Мини-проект: Профилактика табакокурения среди подростков с помощью нарративной терапии в условиях школы
проект по теме

Государственное образовательное учреждение

 высшего профессионального образования

 Московский Городской Психолого-Педагогический Университет

ИТОГОВАЯ  РАБОТА

         (программа  «Профилактика зависимого поведения в образовательной среде»)

тема мини-проекта:

     Профилактика табакокурения среди подростков с помощью

 нарративной терапии в условиях школы___________________

                                       Разработал слушатель:  

                                                      Cультеев Джордж Викторович

                                                        (ФИО)

           Научный руководитель:

                 к.психол.н.  Аршинова В.В.

Москва  

2013

Тема мини-проекта:      Профилактика табакокурения среди подростков с помощью нарративной терапии в условиях школы

Из того, что мне - или всем - кажется, что это так, не следует, что это так и есть. 
Л. Витгенштейн

Действительность второго порядка, являющаяся не чем иным, как нашим мировоззрением, мыслями, чувствами, решениями и поступками, порождается в результате, так сказать, наложения нами некоторого определенного порядка на калейдоскоп и фантасмагорическое многообразие мироздания; таким образом, она не является результатом постижения какого-то "действительного" мира, а сама конструирует совершенно определенный мир (один из миров). Конструирование осуществляется бессознательно, мы же наивно полагаем, что его продукт существует независимо от нас. 
П. Вацлавик

Цели:      провести нарративную терапию с подростками, имеющими опыт постоянного или эпизодического курения.

Задачи: 1. Используя нарративную психотерапию, сформировать дискурсы без зависимого от курения поведения.

              2. Использовать нарративный подход в разрешении проблемы курения и прочих зависимостей.

              3. Подготовить практические упражнения для использования в работе.

              Введение

   Профилактика табакокурения среди подростков должна начинаться, когда стереотипы поведения и мышления ещё не сформировались. Когда ещё нет стойкой табачной зависимости. Только в случае такого подхода, можно надеяться на какой-то положительный результат.

   В нашей стране практически не проводится профилактика табакокурения среди подростков, скорее наоборот имеются все условия и возможности, чтобы начать курить. Идёт пропаганда не здорового образа жизни, а стиля жизни, где главный девиз «бери от жизни всё». И такой стиль жизни широко пропагандируется посредством рекламы, кинематографа, телевидения. На фоне этого слабые попытки внедрить в общественное сознание ведение здорового образа жизни, кажутся примитивными.

   По статистическим данным, возраст приобщения к курению составляет

8-11 лет, поэтому возрастает необходимость профилактики именно с младшими подростками. Одним из способов решения данной проблемы является проведение курса занятий в режиме тренинга нарративной психотерапии, как наиболее эффективной формы обучения, позволяющей самостоятельно исследовать, размышлять, приобретать опыт и отрабатывать навыки.

   Профилактика табакокурения среди подростков – это не только профилактика никотиновой зависимости, но и профилактика сохранения здоровья всей нации, это реальная возможность увеличить продолжительность жизни, предотвратить развитие распространённых заболеваний сердечно-сосудистой системы, хронических бронхо-лёгочных заболеваний, рака лёгких и других болезней.

1. Нарративная психотерапия в профилактической работе с табачной зависимостью

   Нарративная психотерапия имеет своей целью изменение сущности клиента.

Нарративная психотерапия является терапией освобождения и потому может с успехом использоваться в работе с подростками, имеющими опыт постоянного или эпизодического курения в процессе вторичной профилактики.

   Нарративная психотерапия – это не просто подход, ориентированный на решение проблемы. Это – стремление помочь людям переписать историю их жизни – пересмотреть своё прошлое и пересоздать своё будущее.

   Нарративная психотерапия помогает клиентам развивать новые истории своей жизни, свидетельствующие об их достоинстве и компетентности. Нарративисты рассматривают свою деятельность как политическое предприятие – освобождение клиентов от порабощающих культурных установок, зависимостей и воодушевление их на то, чтобы они становились активными творцами собственной жизни.

   Поскольку сторонники нарративной психотерапии считают, что поступки людей вытекают из повествований, которыми они себя описывают, для позитивного изменения поведения необходимо изменение нарратива.

    Задача нарративной психотерапии заключается в том, чтобы помочь клиентам деконструировать непродуктивные повествования и реконструировать новые и более продуктивные. Под деконструкцией (термин заимствован из литературоведения) нарративные психотерапевты понимают оспаривание или разоблачение основных предложений.

   Джером Браунер – социолог, который первый ввёл термин «нарративная психотерапия». По словам Браунера, «мы организуем свою память о жизненных событиях преимущественно в форме повествований – историй, оправданий, мифов, изложения причин, объясняющих, почему мы делаем или не делаем что-то и т.д». Особый интерес представляет способ, с помощью которого люди конструируют свои личные повествования, выделяя события, согласующиеся с сюжетом, и игнорируя те, которые в него не укладываются.

   Цель психотерапии сместилась от исторической истины к чёткости повествования (повествовательной ясности). Задача психоаналитика заключается в том, чтобы помочь клиенту конструировать истины, которые служат достижению согласия с самим собой, а не истинные картины прошлого. И психотерапевт – теперь уже скорее поэт или романист, нежели археолог. Рассмотрим позицию психотерапевта, он:

• занимает позицию эмпатического сотрудничества с выраженным интересом к повествованию клиента,
• ищет те эпизоды в повествовании клиента, в которых он проявил себя сильным и обнаружил свои богатые внутренние ресурсы,
• использует вопросы, чтобы найти уважительный подход к любому новому повествованию, не навязывая клиенту своего мнения,
• никогда не навешивает ярлыки, а видит в человеке личность с уникальной историей,
• помогает человеку отделить себя от доминирующего культурного нарратива, который он интернализовал, чтобы открыть пространство для альтернативных повествований и жизни.

   В противоположность способу, которым наша культура убеждает людей в том, что их проблемы – это они сами, сторонники нарративной психотерапии экстернализуют (выводят вовне) проблемы.

   Сторонники нарративного подхода отошли от взгляда на индивидов и семьи как на источник проблем и переключили внимание на культурные верования и практики…

Нарративисты хотят отвести психотерапевтов от позиции вынесения суждения о клиентах и считают, что эти концепции содержат внутренне присуще им оценки, потенциально превращающие людей в объекты. Они хотят, чтобы психотерапевты помогали людям осмысливать свой прожитый опыт, вместо того чтобы принимать интерпретацию этого опыта от психотерапевта.

   Сторонники нарративной психотерапии стараются не делать предположений о людях, с тем, чтобы удостоить вниманием уникальную историю и культурное наследие каждого человека.

