Устный журнал "...замученная судьбой" о жизни и творчестве Марины Ивановны Цветаевой.
методическая разработка по литературе (11 класс) по теме

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение средняя общеобразовательная школа №1 с углубленным изучением отдельных предметов Бугульминского муниципального района Республики Татарстан

Устный журнал для учащихся 10-11 классов

«… замученная … судьбой»

о жизни и творчестве Марины Ивановны Цветаевой.

Щукина Елена Сергеевна,

высшая категория,

учитель русского языка и литературы

2012

Цель: углубить знания учащихся о жизни и творчестве  М.И.Цветаевой.

Задачи:  

1. Помочь учащимся понять судьбу русской поэтессы, её творчество;
2. Развивать творческие способности, самостоятельность инициативу при  подготовке к устному журналу;
3.  Способствовать развитию устной речи учащихся;
4. Воспитывать нравственные качества: понимание чужих поступков, сострадание, способность откликнуться на чужую боль.

Предварительная подготовка:

1. Работа с дополнительными источниками, рассказывающими о судьбе и творчестве М.И.Цветаевой.
2. Составление сценария  с творческой группой.
3. Продумывание музыкального оформления и иллюстративного материала.
4. Распределение  ролей.

Оборудование:  презентация к  устному журналу, выставка книг о М.И.Цветаевой.

Ход мероприятия.

Зрители смотрят клип на стихи     о М.И.Цветаевой.

Ведущий.  26 сентября 1892 года известному  русскому поэту Марине Ивановне Цветаевой  исполняется 120 лет. Судьба этой женщины несчастна и трагична, как  и  её поэтическая жизнь. Сегодня с помощью устного журнала мы узнаем с вами об этом поэте-женщине.

Ученик 1. Чтобы рассказать о несчастной женщине, замученной, загнанной горем и судьбой, достаточно привести несколько фактов из её трудной жизни. Но,  чтобы рассказать о поэте с такой судьбой,  просто фактов недостаточно. Ведь поэт -  это всегда нечто большее, чем просто человек, тем более такой, как Марина Ивановна Цветаева. Попробуем  понять, что заставило Марину Ивановну пойти на столь отчаянный шаг: свести счеты с жизнью в далеком  провинциальном городке – Елабуге.  

Ведущий 2.  Страница 1 «Детство».

Страница 1 «Детство».

Исполняется  танцевальная композиция.

Чтец 4.

Молитва.

Христос и Бог! Я жажду чуда

Теперь, сейчас, в начале дня!

О, дай мне умереть, покуда

Вся жизнь как книга для меня.

Ты мудрый, ты не скажешь строго:

«Терпи, еще не кончен срок».

Ты сам мне подал  - слишком много!

Я жажду сразу всех дорог!

Всего хочу: с душой цыгана

Идти под песни на разбой,

За всех страдать под звук органа

 И амазонкой мчаться в бой;

Гадать по звездам в черной башне,

Вести детей вперед – сквозь тень…

Чтоб был легендой  - день вчерашний,

Чтоб был безумьем -  каждый день!

Люблю и крест, и шелк, и каски,

Моя душа мгновений след…

Ты дал мне детство – лучше сказки

 И дай смерть – в семнадцать лет!

Ведущий 2. «Детство -  лучше сказки», - говорит Цветаева. Хотя длилась эта счастливая пора совсем недолго. Немало печали  увидела в жизни эта девочка, дочь Ивана Владимировича Цветаева, замечательного ученого-филолога, основателя знаменитого Музея изобразительных искусств на Волхонке. Будучи уже немолодым человеком, Иван Владимирович похоронил горячо любимую жену, от которой остались дочь и сын, и женился вторично, продолжая любить ушедшую. Этого не знали, но чувствовали, а потом поняли его дочери от второго брака — Марина и Анастасия. Впрочем, отец был нежно привязан к их матери — Марии Александровне, урожденной Мейн, женщине романтической, расставшейся в юности с любимым человеком, одаренной и самоотверженной. «Счастливая, невозвратимая пора детства» была связана с рождественскими елками, с первыми книгами и рассказами матери, с «живыми картинами»; летние «золотые деньки» протекали в старинном городке Тарусе на Оке...

Чтец 5.

Ах, золотые деньки!

Где уголки потайные,

Где вы, луга заливные

Синей Оки?

Старые липы в цвету,

К взрослому миру презренье

И на жаровне варенье

 В старом саду.

