Литературно-музыкальная гостиная, посвящённая Фёдору Ивановичу Тютчеву.
методическая разработка по литературе (9 класс) на тему

Литературно-музыкальная гостиная, посвящённая Фёдору Ивановичу Тютчеву.

Оформление гостиной: Портреты Ф.И.Тютчева в молодости, Амалии Крюденер, Е.А.               Денисьевой, Элеоноры Тютчевой, Эрнестины Дёрнберг.

Рабочий стол А.С.Пушкина, столик Тютчева, рояль, подсвечники, кресла, диван, цветы

Звучит романс Г.А.Свиридова «Метель»

1 ведущий: Сегодня наша встреча в литературной гостиной посвящается Ф.И.Тютчеву.

2 ведущий: Для того, чтобы войти в историю литературы, достаточно единственной  книжки стихотворений. Во всяком случае Ф.И.Тютчеву хватило этого, чтобы его помнили и через двести восемь лет. А в своё время:  

        …Он блистал, как сын природы,

        Играл взглядом и умом,

        Блистал, как летом блещут воды,

        Как месяц блещет над холмом,

        И сны Венеции прекрасной,

        И грустной родины привет -

        Всё отражалось в слове самом

                                 И поражало высший свет. (Н.Рубцов)

Но стихи Тютчева до нас бы просто не дошли, если бы случайно не попали в Петербург к Пушкину.

  Пушкин сидя за столом: В России появляются новые молодые поэты: Шевырёв, Хомяков, Тютчев. Первые двое, несомненно, талантливы… А Тютчев?

Недавно мне передали его тетрадь со стихами, присланными из Германии, надо пересмотреть. Скорее всего, я их напечатаю. Здесь целый мир. Здесь Тютчев_ философ, любовник, природолюб.

        Как неразгаданная тайна,

        Живая прелесть дышит в ней -

        Мы смотрим с трепетом тревожным

        На тихий свет её очей.

        Земное ль в ней очарованье,

        Иль неземная благодать?

        Душа хотела б ей молиться.

        А сердце рвётся обожать…

У меня в руках тютчевские чудеса. Сколько раз уж читаю и по- настоящему испытываю миг чистого восторга.

        Счастлив, кто посетил сей мир

        В его минуты роковые!

        Его призвали всеблагие,

        Как собеседника на пир.

        Он их высоких зрелищ зритель.

        Он в их совет допущен был -

        И заживо, как небожитель.

        Из чаши их бессмертья пил!

Каково! Прелесть! Напечатаны в 3-ем томе журнала «Современник» вот эти 16 стихотворений. Поэт Пушкин не может не напечатать поэта Тютчева! Решено! Этот цикл выйдет под заголовком «Стихи, присланные из Германии»

Звучит музыка  Г.А. Свиридова.

3 ведущий: Но муза, правду соблюдая,

        Глядит, - а на весах у ней

        Вот эта книжка небольшая

        Томов премногих тяжелей.

Эти вещие слова А. Фета подтвердило время. И всё же упрёки, сетования, сожаления не прекращаются и по сей день: «За столь долгую жизнь он сделал так мало!» Сын Тютчева пытался объяснить вину отца перед читателями тем. Что тот слишком много времени отдавал сердечным заботам, но сам Фёдор Иванович считал, что «жизни блаженство в одной лишь любви».

4 ведущий: Все, кому дорога поэзия, должны до земли поклониться женщинам, которые вдохновляли Тютчева.  И будь благословенна 14-летняя Амалия фон Лерхенфельд, зажёгшая в душе 19-летнего Тютчева чистую, восторженную нежность. Отозвавшуюся через десятилетия одним из самых чарующих в русской лирике стихотворений:

         Я помню время золотое,

                          Я помню сердцу милый край.

                          День вечерел; мы были двое;

                          Внизу, в тени, шумел Дунай.

                          И на холму, там, где, белея,

                          Руина замка в дол глядит,

                          Стояла ты, младая фея,

                          На мшистый опершись гранит,

                          Ногой младенческой касаясь

                          Обломков груды вековой;

                          И солнце медлило, прощаясь

                          С холмом, и замком, и тобой.

Прошли годы. И снова скучный Карлсбад. Тяжело больной Тютчев приезжает сюда лечиться. Ему 67 лет. Он пишет: «Жизнь, как подстреленная птица, хочет подняться и не может…» И вдруг- новая встреча с Амалией.

