А.Чехов и И.Левитан.Страницы великой дружбы.
занимательные факты по литературе (10 класс) по теме

А.П.Чехов и И.И.Левитан. Страницы великой дружбы.

Рубеж XIX-XX столетий ознаменовался расцветом искусств. Не случайно за этой эпохой утвердилось название Серебряного века – новой волны духовного подъёма России. «Маловерен и упадочен характер этой эпохи. В то же время в ней пробивает себе дорогу через пески и мусор вечная стихия человеческой души, её потребность жить, касаясь ризы Божества, если не молитвенной рукой, то чувством красоты и в ней нетленности и вечности», - так писал об этом времени Сергей Булгаков. И сегодня хочется говорить о людях, наделённых такими душами.

Эпистолярное наследие А.П.Чехова включает в себя несколько томов и поражает своим наполненным содержанием. Кажется, что сквозь строки писем видишь чуть заметную чеховскую улыбку, слегка прищуренные добрые и мудрые глаза, приглашающие к разговору «по душам».

 И.И.Левитан лишил нас возможности познакомиться с его перепиской, оставив распоряжение брату: «Письма все сжечь, не читая,  по моей смерти. Левитан». Превратились в горсть золы послания художников  Серова, Нестерова, Поленова. Больше всего в найденной связке было писем А.П.Чехова.

Исаак Ильич Левитан (1860-1900) и Антон Павлович Чехов (1860-1904) родились в один год. Судьба отмерила им почти равный срок жизни, дав обоим тяжёлое детство, полное взрослых проблем и забот, и вознаградив за тяжкий труд заслуженной славой. Кажется, им суждено было встретиться: коммерческие неудачи заставили Павла Егоровича Чехова спешно уехать из Таганрога в Москву; Николай Чехов становится учеником Московского училища живописи, ваяния и зодчества, где знакомится с И.Левитаном и даже изображает женскую фигурку на его картине «Осенний день. Сокольники». Картина эта была замечена на ученической выставке в 1879 году  П.Н.Третьяковым и куплена. В этом же году Антон Чехов переезжает к родителям после трёхлетнего вынужденного одиночества. Знакомство состоялось в 1885 году в деревне Бабкино под Звенигородом.

А вот и флигель Левитана,

Художник милый там живёт,

Встаёт он очень-очень рано

И тотчас чай китайский пьёт.

Позвав к себе собаку Весту,

Даёт ей крынку молока

И тут же, не вставая с места,

Этюд он трогает слегка».

   Эти добрые шутливые стихи были написаны младшим братом Антона Михаилом, когда живший неподалёку художник был взят на постой дружным и гостеприимным семейством Чеховых.  “Когда я узнала Левитана, - вспоминала сестра Чехова Мария Павловна, - он жил на гроши, как и мой брат Николай, да и большинство других учеников, зарабатывающих то продажей на ученической выставке, то исполнением кое-каких заказов. Ближе всего Левитан сошелся с нашей семьей уже после окончания школы, когда мы поселились в красивом имении Бабкине, под Москвой... С утра до вечера Левитан и брат были за работой... Левитан иногда прямо поражал меня, так упорно он работал, и стены его “курятника” быстро покрывались рядами превосходных этюдов... В дни отдыха мы часами просиживали с удочками где-нибудь в тени прибрежных кустов... Левитан любил природу как-то особенно. Это была даже и не любовь, а какая-то влюбленность... Искусство было для него чем-то даже святым... Левитан знал, что идет верным путем, верил, что видит в родной природе новые красоты».

    С Антоном Павловичем Чеховым у Левитана установились своеобразные отношения.  Они всегда поддразнивали друг друга, но те немногие высказывания и письма, которые дошли до нас, говорят о том, что Левитан открывал свою душу только Чехову. Любовь к природе, понимание творчества как высшего проявления человеческого духа, трепетное отношение к живому слову, чувство иронии сближали писателя и художника. Чехов не однажды помогал Левитану выходить из тяжёлых состояний меланхолии и депрессии, душевных кризисов, которые периодически возвращались к художнику. «Но что же делать, я не могу быть хоть немного счастлив, покоен, ну, словом, не понимаю себя вне живописи», - признавался Левитан Чехову в одном из писем. В это же время Чехов пишет одному из своих адресатов: «Со мной живет Левитан, привезший... массу (штук 50) замечательных (по мнению знатоков) эскизов. Талант его растет не по дням, а по часам»…

    Неизлечимой болезнью, которая называется требовательностью к своему творчеству, был болен и сам Чехов. Для обоих это переломное время, когда из подмастерьев выходили мастера. Вместо фельетониста Антоши Чехонте скоро появится писатель и драматург А.П.Чехов, а вместо ученика художественного училища – великий пейзажист И.Левитан.

