Исследовательский проект "Женщины и война"
материал по краеведению (10 класс) по теме

Министерство образования и науки РФ

Муниципальное общеобразовательное учреждение

Первомайская средняя общеобразовательная школа

Женщины и война

(исследовательский проект)

                                                  Выполнила:

 ученица 10 «А»класса

  Шиман Алевтина.

                                                    Руководитель:

Куклина Наталья Эдуардовна,

учитель обществознания

2010 г.

Оглавление

Введение………………………………………………………………………….......................4

Основная часть

Глава 1 Биографии женщин-героев Томской области.………………………………………5

Глава 2. Женщины-ветераны Первомайского района ……………………………………..12

Глава 3. Интервью с ветераном Рябчиковой А.А…………………………………………..14

Заключение……………………………………………………………………………………16

Список литературы…………………………………………………………………………...17

Приложение 1 «Интервью с ветеранами»…………………………………………………..18

Приложение 2-3 «Материалы социологического опроса»……………………………..19-20

Приложение 4 «Фотографии Рябчиковой А. А.»…………………………….......................21

Введение

    В 2010 году мы празднуем 65-летний юбилей Победы в  Великой Отечественной войне. Большинство людей связывают с войной судьбы и подвиги мужчин, так как они сильные, мужественные и должны защищать родину. Но нельзя забывать и женщин, которые внесли заметный вклад в победу над врагом. Они проливали кровь, рисковали своей жизнью наравне с мужчинами. Я провела анкетирование среди учащихся 10 – 11 классов Первомайской школы (Приложение 2). Всего было опрошено 30 человек. Опрос показал, что большинство старшеклассников не знают ничего о женщинах-героях, поэтому моё исследование поможет моим сверстникам глубже понять события и последствия Великой Отечественной войны

   Я хочу  узнать и рассказать о подвигах женщин-героинь. Было ли им тяжелее, чем мужчинам? Как они преодолевали трудности войны? В чем особенности женского взгляда на события Великой Отечественной войны?

   Эти вопросы рассматривали многие историки, кинорежиссеры, поэты и писатели. К примеру, книга Вадима Макшеева «Тоня, Антон, Антонина Дмитриевна», художественный фильм режиссера Станислава Ростоцкого  «А зори здесь тихие..» (1972 г) и другие авторы. Достаточно много и мемуаров ветеранов Великой Отечественной войны, раскрывающих роль женщины на войне, статей в газетах и Интернете. Особенно поразила меня книга Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо»[1]. В этих источниках распространена точка зрения: восприятие войны женщинами отличается от мужского восприятия.

   Мне интересно: действительно это так или нет, поэтому целями  данного реферата являются:

1. выяснить особенности пребывания женщин на фронтах Великой Отечественной войны;
2. определить  точку зрения женщин – ветеранов на военные события;
3. сформулировать роль женщин на войне.

Задачи:

1. Сбор материала по теме реферата и его обработка.
2. Обобщение обработанного материала.
3. Выводы о проделанной работе.
4. Оформление обобщенного материала.
5. Подготовка презентации.
6. Презентация реферата.

   Реферат состоит из трех глав. Мной были изучены и обработаны материалы 11 источников, среди которых мемуарная и художественная литература,  периодические издания и Интернет-сайты. Оформлены четыре приложения, в которых содержатся иллюстративные и аналитические сведения, а также подготовлена презентация, сделанная в редакторе Power Point.

Основная часть

Глава 1. Биографии женщин-героев Томской области

Внимания заслуживают судьбы  жительниц Томской области М. В. Октябрьской, А. А. Ачатовой, А. С. Постольской, А. Д. Тяпкиной-Дарьенко, Е. И. Кузнецовой. Каждая из них в своих воспоминаниях  представляют разные стороны войны. [8]

     Октябрьская Мария Васильевна (в девичестве Гарагуля)) родилась 16 августа 1902 года, дер. Кият (ныне село Ближнее Красногвардейского района Автономной республики Крым Украины) и погибла  15 марта 1944 года под Смоленском. Служила  гвардии сержантом, получила звание  Герой Советского Союза. В годы Великой Отечественной войны на собственные сбережения построила танк Т-34 «Боевая подруга», став его механиком-водителем.

В конце лета 1941 года ей пришла похоронка на мужа. В ней сообщалось, что «полковой комиссар Илья Федотович Октябрьский погиб смертью храбрых 9 августа 1941 года в одном из боев на Украине».

Мария Васильевна была эвакуирована в Томск из Кишинева. В это время шел сбор средств в фонд Обороны. Октябрьская внесла в госбанк все семейные сбережения (50 тысяч рублей) на «построение» танка и попросила Верховного Главнокомандующего направить ее в танковые войска:

«Дорогой Иосиф Виссарионович! В боях за Родину погиб мой муж — полковой комиссар Октябрьский Илья Федотович. За его смерть, за смерть всех советских людей, замученных фашистскими варварами, хочу отомстить фашистским собакам, для чего внесла в госбанк на построение танка все свои сбережения — 50 000 рублей. Танк прошу назвать «Боевая подруга» и направить меня на фронт в качестве водителя этого танка. Имею специальность шофёра, отлично владею пулемётом, являюсь Ворошиловским стрелком. Шлю Вам горячий привет и желаю здравствовать долгие, долгие годы на страх врагам и на славу нашей Родины» . [8]