К Богу идут облака:

Лентой холмы огибая,

Тихая и голубая

Плещется Ока.

Детство верни нам, верни

Все разноцветные бусы,

Маленькой, милой Тарусы

Летние дни.

Ведущий 2. Благополучие покинуло семью в тот год, когда Марине исполнилось десять лет. Мария Александровна заболела чахоткой; ее здоровье требовало теплого, мягкого климата, и с осени 1902 года семья уехала за границу: Мария Александровна лечилась в Италии, Швейцарии и Германии; Марина и Ася жили и учились в тамошних частных пансионах; Иван Владимирович разрывался между Москвой и заграницей. Тоска полусиротства  у юной Марины чередовалась с впечатлениями от недолговечных дружб, перемен мест и незабвенных впечатлений от прелестного итальянского Нерви, швейцарских величественных Альп, сказочного германского Шварцвальда. Одиночество на людях — слишком рано познала юная Марина Цветаева этот парадокс жизни, раздвоивший ее душу. Мечтательная девочка, ищущая уединения, нуждающаяся в ласке, она редко бывала одна. «Уединение: уйди в себя, как прадеды в феоды», — напишет она спустя много лет и будет всю жизнь стремиться к блаженному, в мире не существующему одиночеству и одновременно, словно спасаясь от него, постоянно искать общения, вечно встречаясь не с теми, сетовать, разочаровываться и вновь искать, ненадолго обретать и неизбежно терять, оставаясь в постоянном зачарованном кругу собственной отчужденности. Мать — единственная, которая могла бы внести гармонию в ее смятенное сердце, — не была рядом; долгие зимние месяцы она оставалась лишь прекрасной мечтой, — до каникул, когда дети наконец съезжались с родителями... В Германии, холодной осенью 1904 года, Мария Александровна сильно простудилась; на следующий год решено было ехать в Россию, в Ялту. Год, прожитый в Крыму, принес Марине Цветаевой юношеское увлечение революционной героикой, — у всех на устах был лейтенант Шмидт; среди новых знакомых оказались радикально настроенные люди. Но крымские впечатления вскоре сменились безутешным горем: так и не выздоровевшая Мария Александровна, которую летом 1906 года привезли в Тарусу, скончалась там 5 июля.

Ведущий 1. Осенью Марина по собственной воле пошла в интернат при московской частной гимназии, предпочтя целый год жить среди чужих людей, но не в стенах осиротевшего Трехпрудного дома, где она появлялась лишь в конце недели. Беспорядочно читала книги и жила жизнью их героев, исторических и вымышленных, реальных и литературных, одинаково страдая за всех. Лорелея, Княжна Джаваха, Мария Башкирцева, Наполеон, его несчастный сын, герцог Рейхштадтский, герой пьесы Э. Ростана «Орленок» (которую Цветаева перевела — перевод не уцелел). Сара Бернар в его роли. По следам этой «наполеониады» Цветаева, не достигнув и семнадцатилетия, одна поехала в Париж и прослушала летний курс по старофранцузской литературе. Она уже писала стихи и рассказы, вела дневники. Если б чудом можно было воссоздать весь тот хаос переживаний и впечатлений, что царил тогда в ее сердце и голове, и все, что она поверяла бумаге, получился бы объемистый сумбурный психологический роман. В жизни юная Цветаева была диковата и дерзка, застенчива и конфликтна. Не уживалась в гимназиях и меняла их: за пять лет — три. Замкнутая в себе, она была неотступно влекома жаждой узнать мир, и в первую очередь — литературный. Появившийся в цветаевской семье поэт Эллис (Л. Л. Кобылинский) был, вероятно, первопричиной ее знакомства с московскими символистами; юная Цветаева посещала издательство «Мусагет», где царил Андрей Белый с его «ритмистами», вслушивалась в непонятные ей споры. Ее интересовала и одновременно отталкивала личность и поэзия Валерия Брюсова. И вероятно, в ее детской гордой и робкой душе постепенно созревал честолюбивый замысел: войти в этот малознакомый, но влекущий мир — со своим миром, своим словом, рассказать другим то, что она пережила, только она одна...

И она собрала стопку стихов — исповедь души за последние два года, отнесла в Леонтьевский, заплатила за печатание пятисот экземпляров и через месяц уже держала в руках довольно неказистую книгу в сине-зеленой картонной обложке под названием «Вечерний альбом».