И будь благословенна она, уже немолодая, уже не Амалия фон Лерхенфельд, а Крюденер-Адлерберг, что пробудила былой огонь  в сердце старого поэта, и над страной зазвучало:

Звучит романс «Я встретил вас…»

1 ведущий: И будь благословенна первая жена поэта, прекрасная и несчастная, Элеонора, урождённая графиня  Ботмер. Очаровательная, женственная, преданная Элеонора не отличалась глубиной интересов и, не владея русским языком, не знала поэзии своего мужа. Через 30 лет Тютчев вспомнил о ней стихами:

Еще томлюсь тоской желаний,

Еще стремлюсь к тебе душой –

И в сумраке воспоминаний.

 Еще ловлю я образ твой...

 Твой милый образ, незабвенный,

Он предо мной везде, всегда,

 Недостижимый, неизменный,

 Как ночью на небе звезда...

Страшным годом для  Элеоноры был 1836 год, когда тайный роман Тютчева с Эрнестиной Пфеффель-Дёрнберг стал достоянием гласности. Элеонора пыталась покончить жизнь самоубийством. Но выжила.

 Злая судьба преследовала несчастную женщину. На пароходе «Николай 1», которым Элеонора возвращалась из Петербурга к мужу в Турин. Элеонора спасла детей и сама выбралась на берег, но оправиться от потрясения не смогла. И только её смерть развязала все узлы. Вот тогда Тютчев осознал весь ужас случившегося. За одну ночь у гроба жены он поседел, но полностью оплатил счёт лишь много лет спустя - безысходной тоской. Если бы не «мюнхенская любовь» к Эрнестине Дёрнберг, которой за несколько месяцев до того поэт сказал «последнее прости», он, возможно, и не вынес бы тяжести понесенной им утраты. И сам он в пятилетнюю годовщину смерти своей жены писал к той, которая уже заступила место его Нелли: «Сегодняшний день – 9 сентября – печальное для меня число. Это был самый ужасный день моей жизни, и, не будь тебя, – он был бы, вероятно, последним моим днем».

Звучит музыка  Г.А. Свиридова

2 ведущий: Как только позволили правила приличия, в декабре 1838 года состоялась тайная помолвка Тютчева с Эрнестиной  Дёрнберг, а 17 июля 1839 года они обвенчались в Берне в церкви при русском посольстве. Эрнестина оставалась с Тютчевым до его последнего часа. Он подарил ей долгие годы счастливой жизни: Эрнестина выдержала 14-летний роман мужа с  Еленой Денисьевой, окружив  глубоким уважением его безмерную скорбь, когда Денисьевой не стало. Отношение Эрнестины Федоровны к поэту в это время лучше всего характеризуется ее же собственными словами: «...Его скорбь для меня священна, какова бы ни была ее причина». Она увенчала своё служение Тютчеву подвигом, выучив русский язык, чтобы читать стихотворения, посвящённые ей. Она читала и перечитывала их, но самое важное для неё стихотворение она обнаружила лишь два года спустя после смерти мужа.

Не знаю я, коснется ль благодать

Моей души болезненно-греховной,

Удастся ль ей воскреснуть и восстать,

 Пройдет ли обморок духовный?

Но если бы душа могла

 Здесь, на земле, найти успокоенье,

 Мне благодатью ты б была –

 Ты, ты, мое земное провиденье!..

Эрнестина была потрясена этим приветом. Как бы обеднела русская поэзия без её любви, её терпения, её душевной красоты и того чувства, которое она внушила поэту.

3 ведущий: С семьей Тютчев не «порывал» и никогда не смог бы решиться на это. Он, как уже говорилось, не был однолюбом. Подобно тому, как раньше любовь к первой жене жила в нем рядом со страстной влюбленностью в Эрнестину Дёрнберг, так и теперь привязанность к Эрнестине Федоровне, его второй жене, совмещалась с любовью к Елене Денисьевой, и это вносило в его отношения с обеими женщинами мучительную раздвоенность. Поэт сознавал себя виновным перед каждой из них за то, что не мог отвечать им той же полнотой и безраздельностью чувства, с каким они относились к нему.

 Романом в романе, беспримерной летописью любви называют стихи, посвящённые Денисьевой,   стихи, в которые перелилась история её великой и трагической любви к Тютчеву. С особой пронзительностью выразил Федор Иванович чувство вины перед своей Лелей, находящейся в унизительном положении незаконной жены, в стихотворении «О, как убийственно мы любим...»:

  4 ведущий: 

О, как убийственно мы любим,

 Как в буйной слепости страстей

  Мы то всего вернее губим,

   Что сердцу нашему милей!

