Исследовательская работа "Свет души" (жизненный путь Ольги Сергеевны Голубцовой, её детей и внуков)
проект по краеведению на тему

Муниципальный этап областного конкурса

исследовательских работ участников

Акции «Восстановление духовно-исторической памяти»

«СВЕТ ДУШИ»

(жизненный путь Ольги Сергеевны Голубцовой и её детей)

Авторы: Кондрашова Елена,

Попова Ольга, ученицы 9 класса

Чащинского филиала

МБОУ Мучкапской СОШ.

Руководитель:

Козлова О.А.

Чащино-2014

Содержание

1. Введение………………………………………………………………… 2 с.                                                                  
2. Основная часть:

Глава 1. Ольга Сергеевна………………………………………………3 с.

1. Детство и юность О.С. Смирновой (Голубцовой) ……………… 3 с.                    
2. Встреча с будущим мужем, Александром Петровичем Голубцовым; Создание семьи……………………………………………………  5 с.                                                                                
3. Жизнь на Красюковке – самое счастливое время…………………8 с.
4. Начало испытаний…………………………………………………10 с.
5. Жизнь в чужом краю (Чащино)…………………………………12 с.

           Глава 2. Дети……………………………………………………………..16 с.

1. Иван…………………………………………………………………16 с.
2. Мария……………………………………………………………… 18 с.
3. Сергей………………………………………………………………19 с.
4. Елена Сергеевна и Вадим Сергеевич…………………………….. 21 с.
5. Пётр……………………………………………………………….. 23 с.
6. Наталья (в монашестве Сергия)…………………………………24 с.
7. Анна…………………………………………………………………28 с.
8. Николай……………………………………………………………..31 с.
9. Алексей и Сергей Алексеевич……………………………………...37 с.
10. Павел (в монашестве Сергий)………………………………48 с.
11. Серафим…………………………………………………… ..42 с.

             Глава 3. Голубая оградка……………………………………………49 с.

     Работа девятиклассников  Чащинского филиала над проектом «Свет души»

3. Заключение……………………………………………………………….50 с.
4. Приложения………………………………………………………………52 с.

Введение

              Современный мир даёт огромные возможности для совершенствования личности, для воспитания нравственных качеств. Но, не смотря на это, мы часто сталкиваемся с жестокостью, безразличием, падением нравов. Жизнь Ольги Сергеевны Голубцовой и её детей показывает обратное. Находясь в тяжелейшем материальном положении (нищета, голод, болезни и смерти близких людей), эта женщина, как и её дети, сохранила высокую духовность, глубокую веру, стремление служить Господу и быть полезной обществу.

Жизнь семьи Голубцовых является примером того, как нужно сохранять человеческое достоинство, проходя тяжелейшие испытания.

             Исследуя жизнь семьи Голубцовых, более подробно изучаешь историю нашей страны (дореволюционная Россия, 1917 год, становление советской власти, репрессии в 20-30-е гг.)

            Объектом исследования является биография Ольги Сергеевны Голубцовой, а также жизненный путь её детей и внуков.

             Цель работы: на примере жизни О.С. Голубцовой и жизни её детей донести до современного общества (учащихся, родителей, учителей Чащинского филиала, жителей села Чащино и Мучкапского района) возможность совершенствования нравственных качеств, важность духовного воспитания личности.

              Для достижения данной цели планировалось решение следующих задач:

1. Найти информацию о Голубцовой О.С. и её семье (отце, муже, детях).
2. Написать заметки в школьную газету «Импульс» и в районную газету «Мучкапские новости».
3. Создать буклет «Свет души», который знакомит с биографией О.С. Голубцовой.
4. Провести мероприятие и анкетирование «Свет души» в Чащинском филиале.
5. Разместить информацию на сайте Чащинского филиала.
6. Организовать уход за могилой О.С. Голубцовой.
7. Создать презентацию «Свет души».
8. Оформить исследовательскую работу «Свет души» для участия в конкурсе «Восстановление духовно-исторической памяти».

      Исследовательская работа состоит из введения, 3 глав, заключения и приложений. Большая часть биографической информации, тексты писем, дневниковые записи взяты из книги Сергея Алексеевича Голубцова, внука Ольги Сергеевны, «Сплочённые верой, надеждой, любовью и родом», М.1999. В конце каждой части приводится список использованных источников.

        Глава 1 рассказывает о жизни Ольги Сергеевны, её мужа Александра Петровича Голубцова, об их жизни на Красюковке (Сергиев Посад), о завершении жизненного пути Ольги Сергеевны в Тамбовском крае.

        Глава 2 посвящена детям и внукам Ольги Сергеевны. В ней представлены краткие биографии её 8 детей и внуков: Елены Сергеевны, Вадима Сергеевича и  Сергея Алексеевича Голубцовых.

        В Главе 3 описана деятельность учеников 9 класса над проектом «Свет души».

       В Заключении представлены выводы об исследовании, о проделанной работе, об анкетировании участников мероприятия «Свет души».

       Приложение содержит фотографии, документы, образец анкеты, буклет.  

Основная часть

Глава 1. Ольга Сергеевна (24.07.1867-20.05.1920).

1. Детство и юность О.С. Смирновой (Голубцовой)

           24 июля1867 в семье ректора Московской духовной академии, протоиерея Сергея Константиновича Смирнова (прил.2) свершилось пополнение. На свет появился восьмой ребёнок и седьмая по счёту дочь. Девочку назвали Ольга. Уже 7-летним ребенком под руководством старшей сестры она изучает немецкий, французский и церковно-славянский языки, грамматику, русский язык, географию, Закон Божий, учится играть на рояле, занимается живописью.

            После предварительной домашней подготовки Ольга поступает в 3-й класс Пансиона и, проучившись в нем 5 лет, в начале 1885 г. сдает экзамен на звание Домашней учительницы, блестяще его выдерживает, о чем свидетельствует соответствующий документ (прил. 1).    

             Круг интересов юной Ольги, очень обширен, но особенно ей нравится чтение. В дневнике она пишет: "Чтение для меня необходимо: как пища, питие и воздух для жизни тела, …и размышление для души".  Она зачитывается произведениями Чернышевского, Боголюбова…  Размышляет о несправедливости общества, задумывается о собственном смысле жизни.

            Больше всего Ольгу волнуют вопросы социального неравенства, материальных излишеств у богатых и недостаток таковых у бедных; она даже  подводит под это нравственный закон, что так судил Бог, чтобы богатые могли делать добро. Она мечтает дожить до того времени, когда "не будет ни чинов, ни сословий и классов, когда все равно будут граждане и все будут равноправны, когда войны будут явлением ненормальным" (24 с. Дневника О.С., далее с.).

            Размышляя о смысле жизни, юная Ольга ставит перед собой цель: "Найти идеалы не только в личной христианской жизни, но и в общественной". О себе самой она говорит следующее: "Труд физический, умственный и нравственный — вот, что должно наполнять мою жизнь, труд не цель жизни, а дорога, путь, который меня приведет к цели, к исполнению моего назначения" (18 с).

             Самое важное назначение женщины, заключает она — "это быть женой, матерью. Тут она имеет большое значение для человечества, т.к. в детском возрасте кладет прочный фундамент, от которого зависит прочность последующего воспитания — влияния школы и жизни" (19 с).

             Из всего вышеизложенного заключаем, что Ольга Смирнова была девушкой обширного ума, глубоких возвышенных душевных и нравственных качеств, исполнена углубленного самоанализа. Достаточно процитировать одну фразу из её дневника: «Жизнью я должна исповедовать Господа, так чтобы, судя по ней, можно было прямо назвать меня истинною слугою Господа» (63 с).

Использованные источники:

1. Голубцов С.А. «Сплочённые верой, надеждой, любовью и родом». М.1999.
2. Википедия

2. Встреча с будущим мужем, Александром Петровичем Голубцовым. Создание семьи.

            В 19 лет Ольга встречает человека близкого ей по духу, с ним можно беседовать на философские темы, он также желает быть полезным обществу и также верит в Бога, как и она.

         Александр Петрович Голубцов (20.11.1860 - 04/17.07.1911), жених Ольги, был на тот момент студентом 3 курса Московской Духовной Академии (прил.2). Александр - сын бедного сельского священника Ильинского погоста на речке Шаче, что в Шарике в Галичском уезде Костромской губернии - Петра Александровича Голубцова  и его супруги Анны Елисеевны. Поначалу обучался в Костромской духовной семинарии. С благодарностью вспоминал он инспектора семинарии, который строгим выговором и двухдневной голодовкой отбил у него всякое стремление в курении. Александр успешно окончил в 1882 г. семинарию и был послан на казенный счет в Московскую Духовную Академию для продолжения богословского образования.

            Время его обучения в Академии (1882—1886) пришлось на последние годы ректорства протоиерея Сергея Константиновича Смирнова - отца Ольги. Александр Голубцов был одним из самых способных студентов и уже тогда проф. Е.Голубинский, очень скупой на хорошие отзывы, оценил труд А.П. Голубцова наивысшим баллом (5+), что свидетельствовало о незаурядности работы и ее автора.

           В будущем Александр Петрович Голубцов станет известным профессором и преподавателем Московской Духовной Академии. Он будет пользоваться особым уважением и авторитетом, как среди профессуры, так и среди студентов. Профессор Церковной Археологии и Литургики, активный член корпорации и академического Правления, Александр Петрович Голубцов был человеком редких душевных качеств, о чём свидетельствуют многочисленные отзывы знавших его людей, а также факты из его жизни.

            До замужества Ольгу не оставляют мысли: выходить ли ей замуж, или остаться одинокой в качестве сельской учительницы, или поступить в монастырь. Она пишет в дневнике следующее: "Сколько раз во время этой мучительной борьбы у меня мелькает мысль, что невозможно спастись в миру, замужем, занимая определенное, не последнее место в обществе; сколько раз я думала уйти в монастырь или в сельские учительницы, но Сашечка меня всегда удерживал» (48 с).   Останавливает ее от этого шага мысль, что она полюбила его, сама еще того не сознавая. Об этом она пишет следующее: «Ведь недаром же Бог послал мне его, так что я сильно полюбила его сердцем, не узнав хорошенько рассудком, предалась ему почти бессознательно, разве могло это быть без воли Божией?» У неё появляется окончательное решение: "и жить с Сашечкой в обществе и исполнять все заповеди Божии".

        Дневниковые записи Ольги, полны рассуждений по многим религиозным и нравственным вопросам. Записи свидетельствуют о начитанности и о способности вести рассуждения и дискуссии на религиозные и философские темы. Это говорит о том, что в лице 19-летней Ольги Смирновой выпускник Академии Александр Петрович обрел достойного товарища, верного друга и единомышленника.

          Приведем черновой набросок ее письма своему жениху.

          "Мне что-то так весело, легко, хорошо. Я не скучаю по тебе, но не от того, что охладела к тебе, не думаю о тебе, нет, напротив, нынче ты весь день у меня в голове, но я знаю, что мы расстались ненадолго, что вся жизнь перед нами впереди, ты, главное, Сашечка, набирай себе здоровья в продолжение этого месяца, гуляй больше, ешь, пей, спи, как следует, приезжай бодрым, свежим, здоровым. Я пишу тебе у открытого окна, из которого так и дышит все свежестью, здоровьем: только сейчас пролил сильный дождь, была гроза, и все освежилось, и так пахнет березками и так хорошо после засухи, как будто после долгого примирения. Знаешь, Сашечка, когда ты возвратишься к нам, мы пойдем как-нибудь в Торбеево, конечно отдельно, как мы уговаривались, я туда принесу Чернышевского, и мы вместе, где-нибудь в чаще, чтобы нас никто не нашел, прочтем его статью "Что делать"; она близко нас касается. Я чувствую, что для тебя я должна быть так же необходима, как ты должен быть необходим для меня, ты для меня — и брат, и товарищ, и друг — а вообще человек, во всем гармонирующий со мной. В то же самое время я повторяю свое: ни я для тебя, ни ты для (меня — А.С.) не должны быть целью жизни; мы заключаем братский союз, даем друг другу руку, чтобы легче было исполнять обязанности, кт. от нас требует общество, цель нашей жизни прежде всего общественное благо, а как мы сами члены этого общества, то и на нашу долю перепадет часть общественного блага и мы сами для себя незаметно, работая для общественной пользы, будем способствовать в то же время и нашему взаимному счастью.

             Дорогой мой Сашечка! Я читаю Чернышевского статью: "Что делать" и она меня ставит в приятнейшее расположение духа: мне так весело, легко, хорошо, свободно, я так довольна своей судьбой, конечно, идеальной, кт. рисуется в моем представлении; я так довольна, что мы сошлись с тобой…»

            Ольга и Александр обвенчались в с. Ахтырка под Хотьковым 31 августа 1886 года. Их брак благословил московский митрополит. Подобно многим,  начинавшим службу при Академии, А.П. Голубцов получил по особому прошению от Правления 50 рублей "на первоначальное обзаведение". Более существенная поддержка шла со стороны Софьи Мартыновны и Сергея Константиновича (родителей Ольги), обставивших необходимой мебелью квартиру новобрачных. Молодая семья поселилась сначала на Вифанке, в доме г. Голубева (потом купца Трегубова), а через полтора года сняла дом у известного сергиевопосадского домовладельца С.С.Шарикова, на Красюковке, в теперешнем Березовом переулке, на правом углу с Огородной улицей. Здесь их семья жила до 1929 г. (или даже 1933 года). Последние годы тут жила семья их младшей дочери Анны.

Использованные источники:

1.        Голубцов С.А. «Сплочённые верой, надеждой, любовью и родом». М.1999.

2.        Википедия

3. Жизнь на Красюковке – самое счастливое время.

        Голубой дом на углу Березового переулка (ранее Красюковка) и Огородной улицы в Сергиевом Посаде интересен тем, что его часто посещал знаменитый русский историк Василий Осипович Ключевский. Там, в доме номер 12/2 жила в конце XIX - начале XX века семья Александра Петровича Голубцова, профессора литургики и церковной археологии Московской духовной академии (прил.3).

         Александр Петрович получил должность младшего преподавателя и с головой окунулся в научную и педагогическую работу. Ольга Сергеевна имела диплом домашней учительницы, но применять свои способности ей довелось по отношению к собственным детям. Господь благословил ее двенадцатью детьми, десять из которых дожили до взрослых лет. Первенец, Иван, был старше самого младшего, Серафима, на двадцать один год. Организация быта и дисциплины в таком разновозрастном и многочисленном семействе стала для матери тем самым, одновременно умственным, физическим и нравственным трудом, о котором она размышляла в юности на страницах дневника.