Ведущий 2. Наивная первозданность, создавая особое обаяние непосредственности, подкупили читателей «Вечернего альбома». На книгу последовали отклики М. Волошина, Н. Гумилева, В. Брюсова и других, — отклики одобрительные и ожидающие дальнейшего. (Брюсов, впрочем, своими надеждами увидеть впредь в стихах Цветаевой чувства более «острые» и мысли более «нужные» задел ее самолюбие, и она этого не забыла...) Автор «Вечернего альбома» приглашал в свою страну — блаженную страну детства, прекрасного, хотя и не всегда безоблачного, с нежной и печальной матерью («Видно, грусть оставила в наследство Ты, о мама, девочкам своим»); с любимыми книгами, говорил о «счастье быть на свете», о первых робких попытках любить; о скуке и обыденности жизни среди равнодушных лиц; о волшебных сказках Соловьева, о Даме с камелиями — и многом-многом другом. Эта россыпь полудетских «впечатлений бытия» лишь условно делилась в книге на три части: «Детство», «Любовь», «Только тени». Все тут было слито в единую романтику. Райское детство, сновиденная, «без мер и без конца» любовь и дорогие сердцу «тени», ушедшие навсегда. В сущности, «Вечерний альбом» уже можно назвать предтечей Цветаевой как творческой личности, которая являла себя пока что посредством наивного, «невзрослого стиха». Впрочем, уже и сейчас порою слышался голос не просто талантливого ребенка — но поэта.

Чтец 6.

Душа и имя.

Пока огнями смеется бал,

Душа не уснет в покое.

Но имя мне Бог дал иное:

Морское оно, морское!

В круженье вальса, под нежный вздох

Забыть не могу тоски я.

Мечты иные мне подал Бог:

Морские они, морские!

Поет огнями манящий зал,

Поет и зовет, сверкая.

Но душу Бог мне иную дал:

Морская она, морская!

Ведущий 1. Марина Ивановна всегда чувствовала свою избранность, свою непохожесть на других…

Ведущий 2. Страница 2 «Сергей Эфрон и Ариадна».

Страница 2 «Сергей Эфрон и Ариадна».

Ведущий 2. Весной 1911 года Цветаева уехала в Крым. В Коктебеле, живя у Волошина, старшего, верного друга, благословителя ее на путь поэзии, она встретилась с Сергеем Эфроном; он был круглым сиротой, сыном революционных деятелей, близким к народническим кругам, — на год моложе ее. С этого момента кончилось «трагическое отрочество» и началась «блаженная юность».

Чтец 7.

С.Э.

С вызовом ношу его кольцо!

- Да в вечности – жена, не на бумаге. –

Его чрезмерно узкое лицо

Подобно шпаге.

Безмолвен рот его, углами вниз,

Мучительно-великолепны брови.

В его лице  трагически слились

Две древних крови.

Он тонок первой тонкостью ветвей.

Его глаза – прекрасно-бесполезны! –

Под крыльями раскинутых бровей –

Две бездны.

В его лице я рыцарству верна,

- Всем вам, кто жил и умирал без страху! –

Такие – в роковые времена –

Слагают стансы – и идут на плаху.

Ведущий 1. В январе 1912 года Цветаева вышла за Эфрона замуж и тогда же выпустила второй сборник стихов — «Волшебный фонарь». Этот сборник был исключением в ее творческой биографии, когда ее новые стихи повторяли, перепевали старые мотивы. В сентябре 1912 года у Цветаевой родилась дочь Ариадна.

Чтец 8.

Але.

Ты будешь невинной, тонкой,

Прелестной – и все чужой.

Стремительной амазонкой,

Пленительной госпожой,

И косы свои, пожалуй,

Ты будешь носить, как шлем.

Ты будешь царицей бала

И всех молодых поэм.

И многих пронзит, царица,

Насмешливый твой клинок,

И все, что мне – только снится,

Ты будешь иметь у ног.

Все будет тебе покорно,

И все при тебе – тихи.

 Ты будешь, как я – бесспорно –

И лучше – писать стихи…

Но будешь ли ты – кто знает? –

Смертельно виски сжимать,

Как их вот сейчас сжимает

Твоя молодая мать.