                        Давно ль, гордясь своей победой,

                        Ты говорил: она моя...

                        Год не прошел — спроси и сведай,

                       Что уцелело от нея?

                       Куда ланит девались розы,

                       Улыбка уст и блеск очей?

                       Всё опалили, выжгли слезы

                       Горячей влагою своей.

Ты помнишь ли, при вашей встрече,

При первой встрече роковой,

Ее волшебны взоры, речи

И смех младенческо-живой?

И что ж теперь? И где ж всё это?

И долговечен ли был сон?

Увы, как северное лето,

Был мимолетным гостем он!

Судьбы ужасным приговором

Твоя любовь для ней была,

И незаслуженным позором

На жизнь ее она легла

Жизнь отреченья, жизнь страданья!

В ее душевной глубине

Ей оставались вспоминанья...

Но изменили и оне.

И на земле ей дико стало,

Очарование ушло...

Толпа, нахлынув, в грязь втоптала

То, что в душе ее цвело.

                       И что ж от долгого мученья,

                       Как пепл, сберечь ей удалось?

                       Боль злую, боль ожесточенья,

                       Боль без отрады и без слез!

О, как убийственно мы любим!

Как в буйной слепости страстей

Мы то всего вернее губим,

Что сердцу нашему милей!..

 Е.А. Денисьева: Я была совсем молоденькой и не видела, как грозен и беспощаден окружающий меня мир, когда впервые увидела Ф.И. Тютчева.

Звучит «Сентиментальный вальс» П.И.Чайковского, танцоры исполняют вальс.        

Е.А. Денисьева: Я действительно  кружилась и блистала в свете. Но моя весёлость, отвага, живость, бесшабашность- всё было сложено к ногам стареющего баловня гостиных. Да, чувство было истинным и возникло с первого взгляда, это было похоже на предопределение.

Любовь, любовь - гласит преданье -

 Союз души с душой родной -

 Их соединенье, сочетанье,

 И роковое их слиянье.

 И... поединок роковой...

 И чем одно из них нежнее

 В борьбе неравной двух сердец,

 Тем неизбежней и вернее,

 Любя, страдая, грустно млея,

 Оно изноет наконец...

Звучит «Сентиментальный вальс» П.И.Чайковского, танцоры исполняют вальс.

Зажигают свечи на столе Ф.И.Тютчева, входит Ф. И.Тютчев, садится в кресло.

Ф. И.Тютчев: Однажды я пришёл проведать дочек Дашу и Катю  в Смольный институт, вдруг промелькнуло чудесное смуглое, с огромными глазами существо. Какой бездонной глубиной, какой страстью и самозабвенной преданностью обернулась по отношению ко мне безмятежная лёгкость большеглазой смольнянки.

  О, не тревожь меня укорой справедливой!

  Поверь, из нас из двух завидней часть твоя:

  Ты любишь искренно и пламенно, а я —

 Я на тебя гляжу с досадою ревнивой.

 И, жалкий чародей, перед волшебным миром,

 Мной созданным самим, без веры я стою —

 И самого себя, краснея, узнаю

 Живой души твоей безжизненным кумиром.

Удивительный роковой смысл приобрели в отношениях наших мои стихи. Она не любила стихов, даже моих, но навеянные ею, они были необходимы, как воздух, словно в них одних она находила искупление своей грешной жизни. Ведь общество выбросило её вон. Пришлось уйти в отставку испектрисе Смольного. Ее тетя вынуждена была оставить свое место в Смольном институте и вместе с племянницей переселиться на частную квартиру.  Перед ней навсегда закрылись двери тех домов, где прежде она была желанной гостьей. Отец от неё отрёкся.

 Чему молилась ты с любовью,

 Что, как святыню, берегла,

 Судьба людскому суесловью

 На  поруганье предала.

 Толпа  вошла, толпа  вломилась

 В святилище души твоей,

 И  ты  невольно устыдилась

 И  тайн  и  жертв, доступных ей.

 Ах, когда б живые крылья

 Души, парящей  над толпой,

 Ее спасали от  насилья

 Безмерной  пошлости  людской!