             Голубцовы жили как маленькая община: их внутренний семейный мир был основан на христианском отношении друг к другу. Выражалось это, прежде всего, в уважении к трудам отца. Он вел себя с домашними добродушно, но оставался вместе с тем непререкаемым авторитетом. Заботы о большой семье не препятствовали его глубокой исследовательской работе: к пятидесяти годам он завершил две диссертации, написал около полусотни научных статей, не говоря уже о курсах лекций для нескольких учебных заведений. Господь дал ему удивительную работоспособность — и она лишь укреплялась, а не угасала в среде родных.

           Кроме собственных десятерых детей, профессор опекал двенадцать племянников, оставшихся после ранней смерти трёх братьев: поддерживал их посылками, вещами.

         Жизнь в доме строилась по распорядку, начиналась с раннего утра и заканчивалась поздно вечером. Привычным, устоявшимся было все — от чаепитий и вечерних прогулок до строго определенного каждому из детей места для приготовления домашних заданий. Вечерним занятиям с книгами уделялось особенное внимание. В комнатах зажигались лампы, и всё погружалось в относительную тишину. Ольга Сергеевна сидела в детской, шила и занималась с младшими, а старшие приходили к ней потихоньку отвечать уроки. Александр Петрович в это время работал в кабинете, его покой никто не смел нарушать. Только малыши изредка заглядывали к нему, и возвращались обратно с печеньем и пастилой.

         Традиционно и содержательно отмечались в семье все православные праздники. «Помните, как приходили мы от обедни большей частью врозь — мы поскорее, папа попозже,— писал об этом впоследствии старший сын Иван,— а мама <…> встречала с накрытым уже столом, с поданным самоваром и пирогом. <…> Помните, как потом приходил с парадного папа, и мы все в большие праздники шли его поздравлять, а затем, уже и, кончив чай пить, и пирога наевшись, все-таки садились за стол снова и слушали…».

         Отец занимал детей рассказами о житии преподобного Сергия, о прошлом Лавры, ее храмах и ризнице, воспоминаниями о своих родителях, их буднях и праздниках, трудах и бедности,— а иногда вставал вдруг и запевал тропарь… . Всё это оставляло в детском сердце глубокие впечатления. «Разве эти праздничные чаи не были нашими домашними вечерями любви? Так много ее было тогда за столом, и так непосредственно выражалась она, и так проникала все мгновения праздника...»

          Об этих радостных минутах детства Голубцовы будут напоминать друг другу впоследствии в письмах, ища утешения среди испытаний, которые, с началом Первой мировой войны и последующих революционных событий, опрокинут навзничь не только страну, но и их личные судьбы.

Использованные источники:

1.        Голубцов С.А. «Сплочённые верой, надеждой, любовью и родом». М.1999.

2.        http://www.pravoslavie.ru/smi/37848.htm статья Елены Сапаевой «Семья Голубцовых».

4. Начало испытаний.

          Начало этим скорбям положила в 1911 году ранняя неожиданная смерть отца. Он скончался внезапно, от инфаркта, который явился следствием постоянного жизненного «горения», перенапряжения сил. Его любимая жена осталась с восемью несовершеннолетними детьми на руках. Младшему, Серафиму, не исполнилось еще и трех лет.

           Научный труд, милосердие ко всем нуждающимся, забота о детях и сиротах не давали времени позаботиться о себе, постоянные дела заставляли Александра Петровича напрягаться сверх своих сил. Крайне деликатный, чтобы попросить помочь студентов, он сам для работы на дому таскал тяжелые кипы книг и разных периодических изданий из библиотеки на своих плечах, несмотря на давно уже больное и измученное сердце. Непомерная моральная и физическая нагрузка вызвала в июле 1911 года его внезапную смерть.  После напряженного, воскресного дня, Александр Петрович, задержанный непогодой и тяжелыми вестями с родины, поспел лишь к концу службы в Успенском соборе. Он провел часа полтора в Археологическом музее и около двух часов пополудни бледный и крайне утомленный принес домой огромную связку изданий для срочного написания реферата об иконостасе и, передохнув, сел за работу. Около 6 часов вечера (3 июля) приехал профессор А.П. Шостьин, исполнявший обязанности уехавшего ректора, о чем-то посовещаться с профессором Голубцовым (исполнявшим обязанности инспектора). В 9-м часу пришел монах о. С, только что закончивший Академию. Александр Петрович предложил ему обычное угощение и в оживленной беседе провел весь вечер до 11 ночи. А через час Александр Петрович в присутствии супруги скоропостижно скончался от инфаркта.

            Ольга Сергеевна переживала свое раннее вдовство (на тот момент ей было 44 года) очень тяжело. На её руках остались несовершеннолетние дети (четверо из них обучались в местных гимназиях). Священным Синодом была назначена пенсия в размере 2400 руб/год и пособие в 300 руб/год, хотя Правление Академии просило, в порядке исключения, о назначении повышенной пенсии (в размере полного оклада, полагающегося ординарному профессору за 30 лет службы, т.е. в 3000 руб.).

             Когда несчастная вдова пришла к ректору с прошением о предоставлении ей увеличенной пенсии за мужа, у которого до выслуги в 25 лет не хватало всего нескольких месяцев, что существенно влияло на размер пенсии, то ректор сухо ответил, что "будет поступлено по закону".

              Но Ольге Сергеевне необходимо было не только обеспечить материальное существование семьи, но и удержать души взрослеющих детей от разлада и сокрушительных метаний, которыми все более наполнялся тогда окружающий мир. Но как?.. Понимая, что дерзкие «новые веяния» нередко притягательны для молодых, мать ведет себя осторожно и кротко, стараясь, во что бы то ни стало, сохранить душевную открытость, всегда существовавшую между членами этой семьи. «Милая Марусечка,— обращается она в одном из писем к старшей дочери,— мне было очень прискорбно слышать от Вани, что вы с ним ходили в театр. Это в Великий-то Пост, посвященный страданиям Христа, Которого вы оба любите. Как же одно с другим вяжется? Любите и оскорбляете? Дай Бог, чтобы это было как бы недомыслие, о котором вы бы пожалели в душе и не пожелали бы уже его повторения...»

              Этот период — лихолетья, бедности и тревоги — становится для Ольги Сергеевны временем особенно напряженной духовной жизни. Опору для себя и своих осиротевших чад она находит в Зосимовой пустыни, где живет в монашестве старец Алексий, ее троюродный брат. Поездки туда, со всеми детьми, были хлопотны, но стоили затраченных сил и средств. «Отец Алексий был замечательным духовником: строгим, но в то же время и ласковым, духовным отцом в полном смысле этого слова...— писал, уже один из младших сыновей Голубцовых, Павел (в будущем — архиепископ Сергий).— От него выходил я с некоторым чувством благоговения, страха и внутренней радости».

           Находясь в стесненных, скудных обстоятельствах, располагавших скорее к физическому выживанию, чем к религиозному подвигу, мать смогла выполнить одну из важнейших своих задач: дать детям духовный авторитет, прибегая к помощи которого они могли осмыслить для себя вопросы веры.

   Использованные источники:

1. Голубцов С.А. «Сплочённые верой, надеждой, любовью и родом». М.1999.
2. http://www.pravoslavie.ru/smi/37848.htm статья Елены Сапаевой «Семья Голубцовых».

5. Жизнь в чужом краю (село Чащино).

               После революции 1917 года судьба членов семьи Голубцовых становится трагической. На глазах Ольги Сергеевны умирает в двадцать два года сын Петя. Новая советская власть лишает вдову пенсии, которую она получала по смерти мужа, и жить становится совсем не на что. Сын Павел  весной 1917 г. заболел туберкулёзом кости у колена левой ноги, который развился на почве истощения организма.

               Спасая младших детей от голодной смерти, мать увозит их вглубь России. В 1918 году 23 сентября, при помощи старших сыновей Ивана и Николая, семья находит временное жилище в селе Чашино близ станции Мучкап Тамбовской губернии у вдовы священника Безобразовой Раисы Семёновны. Старших, Ивана и Наталью, тем временем ждет арест, связанный с «антисоветской агитацией» и религиозными убеждениями. Это несчастье — случившееся тогда, когда было отнято, казалось, все, что возможно — становится для матери последним, и возможно, высшим моментом сопричастности крестным страданиям. «Я думаю, если Господу угодно, чтобы они страдали за церковное дело, то пошлет им и силу, и хотенье страдать, и мужество, и терпение, и веру…— пишет она в письме.— <…> Но скорбь по плоти, о которой говорил апостол Павел, терзает меня <…> так несносно больно мне это, так нестерпимо жалко детей!»

              И все же возможности для служения ближним находятся даже в этих невыносимых обстоятельствах, в тамбовской глуши. Помышлявшая в юности о доле сельской учительницы, Ольга Сергеевна ухаживает за больными крестьянскими детьми — и умирает, заразившись от них черной оспой.

               Образ Ольги Сергеевны и жизнь семьи в селе Чащине  ярко встает перед нами, когда знакомимся с "Воспоминаниями о маме" ее сына Павла, написанными вскоре после ее смерти.

Воспоминание о маме

          «Как сейчас передо мною стоит образ моей мамы. Она была среднего роста, худая, с лицом загорелым от солнца и покрытым морщинами. Несмотря на свои 53 года, она была совершенно седая. Преждевременная старость была вследствие того, что ей пришлось перенести на своем веку много забот и волнений.

          Моя мама была очень религиозная. Она никогда не пропускала праздника, чтобы не сходить в церковь, а придя оттуда, читала божественные книги.

          Кроме того, она была очень смиренная и добрая. Кто бы на нее ни сердился, она всегда молчала, и кто бы к ней не приходил с какой-нибудь просьбой, всегда уходил удовлетворенный. Мама была очень вежливая и за всякое сделанное ей одолжение благодарила.

          Всем этим она служила нам, детям, хорошим примером для жизни.

          Она очень не любила, когда кто-нибудь из них ссорился, и всегда спешила примирить ссорившихся. Если мы не хотели мириться, мама очень огорчалась и заставляла это делать насильно, говоря, что, если мы сейчас не будем жить в мире и согласии, то что же будет потом, когда мы будем большими.

           Каждый праздник она водила нас в церковь и заставляла там стоять, не зевая по сторонам, а молиться Богу. Если же кто-нибудь из нас заболевал, она ходила за ним со всем усердием любящей матери. Мы же, маленькие и глупые дети, а порой и грубые, всего этого не понимали и часто огорчали горячо нас любящую маму.

          В 1918 году мы (по случаю голода) поселились в селе Чашине, Тамбовской губернии. Первый год нам там жилось хорошо, но зато последние полгода для мамы были очень тяжелые. Причиною этого тяжелого времени были: отъезд Коли и его тяжелая жизнь в тыловом ополчении, Ванина командировка и его болезни в Уфе и, наконец, арест Наташи. Кроме того, ей пришлось перенести за это время и много неприятностей с квартирной хозяйкой. Самое неприятное время дня было для мамы утро, когда приходилось топить печку. В это время она очень волновалась. Как сейчас помню: мама зачем-нибудь придет в нашу комнату и только начнет здесь делать, что ей нужно, как из кухни раздается голос матушки (хозяйки): "Ольга Сергевна, идите чугунки ставить! Услышав это, мама бежит поспешно в кухню ставить чугунки. Очень часто матушка, когда бывала не в духе, пилила маму за всякие пустяки. Все эти нападки мама переносила очень терпеливо, так что даже крестьяне удивлялись, видя ее терпение.

            Да! Много терпения надо было для того, чтобы все это переносить. Для того, чтобы переносить все эти несчастия, надо иметь твердое упование на Бога и его милосердие. Не будь этого у мамы, едва ли бы она смогла перенести все несчастия, выпавшие на ее долю. Особенно тяжелым временем были для мамы месяцы февраль и март. В феврале стояли заносы, и поэтому она очень долгое время не получала писем от своих детей. Кроме того, она очень беспокоилась за Ванину болезнь. Тоже очень много беспокойств ей пришлось перенести за Наташу. Только на Пасхе ей доставил большую радость Ванин приезд. Ваня, приехав, предложил нам всем возвратиться на родину, тем более, что нам было отказано в квартире. Мама, конечно, согласилась, и мы начали спешно приготовляться к отъезду. Целую неделю мы сушили картошку, так что под конец она нам очень надоела. Кроме того, мы все время отправляли посылки. В пятницу 10-го апреля Леля, Ваня и я пошли с посылками в Мучкап и с нами пошла мама. В этот день было очень ветрено, а так как мама была легко одета, то ее сильно продуло. Еще за два дня до этого ей нездоровилось, но она никому про это не говорила, а тут как ее еще раз продуло, она совсем заболела и слегла в воскресение в постель. Вечером у нее сделался сильный жар и ее лихорадило. Сперва мы думали, что у нее тиф, но, как потом оказалось, у нее открылась оспа. С начала болезни ей было очень тяжко, только несколько дней спустя температура спала. Сыпь высыпала очень сильная, так что не оставалось живого места на теле. Изо рта выделялось много (мокроты) слизи и поэтому приходилось менять по нескольку платков в день. Неделю спустя, а то и больше, Ваня решил везти ее больницу, потому что он боялся, как бы мы не заразились, так как мы жили в одной комнате. Мама согласилась ехать в больницу и, по ее желанию, перед отъездом ее причастили и пособоровали. Но везти в больницу маму не пришлось, потому что не могли найти лошади (все были заняты на полевых работах). После того Ваня хотел отнести маму в больницу на носилках, но ей в это время сделалось лучше и это предложение было отменено. К концу мая сыпь на лбу превратилась в сплошную рану, от которой шел очень тяжелый запах. Кроме того, эти язвы совсем закрыли глаза, так что в последнее время она не могла видеть. За все время болезни она говорила очень тихо, а в последнее время могла только еле слышно шептать. За день до смерти из ее шепота можно было расслышать слова: "Батюшка, прости!", "Господи, помилуй!". Эти слова были произносимы с таким страданием, что я не мог их переносить без слез. На другой день, в девятом часу утра, она скончалась (27 апр. ст. стиля).

           Всю ночь она провела спокойно и ни разу не звала Ваню, хотя он несколько раз к ней вставал. Ваня рассказывал, что она как будто бы хотела утром его благословить, может быть, это была и правда. (Когда выносили из дома ее гроб, я нес крышку ее гроба и всю дорогу горько плакал.)

          В среду ее похоронили, по нашей просьбе, в церковной ограде. Народу было очень мало, так как вообще знакомых крестьян у мамы было немного...