    Они оба были красивы. Михаил Чехов писал о Левитане: «У Левитана было восхитительно благородное лицо, редко встретишь такие выразительные глаза, такое на редкость художественное сочетание линий. Женщины находили его прекрасным, неотразимым. Левитан знал об этом и  кокетничал перед ними. Сам он был влюбчив необыкновенно». Левитан приковывал не только женские взгляды. С него писал Христа Василий Поленов для полотен «Мечты. На горе», «Христос и грешница».

    И Чехов был красив необыкновенно. А.Куприн писал: «Это было самое прекрасное и тонкое, самое одухотворённое человеческое лицо, которое мне приходилось встречать в моей жизни».  Художник К.Коровин вспоминал: «Он был красавец. В нём не было и тени рисовки, любования самим собой». В письмах Антон Павлович иногда позволяет лёгкое подтрунивание над своим другом: «Я приеду к вам красивый, как Левитан»,  «Красивому Левитану нижайший поклон». На что Левитан мог ответить: «Вы такой талантливый крокодил, а пишите пустяки!»

    В повести Чехова “Три года” есть эпизод посещения художественной выставки в Училище живописи. Героиня повести Юлия рассеянно ходит по залам, и ей кажется, что на выставке много картин одинаковых. Но вот она “остановилась перед небольшим пейзажем и смотрела на него равнодушно. На переднем плане речка, через неё бревенчатый мостик, на том берегу тропинка, исчезающая в темной траве, поле, потом справа кусочек леса, около него костер: должно быть, ночное стерегут. А вдали догорает вечерняя заря. Юлия вообразила, как она сама идет по мостику, потом тропинкой все дальше и дальше, а кругом тихо, кричат сонные дергачи, вдали мигает огонь. И почему-то вдруг ей стало казаться, что эти самые облачка, которые протянулись по красной части неба, и лес, и поле она видела уже давно и много раз, она почувствовала себя одинокой и захотелось ей идти, идти и идти по тропинке; и там, где была вечерняя заря, покоилось отражение чего-то неземного, вечного”. Взволнованная тем, что “картина стала ей вдруг понятна”, Юлия “начала снова ходить по залам и осматривать картины, хотела понять их, и уже ей не казалось, что на выставке много одинаковых картин”.

    Пейзаж, описанный Чеховым, мог бы принадлежать Левитану, хотя он вымышлен писателем: Чехов никогда ничего не брал прямо “из натуры”. Приведенный отрывок показывает, что такое “пейзаж настроения”, на какое восприятие он был рассчитан и что значило его “понимать”.

    Часто бывал Левитан у Чеховых. Дружная и сердечная атмосфера Чеховской семьи успокаивала его. Ласково и преданно смотрела на Левитана Мария Павловна Чехова, сохранившая на всю жизнь глубокое чувство к художнику. “Милая, дорогая, любимая Маша”, - так начинал свои письма к Марии Павловне Левитан. Личная жизнь художника не сложилась. У него не было семьи, детей. Кто знает, может быть, единственное сильное чувство он испытал к Марии Павловне.

    И Чехов, и Левитан были болезненно самолюбивы. Оба были смертельно больны. 1897 год вынес им смертный приговор.

    Письма тех лет Левитана Чехову полны нежности и заботы: «Дорогой мой А.П! Ты меня адски встревожил своим письмом. Неужели в самом деле болезнь лёгких? Не ошибаются ли эскулапы, они всё врут, не исключая даже и тебя». «Завтра или послезавтра будут посланы тебе 2000 рублей. Милый, дорогой, убедительнейше прошу не беспокоиться денежными вопросами - все будет устроено, а ты сиди на юге и наверстывай свое здоровье. Голубчик, если не хочется, не работай ничего, не утомляй себя... Жму твою руку. Очень любящий тебя."

