Положение

об общешкольном конкурсе чтецов

«Гроза 1812 года»,

посвященном 200- летнему юбилею Отечественной войны 1812 года    

Цели конкурса.

Конкурс чтецов проводится с целью развития  патриотического воспитания учащихся средствами художественного слова на материале родной истории.

Сроки и место проведения.

1. Конкурс состоится 24 февраля 2012 года в 14:00 в актовом зале здания № 3 МКОУ СОШ № 10 по адресу: ул. Лесорубов, д.15
2. Заявки на участие принимаются до 17 февраля 2012 года.

Участники.

Принять участие в конкурсе могут учащиеся 5 –11  классов.

Условия конкурса.

1. Количество учащихся от каждого класса – не более 2 человека.
2. Продолжительность выступлений не должна превышать 5 минут.
3. Замена участников конкурса и произведений, заявленных для исполнения, без согласования с организаторами конкурса не допускается.
4. Повторное исполнение произведения, прочитанного другим участником конкурса, не допускается.
5. Коллективные выступления в конкурсе не допускаются.

Содержание выступлений.

В рамках конкурса могут быть исполнены:

-  произведения поэтов-участников Отечественной войны 1812 года;

- произведения об Отечественной войне 1812 года других поэтов

Критерии оценки.

При оценке выступлений участников учитываются:

- знание текста;

- соблюдение средств выразительного чтения (логическое ударение, темп, интонация);

- внешний вид.

Подведение итогов и награждение.

1. Итоги конкурса подводятся по 2-м  возрастным группам: 1 группа –           5 –7 классы, 2 группа – 8 – 11 классы.
2. Победители определяются по наибольшей сумме набранных баллов.
3. Победители награждаются Дипломами, все участники конкурса – благодарностями за участие.

 «Гроза 1812 года»

Конкурс чтецов

«Над голубым Неманом плыл дым от костров. Передовые части громадной армии ждали сигнала к переправе. Все зависело от маленькой фигурки в треугольной шляпе и сером сюртуке, которая тяжело сидела на белом коне. Эта фигурка на холме видна была издали. От нее ждали знака идти на русскую сторону.

Но Наполеон не давал знака. Он разглядывал молодой сосняк и желтые курганы, лежавшие на той стороне. Там не было ни живой души.
Удивительны были и эта тишина и полное отсутствие русской армии. Так не начиналась еще ни одна война…»

Отрывок из романа Л.Рубинштейна «Дорога победы»

        Федор Иванович Тютчев «Неман». Читает ученик 9 «в» класса Роман Грибановский

Ты ль это, Неман величавый?
Твоя ль струя передо мной?
Ты, столько лет, с такою славой,
России верный часовой?..
Один лишь раз, по воле бога,
Ты супостата к ней впустил –
И целость русского порога
Ты тем навеки утвердил...

Ты помнишь ли былое, Неман?
Тот день годины роковой,
Когда стоял он над тобой,
Он сам – могучий южный демон,
И ты, как ныне, протекал,
Шумя под вражьими мостами,
И он струю твою ласкал
Своими чудными очами?

Победно шли его полки,
Знамена весело шумели,
На солнце искрились штыки,
Мосты под пушками гремели –

И с высоты, как некий бог,
Казалось, он парил над ними,
И двигал всем, и всё стерег
Очами чудными своими...

Лишь одного он не видал...
Не видел он, воитель дивный,
Что там, на стороне противной,
Стоял Другой – стоял и ждал...
И мимо проходила рать –
Всё грозно-боевые лица,
И неизбежная Десница
Клала на них свою печать...

И так победно шли полки,
Знамена гордо развевались,
Струились молнией штыки,
И барабаны заливались...
Несметно было их число –
И в этом бесконечном строе
Едва ль десятое чело
Клеймо минуло роковое...

Между 5 и 7 сентября 1853

В ночь на 12 (24) июня 1812 года армия Наполеона форсировала Неман и вторглась в пределы России. Основная центральная группа войск в составе 220 тыс. человек во главе с Наполеоном вела наступление на Ровно и Вильно. Расчет Наполеона сводился к тому, чтобы использовать численное превосходство, разбить рассредоточенные Русские армии поодиночке.
В этих условиях единственно правильным решением русского командования было избегать сражений, отвести и объединить обе армии, чтобы подготовиться к успешному контрнаступлению. Русские войска вели арьергардные бои, нанося значительные потери наступавшей Французской армии.

Ф. Н. Глинка «Добрый воин, что с тобой?». Читает Кирилл Смоленцев, ученик 10 класса.

«Добрый воин, что с тобой?
Кровь из ран струится!..
Где и с кем кровавый бой?
Кто на Русь стремится?
Счастью кто грозит сих стран
И царю-надежде?
Расскажи... Но кровь из ран
Дай унять нам прежде».
- Ах! счастливым тишиной,
Друга! вам безвестно,
Что давно горит войной
Край наш повсеместно!
Лютый враг вломился к нам
С грозными полками:
Гром пред ним, и по стопам
Кровь течет реками!
Всюду ужас, смерть и страх!
Свежие могилы!
Запылал в моих глазах
Родины край милый!
Пусты хижины стоят,
Брошены чертоги,
Громы всех равно разят,
Небеса всем строги!
Ах, я зрел и отчий дом,
В пепел обращенный;
Враг везде бросал свой гром -
В град и в храм священный!
Там-о страшный сердцу час!
Мне легко ль то было?-
На груди моей погас
Взор супруги милой!
Той, кем был мне красен свет,
Нет на свете боле:
Месть врагам! был мой обет,
И летел я в поле.
Где слились Москвы струи
И струи Колочи,
В битвах там прошли три дни
И без сна три ночи.
Жадно кровь пила земля;
Мы не уступали
И широкие поля
Трупами устлали.
И теперь кровавый пар
Над полями дремлет,
И теперь еще пожар
Те поля объемлет...
Но звучит, я слышу, дол:
Вот гремят бойницы!
Ах! то враг к стенам пошел
Древния столицы!
Полетим!-«Пожди хоть час,
Отдохни доколе..."
- Нет! я слышу трубный глас,
Глас, зовущий в поле!..
Можно ль боль мне помнить ран
И остаться с вами,
Если всем грозит тиран
Рабством и цепями!..
Вот пожар-и дым столпом!
Даль зажглася битвой:
Сладко пасть в руках с мечом
И в устах с молитвой!
Дети мирной тишины!
Нам ли до покоя?
Всех за честь родной страны
Кличет голос боя!
Будь ты вождь, бог браней, им
Наш обет: отмщенье! -
Так сказал - и все за ним
Дружно на сраженье!

Между 1812-1816

«После двухдневной героической обороны Смоленска войсками Раевского, Неверовского и Дохтурова русская армия, оставив город, отступала по старой Смоленской дороге...

