Внеклассная работа
презентация к уроку (10 класс) на тему

Литературно- музыкальная композиция

По книге В. Алексеевич

« У войны не женское лицо»

Автор: учитель русского языка и литературы Иванова Ю.В.

( Музыка: « Ах, эти тучи в голубом…»,

На экране – летний пейзаж,

На сцену выбегает группа девушек)

1-я: Ой, девочки! Наконец-то!!! Даже не вериться , что мы уже взрослые…

2-я: Взрослые…Даже жалко…Только недавно экзамены сдали, сегодня выпускной, а что будет завтра?..

3-я: Да, ну тебя , Валька! Завтра выходной! 22 июня! А 23-я еду в Ленинград. Представляете, целую неделю буду гулять по Павловску, по Эрмитажу…

4-я: Шурка, а как же Борька? Он весь выпускной с тебя глаз не сводил, как же он неделю без тебя переживёт ?

3-я: Подумаешь, глупости всё это...Мы просто с ним друзья…Красота-то какая!

5-я: Маш, ты всё-таки решила на медицинский? Неужели крови не боишься? А я такая трусиха…

6-я: Вот поэтому ты в Темирязевку и поступаешь… Будешь у нас великим агрономом.

7-я: Девочки, неужели вот так всё и закончиться? На следующей недели мы разъедимся и встретимся ли когда-нибудь?

2-я: А давайте поклянёмся, каждый год на этом самом месте собираться…

1-я: Здорово! Представляете, лет через 50. Мы будем уже совсем старые, эти липы вырастут огромными, мы уже придём сюда с внуками…

3-я: Ну ты и фантазёрка!!! Хотя…Я обещаю.

4-я, 5, 6, 7, 3-я: И я обещаю…

( Звуки пикирующего самолёта, звуки боя;

В зале гаснет свет, освещая только одну фигуру;

Музыка: « Вставай страна огромная»,

Девушки выходят, в руках каждой свеча- в плащпалатках)

Чтец 1: 

Как это было! Как совпало -

Война, беда, мечта и юность!

И это все в меня запало

И лишь потом во мне очнулось!..

Сороковые, роковые,

Свинцовые, пороховые...

Война гуляет по России,

А мы такие молодые!

( С. Гудзенко)

1-я: Девочки, мои девочки…Разве мы тогда могли знать, что будет завтра. Девчонки  сорок  первого

 Я помню вас всех. Всех, с кем я дружила и мечтала…Валя. Валя погибла в 42-ом…

Песня Б.Окуджавы « До свидания, мальчики…)

2-я: "Я  просила  маму...  Я  ее  умоляла:  только  не надо  плакать...  Это происходило не ночью, но  было  темно, и стоял сплошной вой. Они не плакали, наши  матери,  провожавшие  своих дочерей, они  выли.  Моя мама стояла,  как каменная.  Она  держалась, она  боялась,  чтобы я  не  заревела. Я  же  была маменькина дочка, меня дома баловали.  А тут  постригли под мальчика, только

маленький чубчик оставили.  Они с отцом меня  не пускали,  а я только  одним жила: на фронт, на фронт! На фронт!

     Когда мы ехали, нас поразило,  что прямо на перронах лежали убитые. Это уже  была война... Но  молодость брала свое, и мы пели. Даже что-то веселое.

1-я: Было страшно?

2-я:   Да, очень.  Ехали много  суток... Вышли с девочками  на какой-то  станции с ведром, чтобы  воды набрать. Оглянулись и ахнули: один за одним шли составы,  и  там одни девушки. Поют. Машут нам - кто косынками, кто пилотками. Стало понятно: мужиков не хватает, полегли они, в  земле. Или  в  плену.  Теперь мы  вместо них...

     Мама написала мне молитву. Я положила ее в медальон. Я перед боем медальон целовала..."

( Девушка гасит свечу, поворачивается спиной)

Чтец:

Качается рожь несжатая.

Шагают бойцы по ней.

Шагаем и мы-девчата,

Похожие на парней.

Нет, это горят не хаты -

То юность моя в огне...

Идут по войне девчата,

Похожие на парней.

( Ю.Друнина)

1-я: Наша Марья, наш комсорг. Хотела стать врачом. Погибла под Сталинградом в 43-ом.

6-я: Я помню, мама прибежала к поезду... Моя мама  была строгая. Она  никогда нас не целовала, не хвалила. Если что-то хорошее, то она только ласково  посмотрит, и все. А тут она прибежала, схватила мою голову и целует меня, целует. И так смотрит в глаза... Смотрит...  Долго... Я поняла, что больше  уже никогда не увижу свою маму. Я почувствовала... Захотелось бросить  все, отдать вещмешок

и вернуться домой. Мне стало всех жалко... Бабушку... И братиков...