          С одной стороны, лучше, что она умерла, так как ей не придется больше страдать, а с другой — она оставила нас круглыми сиротами, у которых всегда была надежда когда-нибудь опять соединиться в одну, целую неразлучную семью, центром утешения которой была наша дорогая мама. Но, как видно — "человек предполагает, а Бог располагает", так случилось и с нами, и мы, по примеру нашей мамы скажем: "Господи, да будет воля Твоя!"...

            Спасибо тебе, дорогая и бесценная мама, за то, что ты всегда направляла нас на тот путь, который нам указал Господь! и да упокоит Он твою душу там, где царит вечный покой и блаженство!

 Июнь 1920 г.   Павлик Голубцов».

              В жизни семьи Голубцовых исполнились евангельские слова: Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода. Жизненный подвиг матери и отца, повлекший за собой их преждевременную кончину, стал основой подвижнического отношения к жизни для их детей.

Использованные источники:

1.        Голубцов С.А. «Сплочённые верой, надеждой, любовью и родом». М.1999.

2.        http://www.pravoslavie.ru/smi/37848.htm статья Елены Сапаевой «Семья Голубцовых».

Глава 2. Дети.

1. Иван(1887—1966)

               Иван самый старший сын в семье, первенец, родился 8 сентября 1887 (прил.4). Жена — Татьяна Алексеевна, урождённая Смысловская, дочь генерала, архивист. Дети — Ольга и Елена.

              В 1905 году окончил Сергиево-Посадскую мужскую гимназию с золотой медалью. В 1910 году историко-филологический факультет Московского университета. Иван Александрович был учеником В. О. Ключевского, Ю. В. Готье, М. М. Богословского. За отличные успехи ему было предложено остаться при университете для подготовки к профессорскому званию.

               Иван Александрович преподавал русскую историю на Высших женских юридических курсах Полторацкой в Москве, вёл занятия по русской и зарубежной истории в Московской женской гимназии.

                Во время Первой мировой войны в 1916 поступил на военную службу, окончил ускоренный курс Московского Александровского военного училища, был произведён в прапорщики, служил в 29-м пехотном полку, расквартированном в Сергиевом Посаде.

               После Февральской революции 1917 активно участвовал в общественно-политической деятельности: был товарищем председателя распорядительного комитета в Сергиевом Посаде, редактором «Известий Распорядительного Комитета», председателем комитета Вифанско-Красюковского района, гласным Сергиево-Посадской городской думы.

              После прихода к власти большевиков вначале 1918 Иван был избран секретарём, а вскоре председателем Совета приходских советов, созданного для организации охраны имущества лавры и храмов от возможных грабежей.

С 1918 вновь преподавал на Высших женских курсах и работал в Главархиве, занимался спасением архивных документов. В 1919—1930 годы Иван Александрович ведёт активную преподавательскую деятельность. Он преподаёт русскую историю, дипломатику на факультете общественных наук МГУ, архивоведение, чтение древних рукописей.

                Одновременно работал в архиве Красной армии, Архиве народного хозяйства, культуры и быта, с 1927 — старший архивист-консультант Управления Центрархива РСФСР. Продолжал заниматься исследовательской деятельностью, опубликовал работу «Измена Нагих».

                 В сентябре 1930 Ивана Александровича арестовали по «делу историков». Приговор - три года ссылки в Коми-Пермяцком округе. Там Иван Александрович  работал счетоводом, статистиком-экономистом, управляющим делами Кудымкарского леспромхоза. После возвращения из ссылки в 1933 не смог прописаться в Москве и жил в Кашире, где работал в бюро транскрипции НКВД. В 1937 вернулся в Москву и до 1946 года вёл картографические договорные работы по историческим картам.

               По словам известного учёного-историка Я. Н. Щапова:

«С именем И. А. Голубцова связан определённый переломный этап в развитии советской исторической картографии. Ивану Александровичу принадлежит несколько сотен исторических карт, изданных отдельно, в составе атласов, школьных и вузовских учебников, монографий и статей, начиная с древнейшего археологического прошлого СССР и кончая современностью…»

               Позднее Иван Александрович работал в Институте истории АН СССР, занимался подготовкой трёхтомного капитального издания «Актов Северо-Восточной Руси конца XIV—XVI века», в 1949 опубликовал «Аннотированный указатель к изданию т. н. Московского летописного свода конца XV-гo века».  

          Был членом Географического общества СССР и Археографической комиссии АН СССР.

          В 1963 Иван Александрович защитил кандидатскую диссертацию «Вопросы исторической географии, архивоведения, археографии и источниковедения».  Был удостоен степени доктора исторических наук.

Использованные источники:

1. Википедия

2. Мария (1888—1925)

            Мария – второй ребёнок в семье Голубцовых. Также как и Иван, увлекалась историей и выбрала тот же путь что старший брат и отец.

             Мария Александровна была научным сотрудником Гос. Исторического музея. Её публикации были известны в 10-х годах ХХ века. Но рано, в возрасте 37 лет, скончалась от чахотки.

            Немалую роль в судьбах Ивана, Сергея и Марии Голубцовых сыграл академик Богословский Михаил Михайлович (1867-1929), который  (по линии бабушки) являлся родственником Ольги Сергеевны.

             Мария Александровна с 1906-1911 годы прослушала курсы на историко-философском факультете Московских высших Женских Курсов и участвовала в работе семинаров, проводимых М.М. Богословским по истории реформ Петра Великого и царствования Екатерины II, подготовив рефераты: "Школа при Петре Великом" и "Народное просвещение при Екатерине II", изданных в 1908 и 1909 годах. М.М. Богословский выражал желание руководить её дальнейшей научной работой и был даже уязвлён, когда Мария Александровна избрала темой своих интересов русскую литературу и кандидатскую тему "К вопросу об источниках древнерусских Хождений во святую Землю", которую защищала у М.Н. Сперанского.

             В письме к матери от 28 апреля 1912 г. она подчёркивает: " Была в четверг у М.М. Богословского, они звали обедать... М.М., вероятно, немножко обиделся, что я писала работу у Сперанского, а не у него... Сперанский относится ко мне хорошо и на него можно положиться. Серёжа держал экзамен у Богословского, теперь готовится к colloquim'yy Виппера".      

            Мария Александровна Голубцова в 1914 г. опубликовала свои воспоминания о Василии Осиповиче Ключевском в книге "У Троицы в Академии. 1814-1914". В 1924 г. она готовила биографию А.О. Россет-Смирновой, будучи уже тяжело больной, спешно собирая материал, но смерть от туберкулёза настигла её в январе 1925 года. По настоянию академика М.Н. Сперанского книга была закончена Людмилой Васильевной Голубцовой  – женой брата Марии Сергея.

Использованные источники:

1. http://www.sno.pro1.ru/lib/zakon/8.htm  Н.А. Чаплыгина «Quod probe notandum».
2. Голубцов С.А. «Сплочённые верой, надеждой, любовью и родом». М.1999.

3. Сергей (1893—1930)

             Сергей также поступил на историко-филологический факультет, где с 1914 года обучалась и Людмила Крестова, подруга Марии, впоследствии жена Сергея. Все Голубцовы (Иван, Мария и Сергей) получили дипломы 1-й степени и приглашение остаться на кафедрах для подготовки к профессорскому званию.

              Сергей Голубцов готовился к профессорскому званию по кафедре Русской истории и 8 июля 1919 года стал магистрантом. С июня 1918 года для поддержания молодой семьи Сергей Александрович работал старшим архивистом в Государственном архиве РСФСР. Друзья (Сергей Голубцов и Николай Дружинин)  продолжали посещать заседания исторических обществ, обсуждали вопросы методологии истории вместе с близкими товарищами - Владимиром Михайловичем Лавровским ( 1891-1971 гг., д-р истор. наук, проф., занимавшийся историей Английской буржуазной революции) и Сергеем Даниловичем Сказкиным (1890-1973 гг., академик АН СССР, исследовавший проблемы средневековой истории).

               С окончанием гражданской войны поле деятельности друзей расширилось, они читали лекции в рабочих клубах, на общеобразовательных курсах и среди красноармейцев. В 1924 году Сергей Александрович публикует письма молодого Ключевского к товарищу своих юных лет П.П. Гвоздеву.

                В 1930 году Сергея Александровича не стало, он скончался от воспаления среднего уха, перешедшего на головной мозг. Над его работами продолжает трудиться жена Людмила Васильевна Голубцова (Крестова). У Сергея Александровича осталось двое детей Елена и Вадим.

                В 30-е годы Людмила Васильевна Крестова была сотрудницей сборников "Звенья", ей принадлежал целый ряд литературных работ по исследованию творчества Герцена, Гоголя, Тургенева, Пушкина.

               Директор Литературного музея Владимир Бонч-Бруевич, оказал содействие в решении сложного жилищного вопроса семье Людмилы Васильевны, написав письмо в прокуратуру Союза: " Позвольте обратить Ваше внимание на совершенно невозможное жилищное положение предъявительнице сего... Комната, которую она занимает по Садовой-Спасской ул. дом 27/1 совершенно разрушена вследствие прохода под этим ветхим домом метро... в комнате стоит 18 столбов, поддерживающих потолок... Её маленькие дети с ней не живут, они рассованы по знакомым и она, находясь в своей комнате, всё время подвергается опасности быть погребённой под развалинами этого утлого дома...".

             Елена, дочь Сергея Александровича, часто вспоминала дом своего детства с трещинами в стенах в 25 см, со вздыбленными полами, дом, в котором родился М.Ю. Лермонтов и где помещалась библиотека-читальня им. Лермонтова.

                Дедушка, папа, мама, тетя, дядя, родственники и друзья родителей - круг потомственной московской интеллигенции, та "мирская чаша" в которой было всё - душа, образ мыслей и поведения, давший свободу выбора для будущего Елены и Вадима Голубцовых и позволивший определить им личный жизненный путь, связанный с историей.

Использованные источники:

1.        http://www.sno.pro1.ru/lib/zakon/8.htm   Н.А. Чаплыгина «Quod probe notandum».

2.        Голубцов С.А. «Сплочённые верой, надеждой, любовью и родом». М.1999.

4. Елена Сергеевна и Вадим Сергеевич

               В 1939 году, после окончания школы, Елена Голубцова поступила на 1-й курс исторического факультета МГУ. В декабре 1941 г. она уехала в эвакуацию в город Ойрот-Тура с педагогическим институтом им. К. Либкнехта, в котором тогда работала Людмила Васильевна, её мать.  

            Лена и Вадим поступили на истфак и стали стипендиатами. Семья получила возможность помочь деньгами дедушке и бабушке оставшимися в Москве. Леночка была очень энергичной. Помимо учёбы постоянно ходила на лыжах зимой, а летом работала в огороде. Каждый день, к вечеру, она ходила в институт, чтобы поиграть на рояле, ибо музыка была для неё отдыхом и отрадой. Более того! Лена решила поступить на второй - физико-математический факультет, считая, что это поможет ей логически мыслить. Она начала повторять алгебру, геометрию, тригонометрию, "чтобы не осрамиться при поступлении".

            Письма от дедушки Василия Константиновича Крестова, человека неординарного, питомца Московского воспитательного дома, где он и получил имя и фамилию, но далее только собственными силами жадно овладевал знаниями и дослужился до инспектора высшего начального городского училища, будили Леночкину деятельность. Прислушиваясь к советам деда, она усиленно учила языки - французский, английский, латынь.

            Брат Вадим был призван в 1942 г. в ряды Советской армии, что вызывало постоянную тревогу о его судьбе. Вдруг весточка-телеграмма от верного друга семьи Н.М. Дружинина: " Говорят со Сказкиным и Гудзием о вызове в Университет точка Леночка восстанавливается студенткой пусть телеграфирует на факультет и укажет московский адрес".

           Октябрь 1943 года, Москва, университет! Быстро летят годы, проведённые среди популярных своими знаниями и лекциями наставников и преподавателей Московского университета - H.A. Машкина, А.Г. Бокщанина, Д.Г. Редера, К.К. Зельина, МО. Косвена, С.Д. Сказкина. За плечами остались аспирантура и блестящая защита кандидатской диссертации на тему: "Северное Причерноморье и Рим на рубеже нашей эры".

             С 1949 года Елена Сергеевна Голубцова стала младшим научным сотрудником Института истории АН (прил. 5). Она была секретарём Роберта Юрьевича Виппера, одного из выдающихся профессоров историко-филологического факультета 1911-1916 гг.: он соединял в себе обширные и разносторонние знания, способность самостоятельно и тонко мыслить; при этом у него была спокойная увлекающая форма изложения...

             Елена Сергеевна помогала Роберту Юрьевичу в подготовке, написании и издании его последней работы "Рим и раннее христианство". После окончания работы над книгой Р.Ю. Виппера Елена Сергеевна по ходатайству учёного вернулась в Институт истории на должность старшего научного сотрудника. В характеристике, представленной в институт, Роберт Юрьевич отмечал её широкую образованность, отличное знание двух древних и четырёх новых языков, её внимательное и критическое отношение к источникам и способность к оригинальному научному творчеству.

             Вадим Сергеевич Голубцов, пройдя трудные дороги страшной войны, вернулся в 1946 г. домой и поступил на исторический факультет МГУ, который закончил с отличием. Всю свою научную и педагогическую жизнь он провёл на кафедре источниковедения истории советского общества МГУ, где защитил кандидатскую диссертацию и выпустил несколько монографий.

               Голубцовы не были простыми специалистами, а оставались интеллигентами, и объединяло их подвижничество и человечность, душевная теплота, доброжелательное и отзывчивое отношение к людям, потребность прийти на помощь нуждающимся. Эти слова кажутся холодными и официальными, если не применяются к конкретному человеку, отсутствие которого лишает внутренний мир гармонии. Никто как Елена Сергеевна не взмахнет уже приветливо рукой со словами: "Как дела? Разве это проблемы? Чепуха! Завтра разрешим. Ну а сейчас примемся за пироги!" И вроде бы не стало горестей и обид, осталась только вера в лучшее, ведь рядом Елена Сергеевна Голубцова, наставник, учитель и, прежде всего друг!

Использованные источники:

1.        http://www.sno.pro1.ru/lib/zakon/8.htm   Н.А. Чаплыгина «Quod probe notandum».

2.        Голубцов С.А. «Сплочённые верой, надеждой, любовью и родом». М.1999.