Ведущий 1. Судьба и тут не дала Цветаевой никакого шанса. Жизнь Ариадны сложилась печально: уехав вместе с отцом в 1939 году из Парижа в СССР, она стала врагом народа, проведя в заключении много лет. В июле 1975 года больная, измученная умерла…

Ведущий 2. В целом жизнь Цветаевой (семейная устроенность, множество встреч, душевный подъем) в течение этих пяти-шести лет была, вероятно, самой счастливой по сравнению со всеми предыдущими и всеми последующими годами. Она писала стихи, вдохновленные людьми, которые вызывали в ней «тайный жар»: Байроном, Пушкиным, теми, кого любила... Цветаева уже начинала сознавать себе цену и притом предвидела, что ее «звездный час» пробьет не скоро, но пробьет непременно.

Чтец 9.

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я – поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет.

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сонм и фимиам,

Моим стихам о юности  и смерти –

- Нечитанным стихам! –

Разбросанным в пыли по магазинам

(Где их никто не брал и не берет!),

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черед.

Ведущий 1. Когда началась  Первая Мировая война, Сергей Яковлевич Эфрон стал братом милосердия, курсируя с санитарным поездом, рискуя жизнью. Эфрон, получивший назначение прапорщика запасного пехотного полка, присягал царю. Поэтому он в годы гражданской войны  вынужден был расстаться с женой и присоединиться  к армии Корнилова. Настала долгие годы разлуки. Белый офицер, он отныне превратился для Цветаевой в мечту, в прекрасного «белого лебедя», героического и обреченного. Ей оставалось только ждать, умирать вместе с детьми от голода, страдать, не получая весточки.

Чтец 10.

С.Э.

Сижу без света и без хлеба,

И без воды.

Затем и насылает беды

Бог, что живой меня на небо

Взять замышляет за труды.

Сижу, - с утра ни корки черствой –

Мечту такую полюбя,

Что – может – всем своим покорством

- Мой Воин! – выкуплю тебя.

Звучит романс на стихи М.И.Цветаевой «Генералам двенадцатого года».

Ведущий 2. И только в 1922 году Марина Ивановна встретилась с мужем в Берлине, куда по собственной воле уехала в эмиграцию, к мужу. Затем семья выехала в Прагу, где и прожила три года. В 1925 году они переехали во Францию, прожив там 13,5 лет.        1 февраля 1925 года у  Марины Ивановны родился долгожданный сын, о котором она  грезила, мечтала…

Ведущий 1. В начале 30-ых годов С.Я.Эфрон  подал прошение о получении советского паспорта. Условием «прощения» его белогвардейского прошлого было поставлено участие в работе просоветского «Союза возвращения», курируемого, как позже выяснится, органами НКВД. Замешанный в ряде скандалов, Эфрон был вынужден бежать из Франции. Эмиграция отшатнулась от жены «агента Москвы».

Просмотр видеосюжета об Эфроне С.Я.

Чтец 11.

Ни к городу и ни к селу –

Езжай, мой сын, в свою страну, -

В край – все краям наоборот!

Куда назад идти – вперед

Идти, - особенно – тебе,

Руси не видавшее

Дитя мое… Мое? Её –

Дитя! То самое былье,

Которым порастает быль.

Землицу, стершуюся в пыль, -

Ужель ребенку в колыбель

Нести в трясущихся горстях:

«Русь – этот прах, чти – этот прах!»…

Нас родина не позовет!

Езжай, мой сын, домой – вперед –

В свой край, в свой век, в свой час, - от нас –

В Россию – вас, в Россию – масс,

В наш-час  - страну! В сей-час – страну!

В на-Марс – страну! В без-нас – страну!

Ведущий 2. 12 июня 1939 года Цветаева отплыла из Франции на родину навстречу бедам и гибели… (Звучит музыка.) Страница 3 «Мур».

Страница 3 «Мур».

Чтец 1.

Так, левой рукой упершись в талью

И ногу выставив вперед,

Стоишь. Глаза блистаю сталью.

Не улыбается твой рот.

Краснее губы и чернее брови

Встречаются – но эта масть!

Светлее солнца! Час не пробил

Руну – под ножницами пасть.

Все женщины тебе целуют руки

И забывают сыновей,

Весь как струна! Славянской скуки

Ни тени – красоты твоей.

Остолбеневши от такого света,

Я знаю: мой последний час!

И как не умереть поэту,

Когда поэма удалась!

Так, выступив из черноты бессонной

Кремлевских башенных вершин,

Предстал мне в предрассветном сонме

Тот, кто еще придет: мой сын.