    Зимой 1899 года врачи послали Левитана в Ялту, где уже второй год жил "сосланный" Чехов. У Чехова в Крыму Левитан встретил новый 1900 год, последний год своей жизни. Две недели провел Левитан с Чеховым, рассказывал писателю о новых замыслах, о еще не написанных картинах, о своих учениках. Постаревшие, измученные нездоровьем,  не жизнью - доживанием,  о чем они говорили? Что друг другу прощали? Эскиз "Стога сена в лунную ночь" остался у Чехова в нише камина, в его кабинете. И, как в недавней молодости, они еще шутили, мальчики с грустными глазами...
Последний раз увиделись они в мае 1900 года, когда Чехов, приехав в Москву, навестил тяжело больного Левитана.
     А 22 июля академика живописи, лучшего русского пейзажиста Исаака Левитана не стало.

    Жизнь Чехова тоже стремительно мчалась к закату. В день премьеры последней пьесы, 17 января 1904 года, в день рождения Чехова, состоялось чествование любимого драматурга, которое больше походило на панихиду. Когда на сцену вышел исхудавший согнувшийся старик, "мертвенно бледный и худой", как напишет К.Станиславский, весь зал, аплодируя, встал, понимая, что прощается с ним.
    А вскоре: "Еду подыхать", - скажет он знакомому писателю Н.Телешову.
И привезет его жена в немецкий город с красивым названием, где красивый человек и самый, пожалуй, безгрешный из всех русских писателей, проживший красивую жизнь, выпив на прощанье бокал шампанского, душной июльской ночью уйдет к своему другу-сопернику, "томному" Левитану.
    И если был Чехов грешен перед ним, то простил его Тот, с лицом Левитана на картине В.Поленова, кто, обращаясь к толпе, говорил: "Кто без греха, пусть бросит в него камень".
    Их посмертное воссоединение взяло в свои руки советское правительство, перезахоронившее прах И.И.Левитана рядом с А.П.Чеховым весной 1941 года.

Последнее десятилетие в жизни Левитана было особенно плодотворным. В пейзажах “У омутах”, “Вечерний звон”, “Над вечным покоем”, “Март”, “Золотая осень”, “Большая дорога”, “Сумерки. Стога”, “Летний вечер”, “Озеро, Русь” нашли отражение размышления художника о смысле жизни. “Совершенно новыми приемами и большим мастерством поражали нас всех этюды и картины, что привозил в Москву Левитан с Волги. Там, после упорных трудов, был окончен “Ветреный день” с нарядными баржами на первом плане. Левитан написал на Волге множество картин, изобразив и “Пасмурный день” и “После дождя. Плес” и “Вечер на Волге”, но, может быть, самый яркий образ вейкой русской реки запечатлен на полотне “Свежий ветер” . Ослепительно белые корабли, синяя вода, яркие солнечные блики, огромные баржи с товарами - все это создает радостное впечатление движения, жизни, наполненной трудом и смыслом.

На всех полотнах Левитана природа живет, проникнутая человеческими чувствами, настроениями, переживаниями. В этой картине “психологизм” приобретает новое качество: здесь природа тоже “живет” , но собственной жизнью, протекающей помимо воле человека. Она одухотворена, как бывает одухотворена природа в сказках, былинах. Вода - мы видим не просто поверхность воды, в которой отражается окружающее, как это привычно нам, а ощущаем как единую массу, которая колышется в громадной чаше и светится единым белесо-свинцовым цветом. Небо тоже объято движением: величественное действие развертывается на нем. Движутся беспорядочно громоздящиеся, клубящиеся, сталкивающиеся друг с другом облака, более темных свинцово-фиолетовых тонов и более светлых, более тяжелых и более легких. И только небольшое розовое облако, выходящее из возникшего между тучами просвета, облако, очертание которого напоминает островок в озере, спокойно проплывает мимо и скоро исчезнет.

“Земная” часть картины - мыс с приютившейся на нем старой церквушкой, деревьями, раскачиваемыми ветром, и покривившимися могильными крестами. Земная жизнь, которую мы видим, включается в вечную жизнь природы. Раздумья о смысле жизни, о жизни и смерти человека, о бессмертии, о беспредельности жизни рождает это полотно.

Левитан писал в одном из писем: “Вечность, грозная вечность, в которой потонули поколения и потонут еще... Какой ужас, какой страх!” . Картина “Над вечным покоем” заставляет задуматься над смыслом жизни и над ее быстротечностью. “В ней я весь, со всей своей психикой, со всем моим содержанием” , - говорил об этой картине художник.