкий». Несходство вторых эпитетов при тождестве первых открывает глубину происшедшей с Онегиным перемены: истинное чувство не в состоянии заботиться о своей картинности.

Описания Онегина в первой и восьмой главах резко несходны. Множество масок заменяются единством истинного лица: бесчувствие — одушевлением, хандра — страстью. В первой главе Онегин—«непостоянный обожатель очаровательных актрис», ветреность его — признак всего лишь игры в любовь. В восьмой главе Онегин исполнен преданности, в его воображении, что бы ни делал он, где бы ни был,— «она... и всё она!»

В первой главе жизнь героя театральна. И если его не занимает происходящее на сцене, то это только потому, что он поглощен собственной ролью. В восьмой главе Онегину докучен маскарад жизни. Недаром так контрастны сравнения у Пушкина в первой и восьмой главах. В первой главе Онегин, тщательно приготовив себя к балу,

...из уборной выходил Подобный ветреной Венере, Когда, надев мужской наряд, Богиня едет в маскарад.

В восьмой главе Онегин на последнее объяснение с Татьяной «идет, на мертвеца похожий». Страсть его подобна страданиям влюбленной Татьяны в четвертой главе. И в письме Онегина повторяются эти признаки истинной страсти:

Пред Вами в муках замирать, Бледнеть и гаснуть... вот

блаженство!

В восьмой главе «сердечное страданье Уже пришло ему невмочь», и Онегин готов к гибели («заране Писать ко прадедам готов О скорой встрече»), как когда-то Татьяна готова была жизнью заплатить за любовь («Погибну,— Таня говорит,— Но гибель от него любезна»). Правда, есть в этом страдании и разность между Онегиным и Татьяной: Татьяна добровольно отдается любви, по внутреннему велению, и не казнит себя; Онегин «свое безумство проклинает — И, в нем глубоко погружён...»

Но самоотверженность Онегина в восьмой главе несомненна. Он действительно сумел «забыть себя»: преданность чувству сильнее страха смерти, он, «как дитя, влюблен». Он так захвачен любовью, что о спасении не заботится: «Все шлют Онегина к врачам», а он дорожит каждым мгновением жизни, в котором присутствует Татьяна:

Я знаю: век уж мой измерен;

Но  чтоб  продлилась   жизнь   моя,

Я утром должен быть уверен,

Что с Вами днем увижусь я...

В начале романа Пушкин писал: «Всегда я рад заметить разность Между Онегиным и мной». И действительно, какую бы сторону жизни мы ни взяли (театр, поэзия, природа, любовь), в первой главе мы чувствуем противостояние героя и автора. Театр для Онегина — место, где скучают или разглядывают в лорнет ложи незнакомых дам; для Пушкина театр — «волшебный край». Онегин—«непостоянный обожатель очаровательных актрис»; Пушкин называет их «мои богини» и преданно грустит, когда «взор унылый не найдет Знакомых лиц на сцене скучной». Природа нема для Онегина; Пушкин расцветает в деревенском уединении («Я был рожден для жизни мирной, Для деревенской тишины...»).

Любовь неведома Онегину, поклоннику «науки страсти нежной»; Пушкин взволнованно пишет о самозабвении любви («Я помню море пред грозою...»). И даже когда, «условий света свергнув бремя», автор и герой в конце первой главы стали дружны, меж ними заметно несходство: «Я был озлоблен, он угрюм». Озлобленность временна, угрюмость постоянна.

Пушкин не может быть чужд жизни. Онегин холоден к ней. Но разница не только в этом. Прекрасная летняя ночь в Петербурге, которая оживила чувства героя и автора, действует на них по-разному: в Пушкине рождается порыв к свободе, счастью, к поэтической полноте жизни («Адриатические волны, О Брента! нет, увижу вас...»). Онегин остается в элегическом оцепенении, в нем нет пушкинского упоения жизнью.

С душою, полной сожалений,

И опершися на гранит,

Стоял задумчиво Евгений...

Итак, в первой главе, даже подружившись, автор и герой остаются во многом противоположны. В восьмой главе Пушкин берет под защиту Онегина, отнимая у светского человека право судить героя. В VII—XI строфах восьмой главы автор спорит с «добрым малым», похожим на «целый свет», который судит об Онегине по законам света. Это мнение запоздало: герой изменился. Пушкин ставит своего светского собеседника в тупик прямым вопросом: «Знаком он вам?» — и, приведя в замешательство «доброго малого», вступается за Онегина: «Зачем же так неблагосклонно Вы отзываетесь о нем?» Для света «посредственность одна нам по плечу и не странна».

В X и XI строфах Пушкин противопоставляет два жизненных пути. «Блажен, кто смолоду был молод» и, выполняя все правила света, заслужил в конце жизни репутацию «прекрасного человека». Это путь посредственности, вознагражденной благополучием. Пушкин и себя и Онегина видит на другой стезе:

Но грустно думать, что напрасно

 Была нам молодость дана,

Что изменяли ей всечасно,

 Что обманула нас она...

Это трагический путь лучших героев романа (Онегина и Татьяны, и, как мы позднее убедимся, Ленского, и отчасти самого автора). Это мучительный путь тех, кому «несносно... Глядеть на жизнь, как на обряд», кто не разделяет с толпой «Ни общих мнений, ни страстей».

Что так разительно изменило Онегина, под влиянием каких событий он изменился? Как отразилась на Онегине деревенская жизнь? Что принесла Онегину дружба с Ленским? Какие чувства в Онегине вызвала любовь Татьяны?