   С точки зрения нарративной теории мы можем выделить четыре основных базовых положений:

1.   -  у людей добрые намерения – они не ищут проблем и не нуждаются в них,

2.   -  люди испытывают сильное влияние доминирующих дискурсов,

3.  -  люди не тождественны своим проблемам,

4.  -  люди способны конструировать альтернативные, повышающие их доверие к себе повествования, которые однажды отделяются от их проблем и от общепринятой мудрости, которую они интернализовали.

   На этих положениях основывается практика нарративной психотерапии.

2.  Формирование дискурсов без зависимого от курения поведения

   Дискурс – это система слов, действий, правил, представлений, убеждений и общих ценностей. Любой дискурс задаёт какое-нибудь определённое миропонимание. В нарративной терапии консультант и клиент выявляют такие системы представлений о реальности (дискурсы), которые негативно влияют на жизнь клиента и поддерживают проблемные истории идентичности или отношений. Нарративная терапия размещает проблемы внутри дискурсов конкретного сообщества. В нашем случае- это группы подростков уже постоянно курящих, зависимых и пробовавших курение, но пока не ставших заядлыми курильщиками. Это позволяет сделать влияние дискурса видимым. Те дискурсы, которые поддерживают существование данной проблемы, а именно проблемы курения- на сегодня уже не вредной привычки, а серьёзной химической зависимости, одной из форм нарко- и токсикомании,- могут быть увидены, оценены и заменены на альтернативные, более подходящие современному человеку. Таким образом, жизненный опыт подростка не просто переосмысливается, а перепроживается через создание альтернативных историй.

   В самом широком смысле нарративная терапия является беседой, в процессе которой люди перерассказывают, то есть рассказывают по-иному истории свой жизни. Для нарративных терапевтов "история" - это некие события, увязанные в определенные последовательности на некотором временном промежутке и приведенные таким образом в состояние наделенного смыслом сюжета.

   Люди - существа интерпретирующие. Постоянно переживая нескончаемую вереницу событий, они стремятся увидеть их взаимосвязанными и объяснимыми, то есть осмысленными. Нарратив подобен нити, сплетающей разнообразные, разбросанные во времени и пространстве события в историю.

   Все мы состоим из множества историй: о том, кем мы являемся и кем не являемся, то есть о наших "Я", о наших способностях и достижениях, о неудачах и поражениях, об интересах и намерениях, о работе и карьере, об отношениях и связях, о поступках, желаниях, планах и т.д. Какими именно будут эти истории, зависит от того, на какие события мы обратили внимание, как связали их между собой и какой смысл им придали.

Жизнь любого человека состоит из значительно большего количества событий, чем те которые он отбирает для своих историй. То, какие из вновь поступающих событий будут включаться в истории, определяется уже сконструированными доминирующими историями данного человека.

   Например, кто-то может иметь доминирующую историю о том, что он альтруист. Эта история сложилась из множества эпизодов его прошлого, где он вел себя, чувствовал и думал в соответствии с принятым в его обществе и разделяемым им описанием альтруистического поведения и установки. Он мог перевести старушку через дорогу, помочь отстающему ученику в классе, испытывать сострадание к убитому таракану, присоединиться к движению в защиту редких видов животных и пр.

   Каждый такой поступок или событие делало его историю о том, что он альтруист, более насыщенной и плотной. По мере уплотнения истории, не совпадающие с ней или противоречащие события - например, человек сам убил этого таракана или оставил явно недееспособную старушку на другой стороне улицы, потому что вести её домой было уже слишком сложно, - начинают рассматриваться как несущественные, случайные или вовсе игнорироваться.

   Истории никогда не создаются вне множественных контекстов окружающего мира. Из этих контекстов - семьи, друзей, коллег, транслирующих культуру средств массовой информации и текстов - человек узнаёт, какой смысл следует приписать тому или иному событию, а также насколько это событие и этот смысл одобряемы и рекомендуемы. То есть доминирующие нарративы нашей жизни, доминирующие нарративы всех сообществ, в которые мы включены, и доминирующие нарративы нашей культуры - все находятся в тесной взаимосвязи.

  Итак, отметим некоторые самые общие принципы работы нарративной терапии:

• Нарративная терапия - это подход к консультированию и социальной работе, в котором люди рассматриваются как эксперты в собственных жизнях, а профессиональная позиция предполагает уважительное, необвиняющее и заинтересованное отношение к любым человеческим историям.
• Этот подход предполагает, что проблемы отделены от людей, а сами люди достаточно компетентны, дееспособны и обладают большим количеством способностей и умений, которые могут помочь им изменить неудовлетворительные отношения с проблемой.
• Важными принципами работы в этом подходе являются неподдельное любопытство со стороны терапевта и его искреннее желание задавать вопросы, на которые он действительно не знает ответа, а, следовательно, готов услышать и принять любой.
• Терапевтическая беседа может принять любое направление, всегда существует множество возможных путей (нет какого-то одного "правильного" хода беседы, известного терапевту как эксперту).
• Человек, консультирующийся у терапевта, играет существенную роль в определении хода терапевтического процесса.

   Во время нарративной сессии клиент с помощью терапевта выявляет такие дискурсы, которые негативно влияют на его жизнь и поддерживают проблемные истории. Дискурсы, поддерживающие проблемные ситуации, могут быть замечены клиентом, оценены и заменены на альтернативные, позитивно и благоприятно влияющие на дальнейшую жизнь. Уникальная особенность нарративной психотерапии в том, что она позволяет показать проблему отдельно от человека, и даёт возможность клиенту иметь в отношении своей собственной проблемы достаточно компетенции, чтобы изменить ситуацию.

3. Практическая часть

          Уникальный эпизод

   Итак, уникальными эпизодами является всё то, что не вписывается в проблемно насыщенную историю и не поддерживает проблему. К уникальным эпизодам могут относиться намерения, планы, действия, заявления/высказывания, убеждения, качества, желания, мечты, мысли, взгляды, способности, решения и пр. Уникальные эпизоды могут находиться в прошлом, настоящем и будущем. Спрашивая об уникальных эпизодах, терапевту следует начинать с тех, которые ещё очень свежи в памяти клиента. На такие вопросы проще отвечать, и они с наибольшей вероятностью приведут к созданию богатого описания.

Таблица 1. Примеры уникальных эпизодов

    Уникальные эпизоды - это двери, ведущие к новым историям.

   Вместе с клиентом терапевт старается проследить историю уникальных эпизодов, оживить их, сделать более наглядными и заметными, вплести в новую нарождающуюся историю. По мере того, как всё больше уникальных эпизодов найдено, связано и наделено смыслами, проявляется новый сюжет, и альтернативная история становится всё более насыщенной и полно описанной.

