Вирус сквернословия
статья по теме

Вирус сквернословия

Самая большая  ценность народа – его язык,

                                                язык, на котором говорит, думает. Думает!

                                                                                              Д.С.Лихачев

О состоянии общества, о его культуре и нравственных ценностях свидетельствует языковая ситуация. Шире можно говорить о лингвокультурной ситуации. Лингвистическая ситуация наиболее ярко отражается в лексике языка. Исследователи языка отмечают две наиболее отрицательные тенденции в современной языковой ситуации в России. Во-первых, агрессивное воздействие со стороны американского варианта английского языка, экспансия которого в некоторые сферы языка (СМИ, реклама, массовая культура) так сильна, что может привести его к разрушению. И второе – резкое стилистическое снижение русской речи, ее огрубление и вульгаризация, массовые отступления от норм русского литературного  языка, резкое падение престижа подлинной речевой культуры. Вот об этом  и пойдет наш сегодняшний разговор.

Конечно, ни для кого из нас не секрет, что наши ученики свободно, не стесняясь ровесников и учителей, не ругаются матом, а просто говорят им, используют для связки слов. Сегодня нецензурная брань в школе – это такой же бич, как курение в туалете или распитие слабоалкогольных напитков. Мы уже не говорим о сквернословии в среде самих подростков, в их так называемых «тусовках». Там это считается нормой. Но все чаще ловишь себя на том, что не хочешь реагировать на услышанную брань. Потому что не хочется выглядеть смешным и беспомощным перед ухмыляющимися подростками и их фразами: «А это не я» или «А что я такого сказал?» Что я могу противопоставить сквернослову? Как я могу его наказать? Никак!

И самое страшное заключается, мне кажется, в том, что подростки действительно искренне не понимают, что же тут такого? Ведь они слышат эти слова от родителей, на улице и даже  по телевизору. Я считаю, что причиной №1  употребления детьми  нецензурщины является именно пример взрослых людей: окружающих, случайных  прохожих и,  что прискорбнее всего, собственных родителей.

Другая причина – терпимость общества к данной проблеме. Послушайте, как разговаривают продавцы на рынке, водители маршрутных такси, люди в очередях, компании молодых людей. Кто и когда делал  им замечания? Ответ очевиден. Никто не хочет, чтобы на него вылили ушат грязной брани в ответ.

Есть еще одна причина – влияние современной культуры во всех ее проявлениях: «поп», «суб», «арт» и т.д. Что слушают наши дети? «Фактор 2», «Король и шут», «Сектор газа» и др. А что они смотрят? «Нашу рашу», «Камеди Клаб», передачи по МТV, где не стесняются в выражениях. Результат мы видим в наших школах.

Приобщение человека к культуре происходит под влиянием того, что он читает, видит, слышит, с кем общается – словом, под влиянием той среды, той речевой среды, в которую мы погружены, от которой зависим постоянно, ежедневно, ежечасно. Эту зависимость особенно чутко воспринимает ребенок. А что же делать, если современный ребенок живет в среде антикультуры? Согласитесь, что мы уже практически смирились с тем, что дети мало читают, общение с книгой вытесняется общением с компьютером, с телевизором, что давно исчезла традиция семейного чтения вслух.

В 30-е годы прошлого столетия М. Пришвин писал о целебном, врачующем действии любимых произведений русских классиков, о потребности их  перечитывать «ежедневно на сон грядущий»: «Я держу один из самых мне близких томов Пушкина на столике возле своей постели, вместе с некоторыми другими целебными источниками нашего русского языка. Ежедневно на сон грядущий я принимаю некоторую дозу целебной речевой воды, чтобы отделаться от словесной отравы, которую вынужден принимать в себя ежедневно…»

Сколько же словесной отравы, словесного яда принимает в себя современный ученик, когда включает телевизор, когда видит рекламу, когда слушает, как говорят вокруг! Как противостоять этому, если современный школьник не читает, если ему вообще непонятно, что такое перечитывать любимую книгу?