Е.А. Денисьева: Я хотела, чтобы вся книга стихов была посвящена мне, я верила, что стихи заменят аналой, дадут мне право глядеть в глаза всему свету…и моему родному отцу, который отрёкся от меня, и моим детям, когда они подрастут и поймут меня, и самому Господу Богу, потому что в них было это оправдание. Вот как написал обо мне Фёдор Иванович:

                                       Как ни бесилося злоречье,

                                       Как ни трудилося над ней,

                                       Но этих глаз чистосердечье –

                                       Оно всех демонов сильней.

                                      Всё в ней так искренно и мило,

                                      Так все движенья хороши;

                                       Ничто лазури не смутило

                                       Ее безоблачной души.

                                      К ней и пылинка не пристала

                                      От глупых сплетней, злых речей;

                                      И даже клевета не смяла

                                      Воздушный шелк ее кудрей.

Наша мучительная любовь длилась 14 лет.

Звучит песня из к/ф «Собака на сене» - «Любовь, зачем ты мучаешь меня?»

Ф. И.Тютчев: Безумная и прекрасная, она сошла в могилу, заболев чахоткой. Тяжелы были последние минуты умирающей. Беспредельная скорбь Тютчева отразилась в посмертном стихотворении, считающемся вершиной его лирики:

  Весь день она лежала в забытьи,

 И всю ее уж тени покрывали.

 Лил теплый летний дождь – его струи

 По листьям весело звучали.

 И медленно опомнилась она,

 И начала прислушиваться к шуму,

 И долго слушала – увлечена,

 Погружена в сознательную думу...

 И вот, как бы беседуя с собой,

 Сознательно проговорила

 (Я был при ней, убитый, но живой):

 «О, как всё это я любила!»

Любила ты, и так, как ты, любить –

 Нет, никому еще не удавалось!

 О господи!.. и это пережить...

 И сердце на клочки не разорвалось

Звучит романс Г.А.Свиридова «Метель»

Ф. И.Тютчев : «Все кончено – вчера мы ее хоронили. Что это такое? Что случилось? О чем это я вам пишу – не знаю... Во мне все убито: мысль, чувство, память. Все. Пустота. Страшная пустота. В сердце пусто, мозг изнемождён. Страшно, невыносимо, писать более не в силах, да и что писать...»

 Теперь всё испробовано- ничего не помогло, ничто не утешило- не живётся- не живётся… И только в годовщину смерти Лёли я написал:

 Вот бреду я вдоль большой дороги

В тихом свете гаснущего дня...

Тяжело мне, замирают ноги...

Друг мой милый, видишь ли меня?

Все темней, темнее над землею —

Улетел последний отблеск дня...

Вот тот мир, где жили мы с тобою,

Ангел мой, ты видишь ли меня?

Завтра день молитвы и печали,

Завтра память рокового дня...

Ангел мой, где б души ни витали,

Ангел мой, ты видишь ли меня?

1 ведущий: Когда Тютчев не испытывал любовного волнения, поэзия замолкала в нём. Ему нужно было переживать любовь, муки, страсть, потерю, жертвенность. Всё это- здоровый климат для поэта.                                

Звучит музыка  Г.А. Свиридова

2 ведущий:

 Сияет солнце, воды блещут,

 На всем улыбка, жизнь во всем,

 Деревья радостно трепещут,

 Купаясь в небе голубом.

 Поют деревья, блещут воды,

 Любовью воздух растворен,

 И мир, цветущий мир природы,

 Избытком жизни упоен.

 Но и в избытке упоенья

 Нет упоения сильней

 Одной улыбки умиленья

 Измученной души твоей...

3 ведущий:

Из переполненной господним гневом чаши

Кровь льется через край, и Запад тонет в ней.

Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши! —

Славянский мир, сомкнись тесней...

 «Единство, — возвестил оракул наших дней, —

Быть может спаяно железом лишь и кровью...»

Но мы попробуем спаять его любовью, —

А там увидим, что прочней...

4 ведущий: Ф. И.Тютчев отзывался стихами на каждое значительное событие в личной жизни, на каждое сильное впечатление, вся его жизнь была переложена на стихи. Он был поэтом, поэтом от Бога!

 1 ведущий:                    (Ведущие берут свечи и читают)

        Мы вас благодарим за эту встречу,

        И, в верности поэзии клянясь,

        На стол поставим тютчевские свечи.

        Чтоб свет во тьме, как прежде. Не погас!

1 ведущий:        Он жив, огонь поэзии прекрасный!

        И никому не погасить его  вовек!

        И с нами Тютчев, мудрый, гордый, страстный.

        Вступает в двадцать первый век!