17 августа батальон Дениса Давыдова, особенно отличившийся в делах под Катанью и Дорогобужем, стоял близ Царева Займища. Сюда на рассвете прибыл новый главнокомандующий Михаил Илларионович Кутузов, только что пожалованный титулом светлейшего князя…»

(Из исторической хроники Н. Задонского «Денис Давыдов»)

Е. Трушин «Князю Смоленскому». Читает Антонина Пермякова, ученица 8а класса.

4 сентября русские армии подошли к селу Бородино, где по предложению начальника квартирмейстерской части полковника Карла Федоровича Толя была выбрана плоская позиция протяженностью до 8 км. Она представляла собой покрытую кустарником и перелесками холмистую равнину, через которую протекало несколько небольших речек, русла которых проходили по глубоким оврагам.

Федор Николаевич Глинка «Песнь сторожевого воина перед Бородинскою битвою». Читает Максим Рогожников, ученик 7 «г» класса.

Друзья! Мы на брегах Колочи,
Врагов к нам близок стан;
Мы сну не покоряем очи,
Не слышим боли ран!..
Друзья, бодрей! Друзья, смелей!
Не до покоя нам!
Идет злодей, грозит злодей
Москвы златым верхам!
Там в пепле край, вот в божий храм
С конем вломился враг!
Тут лечь костьми, тут биться нам:
До града предков - шаг!
Славян сыны! Войны сыны!
Не выдадим Москвы!

Спасем мы честь родной страны
Иль сложим здесь главы!..
Уж гул в полях, уж шум слышней!
День близок роковой...
Заря светлей, огни бледней...
Нас кличет враг на бой!
Идет на нас, к нему пойдем
В широкие поля;
Прими ты нас, когда падем,
Родимая земля!..
...Так воин на брегах Колочи
Друзьям пред боем пел;
И сон не покорял их очи,
И дух в них пламенел!

Между 1812-1816

Вернувшись в свою палатку после объезда Бородинского поля накануне дня великой битвы, Наполеон сказал: «Шахматы поставлены, игра начнется завтра».

«Было шесть часов утра. Гулко грохнула в туманном воздухе, против русского левого крыла, первая французская пушка. На ее звук раздался условный выстрел против правого русского крыла – и разом загремели сотни пушек с обеих сторон…»

(Из романа Г. П. Данилевского «Сожженная Москва»)

Петр Андреевич Вяземский «Поминки по Бородинской битве». Читает Екатерина Ионова, ученица 8 «б» класса.

Милорадовича помню
В битве при Бородине:
Был он в шляпе без султана
На гнедом своём коне.

Бодро он и хладнокровно
Вёл полки в кровавый бой,
Строй за строем густо, ровно
Выступал живой стеной.

Только подошли мы ближе
К средоточию огня,
Взвизгнуло ядро и пало
Перед ним, к ногам коня,

И, сердито землю роя
Адским огненным волчком,
Не затронуло героя,
Но осыпало песком.

«Бог мой! — он сказал с улыбкой,
Указав на вражью рать, –
Нас завидел неприятель
И спешит нам честь отдать».

И Кутузов предо мною,
Вспомню ль о Бородине,
Он и в белой был фуражке,
И на белом был коне.

Чрез плечо повязан шарфом,
Он стоит на высоте,
И под старцем блещет ярко
День в осенней красоте.

Старца бодрый вид воинствен,
Он сред полчищ одинок,
Он бесстрастен, он таинствен,
Он властителен, как рок.

На челе его маститом,
Пролетевшею насквозь
Смертью раз уже пробитом,
Пламя юное зажглось.

Пламя дум грозой созревших,
В битве закалённых дум,
Он их молча вопрошает
Сквозь пальбу, огонь и шум.

Мыслью он парит над битвой,
И его орлиный взгляд
Движет волею и силой
Человеческих громад.

И его молниеносцы
Ждут внимательно кругом,
Чтоб по слову полководца
Зарядить крылатый гром.

От вождя к вождю обратно
Мчатся быстрые гонцы,
Но иного безвозвратно
Смерть хватает на лету!

Против нас дружины, ужас
Завоёванных земель,
Записавшие победу
С давних лет в свою артель;

Славой блещущие лица
И в главе их – вождь побед,
Гордым солнцем Аустерлица
Загоревшее лицо.

Но бледнеет это солнце
И течёт на запад свой,
А взойдёт другое солнце
Над пылающей Москвой.

И впервые в грудь счастливца
Недоверья хлад проник:
Так с учителем заспорил
Седовласый ученик.

К острову Святой Елены
Здесь проложен первый шаг,
И Кремля святые стены
В казнь себе усвоит враг.

День настал! Мы ждали битвы,
Все возрадовались ей:
Шли давно о ней молитвы
Приунывших усачей.

И на пир весёлый словно
Каждый радостно летит,
Будь у каждого три жизни,
Он всех трёх не пощадит.

Никогда ещё в подлунной
Не кипел столь страшный бой:

Из орудий ад чугунный,
Разразившись, поднял вой;

Целый день не умолкает,
Извергая смерть кругом;
Строй за строем исчезает
Под убийственным огнём.

Но пылают мщенья гневом
Снова свежие ряды,
Свежей кровью и посевом
Смерть плодит свои бразды.

Словно два бойца во злобе,
Набежала рать на рать;
Грудью в грудь вломились обе,
Чтоб противника попрать.

Но победа обоюдно
То даётся нам, то им;
В этот день решить бы трудно,
Кто из двух непобедим.

Крепнет боевая вьюга,
Всё сильней растёт она,
И вцепившихся друг в друга
Разнимает ночь одна.

Грозный день сей Бородинский
Им и нам в почёт равно.
Славься битвой исполинской,
Славься ввек, Бородино!..

1869

Д. В. Давыдов «Бородинское поле». Читает Анжелика Плохих, ученица 7 «в» класса.

Умолкшие холмы, дол некогда кровавый,

Отдайте мне ваш день, день вековечной славы,

И шум оружия, и сечи, и борьбу!

Мой меч из рук моих упал. Мою судьбу

Попрали сильные. Счастливцы горделивы

Невольным пахарем влекут меня на нивы...

О, ринь меня на бой, ты, опытный в боях,

Ты, голосом своим рождающий в полках

Погибели врагов предчувственные клики,

Вождь Гомерический, Багратион великий?

Простри мне длань свою, Раевский, мой герой?

Ермолов! я лечу — веди меня, я твой:

О, обреченный быть побед любимым сыном,

Покрой меня, покрой твоих перунов дымом!

Но где вы?.. Слушаю... Нет отзыва! С полей

Умчался брани дым, не слышен стук мечей,

И я, питомец ваш, склонясь главой у плуга,

Завидую костям соратника иль друга.

1829

Луконин «На этом поле». Читает Василиса Лелекова, ученица 5 «г» класса.

В.А. Жуковский «Бородинская годовщина». Читает Всеволод Васин, ученик 5 «а» класса.

Русский царь созвал дружины

Для великой годовщины

На полях Бородина.

Там земля окрещена:

Кровь на ней была святая;

Там, престол и Русь спасая,

Войско целое легло

И престол и Русь спасло.

Как ярилась, как кипела,

Как пылила, как гремела

Здесь народная война

В страшный день Бородина!