     Тут   заиграла   музыка...    Команда:   "Ра-зойдись!!   Са-дись!    По ва-го-о-о-нам...!"

     Я долго махала и махала рукой...

1-я: Скажи, а умирать было страшно? Хотя, что я спрашиваю, конечно страшно…

6-я:     Умирать...  Умирать  я  не  боялась.  Молодость,  наверное,  или   еще что-то... Вокруг смерть, всегда смерть рядом, а я о  ней не думала. Мы о ней не  говорили.  Она кружила-кружила где-то  близко,  но  все - мимо. Один раз

ночью разведку боем на участке нашего полка вела целая рота. К рассвету  она отошла, а с  нейтральной полосы послышался стон. Остался  раненый. "Не ходи, убьют, - не пускали меня бойцы, - видишь, уже светает".

     Не  послушалась, поползла.  Нашла  раненого, тащила его  восемь  часов, привязав ремнем за  руку. Приволокла живого.  В девятнадцать лет у меня была медаль  "За отвагу".  В девятнадцать лет поседела. В девятнадцать лет  в последнем  бою были  прострелены оба легких,

вторая  пуля прошла  между  двух  позвонков.  

( Девушка гасит свечу, поворачивается спиной)

1-я: Шурка, наша красавица!     Шура Киселева...  Она была у нас  самая красивая. Как актриса. Сгорела.

Она  прятала  тяжелораненых  в  скирдах  соломы,  начался   обстрел,  солома загорелась. Шура могла сама спастись, но для этого надо было бросить раненых -  из  них никто  не мог двигаться... Раненые  сгорели... И  Шура  вместе  с

ними...

 Помнишь, как в тебя Борька был влюблён?..

   3-я:  Помню…Он написал мне два письма с фронта. Потом я узнала, что он погиб под Москвой. Когда провожала его, то сама его поцеловала… Я на войне все забыла. Свою прежнюю жизнь. Все... И любовь забыла...

     Знаешь, когда впервые увидела раненого, упала  в  обморок. Потом прошло.  Когда в первый  раз  полезла  под  пули  за  бойцом,  кричала  так,  что,  казалось, перекрывала  грохот  боя.  Потом привыкла. Через  десять  дней  меня ранило,осколок вытащила сама, перевязала себя сама...

     Двадцать  пятое  декабря  сорок  второго  года... Наша триста  тридцать третья  дивизия  пятьдесят  шестой  армии  заняла  высоту  на   подступах  к Сталинграду.  Противник  решил ее  во что бы  то ни стало вернуть. Завязался

бой. На  нас двинулись танки,  но их остановила артиллерия. Немцы откатились назад, на ничейной земле остался раненый лейтенант, артиллерист Костя Худов.

Санитаров,   которые    пытались   вынести   его,    убило.   Поползли   две овчарки-санитарки (я их  там увидела впервые), но их тоже убило. И  тогда я, сняв  ушанку,  стала во весь  рост, сначала тихо,  а потом все громче запела

нашу  любимую довоенную песню  "Я на подвиг  тебя  провожала". Умолкло все с обеих сторон - и с нашей, и с немецкой. Подошла к Косте, нагнулась, положила

на санки-волокуши  и  повезла  к нашим.  Иду, а сама думаю: "Только  бы не в спину,  пусть лучше  в голову  стреляют".  Вот сейчас... сейчас... Последние минуты  моей  жизни... Сейчас! Интересно:  я  почувствую боль  или  нет? Как страшно, мамочка! Но не раздалось ни одного выстрела...

( Девушка гасит свечу, поворачивается спиной)

Чтец:

Целовались.

Плакали

И пели.

Шли в штыки.

И прямо на бегу

Девочка в заштопанной шинели

Разбросала руки на снегу.

Мама!

Мама!

Я дошла до цели...

Но в степи, на волжском берегу,

Девочка в заштопанной шинели

Разбросала руки на снегу.

( Ю.Друнина)

1-я: Только недавно узнала я подробности гибели Тони Бобковой. Она заслонила от  осколка мины  любимого  человека.  Осколки  летят  - это  какие-то  доли

секунды... Как она успела?  Она спасла лейтенанта Петю  Бойчевского, она его любила. И он остался жить.

5-я:    Да, я любила! Первый и последний раз в жизни. И, знаешь, я ни минуты не жалею, что сделала это…Я мечтала, что мы будем всегда вместе. Не надо об этом…

Я сейчас вспоминаю не об этом… Санинструкторы в танковых частях гибли быстро. Для нас место в танке не предусмотрено, вцепишься  поверх  брони,  и  только об одном мысль, чтобы не затянуло ноги в гусеницы. И надо  следить, где танк загорится... Соскочить и туда бежать, ползти... На фронте нас  было  пятеро подружек:  и все девчонки погибли...