   Привлекая с помощью вопросов внимание к уникальным эпизодам, терапевт помогает клиентам переместить эти события с периферии истории к центру, сделать их осознанными и видимыми. Когда эти события наделены смыслом и связаны во времени, новая история начинает жить.

   Эта история обычно "антипроблемна", и в центре или на переднем плане в ней говорится о решениях, приятых людьми, их способностях, компетенциях и умениях - обо всём том, что раньше было сложно заметить в тени проблемно-насыщенной истории.

Вынесение этих ресурсов на передний план помогает людям восстановить связь с их истинными предпочтениями, надеждами, мечтами и идеями, что, в свою очередь, должно оказать эффект на их поведение в будущем. В ходе этого процесса терапевт постоянно консультируется с клиентами по поводу того, насколько возникающая история соответствует их жизненным предпочтениям.

   Исследование и проявление деталей уникальных эпизодов

   Обнаружив какое-то событие, мысль, чувство, выбивающиеся из проблемно-насыщенной истории, терапевт пытается узнать о них как можно больше. Его вопросы часто начинаются с "Кто", "Что", "Когда", "Где", и уникальный эпизод, таким образом, насыщается деталями. Терапевт пытается выявить и понять все мельчайшие подробности, касающиеся уникального эпизода. Такого рода вопросы исследуют так называемый ландшафт действия (этот термин был впервые предложен Джеромом Брюнером и введен в терапию Майклом Уайтом).

   "Ландшафт действия состоит из событий, связанных во времени в соответствии с определенным сюжетом. Он даёт нам элементарную структуру историй. Если мы выбросим одно из измерений - будь то опыт событий, их связи или последовательности, время или сюжет, - не будет истории. Все вместе события образуют ландшафт действия" (White, 1995).

   Вопросы, направленные на исследование ландшафта действия

   Примеры:

• Где вы были, когда это случилось?
• Вы были один или с кем-то ещё?
• Когда это случилось?
• Как долго это длилось?
• Что происходило непосредственно до события и сразу после него?
• Вы как-то готовились к этому?
• Что сказал ваш друг, когда вы ему это рассказали?
• Вы приняли это решение самостоятельно или тут есть еще чей-то вклад?
• Вы когда-нибудь поступали так прежде или сделали это впервые?
• Какие шаги или что именно привело к этому поступку?

   Таким образом, вопросы ландшафта действия направлены на выявление не только деталей самого уникального эпизода, но и на его связи с другими событиями и их детали.

Вопросы могут касаться любых событий, которые привели к уникальному эпизоду, последовали за ним, или произошли в отдаленном прошлом, но могут быть с ним связаны.

        Исследование смыслов уникального эпизода

   Далее терапевт предлагает клиентам исследовать или приписать смыслы описанным уникальным эпизодам. В таком исследовании выявляется, что уникальные эпизоды значат в терминах человеческих желаний, намерений, убеждений, надежд, ценностей, качеств, планов, решений, способностей, целей и пр. Задаваемые при этом вопросы называются вопросами ландшафта идентичности (он же ландшафт смыслов, или ландшафт сознания).

"Когда люди говорят об определенных событиях, они также сообщают о своих соображениях по поводу того, как эти события отражают характеры, мотивы желания и пр. различных людей, принадлежащих к их "социальной сети". Они также размышляют о том, что эти события говорят о тех или иных отношениях, об их качествах. Таким образом, ландшафт идентичности, или смыслов, содержит интерпретации, возникающие в результате рефлексии по поводу событий, разворачивающихся на ландшафте действия" (White, 1995).

   Вопросы, направленные на исследование ландшафта идентичности:

Желания и предпочтения:

• Тот факт, что вы согласились пойти вместе с друзьями покурить, что-нибудь говорит о ваших жизненных предпочтениях? О том, что вы хотите от жизни?
• То, что вам удавалось поддерживать общение с ребятами этого класса, что-то говорит о ваших ценностях? О том, что вы считаете важным в жизни?
• То, что вы рассказали, что-то говорит о том, на какие отношения с дочерью (сыном) вы на самом деле надеетесь?

Индивидуальные ценности:

• Как вы думаете, на каких ваших личных ценностях основывался такой план действий?
• Когда после ссоры вы всё-таки позвонили своей бабушке, что это показало? Что именно вы цените в ваших отношениях и в человеческих отношениях вообще, если решили поступить именно так?

Характеристики отношений:

• На момент, когда это произошло, как бы вы описали ваши взаимоотношения с Васей?

Способности и компетенции:

• Каким образом вам удалось сделать это/достичь этого? Какие способности для этого понадобились?
• Умение быть откровенным, о котором вы сказали, связано с какими-то другими вашими способностями?

Намерения, мотивы, планы, цели:

• Когда вы предприняли этот шаг, каковы были ваши намерения?
• Что этот эпизод говорит о ваших планах?

Убеждения и установки:

• Итак, вы продолжали демонстрировать уважительное отношение к другим людям, несмотря на то, что на вашей работе было принято патологизирующее отношение к сотрудникам и к клиентам. Что это говорит о ваших убеждениях? Во что вы верите?
• Я бы хотел лучше понять, каковы, с вашей точки зрения, ваши установки и взгляды, исходя из того эпизода, который вы рассказали?

Индивидуальные качества:

• Если бы вы это сделали, то что бы такой поступок говорил о вас как о человеке?
• Что от вас потребовал этот поступок? Какие ваши личные качества пришлось задействовать, чтобы его совершить?

   Вопросы могут задаваться в любо порядке, в зависимости от ситуации и хода беседы. Терапевт "дрейфует" между ландшафтами действия и смысла и переключается с одного на другой. Кроме того, он не забывает постоянно задавать вопросы предпочтения, уточняя, является ли разносторонний опыт уникального эпизода и его смыслы действительно предпочтительными для клиентов.

Примеры вопросов предпочтения:

• Когда вы решили остаться в гостях у знакомых, несмотря на то, что чувствовали себя там не в своей тарелке, это в результате был хороший опыт?
• Вы сказали, что этот поступок говорит, что вы можете быть сильным человеком. Вам нравится знать о себе, что вы можете быть сильным человеком?

   "В процессе перерассказывания историй мы предлагаем людям двигаться по обоим ландшафтам (действия и смысла), размышляя над тем, что могут означать альтернативные события на ландшафте действия, и решая, какие из этих событий в наибольшей степени совпадают и отражают предпочитаемые характеристики, мотивы, убеждения и пр. Таким образом рождаются альтернативные ландшафты действия и идентичности" (White, 1995: 31).

   Ещё одна базовая идея нарративной терапии, основанная на ее представлениях о роли языка в жизни людей, звучит так: "Люди - это не проблемы. Проблемы - это проблемы". 