На полки полки бросались,

Холмы в громах загорались,

Бомбы падали дождем,

И земля тряслась кругом.

А теперь пора иная:

Благовонно-золотая

Жатва блещет по холмам;

Где упорней бились, там

Мирных инокинь обитель;

И один остался зритель

Сих кипевших бранью мест,

Всех решитель браней - крест.

И на пир поминовенья

Рать другого поколенья

Новым, славным уж царем

Собрана на месте том,

Где предместники их бились,

Где столь многие свершились

Чудной храбрости дела,

Где земля их прах взяла.

Так же рать числом обильна;

Так же мужество в ней сильно;

Те ж орлы, те ж знамена

И полков те ж имена...

А в рядах другие стали;

И серебряной медали,

Прежним данной ей царем,

Не видать уж ни на ком.

И вождей уж прежних мало:

Много в день великий пало

На земле Бородина;

Позже тех взяла война;

Те, свершив в Париже тризну

По Москве и рать в отчизну

Проводивши, от земли

К храбрым братьям отошли.

Где Смоленский, вождь спасенья?

Где герой, пример смиренья,

Введший рать в Париж, Барклай?

Где, и свой и чуждый край

Дерзкой бодростью дививший

И под старость сохранивший

Всё, что в молодости есть,

Коновницын, ратных честь?

Неподкупный, неизменный,

Хладный вождь в грозе военной,

Жаркий сам подчас боец,

В дни спокойные мудрец,

Где Раевский? Витязь Дона,

Русской рати оборона,

Неприятелю аркан,

Где наш Вихорь-Атаман?

Где наездник, вождь летучий,

С кем врагу был страшной тучей

Русских тыл и авангард,

Наш Роланд и наш Баярд,

Милорадович? Где славный

Дохтуров, отвагой равный

И в Смоленске на стене

И в святом Бородине?

И других взяла судьбина:

В бое зрев погибель сына,

Рано Строганов увял;

Нет Сен-При; Ланской наш пал;

Кончил Тормасов; могила

Неверовского сокрыла;

В гробе старец Ланжерон;

В гробе старец Бенингсон.

И боец, сын Апполонов...

Мнил он гроб Багратионов

Проводить в Бородино...

Той награды не дано:

Вмиг Давыдова не стало!

Сколько славных с ним пропало

Боевых преданий нам!

Как в нем друга жаль друзьям!

И тебя мы пережили,

И тебя мы схоронили,

Ты, который трон и нас

Твердым царским словом спас,

Вождь вождей, царей диктатор,

Наш великий император,

Мира светлая звезда,

И твоя пришла чреда!

О, година русской славы!

Как теснились к нам державы!

Царь наш с ними к чести шел!

Как спасительно он ввел

Рать Москвы к врагам в столицу!

Как незлобно он десницу

Протянул врагам своим!

Как гордился русский им!

Вдруг... от всех честей далеко,

В бедном крае, одиноко,

Перед плачущей женой,

Наш владыка, наш герой,

Гаснет царь благословенной;

И за гробом сокрушенно,

В погребальный слившись ход,

Вся империя идет.

И его как не бывало,

Перед кем всё трепетало!..

Есть далекая скала;

Вкруг скалы морская мгла;

С морем степь слилась другая,

Бездна неба голубая;

К той скале путь загражден...

Там зарыт Наполеон.

Много с тех времен, столь чудных,

Дней блистательных и трудных

С новым зрели мы царем;

До Стамбула русский гром

Был доброшен по Балкану;

Миром мстили мы султану;

И вскатил на Арарат

Пушки храбрый наш солдат.

И всё царство Митридата

До подошвы Арарата

Взял наш северный Аякс;

Русской гранью стал Аракс;

Арзерум сдался нам дикий;

Закипел мятеж великий;

Пред Варшавой стал наш фрунт,

И с Варшавой рухнул бунт.

И, нежданная ограда,

Флот наш был у стен Царьграда;

И с турецких берегов,

В память северных орлов,

Русский сторож на Босфоре,

Отразясь в заветном море,

Мавзолей наш говорит:

«Здесь был русский стан разбит».

Всходит дневное светило

Так же ясно, как всходило

В чудный день Бородина;

Рать в колонны собрана,

И сияет перед ратью

Крест небесной благодатью,

И под ним ввиду колонн

В гробе спит Багратион.

Здесь он пал, Москву спасая,

И, далеко умирая,

Слышал весть: Москвы уж нет!

И опять он здесь, одет

В гробе дивною бронею,

Бородинскою землею;

И великий в гробе сон

Видит вождь Багратион.

В этот час тогда здесь бились!

И враги, ярясь, ломились

На холмы Бородина;

А теперь их тишина,

Небом полная, объемлет,

И как будто бы подъемлет

Из-за гроба голос свой

Рать усопшая к живой.

Несказанное мгновенье!

Лишь изрек, свершив моленье,

Предстоявший алтарю:

Память вечная царю!

Вдруг обгрянул залп единый

Бородинские вершины,

И в один великий глас

Вся с ним армия слилась.

Память вечная, наш славный,

Наш смиренный, наш державный,

Наш спасительный герой!

Ты обет изрек святой;

Слово с трона роковое

Повторилось в дивном бое

На полях Бородина:

Им Россия спасена.

Память вечная вам, братья!

Рать младая к вам объятья

Простирает вглубь земли;

Нашу Русь вы нам спасли;

В свой черед мы грудью станем;

В свой черед мы вас помянем,

Если царь велит отдать

Жизнь за общую нам мать.

1839

Д. В. Давыдов «Бородинское поле». Читает ученик  Константин Волков, 11 класса.

Луконин «На этом поле». Читает Анастасия Новикова, ученица 9 «в» класса.

Александру Алексеевичу Тучкову, герою Отечественной войны 1812 года, погибшему на Бородинском поле, посвящено стихотворение Марины Ивановны Цветаевой «Генералам Двенадцатого года» Это стихотворение Марина Цветаева написала в Феодосии в декабре 1913 года, во времена празднования 100-летней годовщины победы русского народа в Отечественной войне.

М. И. Цветаева «Генералам двенадцатого года». Исполняет Валерия Иванова, ученица 8 «а» класса.

Вы, чьи широкие шинели

Напоминали паруса,

Чьи шпоры весело звенели

И голоса,

И чьи глаза, как бриллианты,

На сердце вырезали след, —

Очаровательные франты

Минувших лет!

Одним ожесточеньем воли

Вы брали сердце и скалу, —

Цари на каждом бранном поле

И на балу.

Вас охраняла длань Господня

И сердце матери. Вчера —

Малютки-мальчики, сегодня —

Офицера!

Вам все вершины были малы

И мягок — самый черствый хлеб,

О, молодые генералы

Своих судеб!

            _________

Ах, на гравюре полустертой,

В один великолепный миг,

Я встретила, Тучков-четвертый,

Ваш нежный лик,

И вашу хрупкую фигуру,

И золотые ордена…

И я, поцеловав гравюру,

Не знала сна…

О, как, мне кажется, могли вы

Рукою, полною перстней,

И кудри дев ласкать — и гривы

Своих коней.