Сталин ответил: «Благодарю Вас, Мария Васильевна, за Вашу заботу о бронетанковых силах Красной Армии. Ваше желание будет исполнено. Примите мой привет.» [8]      

Имя М. В. Октябрьской стало одним из популярных в Томске. В мае 1943г. ее направляют в учебный танковый полк. Овладев вождением, она прибыла на танковый завод и впервые увидела свою «Боевую подругу». 15 сентября 1943 г. в Тацинский корпус прибыло пополнение и среди других машин – танк «Боевая подруга». Состоялся митинг. Обратилась к гвардейцам и Октябрьская: «Дорогие мои друзья! Я горжусь тем, что буду воевать в прославленном гвардейском корпусе. Нет для меня большей чести, чем эта! Честь сражаться с врагом вместе с героями Сталинграда! Клянусь перед вами, товарищи гвардейцы… Не пожалею ни сил, ни жизни своей. Буду громить врага пока бьется сердце!» [2]

Танкисты получили задачу прорвать оборону противника и перерезать железнодорожную магистраль. Раздалась команда «Вперед!», и танк «Боевая подруга» вместе с другими ринулся в атаку. Вокруг рвались снаряды, от взрывов стоял непрерывный гул, но Октябрьская не слышала ничего, кроме грохота своей машины и голоса командира танка Чеботько.  Танк смял боевое охранение противника, переломал рогатки проволочных заграждений и устремился на вражеские укрепления. Оборона была прорвана. 17 января 1944г. танк «Боевая подруга» был подбит в атаке на железнодорожную станцию Крынки Витебской области. А Мария Васильевна была тяжело ранена и отправлена в госпиталь, где 15 марта скончалась. Впоследствии экипаж танка сменил три сгоревшие машины, а на четвертой дошел до Кенигсберга. И на каждой из них в память о погибшей героине танкисты с гордостью выводили слова – «Боевая подруга». Мария Васильевна Октябрьская – одна из восьми женщин-сибирячек – Героев Советского Союза.

Женщина-танкист! Впервые в истории человечества три миллиона женщин наравне с мужчинами участвовали в боевых операциях, многие лишились юности, молодости и даже жизни. У поэтессы-фронтовички Юлии Дуниной есть об этом известные строки:

Качается рожь несжатая,

Шагают бойцы по ней.

Шагаем и мы – девчата,

Похожие на парней. [2]

В память о М. В. Октябрьской Томская школа № 24 носит её имя. Перед входом в учебное заведение ей сооружён памятник, выполненный скульптором Сергеем Данилиным, а в музее школы хранятся немногочисленные реликвии и материалы об отважной женщине. В Смоленске и Джанкое её именем названа улица.

    Сохранились замечательные воспоминания А. А. Ачатовой , которая  была учителем истории и литературы в Молчановской средней школе. Но началась война, и она поступила на курсы медсестер. В составе вновь сформированной Сибирской добровольческой дивизии Ася прибыла на фронт. Ходила в атаку, перевязывала тяжелораненых и выносила их с поля боя. За мужество награждена орденом Красного Знамени. 1 марта 1943г. под Локней тяжело ранена и в течение полутора лет находилась в госпиталях. Демобилизовалась инвалидом. В 1954 г. защитила кандидатскую диссертацию. Умерла в 1989 г. [2]

Из воспоминаний А.А. Ачатовой:

«Когда спрашивают, что больше всего потрясло меня на войне, не задумываясь, отвечаю: «Дети». Дети, которых я встречала в разрушенных и сожженных деревнях и селах, искалеченных, изуродованных на госпитальных койках…

150-ая (22-ая гвардейская Рижская) стрелковая дивизия сибиряков-добровольцев, в одном из батальонов которой я была санитаркой, начала свой боевой путь на Калининском фронте, на ржевско-вяземском плацдарме. Отсюда в ноябре 1942г. началось ее наступление на Белый после 180-километрового марша по топким калининским болотам, под проливным осенним  дождем… Прорвав оборону противника на 30 км в глубь, дивизия освободила более 50 населенных пунктов. Так вот этих самых населенных пунктов по существу и не было. Были только названия, указанные на дощечках, прибитых к столбам. В Вельском районе было уничтожено, сожжено, взорвано свыше 7 тысяч жилых домов, почти все школы, избы-читальни, клубы; около тысячи человек, в том числе и детей, расстреляно и замучено, многих угнали в рабство в Германию. Нередко деревни догорали у нас на глазах. Враг, отступая, уничтожал, сжигал все. На метах пожарищ оставались, возвышаясь над мертвой, рваной и искалеченной землей, огромные, добротные русские печи. Они напоминали о том, что когда-то здесь был дом, семейный очаг… Теперь высокие трубы остывших печей угрюмо и холодно глядели в морозное небо, как поднятые стволы огромных пушек. И только мы занимали такую деревню, как тут же неизвестно  откуда появлялись ребятишки, очень похожие друг на друга, с недетскими печальными глазам,  все в маминых платках, завязанных крест-накрест под мышками. Те, что постарше, держали за руку меньших. У некоторых в деревне никого не оставалось: расстреляны или угнаны в рабство. А они вот чудом спаслись, уцелели, голодные прятались в каком-нибудь холодном погребе, в подвале, даже в печке, ожидая прихода своих. Детям отдавали все – у кого что было: последнюю банку консервов, последний сухарь…                                                                                                                                    