Ведущий 2.  Это  стихотворение было  написано  задолго до рождения сына  в 1920 году. Уже в этом стихотворении мы чувствуем то обожание и восхищение, которое будет вылито на маленького Мура, Мурлыку, как его звали в семье.

Ведущий 1. 1 февраля 1925 года у  Марины Ивановны родился долгожданный сын, Георгий Сергеевич Эфрон,  о котором она  грезила, мечтала. Она отчаивалась, когда ей казалось, что это будет не ее сын, и писала Ольге Черновой-Колбасиной: «... Мой сын ведет себя в моем чреве исключительно тихо, из чего заключаю, что опять не в меня. – Я серьезно. — Конечно,  у Сережи глаза лучше (и характер лучше!), и т. д.,  но это все-таки на другого работать, а я бы хотела на себя...». Он умел читать и писать с шести лет, и к десяти годам прочитал многое из того, что его сверстники познают лишь к шестнадцати.  Французским владел как родным, он думал на нем, но не забывал и русского, а по вечерам занимался с матерью немного и немецким. Марина Ивановна   не только  многое давала  Муру, отрывая часы для занятий и разговоров с ним от творчества,  но и сама многое брала у него. Высокий, не по летам развитый, очень привлекательный, с тонким профилем, привыкший к разговорам взрослых, к серьезным размышлениям, он всюду сопровождал мать.  

Чтец 2.

Дети — это взгляды глазок боязливых,
Ножек шаловливых по паркету стук,
Дети - это солнце в пасмурных мотивах,
Целый мир гипотез радостных наук.

Вечный беспорядок в золоте колечек,
Ласковых словечек шепот в полусне,
Мирные картинки птичек и овечек,
Что в уютной детской дремлют на стене.

Дети — это вечер, вечер на диване,
Сквозь окно, в тумане, блестки фонарей,
Мерный голос сказки о царе Салтане,
О русалках-сестрах сказочных морей.

Дети — это отдых, миг покоя краткий,
Богу у кроватки трепетный обет,
Дети — это мира нежные загадки,
И в самих загадках кроется ответ!

Ведущий 2. Но Мур не был таким. Он был совсем другим ребенком. В  восемь лет Мур  пытался  самостоятельно переводить французские стихи из детской книжки на русский, а в шестнадцать уже прочитал  всего Анатоля Франса и Жюля Ромэна, выучил  наизусть Стефана Малларме, переводил романы Жоржа Сименона и делал заметки на полях экзистенциалистического романа Ж-П Сартра «Тошнота». Ему разрешено было спорить с матерью, делать её замечания.

Ведущий 1. Читая воспоминания современников Марины Ивановны о Муре, можно заметить одну очень важную деталь: мать и сын были неразлучны. У мальчика не было друзей, и все свои секреты он делил с сестрой или матерью. Многие также отмечают сходство не только внешнее, но внутренне: характером был весь в мать. Даже Сергей Яковлевич в одном из писем к другу говорит о Муре: «Моего ничего нет. Удивительный мальчик! Вылитый  Марин Цветаев». Мечта Цветаевой сбылась: будет кому продолжить её, цветаевский род».

Ведущий 2. Марина отслеживала в дневнике и письмах сестре Анастасии едва ли не каждый день его жизни. Вот несколько строк из них, светящихся не только наивною гордостью матери, но и тонкостью анализа психологического облика совсем еще маленького ребенка — Муру, так Марина звала Георгия, — только третий год:
«Удивительно взрослая речь, чудно владеет словом. Мужественен, любит говорить не как дети. И совсем иначе, чем Аля. Хочет всегда стать на что-то, повыше, чтобы слушали...».

Ведущий1. Когда Георгию было восемь лет, она писала: «Очень зрел. Очень критичен. Марина, — сказал мне Бальмонт, — это растет твой будущий прокурор!» Но ему, малышу Мурлыке, была свойственна не только жажда справедливости и повышенного внимания взрослых.
На прогулках с матерью он без умолку (она даже устает от его болтовни и мечтает, чтобы он помолчал!) говорит об автомобилях, собирает из деревянных чурочек пыхтящий (в его воображении) паровозик, приносит для сестренки Али из парижского Люксембургского сада красивый букет каштановых листьев, и без устали засыпает мать вопросами, говорит, говорит, говорит.. «Отчего, почему, где, как, зачем?» — извечное детское любопытство, открытие Мира Познающим. В нем было и обычное, детское, милое, чарующее, как и во всех малышах.
Но отношения матери и долгожданного сына нельзя было назвать простыми. С Муром было всегда непросто: и когда он был еще ребенком, и когда стал подростком.