   Итак, люди - не проблемы, но отношение, которое человек имеет к набору источников, с помощью которых он придает смысл своей ситуации, может поместить его "в" проблемы.

По мнению нарративных терапевтов, многие способы, которые изначально были созданы, чтобы помочь людям успешно справляться с проблемами, на самом деле скрытым образом удерживают их в этих проблемах и увеличивают силу проблемы и ее власть над человеком. Причина этого в том, что язык, который мы унаследовали в наших (особенно в западных) культурах, способствует тому, чтобы мы осмысляли себя и наши отношения с миром определенными способами (теория лингвистической относительности и социального конструирования реальности).

   В языке есть ресурсы, которые позволяют нам интерпретировать наши проблемы следующим образом: "Это с нами что-то не в порядке: я алкоголик, а не у меня есть такая проблема - алкоголизм; я злая, а не у меня есть проблемы со злостью". Последние формулировки звучат для нас странно, и непривычность этой интерпретации обусловлена языком. Многие терапевтические подходы базируются на негласной предпосылке, что Я или Индивид - это то самое место, к которому следует отнести проблему.

   Таким образом, они помогают позиционировать людей как "индивидов с которыми не все в порядке". 

   Лингвистическая практика, помогающая людям отделить себя от проблем (то есть от проблемно насыщенных историй, которые они воспринимают как собственную идентичность), посмотреть на них со стороны, посмотреть на свои отношения с проблемой, взять на себя больше ответственности за характер этих отношений и почувствовать себя способными в значительной степени определять эти отношения, - вот такая лингвистическая практика называется экстернализацией и является еще одной базовой техникой нарративной терапии.

   Экстернализация также исключает эффект "приклеивания ярлыков" и способствует тому, чтобы вся семья сплотилась и направила свои усилия на борьбу с проблемами, а не с людьми (с курением, с алкоголизмом, а не с мамой-алкоголичкой; с невнимательностью, а не с ужасно (и будто назло родственникам) невнимательным ребёнком и т.п.). Это уменьшает количество обвинений в семье, снижает чувство вины у её членов и повышает эффективность их усилий.

   Как уже было сказано, экстернализация - это лингвистическая практика, и осуществляется она с помощью экстернализирующей беседы. Эта беседа состоит в основном из вопросов, направленных на различные этапы экстернализации (отделение проблемы, изменение отношений с ней и т.д.).

   Чтобы самому нарративному терапевту, начинающему практиковать экстернализирующие беседы, было легче увидеть проблему отдельно от сидящего перед ним человека, он может для начала прямо во время разговора представлять её как отдельную "сущность", сидящую, скажем, на плече у клиента или на другом стуле. Как можно  понять, критическим моментом в экстернализирующей беседе является построение фразы терапевтом.

   Например, в ответ на фразу клиента: "Я депрессивный человек, мне не хочется ничего делать или выходить куда-либо" - терапевт может сказать: "То есть Депрессия мешает вам выходить в люди и быть активным?"  Терапевт внимательно слушает клиента, замечая, какими именно словами тот описывает проблему и свои отношения с ней, и затем использует эти слова, задавая вопросы и перефразируя то, что сказал человек, таким образом, чтобы проблема переместилась вовне. Так постепенно происходит трансформация беседы из интернализирующей - в экстернализирующую.

Таблица 2. Некоторые различия между интернализирующей и экстернализирующей беседами (по Morgan, A. , 2000)

   Иногда проводится процедура персонификации проблемы - ей приписывается имя или она наделяется определенной идентичностью. Многие люди, особенно дети, могут нарисовать проблему, и это помогает им отделиться от неё. Существенно, что язык описания проблемы и имя для неё должны исходить от клиента. Терапевт может просто спросить что-нибудь вроде: "Интересно, а вы могли бы предложить какое-нибудь имя для этой проблемы?"

   Экстернализируемая проблема может представать в различных формах, это могут быть чувства - тревога, вина, страх и пр.; аспекты отношений - борьба, ссоры, взаимные обвинения и т.д.; культурные и социальные практики - приписывание вины матери, родителям, женщине, гетеросексульное доминирование, детоцентризм и пр.; и даже метафоры, в которых люди часто говорят о проблемах: "стена непонимания", "волны отчаянья", "запертая дверь, за которой притаился ужас" и пр.

   Порой по ходу беседы экстернализируется несколько проблем. В этом случае терапевт может перечислить имена этих проблем и попросить клиента установить приоритеты. Можно также попробовать выявить связи между этими проблемами - возможно, некоторые из них вступили в коалицию и поддерживают друг друга. Например, у депрессии в друзьях могут быть самокритика и неуверенность в себе.

Во время беседы терапевт постоянно должен перепроверять и учитывать более широкие контексты существования проблемы. Выбранное без учета контекста имя проблемы может поддерживать ее. Например, если семья обратилась по поводу страхов и ночных кошмаров у ребенка, нужно исключить вероятность того, что ребенок подвергается насилию, а страхи - его следствие. Если назвать проблему "страх" и начать экстернализировать ее, в то время как настоящая проблемой является внутрисемейное насилие, то это лишь добавит ребенку и семье опыта замалчивания.

   Названная и отделенная проблема сначала тщательно исследуется и персонифицируется. Терапевт интересуется её уловками, тактиками, способами действовать и разговаривать с человеком, намерениями, идеями, планами, предпочтениями, правилами, желаниями, мотивами, мечтами, союзниками и противниками и пр.

   Чем больше проблема персонифицируется, тем больше она отделяется от человека.

В ходе экстернализирующей беседы человек пересматривает свои отношения с проблемой. Терапевт может спросить: "Могли бы вы рассказать, как развивались ваши отношения с Перфекционизмом? Как бы вы охарактеризовали эти отношения на сегодняшний день? Это благополучные или неудовлетворительные отношения? Они приносят больше радости или огорчений?" Люди могут описывать эти отношения как конфликтные, дружеские, противоречивые, утомительные и пр.

   Когда существующие на данный момент отношения описаны, терапевт может начать спрашивать человека о том, каких бы изменений в этих отношениях он хотел. Тогда у человека появляется возможность исследовать и сформулировать свое собственное, отделенное от проблемы мнение по поводу этих отношений и определить дальнейший путь их развития. Человек может захотеть завершить отношения с проблемой или сделать их более спокойными и регулируемыми. Например, в определенных ситуациях человек хотел бы по собственной воле вступать в дружеские отношения с Перфекционизмом и брать у него энергию для работы. А в личных отношениях, во время развлечений и отдыха он может обойтись без Перфекционизма.

   Техника, включающая в себя и экстернализацию, и уникальный эпизод, называется прослеживание истории проблемы. Когда проблема первично названа, терапевт, не забывая перепроверять название проблемы, начинает интересоваться ее историей, задавая соответствующие вопросы:

Когда вы впервые заметили проблему (встретились с ней)? 