..И еще хотела бы сказать вот о чем. Говорят, у войны – не женское лицо, что девчата на войне похожи на парней. Обо мне нельзя было так сказать. Я была скорее похожа на мальчика-подростка, которого за что-то наказали и в наказание нелепо нарядили в солдатские ботинки и обмотки, в шинель не по росту, в которой я болталась, как горошина в стручке. Я рядовой солдат, только солдат милосердия в стрелковой роте. У меня коротко стрижены волосы, давным-давно не мытые, не знавшие расчески. Мои руки в ссадинах, кровоточат и невыносимо болят и мерзнут. Моя задача – перевязывать раненых прямо на поле боя, тяжелых, потерявших сознание, оттащить за воротник шинели или на плащ-палатке, скатить в воронку. Благо воронок много, все поле утыкано ими…

От ловкости, быстроты рук таких солдат милосердия, как я, нередко зависела судьба и сама жизнь раненого. И какой же мерой можно смерить, на каких весах взвесить все те дела, большие и маленькие, рядовые, которые сделали на поле боя эти солдаты милосердия, девчонки семнадцати-двадцати лет? Чем и как можно оценить то тепло, те ласковые, нежные слова утешения, которые успевали они сказать раненому, вселить в него надежду, пока перевязывали его. И тут же бросались, забыв о себе, на очередной крик о помощи под рвущиеся кругом снаряды и мины. Говорят, есть рядовые, которые дошли до Берлина, не получив ни одного ранения. Может быть и есть. Я таких не встречала. Из моих подружек никто не дошел до государственной границы. В первых боях была смертельно ранена моя близкая подруга Зоя Апалькова. Она умерла в том госпитале, куда через три месяца привезли меня в тяжелейшем состоянии с четырьмя осколочными ранениями. И сколько за полтора года лечения в госпиталях я встретила этих самых славных солдат милосердия – безруких, безногих, изуродованных, горевших в танках и самолетах, седых в семнадцать-двадцать лет! И как всем хотелось жить, завести семью, родить детей, вырастить их добрыми и честными. ..

А пока часто раздражает то, что пишут о нас. Как королевы, шествуют санитарки среди окопов в столь узких юбочках, что уж, конечно такая модница по-пластунски не проползет ни одного метра. В фильмах фронтовички на передовой с модными прическами, перетянутые в талии офицерскими ремнями, словно взяты эти девочки напрокат из салона мод. Актрисы, исполняющие эти роли, наверное, и не слыхивали о таких принадлежностях фронтового женского туалета, как ватные брюки, телогрейка, ботинки с обмотками, шинель, прожженная у костра и залитая кровью, подпоясанная матерчатым солдатским ремнем. Да. Выглядели эти  солдаты милосердия далеко не женственно. Но зато как их любили, как нежно, ласково называли то сестричками, то дочками. И не кто-то один любил (на зависть остальным), как это бывает в кино или книгах, а все. Пока сандружинница среди солдат – в землянках, в окопе, на поле боя, словом, на передовой, она – сестра всех, добрая, заботливая, верная. Другую в стрелковой роте не потерпели бы, да и не пошла бы сюда другая, менее совестливая. Девчонки вносили в суровую окопную жизнь, в жестокость войны начала добрые, гуманные, нравственные. Думаю, поэтому многие ветераны всю жизнь хранят в памяти облики своих фронтовых сестричек…»[2]

А. С. Постольская – студентка геологоразведочного факультета ТПИ добровольно ушла на фронт весной 1942 года. Вскоре ее назначили командиром отделения. В ходе боев присвоили офицерское звание и выбрали комсоргом батальона 88-й стрелковой дивизии. Шли непрерывные тяжелые бои: однажды за одну ночь батальон потеряв четверть личного состава, оказался в окружении. Кольцо сжималось, Постольская подняла бойцов в атаку. И этот бой был выигран. 7 августа 1943 года батальон отбил еще несколько атак, но Шура погибла. Это произошло у деревни Рыбка Сафоновского района Смоленской области. [2]

Поэт И. Краснов впоследствии написал:

… Право поднять атаку –

- у доблести комсомольской,

Готовой бросить на поле

Корчагинский клич: «Даешь!»

Было у Саши Постольской,

Водившей во имя жизни

На подвиги молодежь!.. [2]

Благодарные томичи чтят память Александры Сергеевны Постольской. Одним из самых популярных спортивных мероприятий в Томском политехническом университете является кросс на приз имени Шуры Постольской.                                        

А. Д. Тяпкина-Дарьенко  после окончания восьми классов школы №3 г. Томска поступила в мукомольно-элеваторный техникум. В марте 1942г. добровольно ушла на фронт. В представлении к награждению Антонины Дмитриевны медалью «За боевые заслуги», сказано: «Сержант Тяпкина А. Д. работая почтальоном, под минометным и артиллерийским огнем пробирается на передовую и доставляет своевременную почту на линию огня. 29.09.42г. во время сильной бомбежки и разрывов мин пробиралась с почтой. Увидев раненых, бросилась оказывать им медицинскую помощь и подносила их к переправе»… [2]

Вернулась Дарьенко домой на костылях. Стала учиться и одновременно работать инструктором райкома комсомола. После войны работала в Магадане, во Владивостоке, Находке. Строила город Стрижевой. И за ратный, и за мирный труд удостоена многих государственных наград.

Писатель Вадим Макшеев написал очерк «Тоня, Антон, Антонина Дмитриевна».