5. Пётр(1895—1917)

(Из воспоминаний сестры Натальи)

                «Петя учился в Академии с 1915 г. Он страдал ревматизмом сердца, умер от брюшного тифа, которого поэтому не вынес. Мы с ним всюду вместе ходили... в Лавру, в Зосимову пустынь — меня мама одну не пускала. Неделю с тифом он дома пролежал, потом в больнице. Я к нему пришла, а ему очень плохо. Но все же он съел просфорочку, что я ему принесла. Он все меня увещевал: "Наташа, не слушай старших, т.е. братьев и сестер, живи, как мы с тобой жили..." Он простился со мной, поцеловал мои крестики, дал свой поцеловать…

               Отпевали его в Академии, где в это время было много монашествующего духовенства, т.к. проходил его съезд, и на его отпевании духовенства было даже поэтому больше, чем при отпевании отца…

             Я видела Петю после смерти в 40-й день, когда заснула, прочитав по нем псалтирь. Вижу его в постели, и мы с ним прощаемся, вдруг он открывает глаза, манит меня к себе и говорит: "Скажи маме, что с Нюрой будет скоро большое несчастье!... " Я ему: "Я скучаю по тебе" — "И я по тебе". — "Я читаю по тебе псалтирь". — "Я знаю. Мне это очень приятно." И вдруг он на моих глазах меняется, превращаясь в бесплотное существо, подлетает ко мне три раза, поцеловав меня, но я не почувствовала его прикосновения...

          Он был очень чистый мальчик, никуда не ходил, кроме Академии (а я — в Лавру)».

Использованные источники:

1. Голубцов С.А. «Сплочённые верой, надеждой, любовью и родом». М.1999.

6. Наталья (в монашестве Сергия) (1896—1977)

             Наташа, 2-я дочь в семье Александра Петровича и Ольги Сергеевны, родилась 17/29 августа 1896 г. По словам ее брата Павла, она с юных лет любила посещать богослужения в Троице-Сергиевой Лавре. Ночью, тайком от родителей убегала на "братский молебен", посвященный Преп. Сергию, Радонежскому чудотворцу, который начинался в 3 ч. ночи.

          Наталья окончила гимназию в 1914 году. Во время Первой мировой войны некоторое время была медсестрой, но болезненно воспринимала раны. В 1915 году шила одежду для раненых. В 1917 году в приюте для девочек-сирот вела 1-й класс и преподавала естественную историю. В 1918 г. приют закрыли, и Наталья стала преподавать в земской школе.

            Вся ее последующая жизнь была тесно связана с монастырскими службами. В 14 лет она высказала свое решение стать монахиней, чем удивила своих родных. Она часто посещала Смоленскую Зосимову мужскую пустынь, где в то время проживал монах Алексий (Соловьев) (троюродный брат Ольги Сергеевны). Она сделалась его преданной духовной дочерью.

               Вспоминая вскрытие мощей Преп. Сергия (11 апр. 1919 г.), Наталья говорила, что перед ней к мощам шла мать со слепой девочкой, которая вдруг прозрела. Это очень её поразило, и Наташа беспрерывно в течение двух недель пела вместе с другими молебны, а потом, приходя домой, спала, почти не просыпаясь (только поесть), две недели, так что Иван вызывал доктора домой.

               Осенью 1919 года Наталья с двумя подругами листовками призывала народ отстоять Лавру и участвовала  19 и 26 ноября 1919 года в митингах протеста на площади перед Лаврой. Это не прошло ей даром. 13 янв. 1920 г. ночью раздались непрерывные звонки, был проведён обыск.

               В Бутырке она сидела в одиночке, потом — в общей камере на 90 человек. Там весной 1920 г. она получила телеграмму о болезни матери. В день ее смерти (10.V.1920 г.), по ее словам, был сильный стук в раму окна (4-й этаж!) без какой-либо внешней причины. Она подумала: "Это, верно, мама скончалась/', что потом и подтвердилось.

           После 5-месячного заключения она вновь работала учительницей, а потом в библиотеке (около Вознесенской церкви), чтобы пораньше приходить домой для ухода за младшими братьями.

          В 1923 году Наталья переезжает в Москву ухаживать за сестрой Марией, которая серьезно заболела туберкулезом легких. В 1923—24 гг. Наташа ездила с ней в Крым в санаторий.  Всё же Мария умерла 14 янв. 1925 г. Похоронили её в Посаде рядом с отцом.

        Наталья после 40-го дня уехала вновь в Крым к иеромонаху о. Софронию.

         В 1928 году (или в 1925?) состоялся постриг её под именем Сергия. До этого Наталья так усердно постилась, что теряла сознание. А осенью того же года монастырь закрыли. По рассказам одной женщины, встреченной где-то монахиней Сергией в 60-70-х годах, там теперь дом отдыха. Построили еще один большой корпус. Провели дорогу. Из храма сделали столовую.

        С братом Николаем  поехали они через Киев, где получили известие о смерти Зосимовского старца Алексия, и Наталья поспешила в Посад. Здесь она вскоре устроилась псаломщицей в ц. Петра и Павла.

         В 1930 году, 16 октября, умер брат Сергей. "Когда я приехала к нему,- рассказывает м. Сергия.- он просил позвать батюшку. Я позвала о. Сергия Успенского, который его причастил. Умиравший, очень плакал. Потом его жена Людмила на меня напустилась: "Вот еще выдумала — соборование! Больше я тебя не пущу! Его отпели. А когда его хоронили, они стояли как каменные..."

          После смерти Сергея Наталья уехала в Киев под руководство схиархиепископа Антония, затем в 1931—1933 гг., была псаломщицей в с. Волохово в 15 км. от Александрова в сторону Сергиева Посада. В 1934—1937 гг. она принимает живейшее участие в судьбе младшего брата Серафима.

           После приезда Серафима из ссылки, Наталья нашла ему квартиру.

           По словам м. Сергии (Натальи): "Вернулся Серафим из ссылки в подряснике, с длинными волосами. Ну, Серафим, если ты не хочешь попасть снова, снимай волосы... Он испугался, остригся. Каждый день приходит ко мне. — "Я от тебя далеко не уеду..." — " Ну, устраивайся в Струнино".

           Серафим в это время страдал по поводу безответной любви и часто жаловался на свою судьбу Наташе (м. Сергии), которая его, как могла, утешала.

           В это время в Волохово переезжает с семьёй отец Вениамин. Его супруга Мария была когда-то подругой Натальи. Серафим стал часто бывать в этой семье и быстро подружился со старшей дочкой — Аней.

          Еще когда был жив о. Алексий Зосимовский, то он, по словам м. Сергии, Серафима, просившего благословения на монашество, благословил иконой Гурия, Самона и Авива (покровителей супружества), чем ошеломил Серафима, а затем еще и образом Марфы и Марии, сказав при этом слова Марфы к Марии: "Учитель здесь и зовет тебя".

          Когда Серафим стал ухаживать за Аней, то м. Сергия подумала: "Тут что-то есть, ведь он [отец Ани] из Марфо-Мариинской обители". И вот однажды при ней, когда Серафим и Аня пили у нее чай, Аня вынимает медальон, подаренный ей ее крестной, в. кн. Елизаветой Федоровной, на котором с одной стороны — портрет княгини, а с другой — надпись "Учитель здесь, зовет тебя". Серафим побледнел, и ему сделалось дурно...

             Но на свадьбе Серафима и Ани м. Сергии побывать не пришлось...

В 1937 году, 5 июля ее арестовали, и она сидела, до осени в Гаврилове Посаде, в 1937—38 гг. — на о. Торос в Баренцевом море и в Мурманске; в 1939—1947 гг. — в Пуксе (Вологодской обл.) в Плесецких лагерях.

              Монахиня Сергия не смогла быть и на похоронах своей сестры Нюры, скончавшейся в больнице в 1943 году. "Но она мне явилась, — рассказывала м. Сергия, — [в то время, когда] я работала тогда на детской (?- неразборчиво записано) кухне... Бросается ко мне: "Наташа, как я сильно голодаю..." — Тогда был страшный голод. Потом через несколько времени она опять явилась: "Я пришла с тобой проститься"...

             Лишь в 1947 году м. Сергия возвращается в Москву (в сопровождении брата Николая). В январе 1948 года переехала в д. Бельково Владимирской области, затем, из-за невозможности там прописаться, переехала к брату Павлу в Загорск, затем — в Переславль и жила там, работая при храме уборщицей.

           24 декабря 1948 года вновь последовал арест, высылка в Сибирь через тюрьмы (в Ярославле, в Новосибирске, в Ачинске Красноярского края) и наконец, поселение в селе Большой Улуй на р. Чулым, где она переоборудовала под жилье сарай  у местного священника.

            В 1954 г. она была освобождена и жила в Загорске, некоторое время была в Лавре, пока брат Павел — иеромонах Сергий был там. Затем в 1956 году она поступила в Пюхтицкий монастырь. Павел (Сергий) был уже епископом Старорусским и представил свою сестру в монастыре как будущую игумению, которою она так и не стала, да она этого и не желала.

           По словам ее брата, архиеп. Сергия, сестра "вела строгую монашескую жизнь, с юности любила молитву, не исключая даже ночной, была исполнена ревности к иноческим подвигам и говаривала родным: "Телом я старею, но душа у меня молодая". Была от природы добрая, простая, общительная. Смелая, решительная по своему характеру, она иногда обличала пороки людей прямо в глаза. Никогда в жизни не поддавалась унынию, малодушию. Отличалась цельностью, прямолинейностью своего жизненного пути.

            На 82-м году жизни непродолжительная, но тяжелая болезнь (рак пищевода) в течение 3-х недель подорвала ее некрепкое здоровье. Предчувствуя приближение своей кончины, она просила ее пособоровать и, причастить св. Христовых Тайн. Накануне простившись с приходившими к ней сестрами св. обители, она в 4-м часу утра 19 августа 1977 года тихо скончалась, в самый праздник Преображения Господня. Похоронена монахиня Сергия (Наталья Александровна Голубцова) на монастырском кладбище.

            В своем молитвослове она сделала некогда выписку из творения преподобного Исихия Иерусалимского: "Тот подлинно есть истинный монах, кто держит трезвение и тот есть истинный трезвенник, кто в сердце монах" (приписки в скобках: "у кого в сердце только и есть, что он да Бог"). Эта выписка как нельзя более характеризует жизненный путь монахини Сергии.

            Погребение и монашеское отпевание совершал ее родной брат архиепископ Сергий. Сбылись её слова: "Меня Владыка отпоет".

Использованные источники:

1. Голубцов С.А. «Сплочённые верой, надеждой, любовью и родом». М.1999.
2. http://kuz3.pstbi.ccas.ru/bin/nkws.exe/ans/nm/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMTcCid74gdS1We5slCHQrTcGZeu-yPq7m9X6sTXoyTaxWQWsmC** 

7. Анна (1898-1943)

             Из воспоминаний Наталии (м. Сергии): «Она (Анна) была в папу: черная такая, глаза карие, я же больше была в маму. Она больше держалась Мани, старшей сестры. Жениха ей, Алексея Ивановича Габрияника, прислал с запиской старец о. Алексий Зосимовский". В 1924 г., 11/24 февраля, Анна Александровна вышла замуж за Алексея Габрияника, священника.

            В 1928 г. в г. Сергиеве было совершено покушение на партийца Костомарова. В этом обвинили многих лиц, в том числе и Алексея Габрияника, который решением особого совещания при Коллегии ОГПУ был выслан в Кашка-Дарьинскую обл. в Среднюю Азию на 3 года.

            По отбытии наказания, не имея права на прописку в Москве и Московской обл., он поселился близ Воронежа. Туда же перебралась Анна с дочерью Марией. Жили они очень бедно, и Алексею приходилось собирать милостыню. В 1933 г. его вновь арестовали — в Павловске Воронежской обл., обвинив в принадлежности к монархической организации, и он был приговорен к 3 годам ИТЛ, которые он провел в Темниковских лагерях Мордовской АССР. На некоторое время посадили Анну, и 5-тилетняя девочка осталась совершенно одна. По ее рассказам, с утра она шла в церковь, где ей давали просфору, затем бежала на почту получить письма и, получив корреспонденцию, шла к матери, которая все, что могла, отдавала ей от своего скудного пайка.

           В 1935 г. Алексея освободили, и семья перебралась в г. Сергиев (с 1930 г уже — г. Загорск). Дом, который принадлежал Голубцову Александру Петровичу (и где ранее жила семья), отобрали, и Анна с двумя детьми долго кочевала по разным квартирам, до тех пор, пока брат Павел не купил полдома.

         С 1936 по 1937 г. Алексей работал лаборантом в эпидемиологической лаборатории при СНК, а с 1937 по 1940 гг. работал в клинике инфекционных болезней 3-его Медицинского института. В 1940 г. Алексея временно прописали в г. Загорске, и он устроился сначала фельдшером, а затем санитарным врачом на завод "Скобянка".

            В сентябре 1941 г., в связи с эвакуацией завода, Алексей был уволен по сокращению штатов. С 1942 г. нигде не работал, т.к. из-за военного положения ему было отказано в окончившейся к тому времени прописке, и он перешел на нелегальное положение.

              Из воспоминаний дочери Ирины: «Шел третий год войны. Меня с сестрой забрал к себе дядя Коля, т. к. папа был вынужден перейти на нелегальное положение и скитался. Мама заболела и 5 января 1943 г. она, не дожив до 45 лет, умерла. Был страшный голод, летом питались в основном крапивой, за которой меня часто посылала тетя Маруся, когда я у них жила.

Странствуя по Владимирской области, переходя из деревни в деревню, папа пришел как-то в село Флорищи, находящееся в 25 км. от Киржача и в 10 км от г. Кольчугина. Там он познакомился с добрыми и благочестивыми людьми: Трухиной Марией Федоровной и Клыгиной Анной Григорьевной 40 лет, соломенной вдовой, т. к. муж ее, известный повеса, уехал с эвакуированным Кольчугинским заводом на Урал и там обзавелся новой семьей. Этих-то женщин папа и попросил принять нас с сестрой на лето с целью несколько подкормить. Добрые женщины согласились.

             Помню, как дядя Коля (у которого мы жили в Измайлово) готовил меня к этому путешествию. Поскольку нужно было пройти несколько десятков верст пешком, то для развития моих ног д. Коля вменил мне за правило ходить по Главной аллее Измайловского парка пешком. Вечером, придя с работы, он меня спрашивал, до какого места я дошла, и очень радовался, когда я перевыполняла норму. Милый добрый дядя Коля! Как я ему благодарна за все, что он сделал для меня.