Звучит музыка  Г.А. Свиридова. Все кланяются и уходят.

Литературно-музыкальная гостиная, посвящённая Фёдору Ивановичу Тютчеву.

Оформление гостиной: Портреты Ф.И.Тютчева в молодости, Амалии Крюденер, Е.А.               Денисьевой, Элеоноры Тютчевой, Эрнестины Дёрнберг.

Рабочий стол А.С.Пушкина, столик Тютчева, рояль, подсвечники, кресла, диван, цветы

Звучит романс Г.А.Свиридова «Метель»

1 ведущий: Сегодня наша встреча в литературной гостиной посвящается Ф.И.Тютчеву.

2 ведущий: Для того, чтобы войти в историю литературы, достаточно единственной  книжки стихотворений. Во всяком случае Ф.И.Тютчеву хватило этого, чтобы его помнили и через двести восемь лет. А в своё время:  

        …Он блистал, как сын природы,

        Играл взглядом и умом,

        Блистал, как летом блещут воды,

        Как месяц блещет над холмом,

        И сны Венеции прекрасной,

        И грустной родины привет -

        Всё отражалось в слове самом

                                 И поражало высший свет. (Н.Рубцов)

Но стихи Тютчева до нас бы просто не дошли, если бы случайно не попали в Петербург к Пушкину.

  Пушкин сидя за столом: В России появляются новые молодые поэты: Шевырёв, Хомяков, Тютчев. Первые двое, несомненно, талантливы… А Тютчев?

Недавно мне передали его тетрадь со стихами, присланными из Германии, надо пересмотреть. Скорее всего, я их напечатаю. Здесь целый мир. Здесь Тютчев_ философ, любовник, природолюб.

        Как неразгаданная тайна,

        Живая прелесть дышит в ней -

        Мы смотрим с трепетом тревожным

        На тихий свет её очей.

        Земное ль в ней очарованье,

        Иль неземная благодать?

        Душа хотела б ей молиться.

        А сердце рвётся обожать…

У меня в руках тютчевские чудеса. Сколько раз уж читаю и по- настоящему испытываю миг чистого восторга.

        Счастлив, кто посетил сей мир

        В его минуты роковые!

        Его призвали всеблагие,

        Как собеседника на пир.

        Он их высоких зрелищ зритель.

        Он в их совет допущен был -

        И заживо, как небожитель.

        Из чаши их бессмертья пил!

Каково! Прелесть! Напечатаны в 3-ем томе журнала «Современник» вот эти 16 стихотворений. Поэт Пушкин не может не напечатать поэта Тютчева! Решено! Этот цикл выйдет под заголовком «Стихи, присланные из Германии»

Звучит музыка  Г.А. Свиридова.

3 ведущий: Но муза, правду соблюдая,

        Глядит, - а на весах у ней

        Вот эта книжка небольшая

        Томов премногих тяжелей.

Эти вещие слова А. Фета подтвердило время. И всё же упрёки, сетования, сожаления не прекращаются и по сей день: «За столь долгую жизнь он сделал так мало!» Сын Тютчева пытался объяснить вину отца перед читателями тем. Что тот слишком много времени отдавал сердечным заботам, но сам Фёдор Иванович считал, что «жизни блаженство в одной лишь любви».

4 ведущий: Все, кому дорога поэзия, должны до земли поклониться женщинам, которые вдохновляли Тютчева.  И будь благословенна 14-летняя Амалия фон Лерхенфельд, зажёгшая в душе 19-летнего Тютчева чистую, восторженную нежность. Отозвавшуюся через десятилетия одним из самых чарующих в русской лирике стихотворений:

         Я помню время золотое,

                          Я помню сердцу милый край.

                          День вечерел; мы были двое;

                          Внизу, в тени, шумел Дунай.

                          И на холму, там, где, белея,

                          Руина замка в дол глядит,

                          Стояла ты, младая фея,

                          На мшистый опершись гранит,

                          Ногой младенческой касаясь

                          Обломков груды вековой;

                          И солнце медлило, прощаясь

                          С холмом, и замком, и тобой.

Прошли годы. И снова скучный Карлсбад. Тяжело больной Тютчев приезжает сюда лечиться. Ему 67 лет. Он пишет: «Жизнь, как подстреленная птица, хочет подняться и не может…» И вдруг- новая встреча с Амалией.