     Перед боем, в котором  Любу Ясинскую убили,  мы с  ней сидели  вечером, обнявшись. Разговаривали. Это был сорок третий год... Дивизия наша подошла к Днепру. Она мне вдруг говорит: "Ты знаешь, я в этом бою погибну. Вот есть  у меня какое-то  предчувствие. Ходила к старшине, просила дать новое белье,  а он  пожалел:  "Ты же недавно получила".  Пойдем утром попросим вдвоем". Я ее успокаиваю:  "Мы  уже  два года с тобой воюем,  нас теперь пули боятся".  Но утром она меня все-таки уговорила пойти к старшине, выпросили мы у него пару нового белья. И вот  у  нее  эта новая  рубашка  нижняя.

Белоснежная,  тут с завязочками такая... Она  вся была залита кровью...

( Девушка гасит свечу, поворачивается спиной)

4-я: На войне было столько чудес... Я вам расскажу...

     Лежит на траве  Аня  Кабурова...  Наша  связистка.  Она умирает -  пуля попала в сердце. В это время  над нами пролетает  клин журавлей. Все подняли головы к  небу, и она открыла глаза. Посмотрела: "Как  жаль, девочки". Потом помолчала и улыбнулась нам: "Девочки, неужели я умру?" В это время бежит наш почтальон, наша Клава, она  кричит: "Не  умирай! Не умирай!  Тебе письмо  из

дома..." Аня не закрывает глаза, она ждет...

     Наша Клава  села  возле  нее,  распечатала  конверт.  Письмо  от  мамы: "Дорогая моя, любимая доченька..." Возле меня стоит врач, он говорит: "Это - чудо. Чудо!! Она живет вопреки всем законам  медицины..." Дочитали письмо...

И только тогда Аня закрыла глаза...

( Девушка гасит свечу, поворачивается спиной)

1-я: Оленька…Мечтала геологом стать…Все тогда о чём-то мечтали…Погибла в 44-ом.  Иришка…Ушла к партизанам, попала в плен…Её расстреляли в 42-ом…

7-я: Мы подобрали на  дороге женщину,  она  была без сознания. Она  не могла идти, она  ползла  и думала, что уже мертвая. Она рассказала, как их расстреливали, вели на  расстрел ее и пятерых детей с ней. Пока  вели их  к  сараю,  детей  убивали.  Стреляли  и при  этом веселились...  Остался последний, грудной мальчик. Фашист показывает: подбрасывай, я буду стрелять.

Мать  бросила  ребенка так, чтобы убить его самой... Своего ребенка... Чтобы немец не успел выстрелить... Она говорила, что не хочет жить, не может после всего жить на этом свете, а только на том... Не хочет...

     Я  не хотела  убивать, я не  родилась, чтобы убивать.  Я  хотела  стать учительницей.  Но  я  видела, как жгли деревню... Я не могла  крикнуть, я не могла громко  плакать: мы направлялись  в разведку и как раз подошли к  этой деревне. Я могла только грызть себе руки,  у меня  на руках остались шрамы с тех  пор,  я грызла до крови. Помню,  как кричали  люди... Кричали коровы...  Кричали  куры...  Мне  казалось,  что  все  кричат  человеческими

голосами. Все живое. Горит и кричит.

( Девушка гасит свечу, поворачивается спиной)

Чтец:

Пусть живые запомнят, и пусть поколения знают

эту взятую с боем суровую правду солдат.

И твои костыли, и смертельная рана сквозная,

и могилы над Волгой, где тысячи юных лежат,-

это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,

подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.

...Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели,

Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.

(Включается свет;

Девочки садятся, как- будто на фото;

Музыка « Ах, эти тучи в голубом…»)

1-я: Девочки мои дорогие! Я всё помню. Каждый год я прихожу на наше место в этот день…Я одна. Одна из нашего класса . Больше никого не осталось…Я уже старая, а вы так и останетесь молодыми, навсегда в моей памяти…

Чтец:    

* * *

На фотографии в газете

нечетко изображены

бойцы, еще почти что дети,

герои мировой войны.

Они снимались перед боем -

в обнимку, четверо у рва.

И было небо голубое,

была зеленая трава.

Никто не знает их фамилий,

о них ни песен нет, ни книг.

Здесь чей-то сын и чей-то милый

и чей-то первый ученик.

Они легли на поле боя,-

жить начинавшие едва.

И было небо голубое,

была зеленая трава.

Забыть тот горький год неблизкий

мы никогда бы не смогли.

По всей России обелиски,

как души, рвутся из земли.

...Они прикрыли жизнь собою,-

жить начинавшие едва,

чтоб было небо голубое,

была зеленая трава.

(Римма Казакова )