«… Почта наша обосновалась на хуторе Бурковском, а дивизия переправилась через Волгу, и сходу – в бой. Сразу оттуда приказ начальника связи: направить одного почтальона на КП дивизии. Науменко, наш начальник, мне и говорит: «Ну что, Антошка, ведь ты у нас одна плаваешь, реки переплывала, если что – выплывешь». Да я же понимаю, чего тут объяснять. Проводили меня, встали, когда прощались... Конечно, считали, что больше не увидимся. Коня я своего поцеловала, маме написала письмо такое радостное, будто у меня все хорошо, ничего страшного. 28 сентября, мне как раз в этот день восемнадцать исполнилось, привез меня дядя Роман ночью к Волге. Страсть господня, что там делалось! Сколько буду жить, не забуду… Сталинград на той стороне в огне, нефтехранилища и баржи у берега полыхают, кажется вся река горит, снаряды рвутся, а катера и суденышки уходят в огонь. Боюсь с повозки слезть. Дядя Роман говорит: «Чего, дочка, ждешь? Все  равно ведь надо». Все равно ведь надо – война… Она прыгнула на палубу от берега битком набитого солдатами катера и сквозь треск огня и разрывы еще слышала, как дядя Рома крикнул: «Устраивайся, Антон!» Сняла сапоги, подумала: если окажусь в воде, мешать будут. Прижала к себе санитарную сумку, карабин, развязала тесемки плащ-палатки, но с себя не сняла, казалось в ней не так страшно. На палубе было тесно, кто-то крикнул: «Чего ворочаешься? Подвинься!» Взметались столбы воды от разрывов, чертили ночь трассирующие пули, выливавшаяся из разбомбленных немцами баков горящая нефть плыла по реке, и город, к которому шли глубоко осевшие в воду катера и баржи, казался огромным, все сильнее разгоравшимся костром..

..Наступило сумеречное от затянувшего город дыма утро. Грохотом разрывов, непрекращающимся боем остался в памяти день, ночью водила раненых к переправе, под обстрелом возвращалась ухе по знакомому пути, оказывала первую помощь, подносила патроны бойцам…

«Быстрей, Антон! – шутливо подгоняли ее порой. – Быстрей!» И снова носили патроны, стреляла сама, а когда спустилась ночь, вела, тащила к Волге тех, кто не мог идти сам.

Она потеряла счет суткам. Слились воедино день и ночь, своя и чужая боль… Но закрепился батальон, наступило короткое затишье, и она услышала, как вздохнул комбат:

- Письмо бы сейчас семье отправить.

И вдруг ей стало стыдно и боязно, что она не выполнила приказ.

 - Разрешите доложить… - она подошла к комбату. – Меня на КП дивизии почтальоном отправили, а я вот который день вместе с вами воюю… Попадет мне, наверное.

Он пристально посмотрел на вытянувшегося перед ним солдатика:

- Слушай, а тебя как звать?

- Тоня…

Посветлели вдруг суровые солдатские лица. Наверное, чем-то родным и домашним повеяло от этой девчонки, которую принимали за парнишку. Вспомнились те, кто остался в такой далекой другой жизни.

- Куда же ты теперь от нас? – ласково сказал кто-то. – Оставайся.

- Де нет, ребята… Вы пишите письма, а я их доставлю на почту и вернусь. Я быстренько – туда и обратно. Только, товарищ комбат, черкните мне бумажку, что я все это время у вас в батальоне была…»

- Ну, а потом? – спрашиваю я ее. – Как вы воевали потом, после Сталинграда? – Воевала? – говорит она задумчиво. – Да, конечно, и стрелять тоже приходилось. Но почему-то думаю, что никого не убила. Женщины на войне в основном спасали… Как-то снарядом мотор у санитарной машины разбило, шофер погиб, машина загорелась, а там тяжелораненые… Откуда силы взялись у меня, дверцу выломала, вытащила на себе двенадцать человек.

.. А меня под Кривым Рогом еще раз ранило. Ранение легкое, в ногу. В госпиталь из медсанбата не отправили, а обратно на почту. Весна, грязь невылазная на дорогах, нога побаливает, а стесняюсь сказать, подумают еще, что отлыниваю. Лошаденка выручала. Под Бердичевом форсировали речку, я и окунулась, а тут эта грязища, просушиться негде. Заражение началось. На самолете отправили в Нежин, по пути нас еще немцы обстреляли… Потом в какой-то теплушке везли, в Курске уже рану обработали, оттуда – в Кыштым… Есть такой город на Урале. До войны и не слыхали… Гангрена, страшно смотреть. Хотели в этом Кыштыме мне ногу отрезать – не дала. Не далась – и все. Как в девятнадцать лет – и без ноги? Пришел профессор: «Будем делать операцию, рассекайте ногу». Один врач кровь свою дал, а она не совместилась. Очнулась в спецпалате, принесли туда на носилках к умирающим. Заорала что было сил. Прибежали, унесли… Опять кто-то свою кровь отдал… Как я все-таки медикам благодарна…

Ну, а потом в Томск привезли. Тоже в госпиталь. Опять резали ногу, сказали трофическая язва – неизлечимо. Боли страшные, припадки начались»… [2]

Е. И. Кузнецова, лейтенант медицинской службы. Направленная в 366-ю стрелковую дивизию, она по пути на фронт сделала прививки против столбняка всему личному составу дивизиона. Переходя из вагона в вагон, учила бойцов оказывать взаимопомощь при ранениях, при поражении отравляющими веществами. Сама готовилась стать хирургом в полевых условиях.