И будь благословенна она, уже немолодая, уже не Амалия фон Лерхенфельд, а Крюденер-Адлерберг, что пробудила былой огонь  в сердце старого поэта, и над страной зазвучало:

Звучит романс «Я встретил вас…»

1 ведущий: И будь благословенна первая жена поэта, прекрасная и несчастная, Элеонора, урождённая графиня  Ботмер. Очаровательная, женственная, преданная Элеонора не отличалась глубиной интересов и, не владея русским языком, не знала поэзии своего мужа. Через 30 лет Тютчев вспомнил о ней стихами:

Еще томлюсь тоской желаний,

Еще стремлюсь к тебе душой –

И в сумраке воспоминаний.

 Еще ловлю я образ твой...

 Твой милый образ, незабвенный,

Он предо мной везде, всегда,

 Недостижимый, неизменный,

 Как ночью на небе звезда...

Страшным годом для  Элеоноры был 1836 год, когда тайный роман Тютчева с Эрнестиной Пфеффель-Дёрнберг стал достоянием гласности. Элеонора пыталась покончить жизнь самоубийством. Но выжила.

 Злая судьба преследовала несчастную женщину. На пароходе «Николай 1», которым Элеонора возвращалась из Петербурга к мужу в Турин. Элеонора спасла детей и сама выбралась на берег, но оправиться от потрясения не смогла. И только её смерть развязала все узлы. Вот тогда Тютчев осознал весь ужас случившегося. За одну ночь у гроба жены он поседел, но полностью оплатил счёт лишь много лет спустя - безысходной тоской. Если бы не «мюнхенская любовь» к Эрнестине Дёрнберг, которой за несколько месяцев до того поэт сказал «последнее прости», он, возможно, и не вынес бы тяжести понесенной им утраты. И сам он в пятилетнюю годовщину смерти своей жены писал к той, которая уже заступила место его Нелли: «Сегодняшний день – 9 сентября – печальное для меня число. Это был самый ужасный день моей жизни, и, не будь тебя, – он был бы, вероятно, последним моим днем».

Звучит музыка  Г.А. Свиридова

2 ведущий: Как только позволили правила приличия, в декабре 1838 года состоялась тайная помолвка Тютчева с Эрнестиной  Дёрнберг, а 17 июля 1839 года они обвенчались в Берне в церкви при русском посольстве. Эрнестина оставалась с Тютчевым до его последнего часа. Он подарил ей долгие годы счастливой жизни: Эрнестина выдержала 14-летний роман мужа с  Еленой Денисьевой, окружив  глубоким уважением его безмерную скорбь, когда Денисьевой не стало. Отношение Эрнестины Федоровны к поэту в это время лучше всего характеризуется ее же собственными словами: «...Его скорбь для меня священна, какова бы ни была ее причина». Она увенчала своё служение Тютчеву подвигом, выучив русский язык, чтобы читать стихотворения, посвящённые ей. Она читала и перечитывала их, но самое важное для неё стихотворение она обнаружила лишь два года спустя после смерти мужа.

Не знаю я, коснется ль благодать

Моей души болезненно-греховной,

Удастся ль ей воскреснуть и восстать,

 Пройдет ли обморок духовный?

Но если бы душа могла

 Здесь, на земле, найти успокоенье,

 Мне благодатью ты б была –

 Ты, ты, мое земное провиденье!..

Эрнестина была потрясена этим приветом. Как бы обеднела русская поэзия без её любви, её терпения, её душевной красоты и того чувства, которое она внушила поэту.

3 ведущий: С семьей Тютчев не «порывал» и никогда не смог бы решиться на это. Он, как уже говорилось, не был однолюбом. Подобно тому, как раньше любовь к первой жене жила в нем рядом со страстной влюбленностью в Эрнестину Дёрнберг, так и теперь привязанность к Эрнестине Федоровне, его второй жене, совмещалась с любовью к Елене Денисьевой, и это вносило в его отношения с обеими женщинами мучительную раздвоенность. Поэт сознавал себя виновным перед каждой из них за то, что не мог отвечать им той же полнотой и безраздельностью чувства, с каким они относились к нему.

 Романом в романе, беспримерной летописью любви называют стихи, посвящённые Денисьевой,   стихи, в которые перелилась история её великой и трагической любви к Тютчеву. С особой пронзительностью выразил Федор Иванович чувство вины перед своей Лелей, находящейся в унизительном положении незаконной жены, в стихотворении «О, как убийственно мы любим...»:

  4 ведущий: 

О, как убийственно мы любим,

 Как в буйной слепости страстей

  Мы то всего вернее губим,

   Что сердцу нашему милей!