Я бы хотел уточнить, когда Депрессия обладала наибольшей силой и влиянием на вашу жизнь? А когда она была наиболее слабой? В какие моменты, периоды жизни Вы в наибольшей степени чувствовали, что способны противостоять Депрессии? 

Для того чтобы задавать такие вопросы, проблема не обязательно должна быть названа - можно говорить просто "проблема". Часто бывает полезно использовать вопросы относительного влияния - позволяющие заметить и проследить изменения степени и характера влияния проблемы на жизнь человека на определенных временных промежутках. Это сразу "разрыхляет" проблемно насыщенный нарратив, снижает власть проблемы и позволяет увидеть альтернативы. Терапевт может спросить: "Если 10 - это максимальное влияние проблемы, то насколько она была влиятельна 6 месяцев назад, 10 лет назад, сейчас, что вы ожидаете через неделю?" И т.д. Или радикальней: "Если 10 - это ваша жизнь, то какой частью от десяти владела проблема и сколько оставалось у вас полгода назад?" Клиент может ответить: "У нее было 6, а у меня 4". Терапевт: "А неделю назад?" Клиент" "У нее 8, у меня 2". Терапевт: "А 5 лет назад?" Клиент: "У нее 1, у меня 9".

Формы таких вопросов бывают самыми разными - влияние выражается в процентах, степенях, других числах, изображается графически и т.д.

Пример 1. 

Графическое изображение истории проблемы и изменения ее влияния на жизнь человека:

Пример 2. Снижение влияние проблемы на жизнь человека с помощью исследования истории этой проблемы. (по Morgan, A., 2000)

   Рауль страдал от жестокой депрессии. Большую часть своей взрослой жизни он провел в одиночестве, почти не общаясь с людьми. Депрессия была его спутницей с юных лет. Он был многократно госпитализирован и пришел на консультацию к терапевту, чувствуя, что готов покончить жизнь самоубийством.

   В ходе беседы постепенно проявлялась история вхождения Депрессии в его жизнь. Затем Рауль смог назвать и точную дату, когда она впервые появилась. Это был день смерти его матери, после которой он был отправлен в приемную семью, где практиковались абъюзы и насилие. Отследив историю Депрессии и восстановив момент, когда она вошла в его жизнь, Рауль смог говорить о том, как он жил с матерью, когда в отношениях присутствовала взаимная любовь и забота. Он сумел также отследить стратегии и тактики Депрессии и то, какую роль в них играл абъюз, который поддерживал Депрессию и позволял ей долгие годы доминировать в его жизни.

   Помещение Депрессии в рамки определенного сюжета, распространенного во времени и обладающего собственной историей, позволило Раулю восстановить способы противостояния Депрессии, к которым он прибегал за эти годы (некоторые из них были успешными). Обнаружив эти истории сопротивления проблеме, признав их и восстановив связь с образом матери, Рауль значительно изменил соотношение сил между собой и Депрессией в своей жизни.

   Ещё одной смежной техникой, которая может использоваться в любой момент в ходе беседы с зависимым подростком, является исследование эффектов проблемы.

Терапевт может интересоваться, каким образом и какими способами проблема повлияла и влияет:

• на то, как человек воспринимает себя, какой личностью он себе видится;
• на то, какого человек видит в себе родителя, партнера, мать, жену, сестру, брата, сотрудника и пр.;
• на его надежды, мечты и ощущение будущего;
• на его отношения с детьми, партнерами, родителями, коллегами и пр.;
• на его работу;
• на его социальную жизнь;
• на его мысли;
• на его физическое состояние;
• на его настроение и чувства;
• на его повседневную жизнь.

Как Курение  повлияло и влияет на Ваше настроение? 

Как Страх меняет ваше восприятие других людей и мира?

Вспышки агрессии каким-то образом повлияли на вашу профессиональную жизнь?

   Без такого исследования людям будет сложно ощутить, что терапевт действительно понимает их проблему и вообще слушает их. В процессе семейного консультирования, когда каждый член семьи расскажет о влиянии проблемы на его жизнь, можно увидеть сходство и различия в опыте. Исследование влияний непременно должно проходить в ходе экстернализирующей беседы, в противном случае оно может только усилить власть проблемы. Такое исследование часто способствует обнаружению уникальных эпизодов.

Обнаружив эффекты проблемы, полезно предложить людям оценить их. Терапевт никогда заранее не знает, что тот или иной эффект означает для конкретного человека.

   Вопросы могут быть такими:

• Это хорошо или плохо?
• Вам это приятно или нет?
• Это скорее радостно или печально?
• Для вас это позитивный или негативный опыт?
• Насколько это Вам подходит?

   Узнав о позиции людей относительно эффектов проблемы, терапевт просто спрашивает: "Почему?". С такой оценки эффектов проблемы и ее объяснения часто начинается построение новой истории. Например, когда человек говорит: "Лень часто убеждает меня посмотреть телевизор, вместо того чтобы заниматься домашними делами, и это приводит к тому, что потом я не позволяю себе пойти развлечься или пообщаться с семьей. Потому что надо делать дела. Но Лень снова убеждает меня их не делать, и я опять смотрю телевизор. И так постоянно. Меня это совсем не устраивает. Я бы хотела больше общаться и развлекаться, мне не так уж нравится телевизор. Думаю, я общительный человек, и общение для меня - ценность", - в этот момент уже открывается пространство для развития новой истории, и можно спрашивать, когда Лень ослабевает и пр.

   Деконструктивная беседа - рассмотрение проблемы в разных контекстах 

   С точки зрения нарративных терапевтов, проблемы могут сохраняться только в том случае, если они поддерживаются определенными убеждениями, идеями и установками. Например, такие неврозы, как анорексия и булимия, могут существовать только в тех культурах, где ценится худоба, где об успехе и компетентности могут судить по размерам тела и где поддерживается индивидуализм и самонаблюдение. Такие идеи, исходящие из культуры и поддерживающие проблему, часто обладают большой властью и воспринимаются людьми как "законы жизни" и "вечные истины". В процессе деконструктивной беседы терапевт предлагает клиентам исследовать эти идеи и практики, определить их, подвергнуть критическому анализу и проследить их историю. Во время такой беседы терапевту интересно выяснить:

• Какие скрытые допущения позволяют данной истории обрести смысл, придаваемый ей этими людьми?
• Какие непроговоренные допущения позволяют этой истории работать и быть жизнеспособной?
• Какие идеи могут привлекаться, чтобы объяснить подобное поведение людей?
• Какие "само собой разумеющиеся" способы жизни поддерживают существование проблемы?

