А. Ремизов «Взвихрённая Русь»: жанровые трансформации.
статья по литературе по теме

Дёмина И. В.

А. Ремизов «Взвихрённая Русь»: жанровые трансформации.

«Взвихрённая Русь» − первая книга из серии мемуаров-хроник А.Ремизова о жизни и творчестве писателя в контексте революционных событий^[1]. Это произведение-эксперимент, попытка преодоления границ классической формы текста. История создания этого внутренне цельного, но структурно прерывистого повествования свидетельствует о том, что его основой является монтаж — один из принципов авангардного искусства. Наиболее законченно структура «Взвихрённой Руси» была представлена в полной редакции 1927 года, но монтажность как повествовательный модус возникает уже в первых редакциях начальных глав хроники, появившихся в периодике. А Ремизов использует коллаж из весьма разнородного материала (дневниковых записей, снов, лирических «слов», таких, как «Слово о погибели русской земли» и философской поэмы «О судьбе огненной: От слов Гераклита Эфесского», некрологов, записей разговоров в уличной толпе, документов, лозунгов и тому подобное. О книге «Россия в письменах» (М.; Берлин, 1922) А. Ремизов писал, что это «не историческое ученое сочинение, а новая форма повести, где действующим лицом является не отдельный человек, а целая страна, время же действия — века»^[2].

Творчество писателя находилось в центре событий, оказавших сильное влияние на развитие искусства начала ХХ века. В результате революционной смены культурно-исторических эпох произошла резкая деформация прежних эстетических идеалов и всей системы художественного мышления, канон^[3] ушедшей эпохи осознается тормозом в развитии искусства, препятствием адекватного выражения духовно-практической ситуации своего времени.

В произведениях предреволюционного периода А. Ремизов до предела использовал возможности романа. В этом процессе он исчерпал ресурсы жанра. Через трансформацию классических канонов литературы писатель создает «Взвихрённую Русь», с жанровым обозначением «временник». Книжные источники выполняют в творческом дискурсе А. Ремизова необычайно существенные и неоднозначные функции. «У Андрея Белого было живое, предметное воображение - чего у меня нет. Мне всегда нужна книга, литературный источник. <...> Перед глазами всегда читанный образец и формулы выражения», − говорил Ремизов биографу, отвечая на вопросы об особенностях своего творчества, а собственный художественный метод определял как «творчество по материалу»^[4]. Прообразом и историческим аналогом значительной части текстов данного хроникального произведения является «Временник» дьяка Ивана Тимофеева, созданный в 1616−1619 гг^[5]. Хроника «смутного времени» в сочетании с личными наблюдениями и мемуарными свидетельствами летописца стала своеобразным образцом для сложной и многозначной композиции, не имеющей себе подобий в традиционной жанровой системе. Следует заметить, что отказ от формы романа в пользу хроники оказывается не случайным.

В короткой статье под названием «Конец романа», написанной в 1922 году, Осип Мандельштам объявил, что переход от романа к хронике неизбежен. Он предсказывал гибель «биографии как формы личного существования» и, следовательно, гибель романа, который в традиционном понимании есть не что иное, как «композиционно замкнутое протяженное и законченное в себе повествование о судьбе одного лица или целой группы лиц» ^[6]. Поскольку романа нет, то на первый план выдвигается проблема кардинальных изменений в способах повествования и поиска новых литературных форм.

Фрагментарная проза оказывается более приспособленной к отражению сиюминутности и прерывистости повседневного существования, чем «широкомасштабный, последовательный, развивающийся по жестким законам роман, − и, разумеется, жанром, близким по восприятию к читателю, существующему, как и автор, во фрагментарном повседневном мире»^[7].