            В июне 1943 г. началось наше с сестрой путешествие — мне 7 лет, Мане — 16. До Загорска мы, видимо, доехали поездом, а дальше пошли пешком. Первая ночевка была в деревне  Снетиново во Владимирской обл… Поскольку я была очень худа и слаба, то меня время от времени кто-нибудь из встречавших нес на спине. Папе такая ноша была не под силу. И вот я уселась на горбу Анны Григорьевны Клыгиной. Я спросила: "Как Вас зовут", она светила: "Нюра". — "А мою маму тоже звали Нюрой, так Вы будете моей второй мамой". — Тетю Нюру, как мы ее называли, поразили мои слова. Папа тоже был удивлен: "Кто тебя научил так ответить?" — "Никто, я сама".

            И, действительно, она и ее необыкновенно добрая мама — Трухина Мария Федоровна — заменили мне маму. Вместо одного лета я прожила с ними целые 7 лет, окончив там неполную среднюю школу; жили с ними даже после ареста папы».

           Последние 4 года жизни Алексей провел во Владимирской тюрьме. По окончании срока был выслан в Сибирь, но на этапе, в тюрьме г. Кирова, умер от туберкулеза легких 17 мая 1950г., прожив около 55 лет.  

           Дочери Анны и Алексея, Мария и Ирина, получили высшее образование. Мария – доктор медицинских наук. Ирина – доктор биологических наук.

Использованные источники:

1. Голубцов С.А. «Сплочённые верой, надеждой, любовью и родом». М.1999. с.236.

Воспоминания о папе — Алексее Ивановиче Габриянике. (Ирина Журавлёва. 1999).

8. Николай(1900—1963)

                Николай был седьмым ребенком в семье, он рос любознательным, смышленым мальчиком (прил. 6). Ему нередко попадало от матери, любившей порядок в доме и довольно строго державшей детей. Обычно в наказание за проступки его ставили в угол. Но отец любил Николая за его живой и пытливый ум. Николай очень любил книги. Начитанность позже очень пригодилась ему в его пастырском служении. Николаю было всего 11 лет, когда умер отец, но он сохранил о нем самые теплые воспоминания.

           1917 год Николай встретил выпускником гимназии. В 1918 году его мобилизовали в Красную Армию. Два года он служил в тыловых частях. Не обошлось и без проблем. Так, за отказ снять с себя нательный крест, Николай был послан чистить отхожие места. Но он перенес это мужественно.

          В 1920 г. умерла его мать, Ольга Сергеевна. Демобилизовавшись, он поселился в Москве, у старшей сестры Марии, где уже жили его младшие братья, которых он будет опекать.

          В 1921 г. Николай поступает в Сельскохозяйственную Академию им. Тимирязева. Через четыре года заканчивает ее с дипломом агронома-полевода. Первоначально он хотел поступать в Московский Университет, на историко-филологический факультет, его всегда привлекали гуманитарные науки. Но отказался от этой затеи, понимая, что столкнется с идеологическим давлением, и у него, как верующего человека, могут возникнуть серьезные трудности. Он выбрал естественные науки, в которых идеологии было намного меньше.

          После окончания Тимирязевской Академии Николай Александрович работал агрономом на станции Ашукинская Северной ж.д., что близ Сергиева Посада, тогда Загорска. Помимо опытной работы он читал просветительские лекции крестьянам, а было это в основном в зимнее время годы, так как летом все сельские жители заняты на полевых работах. Лекции проходили в не отапливаемых помещениях, и Николай Александрович сорвал себе голос, который так и не восстановил до конца жизни.

             В 20-30-е гг. в Советском Союзе периодически проводились проверки кадров  — идеологические чистки. При очередной такой проверке Николай Александрович за религиозные убеждения, которые он никогда не скрывал от коллег, был уволен с работы без права «контактов с населением». С таким «билетом» найти работу было трудно, но все же через знакомых он устроился на Московскую семенную станцию.

            Здесь он познакомился с будущей женой — Марией Францевной Гринкевич, дочерью одного из коллег. Девушка принимает православие (до этого исповедовала лютеранство). А 24 июля 1932 г. Николай Александрович и Мария Францевна вступили в брак.

            Первым жильем молодых супругов была, коммуналка, им досталась половина комнаты, перегороженная занавеской, за которой жили соседи. Только через десять лет, в 1942 г. Голубцовы смогли переехать в дом родителей Марии Францевны в Измайлове, когда умерла ее мать, а отца репрессировали. Здесь им принадлежала только половина деревянного дома — три комнатки и терраса с отдельным входом и садом (вторую половину дома занимала другая семья). Дом в Измайлове станет свидетелем пастырского подвига о. Николая, сюда на окраину города будут приезжать многочисленные его духовные чада.

           В 1937 г. Николай Александрович перешел на работу в библиотеку ВАСХНИЛ (Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. Ленина), где проработал вплоть до своего рукоположения в 1949 г.

          Большую часть жизни Николай Александрович работал в советских учреждениях, но его талант пастыря проявлялся и там. Это ощущалось в его доброжелательном отношении к людям, во внимании к их проблемам, в его готовности прийти им на помощь.

          Он опекал своих братьев и сестер, наставлял их в письмах, спешил на помощь, когда им что-то угрожало. Так в 1928 г., в свой отпуск, он едет в Крым, где закрывался Кизилташский монастырь (близ Аю-Дага), где его сестра Наталья приняла монашеский постриг с именем Сергия. Он забирает сестру и едет с ней в Киево-Печерскую лавру, к владыке Антонию (Абашидзе), который взял под свое благословение инокиню Сергию.

          В 1934 г. Николай едет на Север, в устье Онеги, где отбывал ссылку его младший брат Серафим, он простудился на лесоповале, тяжело заболел и мог просто погибнуть, если бы Николай не прибыл вовремя (прил.7).

          Но не только к родственникам спешил на помощь будущий пастырь, его сотрудники и знакомые также всегда ощущали его постоянную заботу и внимание, готовность быть рядом в трудную минуту.

           Вот как об этом пишет в своей книге известный богослов Сергей Иосифович Фудель: «Когда кто-нибудь из сотрудников большого учреждения (ВАСХНИЛ) не справлялся со своим делом или был удручен какими-нибудь огорчениями служебной или личной жизни, он неизменно слышал совет: «Знаете, сходите к Николаю Александровичу, и все расскажите, не стесняйтесь, он такой простой и отзывчивый». И люди шли к нему, сначала со страхом и стеснением, а потом легко и доверчиво. И так было в течение целого ряда лет. Поэтому о каждом сотруднике он знал многое и многим старался помочь. Известны случаи, когда в годы Отечественной войны он умудрялся до работы утром привезти на санях напиленные и наколотые дрова на квартиру одиноким и больным товарищам».

            Ни один человек ему не был безразличен. Вот один показательный случай, о котором пишет Фудель: «От военной службы Николай Александрович был освобожден по состоянию здоровья, но каждое лето его отправляли на трудовой фронт — в колхоз, на лесоповал. Однажды зимой пришло сообщение, что в том колхозе, где он работал летом, некий юноша попал под суд, и ему по законам военного времени грозил расстрел. Юноша был невиновен, и Николай Александрович мог это подтвердить. Начальство отказалось отпускать его с работы, и он уехал самовольно, а в войну такой поступок приравнивался к дезертирству. Суд состоялся, и благодаря показаниям Николая Александровича юношу оправдали. Интересно, что при этом самовольный уход с работы обошелся без последствий».

               Дом в Измайлове с самого первого дня стал приютом для детей. В 1942 г. супруги Голубцовы взяли — 3-х летнего Володю и чуть позже годовалую Валентину, обоих детей они усыновили. А в 1943 г., когда скончалась сестра Анна, Николай Александрович и Мария Францевна взяли двух её дочерей — Марию 15 лет и Ирину 6 лет.

             Терраса Измайловского дома выходила в небольшой сад — 5-6 соток. Здесь, будучи священником, о. Николай и принимал духовных чад. В саду была сделана для этого беседка. С противоположной стороны, где дом выходил на трамвайные пути, к дому примыкал дровяной сарай, в нем о. Николай уединялся для молитвы.

             Рано или поздно Николай Александрович Голубцов должен был принять священнический сан. Это было совсем не просто. Такой поступок воспринимался как скандал в обществе, как идеологическая диверсия. О рукоположении он говорил еще со своими духовными наставниками — о. Алексеем Зосимовским и о. Сергием Успенским. У последнего, в храме Неопалимой купины, в 20-е гг. он прислуживал в алтаре вместе со своим братом Павлом (будущим архиепископом Новгородским). Но духовные отцы посоветовали ему получить светское образование и не спешить с рукоположением. Старец Алексей говорил ему: «Сейчас есть другие, а придет время, когда ты нужен будешь». И вот время пришло.

               После войны открыли духовную семинарию. 3 августа 1949 г. Николай Александрович успешно выдержал экзамен за весь семинарский курс. 1 сентября 1949 г. состоялось его рукоположение в диаконы, 2 сентября он служил в Измайловском храме вместе с о. Иоанном Крестьянкиным. 4 сентября произошла его священническая хиротония. Его определили служить в церковь Ризоположения Господня на Донской улице, в его обязанности также входило служить в Малом соборе Донского монастыря.

             Если раньше к Николаю Александровичу Голубцову обращались десятки людей, находя в нем защиту и утешение, то теперь к о. Николаю шли сотни, находя в нем внимательного и глубокого исповедника и наставника. Это были не только простые бабушки, с которыми он всегда находил общий язык, но и молодежь, интеллигенция, люди науки и искусства. А надо учесть, что советская интеллигенция — это своеобразная категория людей, которые уже были оторваны от православной традиции. К ним нужен был особый подход. Были среди духовных чад о. Николая и выдающиеся люди, например, Мария Вениаминовна Юдина, знаменитая пианистка. У него крестилась дочь Сталина Светлана Аллилуева.

             Помимо церковных служб о. Николаю приходилось ездить по требам — причащать больных, соборовать умирающих, исповедовать престарелых, не выходящих из дома, да и просто навещать своих прихожан, которые приглашали его домой поговорить с их неверующими родственниками. Без машины, на городском транспорте, со святыми дарами на груди, о. Николай отправлялся в путь, который заканчивался порой глубокой ночью. Он посещал своих чад не только дома, он умудрялся проникать в больницы, чтобы причастить больных и умирающих, а это в советское время было строжайше запрещено.

            О. Николай обладал даром прозорливости. Иной раз он отговаривал больных от сложнейших операций, и они выздоравливали. Когда он благословлял брак, эти семьи потом были очень крепкими. Его советы по поводу работы также имели свои добрые плоды, особенно если его чада к ним прислушивались. Он был очень мягким человеком, не давил на своих прихожан, но его твердость в вере давала им чувство защищенности и помогала раскрыться.

             Получив хорошее образование и воспитание, о. Николай, мог бы, вполне реализоваться на любом поприще, например, стать духовным писателем. Его очерк, посвященный "Троице" Рублева, несомненно, заслуживает внимания. Им написанные службы с акафистом иконам Донской Божьей Матери и Взыскание погибших, вошли в церковный обиход. Его проповеди нередко печатались в ЖМП, это яркие и глубокие размышления, затрагивающие самые тонике струны души. Но все свои силы и все свое время он отдал пастырскому служению. В сущности, священником он был недолго — 14 лет, но это были годы настоящего подвига. И умер он как добрый пастырь, ему было всего 63 года, но он перенес два инфаркта, и второй оказался смертельным, а это значит, что не выдержало его сердце, которое вмещало столь многих людей с их многочисленными проблемами и болью.

           В 3.50  20 сентября 1963 года, в канун праздника Рождества Богородицы о. Николай Голубцов отошел к Господу.

         Его отпевали три архиерея (среди них и его брат Сергий Новгородский) и 28 священников. А храм Ризоположения был полон духовных чад о. Николая.

           С. И. Фудель пишет: «Господь явно показал, что угоден Ему тот путь, которым шел о. Николай, — путь любви и смирения, путь служения людям. Мы убедились еще раз, что только кроткие наследуют новое Небо и новую Землю… Невозможное совершалось на этих похоронах: в наш век разделений и ненависти тысячная толпа была «один дух в Господе». Мы точно среди лета пели Пасху. И прав был кто-то из этой толпы, сказавший: «Сегодня я в первый раз в жизни почувствовал, что такое Церковь».

  Использованные источники

1. Ирина Языкова Добрый пастырь — отец Николай Голубцов // Доклад на ХV Международных Рождественских образовательных чтениях "Вера и образование: общество, школа, семья в XXI веке"
2. http://www.damian.ru/news/2007-01-31/golubcov.html

9. Алексей(1904—1978) и Сергей Алексеевич(1932-2006)

              Об Алексее Александровиче Голубцове известно, что он работал инженером в системе «Мосэнерго», в последние годы жизни являлся нештатным чтецом в храме (прил.8).

              Известно также его письмо, написанное сестре Наталье, в 1975 году, спустя 55 лет, после поездки в Чащино в поисках могилы Ольги Сергеевны.

Алексей пишет, что не увидел знакомой с детства картины. Площадь с двумя церквами: старой деревянной и кирпичной недостроенной, была пуста. На месте церквей пустырь, обнесённый низким палисадником, предназначенный в дальнейшем под стадион. Два дуба, стоявших у алтарной стены древней церкви. Могила местного деятеля, убитого в 1921 году бандитами. Могилку своей мамы Алексею пришлось определить приблизительно, со слов местных жителей и собственным воспоминаниям.

              Его сын - Голубцов Сергей Алексеевич - протодиакон, деятель Русской православной церкви, церковный историк.

             Окончил приборостроительный факультет Московского высшего технического училища имени Н. Э. Баумана, работал инженером в ряде научно-исследовательских институтов. В начале 1970-х годов принял решение посвятить свою дальнейшую жизнь церковному служению. Окончил Московскую духовную семинарию, Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия (1977).

            С 1977 — диакон в храме преподобного Пимена Великого в Москве, с 1986 — протодиакон. Выйдя за штат, служил в столичном храме святителя Николая в Хамовниках, где и скончался во время богослужения.

             Основные труды протодиакона Сергия Голубцова посвящены истории Троице-Сергиевой лавры и Московской духовной академии (МДА). Кроме изданных работ, написал обширную монографию, которая не была опубликована при его жизни. Профессор Николай Гаврюшин вспоминал, что труды свои С. А. самостоятельно доводил на стареньком компьютере до оригинал-макета и по большей части издавал за счет собственных сбережений. Академическая учёность относилась к нему с прохладцей, хотя он столько сделал для истории МДА, сколько не всякой корпорации под силу осуществить за несколько десятилетий.