В одной невероятной скачке

Вы прожили свой краткий век…

И ваши кудри, ваши бачки

Засыпал снег.

Три сотни побеждало — трое!

Лишь мертвый не вставал с земли.

Вы были дети и герои,

Вы всё могли.

Что так же трогательно-юно,

Как ваша бешеная рать?..

Вас златокудрая Фортуна

Вела, как мать.

Вы побеждали и любили

Любовь и сабли острие —

И весело переходили

В небытие.

26 декабря 1813 Феодосия 

Лучший поэтический памятник Бородинскому   сражению – это стихотворение М. Ю. Лермонтова  «Бородино». Оно было написано в год 25 годовщины Отечественной войны 1812 года

Стихотворение М.Ю. Лермонтова «Бородино» читает ученица 6 «в» класса Ульяна Шибакова.

- Скажи-ка, дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!

- Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри - не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля...
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы!

Мы долго молча отступали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?»

И вот нашли большое поле:
Есть разгуляться где на воле!
Построили редут.
У наших ушки на макушке!
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки -
Французы тут как тут.

Забил заряд я в пушку туго
И думал: угощу я друга!
Постой-ка, брат мусью!
Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!

Два дня мы были в перестрелке.
Что толку в этакой безделке?
Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
"Пора добраться до картечи!"
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень.

Прилег вздремнуть я у лафета,
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз.
Но тих был наш бивак открытый:
Кто кивер чистил весь избитый,
Кто штык точил, ворча сердито,
Кусая длинный ус.

И только небо засветилось,
Все шумно вдруг зашевелилось,
Сверкнул за строем строй.
Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...
Да, жаль его: сражен булатом,
Он спит в земле сырой.

И молвил он, сверкнув очами:
"Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте же под Москвой,
Как наши братья умирали!"
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в Бородинский бой.

Ну ж был денек! Сквозь дым летучий
Французы двинулись, как тучи,
И всё на наш редут.
Уланы с пестрыми значками,
Драгуны с конскими хвостами,
Все промелькнули перед нам,
Все побывали тут.

Вам не видать таких сражений!..
Носились знамена, как тени,
В дыму огонь блестел,
Звучал булат, картечь визжала,
Рука бойцов колоть устала,
И ядрам пролетать мешала
Гора кровавых тел.

Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..
Земля тряслась – как наши груди,
Смешались в кучу кони, люди,
И залпы тысячи орудий
Слились в протяжный вой...

Вот смерклось. Были все готовы
Заутра бой затеять новый
И до конца стоять...
Вот затрещали барабаны -
И отступили бусурманы.
Тогда считать мы стали раны,
Товарищей считать.

Да, были люди в наше время,
Могучее, лихое племя:
Богатыри - не вы.
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля.
Когда б на то не божья воля,
Не отдали б Москвы!

        В стихотворении «Два великана» военное столкновение России и Франции, произошедшее двадцать лет назад, аллегорически представлено в виде борьбы «старого русского великана» и дерзкого «трехнедельного удальца» (намек на кратковременность существования наполеоновской империи). «Русский витязь», воплощающий Россию и ее народ, справляется с чужаком легко…

М.Ю. Лермонтов «Два великана». Читает Ника Черных, ученица 6 «б» класса.

В шапке золота литого
Старый русский великан
Поджидал к себе другого
Из далеких чуждых стран.

За горами, за долами
Уж гремел об нем рассказ,
И померяться главами
Захотелось им хоть раз.

И пришел с грозой военной
Трехнедельный удалец, —
И рукою дерзновенной
Хвать за вражеский венец.

Но улыбкой роковою
Русский витязь отвечал:
Посмотрел — тряхнул главою..
Ахнул дерзкий — и упал!

Но упал он в дальнем море
На неведомый гранит,
Там, где буря на просторе
Над пучиною шумит.

Прости! — мы не встретимся боле,
Друг другу руки не пожмем;
Прости! — твое сердце на воле...
Но счастья не сыщет в другом.

Я знаю: с порывом страданья
Опять затрепещет оно,
Когда ты услышишь названье
Того, кто погиб так давно!

Есть звуки — значенье ничтожно
И презрено гордой толпой —
Но их позабыть невозможно:
Как жизнь, они слиты с душой;

Как в гробе, зарыто былое
На дне этих звуков святых;
И в мире поймут их лишь двое,
И двое лишь вздрогнут от них!

Мгновение вместе мы были,
Но вечность — ничто перед ним;
Все чувства мы вдруг истощили,
Сожгли поцелуем одним;

Прости! — не жалей безрассудно,
О краткой любви не жалей:
Расстаться казалось нам трудно,
Но встретиться было б трудней!

1832

М.Ю. Лермонтов «Два великана». Читает Дарья Блинова, ученица 5 «в» класса.

Наполеон был излюбленным героем романтической поэзии Лермонтова. Интерес и уважение к фигуре Наполеона еще в детстве привили французские гувернеры Капе и Жандро, служившие в его гвардии и оставшиеся в России после разгрома Великой Армии. Но наряду с их рассказами мальчик мог слушать и рассказы тарханских крестьян, бывших во время Отечественной войны в ополчении.

Одним из лучших творений зрелого М.Ю. Лермонтова считается баллада «Воздушный корабль». В ней – стремление автора разглядеть за романтическим обликом Наполеона живое, пронзенное одиночеством человеческое сердце.

М. Ю. Лермонтов «Воздушный корабль». Читает Екатерина Косачева, ученица 7 «а» класса.

По синим волнам океана,
Лишь звезды блеснут в небесах,
Корабль одинокий несется,
Несется на всех парусах.

Не гнутся высокие мачты,
На них флюгера не шумят,
И молча в открытые люки
Чугунные пушки глядят.

Не слышно на нем капитана,
Не видно матросов на нем,
Но скалы, и тайные мели,
И бури ему нипочем.

Есть остров на том океане —
Пустынный и мрачный гранит.
На острове том есть могила,
А в ней император зарыт.

Зарыт он без почестей бранных
Врагами в сыпучий песок,
Лежит на нем камень тяжелый,
Чтоб встать он из гроба не мог.

И в час его грустной кончины,
В полночь, как свершается год,
К высокому берегу тихо
Воздушный корабль пристает.

Из гроба тогда император,
Очнувшись, является вдруг, —
На нем треугольная шляпа
И серый походный сюртук.

Скрестивши могучие руки,
Главу опустивши на грудь,
Идет и к рулю он садится
И быстро пускается в путь.

Несется он к Франции милой,
Где славу оставил и трон,
Оставил наследника-сына
И старую гвардию он.

И только что землю родную
Завидит во мраке ночном,
Опять его сердце трепещет
И очи пылают огнем.

На берег большими шагами
Он смело и прямо идет,
Соратников громко он кличет
И маршалов грозно зовет.

