Литературно-музыкальная зарисовка по трилогии Л.Н.Толстого "Детство"
материал по литературе (7 класс) на тему

МУНИЦИПАЛЬНОЕ  ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ  УЧРЕЖДЕНИЕ

«СРЕДНЯЯ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ШКОЛА №3»

Литературные чтения, посвящённые

180-летию Л.Н.Толстого

Внеклассное занятие

                                Проведено

                          учителем русского языка

                                     и литературы

                                   Тетериной А.А.

Г. Усолье – Сибирское

Литературные чтения, посвящённые

180 – летию Л.Н. Толстого.

1-й чтец:

Счастливая, счастливая, невозвратимая пора детства! Как не любить, как не лелеять воспоминания о ней? Воспоминания эти освежают, возвышают мою душу и служат для меня источником лучших наслаждений.

М.Ю.Лермонтов «Как часто, пёстрою толпою окружён…»

И если как-нибудь на миг удастся мне

Забыться,- памятью к недавней старине

Лечу я вольной, вольной птицей;

И вижу я себя ребёнком; и кругом

Родные всё места: высокий барский дом

И сад с разрушенной теплицей;

Зелёной сетью трав подёрнут старый пруд,

А за прудом село дымится - и встают

Вдали туманы над полями.

В аллею тёмную вхожу я; сквозь кусты

Глядит вечерний луч, и жёлтые листы

Шумят под робкими шагами.

И странная тоска теснит уж грудь мою;

Я думаю о ней, я плачу и люблю,

Люблю мечты моей созданье

С глазами, полными лазурного огня,

С улыбкой розовой, как молодого дня

За рощей первое сиянье.

Так царства дивного всесильный господин-

Я долгие часы просиживал один,

И память их жива поныне.

Под бурей тягостных сомнений и страстей,

Как свежий островок безвредно средь морей

Цветёт на влажной их пустыне.

Кажется, только с детством у Толстого никогда не было связано впечатлений, рассказать о которых он стыдился бы или стеснялся.

Но «постыдные» строки, как понимал их Толстой, не относились к детству, к «эпохе» детства, как любил говорить писатель. В этом смысле он был похож на Лермонтова, стремящегося духовно отъединиться от пёстрой толпы, чтобы перенестись в мир, где он чувствовал себя вполне счастливым.

Лев Николаевич по- разному вспоминал об отце и матери, хотя любил их как-будто равно; взвешивая любовь свою на весах, он окружал поэтическим ореолом мать, которую почти не знал и не видел.

Впрочем, не только моя мать, но и все окружавшие моё детство лица – от отца до кучеров – представляются мне исключительно хорошими людьми. Вероятно, моё чистое детское любовное чувство, как яркий луч, открывало мне в людях (они всегда есть) лучшие их свойства, и то, что все люди эти казались мне исключительно хорошими, было гораздо больше правды, чем то, когда я видел одни их недостатки.

Прототипом Натальи Савишны была экономка в доме Толстых Прасковья Исаевна. В  «Воспоминаниях» Толстой говорит о ней с любовью: «Помню, одно из самых приятных впечатлений было в середине урока сесть в её комнате и разговаривать с ней и слушать. Вероятно, она любила видеть нас в эти времена особенно счастливой и умилённой откровенности».

Кроме той преданности и честности её, я особенно любил её потому, что она с Анной Ивановной казалась мне представительницей таинственной старины жизни дедушки с Очаковым и курением.

Бывает за обедом и удовольствие, когда на меня обращают внимание и выставляют перед публикой моё искусство составлять шарады.

«Немца, нашего учителя Фёдора Ивановича Рёсселя, я описал в «Детстве» под именем Карла Ивановича, - писал Толстой в «Воспоминаниях». – И его история, и его фигуры, и его наивные счёты – всё это действительно так было…

Заканчивается эпоха детства. Толстой на пороге отрочества. Мальчика переводят вниз, к Фёдору Ивановичу, братьям. Ребёнок покидает то, что Толстой называет «привычное от вечности». Только что началась новая жизнь, и так как другой вечности нет, то пережитое вечно.

На него надевают халат с подтяжкой, пришитой к спине, - это как будто отрезает его «навсегда от верха».

Но детство навсегда остаётся в вечности. В нём – те тайные силы, которые позволили Толстому обрести колоссальную человеческую мощь, сделали его великим русским писателем.

Толстой всю жизнь разгадывал эту тайну. Людям он завещал искать зелёную палочку до того времени, пока все они не станут по – настоящему счастливыми.