                        Давно ль, гордясь своей победой,

                        Ты говорил: она моя...

                        Год не прошел — спроси и сведай,

                       Что уцелело от нея?

                       Куда ланит девались розы,

                       Улыбка уст и блеск очей?

                       Всё опалили, выжгли слезы

                       Горячей влагою своей.

Ты помнишь ли, при вашей встрече,

При первой встрече роковой,

Ее волшебны взоры, речи

И смех младенческо-живой?

И что ж теперь? И где ж всё это?

И долговечен ли был сон?

Увы, как северное лето,

Был мимолетным гостем он!

Судьбы ужасным приговором

Твоя любовь для ней была,

И незаслуженным позором

На жизнь ее она легла

Жизнь отреченья, жизнь страданья!

В ее душевной глубине

Ей оставались вспоминанья...

Но изменили и оне.

И на земле ей дико стало,

Очарование ушло...

Толпа, нахлынув, в грязь втоптала

То, что в душе ее цвело.

                       И что ж от долгого мученья,

                       Как пепл, сберечь ей удалось?

                       Боль злую, боль ожесточенья,

                       Боль без отрады и без слез!

О, как убийственно мы любим!

Как в буйной слепости страстей

Мы то всего вернее губим,

Что сердцу нашему милей!..

 Е.А. Денисьева: Я была совсем молоденькой и не видела, как грозен и беспощаден окружающий меня мир, когда впервые увидела Ф.И. Тютчева.

Звучит «Сентиментальный вальс» П.И.Чайковского, танцоры исполняют вальс.        

Е.А. Денисьева: Я действительно  кружилась и блистала в свете. Но моя весёлость, отвага, живость, бесшабашность- всё было сложено к ногам стареющего баловня гостиных. Да, чувство было истинным и возникло с первого взгляда, это было похоже на предопределение.

Любовь, любовь - гласит преданье -

 Союз души с душой родной -

 Их соединенье, сочетанье,

 И роковое их слиянье.

 И... поединок роковой...

 И чем одно из них нежнее

 В борьбе неравной двух сердец,

 Тем неизбежней и вернее,

 Любя, страдая, грустно млея,

 Оно изноет наконец...

Звучит «Сентиментальный вальс» П.И.Чайковского, танцоры исполняют вальс.

Зажигают свечи на столе Ф.И.Тютчева, входит Ф. И.Тютчев, садится в кресло.

Ф. И.Тютчев: Однажды я пришёл проведать дочек Дашу и Катю  в Смольный институт, вдруг промелькнуло чудесное смуглое, с огромными глазами существо. Какой бездонной глубиной, какой страстью и самозабвенной преданностью обернулась по отношению ко мне безмятежная лёгкость большеглазой смольнянки.

  О, не тревожь меня укорой справедливой!

  Поверь, из нас из двух завидней часть твоя:

  Ты любишь искренно и пламенно, а я —

 Я на тебя гляжу с досадою ревнивой.

 И, жалкий чародей, перед волшебным миром,

 Мной созданным самим, без веры я стою —

 И самого себя, краснея, узнаю

 Живой души твоей безжизненным кумиром.

Удивительный роковой смысл приобрели в отношениях наших мои стихи. Она не любила стихов, даже моих, но навеянные ею, они были необходимы, как воздух, словно в них одних она находила искупление своей грешной жизни. Ведь общество выбросило её вон. Пришлось уйти в отставку испектрисе Смольного. Ее тетя вынуждена была оставить свое место в Смольном институте и вместе с племянницей переселиться на частную квартиру.  Перед ней навсегда закрылись двери тех домов, где прежде она была желанной гостьей. Отец от неё отрёкся.

 Чему молилась ты с любовью,

 Что, как святыню, берегла,

 Судьба людскому суесловью

 На  поруганье предала.

 Толпа  вошла, толпа  вломилась

 В святилище души твоей,

 И  ты  невольно устыдилась

 И  тайн  и  жертв, доступных ей.

 Ах, когда б живые крылья

 Души, парящей  над толпой,

 Ее спасали от  насилья

 Безмерной  пошлости  людской!

Е.А. Денисьева: Я хотела, чтобы вся книга стихов была посвящена мне, я верила, что стихи заменят аналой, дадут мне право глядеть в глаза всему свету…и моему родному отцу, который отрёкся от меня, и моим детям, когда они подрастут и поймут меня, и самому Господу Богу, потому что в них было это оправдание. Вот как написал обо мне Фёдор Иванович:

                                       Как ни бесилося злоречье,

                                       Как ни трудилося над ней,

                                       Но этих глаз чистосердечье –

                                       Оно всех демонов сильней.