Но спят усачи-гренадеры —
В равнине, где Эльба шумит,
Под снегом холодной России,
Под знойным песком пирамид.

И маршалы зова не слышат:
Иные погибли в бою,
Другие ему изменили
И продали шпагу свою.

И, топнув о землю ногою,
Сердито он взад и вперед
По тихому берегу ходит,
И снова он громко зовет:

Зовет он любезного сына,
Опору в превратной судьбе;
Ему обещает полмира,
А Францию — только себе.

Но в цвете надежды и силы
Угас его царственный сын,
И долго, его поджидая,
Стоит император один —

Стоит он и тяжко вздыхает,
Пока озарится восток,
И капают горькие слезы
Из глаз на холодный песок,

Потом на корабль свой волшебный,
Главу опустивши на грудь,
Идет и, махнувши рукою,
В обратный пускается путь.

1840

К скольким столицам мира за пятнадцать лет войн подходили победоносные войска Наполеона! Сколько больших, красивых, богатых городов отдавалось на волю французского императора: Милан, Венеция, Александрия, Каир, Яффа, Вена, Берлин, Лиссабон, Рим, Амстердам, Антвер пен, Варшава. В Милане армия назвала Наполеона «маленький кап рал», а в Москве должна назвать «божественным импера тором»…

Но Москва неприветливо встретила наполеоновскую армию. Древний город ответил Наполеону зловещим молчанием и отдельными ружейными выстре лами. Вместо ключей он полу чил сообщение, что Москва оставлена жителями

Федор Николаевич Глинка «Москва». Читает Титова Елена, ученица   6 «а» класса.

Город чудный, город древний,
Ты вместил в свои концы
И посады и деревни,
И палаты и дворцы!

Опоясан лентой пашен,
Весь пестреешь ты в садах:
Сколько храмов, сколько башен
На семи твоих холмах!..
Исполинскою рукою
Ты, как хартия, развит,
И над малою рекою
Стал велик и знаменит!

На твоих церквах старинных
Вырастают дерева:
Глаз не схватит улиц длинных,

Это матушка Москва!

Кто, силач, возьмет в охапку
Холм Кремля-богатыря?
Кто собьет златую шапку
У Ивана-звонаря?..

Кто Царь-колокол подымет?
Кто Царь-пушку повернет?
Шляпы кто, гордец, не снимет
У святых в Кремле ворот?!

Ты не гнула крепкой выи
В бедовой своей судьбе:
Разве пасынки России
Не поклонятся тебе!..

Ты, как мученик, горела
Белокаменная!
И река в тебе кипела
Бурнопламенная!

И под пеплом ты лежала
Полоненною,
И из пепла ты восстала
Неизменною!..

Процветай же славой вечной,
Город храмов и палат!
Град сердечный, град сердечный,
Коренной России град!

1840

        6 сентября Наполеон писал жене: «Я не имел представления об этом городе. В нем было 500 двор цов, столь же прекрасных, как Елисейский, обставленных французской мебелью с невероятной роскошью, много царских дворцов, казарм, ве ликолепных больниц. Все исчезло, уже четыре дня огонь пожирает го род. Так как все небольшие дома горожан из дерева, они вспыхивают, как спички…»

Первые пожары в пустом городе вспыхнули днем 2 сентября. К вечеру огромный город запылал. Начался знаменитый московский по жар, который продолжался неделю.

Ф. Н. Глинка «Песнь русского воина при виде горящей Москвы». Читает Юлия Камзина, ученица 9 «б» класса

Темнеет бурна ночь, темнеет,
И ветр шумит, и гром ревет;
Москва в пожарах пламенеет,
И русский воин песнь поет:
"Горит, горит царей столица;
Над ней в кровавых тучах гром
И гнева божьего десница...
И бури огненны кругом.
О Кремль! Твои святые стены
И башни горды на стенах,
Дворцы и храмы позлащенны
Падут, уничиженны, в прах!..
И все, что древность освятила,
По ветрам с дымом улетит!
И град обширный, как могила
Иль дебрь пустынна, замолчит!..
А гордый враг, оставя степи
И груды пепла вкруг Москвы,
Возвысит грозно меч и цепи
И двипнет рать к брегам Невы...
Нет, нет! Не будет пить он воды
Из славных невских берегов:
Восстали рати и народы,
И трон царя стрежет любовь!
Друзья, бодрей! Уж близко мщенье:
Уж вождь, любимец наш седой,
Устроил мудро войск движенье
И в тыл врагам грозит бедой!
А мы, друзья, к творцу молитвы:
О, дай, всесильный, нам, творец,
Чтоб дивной сей народов битвы
Венчали славою конец!"
Вещал - и очи всех подъяты,
С оружьем длани к небесам:
Блеск молний пробежал трикраты
По ясным саблям и штыкам!

Между 1812-1816

«Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войны. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.

Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие-то правила для того, чтобы убивать людей).

(Л. Н. Толстой «Война и мир»)

Ф.Н. Глинка «Солдатская песнь» (сочиненная и петая во время соединения войск у города Смоленска в июле 1812 года).  Читает Артем Нетунаев, ученик 5 «б» класса.

Вспомним, братцы, россов славу

И пойдём врагов разить!

Защитим свою державу:

Лучше смерть — чем в рабстве жить.

Мы вперёд, вперёд, ребята,

С богом, верой и штыком!

Вера нам и верность свята:

Победим или умрём!

Под смоленскими стенами,

Здесь, России у дверей,

Стать и биться нам с врагами!..

Не пропустим злых зверей!

Вот рыдают наши жёны,

Девы, старцы вопиют,

Что злодеи разъярённы

Меч и пламень к ним несут.

Враг строптивый мещет громы,

Храмов божьих не щадит;

Топчет нивы, палит домы,

Змеем лютым в Русь летит!

Русь святую разоряет!..

Нет уж сил владеть собой:

Бранный жар в крови пылает,

Сердце просится на бой!

Мы вперёд, вперёд, ребята,

С богом, верой и штыком!

Вера нам и верность свята:

Победим или умрём!

Ф. Н. Глинка «Солдатская песнь». Читает Вадим Ардаков, ученик       7 «г» класса.

Д. В. Давыдов «Партизан». Читает Федор Потехин, ученик 8 «в» класса.

Имя Дениса Давыдова в народной памяти неотделимо от Отечественной войны 1812 года как имя зачинателя и одного из руководителей армейского партизанского движения. Денис Давыдов своим русским чутьем глубоко постиг народный, национально-освободительный характер этой войны. «План партизанских действий» он представил Кутузову в августе 1812 года, накануне Бородинского сражения. Кутузов выделил в распоряжение полковника Давыдова 50 гусаров Ахтырского гусарского полка и 80 казаков и благословил партизанскую войну.  

        Николай Михайлович Языков «Из послания Д.В. Давыдову». Читает Алина Абдулина, ученица 7 «б» класса.

Жизни баловень счастливый,

Два венка ты заслужил;

Знать, Суворов справедливо

Грудь тебе перекрестил:

Не ошибся он в дитяти,

Вырос ты - и полетел,

Полон всякой благодати,

Под знамена русской рати,

Горд и радостен и смел.