В Любаньской операции Лена Кузнецова, раненая осколком снаряда, обморозила руки и ноги. Нельзя без содрогания слушать ее рассказ о буднях фронтового медика.

«… Через месяц-полтора не стало моих помощников – носильщиков. Кто был ранен, кто убит, а двое замерзли. Очень мучил нас мороз. Идем, спешим, несем на себе оружие, противогаз, каску, вещмешок, лыжи, а ведь недаром говорят – в походе и иголка тяжела.

Ночная остановка – 2-3 часа. Потные, усталые и зачастую голодные, ложились прямо на снег, и как бы тепло ни были одеты, а через 20-30 минут холод пробирал до костей. Часто примерзали пятки и подошвы ног к обуви. А по команде «Подъем!» поднимались и шли, кожа сдиралась, появлялась жгучая боль, но все равно шли. Переодеться, снять обувь, помыть ноги не было возможности. На фронте мой вес не превышал 50-55 кг, а приходилось выносить с поля боя раненого весом 75-80 кг. Тянешь его, стонущего, и чувствуешь хрусть в суставах и в позвоночнике. Остановишься перевести дух – трясет от усталости, мороз 30-35 градусов, а пот бежит ручьем. Перевяжешь раненого, укроешь его одеждой, снятой с убитого. И так ежедневно…

На вопросы молодежи «Страшно ли было на войне?» отвечаю словами фронтовички Юлии Друниной:

Кто говорит, что на войне не страшно,

Тот ничего не знает о войне.

Мне и сейчас еще снятся ее кошмары.

… В одно прекрасное утро разгорелся бой. Слышу крик: «Сестренка, помоги!» Вижу: у бойца снарядом вырвало полы полушубка, белье, мышцы живота, и все содержимое выпало на снег. Боец стоит, пытается руками собрать кишечник, удержать его и, плача, зовет меня на помощь. У меня на голове волосы зашевелились. «Что делать? Как облегчить страдания?» Ничего не могла придумать и стою, не двигаясь с места. Очень испугалась. Проклинала медицину, почему нигде не написано, что нужно делать в таких случаях? Тут раненый упал и вскоре умер. Этот боец часто стоял  перед моими глазами: и на фронте, и когда я училась потом в мединституте. И сейчас мучает совесть: не смогла облегчить страдания умирающего.

… 26 февраля 1942г. в Мясном Бору собрались все рода войск. Бор густой – могучие сосны, раскидистые пушистые пихты, ели изредка перемежались стройными красивыми березами. И вокруг много снега. Меня удивили наши кавалеристы. Все прилично одеты с «иголочки»: чистые, выбритые, просто красавцы. В общем, кавалеристы имели вид, будто им предстояло участие в параде. Вечером я у них плотно поужинала. Когда движение войск стихло, решила «выкупаться». Выбрала широкий пень, смела с него снег, разделась и натерлась снегом. У меня было запасное нижнее белье (немецкое). Переодевшись, поскакала, чтобы согреться, засунула руки в рукава полушубка, села на пень и заснула. Утром проснулась – и перед моими глазами предстала ужасная картина ночного артналета. Снег совершенно черный. Деревья поредели, видны трупы людей и лошадей. От испуга я не сразу смогла двигаться. Не помню, чувствовала ли я мороз? Передо мной встал вопрос: что делать? Куда идти?

Всю ночь шел обоз с ранеными. И я, тоже раненая, сидела в одной из этих повозок вместе со старшиной, у которого были оторваны кисти обеих рук. Впереди  на санях обычно лежали раненые в живот, позвоночник, с переломом ног, а позади из сидели по два человека, раненые в голову, грудь, руки, лицо. Ездовые же всю ночь бежали около саней, погоняя коней. Спешили до рассвета добраться до станции, сдать раненых, подводы нагрузить снарядами – и обратно.

Светало. Вскоре на бреющем полете немецкие самолеты обнаружили и начали обстреливать обоз. Уставшие кони, уже почти не реагировавшие на кнуты ездовых, вздыбились и резко рванули. Раненые с оторванными руками, ногами падали с саней и ползли в разные стороны… Фашистские летчики безжалостно добивали тяжелораненых. Ужасная, жестокая картина!» [2]

   Из госпиталя Е. И. Кузнецову направили в СибВО. Работала медсестрой в Новосибирске и одновременно училась. Вышла замуж, вырастила сына. После реэвакуации госпиталя в Харьков закончила там медицинский институт. Работала врачом в Запорожской области.

Глава 2. Женщины-ветераны Первомайского района

     По данным Первомайского районного краеведческого музея, на фронт с территории района ушли 193 женщины,  20 из которых награждены медалями «За победу над Германией». Они несли разнообразную службу: на почте, в стрелковых дивизиях, на железнодорожных путях, были медсестрами, рядовыми, в должности старшины гвардии, санинструктора, сержанта зенитно-артиллерийского полка, связистки, поездного вагонного мастера и многие другие. [5]