Чтец 3.

Есть тихие дети. Дремать на плече

У ласковой мамы и сладко и днем.

Их слабые ручки не рвутся к свече, -

Они не играют с огнем.

Есть дети – как искры: им пламя сродни.

Напрасно их учат: «Ведь жжется, не тронь!»

Они своенравны (ведь искры они!)

И смело хватают огонь.

Есть странные дети: в них дерзость и страх.

Крестом потихоньку себя осеняя,

Подходят, не смеют,  бледнеют в слезах

И плача бегут от огня.

Мой милый! Был слишком небрежен твой суд:

«Огня побоялась – так гибни во мгле!»

Твои обвинения мне сердце грызут

И душу пригнули к земле.

Есть странные дети: от страхов своих

Они погибают в туманные дни.

Им нету спасенья,  подумай о них

И  слишком меня не вини!

Ты душу надолго пригнул мне к земле..

 - Мой милый, был так беспощаден твой суд! –

Но все  же я сердцем  твоя – и во мгле

«За несколько светлых минут!»

Ведущий 2. Именно Мур ругался с матерью и требовал, чтобы она вслед за мужем С.Я.Эфроном и дочерью Алей вернулась в Россию. И она вернулась. На свою погибель, на свое несчастье…

Ведущий 1. Мур после смерти матери долго скитался. Оставшись один, он совершенно не знал, как и где ему жить. Ему – пятнадцать, он один: отец и сестра в тюрьме, никто не хочет ему помогать – его семья опальная. Самые близкие друзья помогают Муру:  Чистопольский интернат, Москва, Ташкент, недолгая учеба в Литературном институте, призыв в действующую армию и смерть в бою…

Ведущий 2. Вот  коротенькая автобиография Мура, в которой он пишет: «Я, Георгий Сергеевич Эфрон, родился 1-го февраля 1925 года в городе Прага (Чехо-Словакия). До 1939 года я проживал в Париже вместе со своей матерью. В 1939 году вернулся в СССР, где в 1943 году я окончил 10-летку. В настоящее время работаю на заводе, куда был направлен ввиду непризыва меня в Красную Армию». Автобиография помечена 12 ноября 1943 года.

Ведущий 1. Но в начале июня 1944 Мура призывают в армию. Мур находился в составе 7-ой стрелковой роты 3-го батальона. За неделю до своей гибели он писал теткам: «Дорогая Лиля и Зина! 28-го получил Вашу открытку и обрадовался ей чрезвычайно… письма на фронте очень помогают, и радуешься им несказанно как празднику… Кстати, мертвых я видел первый раз в жизни: до сих пор я отказывался смотреть на покойников, включая и М.И. А теперь столкнулся со смертью вплотную. Она страшна, безобразна; опасность – повсюду, но каждый надеется, что его не убьет… Предстоят тяжелые бои, так как немцы очень зловредны, хитры и упорны. Но я полагаю, что смерть меня минует, а что ранят, так это очень возможно…» И ранили… Смертельно. 7 июля под деревней Друйка.  После боя в книге учета полка было написано: «Красноармеец Георгий Эфрон убыл в медсанбат по ранению. 7.7.1944 г.». И это последнее, что известно о Муре…

Ведущий 2. Когда-то Марина Ивановна говорила: «У Али моей ни одной черты, кроме общей светлости… Я в этом женском роду – последняя. Аля – целиком в женскую линию эфроновской семьи, вышла родной сестрой Сережиным сестрам… Женская линия может возобновиться на дочери Мура, я еще раз могу воскреснуть, еще раз – вынырнуть…

Ведущий 1. К сожалению, судьба  обманула Цветаеву… Впрочем, как всегда…

Даны мне были и голос любый

И восхитительный выгиб лба.

Судьба меня целовала в губы,

Учила первенствовать Судьба.

Устам платила я щедрой данью,

Я розы сыпала на гроба…

Но на бегу меня тяжкой дланью

Схватила за волосы Судьба!

Страница 4 « На родине. Последние годы».

Страница 4 « На родине. Последние годы»

Чтец 12.