Грудь твоя горит звездами,

Ты геройски добыл их

В жарких схватках со врагами,

В ратоборствах роковых;

Воин, смлада знаменитый,

Ты еще под шведом был

И на финские граниты

Твой скакун звучнокопытый

Блеск и топот возносил.

Жизни бурно-величавой

Полюбил ты шум и труд:

Ты ходил с войной кровавой

На Дунай, на Буг и Прут;

Но тогда лишь собиралась

Прямо русская война;

Многогромная скоплялась

Вдалеке - и к нам примчалась

Разрушительно-грозна.

Чу! труба продребезжала!

Русь! тебе надменный зов!

Вспомяни ж, как ты встречала

Все нашествия врагов!

Созови из стран далеких

Ты своих богатырей,

Со степей, с равнин широких,

С рек великих, с гор высоких,

От осьми твоих морей!

Пламень в небо упирая,

Лют пожар Москвы ревет;

Златоглавая, святая,

Ты ли гибнешь? Русь, вперед!

Громче буря истребленья,

Крепче смелый ей отпор!

Это жертвенник спасенья,

Это пламень очищенья,

Это Фениксов костер!

Где же вы, незванны гости,

Сильны славой и числом?

Снег засыпал ваши кости!

Вам почетный был прием!

Упилися еле живы

Вы в московских теремах,

Тяжелы домой пошли вы,

Безобразно полегли вы

На холодных пустырях!

Вы отведать русской силы

Шли в Москву: за делом шли!

Иль не стало на могилы

Вам отеческой земли!

Много в этот год кровавый,

В эту смертную борьбу,

У врагов ты отнял славы,

Ты, боец чернокудрявый,

С белым локоном на лбу!

Удальцов твоих налетом

Ты, их честь, пример и вождь,

По лесам и по болотам,

Днем и ночью, в вихрь и дождь,

Сквозь огни и дым пожара

Мчал врагам, с твоей толпой

Вездесущ, как божья кара,

Страх нежданного удара

И нещадный, дикий бой!

Лучезарна слава эта,

И конца не будет ей;

Но такие ж многи лета

И поэзии твоей:

Не умрет твой стих могучий,

Достопамятно-живой,

Упоительный, кипучий,

И воинственно-летучий,

И разгульно-удалой.

Ныне ты на лоне мира:

И любовь и тишину

Нам поет златая лира,

Гордо певшая войну.

И как прежде громогласен

Был ее воинский лад,

Так и ныне свеж и ясен,

Так и ныне он прекрасен,

Полный неги и прохлад.

1835

Евгений Абрамович Баратынский «Д. Давыдову». Читает Анна Аникина, ученица 5 «в» класса.

Пока с восторгом я умею
Внимать рассказу славных дел,
Любовью к чести пламенею
И к песням Муз не охладел,
Покуда русский я душою,
Забуду ль о счастливом дне,
Когда приятельской рукою
Пожал Давыдов руку мне!
О ты, который в пыл сражений
Полки лихие бурно мчал
И гласом бранных песнопений
Сердца бесстрашных волновал!
Так, так! покуда сердце живо
И трепетать ему не лень,
В воспоминаньи горделиво
Хранить я буду оный день!
Клянусь, Давыдов благородной,
Я в том отчизною свободной
Твоею лирой боевой
И в славный год войны народной
В народе славной бородой!

Обосновав лагерь в густом березняке близ села Скугарева, Давыдов начал набеги на врага. 2 сентября рано утром он как снег на голову пал на шайку мародеров, орудовавшую в ближнем селе Токарево. Стремительным ударом было захвачено девяносто неприятельских солдат и офицеров, прикрывавших обоз с награбленными у жителей припасами…»

(Из романа Г. Серебрякова «Денис Давыдов»)

Д.В. Давыдов «Партизан» (отрывок). Читает Степанида Батенева, ученица 9 «а» класса.

Умолкнул бой. Ночная тень
Москвы окрестность покрывает;
Вдали Кутузова курень
Один, как звездочка, сверкает.
Громада войск во тьме кипит,
И над пылающей Москвою
Багрово зарево лежит
Необозримой полосою.

И мчится тайною тропой
Воспрянувший с долины битвы
Наездников веселый рой
На отдаленные ловитвы.
Как стая алчущих волков,
Они долинами витают:
То внемлют шороху, то вновь
Безмолвно рыскать продолжают.

Начальник, в бурке на плечах,
В косматой шапке кабардинской,
Горит в передовых рядах

Особой яростью воинской.
Сын белокаменной Москвы,
Но рано брошенный в тревоги,
Он жаждет сечи и молвы,
А там что будет — вольны боги!

Давно незнаем им покой,
Привет родни, взор девы нежный;
Его любовь — кровавый бой,
Родня — донцы, друг — конь надежный.
Он чрез стремнины, чрез холмы
Отважно всадника проносит,
То чутко шевелит ушьми,
То фыркает, то удил просит.

Еще их скок приметен был
На высях за преградной Нарой,
Златимых отблеском пожара,
Но скоро буйный рой за высь перекатил,
И скоро след его простыл...

«В литературной деятельности Давыдов таков же, как и в военной: и в службе муз он был только лихим наездником и действовал не массами войск, как полководец, а летучими партизанскими отрядами, и притом быстро и неожиданно».

(В. Г. Белинский «Сочинения в стихах и прозе Дениса Давыдова»)

Д. В. Давыдов  «Элегия IV» («В ужасах войны кровавой»). Читает Дарья Штыхина, ученица 11 класса.

В ужасах войны кровавой
Я опасности искал,
Я горел бессмертной славой,
Разрушением дышал;

И, в безумстве упоенный
Чадом славы бранных дел,
Посреди грозы военной
Счастие найти хотел!..
Но, судьбой гонимый вечно, 

Счастья нет! подумал я…
Друг мой милый, друг сердечный,
Я тогда не знал тебя!
Ах, пускай герой стремится
За блистательной мечтой

И через кровавый бой
Свежим лавром осенится…
О мой милый друг! с тобой
Не хочу высоких званий,
И мечты завоеваний
Не тревожат мой покой!
Но коль враг ожесточенный
Нам дерзнёт противустать,
Первый долг мой, долг священный
Вновь за родину восстать;

Друг твой в поле появится,
Ещё саблею блеснёт,
Или в лаврах возвратится,
Иль на лаврах мёртв падёт!..
Полумёртвый, не престану
Биться с храбрыми в ряду,
В память Лизу приведу…
Встрепенусь, забуду рану,
За тебя ещё восстану
И другую смерть найду!

1816

Д.В. Давыдов «Песня». Читает Елена Беленко, ученица 8 «а» класса.

Я люблю кровавый бой,

Я рожден для службы царской!

Сабля, водка, конь гусарской,

С вами век мне золотой!

     Я люблю кровавый бой,

     Я рожден для службы царской!

За тебя на черта рад,

Наша матушка Россия!