Мы, как учителя, должны противопоставить  естественной речевой среде среду обучающую, способную приобщать ребенка к культуре, вызывать у него потребность постоянного общения с текстами – «целебными источниками нашего русского языка». И здесь, конечно, ведущая  роль принадлежит  учителям-словесникам. Кто, как не мы, покажет школьникам красоту русского языка, его богатство и неисчерпаемость. Н.В. Гоголь сказал: «Дивишься драгоценности нашего языка: что ни звук, то и подарок: все зернисто, крупно, как сам жемчуг, и, право, иное название еще драгоценнее самой вещи» (слайд). И, конечно, для уроков мы тщательно  должны отбирать языковой материал. С.В. попросила рассказать о том, когда ненормативная лексика допустима, а когда нет. Я считаю, что никогда! Некоторые считают, что если писатель пишет о молодежи, то должен употреблять молодежный сленг, если о заключенных, то соответственно – тюремный жаргон, обсценную лексику и т.д. Да, диапазон русской души поистине широк. Он вмещает в себя страстное бунтарство народных низов, в котором слышится и удалая песня Стеньки Разина, и бесшабашная матерная брань, но он же вмещает  и творческую пылкость великого «каторжника» Достоевского, горячечные характеры его героев, которые в невероятных по страсти и напряженности ситуациях не произносят ни единого не только матерного, но и непристойного слова. Ибо писательский дар в них не нуждается. Талантливый «зек» Солженицын сумел без сквернословия передать атмосферу адового ГУЛАГА и блестяще описать блатную зековскую среду, которая буквально дышит матерной руганью. Когда А.П.Чехов в очерках «Из Сибири» хочет рассказать, как бранятся гребцы, он делает это так: «Слушая их отборную ругань, можно подумать, что не только у моего возницы, у лошадей и у них самих, но и у воды, у парома и у весел есть матери». Сказано все, но в безупречной литературной форме, которая не оскорбляет читателя. Набоков, автор «Лолиты», также умеет сказать все, не прибегая к чрезмерной конкретике, «неназываемым» словам. Вместо сквернословия – недомолвки и метафоры, дающие простор для воображения, ощущение тайны и таинства – таково свидетельство таланта русского писателя, его внутренней культуры.

В русской культуре можно различить по крайне мере два пласта, или уровня: уровень духа и уровень плоти. Уровень духа – элитарная культура, которой присущи честь, достоинство, стыд, религиозность. Такая культура формирует путем воспитания механизмы стыда и страха, окружает интимную жизнь рядом условностей, запретов и предписаний. Отличительные черты русской литературы этого уровня – поиски идеала, смысла жизни, богоискательство, одухотворение плоти. Сюда относится вся русская классическая и святоотеческая литература.

Уровень плоти – «низовая» культура простонародья, где исключительное значение придается плоти, чреву, гениталиям. И, как следствие этого, – бесстыдство, присущее толпе, черни. (Относить  слово «чернь» ко всей низовой среде неправомерно, ибо именно среди простонародных низов, среди душ, просветленных  православной верой, есть свои ограничения, здесь родилось слово «срам», осуждающее бесстыдство) Сквернословие, причем устное, царит в низовой культуре. Проникая в печатном виде в элитарную культуру, оно ведет к оскудению ее духовности, к снижению уровня писательского мастерства, которое подменяется эпатажем, стремлением таким примитивным способом «шокировать» читателя. Виктор Ерофеев, типичный представитель «новой русской литературы»,  взявший на себя роль ее идеолога, заявляет: «Красота меняется выразительными картинами  безобразия. Развивается  эстетика эпатажа и шока. Растет интерес к «грязному» слову, мату как детонатору текста…В русскую литературу вписана яркая страница зла». Что же дальше? Ответ может быть только один: всеобщая деградация и гибель русской культуры.

Вернемся к тем словам, с которых я начала выступление. Если мы будем ДУМАТЬ  на «грязном», матерном языке, то что же тогда мы будем ДЕЛАТЬ? Россию захлестнула волна сексомании, когда даже в интеллигентской среде мат стал модой, ибо поистине  стало «стыдно не быть бесстыдным». Моральная раскрепощенность легко переходит в цинизм, вовлекает в криминал.

Что же делать? Как бороться с этим пороком? В Белгородской области, например, взимают штрафы за нецензурные выражения в общественных местах. И это является одним из источников пополнения городского бюджета.

- Конечно, разговаривать, убеждать.

- Рассказать о происхождении и назначении таких слов.

- Обрисовать ситуации, когда теоретически сквернословие может быть уместным и когда оно недопустимо ни в коем случае.

- Рассказать об отношении церкви к этому пороку.

- А также о научных исследованиях ненормативной лексики и о выводах, к которым пришли ученые.

«От гнилого сердца и гнилые слова» - гласит русская пословица. Когда сердце человеческое развращается, гнилые, скверные слова появляются как признаки духовного разложения. Хочется искренне верить, что наше общество сможет отстоять свои права на чистоту хотя бы лексики родного языка, и наши внуки и правнуки не будут считать нецензурщину нормой повседневного  общения.