Деконструктивная беседа помогает людям "распаковать" доминирующие истории, посмотреть на них с новых точек зрения и увидеть, как они были сконструированы.

                                 Упражнения

      Упражнение  - экстернализирующая беседа

   Выполняется в группах по три человека. Первый исполняет роль проблемы, второй - роль человека, который испытывает влияние проблемы (субъект проблемы). Третий - играет репортера-исследователя (журналиста-детектива), ловко разоблачающего увертки и хитрости. Если участников больше трех, то может быть два репортера или несколько наблюдателей, которые делятся впечатлениями в конце упражнения.

   Упражнение состоит из трёх частей. В первой части Репортер расспрашивает Проблему о ее успехах, во второй - о неудачах. Во время этих бесед Субъект внимательно слушает и не перебивает. В третьей части упражнения у него будет возможность поделиться с другими участниками своим мнением об этих интервью.

Первая часть

Участники распределяют роли и называют проблему. Человек, исполняющий роль проблемы узнает, что проблемы бывают довольно надменными и хвастливыми и с охотой говорят про свои успехи и про то, как они их достигли. Они так самоуверенны, что выдают свои секреты и тем самым губят себя. Поэтому человек, который играет Проблему, полностью сотрудничает с репортером во время интервью.

Важно, чтобы Репортер занимался исследованием влияния проблемы и ее особенностей, а не пытался ее как-то менять или лечить. Иногда это трудно дается человеку, который играет Репортера-исследователя. Порой ему приходится сознательно сдерживать желание быть полезным.

Темы, на которые Репортер задает вопросы в первой части:

а) В какие сферы жизни Субъекта проблема уже проникла, где ее влияние особенно сильно? Влияет ли она на взаимоотношения субъекта с другими людьми, на его чувства, вмешивается ли в его мысли, как она изменила представление Субъекта о самом себе и об истории его жизни? И т. д.

б) Как именно Проблема манипулирует Субъектом: к каким стратегиям, методам и хитростям она прибегает, пытаясь руководить его жизнью?

в) Какие способности и качества проблемы помогают обесценивать те или иные способности, знания и умения Субъекта? Например, может быть, Проблема очень энергичная и настойчивая, никогда не расслабляется и все время талдычит одно и то же, достигая эффекта за счет повторений, и у Субъекта просто не хватает энергии и времени засомневаться в том, что она твердит, а вместо этого он сомневается в себе. Репортер тут же расспрашивает Проблему о том, какими способами она сообщает субъекту о себе, как заявляет о своем влиянии на его жизнь.

г) Какие у Проблемы цели? Чего в итоге она хочет добиться, влияя на жизнь Субъекта, как она представляет его идеальное будущее? Какие у нее надежды и мечты?

д) Кто поддерживает проблему? Какие силы с ней заодно? Это могут быть и другие Проблемы или особенности Субъекта (например, Лень может быть в союзе со Страхом), и Люди, и социальные институты, и идеи, и пр.

е) Какие стратегии выживания будет использовать проблема, если ее доминирование окажется под угрозой? Какие "ударные методы" у нее припасены на крайний случай?

Вторая часть

Влияние проблем на человеческую жизнь и отношения никогда не бывает безоговорочно успешным. Однако Проблемы обычно не хотят говорить о своих неудачах, предпочитают их скрывать. Поэтому Репортеру важно заранее ознакомиться с фактами таких неудач, которые просто невозможно скрыть. Это необходимо для того, чтобы во второй части упражнения, Проблемы начали пусть неохотно, но исповедоваться и в своих неудачах.

У Репортера есть много возможностей разузнать о неудачах проблемы:

а) На какие сферы жизни Субъекта Проблема еще только планирует распространить свое влияние, что ей еще неподконтрольно? Куда Субъект пока не пустил Проблему?

б) Как он ей противодействует? Изобрел ли Субъект какие-то техники, стратегии, хитрости, которые мешают Проблеме руководить его жизнью?

в) Какие у Субъекта есть качества, умения, способности, которые Проблеме все еще трудно обесценить? Каким образом Субъект сообщает проблеме, что не будет подчиняться?

г) Какие у Субъекта есть планы, цели и мечты, которые совсем не нравятся Проблеме, так как противоречат ее собственным планам на его счет?

д) Кто поддерживает Субъекта (родственники, друзья, знакомые, учителя, терапевты, группы людей и т.д., его внутренние союзники - например, Любознательность, мешающая Лени)? Как именно они заставляют Проблему отступить? Какую роль они играют в том, что Проблема отказывается от своих намерений и притязаний?

е) Какие у Субъекта есть способности, делающие его сильнее Проблемы и помогающие ему вытеснять ее даже с завоеванных территорий?

Третья часть

В этой части упражнения участники делятся полученным опытом. Если групп было несколько, то все объединяются и вначале говорят Репортеры, затем Субъекты, затем Проблемы. Если группа одна, то сначала говорит Субъект, потом все обмениваются комментариями.

          Упражнение на деконструкцию 1

   Выберите какую-либо сферу жизни или историю. Возьмите пять или более бумажек и напишите на них утверждения или стереотипные высказывания, доминирующие в вашей культуре (это могут быть и цитаты, и пословицы, и поговорки, и просто расхожие фразы и мнения), касающиеся этой сферы жизни. Сформулируйте какое-либо событие или историю вашей личной жизни из этой сферы. Теперь поочередно берите бумажки, читайте написанные на них утверждения и смотрите, как меняется смысл вашего события или ваша история в контексте этих утверждений (другими словами, попадая в эти интерпретативные рамки). Затем оцените, подходит вам такое осмысление события вашей жизни или нет.

Например, тема: различия между мужчинами и женщинами. Высказывания: мужчины - сильный пол, а женщины слабый; мы живем в мужском мире; женщины гораздо более эмоциональны и имеют более богатый эмоциональный мир, чем мужчины; мужчины ориентированы на обустройство мира, а женщины - на семью и отношения; мужчины любят свободу, а женщины - зависимость и пр.

Ваше событие: я женился.

И далее: я женился, а мужчины любят свободу, а женщины зависимость. Получается, я пожертвовал тем, что ценю, а моя жена обрела счастье. Такой смысл моего события мне не нравится (или нравится).

Интереснее делать это упражнение в группах по три-шесть человек. Тогда каждый пишет по три бумажки, потом все они складываются в кучку, и затем первый человек называет событие, и последовательно тянет три бумажки, по очереди вписывая свой опыт в разные смысловые рамки, и наблюдая, как он от этого меняется. Затем второй человек делает то же самое и т.д.