Пусть французишки гнилые

К нам пожалуют назад!

     За тебя на черта рад,

     Наша матушка Россия!

Станем, братцы, вечно жить

Вкруг огней, под шалашами,

Днем — рубиться молодцами,

Вечерком — горелку пить!

     Станем, братцы, вечно жить

     Вкруг огней, под шалашами!

О, как страшно смерть встречать

На постеле господином,

Ждать конца под балдахином

И всечасно умирать!

     О, как страшно смерть встречать

     На постеле господином!

То ли дело средь мечей!

Там о славе лишь мечтаешь,

Смерти в когти попадаешь,

И не думая о ней!

     То ли дело средь мечей:

     Там о славе лишь мечтаешь!

Я люблю кровавый бой,

Я рожден для службы царской!

Сабля, водка, конь гусарской,

С вами век мне золотой!

     Я люблю кровавый бой,

     Я рожден для службы царской!

1815

Патриотические настроения и тема войны 1812 года получили широкое отражение в ряде басен Ивана Андреевича Крылова. В них осмеиваются Наполеон, попавший в безвыходное положение («Волк на псарне»), и участь французов, голодавших в Москве («Ворона и Курица»). Басня «Обоз» одобряет умную медлительность Кутузова в борьбе с Наполеоном. Бездарность адмирала Чичагова, не сумевшего отрезать Наполеону путь отступления через реку Березину, высмеяна в басне «Щука и Кот».

И. А. Крылов «Волк на псарне». Читает Виктория Томилова, ученица  6 «б» класса.

        Волк ночью, думая залезть в овчарню,

                                    Попал на псарню.

                 Поднялся вдруг весь псарный двор -

        Почуя серого так близко забияку,

        Псы залились в хлевах и рвутся вон на драку;

               Псари кричат: «Ахти, ребята, вор!» -

                  И вмиг ворота на запор;

                  В минуту псарня стала адом.

                            Бегут: иной с дубьем,

                                    Иной с ружьем.

        «Огня!- кричат,- огня!» Пришли с огнем.

        Мой Волк сидит, прижавшись в угол задом.

               Зубами щелкая и ощетиня шерсть,

        Глазами, кажется, хотел бы всех он съесть;

                 Но, видя то, что тут не перед стадом

                         И что приходит, наконец,

                         Ему расчесться за овец,-

                                   Пустился мой хитрец

                                              В переговоры

        И начал так: «Друзья! к чему весь этот шум?

                          Я, ваш старинный сват и кум,

        Пришел мириться к вам, совсем не ради ссоры;

        Забудем прошлое, уставим общий лад!

        А я, не только впредь не трону здешних стад,

        Но сам за них с другими грызться рад

                  И волчьей клятвой утверждаю,

                 Что я…» - "Послушай-ка, сосед,-

                          Тут ловчий перервал в ответ,-

                          Ты сер, а я, приятель, сед,

                  И волчью вашу я давно натуру знаю;

                          А потому обычай мой:

             С волками иначе не делать мировой,

                  Как снявши шкуру с них долой".

        И тут же выпустил на Волка гончих стаю.

1812

И. А. Крылов «Ворона и Курица». Читает Николай Козлов, ученик        7 «в» класса.

Когда Смоленский Князь,
Противу дерзости искусством воружась, 
Вандалам новым сеть поставил
И на погибель им Москву оставил, 
Тогда все жители, и малый и большой, 
Часа не тратя, собралися
И вон из стен московских поднялися, 
Как из улья пчелиный рой. 
Ворона с кровли тут на эту всю тревогу
Спокойно, чистя нос, глядит. 
"А ты что ж, кумушка, в дорогу?- 
Ей с возу Курица кричит.- 
Ведь говорят, что у порогу
Наш супостат".
"Мне что до этого за дело?- 
Вещунья ей в ответ.- Я здесь останусь смело. 
Вот ваши сестры - как хотят; 
А ведь Ворон ни жарят, ни варят: 
Так мне с гостьми не мудрено ужиться, 
А может быть, еще удастся поживиться
Сырком, иль косточкой, иль чем-нибудь. 
Прощай, хохлаточка, счастливый путь!" 
Ворона подлинно осталась; 
Но вместо всех поживок ей, 
Как голодом морить Смоленский стал гостей -
Она сама к ним в суп попалась. 
 

Так часто человек в расчетах слеп и глуп. 
За счастьем, кажется, ты по пятам несешься; 
А как на деле с ним сочтешься.

Попался, как ворона в суп! 

1812

Войне 1812 года было посвящено множество мемуарной и художественной литературы, очерков, писем, записок очевидцев событий тех лет. Писали полководцы и государственные деятели, войны и поэты, простые люди, вплоть до московской дворовой женщины. Из этих писем мы узнаем, что, и женщины всех сословий не могли оставаться равнодушныи к военным событиям 1812 года.

И, в первую очередь, это относится к знаменитой «кавалер девице» – Надежде Андреевне Дуровой, чья удивительная судьба еще при ее жизни стала легендой. В своих многочисленных походах она вела записки, нечто вроде дневника, по которым и были написаны впоследствии многие ее произведения.

        Надежда Андреевна Дурова «Кавалер-девица» (отрывок). Читает ученица 10 класса Виктория Четвертных.

«Наполеон отступал от Вязьмы к Дорогобужу, от Дорогобужа к Смоленску, от Смоленска к Красному.

Кутузов шел от Медыни к Быкову, от Быкова к Ельне, от Ельни к Красному.

Прибывая в каждый новый пункт, Наполеон узнавал, что Кутузов нависает над его левым флангом и угрожает отрезать ему путь. Это заставляло его двигаться еще быстрее. Французская армия катилась, как мячик, пущенный по склону горы. Но как ни спешил Наполеон, ему не удавалось вырваться из движущей кутузовской «подковы», которая сжимала противника стальным тисками, отрезая его начисто от продовольствия и истребляя его армию по частям».

(Отрывок из романа Л.Рубинштейна «Дорога победы»).

Г.Р. Державин «Гимн лиро-эпический на прогнание французов» (отрывок). Читает Владислав Динер, ученик  6 «в» класса.

Но, Муза! таинственный глагол
Оставь,—и возгреми трубою,
Как твердой грудью и душою
Росс, ополчась, на галла шел;
Как Запад с Севером сражался,
И гром о громы ударялся,
И молньи с молньями секлись,
И небо и земля тряслись
На Бородинском поле страшном,
На Малоярославском, Красном.

Там штык с штыком, рой с роем пуль,
Ядро с ядром и бомба с бомбой,
Жужжа, свища, сшибались с злобой,
И меч, о меч звуча, слал гул;
Там всадники, как вихри бурны,
Темнили пылью свод лазурный;
Там бледна смерть с косой в руках,
Скрежещуща, в единый мах
Полки, как класы, посекала
И трупы по полям бросала...

Французы уходят из России. Кутузов предлагает «построить» им «золотой мост» – не вступать с неприятелем в сражение, а дать ему уйти. Так будет меньше жертв, как и прежде, Кутузов стремится уменьшить количество зла. 