         По словам священника Ильи Соловьёва, как церковный историк, о. Сергий Голубцов был сторонником следования исторической правде без ненужной, как он говорил, «елейности» и прикрас. Он смело отрицал всевозможные исторические мифы, хотя бы и носящие «благочестивый» характер. Такой метод не всегда вызывал сочувствие в церковной среде. Несмотря на это, о. Сергий всю свою жизнь придерживался строго научного подхода, не боясь, что написанная им история сможет вызывать разочарование или даже досаду у сторонников тех мифов, с которыми он как историк и церковный человек не мог примириться. Он не хотел смотреть на историю через розовые очки и не скрывал в своих работах некоторых тёмных сторон церковной жизни.

         Книга Сергея Алексеевича «Сплочённые верой, надеждой, любовью и родом». М., 1999, в которой он описывает историю семьи Голубцовых, является для нас главным источником для написания этой работы.

Использованные источники:

1. Википедия
2. Праздникова Г.З. Горжусь я малой родиной своей, частицей необъятнейшей России. Ч.1.- Тамбов: ТИПКРО, 2004. С.91. Т.Н. Григолец. «Жизнь с верой, надеждой и любовью».

10. Павел (в монашестве Сергий) (1906—1982)

         Павел (прил. 9) окончил в 1923 году среднюю школу в Сергиевом Посаде, в 1923—1924 учился живописи у местных художников, тогда же познакомился со священником Павлом Флоренским. С 1924 жил в Москве, где работал в Государственном историческом музее: рисовальщиком, библиографом, с 1929 года — художником-реставратором. С 1925 занимался в отделе древнерусской живописи Государственных центральных реставрационных мастерских, которыми руководил академик Игорь Грабарь. Участвовал в реставрационных работах, а также копировал фрески новгородских храмов, которые позднее погибли в годы Великой Отечественной войны.

            В конце 20-х — начале 30-х годов XX века познакомился со схиархимандритом Иларионом (Удодовым), который стал его духовником. Именно отец Иларион благословил его на церковное служение, а впоследствии — на принятие монашества и священного сана.

          В 1928—1930 годы учился на втором и третьем курсах отделения теории и истории изобразительных искусств этнологического факультета МГУ. Получить образование ему не удалось из-за ареста в марте 1930 и высылки на три года в Северный край, где он работал художником-декоратором в железнодорожном клубе пос. Няндома.

          В 1933 году вернулся в Москву и работал художником-оформителем. Только в 1940 году он вновь смог заняться научно-реставраторской деятельностью в Государственном историческом музее.

           В начале Великой Отечественной войны, в августе 1941 года был призван в армию, служил сержантом в 6-м запасном автомобильном учебном полку, работая батальонным, а затем полковым художником, демобилизован в 1945 году. Награждён медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

         Павел Голубцов (будущий архиепископ Сергий) и о. Иларион (Удодов)

являются Хранителями главы преподобного Сергия Радонежского.

           После закрытия Троице-Сергиевой Лавры в 1919 году глава преподобного Сергия Радонежского была изъята и скрыта у Ю. А. Олсуфьева. В конце лета 1928 года честная глава была передана Павлом Голубцовым С. В. Олсуфьевой, жившей в то время в Люберцах. Позже П. А. Голубцов перенёс главу Преподобного из Люберец к своему духовнику о. Илариону, служившему в храме Владимирской иконы Божией Матери в Виноградове. По окончании войны П. А. Голубцов перенёс главу Преподобного на московскую квартиру

Е. П. Васильчиковой (лето 1945 — весна 1946 гг.), которая, когда открылась Троице-Сергиева Лавра, передала главу Патриарху Алексию I.

            Возвращение главы Преподобного к его мощам произошло 7 (20) апреля 1946 года, в Великую Субботу. По благословению Святейшего Патриарха эта честь выпала отцу Илариону.

             Павел окончил Московскую духовную семинарию в 1947 г., Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия в 1951г.

              В 1950—1953 годы — ответственный представитель от Московской Патриархии по реставрации Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры. По словам академика Грабаря, «в его лице объединяются знающий археолог, и наделённый большой интуицией искусствовед, и практик-реставратор».  Павел участвовал в реставрации иконостаса и росписи трапезного Успенского храма в Новодевичьем монастыре (1946), возглавлял группу по реставрации «Царских чертогов» Московской Духовной Академии (1946—1947) и бригаду художников, реставрировавших живопись главного купола Богоявленского патриаршего собора в Москве (1947). В 1954 году, участвовал в реставрации настенной живописи в этом соборе и руководил написанием икон для иконостаса кафедрального собора Рождества Богородицы в г. Ростов-на-Дону.

             2 апреля 1950 года по благословению своего духовника о. Илариона Павел был пострижен в монашество под именем Сергий. С 1951 года был духовником богомольцев лавры. С 1951 года — преподаватель церковной археологии и древнееврейского языка в Московской духовной академии. Организатор и с 1953 года руководитель Церковно-археологического кабинета. С 18 июля 1954 года — архимандрит.

          18 июля 1953 года иеромонах Сергий был награждён наперсным крестом.

18 июля 1954 года Сергий возведен в сан архимандрита.

            30 октября 1955 года в Покровском академическом храме состоялась его хиротония во епископа Старорусского, викария Ленинградской епархии.

            22 ноября 1956 году Новгородская епархия была выделена из Ленинградской, и епископ Старорусский Сергий стал её управляющим. Начало епископского служения владыки Сергия было связано с тем, что в 1956 году были установлены в новгородском Никольском соборе честные мощи святителя Никиты, епископа Новгородского, переданные из новгородского Софийского собора. Владыка Сергий организовал в Новгороде епархиальное управление, при котором создал ряд учреждений — мастерские по пошиву облачений, ряс и других церковных одежд и принадлежностей, реставрации икон, столярную мастерскую и бригаду рабочих по ремонту храмов епархии. По его инициативе в 1959 году были проведены реставрационно-живописные работы в Николо-Дворищенском соборе Новгорода, в результате которых была обнаружена стенная темперная живопись XVIII века.

           Сергий вёл очень скромный монашеский образ жизни. Занимался написанием икон для храмов Новгорода и Старой Руссы. Часто проводил богослужения, стремился использовать новгородский опыт церковного пения.

           С 23 августа 1959 — епископ Новгородский и Старорусский.

           25 февраля 1963 года Сергий (Павел) возведён в сан архиепископа.

          В 1964 году стал почётным членом Московской духовной академии.

          В начале 1967 года архиепископ Сергий перенёс инсульт, но продолжал руководить епархией.

            7 октября 1967 году владыка Сергий был назначен архиепископом Казанским и Марийским, но в управление епархией не вступил. В январе 1968, формально по медицинским соображениям, был уволен за штат. С того времени жил в Троице-Сергиевой лавре.

            Находясь на покое, продолжал служить и проповедовать. С 1971 года осуществлял общее руководство братскими духовниками лавры; к нему на исповедь и беседы приходили многие люди разного социального положения и возраста. Пел в братском лаврском хоре, написал свыше 500 икон (в основном, образы преподобного Сергия Радонежского), продолжал заниматься исследованиями по истории иконописи. Вплоть до 1980, когда тяжело заболел, работал по 10-14, а иногда и по 16 часов в сутки. До весны 1982, когда состояние его здоровья ещё более ухудшилось, продолжал регулярно участвовать в богослужениях.

         Отпевание владыки Сергия 18 июня в Успенском соборе Троице-Сергиевой Лавры по монашескому чину возглавил его духовный сын митрополит Минский и Белорусский Филарет (Вахромеев) и собрат архиепископ Волоколамский Питирим (Нечаев). В надгробном слове митрополит Филарет отметил, что Лавра и Академия знали владыку Сергия как ревностного архипастыря, ученого, преподавателя и опытного духовного руководителя, который с необычайным смирением нес свой иноческий крест.

           Похоронен Сергий (Павел Александрович Голубцов) у алтаря церкви в честь Сошествия Святого Духа на апостолов Троице-Сергиевой лавры.

Использованные источники:

1. Википедия.
2. Голубцов С.А. «Сплочённые верой, надеждой, любовью и родом». М.1999.

11. Серафим (14.07.1908 - 22.05.1981)

             Серафим Александрович Голубцов — самый младший из детей Голубцовых (прил. 7). Отец скончался, когда ему еще не было и трех лет. А года через полтора-два он сам чуть не утонул в весеннее половодье в, протекавшей по соседству Корбухе. Швыряя в нее снежки, он потерял равновесие и опрокинулся в поток, который быстро его понес. Хорошо, что он был в шубке, которая держала его на плаву, и что другие малыши вовремя это заметили и подняли крик, а выбежавшая из дома старшая сестра Наташа смогла догнать его и вытащить из воды.

          Десятилетним мальчиком с братьями и матерью, спасаясь от голодной смерти, отправился он в Тамбовскую губернию в сентябре 1918 г. Там он приобщился к различному труду по дому и рукоделью. В марте 1920 года  Ольга Сергеевна обронила в одном из писем такую фразу: "Симушка выучился вязать на спицах и вяжет теперь себе варежки из той шерсти, которую мне прислали в посылке... сучит нитки на самопрялке, на которой постоянно прядет Авдотья..." .

         В 1920 г. дети остались там круглыми сиротами, похоронив мать, умершую от оспы 10-го мая. Там же, в селе Чашино, Серафим начинал ходить в школу. Продолжил обучение в родном Сергиеве с осени 1920 года, когда они вернулись в свой дом на Красюковке, и окончил все 8 классов средней школы.

         С младенческих лет приобщился он к церкви под влиянием матери и старшей сестры Наташи, бравших его, как и прочих младших детей к старцу Алексию в Зосимову пустынь. Позднее, после ее закрытия в 1923 году о. Алексий переехал в Сергиев, и Серафим бегал к нему по утрам, читая у старца утреннее монашеское правило, затем бежал в школу.

             После школы он занимался огородничеством (вместе с Николаем) около дома, или в "колхозе N 1", организованном в начале 20-х годов Ю.Олсуфьевым, зимой же — заготовкой дров для дома. Кроме того, он занимался пошивом обуви — ходил учиться к мастеру. По воскресным и праздничным дням в храме пономарил или пел на клиросе.

           После смерти старца Алексия, осенью 1928 года, Серафим стал часто бывать в Даниловом монастыре, прислуживал у одного из архиереев, живущих там (Парфения), но послушником не был.

           В ночь на 29 октября 1929 года, он был арестован. В эту же ночь, в другом месте, был арестован его будущий тесть о. Вениамин Воронцов - один из священников моск. церкви Святителя Николая в Пыжах на Ордынке. Но тут сделаем необходимое отступление.

         Дочь отца Вениамина Воронцова - Анна была крестницей, ныне причисленной к лику святых преподобномучениц вел. княгини Елизаветы Федоровны (вдова злодейски убитого И. Каляевым в 1905 г. вел. кн. Сергея Александровича).  В 1909 году, 10/23 февраля, Елизавета Фёдоровна открыла Марфо-Мариинскую обитель сестер милосердия — с целью активного служения обездоленным, в первую очередь — детям. По мере роста обители назрела нужда во втором священнике, и Елизавета Федоровна обратилась к ректору Московской Духовной Академии прислать тихого, скромного и грамотного выпускника в священном сане. Выбор пал на о. Вениамина Воронцова, может быть, потому, что он в 1917 году был удостоен премии за лучшее произнесение проповедей.

           Когда Анне было около десяти лет, храмы этой обители закрыли и о. Вениамину пришлось перейти в расположенный неподалеку храм Святителя Николая в "Пыжах" (теперь Б. Ордынка, д. 27-а), где настоятелем тогда был о. Николай Концевич (1885-1959).

            Здесь в Пыжах он дослужил до осени 1929 года, до той памятной ночи с 28 на 29 октября (накануне дня его рождения — 30 октября, что особенно врезалось в память Анны), когда его арестовали и бросили в Бутырскую тюрьму, где продержали, около 3-х месяцев.

             Заботу о его семье взяли на себя о. Николай Концевич (тайно плативший ей оклад батюшки) и Тихон Пелих (1895-1983), духовный сын о. Вениамина, а в будущем — авторитетный протоиерей в Загорске.

             "Как сейчас помню, — рассказывала Анна Вениаминовна — привели их на платформу Ярославского вокзала; папа — в ряске. "Садитесь все! (на землю !)" — раздалась команда. Произвели перекличку. Провожавшие же проникли в соседний порожний поезд, стоявший рядом, и оттуда наблюдали эту сцену. Однако чуть позднее мне удалось пройти в вагон и попрощаться с отцом, который вместе с другими сидел в отделении пассажирского вагона за решеткой. Но я могла только сквозь решетку просунуть пальчик, который отец сжал в своей руке. "Не плачь, приеду" — говорил он".

           Их привезли в Архангельск, и велели найти себе временное пристанище.          Через несколько дней он встретил в Архангельске и Серафима, которого знал еще по Сергиеву Посаду по Красюковской церкви.

           Далее Серафима отправили в Онегу, на запад, а о. Вениамина — на юг — в Шенкурск, вверх по течению Сев. Двины, а затем ее левого притока - реки Ваги. Там о. Вениамин снял мансарду в счет тех денег, что ему присылали из Москвы. Добираться до него было довольно сложно — поездом до Архангельска и затем двумя теплоходами по С. Двине и Ваге. Супруга с тремя детьми дважды в сопровождении Тихона Тихоновича Пелиха навещала его.

         Серафим Голубцов, попав на "свободное поселение" на ст. Онега, что в устье одноименной реки, впадающей в Онежскую губу Белого моря, занимался лесосплавом. Там он сильно простудился, с трудом перенес воспаление легких благодаря уходу родного брата Николая, который навестил его. Отбыв срок, летом 1934 года Серафим вернулся было в Посад, но жить в Московской области ему не разрешили, и он направился в Киржач (Владимирская область), к знакомым. На жизнь подрабатывал сапожным мастерством.

        Что касается Вениамина Воронцова, то он из Шенкурска смог выехать на несколько месяцев позже Серафима, вероятно, осенью 1934 года, и также, не сумев прописаться в Загорске, отправился в Киржач к Серафиму, который к этому времени переехал во Владимир. Здесь Серафим был вторично арестован и брошен в тюрьму. Это было в 1934—1935 г. Не сразу, но все же Серафима выпустили на свободу после двух-трех месяцев заключения.

          В 1936 году Серафим продолжил образование и поступил на заочное архитектурно-строительное отделение института в Ростове-на-Дону. Потом он  устроился на работу чертежником у одного архитектора в г. Иванове, потом — в отделе механика какого-то завода, и затем в Ремесленное училище, откуда в 1941 г. и был взят на войну. После войны архив института оказался утерянным, и Серафим Голубцов не смог получить документы об образовании.