Страна

С фонарем обшарьте

Весь подлунный свет.

Той страны на карте –

Нет, в пространстве – нет.

Выпита как с блюдца:

Донышко блестит!

Можно ли вернуться

В дом, который – срыт?

Заново родися!

В новую страну!

Ну-ка, воротися

На спину коню

Сбросившему! (Кости

Целы-то – хотя?)

Эдакому гостю

Булочник – ломтя

Ломаного, плотник –

Гроба не продаст!

Той её – несчетных

Верст, небесных царств,

Той, где на монетах –

Молодость моя,

Той России – нету.

Как и той меня.

Ведущий 2. Родина встретила неприветливо. Арестованы муж и дочь. Её здесь почти не помнят.  Гослитиздат  задерживает книжку стихов. «Благополучные» поэты отпускают в её адрес ироничные шпильки, устраняясь от какой-либо помощи: ни денег, ни крыши над головой, а нужно жить, носить Але и мужу передачи, учить Мура…

Ведущий 1. С  начала Великой Отечественной войны Цветаева совсем растерялась. Боялась, что не сумеет прокормить сына. В начале августа она вместе с  группой писателей выехал в Елабугу. Цветаева готова была на все лишь бы получить хоть какую-то работу. 26 августа она написала заявление в Литфонд с просьбой принять её на работу в качестве судомойки. Но и в этом ей было отказано.

Чтец 13.

Пора снимать янтарь,

Пора менять словарь,

Пора гасить фонарь

Наддверный…

Звучит музыка… (Аве Мария?)

Ведущий 2. 31 августа 1941 года великий русский поэт Марина Ивановна Цветаева добровольно ушла из жизни. В одной из предсмертных записок – строки: «А меня простите – не вынесла». Лишь много лет спустя после её смерти на елабужском кладбище на месте предполагаемой могилы Цветаевой была поставлена надгробная доска.

Чтец 14. 

Идешь, на меня похожий,

Глаза устремляя вниз.

Я их опускала -  тоже!

Прохожий, остановись!

Прочти – слепоты куриной

И маков набрав букет,

Что звали меня Мариной

И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь – могила,

Что я появлюсь, грозя…

Я слишком сама любила

Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,

И кудри мои вились…

Я тоже была прохожий!

Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий

И ягоду ему вслед, -

Кладбищенской земляник

Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,

Главу опустив на грудь,

Легко обо мне подумай,

Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!

Ты весь в золотой пыли…

 - И пусть тебя не смущает

Мой голос из-под земли.

Ведущий 1. Её  поэтический дар, её дети: Ариадна, Ирина, Георгий, её муж были даны Марине Ивановне, чтобы прожить жизнь так, как она её и прожила. Видимо в этом и было её предназначенье.  «Земная и чужая» она такой для многих и осталась. Судьба не была с ней ласкова и щедра, наверное, потому, что настоящий поэт не может быть счастлив, и она это прекрасно понимала.

Чтец 15.  (Звучит музыка А. Вивальди. Сезоны. Лето)

Уж сколько их упало в эту бездну,

Разверстую вдали!

Настанет и день, когда и я исчезну

С поверхности земли,

Застынет все, что пело и боролось,

Сияло и рвалось:

И зелень глаз моих, и нежный голос,

И золото волос.

И будет жизнь с её насущным хлебом,

 С забывчивостью дня.

 И все будет – как будто бы под небом

 И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине,

И так недолго злой,

Любившей час, когда дрова в камине

 Становятся золой,

Виолончель, и кавалькады в чаще,

И колокол в селе…

 - Меня, такой живой и настоящей

На ласковой земле!

К вам всем – что мне, ни в чем не знавшей меры,

Чужие и свои?!

 Я обращаюсь с требованием веры

И просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:

За правду да и нет,

За то, что мне так часто – слишком грустно

И только двадцать лет,

За то, что мне прямая неизбежность

Прощение обид,

За всю мою безудержную нежность

За слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,

За правду, за игру…

 - Послушайте! Ещё меня любите

За то, что я умру.

Танцевальная композиция.

Список литературы.

1. Русская литература XX века. 11 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. / В.В.Агеносов и др. – М.: Дрофа
2. Белкина М. Скрещение судеб.
3. Мошковский А. Георгий, сын Цветаевой.
4. Саакянц А. Марина Цветаева.
5. Цветаева А. Воспоминания. – М.: Советский писатель, 1983