   «Есть сведения, требующие проверки, что среди погибших – четыре женщины. Но в настоящий момент можно привести данные лишь о трех из них. Это сержант Рая Лизетти Крестьяновна (Христиановна), 1911 г.р., проживавшая в д. Лиллиенгофка Березовского сельсовета. Будучи призванной в 1941 г., она погибла в феврале 1943 г. Санитар Михайлова Валентина Васильевна, призванная в 1941 г. из Петровска Ежинского сельсовета, без вести пропала в ноябре 1942 г. в г. Сталинграде. А рядовой Козырицкая Екатерина Анисимовна, 1925 г.р. и 1943 года призыва из д. Сахалинка Сергеевского сельсовета погибла в бою 15 апреля 1945 года»  [9]

    На данный момент в Первомайском районе проживают 4 участницы Великой Отечественной войны: Рябчикова Анна Андреевна (с. Первомайское), Шопина Мария Егоровна (с. Первомайское), Петропавловская Елена Петровна (п. Беляй), Голованова Александра Павловна (п. Аргат-Юл).[4]

 Эти данные я получила в Совете Ветеранов Первомайского района и из статей районной газеты «Заветы Ильича». Там же я нашла отрывки из школьных сочинений о женщинах ветеранах.

Катя Эллер, ученица 9 класса Комсомольской школы:

«Люди знающие утверждают: если человек побывал на войне, для него это незабываемо навсегда. И впоследствии мирную жизнь он постоянно словно бы соразмеряет с военным лихолетьем. Мария Андреевна Губкина (Крупина) – одна из одиннадцати женщин-участниц Великой Отечественной войны, проживающих в районе. О том времени вспоминает так, словно это было вчера. Пришли к ней домой из горкома комсомола, а жила она тогда в городе текстильщиков Иванове, спрашивают: «Родину желаете защищать?» «Желаю», - ответила. И на следующий день, 5  декабря 1942 года, получила из военкомата повестку на фронт.

Попала в 86-й зенитно-артиллерий полк, в котором служили 80 мужчин и 20 девчат. «Защищали Москву, - рассказывает Мария Андреевна, - признаюсь, страшно было: молоденькие девчонки, которые еще нигде не были, ничего не видели и жизни толком не знали. И вдруг – в самое пекло…» Отец Марии Андреевны в это время воевал на белорусской земле, и очень хотелось юной 19-летней зенитчице, чтобы увидел ее он на фотографии в солдатской форме. Но письмо опоздало на несколько часов – отец погиб утром в тот день, когда доставили почту. А полк, в котором служила Мария Андреевна, до конца войны стоял в Подмосковье, весть о долгожданной Победе солдаты встретили в 45 километрах от Москвы по Волоколамскому шоссе. Летом 1945 года ефрейтор Крупина была демобилизована.

После войны, в 1950 году, ее родные переехали в Сибирь, а в 1971 году судьба забросила Марию Андреевну в Комсомольск. Сейчас она вместе с младшей дочерью и внуками живет на станции Балагачево. Годы отняли у пожилой женины силы и здоровье, она постоянно прибаливает и уже не может обходиться без посторонней помощи. Но не смотря на это бывшая фронтовичка сохранила живой интерес ко всему происходящему вокруг, человечность и гостеприимство. Что старикам надо? – извечный вопрос. Сама себе она пожелала бы хоть немного здоровья – тяжело каждый день ощущать свою немощность. А еще больше душа болит о своих близких, переживает за дочерей (их у Марии Андреевны две, старшая живет в Алтайском крае) и внуков.

Такие вот они, люди старшего поколения, смолоду привыкли все больше о других, чем о себе, заботиться.» [11]

Элла Штабнова, Лена Королькова, Наташа Зверюга, учащиеся Первомайской школы:

«Жительница села Первомайского Мария Егоровна Шопина родилась в 1920г. в Кемеровской области в большой крестьянской семье. В родной деревне Маша окончила 7 классов и поступила в школу медсестер в г. Анжеро-Судженске. А уже через два года работала дежурной медсестрой в стационаре одной из районных больниц.

Когда началась Великая Отечественная война, Мария была вызвана в военкомат и направлена в Томск, где создавался эвакогоспиталь; работала в перевязочной. Почти сразу стали поступать раненые, их количество росло день ото дня: советские войска отступали. Бои шли на территории Украины и Белоруссии, и большинство солдат, поступавших в Томский госпиталь, были выходцами из этих республик. «Они очень любили плясать, - вспоминает Мария Егоровна. – И мы шутили с горечью: «Пляшете вы хорошо, а немцев не удержали…» После поправки годные к дальнейшему прохождению службы солдаты возвращались на фронт, инвалиды оставались в тылу. Многие долечивались.

В апреле 1942г молоденькая медсестра получила новую повестку в военкомат, ее мобилизовали в Новосибирскую школу радиоспециалистов. И через четыре месяца она еще 11 девушек-радисток была определены в 6-й воздушно-десантный гвардейский стрелковый полк.

«Привезли нас в Ивановскую область, а затем доставили в место расположения нашего второго батальона. А там уже готовили десант для заброски в тыл врага. Включили в эту группу и нас, но не как радисток, потому как многие были медработниками. Учились прыгать с парашютом, я совершила три прыжка. В ночь на 1 января 1943 года мы должны были лететь в тыл, а на утро иной приказ: отменить полет и действовать с фронта. Нет слов, чтобы описать, как мы, девчата, были рады этому: плясали, пели, а я плакала… Ведь до нас в тыл врага отправляли многих, и мало кто вернулся живым…»

Красная Армия начала наступление. Полк совершил 200-километровый переход и начал бои под Старой Руссой – на Северо-Западном фронте. Вместе с другими сестрами Мария выносила раненых бойцов с поля боя, оказывала им первую медицинскую помощь, отправляла в полковую медсанчасть. Но всех не было возможности отправить сразу, приходилось ждать. Маша с подругами ухаживала за ранеными: накрывали одеждой, давали пить. И утешали, как могли. «У нас слезы в три ручья: чем им поможешь? Нелегко было», - признается Мария Егоровна. О себе думать было некогда, приходилось терпеть холод, сырость. Простудилась, и болезнь все больше давала о себе знать. Видя ее состояние, командир сказал: «Ну, все, навоевалась, собирайся домой». Летом 1943 года Мария вернулась с фронта. Долго болела.