         Упражнение на деконструкцию 2

   Это упражнение хорошо выполнять в группах по три-шесть человек. Один человек формулирует некую идею, установку, знание, жизненную практику, под влиянием которой он находится и которая в данный момент либо вызывает у него некое сомнение, либо не кажется такой однозначной, либо откровенно ему мешает, либо ему просто хотелось бы ее исследовать. После того как идея озвучена, он задает другим участникам вопрос: "Откуда я это узнал?". И они рассказывают ему о социальных практиках идеях, институтах, людях, народных мудростях и т.п., которые его мысль поддерживают.

Например, установка "Женщина не должна быть начальницей (на работе)". Поддерживающие ее идеи и практики таковы: женщина очень эмоциональна и не может принимать взвешенные решения с "холодной головой"; женщин-начальников действительно меньше, чем начальников-мужчин, это сложилось естественным образом, а значит, так правильней; начальник должен быть агрессивным и конкурентным, должен уметь отстаивать власть и свое дело на высоком уровне - это природные качества мужчин, а женщина будет несчастлива, выполняя такую несвойственную ей роль, и превратится в мужика в юбке; кстати, фраза "мужик в юбке" относимая к жестким, властным, самостоятельным женщинам, говорит сама за себя; "Мужчина - голова, а женщина - шея", то есть женщина, если и может руководить, то только исподволь, а не открыто, как начальник; еще Фрейд и Руссо говорили о пассивной, мазохистской природе женщины, а эти люди оказали влияние на всю нашу культуру; вожаки стаи, прайда и пр. - самцы, так уж заведено в природе и т.д.

Носитель идеи при этом просто слушает. Во второй части те же люди, с тем же энтузиазмом рассказывают альтернативные этой установке истории, то есть те социальные практики, истории, стереотипы и пр., которые не поддерживают эту идею. В данном случае вспоминают Клеопатру, Екатерину Вторую и Кандализу Райс; тот факт, что женщины с детства более ориентированы на отношения и более экспертны в них, а также имеют более развитые лингвистические способности, а значит, могут лучше управлять людьми, понимать что происходит, договариваться, делать рабочую атмосферу менее конфликтной и более продуктивной; вспоминают страны победившего феминизма, их парламенты и экономические успехи и пр.

Наконец, в третьей части упражнения носитель идеи делится своими впечатлениями, сообщает, как менялось его восприятие идеи в первой и во второй частях и что с ней произошло сейчас. Главное, что происходит в этом упражнении, как и в терапии, это не убеждение человека в правильности или неправильности его идеи, а именно деконструкция - вскрытие поддерживающих ее историй, осознание неабсолютности, условности этой идеи, открытие альтернативных историй, отделение человека от идеи и возникновение у него ощущения возможности выбора.

     Упражнение на деконструкцию 3

   Выполняется в группах по три человека. Роли распределяются следующим образом: один человек - носитель идеи (установки, убеждения), второй - сама эта идея, третий - интервьюер. Интервьюер несколько минут беседует с носителем идеи и помогает ему хорошо сформулировать ее название. Затем Носитель только слушает, а Интервьюер беседует с Идеей.

В первой части Идея рассказывает свою историю, Интервьюер спрашивает, когда она появилась, во всех ли культурах и во все ли времена присутствовала, кто ее породил, чьим интересам, в какое время служила - каким группам людей, социальным институтам и пр., каковы были ее функции в обществе, когда у нее бывали лучшие, а когда тяжелые времена, кто ее социальные союзники, а кто противники в мире людей и в мире идей и т.п.

Во второй части исследуются взаимоотношения Идеи с данным конкретным Носителем. Интервьюер спрашивает Идею (носитель по-прежнему молчит):

1) об истории взаимоотношений Идеи с Носителем: когда его встретила, как он к ней сначала отнесся, как развивались отношения;

2) о контекстуальных влияниях, то есть о том, в каких сферах жизни Идея доминирует, а какие от нее свободны; какие у нее планы - будет ли захватывать все сферы и как; действует ли она все время в течение дня или ее влияние зависит и окружения и настроения Носителя и пр.;

3) о последствиях влияния этого Убеждения на жизнь Носителя, то есть к чему практически приводит наличие у данного человека этой Идеи;

4) об отношениях этой Идей с другими практиками, установками, убеждениями, с которыми Носитель связан;

5) о том, какие методы убеждения использует данная Идея, чтобы объяснить Носителю, что она для него очень ценная.

В третьей части, если групп было несколько, все объединяются и по очереди своим опытом делятся Интервьюеры, затем Идеи, а затем Носители. Если группа одна, то обмен происходит внутри нее, начиная с Носителя.

В реальном психотерапевтическом процессе подобные вопросы задаются самому клиенту, реальная персонификация идеи не производится, но эффект такой же как и в упражнении.

      Упражнение на уникальные эпизоды

   Вспомните и сформулируйте уникальные эпизоды нескольких типов для какой-либо доминирующей истории вашей жизни. Укажите, к какому времени относятся эти эпизоды.

Например: Поступок: я сижу и читаю эту книжку, несмотря на то, что моя Лень крайне настойчиво убеждает меня включить телевизор (настоящее). Проблемно-насыщенной историей, из которой выбивается этот эпизод, будет "Я ленивый и не могу с этим справиться". Придумайте название для альтернативной истории, открывающейся благодаря этим эпизодам.

Вариант для работы в парах/группах: А формулирует уникальный эпизод, Б называет стоящую за ним проблемную историю, время и тип. Затем А и Б вместе придумывают возможные названия для альтернативной истории: "Я человек, способный преодолеть Лень" или "Я заинтересованный студент" и пр.

Подумайте или обсудите, что изменилось в вашей истории, как эти изменения могут повлиять на какие-либо другие сферы вашей жизни и другие истории, кто в вашем окружении заметит эти изменения, какой воздействие это может оказать на ваши взаимоотношения с другими.

       Упражнение на историю проблемы и уникальный эпизод

   Выполняется в группах по три человека. Роли: Интервьюер, Клиент, Проблема. Клиент формулирует тему или проблему, с которой ему хотелось бы поработать, и вместе с Интервьюером уточняет ее название. Когда название уточнено, Проблема записывает, как она называется. Далее Интервьюер беседует с клиентом по следующей схеме:

1) Выясняет историю развития проблемы, говоря при этом о ней в экстернализационном ключе. Вместе с Клиентом Интервьюер графически зарисовывает историю развития проблемы, при это выявляются уникальные эпизоды, то есть периоды, когда власть проблемы в той или иной форме ослабевала или когда ее вообще не было.

2) Интервьюер подробно расспрашивает клиента об уникальных эпизодах, задавая вопросы ландшафта действия и ландшафта идентичности, описанные выше.

На протяжении всей беседы Проблема молчит, слушает и записывает моменты, когда ей становилось особенно хорошо, что именно в текстах Клиента делало ее сильной и радовало, и наоборот, когда она чувствовала угрозу, когда ей становилось плохо.