        К. Н. Батюшков «Пленный». Читает Валерия Телегина, ученица 7 «а» класса.

В местах, где Рона протекает

По бархатным лугам,

Где мирт душистый расцветает,

Склонясь к ее водам,

Где на горах роскошно зреет

Янтарный виноград,

Златый лимон на солнце рдеет,

И яворы шумят, —

В часы вечерния прохлады

Любуяся рекой,

Стоял, склоня на Рону взгляды

С глубокою тоской,

Добыча брани, Русской пленный,

Придонских честь сынов,

С полей победы похищенный

Один — толпой врагов.

«Шуми — он пел — волнами, Рона,

И жатвы орошай,

Но плеском волн — родного Дона

Мне шум напоминай!

Я в праздности теряю время;

Душою в людстве сир;

Мне жизнь — не жизнь, без славы — бремя.

И пуст прекрасный мир!

Весна вокруг живит природу,

Яснеет солнца свет,

Всё славит счастье и свободу,

Но мне свободы нет!

Шуми, шуми волнами, Рона,

И мне воспоминай

На берегах родного Дона

Отчизны милый край!

Здесь прелесть — сельские девицы!

Их взор огнем горит

И сквозь потупленны ресницы

Мне радости сулит.

Какие радости в чужбине?

Они в родных краях;

Они цветут в моей пустыне

И в дебрях и в снегах.

Отдайте ж мне мою свободу!

Отдайте край отцов,

Отчизны вьюги, непогоду,

На родине мой кров,

Покрытый в зиму ярким снегом!

Ах! дайте мне коня;

Туда помчит он быстрым бегом

И день и ночь меня!

На родину, в сей терем древний,

Где ждет меня краса

И под окном, в часы вечерни,

Глядит на небеса;

О друге тайно помышляет...

Иль робкою рукой

Коня ретивого ласкает,

Тебя, соратник мой!

Шуми, шуми волнами, Рона,

И жатвы орошай;

Но плеском волн — родного Дона

Мне шум напоминай!

О ветры, с полночи летите

От родины моей,

Вы звезды севера, горите

Изгнаннику светлей!» —

Так пел наш пленник одинокой

В виду Лионских стен,

Где юноше судьбой жестокой

Назначен долгий плен.

Он пел — у ног сверкала Рона,

В ней месяц трепетал,

И на златых верхах Лиона

Луч солнца догорал.

1814

         В финале романа «Война и мир» Толстой говорит: «Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер».  

Г. Р. Державин «Ода на смерть фельдмаршала Смоленского». Читает Анна Маленьких, ученица 9 «б» класса.

Отколе пал внезапно гром
И молния покрылась паром?
Грохочет всюду гул кругом!
Каким гордится смерть ударом,
Что дрогнула твоя коса?
Давно ль, давно ль, страна преславна,
В блаженстве царствовала ты!
Где ж красота твоя державна?
Не тот и взор, не те черты!
Отколь там грусть, где дух великий?
Военный гений твой в слезах.
В густом тумане ратна сила,
Всеобща скорбь слышна в речах,
По лаврам ты идешь уныло!
Где сын твой, где бессмертный вождь?..
Откликнись, вождь наш несравненный!

 Осиротел твой меч в ножнах!
На твой лежащий шлем священный
Уже валятся ржа и прах!
Не спишь ли ты в сияньи славы?..
Проснись... Но что?.. Желанья тщетны!

Молчит весь мир на голос мой!
Ссеченный дуб наш кратколетний
Не тмит уже лучей собой,
И шум вокруг лишь в листьях мертвых.
Вот гения блестящий век!
Где ум? где дух? где блеск и сила?
И что такое человек,
Когда вся цель его - могила,
А сущность-горсть одна земли!
И свет и прах он здесь мгновенно,
Но скрытый сей небесный гром
Единым мигом в жизни тленной
Быть может вечности лучом.
О призрак света непостижный!..

1813

        «Славный год сей минул, но не пройдут содеянные в ней подвиги»… Эти слова благодарной памяти о легендарных событиях были выбиты на юбилейной медали в честь 100-летия победы России в Отечественной войне 1812 года.

Своего солдата никогда не забудут русские душой люди. Во всех городах и селах, где оставила свой след война 1812 года, поставлены памятники, соборы, открыты музеи и экспозиции, в память о тех, кто, не пожалев живота своего, встал на защиту Родины, кто с дрожью в голосе от волнения тогда произнес для всех и прежде всего для самого себя: «Это моя Земля!»

Иван Саввич Никитин «Русь». Читает Есения Сорокина, ученица 5 «б» класса.

Под большим шатром

Голубых небес —

Вижу — даль степей

Зеленеется.

И на гранях их,

Выше темных туч,

Цепи гор стоят

Великанами.

По степям в моря

Реки катятся,

И лежат пути

Во все стороны.

Посмотрю на юг —

Нивы зрелые,

Что камыш густой,

Тихо движутся;

Мурава лугов

Ковром стелется,

Виноград в садах

Наливается.

Гляну к северу —

Там, в глуши пустынь,

Снег, что белый пух,

Быстро кружится;

Подымает грудь

Море синее,

И горами лед

Ходит по морю;

И пожар небес

Ярким заревом

Освещает мглу

Непроглядную...

Это ты, моя

Русь державная,

Моя родина

Православная!

Широко ты, Русь,

По лицу земли

В красе царственной

Развернулася!

У тебя ли нет

Поля чистого,

Где б разгул нашла

Воля смелая?

У тебя ли нет

Про запас казны,

Для друзей — стола,

Меча — недругу?

У тебя ли нет

Богатырских сил,

Старины святой,

Громких подвигов?

Перед кем себя

Ты унизила?

Кому в черный день

Низко кланялась?

На полях своих,

Под курганами,

Положила ты

Татар полчища.

Ты на жизнь и смерть

Вела спор с Литвой

И дала урок

Ляху гордому.

И давно ль было,

Когда с Запада

Облегла тебя

Туча темная?

Под грозой ее

Леса падали,

Мать сыра-земля

Колебалася,

И зловещий дым

От горевших сел

Высоко вставал

Черным облаком!

Но лишь кликнул царь

Свой народ на брань —

Вдруг со всех концов

Поднялася Русь.

Собрала детей,

Стариков и жен,

Приняла гостей

На кровавый пир.

И в глухих степях,

Под сугробами,

Улеглися спать

Гости навеки.

Хоронили их

Вьюги снежные,

Бури севера

О них плакали!..

И теперь среди

Городов твоих

Муравьем кишит

Православный люд.

По седым морям

Из далеких стран

На поклон к тебе

Корабли идут.

И поля цветут,

И леса шумят,

И лежат в земле

Груды золота.

И во всех концах

Света белого

Про тебя идет

Слава громкая.

Уж и есть за что,

Русь могучая,

Полюбить тебя,

Назвать матерью,

Стать за честь твою

Против недруга,

За тебя в нужде

Сложить голову!

1851