          6 сентября 1939 года Серафим обвенчался с Анной Вениаминовной Воронцовой в церкви села Ромашково (что находится за западной окраиной Москвы). Свадьбу сыграли скромно в кругу близких родственников на квартире Ивана Александровича — старшего брата жениха — на Зубовском бульваре.

         В связи с изменением политики в отношении к Церкви в 1943 году о. Вениамина вызвали в Патриархию, постригли в монашество с именем Елевферий, и затем 23.08.1943 года произвели в сан епископа г. Ростова-на-Дону. Туда с собой он взял и своих детей — Алексея, Лилю и Анну, у которой была уже дочка. Туда же, в Ростов, с войны в ноябре 1945 г. вернулся и Серафим и принял там сан диакона (в январе 1946 г.), а затем и священника (12 августа 1946 г.) — от руки архиепископа Серафима (Шарапова).

          Епископа Елевферия Московская Патриархия вскоре направила в Чехословакию окормлять православные приходы. Осенью 1955 года митрополит Пражский и всея Чехословакии Елевферий был переведен на ответственную Ленинградскую кафедру после смерти ее предстоятеля митр. Григория (Чукова). Туда же с ним переехали и его дети — Лиля с сыном Сергеем (впоследствии — протоиерей) и Алексий — диакон. Скончался митрополит Елевферий в 1959 г. и погребен в крипте Свято-Троицкого собора Александро-Невской Лавры.

          В 1951 г. на Ростовскую кафедру был назначен митр. Вениамин (Федченков Ив. Аф., 1880—1961), приехавший в 1947 г. из США и занимавший Рижскую кафедру. О. Серафим Голубцов распоряжением Свят. Патриарха Алексия был назначен секретарем нового Владыки. Должность оказалась весьма нелегкой. Новым иерархом, был крайне недоволен Уполномоченный по делам Церкви в Ростове за очень смелые проповеди Владыки. Свое раздражение Уполномоченный неоднократно срывал на Серафиме, который обычно отвечал: "А я что могу поделать? Он мой начальник!". Все это сказывалось на здоровье и на нервах; к этому следует добавить и изматывающую жару летом, и дополнительную нагрузку по должности ключаря собора.

            Весной 1955 года о. Серафим с семьей переехал в Коломну Московской области, где купил небольшой домик в три комнаты (по соседству с железной дорогой). В единственном тогда городском храме он был оформлен как замещающий настоятеля на время его отсутствия.

            В 1961 г., в хрущевское гонение о. Серафим попал под сокращение штатов и остался без места. Патриарх Алексей перевел его в Москву, в храм свв. апп. Петра и Павла в Лефортово заместителем настоятеля о. Матвея Стаднюка. Но между ними установились напряжённые отношения. Серафим вынужден был ютиться в сторожке или пользоваться приютом в доме своего брата Николая, который жил в Измайлово.

           Много усилий пришлось приложить о. Серафиму, чтобы перевезти свою семью из Коломны поближе к Москве. В конце концов, они прописались на ст. Клязьма (Яросл. ж.д.) по Тургеневской улице, где купили полдома осенью 1962.

         В 1964 г. Серафим переходит на новое место служения, поближе к дому и семье, в храм Покрова Божией Матери в Черкизово, что близ станции Тарасовка (Яросл. ж. д.).  В этом храме о. Серафим прослужил (настоятелем) около 9 лет. Здесь у него возникли осложнения с подчиненным ему по службе о. Александром Менем (+ 9 сент. 1990 г.). Отец Серафим, хотя и ценил о. Александра за его блестящие проповеди и исповеди, но последний вызывал беспокойство у о. Серафима (как настоятеля) тем, что хранил в алтаре много зарубежной литературы, что нарушал чин богослужения, что без должного этикета вел себя в алтаре и прочее.

        А. Меня перевели в Новую Деревню. Но против Серафима были и староста, и регент. В результате через некоторое время о. Серафим слег со стенокардией в больницу, откуда написал прошение благочинному с просьбой перевести его в одноштатный (с одним священником) приход.

        В 1973 г. просьбу о. Серафима исполнили, назначив его в храм Св. Георгия-Победоносца, что в поселке Ивантеевка-2-ая, где он прослужил около 5 лет. Несмотря на спокойную обстановку, где прихожане и церковный совет его весьма чтили, он вновь заболел (легкой парализацией) и, подав прошение, 26 декабря 1978 г. вышел за штат. Получил пенсию от Патриархии — всего 78 рублей за 31 год службы. Притом, что он был награжден орденом св. равноапостольного кн. Владимира III-й степени.

          По словам благочинного о. Георгия Кондратьева, «протоиерей Серафим Голубцов был благочестивым и усердным служителем Церкви Божией. Он истово, с любовью совершал богослужения и проповедовал Слово Божие; всегда строго соблюдал церковный Устав и требовал этого от своих собратий, сослужителей... Был очень скромным человеком».

        Отец Серафим был хорошим семьянином: воспитал пятерых детей.  Старшая дочь — Галина (р. 2.3.1941) получила среднее медицинское образование, осталась жить в Коломне, где вышла замуж за Алексея Серафимовича Чурилова; Сергей (р. 29.1.1947) виолончелист, окончил Консерваторию, состоял в оркестрах, занимался иконописью; Вениамин и Александр (р. 29.10.1945, близнецы), окончили муз. школу, первый — по скрипке, второй — по фортепьяно, работали на телевидении; Таисия (род. 6.3.1952) — санитарный врач.

         Находясь за штатом, отец Серафим посещал храм в праздничные дни, в будни же занимался посильным трудом — освоил переплетное дело и переплетал церковные книги и журналы.

        20 мая 1981 года в день Преполовения Пятидесятницы отец Серафим сам причастился дома Святых Христовых Тайн, затем все в доме окропил святой водой "...а через два дня, на Николу", внезапно скончался от инфаркта.

         Похоронили о. Серафима в ограде этого же храма, где позднее похоронили и Анну Вениаминовну, скончавшуюся в ночь на свой день рождения 9/10 июня 1994 г. в возрасте 77 лет.

          На поминках, устроенных в самом храме, один из протоиереев, (о. Димитрий ?), сказал: "Мне приходится вспоминать короткий период служения с о. Серафимом, всего семь месяцев. За этот короткий период мы с ним очень сдружились. И мне было удивительно, как человек старшего возраста, обладающий таким опытом, настолько внимательно, дружелюбно относился ко мне. И всякий вопрос, все нужды он понимал, вникая в личные мои особенности. И наоборот, он очень внимательно выслушивал, когда я пытался ему что-нибудь подсказать. И вот этот короткий период остался у меня в памяти, как самый прекрасный, приятный, и последующие годы подчеркивали наше взаимопонимание, наши добрые взаимоотношения. Каждая встреча была весьма приятной...."

Использованные источники:        

1. Голубцов С.А. «Сплочённые верой, надеждой, любовью и родом». М.1999.

Глава 3. Голубая оградка.

Работа девятиклассников  Чащинского филиала над проектом

«Свет души»

          Из окон Чащинской школы открывается вид на Дом Культуры, Памятник воинам Великой Отечественной войны, на стадион. Также видны две могилы. На одной установлен памятник,  здесь захоронен - герой Гражданской войны – Фузеев. Вторая могилка без памятника, но хорошо видна её голубая оградка. На кресте табличка «Голубцова (Смирнова) Ольга Сергеевна». Кто эта женщина? Откуда она? Почему её могила находится в центре села?

           Каково же было наше удивление, когда в Интернете мы нашли огромное количество информации об этой женщине, о её семье, о значимости семьи Голубцовых в религиозных и научных кругах!

          Познакомившись с судьбой этой удивительной женщины, трудно остаться равнодушным. Два раза в год весной и осенью мы убирали мусор с могилы.  Весной покрасили оградку и украсили её цветами (прил. 10).

           В течение лета осуществляли сбор и систематизацию информации о семье Ольги Сергеевны Голубцовой:  об отце, муже, детях, внуках.

            В 23 октября 2013 года в 43 номере районной газеты «Мучкапские новости» на 8 полосе вышла заметка «Свет души», в которой мы знакомили жителей района с судьбой Ольги Сергеевны Голубцовой. Данная статья размещена на сайте Чащинского филиала. Следует отметить, что статья «Свет души», вызвала особый интерес у жителей села Чащино, поступали звонки со словами благодарности.        

            Чтобы познакомить учащихся Чащинского филиала, родителей и учителей с жизнью и нравственным подвигом семьи Голубцовых, 10 февраля 2014 года было проведено общешкольное мероприятие «Свет души». Созданы и распространены информационные буклеты (прил. 12) о семье Голубцовой О.С. Проведено анкетирование (прил. 11) участников мероприятия с целью выяснения отношения к Акции «Возрождение духовно-исторической памяти» и проекту «Свет души» в количестве 30 человек (20 учеников 6-9 кл., 5 родителей и 5 педагогов).

Заключение

             В результате анкетирования были получены следующие ответы:

1. 90 % опрошенных узнали о семье Голубцовых из газеты «Мучкапские новости» (статья «Свет души») и на мероприятии;
2. 80% учеников ответили, что биография О.С. Голубцовой заставила задуматься о собственном смысле жизни, 100% родителей и учителей пришли к выводу, что нравственное воспитание начинается в семье, 30 % опрошенных поняли, что вера помогает преодолевать жизненные трудности.
3. 100% ответили, что такие Акции и проекты необходимы.
4.  100% ответили, что возрождение духовно-исторической памяти помогает погрузиться в историю нашей страны и даёт возможность задуматься о смысле жизни.

        Результаты анкетирования позволяют сделать следующие выводы: Акция «Восстановление духовно-исторической памяти» и проект «Свет души», помогают развивать духовные ценности, такие акции необходимы, так как погружают исследователей в историческое прошлое; биография О.С.Голубцовой заставила задуматься о нравственном воспитании, о собственном поведении.

           Исследуя биографию О.С.Голубцовой и её детей, мы пришли к следующим выводам. Жизненный путь Ольги Сергеевны Голубцовой показывает, что она была целостной личностью, с нравственными ценностями и идеалами, которые она пронесла через всю свою жизнь.

           В юности она мечтала быть полезной обществу, трудиться на его благо. И мы видим, что дом Голубцовых всегда был приютом для всех нуждающихся (по описанию её детей).

           Женщина, по мнению Ольги Сергеевны (из дневниковой записи), в первую очередь должна быть женой и матерью, так как именно она закладывает фундамент всей дальнейшей жизни своего ребёнка. И Ольга Сергеевна была верной, надёжной и заботливой женой для Александра Петровича, а также матерью 10 детей, в которых именно она смогла сформировать нравственные ценности и идеалы, определившие их дальнейшую жизнь.  

          Она думала посвятить себя служению Богу, но влюбившись, решает, и веровать, и жить для семьи. Детям своим она прививает нескончаемую любовь к Господу. Не потому ли они стали либо церковнослужителями (Пётр, Наталья, Николай, Павел, Серафим), либо научными деятелями (Иван, Мария, Сергей, Алексей)?

           Современники отзываются о детях Ольги Сергеевны как о необыкновенно добрых, отзывчивых людях. При этом жизнь каждого из них полна трудных испытаний: потеря близких, (Павел, Алексей и Серафим были маленькими, когда умерла О.С.), голод, аресты, допросы, тюрьмы и ссылки (Иван, Николай, Наталья, Серафим), после освобождения нет возможности устроиться на работу, так как в Москве не прописывают… Но трудности их не сломили.

          Только истинная вера и нравственные принципы, привитые в детстве Ольгой Сергеевной, помогли её детям пройти через все трудности, сохранив любовь, человеческое достоинство и эти же качества передать следующему поколению – внукам Ольги Сергеевны (Елене, Вадиму, Ирине, Сергею…) .

          В юности Ольга Сергеевна написала в дневнике: «Жизнью я должна исповедовать Господа, так чтобы, судя по ней, можно было прямо назвать меня истинною слугою Господа».  Эта фраза отражает весь жизненный путь этой удивительной женщины.

          Свет души Ольги Сергеевны отразился в её детях и внуках. А жизнь её должна стать для нас примером истинной веры, высочайшей нравственности, доброты и милосердия.

Приложения

1. СВИДЪТЕЛЬСТВО.

       Дано cie дъ-ви Олъги Сергеевне Смирновой въ том, что она, какъ изъ представленныхъ документовъ видно, подданная Российской Империи, дочь Протоiеpeя, родилась 11-го июля 1867 года и крещена въ веру Христианскую. Православнаго исповидания; образоваше получила въ Москве въ частномъ учебномъ заведении г-жи Дюмушель, отъ котораго естъ одобрительное свидетельство объ успехахъ въ наукахъ и о поведении. ВстЬдсгао поданнаго ею прошешя о желании вступить въ домашния учительницы и по разсмотренных представленныхъ ею удостоверительныхъ свидетельству которыя найдены удовлетворительными, допущена была къ испытанно въ Испытательномъ Комитете Московскаго Учебнаго Округа и оказала въ русскомъ языки отличными математике; (арифметике и геометрии) отличные свйд-Ьтя и, сверхъ сего, въ присутствии испытателей съ успихомъ дала пробные уроки: изъ русскаго языка: „Разборъ Остромирова Евангелия"; изъ математики: 1) „Умножение пДиыхъ чиселъ", 2) „Сумма угловь треугольника и многоугольника". А потому ей, Смирновой, дозволено принять на себя звание ДОМАШНЕЙ УЧИТЕЛЬНИЦЫ съ правомъ преподавать вышеупомянутые предметы со всеми выгодами и преимуществами, присвоенными означенному званию, посколику оныя къ той относиться могутъ. Въ удостоверение чего дано cie свидетельство за надлежащимъ подписашемъ и съ приложениемъ печати Канцелярии Попечителя Московскаго Учебнаго Округа. ^^^.,,л ^ дня 1885 года.

Попечитель Московскаго Учебнаго Округа Действительный, Статшй Совшпникъ у»

Правитель Канцелярии

Свидетельство на звание домашней учительницы

2. С.К.Смирнов, А.П.Голубцов.

3. На  фото - Семья Голубцовых (1909 г.). Стоят: Наташа, Мария, Иван, Сергей.

Сидят: Петр, отец и мать с Серафимом на руках, впереди: Алексей (Меля),  Нюра (Анна), Николай и Павел (на велосипеде)

4. Голубцов Иван Александрович.

5. Елена Сергеевна Голубцова и научные сотрудники АН.

6. Николай Александрович Голубцов – добрый пастырь

7. Серафим и Николай, Онега 1931 год. Ссылка.