Хорошо помнит Мария Егоровна День Победы в 1945-м. Многие радовались, другие – безутешно рыдали. Не обошло горе и ее семью: на фронте погибли трое братьев – Михаил, Василий и Федор, в 1941 году умер отец. Часто вспоминает эта мужественная женщина суровые военные годы, оставившие заметный след в ее судьбе.» . [10]

Глава 3. Интервью с ветераном Рябчиковой А.А.

Я встретилась с Анной Андреевной Рябчиковой – ветераном Великой Отечественной войны и лично узнала о ее судьбе (Приложение 1) .

    Из интервью я узнала о жизни и судьбе женщины-героини Рябчиковой а. А., о ее восприятии войны:  «Сначала было страшно, а потом, как все – привыкла... Здесь ждала не только гибель, но и жалость солдат, слезы по погибшим товарищам, любовь. Женщина оставалась женщиной и в страшных условиях войны»

Репрессированная семья Анна Андреевны Рябчиковой (девичья фамилия – Бадаква)  1 февраля 1930 г. была сослана на территорию Асиновского района (теперь – Первомайский район). Они стали спецпереселенцами.

Жили на третьем спецпереселенческом участке, в поселке Бирилюсском, что в 20 километрах от деревни Пролетарка. После окончания школы-восьмилетки пошла работать в колхоз: из пяти детей в семье она была старшей, нужно было помогать родителям. Страшное известие о войне 17-летняя Аня узнала 23 июня от заведующего клубом.  В конце июня многих мужчин и парней забрали на фронт. Многие тогда плакали, но думали, что война закончится быстро.

  Поначалу Анна работала в местном колхозе «Пчелка», затем вместе с подругой окончила трехмесячные курсы счетоводов в райцентре – селе Пышкино-Троицком (ныне село Первомайское), и устроилась на работу инспектором райсобеса. Постоянно ездила в командировки по деревням района.

Мужских рабочих рук не хватало, и по линии райкома комсомола было решено направить Анну Андреевну на курсы трактористов. Незадолго до этого она окончила курсы счетоводов, хотела связать свою жизнь с этой профессией. Поэтому запротестовала: мол, не по мне это, не мое дело. «Люди на фронте жизни не щадят, кровь проливают, - сердито сказали ей в РК ВЛКСМ, - а ты отказываешься от курсов!» Эти слова задели девушку за живое: «Лучше я на фронт пойду!» Ей ответили: «Хорошо, иди на фронт. А не пойдешь, то судим по законам военного времени!»

  Расстроенная разговором Анна расплакалась, и не знала, куда ей пойти. Зашла к подруге Шуре, работавшей в райисполкоме. Плача, рассказала всю историю. Подруга утешила: «Подожди, не плачь. Скоро с обеда вернется мой муж, ты ведь знаешь, что он работает в военкомате. Давай с ним посоветуемся».

  Пришедший Алексей, внимательно выслушал, а потом, немного подумав, сказал: «Скоро будут набирать девушек на связисток, будут учить в Новосибирске, а потом отправят на фронт. Пиши заявление. Как все будет готово, тебе придет повестка».

  Через некоторое время Аня с подругой из с. Ежи уже были в Новосибирске. Но вопреки первоначальным планам, учить в Новосибирске не стали, а отправили на Северный фронт. До места назначения везли почти месяц. В августе 1944 г. добрались до Мурманска. Там распределяли по воинским частям. Анна попала в отдельный линейный батальон связи, который находился в местечке неподалеку от границы с Норвегией. В батальоне было двадцать девчат и несколько молодых парней-связистов, они-то и стали первыми учителями девчат.

  Анна Андреевна до сих пор запомнила номер полевой почты ее части: 25315. И это не удивительно: и сама писала письма родным, и с нетерпением ждала весточек от них (Приложение 4).

        Начались военные будни: восстановление линий связи, дежурства. Парни жалели девчат, нередко помогали таскать тяжелые катушки с проводами. В эфир летели позывные: «Я – погон, я – погон, как слышите меня?» Сколько таких было тревожных дней, бессонных ночей! Со слезами на глазах фронтовичка вспоминает войну. Сколько раз их бомбили! Однажды даже пришлось выскочить из шалашей и кинуться на землю. Иначе ждала гибель. Военная судьба была благосклонная к ней. Ни разу за эти месяцы не ранило. Но вокруг погибали люди, хоронить фронтовых друзей было очень тяжело. «Сначала было страшно, а потом, как все – привыкла…, - рассказывает ветеран, - помню, мужчины отдавали нам сахар, поздравляли с 8 марта».

  Война к тому времени покинула русскую землю и катилась по странам Европы. С боями батальон, в котором служила Анна Андреевна, прошел по Польше и вступил в Германию. Запомнились немцы с растерянными лицами и белым флагом в руках: сдаемся!