                                      Всё в ней так искренно и мило,

                                      Так все движенья хороши;

                                       Ничто лазури не смутило

                                       Ее безоблачной души.

                                      К ней и пылинка не пристала

                                      От глупых сплетней, злых речей;

                                      И даже клевета не смяла

                                      Воздушный шелк ее кудрей.

Наша мучительная любовь длилась 14 лет.

Звучит песня из к/ф «Собака на сене» - «Любовь, зачем ты мучаешь меня?»

Ф. И.Тютчев: Безумная и прекрасная, она сошла в могилу, заболев чахоткой. Тяжелы были последние минуты умирающей. Беспредельная скорбь Тютчева отразилась в посмертном стихотворении, считающемся вершиной его лирики:

  Весь день она лежала в забытьи,

 И всю ее уж тени покрывали.

 Лил теплый летний дождь – его струи

 По листьям весело звучали.

 И медленно опомнилась она,

 И начала прислушиваться к шуму,

 И долго слушала – увлечена,

 Погружена в сознательную думу...

 И вот, как бы беседуя с собой,

 Сознательно проговорила

 (Я был при ней, убитый, но живой):

 «О, как всё это я любила!»

Любила ты, и так, как ты, любить –

 Нет, никому еще не удавалось!

 О господи!.. и это пережить...

 И сердце на клочки не разорвалось

Звучит романс Г.А.Свиридова «Метель»

Ф. И.Тютчев : «Все кончено – вчера мы ее хоронили. Что это такое? Что случилось? О чем это я вам пишу – не знаю... Во мне все убито: мысль, чувство, память. Все. Пустота. Страшная пустота. В сердце пусто, мозг изнемождён. Страшно, невыносимо, писать более не в силах, да и что писать...»

 Теперь всё испробовано- ничего не помогло, ничто не утешило- не живётся- не живётся… И только в годовщину смерти Лёли я написал:

 Вот бреду я вдоль большой дороги

В тихом свете гаснущего дня...

Тяжело мне, замирают ноги...

Друг мой милый, видишь ли меня?

Все темней, темнее над землею —

Улетел последний отблеск дня...

Вот тот мир, где жили мы с тобою,

Ангел мой, ты видишь ли меня?

Завтра день молитвы и печали,

Завтра память рокового дня...

Ангел мой, где б души ни витали,

Ангел мой, ты видишь ли меня?

1 ведущий: Когда Тютчев не испытывал любовного волнения, поэзия замолкала в нём. Ему нужно было переживать любовь, муки, страсть, потерю, жертвенность. Всё это- здоровый климат для поэта.                                

Звучит музыка  Г.А. Свиридова

2 ведущий:

 Сияет солнце, воды блещут,

 На всем улыбка, жизнь во всем,

 Деревья радостно трепещут,

 Купаясь в небе голубом.

 Поют деревья, блещут воды,

 Любовью воздух растворен,

 И мир, цветущий мир природы,

 Избытком жизни упоен.

 Но и в избытке упоенья

 Нет упоения сильней

 Одной улыбки умиленья

 Измученной души твоей...

3 ведущий:

Из переполненной господним гневом чаши

Кровь льется через край, и Запад тонет в ней.

Кровь хлынет и на вас, друзья и братья наши! —

Славянский мир, сомкнись тесней...

 «Единство, — возвестил оракул наших дней, —

Быть может спаяно железом лишь и кровью...»

Но мы попробуем спаять его любовью, —

А там увидим, что прочней...

4 ведущий: Ф. И.Тютчев отзывался стихами на каждое значительное событие в личной жизни, на каждое сильное впечатление, вся его жизнь была переложена на стихи. Он был поэтом, поэтом от Бога!

 1 ведущий:                    (Ведущие берут свечи и читают)

        Мы вас благодарим за эту встречу,

        И, в верности поэзии клянясь,

        На стол поставим тютчевские свечи.

        Чтоб свет во тьме, как прежде. Не погас!

1 ведущий:        Он жив, огонь поэзии прекрасный!

        И никому не погасить его  вовек!

        И с нами Тютчев, мудрый, гордый, страстный.

        Вступает в двадцать первый век!

Звучит музыка  Г.А. Свиридова. Все кланяются и уходят.