После завершения беседы Интервьюера с Клиентом Проблема, пользуясь своими записями, рассказывает о своих ощущениях. Затем, если групп было несколько, все объединяются и по очереди своим опытом делятся Интервьюеры, Клиенты, Проблемы. Если группа одна, то обмен происходит внутри нее, начиная с Клиента.

    Упражнение на деконструктивное восприятие и зарождение альтернативной истории с помощью исследования уникальных эпизодов.

   Потренируйтесь в деконструктивном восприятии текста и создании альтернативных историй с помощью описанных выше типов вопросов на основе какой-нибудь хорошо известной вам сказки или другой истории.

   Например, представьте, что к вам на прием пришел небритый и усталый Колобок, через несколько лет после памятной встречи с лисой. Это событие глубоко потрясло его и дало начало развитию новой истории, которая на данный момент является доминирующей и проблемно-насыщенной. Колобок рассказывает вам, что его проблема в том, что окружающие постоянно стремятся поглотить его, лишив воли и индивидуальности. И им это удается. Он чувствует себя потерянным, неспособным сопротивляться многочисленным влияниям, да в общем-то, он и не знает, нужно ли им сопротивляться.

Теперь задайте Колобку вопросы, ориентированные на выявление уникальных эпизодов. Чередуйте вопросы ландшафтов действия, смысла и вопросы предпочтения.

Всегда ли Колобок чувствовал себя потерянным? Всем ли встреченным персонажам удавалось его "съесть"? Когда он ушел от волка, каким колобком он себе виделся? Это ощущение, что он свободен и независим, соответствует ли в точности тому, как он хотел бы себя чувствовать или каким себя видеть (в зависимости от терминологии Колобка)? И.т.д. Придумайте как можно больше вопросов.

   Когда будете придумывать вопросы, у вас, скорее всего, возникнет множество собственных интерпретаций истории Колобка. Эти интерпретации будут порождены огромным объемом профессиональных знаний и всем многообразием вашей личной истории. Например, у вас может актуализироваться интерпретативная модель Мюррея Боуэна, и вы мгновенно увидите, что Колобок низкодифференцирован и до эпизода с Лисой просто иллюзорно "решал" проблему эмоционального слияния путем бегства (разрывов).

   Обнаружив эту мысль, посмотрите на неё и дайте пройти мимо. Вспомните, что вы сейчас в позиции нарративного терапевта, а она предполагает, что Колобок, а не вы является экспертом по истории Колобка. Классифицировав Колобка и начав относиться к нему в соответствии с лейблом "низкодифференцированный", вы занимаете место эксперта, патологизируете Колобка и вносите в психотерапевтический процесс существенные ограничения.

4. Результаты и выводы

   У любой проблемы, в том числе зависимости, невроза, психосоматического состояния есть своя история, мешающая человеку жить полноценно. Мы каждый день пишем главную историю — историю нашей жизни — и, зачастую, легко вписываем в неё доминирующие дискурсы нашей культуры, якобы содержащие истину о том, кто мы и какие, что нам следует делать, как реагировать — это ограничивает свободу нашего выбора. В процессе работы с проблемными историями клиента, терапевт всего лишь помогает совершить выбор в пользу желательной позитивной истории вместо существовавшей негативной. Клиент выступает экспертом своей жизни, сам выбирает, как трансформировать свою историю, и принимает осознанную ответственность за этот выбор. Терапевтический процесс в нарративном подходе организован через серию вопросов клиенту, с помощью которых он может увидеть свою историю отдельно от себя и поработать с ней желательным образом.

   Это крайне экологичная и мягкая методика, помогающая в работе с зависимостями. И сегодня она находит всё больше сторонников во всем мире в связи с тем, что весьма соответствует сознанию и образу жизни человека XXI века, живущему в плотном информационном потоке. Нарративная (повествовательная) терапия является эффективным и очень динамично развивающимся, открытым методом, постмодернистским направлением в консультировании, и подходит, как для индивидуальной сессии, так и для работы с группой, семьёй любой структуры.

   Результат от практического использования данного метода в профилактической работе с подростками, зависимыми от курения и имеющими опыт эпизодического курения, несомненно положительный. Посредством выполнения упражнений, проведения бесед, подростки составляют позитивную историю и планирование своей жизни, свободной от курения и прочих зависимостей и понимают, что только они сами являются строителями и хозяевами её, а курение мешает быть по-настоящему свободным и жить нормальной и полноценной жизнью.

              Литература

1. Будинайте Г.Л. Классическая системная семейная терапия и постклассические направления: свобода выбора // Московский психотерапевтический журнал, 2001, № 3.

2. Вацлавик П. Конструктивизм и психотерапия // Вопросы психологии, 2001, № 5.

3. Жорняк Е.С. Нарративная психотерапия: от дебатов к диалогу // Московский психотерапевтический журнал, 2001, № 3.

4. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., 1996.

5. Ильин И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа. М., 1998.

6. Ильин И.П. Постмодернизм: словарь терминов. М., 2001.

7. Кузнецов С. Лекции по культурологии. М.: РГГУ, 1995.

8. Пригожин И., Стенгерс И. Время, хаос, квант. М., 1994.

9. Семейная психотерапия., С.-П., 2000.

10. Современная западная философия. Словарь. М., 1991.

11. Фридман Дж., Комбс Дж. Конструирование иных реальностей: Истории и рассказы как терапия. М.: Независимая фирма "Класс", 2001.

12. Эко У. Заметки на полях "Имени розы" // Имя Розы. М., 1994.

13. Botella, L. (1997). Personal Construct Psychology, Constructivism, and Postmodern Thought.

14. Combs, G. & Freedman, J. (2002). Narrative therapy with couples… and a whole lot more! A collection of papers, essays and exercises. Dulwich centre publication. Adelaide, South Australia.

15. Deconstructing Psychotherapy. (1999). Edited by Ian Parker. Sage Publications Ltd. London. Thousand Oaks. Delhi.

16. Gleick, J. (1987). Chaos. New York: Viking.

17. Hart, B. Re-authoring the stories we work by: Situating the narrative approach in the presence of the family of therapists. // Australian and New Zealand Journal of Family Therapy, 1995, vol. 16, No. 4, pp. 181-189.

18. Morgan, A. (2000) What is narrative therapy? An easy-to-read introduction. Dulwich centre publication. Adelaide, South Australia.

19. Shotter, J. (1990) Toward a third revolution in psychology: from inner mental representations to dialogical social practices. // First draft of chapter for David Bakhurst and Stuart Shanker (Eds.) Culture, Language, Self: the Philosophical Psychology of Jerome Bruner, Sage Publications, London.