   Шел апрель 1945-го, и уже вовсю говорили о завершении войны и скорой победе. Но весть о ней связистка Бадаква встретила на Украине, куда ее отправил к родственникам человек, ставший ее мужем Манченко Федор Михайлович, начальник штаба, хотя их брак не был зарегистрирован, и от которого она ждала ребенка. По дороге и услышала долгожданную весть о Победе. Их первенец родился в сентябре 1945-го.

   Награды А.А. Рябчиковой: орден Отечественной войны 2-й степени, медаль «За оборону Советского Заполярья» (ее она нечаянно потеряла после войны), «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», юбилейные медали. Последнюю медаль Анна Андреевна получила в Томске из рук губернатора области В.М. Кресса. Недавно ее поздравил с 8 марта глава Администрации Первомайского района М.Ф. Приставка [3].

Заключение

   В результате исследования были выявлены особенности пребывания женщин на фронтах Великой Отечественной войны и их точка зрения на военные события, их восприятие.

 В судьбе каждой из женщин-ветеранов отразились все стороны войны и роль женщины на фронте:

1. Женщина – танкист: самоотверженно воевала за смерть своего мужа и за родину.
2. Женщина – сандружинница, которая для всех солдат была сестрой, утешительницей, вселяла надежду. Хотя внешне была похожа на мальчика-подростка, но все ее любили, и надолго сохранили в сердцах ее облик. Она переживала за детей, чьи судьбы и жизни покалечила война, бросалась, забыв о себе, на крик о помощи.
3. Женщина – офицер – она в тяжелый час поднимала в бой солдат и выигрывала сражение.
4.   Женщина – почтальон – своевременно доставляла почту на передовую и помогала раненым.

    Все эти женщины героически исполняли свои обязанности, но война не прошла для них даром и оставила на их хрупком теле свои страшные следы.

   Женская память о войне особо тяжелая по напряжению чувств, по боли. Я бы даже сказала, что «женская» война страшнее «мужской». Мужчины прячутся за историю, за факты, война захватывает их – как действие и противостояние идей, различных интересов, а воспоминания женщин сотканы из чувства. «Этот боец часто стоял  перед моими глазами на фронте:  и когда я училась, и  потом в мединституте. И сейчас мучает совесть: не смогла облегчить страдания умирающего…» [2] «Маша с подругами ухаживала за ранеными: накрывали одеждой, давали пить. И утешали, как могли. «У нас слезы в три ручья: чем им поможешь? Нелегко было»[10]. «Не может быть  одно  сердце для ненависти,  а второе – для любви. У человека оно одно, и я всегда думала о том, как спасти мое сердце.» [1].

    Из интервью Рябчиковой А.А.  я узнала о жизни и судьбе женщины-героини, о ее восприятии войны:  «Сначала было страшно, а потом, как все – привыкла… Здесь ждала не только гибель, но и жалость солдат, слезы по погибшим товарищам, любовь. Женщина оставалась женщиной и в страшных условиях войны».

     В центре воспоминаний женщин-ветеранов всегда то, как невыносимо и не хочется умирать. А еще невыносимее и более неохота убивать, потому что женщина дает жизнь. Долго носит ее в себе, вынянчивает. «Да, конечно, и стрелять тоже приходилось. Но почему-то думаю, что никого не убила. Женщины на войне в основном спасали…» [2].

   Я поняла, что женщинам труднее убивать. Действительно, женщина и война не совместимы. Но свой долг перед родиной женщина умеет выполнить не хуже мужчин.

Свои  выводы и впечатления  я постаралась выразить в выступлении перед своим 10 «А» классом и на  краеведческой  конференции школьников.

Список источников

1. Алексиевич С. У войны не женское лицо. http://lib.ru/NEWPROZA/ALEKSIEWICH/zhensk.txt 
2. Герасимов В.А. Уходил на войну сибиряк. - Томское книжное издательство, Томск, 2005. – 231 с.
3. Ермолаев А. Юбилейные награды ветеранам /Заветы Ильича. 2010. 13 марта. № 21, с. 1.
4. Информация от председателя Совета Ветеранов: Список участников Великой Отечественной войны на 1 января 2010 года по Первомайскому району.
5. Отвага в бою, доблесть в труде. 1941 – 1945. – Том 1. О80 – Томск: STT, 2009. – 378 с.
6. Петрашова Т. В эфир летели позывные…/Заветы Ильича. 2004. 8 мая. № 37, с. 2.
7. Рябчикова А.А. А завтра была война…/Заветы Ильича. 2003. 21 июня. № 50. С. 2.
8. Сергеенко М.Е. Томск в годы Великой Отечественной войны(1941-1945) http://wikipedia.tomsk.ru 
9. С войны не вернулись… /Заветы Ильича. 2000. 6 мая. № 37, с. 1.
10. Штабнова Э., Королькова Л., Зверюга Н. И радовались, и рыдали…/Заветы Ильича №26 (7987) 2 апреля 2005 год.
11. Эллер К. У войны есть женское лицо. /Заветы Ильича №26 (7987), 2 апреля 2005 год.

Приложение 1 «Интервью с ветеранами»

Интервью с Рябчиковой А. А.

Приложение 2 «Результаты социологического опроса»

Приложение 3 «Фотографии  Рябчиковой А.А.»

Анна (слева) с подругой из Новосибирска. Связистки. 1944 или 1945 гг.