8. Николай и Алексей Голубцовы.

9. Архиепископ Сергий (Павел Голубцов)

10.  Ученики 9 класса у могилы О.С. Голубцовой. Май 2013.

11.         Образец анкеты.

Укажите ваш статус: а) ученик;    б) педагог;    в) родитель.

1. Знали ли Вы что-либо о семье Голубцовых до сегодняшнего мероприятия?

  А) да, мне была известна история этой семьи;

   Б) нет, узнал только сегодня;

             В) да, я узнал об этой семье из заметки «Свет души» в газете «Мучкапские новости».

       2.     Какое впечатление произвела на Вас биография О.С. Голубцовой и её детей? (выберите 2 варианта)  

             А) никакого, обычная жизненная история;

             Б) заставила задуматься о собственной жизни;

             В) пришёл к выводу, что нравственное воспитание начинается в семье.

            Г) понял, что вера в Господа помогает преодолевать жизненные трудности и испытания.

        3. Проект «Свет души» осуществлялся в рамках Акции «Возрождение духовно-исторической памяти. Как Вы считаете, нужно ли проводить такие Акции и реализовывать такие проекты?

              А) да, это необходимо;    Б) нет, это ненужно.

       4. Начиная работу над проектом «Свет души», мы не представляли какую историю хранит голубая оградка могилы О.С.Голубцовой. Как Вы считаете, нужно ли возрождать духовно-историческую память?

          А) это ничего не даёт;

          Б) это помогает погрузиться в историю нашей страны;

          В) это даёт возможность задуматься о смысле жизни.

1.              Акция «Возрождение духовных святынь»

Проект «Свет души»

руководитель: Козлова О.А.,

над проектом работали:

Кондрашова Е., Кусова А., Попова О.,

ученицы 9 класса

Чащинского филиала

МБОУ Мучкапской СОШ

Чащино

2013 г

2.                             Проблема проекта

Современный мир даёт огромные возможности для совершенствования личности, для воспитания нравственных качеств. Но, не смотря на это, мы часто сталкиваемся с жестокостью, безразличием, падением нравов. Жизнь Ольги Сергеевны Голубцовой показывает обратное. Находясь в тяжелейшем материальном положении (нищета, голод, болезни и смерти близких людей), эта женщина сохранила высокую духовность, глубокую веру, стремление служить Господу и быть полезной обществу.

3. Цель проекта

На примере жизни О.С. Голубцовой донести до современного общества (учащихся, родителей, учителей Чащинского филиала, жителей села Чащино и Мучкапского района) возможность совершенствования нравственных качеств, важность духовного воспитания личности.

4. Задачи проекта

1. Найти информацию о Голубцовой О.С. и её семье.
2. Написать заметки в школьную газету «Импульс» и в газету «Мучкапские новости».
3. Создать буклет «Свет души», который знакомит с биографией О.С. Голубцовой.
4. Провести мероприятие «Свет души» в Чащинском филиале.
5. Поместить информацию на сайте Чащинского филиала.
6. Организовать уход за могилой О.С. Голубцовой.
7. Создать слайд-фильм.

5. Сроки реализации проекта

Май 2013 – май 2014 (год)

6. Ресурсы проекта:

1. Биографии отца, Смирнова С.К., мужа, Голубцова А.П., детей: Николая, Наталии, Серафима, Павла, Алексея.
2. Дневниковые записи О.С. Голубцовой, письмо сына Алексея сестре Наталии, воспоминания сына Павла.
3. Фотографии семьи, детей, отца, мужа.

7. Способы работы

1. Поиск информации.
2. Работа в группе.
3. Уборка могилы, покраска ограды.
4. Написание заметок.
5. Создание буклета в программе MS Publisher.
6.  Разработка и проведение мероприятия «Свет души».
7. Создание слайд-фильма (работа в киностудии Windows, подбор музыкального сопровождения).

8. Реализация проекта

Фото уход за могилой.   (2 фото, уборка, покраска)    

Комментарий:  В мае 2013 года была организована уборка могилы О.С. Голубцовой. Покрашена ограда.

Участие принимали ученики 9 класса…

Фото заметки в мучкапских новостях, №    , 8 полоса.

Свет Души

            В центре села Чащино, рядом с памятником воинам Великой Отечественной Войны, находится могила Ольги Сергеевны Голубцовой. Голубую ограду видно из окон школы. Что это за женщина? Почему могила её находится в самом центре села? На эти вопросы мы, ученики 9 класса Чащинского филиала, решили найти ответы!

            Каково же было наше удивление, когда в Интернете мы обнаружили огромное количество самой разнообразной информации о семье Голубцовых, об их детях, о значении этой семьи в жизни русской православной церкви.

             Семья Ольги Сергеевны была необычная. Особый высоконравственный уклад, высокий уровень культуры позволил в тяжелую революционную эпоху воспитать в своих детях милосердие, богатый внутренний мир, готовность служить Господу, сплоченность между собой.

             Сама Ольга Сергеевна была дочерью ректора Московской Духовной семинарии Сергея Константиновича Смирнова. Получила образование домашней учительницы, знала иностранные языки, прекрасно рисовала, играла на музыкальных инструментах. В целом, она была девушкой с незаурядными философскими и общественными взглядами. В ее дневнике можно было встретить выдержки из Добролюбова и Достоевского, отзывы о Чернышевском и цитаты из Франклина. «Труд физический, умственный и нравственный — вот что должно наполнять мою жизнь,— пишет она,— труд не цель жизни, а дорога, путь, который меня приведет к цели, к исполнению моего назначения».

           Как же так получилось, что эту образованную москвичку, профессорскую дочь судьба привела в глубинку, в наше село? Жизнь непредсказуема, и человек не может предугадать, как сложится его судьба. Не знала об этом и юная Оля.

           А тем временем среди тридцати преподавателей, составлявших цвет Московской Духовной Академии в начале ХХ века, особым авторитетом пользовался профессор церковной археологии и литургики Александр Петрович Голубцов. Он был человеком редких душевных качеств и разносторонней образованности. Сын бедного сельского священника, Александр Голубцов благодаря собственным способностям, за казенный счет получал образование в Московской Духовной Академии. Александр был успешным студентом, особенно увлекался историческими предметами. Работам юноши давали высокую оценку, предсказывая научную карьеру.

            На третьем курсе у Александра появилась невеста – Ольга Сергеевна Смирнова.

Девушка приняла предложение замужества. «Я чувствую, что для тебя я должна быть так же необходима, как ты должен быть для меня необходим, ты для меня — и брат, и товарищ, и друг — и вообще человек, во всем гармонирующий со мной»,— пишет она своему жениху. Целью же брака видит она не только личное счастье, но и общественное благо, которому, взаимно поддерживая друг друга, должны способствовать двое любящих людей.

             Молодожены поселились в Сергиевом Посаде. Александр Петрович получил должность младшего преподавателя и с головой окунулся в научную и педагогическую работу. Ольга Сергеевна имела диплом домашней учительницы, но применять свои способности ей довелось по отношению к собственным детям. Господь благословил ее двенадцатью детьми, десять из которых дожили до взрослых лет.

             В семье Голубцовых царил особый внутренний мир, он был основан на христианском отношении друг к другу. Выражалось это, прежде всего, в уважении к трудам отца. Он вел себя с домашними добродушно, но авторитет его был непререкаемым.

            Заботы о большой семье не мешали Александру Петровичу заниматься исследовательской работой. Он написал две диссертации, около полусотни научных статей, курсы лекций для учебных заведений.

          Кроме собственных десятерых детей, профессор опекал двенадцать сирот, оставшихся после ранней кончины братьев: поддерживал их посылками, вещами.

         Жизнь в доме Голубцовых строилась по распорядку, начиналась с раннего утра и заканчивалась поздно вечером. Вечерним занятиям с книгами уделялось особенное внимание. В комнатах зажигались лампы, и всё погружалось в относительную тишину. Ольга Сергеевна сидела в детской, шила и занималась с младшими, а старшие приходили к ней потихоньку отвечать уроки. Александр Петрович в это время работал в кабинете, его покой никто не смел нарушать. Только малыши изредка заглядывали к нему, и возвращались обратно с печеньем и пастилой.

           Традиционно отмечались в семье все православные праздники. «Помните, как приходили мы от обедни большей частью врозь — мы поскорее, папа попозже,— писал об этом впоследствии Иван Александрович Голубцов,— а мама <…> встречала с накрытым уже столом, с поданным самоваром и пирогом. <…> Помните, как потом приходил с парадного папа, и мы все в большие праздники шли его поздравлять, а затем, уже и кончив чай пить, и пирога наевшись, все-таки садились за стол снова и слушали…». Отец рассказывал детям о житиях Святых, о храмах, делился воспоминаниями о своих родителях, их буднях и праздниках, трудах и бедности. Все это оставляло в детском сердце глубокие впечатления.

             Это было самое счастливое время в семье Голубцовых. Об этих радостных минутах детства дети будут часто вспоминать. Это отражено в их письмах, трудах и воспоминаниях.

            Трагедия пришла нежданно. В 1911 году скоропостижно, от инфаркта, умер Александр Петрович. Его любимая жена, героиня нашего рассказа, осталась с восемью несовершеннолетними детьми на руках. Младшему, Серафиму, не было и трех лет.

           Ольга Сергеевна переживала свое раннее вдовство очень тяжело. Необходимо было  обеспечить материальное существование домашних. Но ещё сложнее воспитать детей духовно богатыми личностями, что для Ольги Сергеевны, несомненно, было очень важно. Россия того времени была охвачена революционными идеями. Понимая, что дерзкие «новые веяния» нередко притягательны для молодых, мать ведет себя осторожно и кротко, стараясь во что бы то ни стало сохранить душевную открытость, всегда существовавшую между членами этой семьи. «Милая Марусечка,— обращается она в одном из писем к старшей дочери,— мне было очень прискорбно слышать от Вани, что вы с ним ходили в театр. Это в Великий-то Пост, посвященный страданиям Христа, Которого вы оба любите. Как же одно с другим вяжется? Любите и оскорбляете? Дай Бог, чтобы это было как бы недомыслие, о котором вы бы пожалели в душе и не пожелали бы уже его повторения...»

            В особо тяжёлые периоды Ольга Сергеевна вместе с детьми отправлялась в монастырь,  в Зосимову пустынь, где жил в монашестве старец Алексий, ее троюродный брат. «Отец Алексий был замечательным духовником: строгим, но в то же время и ласковым, духовным отцом в полном смысле этого слова...— писал, уже один из младших сыновей Голубцовых, Павел (в будущем — архиепископ Сергий).— От него выходил я с некоторым чувством благоговения, страха и внутренней радости». Возможно, это время, проведённое в монастыре, сыграет в судьбе детей Ольги Сергеевны решающую роль в определении смысла жизни. Находясь в тяжелейших обстоятельствах, похожих на физическое выживание, мать смогла выполнить одну из важнейших своих задач: дать детям духовный авторитет.

             После революции 1917 года судьба членов семьи становится трагической. На глазах Ольги Сергеевны умирает в двадцать два года сын Петя и сходит с ума двадцатилетняя дочь Анна. Советская власть лишает вдову пенсии, которую она получала после смерти мужа, и жить становится совсем не на что. Спасая младших детей от голодной смерти, мать увозит их вглубь России. В 1918 году они находят временное жилище в Тамбовской губернии,   в селе Чашино у вдовы священника Безобразовой Раисы Семёновны. За предоставленное жильё Ольга Сергеевна выполняла по дому всякую трудную работу. Терпеливо сносила нападки хозяйки. Крестьяне удивлялись её покорности, терпению, отзывчивости и доброте.

           По воспоминаниям сына Павла (в монашестве Сергия) первый год в Чащино жилось хорошо. Но последние полгода были тяжёлыми из-за тревожных новостей о болезни Коли, о болезни Вани, об аресте Наташи, которая пострадала за религиозные убеждения.

             На Пасху Ванин приезд доставил огромную радость. Голубцовы решили вернуться на родину, в Сергиев Посад. Но Ольга Сергеевна заболела оспой. По некоторым источникам, от больных детей, за которыми она с самопожертвованием ухаживала. Болезнь была долгой и мучительной. 20 мая 1920 года Ольга Сергеевна умерла. Ей было всего 53 года. Похоронили её, по просьбе детей, в ограде храма.

            Судьба Ольги Сергеевны трагична и печальна до слёз, но, несмотря на все трудности и лишения, перенесённые ею, она до последних дней своей жизни не сломалась, не изменила своим жизненным принципам, оставаясь глубоко верующим человеком. Она воспитала замечательных детей. Судите сами: Иван – доктор исторических наук, Пётр – студент Московской духовной Академии, Наталия – в монашестве Сергия, Николай – священник малого Успенского собора Донского монастыря, Серафим – протоиерей, Павел – художник-реставратор, впоследствии архиепископ Новгородский и Старорусский, Алексей – инженер в МОСЭНЕРГО.

           В 1975 году, спустя 55 лет, сын Ольги Сергеевны Алексей приезжал в Чащино, чтобы поклониться могилке матери. Но не увидел знакомой с детства картины. Площадь с двумя церквами: старой деревянной и кирпичной недостроенной, была пуста. На месте церквей пустырь, обнесённый низким палисадником, предназначенный в дальнейшем под стадион. Два дуба, стоявших у алтарной стены древней церкви. Могила местного деятеля, убитого в 1921 году бандитами. Могилку своей мамы Алексею пришлось определить приблизительно, со слов местных жителей и собственным воспоминаниям.

            То место, где находится сейчас могила – это неточное, а приблизительное  место захоронения Ольги Сергеевны. В том месте, где раньше находились церкви, в настоящее время находятся памятник воинам Великой Отечественной войны, предшкольная площадка и часть стадиона.

            Познакомившись с судьбой этой удивительной женщины, трудно остаться равнодушным. Весной мы убирали мусор с могилы, покрасили оградку и украсили её цветами.            

           Свет души Ольги Сергеевны отразился в её детях. А жизнь её должна стать для нас примером высочайшей нравственности, доброты и милосердия.

            Раньше мы и не задумывались, какую историю хранит эта голубая оградка, которая видна из окон нашей школы.

Кондрашова Елена,

Кусова Алина,

ученицы 9 класса

Чащинского филиала.

Руководитель проекта «Свет Души»

Козлова О.А.

На  фото -

Семья Голубцовых (1909 г.). Стоят: Наташа, Мария, Иван, Сергей.

 Сидят: Петр, отец и мать с Серафимом на руках, впереди: Алексей (Меля), И Нюра (Анна), Николай и Павел (на велосипеде)