Открытая фрагментарная форма и компиляторный характер литературно-исторической хроники послужили А. Ремизову средствами для создания экспериментальной нарративной структуры с оптимальными формальными возможностями. Жанр фрагментарной прозы обладает ярким автобиографическим характером, стремлением к реалистичности, интимностью повествования. Кроме того, фрагментарные произведения А. Ремизова позволяют читателю «включиться» в моментальное восприятие автора текста, увидеть мир сквозь призму работы его сознания. Форма хроник открыла перед А. Ремизовым возможность интерполировать резные тексты, включая собственные работы, прежде опубликованных отдельными изданиями. В тексте встречаются цитаты и аллюзии на его романы-пророчества: «Пятая язва» и «Плачужная канава».

«Взвихрённая Русь» лишена традиционных атрибутов развития классического повествования — таких, как последовательное появление героев или последовательное же развитие ситуаций от завязки к развязке. Существуют две оси, на которых крепится повествование. Первая — горизонтальная — это хроника «автобиографического героя-повествователя»: Персонажи оказываются в особом психологическом состоянии, которое писатель называет «беснованием» или «вихревращением». Речь идет о роковом проклятии, ставшим главной причиной появления невротического чувства вины. ««Взвихренная Русь» - метафора А. Ремизова, которая реализует идею «Родина во власти бесов». Сознательное неприятие быта, подавленности духа и тела явлено в таком удивительном феномене ремизовского жизнетворчества, как Обезьянья Великая и Вольная Палата («материалы» мифического общества удивительным образом вплетены в общую мозаику «Взвихренной Руси»)^[8].

Вторая ось — вертикальная — связана с попытками преодоления этого «чепухового» пространства быта (круговорота-вихря революции), стремлением выйти за границу «дневного» и рационального. Отсюда историко-культурная память, выраженная в главе «Петербург» и «Огненная Россия». Источником глубинной памяти писателя являются сны, пророчества, знамения и мифы. Этот вид творческой памяти определяет трансцендентное пространство мифоромана^[9] и включает все ирреальные сюжеты, такие, как сверхъестественные явления природы, сны-прорчества, видения старцев-пророков и святых. Кроме того, трансцендентное пространство охватывает и подчиняет себе другие пространственные образования в структуре повествования. Именно в нем обнаруживаются истоки и смысловые разгадки основных лейтмотивов и смыслообразов «Взвихрённой Руси». А. Ремизову удается создать особое виртуальное пространство. Используя современную терминологию, мы можем рассматривать текстовую структуру мифоромана как попытку создать виртуальную реальность. Характерными признаками новой реальности являются: моделирование в реальном масштабе времени; имитация окружающей обстановки с высокой степенью реализма; возможность воздействовать на окружающую обстановку.

Анализируя композиционное строение «Взвихрённой Руси», следует сказать о линейном повествовании, соблюдающем строгую хронологическую последовательность (собственно «временник»), и пространстве авторской субъективности, метафизического преображения действительности, которое с психологической точностью отражает ремизовские рефлексии по поводу происходящих событий. Размышляя о революции 1905-года, явившейся попыткой резкой деформации исторического «уклада» России, А. Ремизов предвидит будущие катаклизмы через образы прошлого. Перемещая личную биографию, личную судьбу во времени и пространстве исторических и мифологических событий, писатель погружается в глубину мировой истории. Он действительно моделирует текстовую структуру «Взвихрённой Руси» в реальном масштабе времени, а пластически-визуальный метод изображения дает эффект имитации окружающей обстановки с высокой степенью реализма. Воспринимая все происходящие в России события в эсхатологическом контексте.

Современность представлена не только сквозь призму исторических параллелей, но и в облике «последних времен». Тема конца мира и наступающего Страшного Суда – одна из сквозных тем «Взвихрённой Руси», пронизывающая записи событий современности, и сновидений. Сны и знамения являются основными структурными компонентами, поддерживающими «вертикальную ось», на которой художественно закреплены культурно-историческая память, сознание и страдание героя. Вместе с тем знамения одновременно связаны и с «горизонтальной осью», они выполняют определенные конструктивные функции, которые являются основой выстраиваемого гиперпространства.